| Несколько лет тому назад пришел как-то в школу инспектор и говорит мне: – Дай ученикам (старших классов) задание записать по памяти «Отче наш». Не для проверки и не для оценки, а просто чтобы посмотреть, как они это напишут. И пусть переведут на современный греческий язык. Я думал, что проверю эти работы быстро, но это заняло у меня немало времени. Красной ручкой исправлял я ошибки, и листочки детей постепенно покрылись исправлениями: ошибок было много и в написании, и в переводе, очень много ошибок. И я сказал себе: «Ну вот, инспектор и мне дал возможность посмотреть, что же знают наши дети в школе». Ну, что тут скажешь? Все мы во что-то верим, возносим свои молитвы, принадлежим к Православной Церкви, а спроси кого-нибудь: «Что означает, что ты православный? Что означают слова, которые ты произносишь в Символе веры?» – Он во что-то верит, что-то читает, а сам этого не понимает, сам этого не знает. И не надо думать, будто ты лучше. Кто-то может знать древнегреческий, другие хорошо изучили свою веру, читали святоотеческие тексты, третьим известны определенные догматические истины, но сколько таких? А большинство людей знает, во что верит? Они вообще знают, что мы православные, и что это значит, что мы православные? Да и православные ли мы вообще? И что значит, что я православный? Как-то один человек сказал мне: – Каким бы я ни был, но раз уж родился в Греции, меня взяли, крестили, и я стал православным. А разве этого достаточно? Нет, недостаточно. Мало сказать: «Я православный, потому что родился в Греции», потому что это выбирал не ты. Это первое движение, которое Бог сделал в твоем направлении и облагодетельствовал тебя, когда ты этого не ждал, этого не заслуживал, когда ты вообще мало понимал, что происходит. Церковь делает тебя православным, крестит в младенчестве, а ты уже потом становишься православным, ведя свою личную борьбу, и начинаешь делать Православие своим – как личный опыт, как переживание. Крещение – это дар, Бог дает его тебе без того, чтобы ты этого искал, без того, чтобы ты этого заслуживал, без того, чтобы ты как следует понимал, что это вообще такое – то, что Он дает тебе. А потом говорит, что у тебя есть 90 лет (или сколько тебе дано прожить) на то, чтобы достичь опытного постижения Православия и стяжать, как говорят святые, – не просто сказать: «Я знаю догматы», а стяжать – догматическое сознание, личное понимание того, во что ты веришь. Чтобы это было не просто: «Верую во Единаго Бога Отца…», – и делать при этом ошибки, поскольку ты и этого повторить толком не можешь, да и перевести тоже. То есть если попытаться перевести Символ веры на современный язык, ты опять сделаешь кучу ошибок. Не говоря уже о том, чтобы ты на личном опыте усвоил себе то, что произносишь. |
| Разве не слышали вы, что иногда говорят: ‘Жизнь, что зебра – то белая полоса, то черная’? Нет ничего более богохульного. Жизнь не зебра. Если это жизнь с Богом, то это жизнь света, радости и любви, несмотря на страдания и трагедии, которые не отнимаются. Почему мы всем недовольны, не умеем радоваться, благодарить за все, что есть у нас? Мы ноем, жалуемся, ворчим. Но ведь тогда велик риск не встретиться с настоящей радостью Пасхи, не понять ее, не осознать… Рассказывает протоиерей Андрей Лоргус , ректор Института христианской психологии: Когда я был алтарником, я поймал себя на том, что во время Пасхи , Пасхального торжества, у меня нет того радостного чувства Пасхи, Воскресения, которое бывало прежде. Это было очень новое для меня ощущение, тревожное, я воспринял его как некий симптом. Симптом того, что во мне что-то не так. Симптом того, что я плохо приготовился к Пасхальному торжеству, что я плохо постился, может быть, плохо провел Великий Пост, может быть, нарушил, может быть, совершил что-то и не покаялся в этом. Иными словами, я предполагал, что дело все в том, что сам Великий Пост не так провел, поэтому пасхальное торжество не вызывает у меня светлого пасхального чувства. И сама Пасха, само Воскресение Христово не отозвалось в моей душе той радостью, которая могла бы быть. А ведь сам Великий Пост – ради Пасхи, ради самого праздника Воскресения Христова, он не сам по себе важен. Апостол Павел говорил, что если Христос не воскрес, то вера наша тщетна. То есть наша вера бесполезна, если мы не веруем в Воскресение Христово. Это заставляет задуматься о главном, о самом существенном, что есть в христианстве, а именно — о вере в Воскресение Христа Спасителя. Это важно вот почему. То, что мы все смертны, мы все знаем. Где-то с возраста 6-7 лет или около 8-10 лет мы узнаем, что и нас самих когда-то постигнет смерть . Мы знаем, что все на земле меняется, и что все кончится. И для нас лично тоже все кончится. Но душа наша с этим ужиться не может, поэтому самое страшное переживание, которое есть для любого человека на свете, это смерть. Смерть – это то, что обесценивает всю нашу жизнь. Смерть – это то, что обесценивает всю нашу радость, обесценивает молодость, обесценивает любовь, обесценивает семейное счастье, достижения, карьеру, творчество. Потому что, если меня не будет, то какой в этом смысл? Если все умрут, то для кого мои труды? И так далее. Иными словами, смерть есть самое главное препятствие жизни и человеческому счастью. У человека есть страх смерти, непрерывный, практически постоянный. Страх смерти – это как фон нашей жизни. С того момента, как ребенок осознает, что он смертен, страх смерти становится постоянным, иногда сознательным, иногда бессознательным, фоном его жизни. Этот страх смерти съедает любую радость, съедает удовлетворение жизнью, радость любви, радость родительства, радость творческого успеха и радость молитвы. |
| Общественный Комитет " За нравственное возрождение Отечества " Первая и главная наша память 01.04.2018 Рубрика: Ответы журналу " Русский Дом " Ответы на вопросы читателей журнала «Русский Дом» — апрель 2018 г. Мы знаем, что для восстановления разрушенных храмов и строительства новых, в том числе «шаговой доступности», Церковь нуждается в материальных средствах. Может ли она обращаться с просьбой о помощи к кому угодно? Нет ли опасности, что это станет искушением для нее? И с созиданием новых церквей будет нанесен урон Церкви — Церкви с большой буквы. Г.И. Морошкина, г. Москва После того как в Иуду вошел сатана, Господь говорит ему: «Что делаешь, делай скорее». Но ученики не поняли, что это значит. «А как у Иуды был ящик, то некоторые думали, что Иисус говорит ему: купи, что нам нужно к празднику, или чтобы дал что-нибудь нищим». Ученики думают, что ответ Господа Иуде имеет чисто земной смысл. Они отказываются поверить, что приближается событие, которое имеет иное, выходящее за пределы всего измерение. У них свои оценки происходящего, и они судят обо всем со своей колокольни. Они не хотят перейти к большему. Они слышали, что Он сказал Иуде, подав ему хлеб. Но они не веровали, потому что не хотели понять. Они поняли только то, что хотели понять, и потому поняли все превратно. Их мысли — прежде всего о празднике, в котором они видят только радость, а остальное они не слышат. Иуда занимается деньгами, на нем лежит ответственность приобретать необходимое для праздника. И только это занимает их. Не желая слушать то, что говорит Господь, они совершают своего рода предательство, которое скоро станет явным. Церковь нуждается в деньгах, и нормально, что кто-то в ней ответственен за ее материальные нужды. Но ненормально, когда ученики, только что причастившиеся Святых Таин, всецело сосредоточены на предстоящем празднике и деньгах. Потому они не слышат, что говорит им Господь об Иуде. В их глазах Иуда — лишь олицетворение того, что им нужно. В этот момент они присутствуют в Сионской горнице только телесно, а сердце их далеко отстоит от Господа. Они судят обо всем по плотским и материальным меркам. Не то что они не любят Господа, но они ставят на одну доску любовь ко Господу и свою любовь к земным вещам. Второе оказывается у них на месте первого, и для них это становится нормой. Они думают о том, что им принадлежит, и не знают, что они принадлежат Господу. |
| …Да нет, что вы, я нисколько не спорю! Я абсолютно согласна с тем, что приходить в храм в шортах нельзя. Я хочу только сказать, что кроме этого «нельзя» существует нечто еще. За всенощной на праздник Преображения Господня я обратила внимание на мальчика лет пятнадцати-шестнадцати. Не всякий раз увидишь такое отражение всего происходящего в храме — на лице: подросток был открыт богослужению, как мало кто из нас, взрослых и воцерковленных, бывает открыт. Он бесконечно удивлялся тому, что вот это — есть, что это происходит, что при этом можно присутствовать. Он смотрел на образ просиявшего Фаворским светом Господа так, как будто видел Его не на иконе. А услышав «Преобразился еси на горе, Христе Боже…», мальчик вдруг схватил руку своей бабушки, стоявшей, оказывается, рядом и крепко сжал… Вы часто видите сегодня такое — чтобы тинейджер сжал руку бабушки? А то, что этот мальчик стоял в храме в шортах, я заметила уже потом: я ведь не на ноги его смотрела, а на лицо. И первая моя мысль была: «Какое счастье, что никто его не выпроводил; что никто резким выговором или хотя бы спокойным замечанием не вырвал этого юношу из его состояния, не спустил со впервые открывшегося ему неба на землю!» Сторонники строгого благочестия будут сейчас мне возражать: мальчику, дескать, надо сразу дать понять, что он пришел не в кафе и не в дружескую компанию, что храм — место особого присутствия Божиего, и все должно этому соответствовать — не только в нас, но и на нас… Еще раз соглашусь: должно. Но задам-таки вопрос: что было лучше для этого юноши, для его дальнейшей жизни и духовной судьбы, что было ему нужнее сейчас, в его крайне уязвимом возрасте: жесткий урок благочестивого отношения к храму или то, что он пережил, чем обогатился во время праздничного богослужения? Сдается мне, что нужнее ему все же второе. Ведь если бы он не получил того, что получил на праздничной всенощной, это могло бы оказаться невосполнимым. Нет никаких гарантий того, что это было бы восполнено потом — когда мальчик «исправится», усвоив правила внешнего благочестия. Тем более что он вполне мог бы и не исправиться и очень долго после этой своей неудачи обходить все церкви стороной. Очевидно ведь, что кожа у него очень тонкая… |
| Скачать epub pdf Барьеры нашего падения..., барьеры, да ещё какие! Падение произошло не мгновенно. Вернее сказать, мгновением был самый изначальный грех , но потом после этого оказались барьеры барьеры результата нашего основного падения, барьеры, которые меняли постепенно окружавший нас мир, в котором мы жили. Да, мы были там, и в глубине души мы очень хорошо знаем, что мы были там, потому что совесть наша говорит нам об этом. И все мы знаем, что мы оказались с потерянным Раем. И это понятие «потерянный Рай», как мы знаем, сохранилось в народах, в народных сказаниях, в народных песнях, даже в современной (сравнительно с древними временами) уже европейской литературе «The Paradise Lost» Мильтона «Потерянный Рай» по-английски. Да, потерянный так много и страшно мы потеряли! В чем же состоят эти барьеры? Первый барьер это то что остановило наших прародителей, первых наших праотца и праматерь, которых Библия сначала называет просто «человек», этим обобщая, как говорит Григорий Нисскиий , весь человеческий род (и это повторяет за ним преподобный Симеон Новый Богослов через 600 лет после Григория Нисского ). И мы знаем, что весь человеческий род был в первом человеке, которого Библия даже и не называет сначала по имени. И как говорит Григорий Нисский , что это будет уже только после того, как всё изначальное закончится и тогда будет история. А история начинается после греха и после изгнания из Рая. Изгнание из Рая происходит в результате первого барьера. Про первый барьер Библия говорит так: И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его и ела; и дала также мужу своему, и он ел. И открылись глаза у них обоих, и узнали они (это вот первый барьер!) что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания ( Быт. 3: 6–7 ). Вот оно – познание, познание добра и зла, познание-вожделение, которое заставило ослушаться Божией заповеди, которое заставило съесть плод. Какой это был плод? Предание и Библия раскрывает это предание говорит о том, что плод этот был такой, что когда его съедаешь, то съедаешь его жизнь, жизнь этого существования, поглощаешь ее. То есть то семя, которое в плоде находится для того, чтобы дать жизнь новому творению, ты поедаешь для себя. И тогда вожделение заговорило в полной мере и поняли они, и увидели они что они наги, что они голы, и что им стыдно, потому что оказалось, что вот этот барьер охватил их в такой степени, что невинность, которая была до этого, красота, которая освещала им путь жизни, непосредственная чистая святая любовь вдруг омрачились себялюбивым вожделением себялюбивым поеданием чужой жизни и вожделенным чувством самих себя. |
| Вопрос о том, была ли эта вечеря та самая, о которой говорят Матфей ( Мф.26:6 и сл.) и Марк ( Мк.14:3 и сл.), толкователями решается различно. Одни (например, еп. Михаил) утверждают, что это была другая вечеря, и в доказательство своего мнения ссылаются, во-первых, на то, что у первых двух евангелистов описывается вечеря, совершенная не за шесть, а за два дня до Пасхи, во-вторых, на то, что имя женщины названо только у Иоанна, в-третьих, имя домохозяина, устроившего вечерю, названо только у первых двух евангелистов и, в-четвертых, на то, что так различаются вечери в церковных песнопениях на страстную седмицу. Другие же не видят нужды различать эти вечери и утверждают, что все три евангелиста говорят об одной и той же. Естественнее последнее предположение, так как представляется в высшей степени невероятным, чтобы на протяжении одной недели Господь дважды приходил в Вифанию и чтобы одно и то же событие – помазание Христа – повторили при почти одинаковой обстановке две разные женщины. Что же касается возражений, которые выдвигаются против последнего мнения, то они не имеют силы. Прежде всего, второе и третье возражение, указывающее на необозначение имен, не имеет уже решительно никакой силы: один евангелист счел нужным назвать имя действующего лица, другой – не счел. Что касается первого основания, то хотя оно и кажется веским, но на самом деле не имеет особого значения. Дело в том, что евангелисты Матфей и Марк говорят о помазании Христа вовсе не в хронологической последовательности событий, а только припоминают о нем по случаю того, что после истории этого помазания передают о предательстве Иуды ( Мф.26:14 и сл.), а, как видно из Евангелия Иоанна, Иуда и возбудил прочих учеников к ропоту на ту бесцельную трату драгоценного мира, которую сделала Мария. Евангелист Матфей, таким образом, вставил рассказ о помазании в 26-ю главу вовсе не потому, чтобы этого требовала строгая хронологическая последовательность событий, а для того, чтобы отчасти охарактеризовать настроение учеников вообще и Иуды в частности, а отчасти для того, чтобы сказать, что Господь знал о приготовленной Ему врагами участи ( Мф.26:12 ). Совершенно в такой же связи стоит история о помазании и в Евангелии Марка. Что касается свидетельства богослужебных песнопений, то они никогда не задавались целью устанавливать хронологическую последовательность событий. Это видно, например, из того, что разговор Христа с апостолами о приготовлении пасхи происходил по стихире на субботу Ваий, тогда, когда Христос пришел в Вифанию ( «прежде» шести дней Пасхи); в другой стихире того же дня говорится, что Христос пришел прежде шести дней Пасхи «воззвати умерша четверодневна Лазаря». |
| Письмо Николая Кузанского от 1453 г. к аббату и братьям в Тегернзее, написанное по поводу таинственной теологии Дионисия Ареопагита Источник Скачать epub pdf (Переведено с немецкого Gessammelte Werke Nicolaus von Cusa, Tubingen – в выдержках – 1871 г.) 1 Достопочтимый Отец. Возлюбленные во Христе братья. Из ваших, всегда мне любезных писем, я увидел, что вы хотите знать мой взгляд на то, как Великий Дионисий Ареопагит велит Тимофею возвышаться без знания к таинственному богословию. Хотя тот ревнующий о Боге картезианский монах 2 придирчиво прочел писания канцлера Герсона и придерживается взгляда, что Герсон 3 не имеет правильного мнения о таинственной теологии, понимая последнюю как чистое созерцание, однако, насколько я это вижу и насколько дает это знать текст новейшего перевода, 4 Дионисий не имел в виду ничего иного, как сделать для Тимофея ясным, что созерцание, которое состоит в вознесении нашего разума вплоть до единения с Богом, и того видения, что без завесы (sine velamine) не может достичь своего завершения до тех пор, пока утверждается, что Бог познается им, как это и показал Дионисий в одном письме к монаху Гайю. 5 Здесь, говорит он, [на пути мистики ] надо вознестись над всем познаваемым, а также и над самим собою; тогда проникнешь в облака и мрак. Если мой дух больше не познает, это значит, что он пребывает во тьме незнания. Если он ощутит этот мрак, – это знак того, что здесь Бог , которого он ищет. В слабых глазах того, кто хочет увидеть солнце, возникнет тьма, произведенная превосходством (excellenciam) солнца. Это знак того, что он на правильном пути, что он видит солнце. Если же мрак не приходит, это значит, что он не на правильном пути подходит к всепревосходящему свету. Впрочем, хотя почти все мудрые и говорят, что мрак мы находим тогда, когда у Бога отнимается все, так что идущий находит скорее ничто, чем нечто, я все же не того мнения, что проникнет в мрак только тот, кто ограничил себя исключительно отрицательным богословием. Ибо, так как оно только снимает, но ничего не полагает, то через него Бог познается не открытым. |
| Вопросишь: Как уже довольно показано то, что мы, когда ни сами чрез себя, ниже чрез какую простую тварь спастись не можем, но уже чрез другого ходатайство спасение получать должны, то есть, чрез совершенное удовлетворение, и бесконечной цены заслугу Богочеловека Господа нашего Иисуса Христа: то приходит спросить, всем ли людям, которые во Адаме погибли, спасение чрез Христа возвращается, или некоторым? то есть, все ли избавляются чрез Христа, или некоторые? Отвечаю: Всем спасение от Бога чрез Христа возвращается, то есть, Бог со своей стороны Христа за весь род человеческий дал: 1) потому что все, как Павел говорит ( Рим.3:23, 12 ): «согрешиша, и лишени суть славы Божией, ...и все уклонишася, вкупе непотребни быша, есть до единого», то и за всех Христу предану быть надлежало; а когда бы за некоторых, то может для того, что они бы то заслужили: но заслуга наша совсем в нашем избавлении места не имеет. 2) Для того, что того же требует заслуг Христовых бесконечность; а когда бы не все через Христа спастись могли, то для того бы может, что заслуга Христова не для все бы довольна была: но сие неправда, как весьма видно из ( Евр.5:9 ) или может для того, что Бог за некоторых бы только Христу умереть хотел: но и сие неосновательно: «Бог хощет всем спастися» ( 1Тим.2:4 ). Да к тому ж, 3) точно С. Писание объявляет, что Бог Христа за всех предал, и Христос за всех умер: ( Ин.2:2 ; 2Кор.5:14, 15 ; 1Тим.2:6 ), читай Павлова послания; а только не все спасаются чрез Христа, но погибают многие без Христа, ( Ис.53:1 ; Рим.10:16 ; Еф.4:17 ). Вопросишь: Так, которые ж спасаются чрез Христа? Отвечаю: Все те, которые истинною верою Христу прицепляются, и Его благодеяния все приемлют. Сие для того во-первых, что Бог никого насильно спасти не хочет; а когда бы Бог восхотел и тем спастись, которые благодеяний его Христом предложенных не принимают, то принужден бы был насильно спасать. Во-вторых потому что Бог с таким договором Сына Своего за нас дал, чтоб только те чрез Него спаслись, которые бы Его верою сердечною приняли. ( Ин.1:12 ): «Елицы прияша Его, даде им область чадом Божиим быти, верующим во имя Его» и ( Ин.3:16 ): «Тако возлюби Бог мир, яко и Сына Своего Единородного дал есть, да всяк веруяй в он не погибнет, но имать живот вечный». Скажешь, так бы человеческих грех победил Христову благость: понеже чрез грех Адамов все погибли, а чрез благость Христову не все бы спаслись? Отвечаю: Благодать превышает грех по удовлетворению, а не по спасению, то есть тем, что всех людей во Адаме погибших с своей стороны может спасти, а что не все спасаются, то делается не от недостатку благодати Христовой; но по неверствию окамененных сердец, которые Христа не хотят за своего признать Ходатая, и Его заслуги верою не объемлют. |
| Скачать epub pdf Глава пятая Деян.5:1–6 . Некоторый же муж, именем Анания, с женою своею Сапфирою, продав имение, утаил из цены, с ведома и жены своей, а некоторую часть принес и положил к ногам Апостолов. Но Петр сказал: Анания! Для чего ты допустил сатане вложить в сердце твое мысль солгать Духу Святому и утаить из цены земли? Чем ты владел, не твое ли было, и приобретенное продажею не в твоей ли власти находилось? Для чего ты положил это в сердце твоем? Ты солгал не человекам, а Богу. Услышав сии слова, Анания пал бездыханен; и великий страх объял всех, слышавших это. И, встав, юноши приготовили его к погребению и, вынеся, похоронили. Намереваясь повествовать о том, что случилось с Ананией и Сапфирой, и желая показать, что они согрешили, Лука сперва упоминает о человеке, поступившем по правде, – об Иосии. Несмотря на такое множество лиц, которые поступали так же – продавали имущество и деньги отдавали апостолам, несмотря на столь великие знамения и на такое обилие благодати, Анания из всего этого не вынес никакого назидания и навлек на себя погибель. Но удивительно то, что прегрешение было по соглашению с женой и никто другой не был очевидцем продажи. Вот откуда у этого несчастного возникла мысль поступить так, как он поступил. Некоторые говорят, что если сатана исполнил сердце Анании, то за что же он понес наказание? За то, что он сам был виновником того, что сатана исполнил сердце его, так как он сам подготовил себя к принятию действия сатаны и к подчинению себя его силе. А то, что верующие сносили имения свои апостолам, неужели было следствием насилия? Неужели мы привлекаем вас против вашей воли? «Для чего ты положил это в сердце твоем?» Три чуда в одном и том же случае: одно состояло в том, что Петр узнал то, что совершено было тайно, другое – в том, что он определил мысленное настроение Анании, и третье – в том, что Анания лишился жизни по одному лишь повелению. Многие из нечестивых, выставляя на вид то, что случилось с Ананией и Сапфирой, присуждают верховного из апостолов к смерти. Но обвинение касается не Петра, а скорее Духа Святаго, произнесшего на них справедливый приговор: потому что Петр только изобличил их во лжи, а жизни лишил их обоих, как одинаково согрешивших, имеющий власть над жизнью и смертью Дух Святый. То же нужно сказать и о Сапфире, потому что не Петр убил ее, но так как прегрешение было делом обоих, то Судия одинаково наказал того и другую. Поэтому-то Петр, как знавший об этом и всегда вещавший Духом Святым, и изрек этот, принятый им от Того же Духа, глас. |
| Как научиться видеть себя таким, каков ты есть? Не бояться своей неприглядности, своей худости, своего недостоинства, не приписывать себе того доброго, чего в действительности не имеешь, не играть, не притворяться перед людьми и не зависеть от их мнений и оценок? Об этом рассуждает в беседе с прихожанами настоятель храма во имя святых первоверховных апостолов Петра и Павла г. Саратова игумен Нектарий (Морозов) . «А что люди скажут?» Всем нам знакомы, наверное, слова Христа Спасителя о том, что люди зачастую ищут славы друг от друга, а той славы, которая от Единого Бога, не взыскуют (ср. Ин. 5, 44). Люди хотят хорошо выглядеть в глазах других людей, хотят, чтобы те о них хорошо думали, ищут от них доброго свидетельства, но при этом очень мало беспокоятся о том, как оценивает Господь то, что они делают, что наполняет их сердце. Постоянно звучит вопрос: «А что люди скажут?». Помните, как у Грибоедова Фамусов переживал о том, что будет говорить княгиня Марья Алексеевна? А сегодня ко всему этому надо еще прибавить беспокойство о том, что будут говорить средства массовой информации, наши «зарубежные партнеры» или кто-то еще. Какой-то внешний суд постоянно оказывается очень важным как для государства, так и для отдельного человека, для отдельной семьи. И, казалось бы, это то, от чего должен быть совершенно свободен христианин. Но реальность показывает, что это далеко не так: очень часто, практически постоянно приходится сталкиваться с тем, что и верующий человек очень боится – показаться смешным, показаться недостойным, показаться, в конце концов, плохим христианином – и очень переживает о том, что люди увидят что-то, что в нем не так, или же волнуется, что кому-то хотя бы покажется, что в нем что-то не так. Никто не знает, насколько мы плохи на самом деле Мы сознаём, что у нас есть отдельные недостатки, но при этом считаем, что в целом мы очень хорошие, очень приличные люди, с отдельными лишь недостатками В чем заключается суть этой проблемы, этой беды? В том, что мы думаем о себе гораздо лучше, чем есть на самом деле. |
|
|
