| В конце 2001 года на русском языке вышла первая книга серии — “Новый Завет II. Евангелие от Марка”. Евангелие от Марка искони было в Церкви общепризнанным и пользовалось большим авторитетом. По широко распространенному раннему преданию Евангелие от Марка было написано под сильным влиянием проповеди апостола Петра. Папий, епископ Иерапольский, муж апостольский и ученик апостола Иоанна, называл евангелиста Марка истолкователем апостола Петра. Однако проводя подборку святоотеческих комментариев на Евангелие от Марка, редакторы столкнулись с затруднением, представляющим для истории экзегезы настоящую проблему. Дело в том, что, в отличие от Евангелия от Матфея, Луки и Иоанна, на это Евангелие не осталось ни одного полного подробного комментария (кроме кратких работ блаженного Иеронима и Досточтимого Беды). При подготовке данного тома эта проблема была решена путем скрупулезного поиска и тщательной подборки отдельных замечаний и упоминаний о Евангелии от Марка, рассеянных в разных проповедях, письма и трактатах, а также обращением к толкованиям на параллельные места из других Евангелий. Комментарии в серии построены по следующему принципу. Текст Священного Писания разбит на смысловые отрывки (перикопы). После каждого отрывка дается краткий обзор святоотеческих комментариев — основная мысль и имя автора. Далее приводится полный текст каждого комментария со ссылкой на наименование книги и на выходные данные ее издания. Приведем образец толкования 4 . МК 12:41–44 (жертва вдовы) И сел Иисус против сокровищницы и смотрел, как народ кладет деньги в сокровищницу. Многие богатые клали много. Придя же, одна бедная вдова положила две лепты, что составляет кодрант. Подозвав учеников Своих, Иисус сказал им: истинно говорю вам, что эта бедная вдова положила больше всех, клавших в сокровищницу, ибо все клали от избытка своего, а она от скудости своей положила все, что имела, все пропитание свое. Обзор: Дар вдовы ценен не весом и не стоимостью, но желанием, с которым она его принесла (Иероним Стридонский, Иоанн Златоуст, Цезарий Арльский, Беда Достопочтенный 5 ). Поэтому он заслуживает сравнения с персонажами и метафорами Царства, приводимыми в Писании (Августин Иппонский, Иероним Стридонский), и является примером для бедных, равно как для богатых (Иоанн Златоуст, Цезарий Арльский), тем более что материальные блага есть свойство только здешнего мира (Павлин Нольский). Верующий же по определению богаче всех остальных (Иероним Стридонский), даже если он беден (Гегемон), однако в делах духовных важно двигаться постепенно: без переусердствования и постановки непосильных целей, что и будет принято, подобно дару вдовы (Евагрий Понтийский). |
| Таков метод Евангелия от Матфея в отличие от Евангелия от Марка. При этом каждый из этих текстов как бы начинает звучать в перспективе будущей истории Церкви. Скажем, когда в Евангелии от Марка рассказывается об исцелении расслабленного, мы можем очень хорошо представить, как всё было. Как Иисус пришёл в тот дом, как Его окружили люди, как они толпились у дверей и было невозможно пройти, как четыре человека «раскрыли кровлю дома, где Он находился, и, прокопавши её, спустили постель, на которой лежал расслабленный», к ногам Иисусовым (Мк.2:4). Обо всём этом у Марка рассказано очень подробно, у Матфея – очень кратко. Но при этом как кончает свой рассказ об исцелении расслабленного Марк? «…Все изумлялись и прославляли Бога, говоря: никогда ничего такого мы не видели» (Мк.2:12). Рассказ об этом же у Луки заканчивается так: «И ужас объял всех, и славили Бога; и бывши исполнены страха, говорили: чудные дела видели мы ныне» (Лк.5; 26). И наконец, у Матфея: «Народ же, видев это, удивился и прославил Бога, давшего такую власть человекам» (Мф.9:8). Вот это выражение «давшего такую власть человекам» – только в Евангелии от Матфея, то есть история об этом чуде рассказана в перспективе будущего Церкви. Спаситель не только имеет власть прощать грехи и не только Сам прощает их, но передаёт «власть отпускать грехи» человеку, чтобы в дальнейшем это чудо повторялось вновь и вновь. Он устраивает всё так, что может прощать грехи и через руки тех, кому передана эта власть. Отсюда мы и получаем таинство покаяния, суть которого предельно выражена в той формуле, которую священник читает, когда накрывает епитрахилью голову кающегося: «Господь и Бог наш Иисус Христос благодатью и щедротами Своего человеколюбия да простит тебе, чадо, все прегрешения твоя, и аз, недостойный иерей, властью Его («давшего такую власть человекам». – Г.Ч. ), мне данной, прощаю и разрешаю тебя от грехов твоих во имя Отца и Сына и Святаго Духа». Не случайно в Евангелии от Марка Иисус исцеляет одного слепого, а в Евангелии от Матфея чудо совершается вновь и вновь. Когда мы читаем один и тот же рассказ у Марка, у Матфея, у Луки и видим, что в каждом случае есть что-то противоречащее, казалось бы, другому, то надо понимать, что за этим противоречием скрывается какое-то особое послание. |
| Возьмем самое краткое и первое евангелие – от Марка. Как оно начинается? „Начало евангелия Иисуса Христа, сына божия, как написано у пророков: вот я посылаю сына моего пред лицом твоим, который приготовит путь твой перед тобой; глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь господу, прямыми сделайте тропинки для него”. И дальше рассказывается, что явился – во исполнение этих пророчеств Малахии и Исаии – Иоанн – Креститель, который крестил народ в пустыне и проповедовал, что вслед за ним идет сильнейший его, у которого он не достоин развязать ремень сандалии, и который будет крестить людей не водою, как Иоанн, но духом святым. Иисус здесь прямо назван Христом, сыном божиим; но греческое слово Христос есть буквальный перевод еврейского слова Мессия. Евангелие начинается с цитаты из пророков и сейчас же следует рассказ о том, как это пророчество, в лице Иоанна Крестителя, исполнилось. И читая Марка далее, мы не раз встретим по поводу тех или иных слов и дел Иисуса или событий из его жизни ссылки на пророков: „да сбудется реченное писанием”... С другой стороны, сами дела и речи Иисуса должны были свидетельствовать о том, что он, действительно, Мессия. В евангелии от Марка не просто рассказывается о чудесах и учении Иисуса, но старательно подчеркивается, что Иисус словами и делами производил совершенно необычайное впечатление. Вот Иисус в Капернауме, учит в синагоге: „и дивились учению его, ибо он учил, как власть имеющий, а не как книжники”. В синагоге был человек, одержимый злым духом: и вот злой дух, устами одержимого, вскричал: „оставь, что тебе, Иисус Назарянин? Ты пришел погубить нас? Знаю тебя, кто ты – святой божий!» Но Иисус изгнал из больного злого духа; и опять все дивятся; „что это? что это за новое учение, что и духам нечистым повелевает?” Смущало христиан то обстоятельство, что Иисус не восторжествовал, но был схвачен и распят. И на это сомнение должно было ответить евангелие от Марка. Ответ тот же: „и сбылось слово писания, гласящее: и ко беззаконным причтен”. Иисус по словам евангелия от Марка, сам даже знал, что должно быть, и наперед предсказал апостолам свои страдания, смерть и воскресение. |
| Ап. Лука. Мозаика кафоликона мон-ря Осиос Лукас, Греция. 30-е - 40-е гг. XI в. Ап. Лука. Мозаика кафоликона мон-ря Осиос Лукас, Греция. 30-е - 40-е гг. XI в. У Л. отсутствуют 2 добавления к словам Иисуса Христа, объясняющим, почему Он учит притчами (см.: Лк 8. 10; Мк 4. 11-12). Первое добавление представляет собой пространную цитату из Книги прор. Исаии с характерной для Матфея вводной фразой: «И сбывается над ними пророчество Исаии, которое говорит: слухом услышите - и не уразумеете, и глазами смотреть будете - и не увидите, ибо огрубело сердце людей сих и ушами с трудом слышат, и глаза свои сомкнули, да не увидят глазами и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и да не обратятся, чтобы Я исцелил их» (Мф 13. 14-15). Этой цитатой заменен краткий перифраз текста Исаии у Марка (Мк 4. 12). Второе добавление - макаризм, обращенный к ученикам, слышащим и видящим то, к чему желали, но не могли приобщиться ветхозаветные праведники (Мф 13. 16-17). Кроме того, Матфей скорректировал Мк. 4. 10: если в Евангелиях от Марка и Л. ученики спрашивают Иисуса Христа о значении притчи о сеятеле, то в Евангелии от Матфея их вопрос обращен к самой форме поучения: «И, приступив, ученики сказали Ему: для чего притчами говоришь им?» (Мф 13. 10). Все эти добавления и корректура Матфея не отражены в тексте Л., к-рый обнаруживает лишь свою зависимость от Евангелия от Марка. Тем не менее эти параллельные места у 3 синоптиков и «молчание» Л. могут быть убедительно интерпретированы и в др. ключе, в рамках «гипотезы Марка без Q». Сравнение Лк 8. 10 с Мк 4. 10-12 показывает, что Л. сознательно сократил аллюзию на Ис 6. 9-10 у Марка: «Так что они своими глазами смотрят, и не видят; своими ушами слышат, и не разумеют, да не обратятся, и прощены будут им грехи» (Марк); «так что они видя не видят и слыша не разумеют» (Лука). Л. устранил ту часть пророчества, в к-рой народ объявляется непрощенным, и эта авторская правка Л. хорошо согласуется с тенденцией, отраженной как в его Евангелии, так и в кн. Деяния св. апостолов: именно Л. приводит молитву Иисуса Христа о прощении Его распинателей, которые «не знают, что делают» (Лк 23. 34); подобную молитву произносит диак. Стефан, побиваемый камнями (Деян 7. 60); ап. Петр, обращаясь к иудеям, говорит, что они предали Иисуса Христа смерти «по неведению» (Деян 3. 17). При таком подходе Л., предельно сокративший обличительное пророчество Исаии, сознательно не стал бы принимать авторскую вставку Матфея. Т. о., отсутствие текста, аналогичного Мф 13. 14-15, у Л. не означает, что он не знал о тексте Матфея. Поскольку правка в Мф 13. 10 непосредственно связана с добавлениями Мф 13. 14-17, ее отсутствие в Лк 8. 10 также может быть объяснено сознательным авторским решением Л. |
| Апостол Петр. Икона. VI в.. Впрочем, некоторые ученые продолжают настаивать на более поздней датировке, указывая период между 70 и 85 годами как наиболее вероятное время написания этого Евангелия. О том, что Евангелие от Марка передает рассказ Петра о происходивших событиях, свидетельствуют, во-первых, многократные упоминания Петра в тексте этого Евангелия: Петр выступает в качестве представителя группы учеников; к нему Иисус нередко обращает слова, адресованные всем ученикам; он часто говорит от имени всей группы ( Мк. 8:29–33 ). В некоторых случаях Петр обращается к Иисусу, но ответ Иисуса адресован всей группе ( Мк. 10:28–30; 11:20–23 ). В Гефсимайском саду Иисус, согласно Марку, обращается сначала к Петру, но потом ко всем ученикам: Возвращается и находит их спящими, и говорит Петру: Симон! ты спишь? не мог ты бодрствовать один час? Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна ( Мк. 14:37–38 ). В параллельных повествованиях других евангелистов слова Иисуса обращены ко всем трем ученикам. Преображение Господне. Икона. Феофан Грек. 1403 г. Во-вторых, Марк иногда говорит не только о действиях Петра, но и о его внутренних переживаниях, выделяя его при этом из группы других участников действия: При сем Петр сказал Иисусу: Равви! хорошо нам здесь быть; сделаем три кущи: Тебе одну, Моисею одну, и одну Илии. Ибо не знал, что сказать; потому что они были в страхе ( Мк. 9:5–6 ). Здесь Петр является выразителем общего настроения, однако если всех троих упоминаемых в рассказе учеников объединяет чувство страха, то только у Петра оно сочетается с радостью (хорошо нам здесь быть) и недоумением (ибо не знал, что сказать). Все эти и многие другие факторы, по мнению исследователей, подтверждают, что Петр был для Марка главным источником информации. В то же время сравнение Евангелия от Марка с другими Евангелиями заставляет признать, что и в них роль Петра высвечена достаточно ярко. Более того, рассказ Марка о том, как Иисус пришел к ученикам по воде во время бури ( Мк. 6:47–50 ), не содержит никаких упоминаний о Петре, тогда как Матфей добавляет выразительную сцену, в которой Петр выходит навстречу Иисусу и начинает утопать ( Мф. 14:25–32 ). |
| И приходит в третий раз и говорит им: вы все еще спите и почиваете? Кончено, пришел час: вот, предается Сын Человеческий в руки грешников. Встаньте, пойдем; вот, приблизился предающий Меня. И тотчас, как Он еще говорил, приходит Иуда, один из двенадцати, и с ним множество народа с мечами и кольями… ( Мк. 14:32-43 ). Почему я привел рассказ Марка? Потому, что он писал первым. На сегодняшний день со всей твердостью установлено, что Евангелисты Матфей и Лука, создавая свои Евангелия, опирались на рассказ Марка. Может быть, Марк построил свой рассказ на предании, дошедшем от от Ап. Петра, может быть, эта история имеет иное происхождение, но, так, или иначе, она первична именно у Марка. Матфей практически дословно переписывает рассказ из Марка, чуть смягчая его, чтобы Иисус не казался слабым. Лука полностью перерабатывает этот рассказ: от скорби и трепета Христовых не остается и следа, Иисус в этой истории является образцом для учеников в том, как следует доверять Богу и преодолевать искушения. Рассказ Луки – скорее блестящая богословская миниатюра авторства Луки, нежели исторический рассказ о том, что испытывал Христос накануне Смерти. Итак, у библеистов сегодня есть общее мнение, что: А) История, рассказанная Марком, действительно опирается на исторические данные. Оставим в стороне вопросы, вроде этого: откуда могли знать Апостолы, о чем молился Христос, если они спали? Ответы на это и подобные возражения есть, но мы этим заниматься не будем. Б) Несмотря на то, что в основе рассказа Марка лежит подлинная история, Евангелист придал этой истории тот вид, который соответствовал его богословской задаче. Изучать эту тему невозможно, без учета монографии, посвященной именно этому вопросу: Reinhard Feldmeier: «Die Krisis des Gottessohnes», 1987 – Рейнхард Филдмайер: «Кризис Сына Божьего». Книга эта, к сожалению, не переведена на русский язык. Так вот, с момента выхода этой книги можно считать доказанным, что Евангелист Марк действительно вводит в этом рассказе тему переживания Христом кризиса . Здесь Марк подчеркивает сильный страх Иисуса. Впоследствии Матфей и Лука, смутившись, сгладили (как Матфей) или убрали (как Лука) этот страх. |
| Лука заимствовал содержание своего Евангелия у Марка, то он должен был бы поместить, например, весь вопрос и вместе мнение народа, слушавшего Спасителя в Назаретской синагоге, так, как это изложено у ев. Марка: «откуда у Него это? Что за премудрость дана Ему? И как такие чудеса совершаются руками Его? Не плотник ли Он, сын Марии, брат Иакова, Иосии, Иуды и Симона? Не здесь ли между нами Его сестры?» Напротив, у ев. Луки только: «и все... дивились словам благодати, исходившим из уст Его, и говорили: не Иосифов ли это сын?» Понятно, ев. Луке, который замечает даже, что Спаситель, при том, закрыв книгу, и отдав слуге, сел, и очи всех в синагоге были устремлены на Него (4:20), естественно следовало бы полно изложить вопрос удивления и мнение народа о происхождении Господа. Между тем, ев. Лука, заимствуя свой рассказ из одного источника с Марком, опускает то, что более важно и что ев. Марк излагает подробнее его; как же, принимая одну подробную черту, хотя менее важную, и опуская другую, более важную, ев. Лука является одинаково подробным с ев. Марком? Это, с точки зрения Эвальда, непонятно. А потому и сравнительное сопоставление и отличие будто бы подробнейшего рассказа ев. Луки с рассказом ев. Марка не доказывают самостоятельности 6-й книги Ев. истории. Это тем вероятнее, что ев. Лука сокращеннее приводит слова Господа, именно так: «истинно говорю вам, никакой пророк не принимается в своем отечестве» – и только, а ев. Марк полнее: «и сказал (Господь) не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и у сродников, и в доме своем...» Ев. Лука опускает также замечание ев. Марка и о том факте, что Господь «не мог совершить там (в Назарете) после никакого чуда; только на немногих возложив руки, исцелил их. И дивился неверию их». Такое различие рассказа ев. Луки от рассказа ев. Марка устраняет предположение о зависимости первого от 6-й книги Ев. истории, так как эта книга, по предположению теории Эвальда, должна была содержать все, что собственно принадлежит ев. Марку; так как ев. |
| Наконец, 3-е призвание описано в истории призвания первых учеников у евангелистов Матфея и Марка. Оно значительно отличается и от истории, которую излагает ап. Иоанн, и от версии ап. Луки: «Проходя же близ моря Галилейского, увидел Симона и Андрея, брата его, закидывающих сети в море, ибо они были рыболовы. И сказал им Иисус: идите за Мною, и Я сделаю, что вы будете ловцами человеков. И они тотчас, оставив свои сети, последовали за Ним. И, пройдя оттуда немного, Он увидел Иакова Зеведеева и Иоанна, брата его, также в лодке починивающих сети; и тотчас призвал их. И они, оставив отца своего Зеведея в лодке с работниками, последовали за Ним» (Мк 1. 16-20; ср.: Мф 4. 18-22). Здесь, в отличие от рассказа евангелиста Луки, речь идет не о 3, а о 4 учениках. В повествованиях всех синоптиков упоминаются сети: у евангелистов Матфея и Марка П. и ап. Андрей закидывают сети, а апостолы Иаков и Иоанн вместе со своим отцом чинят сети; у ап. Луки рыболовы вымывают сети. Во всех повествованиях приводятся слова Иисуса о том, что Он сделает Своих учеников «ловцами человеков»: у 2 евангелистов эти слова обращены к П. и Андрею, у Луки - к одному П. При чтении отрывков из Евангелий от Матфея и от Марка может создаться впечатление, что Иисус призывает незнакомых людей и они, бросая сети, следуют за ним. Между тем попытка гармонизации этой истории с рассказами из Евангелий от Луки и от Иоанна дает иную картину. Если соединить события, изложенные Иоанном, Лукой и др. синоптиками, в единую цепь, то получится, что Матфей и Марк рассказывают не о 1-й встрече Иисуса с П. и др. 3 учениками, а о 3-й. Все четверо, кого Иисус призывает по версиям Матфея и Марка, уже Ему знакомы: в эпизоде, рассказанном у Иоанна, фигурируют П., Андрей и предположительно сам Иоанн; в эпизоде, рассказанном Лукой,- П., Иаков и Иоанн. Следов., у евангелистов Матфея и Марка Иисус обращается к П. и ап. Андрею, а затем к апостолам Иоанну и Иакову не как к незнакомым людям, а как к тем, с кем уже раньше встречался, но теперь Он призывает их на служение. Их готовность последовать за Иисусом в таком случае также объясняется не столько тем, что Незнакомец чем-то сильно их удивил, сколько тем, что они уже ранее встречались с Ним и были внутренне готовы откликнуться на Его зов. |
| Поэтому и Марк, истолкователь и спутник Петра, так начал свое евангельское писание: Начало Евангелия Иисуса Христа Сына Божия, как написано у пророков: вот я посылаю Ангела Моего пред лицом Твоим, который приготовит путь Твой. Глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему ( Мк.1:1–3 ). Он ясно называет началом Евангелия слова святых пророков, и Кого они исповедали Господом и Богом, Того он показывает Отцом Господа нашего Иисуса Христа... Пророки же не возвещали то того, то другого Бога, но Единого и Того же, хотя с разными обозначениями и под многими именами. В конце Евангелия Марк говорит: Итак, Господь, после беседования с ними, вознесся на небеса и сидит одесную Бога ( Мк.16:19 ), подтверждая сказанное пророком: Господь сказал Господу моему: сиди по правую сторону Меня, пока я сделаю врагов Твоих подножием ног Твоих ( Пс.109:1 ). Таким образом Один и Тот же Бог и Отец, Которого возвещали пророки, проповедует Евангелие, Которого чтим и от всего сердца любим мы, христиане, как Творца неба и земли и всего, что в них. 624 Очевидно, что у Иринея Лионского , жившего во II веке и лично знавшего учеников апостолов, аутентичность «длинного окончания» Евангелия от Марка не вызывает никаких сомнений. В дальнейшей патристической традиции, в частности у Афраата, Евсевия Кесарийского , Иоанна Златоуста , Епифания Кипрского , Амвросия Медиоланского , блаженного Августина , «длинное окончание» цитируется наряду с прочим текстом Евангелия от Марка. 625 Григорию Нисскому известны оба варианта окончания. В своем 2-м пасхальном слове он отмечает: «В наиболее точных списках Евангелие от Марка заканчивается на словах «ибо они боялись». В некоторых же добавляется и следующее: «Воскреснув рано в первый день недели, Иисус явился сперва Марии Магдалине, из которой изгнал семь бесов " ». И далее комментирует «длинное окончание» Марка, сравнивая его со свидетельствами Матфея и Луки. 626 Древние переводы и конкордансы евангельского текста свидетельствуют в пользу аутентичности «длинного окончания» Марка. Татиан (II век) включает его в свой свод четырех Евангелий «Диатессарон». Оно присутствует в старолатинском переводе, датируемом II – III веками, в переводах III века – коптском и сирийском (Пешитта). |
| В буквальном переводе с греческого начало рассказа у Марка звучит так: «В те дни снова (πλιν) собралось весьма много народа и, поскольку не имели, что есть, призвав учеников, говорит им». Этот зачин указывает, что речь пойдет о событии, которое уже имело прецедент в том же Евангелии. У Матфея ( Мф. 15:32–39 ) повествование почти ничем не отличается за исключением того, что, как и в рассказе о другом похожем чуде, он уточняет, что евших было около четырех тысяч мужей, кроме женщин и детей. Из того, что подобное событие происходит дважды, мы можем заключить, что такого рода чудес в жизни Иисуса могло быть и больше: очень вероятно, что не раз и не два толпа людей оказывалась вместе с Ним в пустынном месте и Ему приходилось прибегать к сверхъестественному способу накормить их. И у Матфея, и у Марка насыщение четырех тысяч происходит на берегу Галилейского озера по возвращении Иисуса из стран Тирских и Сидонских (у Марка Он возвращается через пределы Десятиградия). После этого события Он на лодке отправляется в пределы Магдалинские (у Марка Далмануфские). Само событие, следовательно, происходит на восточном берегу озера, заселенном преимущественно язычниками. В этом – одно из наиболее существенных отличий данной истории от чуда насыщения пяти тысяч. Только у Марка Иисус упоминает о том, что некоторые из собравшихся к Нему пришли издалека. Это выражение, с одной стороны, может подчеркивать языческое происхождение части собравшихся, а с другой – может содержать скрытую аллюзию на ветхозаветный рассказ о жителях Гаваона, которые пришли к Иисусу Навину со словами: Из весьма дальней земли пришли мы ( Нав. 9:6 ). В рассказе тоже упомянуты и хлеб, и три дня ( Нав. 9:11–12, 16 ). Тот факт, что люди находились при Иисусе три дня, означает, что либо они шли за Ним по пути и на третий день оказались в пустынном месте, либо они все три дня провели с Ним в пустыне, слушая Его поучения. К третьему дню запасы пищи истощились, а расходиться не хотели. Тогда Иисус берет на Себя заботу не только о пище духовной, но и о материальном хлебе. |
|
|
