| – Это еще не все, что я хотел сказать! – властным жестом руки остановил эйфорию папа. – Как я говорил раньше, собака – не игрушка, а живое существо, и она требует к себе особого отношения. Вы согласились ухаживать за ней, полностью взять на себя все заботы, но для этого вам нужно будет приобрести некоторый опыт. Поэтому, прежде чем у вас появиться живой щенок, следует хорошенько потренироваться. При этих словах мама жестом доброй феи вынула из цветастого полиэтиленового пакета очень хорошенькую белую игрушечную собачку. – Вот на ней пока и будете тренироваться, – сказала она. – Во-первых, мы отведем специальный уголок в прихожей, где эта игрушечная собачка должна будет «спать» ночью, и который вы будете содержать в идеальной чистоте – каждый день мыть его влажной тряпкой. – А главное, – прибавил папа, – вы дважды в день будете «выводить» ее на улицу, как и дядя Денис делает. Это будет очень важная тренировка. Далеко ходить не надо, вы просто некоторое время посидите с собачкой на скамейке у подъезда, а когда дядя Денис с Лаки будут возвращаться со своей прогулки, пойдете с ними домой и вы. Сегодняшним же вечером и начнем – незачем откладывать! Петя и Варя с бурной радостью согласились – захватив беленького игрушечного песика, с превеликим удовольствием просидели положенное время на скамейке у подъезда, а затем вернулись домой в компании дяди Дениса и Лаки, уже понемногу начиная чувствовать себя настоящими владельцами настоящей собаки. Утром мама разбудила их, как им показалось, ни свет ни заря. Дети долго не могли понять, чего она от них хочет, попытались капризничать, но, вспомнив про свои обязательства, покорно выбрались из теплых постелек и долго самостоятельно одевались, кряхтя и путаясь в одежде. Потому что нельзя ведь ждать помощи при одевании от мамы, когда ты уже практически владелец собаки. Нельзя ведь ждать помощи при одевании от мамы, когда ты уже практически владелец собаки – Учитесь быстрее собираться – собака ждать не будет! – торопила их мама, и они, косо-криво одетые, выбрели, наконец, с собачкой в руках к своей скамейке. Было скучно и неуютно гулять так рано, и глаза сонно закрывались, но Петя с Варей мужественно выдержали время «тренировки» и с облегчением возвратились домой. |
| Они расположены не так, как в городах, а несколько поодаль одно от другого, — тесное соседство было бы тягостно для людей ищущих уединения, — но и не на очень большом расстоянии, так как терапевты любят общение и могут, в случае нападения грабителей, нуждаться во взаимной помощи. В каждом доме есть священное помещение, называемое у них семнионом и монастирионом (молельня, благоговейник), где, уединившись, совершают они тайнодействия (μυστρια) своей благочестивой жизни. Туда не вносят ни яств, ни питий, ни чего-либо другого, служащего для телесных потребностей, а имеют здесь только закон, боговдохновенные изречения пророков, гимны и прочие (книги), через что возрастают и укрепляются до степени совершенства благочестие и здравые знания» (с. 8–9). Мужчины и женщины у терапевтов жили отдельно, сходясь вместе лишь для общих богослужений (причем мужчины и женщины стояли на них, отделенные друг от друга высокой перегородкой), и вообще жизнь их характеризовалась строгим воздержанием. Молились они дважды в день: утром и вечером. «Промежуток же времени от утра до вечера всецело употребляется на религиозные занятия. Читая (τυγχνοντες) Священные Писания, они разбирают смысл аллегорий в законоположении предков; по их мнению, словесные изречения — только символ внутреннего и скрытого смысла, который становится ясным через толкование» (с. 10–11). Эти черты жизни терапевтов настолько напоминали житие христианских иноков, что в IV в. известный «отец церковной истории» Евсевий Кесарийский, приведя выдержки из Филона, не обинуясь заявляет: «Мы думаем, что слова Филона, ясные и неопровержимые, относятся к нашим подвижникам» . Однако, не говоря уже о том, что вряд ли можно констатировать какую-либо историческую преемственность между терапевтами и христианским монашеством (как и вообще христианством), сами сведения Филона носят явные черты идеализации и отражают во многом мировоззрение этого александрийского религиозного мыслителя, органично совмещающего в своей личности и «иудея», и «эллина» . |
| — Держитесь? — Как и все православные. Совсем не пью, не курю, не ем мяса, стараюсь мало спать, регулярно пощусь. Утром молюсь, вечером, перед едой. Вся жизнь должна быть посвящена одному — спасению души. — Ей, душе вашей, ни кино, ни театр, ни литература не нужны? — Давно ничего не смотрю и не читаю. Ложь, негатив и провокация! Правда, была председателем жюри на «Золотом витязе», но там все-таки фильмы специально отобранные. С шоу-бизнесом не соприкасаюсь. И мирской суеты сторонюсь. — Но юбилей-то праздновать будете? — Я родилась 15-го, а с 14-го — пост. Такой же строгий, как Великий. Особенно не разгуляешься, а людей ведь хочется угостить, раз в гости зовешь. Придется отложить торжества на пару недель. Честно говоря, не очень люблю день рождения, мне по душе именины. Тогда говорят не о тебе, такой красивой, умной, доброй, хорошей, а о святом, в чью честь ты названа. Гордыне меньше искушений. Правда, у меня и именины на пост приходятся, на 7 декабря. Так что я постовая. Может, это и хорошо. Себя в строгости держать надо. Свою порцию грехов давно совершила, до сих пор при воспоминаниях о них содрогаюсь. Убеждена, жизнь сложилась бы иначе, если бы у меня не отняли Бога. Сколько бы детей нарожала, от мужа не ушла, не предавала, не изменяла, водку не пила, матом не крыла. В молодости трудно избежать соблазнов, а мудрого человека, который остановил бы, предостерег, рядом не оказалось. ВГИК вспоминаю — тихий ужас! Кто больше выпьет или забористее ругнется, тот и круче. Хорошо, хоть наркотиков не было, а то со своим максимализмом и горячностью я и здесь вышла бы в лидеры. Спасибо Господу, вырвалась. Нет, на Руси жить без Бога нельзя. Православие заложено у нас в генах, надо лишь услышать голос крови, раскрыть душу. Единственное спасение — в вере. И за то, что до сих пор жива, молю Всевышнего. Редко рассказываю, но я ведь тяжело болела, группу инвалидности имела. В прошлом году вообще чуть не умерла, дважды оперировали, потом долго лежала в реанимации госпиталя Бурденко. Меня буквально вымолили с того света. |
| – После особого распоряжения Пресвятой Богородицы доступ на Святую Гору для женщин запрещен. Когда одна греческая царица ступила на афонскую землю, прозвучал голос: «Я здесь Царица…», и с тех пор женщинам дорога на Афон закрыта. Однако там ходят очень красивые катера, на которых представительниц слабого пола возят вдоль побережья. Но существует афонский закон, по которому такой катер не может приближаться к берегу больше чем на 300–400 метров. – Расскажите о бытовой стороне жизни монахов, правда ли, что в трапезных там все столы с бортиками, чтобы ни одна крошка не упала на пол? – Да, это действительно так, к остаткам пищи относятся очень бережно. Но поражает другое – древность монастырей. Когда мы с одним монахом зашли в монастырскую трапезную, он начал рассказывать о том, что пол и столы X века, фрески XII века. Конечно, это впечатляет. Пища в монастырях, учитывая немощь современного человека, не очень скудная. Но трапеза только дважды в день, утром и вечером. Обязательно на столе оливки, овечий сыр, очень много зелени. Там не пьют чай, просто запивают пищу водой. Вообще монашеская трапеза, так же, как и весь быт монахов, является только необходимой оболочкой для монашеского делания, поэтому всем бытовым вопросам уделяется ровно столько времени, сколько необходимо для весьма скромной жизни. – Как правильно подготовиться к паломнической поездке? – Любое паломничество – это как подъем на некую высоту, к Богу. Отправляясь на Афон, нужно все свои земные дела оставить внизу, на земле. В мире каждый занимает какое-то место, воюет, сражается, образно говоря. Все эти мирские доспехи надо сбросить, суетные заботы оставить дома, чтобы, вернувшись уже духовно вооруженным, со всеми заботами разобраться также духовно. Однако неплохо было бы перед поездкой на Афон немного ознакомиться с историей Византии, узнать о чудотворных иконах, которых там очень много, о святых, подвизавшихся на Афоне. И, наверное, даже выучить несколько простых греческих слов. Ведь, как и любой другой народ, греков очень трогает, когда пытаешься что-то сказать на их родном языке. |
| Они расположены не так, как в городах, а несколько поодаль одно от другого, — тесное соседство было бы тягостно для людей ищущих уединения, — но и не на очень большом расстоянии, так как терапевты любят общение и могут, в случае нападения грабителей, нуждаться во взаимной помощи. В каждом доме есть священное помещение, называемое у них семнионом и монастирионом (молельня, благоговейник), где, уединившись, совершают они тайнодействия (μυστρια) своей благочестивой жизни. Туда не вносят ни яств, ни питий, ни чего-либо другого, служащего для телесных потребностей, а имеют здесь только закон, боговдохновенные изречения пророков, гимны и прочие (книги), через что возрастают и укрепляются до степени совершенства благочестие и здравые знания» (с. 8—9). Мужчины и женщины у терапевтов жили отдельно, сходясь вместе лишь для общих богослужений (причем мужчины и женщины стояли на них, отделенные друг от друга высокой перегородкой), и вообще жизнь их характеризовалась строгим воздержанием. Молились они дважды в день: утром и вечером. «Промежуток же времени от утра до вечера всецело употребляется на религиозные занятия. Читая (τυγχανοντες) Священные Писания, они разбирают смысл аллегорий в законоположении предков; по их мнению, словесные изречения — только символ внутреннего и скрытого смысла, который становится ясным через толкование» (с. 10—11). Эти черты жизни терапевтов настолько напоминали житие христианских иноков, что в IV в. известный «отец церковной истории» Евсевий Кесарийский, приведя выдержки из Филона, не обинуясь заявляет: «Мы думаем, что слова Филона, ясные и неопровержимые, относятся к нашим подвижникам». Однако, не говоря уже о том, что вряд ли можно констатировать какую-либо историческую преемственность между терапевтами и христианским монашеством (как и вообще христианством), сами сведения Филона носят явные черты идеализации и отражают во многом мировоззрение этого александрийского религиозного мыслителя, органично совмещающего в своей личности и «иудея», и «эллина». |
| …В тот же день Семен Петрович организовал поиски. Во первых, в газете появилось объявление: «Пропала собака — сеттер, белый с черным ухом, кличка Бим, выдающегося ума ученая собака. Местонахождение просим сообщить за хорошее вознаграждение по адресу…» Большой город заговорил о Биме. Трещали телефонные звонки, шли сочувственные письма читателей, сновали в поисках гонцы. Так Бим прославился дважды: один раз при жизни — как бешеный, второй раз после смерти — как «выдающегося ума собака». В последней славе Бима заслуга Семена Петровича была несомненна. Но следов Бима так-таки и не нашли, ни в течение всей зимы, ни после. Да и кто мог знать? Молодой Иван рассчитался с карантинного двора и, по понятным причинам, не откликнулся на объявление. Ивана старшего предупредил Иван Иваныч — чтобы ни гугу! А больше ни один человек не ведал, что Бим лежит в лесу, в свежей промерзшей земле, запорошенной снегом, и что его уже никто никогда не увидит. Зима в тот год была суровой, с двумя черными бурями. После них белый снег в полях стал черным-черным. Но на той, знакомой нам полянке в лесу он оставался чистым и белым. Ее защитил лес. 17. Лес вздохнул (вместо послесловия) И вновь пришла весна. Солнце выталкивало зиму вон. Она улепетывала, раскисшая, на полурастаявших и немощных ногах, а вслед за нею, помаленьку, но не отставая, прибавлялись и прибавлялись теплые дни, поджигали старуху пятнами, разрывали на грязно белые клоки. Весна всегда безжалостна к умирающей зиме. И вот ручьи уже успокоились, не торопятся, становятся все меньше и меньше, все тоньше и тоньше, а ночью почти совсем замирают. Весна пришла поздняя, ровная. — Такая весна — к урожаю, — сказал Хрисан Андреевич на днях, когда ночевал с Алешей у Ивана Иваныча. Скоро они выгонят овец на выпас, но Алеша теперь до самых каникул будет только «выпроваживать» с отцом стадо утром и «встревать» за селом вечером. Алеша и один приезжал несколько раз. В такие дни они с Толиком неразлучны и вновь ищут Бима, милые мальчишки. Но однажды, когда все вместе пили чай у Ивана Иваныча, Хрисан Андреевич рассудил так: |
| 29:34. Сожжение остатков. Священная природа жертвенного мяса, предназначенного для священников, предопределила запрет на его использование в других целях или съедение обычными людьми. Поэтому мясо, оставшееся после трапезы священников, полагалось немедленно предавать огню во избежание неправильного использования священной субстанции. 29:36,37. Очищение и освящение жертвенника. В основе процесса преобразования, происходившего со священным жертвенником, лежала идея очищения. Никакой предмет, изготовленный человеком, по определению не может считаться достаточно чистым для использования в богослужении. Только благодаря длительному (дважды в день в течение семи дней) предустановленному ритуалу ежедневных жертвоприношений ценных животных (тельцов) жертвенник мог очиститься и стать священным. Благодаря этому процессу влияние первородного греха людей, построивших жертвенник, уменьшалось, а оскверненные материалы (то есть несвященные), из которых он был сооружен, становились пригодными к использованию в богослужении. После этого все, кто прикасался к жертвеннику, должны были быть чистыми (в том числе священники и жертвы). Соблюдение чистоты было залогом того, что жертвы будут приняты, и народ будет благословлен за свое служение. См. коммент, к Лев. 1:4 . 29:37. Все, прикасающееся к жертвеннику, освятится. Вследствие высочайшей святости (уступающей только святости святая святых в скинии), все, что прикасалось к жертвеннику, освящалось. Поэтому жертвенник полагалось строго охранять от нечистых людей или предметов, которые могли осквернить жертвенник или привести к утрате его святости. 29:38. Ежедневные жертвоприношения. Жертвы за грех и жертвы благодарения полагалось приносить ежедневно, а не только по особому поводу (напр., при посвящении в сан). Поэтому священники должны были каждый день приносить в жертву двух однолетних агнцев – одного утром, другого вечером (этот вид жертвоприношения известен под названием tamid, или «постоянное»). Этот ежедневный ритуал напоминал народу о постоянном присутствии Бога в его среде и о необходимости неукоснительного соблюдения завета. Постоянный приток народа к жертвеннику поддерживал его святость и способствовал укреплению роли священников. |
| «Копали канавы в саду и пилили, и кололи». «Пробыли всего на воздухе четыре с половиною часа, также и на балконе». «Утром и днем много пилил». «Вчера начал читать вслух книгу Нилуса об Антихристе...». «Гулял долго». «...Полдня окно у меня оставалось открытым». «Работал в саду два часа». «Работал у горы и над расчисткой глубокой канавы вдоль внутренней изгороди» и т.д. Государь с Наследником пилят дрова. Тобольск, 1918 г. Переезд в Екатеринбург отмечен в дневниковых записях Государя упоминанием о заболевании Е.С. Боткина: «Тут у Е.С. Бот[кина] сделались сильные почечные боли, его уложили в доме на полтора часа...» О болезни лейб-доктора гораздо подробнее сказано в дневниках Императрицы Александры Федоровны, на чем мы остановимся ниже. В то же время и в дороге, и на протяжении всего своего пребывания в ДОНе Государь лишь дважды упомянул о своем недомогании: в записях от 4 июля (22 мая - ст.ст.): «У меня болели ноги и поясница и спал плохо» , - а через пару дней - 6 и 7 июня (24-25 мая ст.ст.) он отметил: «Весь день страдал болями от гем[орроидальных] шишек, поэтому ложился на кровать...»; «День рождения дорогой Аликс провел в кровати с сильными болями в ногах и в др. местах!» Таким образом, было бы неверным считать, что Государь принципиально не упоминал в своих дневниковых записях о каких-либо проблемах с собственным здоровьем. Напротив, он останавливался на них весьма подробно, как не скрывал ранее и своих обращений за помощью к стоматологам - С.С. Кострицкому и М.Л. Рендель. Столь же подробно и обстоятельно он продолжает писать о состоянии здоровья своего окружения. «У Седнева простуда с лихорадкой». «Алексей ночевал на койке Марии. Вечером, как нарочно, он ушиб себе колено и всю ночь сильно страдал и мешал нам спать». «Боли у него продолжались сильные, стихая периодически». «Алексею все по-прежнему...» «Алексею было лучше. Вл. Ник. [Деревенко] ему сделал гипсовую повязку». «Аликс легла пораньше из-за мигрени». Нужно отметить, что и каждодневные занятия Государя явно не свидетельствовали о наличии у него сильных зубных болей, способных повлечь за собой удаление больных зубов. |
| В конце 1948 года в Спасске было около 15 тысяч зэков обоего пола. Это была огромная зона, столбы её то поднимались на холмы, то опускались в лощины, и угловые вышки не видели друг друга. Постепенно шла работа саморазгораживания: зэки строили внутренние стены и отделяли зоны женскую, рабочую, чисто-инвалидную (так было стеснительнее для внутрилагерных связей и удобнее для хозяев). Шесть тысяч человек ходило работать на дамбу за 12 километров. Так как они были всё-таки инвалиды, то шли туда более двух часов и более двух часов назад. К этому следует прибавить 11-часовой рабочий день. (Редко кто выдерживал на той работе два месяца). Следующая крупная работа была — каменоломни, они находились в самых зонах (на острове — свои ископаемые!), и в женской, и в мужской. В мужской зоне карьер был на горе. Там после отбоя взрывали камень аммоналом, и днём инвалиды молотками разбивали глыбы. В женской зоне аммонала не применяли, а женщины рылись до пластов вручную кирками, а потом дробили камень большими молотками. Молотки у них, конечно, соскакивали с рукояток, или рукоятки ломались, а для насадки надо было отправлять в другую зону. Тем не менее, с каждой женщины требовали норму — 0,9 кубометра в день, а так как выполнить её они не могли, то и получали долго штрафной паёк — 400 граммов, пока мужчины не научили их перед сдачей перетаскивать камень из старых штабелей в новые. Напомним, что вся эта работа производилась не только инвалидами и не только без единого механизма, но в суровые степные зимы (до мороза с ветром), ещё и в летней одежде , потому что неработающим (то есть инвалидам) не полагается на зиму выдавать тёплую одежду. Эстонка Пр вспоминает, как она в такой мороз, почти неодетая, орудовала над камнем с огромным молотком. — Польза этой работы для Отечества особенно выясняется, если мы доскажем, что камень женского карьера почему-то оказался негоден для строительства и в некий день некий начальник распорядился, чтобы женщины весь добытый ими за год камень теперь засыпали бы назад в карьер, покрыли землёю и развели бы парк (до парка, конечно, не дошло). — В мужской зоне камень был хорош, доставка же его на место строительства совершалась так: после проверки весь строй (сразу тысяч около восьми, кто ещё в этот день был жив) гнали в гору, а назад допускали только с камнями. В выходной такая инвалидная прогулка совершалась дважды — утром и вечером. |
| Можно отметить, как исторически уточнялось мессианское обетование в праотеческие времена: Быт. 3, 15 Протоевангелие всему миру чрез семя от жены, т.е. через человека. Быт. 4, 26 Исполнение обетования придет от Сифа, Быт. 9, 26 от Сима, Быт. 12, 3 от Авраама, Быт. 21, 12 от Исаака, Быт. 27, 29 от Иакова, Быт. 49, 10 от Иуды. В дальнейшем произойдет только еще одно уточнение – Мессия придет из дома Давидова. В Хаггаде так описано благословенное пророчество Иакова-праотца: «Призвал Иаков сыновей своих и сказал: Соберитесь, и я возвещу вам, что будет с вами в грядущие дни. Желал Иаков открыть им грядущую судьбу мира, но дар предвидения вдруг покинул его. Нет ли, упаси Господь, – подумал он, – в семье моей изъяна, как в семье отца моего в лице Исава? Нет, – сказали в один голос сыновья его, – слушай, отец наш Израиль! В наших сердцах, как и в твоем сердце, жив только Единый. И Иаков благоговейно отвечал: Благословенно имя Его, царствующего во веки веков! И звучит из века в век, дважды в день, утром и вечером, клич далеких потомков его: Слушай, Израиль! Слушай в гробнице Махпела, отец наш Израиль! Крепко и свято храним мы завет твой: Господь наш – Господь единый!» с. 47 Трактат Песахим, 56; Берешит-Раба, 98]. Слова о том, что дар провидения покинул Иакова, когда он захотел возвестить грядущие дни, некоторые ученые евреи объясняли, как невозможность пророчески говорить о грядущих событиях истории. Это верно в том отношении, что пророки не пишут историю наперед, но и неверно, т.к. в гадательных образах библейские пророки часто возвещали о грядущих днях. Да и сам праотец ищет причину оставления пророческого духа в возможном изъяне среди своих сыновей. Такие изъяны были у его отца и деда. В сторону от священной истории домостроительства Божия ушли потомки Измаила, сына Авраамова, и Исава, сына Исаакова. Но не так у Иакова! – все двенадцать сыновей его верны Богу Единому и наследуют обетование, хотя и первенствует среди них Иуда. Видимо, для того и оставлял дух Иакова, чтобы испытать верность всех его сыновей, и когда верность была засвидетельствована, зазвучал благословляющий пророческий глас отца. |
|
|
