| Древнееврейский глагол бара ‘сотворил’: опыт богословской интерпретации Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 47, 2006 11 декабря, 2012 Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 47, 2006 В 2005 г. в журнале “Альфа и Омега” была опубликована наша статья, посвященная Шестодневу 1 и рассматривающая 1-ю главу книги Бытия как в самом широком контексте ветхозаветных текстов, так и в перспективе новозаветного повествования. Однако за пределами нашего рассмотрения осталось еще несколько важных тем, которые никак невозможно обойти молчанием, говоря о сотворении мира. В первую очередь это сам глагол бара ‘сотворил’. Даже в учебнике по закону Божиему можно прочитать, что этот глагол следует отличать от других глаголов, указывающих на творческую или созидательную деятельность (евр. аса ‘сделал’, яцар ‘произвел’ и др.). И действительно, глагол бара, который в Ветхом Завете встречается более сорока раз, никогда не указывает на действие, совершаемое человеком, но всегда относится только к Богу. То есть всякий раз, когда сказуемое выражено глаголом бара, в качестве подлежащего будет выступать либо слово Бог, либо Господь. Принято считать, что библейское богословие не достигает терминологической строгости. И мы сами в нашей статье, посвященной Шестодневу, постоянно отмечали многозначность и смысловую вариативность библейской лексики. На этом фоне не может не вызывать удивление то устойчивое употребление глагола бара, которое обнаруживается в разных книгах, принадлежащих различным библейским авторам. Эта особенность послужила поводом для богословского осмысления глагола бара как указывающего на исключительное и только Богу свойственное творение из ничего. В Шестодневе (Быт 1) глагол бара появляется трижды и всякий раз, когда речь идет о творении чего-то принципиально нового, того, что не может быть выведено из предшествующего, но требует специального творческого импульса: во-первых, в первый день, когда говорится о творении материального мира: в начале сотворил Бог небо и землю (Быт 1:1); во-вторых, в пятый день, когда появляются на свет первые живые существа: и сотворил Бог рыб больших и всякую душу животных пресмыкающихся (Быт 1:21) и, наконец, в шестой, когда сообщается о творении человека: и сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их (Быт 1:27) — в этом месте глагол бара повторяется целых три раза, чем опять же подчеркивается совершенно особое место человека в ряду прочих творений (о символическом языке чисел и особом значении числовых отношений см. упомянутую статью). |
| Итак, в каждом случае глагол бара фиксирует новый иерархический уровень, новую стадию творения. В этой перспективе очень выразительным представляется появление этого глагола в 50 псалме: сердце чисто созижди (евр. бара) во мне, Боже. Что значит “чистое сердце”, разъясняется в параллельном полустихе: дух прав обнови во утробе моей. Итак, чистое сердце — это правый, непоколебимый Дух Божий, который Давид просит сотворить (бара) в нем. Здесь появление глагола бара, указывающего на творение из ничего, оправдано по крайней мере с двух позиций. Во-первых, психологически: Давид согрешил (по преданию, этот псалом был написан после того, как пророк Нафан обличил его за то, что он взял в жены Вирсавию, отправив на смерть ее мужа Урию), у него нет никаких заслуг, он лишен всякого дерзновения, все его упование лишь на милость и бесконечную благость Божию, и он просит, чтобы Господь даром, “из ничего” восстановил в нем силу Своего Духа. С другой стороны, глагол бара указывает на то, что чистота сердца, то есть благодать Духа, не выводима из природы человека, это новая ступень в иерархии бытия — святость, соединяющая творение и Творца. Таким образом, глаголом бара отмечаются четыре уровня бытия: мир неживой природы, который творится в течение четырех дней (1, 2, 3, 4); мир живых существ, на создание которого уходит два дня (5, 6); человек, сотворенный за один день (6); и в завершение — святость, которая приобщает к вневременному. И снова наше внимание обращает на себя строгий порядок и гармония чисел, на сей раз в виде убывающей прогрессии. Следует делать различие между богословской интерпретацией глагола бара и его этимологией. Этимологически в глаголе бара объединяется целый спектр значений. Во-первых, он сближается с еврейским глаголом барар ‘выделять, вычленять, отделять’. Бог творит, то есть вычленяет мир из небытия, и затем вся картина творения (по крайней мере, мира физического) представляется как последовательное разделение и отделение одного от другого: в первый день — света от тьмы, во второй — вод нижних от верхних, в третий день воды нижние разделяются на моря, наконец, в день четвертый появлением светил временной континуум членится на дни, годы и сроки. Творение каждого дня заканчивается словами “и был вечер, и было утро…”, но слово вечер, по-еврейски эрэв, происходит от глагола арав ‘смешивать’, а утро, еврейское бокэр, — от глагола бакар ‘различать, распознавать’. Таким образом, если наше ухо достаточно чутко к подобного рода наблюдениям, то и здесь (то есть в завершении каждого дня) мы можем расслышать указание на преодоление смешения и нерасчлененности. Глагол хивдил ‘отделил’ входит в число наиболее частотных слов Шестоднева и встречается в нем 5 раз. Разделение — это первое, что отмечает Иисус сын Сирахов, говоря о творении: |
| Автор Книги Бытия во всем повествовании о сотворении мира только три раза употребляет слово сотворил (древнееврейское бара). Во всех трех случаях речь идет о возникновении принципиально новой сущности. Первое бара – сотворение неба и земли. Второе бара – сотворение души живой, то есть того, что теперь в науке называется психикой. Третье бара – сотворение человека… От сотворения автор Книги Бытия отличает создание (библейское – асса) всех форм, которые наполняют мир» (11: 51, 52). Заметим, что по Николаю Иванову повторное создание «из ничего» какого-либо уже имеющегося предмета творением не считается, так как такой предмет уже не будет являться принципиально новой сущностью. В. П. Вихлянцев в библейском словаре определяет термин «творение» как «процесс создания и всякого изменения, которые Господь совершает постоянно ( Ин. 5: 17 ; Отк. 4: 11 ), а также сам результат этого процесса» (36. См. термин «творение»). При этом В. П. Вихлянцев говорит: «Бог создал все видимое в мире из ничего ( Евр. 11:3 ), сотворил человека из земного праха и дал ему жизнь. Верующих во Христа, рожденных от Духа Святого, Священное Писание называет “новым творением” ( 2Кор. 5: 17 ; Гал. 6: 15 ; Еф. 2: 10 ). Люди во все века, вглядываясь в бесконечное многообразие природы, верили, что ничто не происходит без воли и участия Божия. Суммируя такие размышления ученых, немецкий математик и философ 17 в. Лейбниц пришел к заключению, что никакое движение вообще невозможно само по себе, без постоянного творческого акта Бога, то есть, что Бог все творит вновь в каждое следующее мгновение» (36. См. термин «творение»). С учетом сказанного выше о творении дадим следующее предварительное определение этому термину 36 . Творить – означает создавать что-либо без использования при этом чего-либо ранее существующего. При этом сам результат творения происходит не из существа творящего и не подобен ему по существу. При таком определении повторное создание «из ничего» также является творением. В различных работах термин «творение» часто употребляется в смысле глагола «творить». Однако непосредственно термином «творение» в Библии обозначается не процесс создания, а его результат, то есть «тварь» 37 . Процесс же создания обозначается в Библии глаголом «творить, сотворить» 38 , а не существительным «творение». |
| К разряду этого рода мест Быm. II, 5 , принадлежать не может, так как здесь по еврейскому тексту не подразумевается, а находится самым делом подлежащее: и всяк злак сельный. На основании такого состава речи в Быm. II, 5 , оказывается в филологическом отношеши всего более сообразным перевод здесь еврейского «терем» словами: «еще не». Правильность этого перевода признана отчасти и нашими отечественными библеистами, как видно из приведенных выше переводов в Записках на кн. Бытия и русского перевода синодального издания, в которых слово «терем» передано в значении: «еще не», хотя для начальных слов 5-го ст.: и всякий полевой кустарник удержано грекославянское сочетание, т. е., они приняты за дополнение к глаголу: сотвори, а не за подлежащее при глаголе: еще не было, как читается в древнеславянском переводе. Из существующих переводов кн. Бытия на русский язык древнеславянскому переводу Быm. II, 5 , вполне соответствуют только переводы прот. Г. П. Павского и Венского издания «для употребления евреям». Важнейшим же подтверждением правильности древнеславянского перевода и названных двух русских переводов служит самое содержание рассматриваемого места Бытописания. Смысл грекославянского перевода Быm. II, 4–5 ст., состоит, как было сказано, в том, что в них бытописатель говорит о создании Господом Богом неба, земли, всякого злака сельного и травы сельной, не произраставших на первозданной земле. Хотя бытописатель, говоря об этом, употребил здесь (разумеется 2-ая половина 4-го ст.) глагол «создал» (евр. «аса»), а не «сотворил» (евр. «бара»), но он, без сомнения, имел достаточно ясное представление о божественной творческой деятельности, как призвавшей к бытию то, чего не существовало на земле до начала этой деятельности. При мысли об этом не могут не возбуждать недоумения слова его о злаке сельном и траве сельной, читаемыя по грекославянскому переводу: прежде даже быти на земли и прежде даже прозябнути. Ведь, несуществование того и другого, во время предшествовавшее творению, должно разуметься само собою. |
| Подробно на эту тему говорить не будем, это предмет Ветхого Завета, но выделю отдельные темы. Прежде всего, выделю понятия «творение» (евр. бара) и «созидание» (евр. асу). Творение в собственном смысле означает творение из ничего. Это творение происходит словом Божиим. С другой стороны, мы говорим о создании, т. е. из чего-то делается что-то другое, и тоже словом Божиим. Первое, с чем мы сталкиваемся, это с понятием творения мира видимого и невидимого из ничего. Второе – это дни творения, когда само сотворенное вещество принимает участие в творении. Тогда мы говорим о созидании. Бог приказывает «да изведет земля» или «да изведет вода», когда действительно происходит творение видимых форм, образование чего-то: образование звезд, рыб, четвероногих животных. Особый факт – творение человека. Обратите внимание, что в самом описании творения происходит постепенное, отмеченное днями творения, и прогрессивное созидание этого мира. Во-вторых, материя и то, что сотворено, не является аморфными – материя тоже принимает участие в творении: «да изведет», «да произрастет» – это приказ материи. Далее, Бог собирает воду, а не вода собирается в одно место. Так что материя в этом отношении выступает как бы живая, хотя, конечно, жизнью наделять ее не следует. Вопрос в Катихизисе: «Такими ли сотворены видимыя твари, какими видим мы их ныне? Ответ. Нет. При сотворении все было «добро зело», то есть, чисто, прекрасно и безвредно» (Кат.). То есть по природе мы не потерпели никакого урона – добрая наша природа остается доброй. Но грехопадение повредило очень многое, а именно одни части этого мира восстали на другие. Первобытная гармония нарушена. И поэтому мы этот мир видим лежащим во зле, а не в добре, как это было первоначально. Творение мира было в шесть дней, день седьмой был день покоя. Сейчас идет этот самый седьмой день, день покоя. Это требует очень серьезного комментария, потому что покой – это не есть отдых. «Отец Мой доселе делает, и Аз делаю», – говорит Господь. Значит, делание продолжается. Но тот вид творения, который был описан, прекращен, – ничего нового в этом творении не появляется, а видоизменения происходят, происходят управлением этим миром. |
| 1) для отделения дня от ночи, света от тьмы, то есть определять различие между днем и ночью; 2) служить знамениями для земли отчасти в качестве провозвестников необыкновенных событий и судеб Божиих, отчасти в качестве признаков наступления разных земных явлений; 3) способствовать счислению времени; 4) быть светильниками для земли, изливая днем и ночью свет в мере, необходимой для развития жизни земных тварей. 5-й день. В этот день положено было начало творению царства животных: сначала созданы были обитатели вод, потом обитатели воздуха. При создании обитателей вод Бог сказал: «Да изведут воды гады душ живых». Выражение «да изведут воды» (точнее – да закишат воды...) значит: да наполнится вода живыми существами, способными жить в ней. Однако здесь не дается мысли, чтобы животные, живущие в воде, были порождением этой стихии. С образованием животных в природу вводится новое, высшее начало жизни, являются одушевленные, произвольно движущиеся и чувствующие существа, а живое начало, душу животных, сама материя произвести не могла. И Бытописатель прямо указывает, что происхождение обитателей вод было делом творения Божия, так как говорит: «И сотвори Бог...» Употребленный здесь глагол «бара» указывает на творение в собственном смысле (Моисей употребляет этот глагол только три раза, тогда, когда говорит о создании первовещества видимого мира, когда говорит о создании первых живых тварей и когда говорит о создании человека), не на созидание или устроение из чего-то, а на творческое действие Божие, на введение в бытие нового начала, того, чего до сих пор еще не было (первовещество мира, живое начало – душа животных, душа – дух человека). «И сотвори Бог киты великия», евр. «таниним» – большие чудовища, что применимо как и рыбам большого размера, так и другим большим животным, «и всяку душу животных гадов», евр. «шерец» – пресмыкающихся от величайших до самых малых. К этому же дню относится и творение обитателей воздуха, о которых сказано, что и птицы да полетят над землею «по тверди небесной». Новосозданных животных пятого дня Бог благословил раститься и множиться. Своим благословением Бог как бы обратил в собственность их ту силу, через которую они получили свое бытие, то есть способность продолжать род и увеличиваться в числе. |
| Важнейшим же подтверждением правильности древнеславянского перевода и названных двух русских переводов служит самое содержание рассматриваемого места Бытописания. Смысл грекославянского перевода Быт. 2:4–5 ст., состоит, как было сказано, в том, что в них бытописатель говорит о создании Господом Богом неба, земли, всякого злака сельного и травы сельной, не произраставших на первозданной земле. Хотя бытописатель, говоря об этом, употребил здесь (разумеется 2-ая половина 4-го ст.) глагол «создал» (евр. «аса»), а не «сотворил» (евр. «бара»), но он, без сомнения, имел достаточно ясное представление о божественной творческой деятельности, как призвавшей к бытию то, чего не существовало на земле до начала этой деятельности. При мысли об этом не могут не возбуждать недоумения слова его о злаке сельном и траве сельной, читаемые по грекославянскому переводу: прежде даже быти на земли и прежде даже прозябнути. Ведь, несуществование того и другого, во время предшествовавшее творению, должно разуметься само собою. Умолчать о несуществовании на земле растений прежде создания их было столь же естественно, как не говорить о небытии неба и земли прежде творения. В глубоко-содержательном, выразительном, сильном, монументальном или лапидарном, как говорится, языке библейского бытописания о творении, в котором каждое слово, каждая частица имеет свой смысл и значение, слова не необходимые являются загадочными, непонятными по своему происхождению. Недоумение вызывается здесь и тем, что, говоря о создании неба и земли, бытописатель особо говорит, по грекославянскому переводу, о создании двух видов растительности. Что значит упоминание здесь о злаке сельном и траве сельной рядом с небом и землею? Соизмеримые ли это величины? И почему из всех земных тварей избраны именно названные растения? Предусматривая такого рода вопросы, автор «Записок на книгу Бытия» говорит, что они упомянуты «для примера», как «совершенно новые на земле», явившиеся «без содействия дождя и рук человеческих» (см. толкование к Быт. 2:4–6 ). |
| «И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку ( Быт.2:22 ). В отличие от животных, жена, взятая из самого существа Адама, обладает той же природой, что и он; именно это констатирует он при виде создания, которое Бог приводит к нему: Вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей ( Быт.2:23 ). «Библия говорит не о творении Евы, а о рождении её от Адама. Для обозначения происхождения Евы она не употребляет глагол, означающий творение (евр. «бара»), который употреблен в повествовании о творении мужа, а употребляет глагол «бана» – образовал, построил» с. 108]. До грехопадения у Евы не было собственного имени. Она называлась общим, родовым определением «жена» (ишша) или «женщина», так как взята была от «мужа» (иш), а отсюда – «мужняя». «Бог вначале не все вверил мужчинам и не во всем поставил житейские дела в зависимость только от них; иначе женщина подверглась бы презрению, как нисколько не содействующая нам в жизни. Зная это, Бог предоставил ей меньшую часть дел, что выразил издревле в словах: Сотворим ему помощника ( Быт.2:18 )» с. 392]. Жена подобна мужу, то есть так же, как и он, носит в себе образ Божий: «она создана в качестве ближайшей помощницы и сотрудницы мужа, во всём ему подобной со стороны своих физических, умственных и нравственных качеств. Однако только подобной, а не тождественной с ним, чем устанавливается индивидуальность половых различий, отражающаяся на каждой из трёх вышеуказанных областей. Равным образом жена называется здесь только помощницей, а не начальницей и даже не равноправным товарищем, чем ясно определяется ее зависимое от мужа положение, которое ещё резче выступает после грехопадения» с. 166]. Но, тем не менее, создание жены из ребра мужа указывало на физиологическое и духовно-нравственное основание их теснейшего союза. «Какова сила высочайшего Художника Бога, чтобы из этой малой части (ребра) произвести состав стольких членов, устроить столько органов чувств и образовать целое, совершенное и полное существо, которое могло бы и беседовать, и, по единству природы, доставлять мужу великое утешение! Ведь для его утешения создано это существо. Поэтому и Павел сказал: И не муж создан для жены, но жена для мужа» ( 1Кор.11:9 ) с. 122]. Нарушение гармонии взаимоотношений первых людей вследствие грехопадения |
| Св. Григорий Нисский в своем творении «Об устройстве человека», указывая на двойственность сотворения-создания человека, говорит: «Бог сотворил (т.е. " бара») внутреннего человека и вылепил (асса) внешнего, вылеплена плоть, сотворена же душа». Вот почему по телесной своей природе человек является частью внешнего животно-материального мира. Все, что есть в нас, есть в окружающем нас мире. Еще более близки мы с животным одушевленным миром, с этими, как и мы, Богом сотворенными живыми душами. Поэтому совершенно спокойно может христианин согласиться с наблюдением о том, что по телесной природе человек и шимпанзе ближе друг к другу, нежели даже шимпанзе и мартышка. Если говорить о телесной природе человека, то нас нисколько не смутит возможность поместить человека в современной зоологической классификации на определенное место в отряде приматов, в классе млекопитающих. Но не может христианин считать, что этим только и ограничивается наше место в ряду творений. Нет, мы по духу богоподобные твари, малым чем меньше ангелов ( Пс. 8:5–7 и Евр. 2:7 ), и между нами, с одной стороны, и всем прочим животным миром, с другой стороны, – глубочайшая и непроходимая пропасть : осуществляя свое богоподобие, мы, подобно тому, как Господь знает Свое создание, можем познавать и зверей земных и отдаленнейшие миры вселенной, но никто, кроме нас, во всем необъятном материальном мире не может познать ни нас, ни себя, ни внешнего, ни внутреннего мира. Св. Антоний Великий так говорит о взаимоотношениях человеческого и животного миров: «Человек по уму соприкасается с неизреченною Божественною силою, а по телу имеет сродство с животными» (Наставления, кн. 2, гл. 42). И еще: «Все растущее можно назвать живым, потому что растет и живет, но нельзя сказать, чтобы всё это имело душу. Растения имеют физическую жизнь, но души не имеют. Человек называется духовным (разумным) животным, потому что имеет дух (ум) и способен приобретать знания. Прочие же животные имеют дыхание и душу... Живых существ – четыре различных вида: одни из них бессмертны и одушевлены, каковы ангелы; другие имеют дух, душу и жизнь, каковы люди; иные имеют жизнь и душу, каковы животные; а иные имеют только жизнь, каковы растения» (Там же, гл. 166). |
| Библия не говорит определенно о том, сколько именно протекло времени между началом творения вообще и первым днем мироздания, когда Бог сказал: «да будет свет» и проч. В ней говорится о том, что после начального творения, до появления света, земля была безвидна и пуста, представляла вид бездны, покрытой водою, но не говорится, сколько именно времени продолжалось ее неблагоустроенное состояние. Ввиду этого многие новейшие богословы допускают, что все те громадные периоды, которые геология предполагает в процессе образования земли, а также и астрономия – в ходе образования светил небесных, могли иметь место в неопределенный промежуток времени между началом мироздания и первым днем творения, к которому относится в Библии явление света. Экзегеты еще спорят о том, говорится ли, например, в 3-м стихе библейского повествования, где идет речь о явлении света, о первоначальном его сотворении в этот день, или только о первичном появлении его в этот день на нашей планете, после покрывавшей ее тьмы. Что же касается библейского сказания о сотворении светил небесных, которые в Библии относятся, по-видимому, к четвертому дню творения, то по мнению многих толкователей Св. Писания, здесь говорится не о первоначальном создании светил небесных, а именно о первичном только явлении их для нашей планеты, так как в этом рассказе не употребляется самое слово сотворил – по евр. бара, которое значит в строгом смысле творить. Дело в данном случае представляется так. До четвертого дня творения хотя и существовали светила небесные, созданные еще в начале при сотворении неба, но они невидимы были с земли вследствие плотных испарений и тьмы, распространенной в земной атмосфере. С 4-го же дня испарения в земной атмосфере настолько уменьшились, что и солнце и луна показались и для земли, т. е. стали видимы и с земли. Это толкование довольно распространено между западными экзегетами; из наших же отечественных богословов особенно подробно аргументировано в статье бывшего профессора сначала физики, а потом латинского языка в нашей академии, Н. |
|
|
