| — Да я и не удерживаю тебя, мой маленький великан! Пока мальчик произносил свой монолог все тем же ровным, бесстрастным голосом, массовик-затейник прямо млел от восторга и невероятными ужимками призывал старух присоединиться к восторгу. — Какая необыкновенная, фантастическая гордость! «Я — цель всего!» — а?! Вот человеческий материал, с помощью которого будет достигнута великая цель, ради которой растоптано столько человекоединиц, и сколько еще растопчем! Цель, ради которой я, товарищ Арфа, с отцом твоим ставил к стенке. Этот покинувший нас малыш только в одном ошибается, что он — один. Это сейчас он один, а будет — легион! А пока… мы публично засудим несносного Бродягу, засорившего людям бошки своей добродетельной чепухой. А потом и бошки засоренные поотрываем. Ух-ха-ха-ха!.. Товарищу Арфе и товарищу Магде показалось даже, что во время своего громоподобного хохота массовик-затейник от пола оторвался и в воздух поднялся. Чего не померещится от душевной переполненности и переутомления, а уж переполнились и переутомились они изрядно. — И я покидаю вас, — резко оборвав смех, совсем вдруг тихим голосом сказал гость. — До встречи на суде. Ух, засудим, ухондакаем поповича! — И массовик-затейник скрылся за дверью. Магде Осиповне показалось даже, что он и дверь-то не открывал. Ох уж это переутомление! А товарищ Арфа смотрела неподвижным, каким-то таинственно-задумчивым взглядом на оставленное на голицынской скатерке обвинительное заключение против Иисуса Христа, столь оперативно составленное расторопными сотрудниками странной организации под названием Чертопоказ. А в это время Андрей Елшанский вел мужской разговор со своим отцом, священником московского Никольского храма, что в Хамовниках, Илией Ивановичем Елшанским. — Ты напрасно ввязался в это дело, сын. Я настаиваю, чтобы ты не участвовал в этой… в этом спектакле, — говорил печально отец Илия. — Ты не прав, папа, — возбужденно воскликнул сын. — Прости меня, но ты не прав. Ты ведь хотел сказать «в этой свистопляске», я знаю. А почему не сказал? Почему ты даже в разговоре со мной так обтекаемо говоришь? |
| Просто халатность на посту каралась смертью. И — гробница пуста. Украли тело? У римских воинов?! Безоружные рыбаки? Так они проспали стражу свою?! И вот бегут они к начальнику своему. Кто начальник? Понтий Пилат. О чем объявить начальнику? О своем сне на посту? Что несколько жалких иудеев отняли у них то, что они охранять должны были? И что с ними сделал бы Пилат?! Но никто из них не был казнен. Никто из них даже не наказан! Да не о краже тела сообщить бежали они, а о том, что Он воскрес и из гроба вышел! Вот чье Тело они охраняли, потому и были они «как мертвые», римские воины, покорившие весь мир! И что делать Пилату? Казнить? За что? Он себя представил на их месте… — Ну ладно, — говорит он им, — идите к этим иудеям, берите их деньги и не говорите никому… «…И распятого же за ны при Понтийском Пилате…» Вот и получай!.. Вот и мы доныне получаем, но живы, потому что Христос воскрес. — Воистину воскрес! — вскричала в ответ Галя Фетюкова, откидывая руками рядом сидящих соратников. И вскрик ее потряс собрание. И взорвалось тут жизненное пространство собравшихся соратников. Отброшенные «кивалы», поднявшись с пола, искали председателя на предмет мести, но она была уже для них недосягаема, она стояла перед развернутым рулоном, и молча впивалась взглядом в Лик, Который тоже смотрел на нее. Путь к рулону был завален копошением соратников, которые теперь поняли, что концерт кончился и надо разбегаться (именно разбегаться), ибо просто расходиться было невозможно — взорвавшееся жизненное пространство не давало. Обретшая наконец силы Арфа Иудовна, отбросив по примеру председателя суда рядом сидящих, сминая и топча копошение соратников, выскочила на сцену и схватила за грудки массовика-затейника: — Ты!!! А ведь обещал… Массовик же затейник, все так же обворожительно улыбаясь лично ей и всему взорвавшемуся жизненному пространству, мягко-обворожительно отвечал: — Да что там, да я много чего обещал… эх, как мы с папой твоим… пульт, зараза, не включается! И тут пульт сам по себе включился, — взорвался «ЦиклонБ», ахнул по ушам копошившихся соратников. И взвыли они, и взревели они, и массовик-затейник помчался по рядам: — Соратники! Вон отсюда. С нами наша рок-рапсодия. Вперед же, и там попляшем… |
| — Прежде всего прошу прощения за то, что мой визит выглядит вторжением, — гулким гундосым басом (будто в трубу) произнес мужчина. — Я долго и безрезультатно звонил… что-то со звонком, наверное; да дверь вот открыта оказалась. Простите великодушно и не пугайтесь. Позвольте представиться: массовик-затейник из Чертопоказа. Ээ… Чертопоказ — это Чрезвычайная товарищеская помощь народным зрелищам! Есть такая организация. И я — ее представитель. Я у вас для того, чтобы помочь вашей замечательной выдумке. И пусть вас не смущает мой костюм — я прямо с репетиции… — Улыбка мужчины стала еще более обворожительной. Тут Арфа Иудовна и Магда Осиповна заулыбались, хотя они и ошеломлены были оперативностью Чертопоказа, о существовании которого до сих пор и не догадывались. — А как же, досточтимые мои Арфа Иудовна и Магда Осиповна! Это ж долг наш. Да чтобы такое представление — да без нас?! Глупо было бы! Вы, я вижу, опять удивлены? Уж не моей ли осведомленностью о ваших именах? Глупо было бы идти неизвестно к кому. А? О, и вы, и вы очень даже известны нашей конторе, глупо было бы… да, скатерка из голицынского дворца. Узнаю, — массовик-затейник вдруг наклонился и пощупал, обмял скатерть, что покрывала стол, за которым сидели Арфа Иудовна и Магда Осиповна. — Да, узнаю, она. Комиссаром Ревякиным, помнится, реквизирована. Ба! Да вот и он сам на стеночке. А фото замечательно сохранилось. А вот это, вон, видите, фигурка в черном, маузер за поясом, во-он, вправо п вдали, лица не видать, это ведь я. У меня всегда так, сколько ни фотографировали, ни одной толковой фотокарточки… Да-да, знавал вашего папашу, Арфа Иудовна. О, я вижу, вы опять удивляетесь. Это ж я сохранился так, а возраст-то мой — уу!.. Возрасток у меня ух-ху-ху какой! Однако к делу. Бойкий мужчина вдруг оказался сидящим между двумя слегка растерявшимися старухами и, барабаня пальцами по голицынской скатерке, продолжал: — Главное — современность и высокий научный уровень. Помните, Арфа Иудовна, тот ваш многодавний суд-спектакль? Ах, какое дивное, прямо кинжальное время! О, как я тоскую о нем, товарищи преподаватели! Помните, товарищ Арфа, как Васька Шмонов, он же обвинитель от народа, кричал на другого Ваську, в Онегина наряженного: «Пил кровя народные, крепостник недорезанный?!» Ха-ха-ха… Эх, времечко, где ты?.. |
| Да здравствует «ЦиклонБ»! Разрушать, так разрушать, как сказал один мой начинающий подчиненный, щелкнув по яблоку над головой у Ньютона. Шучу… Что-то страдальческое, тоскливое, паническое мелькнуло вдруг в глазах хозяйки дома, дрожащий рот ее приоткрылся в тяжелом вздохе, однако через мгновение взгляд ее вновь окаменел. А массовик-затейник продолжал: — О, человек и рожден для того, чтобы разрушать себя. Мы ж не на профпартсобрании, товарищ Магда, чего уж… А я бы, кстати, и на собрании столь почтенном об этом объявил. А что? Правду-матку в глаза надо резать. Ведь было время, а? Помните, товарищ Арфа, помните кинжальное время, ведь резали, помнится, с папашей вашим, стреляли, с папашей вашим, контриков всяких. И в подвалах, и на улицах. А наутро не кто-нибудь, а сами «Известия» аккуратненько их фамилии печатали, так-де и так, шлепнули, ха-ха-ха. И много еще нашлепаем! А чего ж еще стесняться-то? Гласность!.. А рок-рапсодия «ЦиклонБ», это — уу! Впрочем, сами услышите, посрамлен будет Бродяга!.. — И вновь из глазищ массовика-затейника брызнуло жутью. И вновь вздрогнула товарищ Арфа, но не от буйства глаз массовика-затейника, буйство сие ей как раз очень понравилось, нет, ей показалось, что он как-то не так сказал о Бродяге, будто о некоем живом, реальном лице говорил. И массовик-затейник обратил внимание на ее вздрагивание. — Что это вы, товарищ Арфа? — Он наклонил голову так, что ухом коснулся плеча и приблизил свое лицо к ее. — Стареем? — тихо спросил он. — Притупилось у тебя? Нюх потеряла? Да ведь ты ж всю жизнь не с призраком воевала, а с Живым. И ведь в этом же доблесть-то. Чего ты там юнцам плела, это, конечно, так надо, это правильно, но мы-то с тобой посвященные. Да ты чего дрожишь-то? Не дрейфь, мы Его одолеем! — И вдруг он резко обернулся к Магде Осиповне, и та опять вздрогнула и даже ойкнула, простецки ойкнула, по-бабьи. — Бродяга, товарищ Магда, это тот Христос, которого мы Страшным Судом судить будем. А что? Удачное название представления! Он собрался Страшным Судом мир судить, а мы Его сами засудим. |
| — В 2005 году, когда вся страна готовилась к празднованию 60-летия победы, мы по сети обсуждали, а как мы можем для себя отметить этот праздник, нашей маленькой группой друзей, — рассказывает Костя о рождении их главной идеи. — Поисковики посещают братские могилы, возлагают венки. А ведь у нас, людей, которые умеют погружаться под воду, есть уникальная возможность прикоснуться к братским могилам, которые до нас еще никто не видел. Известно, что во время войны для моряков часто могилами становились их затонувшие корабли. На суше достаточно просто прийти возложить цветы и поклониться, но под водой к погибшим людям не приходит никто! Более того, в большинстве места гибели кораблей до сих пор неизвестны. Возникло общее ощущение, что если есть возможность отдать дань памяти конкретному экипажу, то мы должны это сделать. Так родилась идея экспедиций «Поклон кораблям Великой Победы». Найти места гибели кораблей и подводных лодок, нанести на карту и отдать дань памяти. Чтобы в архивах этих семей исчезла запись, бывшая в те времена позорной: «пропал без вести», а появилась точная координата, желательно с указанием обстоятельств крушения. За 10 лет мы обнаружили и идентифицировали 6 подводных лодок, порядка 10 кораблей и три самолета. Там покоятся несколько сотен человек. Изучение подводных съемок — Для людей, которые плохо знают Костю, он человек-праздник. Такой массовик-затейник, с которым всегда весело и бесшабашно, — рассказывает Оля, пока мы вместе моем посуду после ужина. — Для близких — закрытый, вечно переживающий, очень чувствительный, сомневающийся и постоянно доказывающий что-то. Себе, окружающим, жизни. Патриот своей родины, в самом начальном, простом смысле этого слова. Любящий и уважающий своих родителей, детей, семью. Видимо, именно это сподвигло его заняться поиском неизвестных могил, помочь другим, уже отчаявшимся найти своих близких, узнать обстоятельства гибели. Почти пять лет, если есть возможность, с командой едет один или, если повезет, несколько священников. Особое внимание этим экспедициям уделяет архиепископ Верейский Евгений, сам участвовавший в отпевании моряков на Балтике. Архиепископ Верейский Евгений благословляет участников экспедиции «Поклон кораблям Великой Победы» после панихиды по погибшим подводникам |
| Наталья Шиндина девять месяцев назад переехала в «Новые берега» из дома ветеранов в Екатеринбурге. Да не одна, а с подругой Леной и котом Филькой, которого она ласково зовет «сыночком». — Он, как и мы, сирота, — говорят подруги. — Его маму загрызли собаки, а отца сбила машина. Филька — кот светло-бежевого цвета, из-за чего похож на маленькую пуму. Он жалобно просится на улицу, а из окна видно, что около входной двери толпятся местные коты. Лена подхватывает его на руки и гладит, Филя сворачивается калачиком и смиренно лежит на ее коленях. Лена Лена работает в швейном цехе: подшивает шторы для окон, шьет постельное белье. Ее хвалят за аккуратность и добросовестность. Говорит, что научилась шить еще в Доме ветеранов. У Натальи ДЦП, ее руки не работают. В интернате она оказалась, когда умерла мама. С детства девушка мечтала рисовать. Но ни в интернате, ни в доме ветеранов учить ее никто не хотел. Но с помощью онлайн-уроков Наталья сама научилась держать кисточку в зубах и рисовать. Ее проект называется «Кисточка в зубах». — Вы представляете, на моей выставке в «Новых берегах» даже купили одну картину. Девушка, тоже журналист, — говорит художница. И с удовольствием смотрит на свои работы, которые украшают кухню. — Это так здорово. Ко мне даже люди на мастер-классы приезжают. Вот с Татьяной, нашим куратором, мы тоже рисовали. Татьяна Сафронова, которая все время находится рядом, подтверждает: — Такую шикарную сирень с помощью смятого листа бумаги нарисовали! Представляете, газета вместо кисточки! Сама Татьяна, жительница села Богословка, попала в «Новые берега» случайно. Только устроилась работать в банк, прошла там стажировку и неожиданно для себя решила устроиться в арт-поместье. — Написала: «Возьмите меня хоть кем-нибудь», — говорит она. — Так хотела работать с теми, кому могу помогать! Сейчас я здесь и соцработник, и помощник, и иногда даже массовик-затейник — придумываю развлечения для совместного пятничного отдыха. Билет в новую жизнь В комнате Екатерины Змияк на подоконнике стоят деревья из бисера. Их она положила в свой чемодан, когда в августе уезжала из города Тобольск Хабаровского края в новую жизнь. |
| Давайте попробуем выйти из зрительного зала на свежий воздух — тем более, что весь сюжет мне, да и вам, полностью известен, и сделать несколько ума холодных наблюдений. Прежде всего, мы с вами совершенно не обязаны записываться ни в тот, ни в другой хор. Массовик-затейник, который берет Вас за пуговицу с вопросом «так ты за геев или гопников» может быть спокойно проигнорирован. С какой это стати мы должны быть за тех или за других? Существует больше одной дороги в ад, и врагу нашего спасения неважно, провалитесь вы в преисподнюю через этот люк или тот — оба ведут в одно и то же место. Некоторое время назад некие национально мыслящие юноши избивали на улицах тех, кто пьет спиртное, с криком «русские не бухают». Поведение этих молодых людей предосудительно с моральной точки зрения и наказуемо по закону. Эти возмутительные проявления алкофобии не заслуживают ничего, кроме безоговорочного осуждения. Значит ли это что мы должны быть за то, чтобы бухать? Да с какой стати? И бухать грех, и избивать человека за то, что он бухает — тоже грех. Хорошо ли бить гей-активистов ногами? Ну разумеется, дурно. Избивать людей — вообще тяжкий грех, который губит душу, и любое соучастие в нем, его одобрение или поощрение ставит нас в положение тех людей, которым лучше было бы получить мельничный жернов на шею. Хорошо ли подлавливать подростков в трудное время полового созревания и настойчиво предлагать им открыть в себе геев? Несомненно, дурно. А гей-пропаганда — которую ее сторонники называют «просвещением», занимается именно этим, поощряет к однополому сексу молодых людей, которые, в отсутствие этой пропаганды, и не подумали бы им заниматься. С духовной же точки зрения это грех, который губит душу, его одобрение или поощрение ставит нас в положение тех людей, которым лучше было бы получить мельничный жернов на шею. Но и с чисто мирской — позвольте мне кое-что напомнить. Мужской гомосексуализм связан с катастрофическими последствиями для здоровья. По официальным данным американского Центра по Контролю над Болезнями, гомосексуалисты заражаются СПИДом в 44 раза чаще, чем в среднем по стране, а сифилисом — в 46 раз. Тут обычно говорят, что надо учить людей пользоваться презервативами. Обратите внимание, эпидемии СПИДа уже больше тридцати лет. Люди, которые родились, когда она началась, уже выросли, женились, отправили своих детей в школы — и все эти тридцать лет людей людей призывают пользоваться презервативами. И цифры на данный момент таковы, каковы они есть — так что если презервативы не решили проблему за эти тридцать лет, нет никаких основании полагать, что они решат ее вообще когда-нибудь. Внушать неопытным детям и подросткам что такой образ жизни нормален и приемлем — значит совершать против них преступление по любым меркам, в том числе, чисто светским, ориентированным на чисто земное благополучие людей. |
| Вот несколько свежих комментариев из соцсетей: Фаина Лем: Что же за прививка такая, что за неё что только не предлагают? Ринат Насретдинов: И получат сотку родственники и друзья правительства и организаторов. Юрий Тарасов: купить народ хотите??? доверие купить? фуууу, противно. Vladislav Kuznecov: Юрий, а потом скажут мы имели в виду в долг, потом вернете. Антон Передвижников: …и проценты как в «быстроденьги» И так далее… Хочется обратится к людям, пишущим подобные комментарии: Граждане, будьте сознательнее, не ради лотереи и денег, хотя бы ради близких. Хотя если для вас деньги важнее, я не ханжа, и вас осуждать не буду. На мой взгляд, сегодня коллективный иммунитет есть важный фактор в народосбережении. Павел Тихомиров: Боюсь, что в данном случае речь идёт не о «жесте отчаяния», а о том, что массовики-затейники, подрабатывающие «за зубцами» ремеслом политтехнологов, либо не понимают, либо не желают понять того, что в России совершенно особое отношение у людей к государству. Государство у нас не воспринимается в качестве ЖЭКа. Люди – несмотря ни на что – продолжают верить в то, что структуры государственного управления – это действительно та самая внешняя конструкция, которая, подобно панцирю членистоногих, собирает население страны в единый организм. И, как таковая, эта конструкция может вызывать различное к себе отношение. Можно уповать на государство и верой и правдой служить ему, можно бороться с некими явлениями, которые видятся кому-то пагубными для жизни этого организма, заключённого внутри «панциря». Можно воспринимать государство в качестве инструмента построения «светлого будущего», можно бранить его, обзывая «жандармом Европы», всё это можно. А вот превращать государство в базарного зазывалу в шапито-шоу – вот этого нельзя. Тогда люди могут решить, что пагубные для жизни организма явления, на самом деле, являются проявлением некой необратимой тенденции. Тенденции, которая превращает государство даже не в ЖЭК, а в некое агентство, рекламирующее услуги сантехников и электриков. |
| Сегодня Курский камерный оркестр известен во всем мире. С ним выступают солисты «Ковент-Гарден», Берлинской и Стокгольмской королевской оперы. С восторгом маэстро вспоминает, как оркестр в мае этого года выступал в Москве, в зале храма Христа Спасителя, когда отмечалось тезоименитство Патриарха Кирилла: — Выступать в пристуствии Святейшего — большая ответственность, но и неменьшая радость и для меня лично, и для музыкантов, которые приехали в самое сердце нашей страны из далекого города. Воспитанники Проскурина играют сейчас на лучших сценах мира. Сергей Георгиевич принимает это как должное, набирает в свой коллектив новых талантливых музыкантов из провинции. Всей своей работой он доказал, что и в российской глубинке можно создать оркестр, гастроли которого расписаны на год вперед. Но самая любимая публика ждет его здесь — на «Мариинских ассамблеях». Чудо рождается — Как же ваши друзья, коллеги-музыканты приняли вашу мечту? — Меня не понимали. Ведь многие мои студенты работают и в Парижской опере, и в Лондоне, и в Королевской опере Стокгольма играют, на радио и телевидении Дании —более чем в десяти ведущих оркестрах мира. А теперь, знаете, как все обернулось? Сейчас европейские музыканты — певцы, солисты — мечтают приехать сюда, сыграть с нашим оркестром! — А простые люди могут попасть на ассамблеи? — Конечно, просто надо накануне известить, что приедут. Если на два дня, с ночевкой, то заранее договориться с санаторием в Марьине, это наши друзья, они предоставляют места. В течение двух дней директор санатория выступает главным массовиком-затейником, проводя конкурсы, чаепития и лотереи. В безукоризненном костюме, с бабочкой, в перчатках Сергей Леонтьев не то что играет роль, но и на самом деле является радушным хозяином. В самом Курске оркестр Проскурина тоже дает концерты, часть из них совершенно бесплатные. — Мы в городе даем более 20 бесплатных благотворительных концертов в год. Все могут прийти! Очень жаль, что иногда залы не могут вместить всех желающих и по 200, 300, 400 человек вынуждены стоять в фойе. Я вижу совершенно новых людей на концертах, — делится Сергей Георгиевич. — Я надеюсь, что мы смогли сформировать, воспитать часть публики, которая не знала раньше о том, что есть камерная музыка, есть классическая музыка, и что ее нужно слушать вживую. Многие из тех, кто бывает на наших концертах, говорят: «Мы просто клад какой-то открыли для себя!» Видимо, это и есть ответ на вопрос, зачем я вернулся. |
| Что касается личного пространства — кроме кровати у нас была только своя полка с вещами. Игровая зона — общая. Хоть по всей квартире играй, главное — уберись за собой. Играли все вместе, особенно летом в Гребнево. Там, в садике, росла сирень, создавая словно домик, в котором мы любили играть в дочки-матери. Старшая сестра Зоя, третий ребенок в семье, всегда была фантазером и придумывала разные истории, которые мы подхватывали и разыгрывали. Зоечка до сих пор остается у нас массовиком-затейником, организовывает всех племянников на велопоходы, за грибами или просто учит их играть на свежем воздухе. Ведь сейчас дети не знают многих игр, только мультики и компьютер. А нас в детстве научили фантазировать и играть в вышибалы, третьего лишнего, крокет, 12 палочек, бабки, садовника… Мы и сейчас, собираясь вместе, с радостью бегаем с нашей детворой или сами сидим и играем в мафию. Все наши текущие дела, проблемы обсуждали в основном с мамой. Но и папа старался поговорить с нами. Я любила дождаться папу и вместе с ним писать школьные сочинения. Помню, было дано задание описать детство кого-нибудь из родственников. Решила описать папино детство. И вот вечером он мне рассказывал интересные истории, а я записывала. Папа всегда у мальчиков проверял дневник, а у девочек — почти никогда. Мальчишки у нас были шаловливые. У гиперактивного Серафима вообще был свой дневник по поведению, куда учительница ставила отметки, а папа ежедневно там расписывался. Друзья-подруги и строгий порядок Нам, девочкам, редко разрешали ночевать у подруг. Вообще только у меня была такая подружка, семью которой хорошо знали мои родители, она была моей одноклассницей, вот у нее-то мне и разрешалось ночевать и проводить вместе время. А так, мама с папой обычно разрешали приводить в дом друзей и им ночевать у нас, чтоб родители видели, с кем мы общаемся. Такого, что пришли с подружкой, а дома — беспорядок, не было. У нас всегда строго обстояло дело с дисциплиной, в том числе это касалось уборок. Если ты не пошел в школу, потому что отменили занятия или заболел, то всегда помогаешь маме по хозяйству. Был такой смешной случай, не помню с кем из сестер, в общем, кто-то заболел, может, Зоя или Наташа, и вот созваниваются с подружкой, чтоб уроки узнать, а та ей говорит: «Везет тебе, ты сейчас дома, отдыхаешь!» А она ей: » Ты что, мы, когда болеем, всегда дома убираемся!» |
|
|
