| Скажу тебе один искусственный способ. Хотя он и не достоин внимания тех, которые предпочитают кротость; однако же скажу, 500. потому что может погашать неприятность. Смотрел ты иногда на кулачных бойцов? Прежде всего оспаривают они друг у друга выгодное место, того и домогаются, чтобы одному стать выше другого, потому что это немало содействует к одержанию победы. Так и ты старайся занять выгоднейшее положение, 505. а это значит, пришедшего в ярость старайся низложить шутками. Смех – самое сильное оружие к препобеждению гнева. Как в кулачных боях, кто в сильной стремительности и ярости попустому сыплет удары, тот скорее утомляется, нежели принимающий на себя эти удары, 510. истощение же сил – неискусный в бою прием; так и тому, кто оскорбляет человека, который не сердится на его нападение, но смеется над ним, всего более бывает это огорчительно; напротив того, если встречает он себе сопротивление, это приносит ему некоторое удовольствие, потому что доставляется новая пища гневу, 515. а гнев ему весьма приятен и ненасытим. Заключением моих советов тебе пусть будет следующее. Какое существо по преимуществу кротко? Бог. А у кого природа самая раздражительная? У человекоубийцы, который (да будет тебе известно!) 520. сверх других наименований, выражающих его лукавство, называется и гневом. Какую же часть намерен ты избрать? А избрать ту и другую невозможно. Рассуди и то, кто будет осмеян и кто похвален. Ибо и это немаловажно для рассудительного. 525. Что еще сказать? Заклинаю тебя, гнев – друг пороков, неприязненный мой защитник и покровитель, надмевающий меня и предающий во врата адовы, покорись ныне Богу и слову. Покорись, гневливость, это воскипение, эта полнота человекоубийцы, 530. это очевидное безобразие лица, это обуревание мыслей, это упоение, эти шпоры, понуждающие низринуться в тартар, этот легион бесов, это многосложное зло, расторгающее узы и путы на ногах, – покорись, ибо Христос, Которого не вмещает вселенная и 535. Который Своим кормилом непогрешительно движет целую вселенную, уделяя жизнь и человекам и Ангелам, а призывающим Его усердно дарует разрешение и от лукавых духов и от страстей, Христос хочет, чтобы ты немедленно бежала отсюда и, войдя в свиней (см.: Мф. 8:32 ), 540. скрылась в бездну! Готово принять тебя это стадо, низвергающееся в глубину. Но не касайся нас, о которых имеет попечение Сам Бог! |
| 500 Быстро воззвал Диорид к Алкимедону, верному другу: “Друг Алкимедон! держись от меня недалече с конями; Пусть за хребтом я слышу их пышущих: ибо уверен, Гектор, на нас устремленный, едва ль обуздает свирепство, Прежде пока не взойдет на коней Ахиллесовых бурных, 505 Нас обоих умертвив, и покуда рядов не погонит Воинств ахейских иль сам пред рядами не ляжет сраженный!” Так произнесши, к Аяксам воззвал и к царю Менелаю: “Царь Менелай и аргивских мужей воеводы Аяксы! Храбрым другим аргивянам поверьте заботу о мертвом; 510 Пусть окружают его и враждебных ряды отражают; Вы же от нас, от живых, отразите грозящую гибель! Здесь нападают на нас, окруженных плачевным убийством, Гектор герой и Эней, храбрейшие воины Трои! Впрочем, еще то лежит у бессмертных богов на коленах : 515 Мчись и мое копие, а Кронион решит остальное!” Рек он – и, мощно сотрясши, поверг длиннотенную пику, И ударил Арета в блистательный щит круговидный; Щит копия не сдержал: сквозь него совершенно проникло И сквозь запон блистательный в нижнее чрево погрузло. 520 Так, если юноша сильный, с размаху секирою острой В голову, между рогами, степного тельца поразивши, Жилу совсем рассечет; подскочивши, телец упадает, — Так подскочил он и навзничь упал; изощренная – сильно Медь у Арета в утробе сотрясшись, разрушила крепость. 525 Гектор пустил в Автомедона пикой своею блестящей; Тот же, приметив ее, избежал угрожающей меди, Быстро вперед наклонясь; за хребтом длиннотенная пика В черную землю вонзилась и верхним концом трепетала Долго, пока не смирилася ярость убийственной меди. 530 И они б на мечах рукопашно сразиться сошлися; Но Аяксы могучие пламенных их разлучили, Оба пришедши сквозь сечу на дружеский голос призывный. Их устрашася могучих, стремительно вспять отступили Гектор герой, и Эней Анхизид, и божественный Хромий; 535 Друга Арета оставили там, прободенного в сердце, В прахе лежащего; сын Диореев, Арею подобный, С тела оружия сорвал и так, торжествуя, воскликнул: “Ах, наконец хоть несколько я о Патрокловой смерти |
| Опытный врач драгоценнее многих других человеков, 515 Зная вырезывать стрелы и язвы целить врачевствами”. Рек, – и ему не противился Нестор, конник геренский; Скоро взошел и предстал с колесницей; в нее и Махаон Быстро взошел, врача превосходного сын знаменитый. Старец стегнул по коням, и охотно они полетели 520 К кущам ахейским: туда их несло и желание сердца. Тою порой Кебрион, Приамидов сподвижник-возница, Рати троянской смятенье увидел и молвил герою: “Гектор! тогда как мы здесь подвизаемся между данаев, Здесь, на конце истребительной брани, – взгляни ты, другие 525 Наши волнуются рати; смесились и кони и вой. Их Теламонид волнует Аякс; узнаю ратоводца: Носит на раме огромный он щит. Но туда мы и сами Бурных коней обратим с колесницею; там наипаче Толпища пеших и конных, с ужасным свирепством сшибаясь, 530 Режутся между собою, и крик их гремит неумолкный!” Так Кебрион произнесши, коней пышногривых ударил Звонким бичом, и ударам возницы послушные кони Быстро меж ратных рядов с колесницею легкой летели, Трупы топча, и щиты, и шеломы: забрызгалась кровью 535 Снизу медяная ось и сверху скоба колесницы, В кои от конских копыт и от ободов бурных хлестали Брызги кровавые, – так Приамид поспешал погрузиться В сонмы мужей и, нагрянув, расторгнуть их! Страшную смуту Он меж данаев воздвигнул и редко с копьем расставался. 540 Он и другие ряды обходил ратоборцев ахейских, Их и копьем, и мечом, и огромными камнями бьющий; Но с Аяксом борьбы избегал, с Теламоновым сыном: Зевс раздражился бы, если б он с мужем сильнейшим сразился. Зевс же, владыка превыспренний, страх ниспослал на Аякса: 545 Стал он смущенный и, щит свой назад семикожный забросив, Вспять отступал, меж толпою враждебных, как зверь, озираясь, Вкруг обращался, тихо колено коленом сменяя. Словно как гордого льва от загона волов тяжконогих Гонят сердитые псы и отважные мужи селяне; 550 Зверю они не дающие тука от стад их похитить, Целую ночь стерегут их, а он, насладиться им жадный, Мечется прямо, но тщетно ярится: из рук дерзновенных |
| 515 Хитростью только, не скоростью, взявши перед у Атрида; Но Атрид от него не отстал на конях быстроногих; Близко летел, как от обода конь, в колесницу впряженный И во весь свой опор по полям властелина несущий; Хвост у него медноблещущей шины касается краем; 520 Так он близко бежит и таким расстоянием малым Он отделен от колес, по широкому полю бегущий, — Столько же мало отстал от Нелеева славного внука Царь Менелай: на вержение диска сперва оставался; После он скоро догнал: возрастала в бегу беспрестанно 525 Крепость и жар кобылицы Атридовой, пламенной Эфы, Так что, когда бы еще обоих продолжилось ристанье, Верно б, Атрид обскакал и победы не сделал бы спорной. Но Мерион, предводителя критян могучий сподвижник, Гнал, на полет копия от царя Менелая отставши: 530 Медленны были его долгогривые критские кони; Мало искусен и сам управлять колесницей в ристаньях. Сын же Адмета явился последним, гоня пред собою Быстрых коней и прекрасную сзади влача колесницу. В жалость пришел, Адметида увидев, Пелид благородный; 535 Встал, и к ахейским царям устремил он крылатые речи: “Первый ристатель последним гонит коней звуконогих! Но, аргивяне, дадим, как достойно, вторую награду Сыну Адмета; а первая следует сыну Тидея”. Так говорил, – и одобрили все Ахиллесово слово; 540 Отдал бы он кобылицу, с согласия сонма, Эвмелу, Если б почтенного Нестора сын, Антилох, оскорбленный, Быстро не встал; справедливо герой возразил Ахиллесу: “Царь Ахиллес, огорчуся я жестоко, если исполнишь Слово твое! Награду отнять у меня побужден ты 545 Тем, что постигла беда колесницу и коней Эвмела? И что возница он славный? Почто же богов всемогущих Он не молил: никогда не пришел бы возницей последним. Если Эвмела жалеешь и столько тебе он любезен, — Есть у тебя в кораблях изобильно и злата и меди; 550 Есть и рабыни, и овцы, и твердокопытные кони: Выбрав из них, отличи ты его хоть и большей наградой После, и даже теперь, чтоб тебя похвалили данаи; Сей же из рук я не выдам, – а кто из ахеян желает, Пусть подойдет и со мной за нее рукопашно сразится!” |
| И копье Анхизида, сотрясшися, в землю вбежало, 505 Быв бесполезно геройской, могучею послано дланью. Идоменей же копьем Эномаоса ранил в утробу; Лату брони просадила и внутренность медь из утробы Вылила: в прахе простершись, руками хватает он землю. Идоменей длиннотенную пику из мертвого тела 510 Вырвал; но медных, других побежденного пышных доспехов С персей совлечь не успел: осыпали троянские стрелы. Не были более гибки и ноги его, чтобы быстро Прянуть ему за своим копием иль чужого избегнуть: Стойкою битвой, упорною пагубный день отражал он; 515 Ноги не скоро несли, чтоб ему убежать из сраженья; Медленно он уходил. Деифоб в уходившего дротик Снова послал: на него он пылал непрестанною злобой. И прокинул он снова; но медь Аскалафа постигла, Сына Арея; плечо совершенно убийственный дротик 520 Прорвал, и в прах он упавши, хватает ладонями землю. Долго не ведал еще громозвучный Арей истребитель, Что воинственный сын его пал на сражении бурном: Он на Олимпа главе, под златыми сидел облаками, Зевса всемощного волей обузданный, где и другие 525 Боги сидели бессмертные, им удаленные с брани. Воины вкруг Аскалафа бросалися в бой рукопашный. Тут Деифоб с головы Аскалафовой шлем светозарный Сорвал; но вдруг Мерион, налетевши, подобный Арею, Хищника в руку копьем поразил; из руки Деифоба 530 Шлем дыроокий исторгся и об землю звукнул упавший. Снова герой Мерион, на врага налетевши, как ястреб, Вырвал из мышцы копье, у него растерзавшее тело, И к сподвизавшимся вновь отступил; а Полит Деифоба, Брат уязвленного брата, под грудью руками обнявши, 535 Вывел из шумного боя, до самых коней провожая: Быстрые кони его, позади ратоборства и сечи, Ждали, с возницею верным и с пышной стоя колесницей; К граду они понесли Деифоба; жестоко стенал он, Болью терзаемый; кровью струилася свежая рана. 540 Но другие сражалися; вопль раздавался ужасный. Бурный Эней, налетев, Афарея, Калетора сына, Дротом в гортань, на него нападавшего, острым ударил: Набок глава преклонилася; падшего сверху натиснул |
| Окрест огни здесь пылают и зарево к небу восходит; 510 Ради того, чтоб во тьме кудреглавые мужи ахейцы В дом не решились бежать по широким хребтам Геллеспонта Или дабы на суда не взошли безопасно и мирно. Нет, пускай не один и в отечестве рану врачует, Раненный острым копьем иль крылатой стрелою троянской, 515 Скачущий в судно данаец; и пусть ужаснутся народы Слезную брань наносить укротителям коней троянам! Вестники, Зевсу любезные, вы объявите, да в граде Бодрые отроки все и от лет убеленные старцы Трою святую кругом стерегут с богосозданных башен; 520 Жены ж, слабейшие силами, каждая в собственном доме, Яркий огонь да разводят, и крепкая стража да будет: В град не ворвался б враждебный отряд при отсутствии воинств. Так да будет, как я говорю, браноносцы трояне! Мысли, народу сегодня полезные, сказаны мною; 525 Завтра другие троянам, смирителям коней, скажу я. Льщуся, молясь и надеясь на Зевса и прочих бессмертных, Я изгоню из Троады неистовых псов навожденных, Коих судьба лихая на черных судах привела к нам. Но во мраке ночном охраним и себя мы во стане; 530 Завтра же, с светом Зари, ополчася оружием бранным, Мы пред судами ахеян воздвигнем свирепую жесточь. Там я увижу, меня ль Диомед, воеватель могучий, Боем к стенам от судов отразит или я, Диомеда Медью убив, в Илион возвращуся с корыстью кровавой. 535 Завтра пред нами покажет он мужество, если посмеет Встретить летящий мой дрот; но, надеюся, завтра меж первых Будет пронзенный лежать, с неисчетными окрест друзьями, Он перед солнцем всходящим. О! если бы столько же верно Был я бессмертен и жизнью моей никогда не стареющ 540 Славился всеми, как славятся Феб и Паллада Афина, — Сколько то верно, что день сей несет аргивянам погибель!” Так Приамид говорил, – и кругом восклицали трояне; Быстрых коней отрешали, под ярмами потом покрытых, И, пред своей колесницею каждый, вязали браздами. 545 После из града и тучных волов, и упитанных агниц К рати поспешно пригнали, вина животворного, хлебов В стан принесли из домов, навлачили множество леса |
| Так говоря, возбудил он и силу и мужество в каждом. 500 Сын Теламонов с другой стороны восклицал пред дружиной: “Стыд вам, ахеяне! Лучше решитеся или погибнуть, Или спастись, но беду отразить от судов мореходных! Чаете ль вы, как возьмет корабли шлемоблещущий Гектор, Каждый на землю родную пешком возвратится из Трои? 505 Слышите, с криком каким ополчения все возбуждает Гектор, который сожечь корабли, разъяренный, стремится? Верно, сии он толпы не на пляску зовет, а на битву! Нам не осталось ни думы другой, ни решимости лучшей, Как смесить с сопостатами руки и мужество наше! 510 Лучше мгновенной решимостью выкупить жизнь иль погибнуть, Нежели долгие дни изнуряться жестокою бранью, Так бесполезно средь стана, стесняясь народом слабейшим!” Так говоря, возбудил он и силу и мужество ратных. Гектор же мощный Схедия сразил, Перимедова сына, 515 Воинств фокейских вождя, но Аякс Лаодамаса свергнул, Пеших бойцов предводителя, славную ветвь Антенора; Полидамас же корысти добыл с килленейского Ота , Друга Филидова, воинств вождя крепкодушных эпеян. Мегес Филид налетел на убийцу; но в сторону прянул 520 Полидамас; не уметил в него, не судил дальновержец Сыну Панфоеву славному пасть меж рядов первоборных. Крезма Филид угодил сокрушительной пикою в перси; С шумом он пал, и с рамен совлекал победитель доспехи. Вдруг на Филида нагрянул Долопс Лампетид, илионский 525 Славный копейщик, которого сын Лаомедона доблий, Ламп велемудрый родил, знаменитого доблестью бранной. Он у Филида, нагрянувший близко, щита середину Пикой пробил, но его защитил крепкосозданный панцирь, Латами сомкнутый плотно: Филей в давнобытное время 530 Вывез доспех сей из града Эфиры, от вод Селлеиса, Коим, как друга, его одарил там Эвфет скиптродержец, В битвах кровавых носить от враждебных мужей обороной; Он-то и сына его защитил от погибели грозной. Мегес же Лампова сына по медному шлему под гребнем, 535 В самую выпуклость верхнюю, пикою острой ударил, Гривистый гребень с основы сорвал, и на землю он целый Пал и простерся во прахе, блистающий пурпуром свежим. |
| 520 «Красота спасет мир» – слова князя Мышкина из романа Ф.М. Достоевского «Идиот» (1868): «Правда, князь, что вы раз говорили, что мир спасет “красота”? Господа, – закричал он громко всем, – князь утверждает, что мир спасет красота!» (Достоевский Ф.М. Собр. соч. в 10 т. М., 1957. Т. 6. С. 432–433). 524 ...тень неотступно стоит во время путешествия по Архипелагу в 1898 году. – Образ из стихотворения «Песня моря»: «И под небом другим, с неизбежностью споря,/Та же тень все стоит над мечтою моей». 525 «души заключавших в звонкие кристаллы». – неточно цитирована строка из стихотворения «На смерть А.Н. Майкова». 526 «Северный вестник» – ежемесячный литературный, научный и политический журнал (1885–1898). С 1891 издательницей журнала стала Л.Я. Гуревич, а редактором А.Л. Волынский (Флексер), привлекшие к сотрудничеству символистов (Н.М. Минский, Д.С. Мережковский, З.Н. Гиппиус, Ф. Сологуб, К.Д. Бальмонт и др.). 527 Стасюлевич продолжал печатать даже такие его стихотворения, как «Нильская дельта» ... – Стихотворение опубликовано в 6 «Вестника Европы» за 1898 г.; «Das Ewig-Weibliche» – Книжки недели. 1898. 7. Стихотворения посвящены воплощению вечно женственного начала в язычестве и христианстве («Афродита», «Дева радужных ворот») и могли вызвать нарекания духовной цензуры. 528 союз с группою «Мира искусства». – В журнале «Мир искусства» (1899. 9) В. С. Соловьев опубликовал статью «Идея сверхчеловека», которая наряду со статьей Соловьева «Особое чествование Пушкина. Письмо в редакцию» (Вестник Европы. 1899. 7. С. 432–440) вызвала полемический отклик Д.В. Философова: Философов Д.В. Серьезный разговор с нитчеанцами: (Ответ Вл. Соловьеву)//Мир искусства. 1899. 16–17. С. 25–28. 529 В ответе Философову. – Речь идет об ответе на статью Д.В. Философова «Серьезный разговор с нитчеанцами»: Соловьев В.С. Против исполнительного листа//Вестник Европы. 1899. С. 848–852. Далее цитируется указанная статья. 535 ...германский император Вильгельм. – Вильгельм II Гогенцоллерн (1859–1941), был императором Германии и королем Пруссии с 1888 по 1918 г. |
| однако же я столько еще могу разобрать и рассмотреть, что наилучшим образом вижу: кто я, чего желаю достигнуть и где нахожусь, несчастный, сколько раз падал я на землю или в разверстые под землей бездны. Не обольщаюсь убеждениями, не пленяюсь словами, придуманными в защиту страстей, 505. не утешаюсь измерением чужих пороков, как совершеннейший в сравнении с другими. Больному, которого режут железом, приятно ли видеть, что режут и других и что они ощущают еще сильнейшую боль? Что за приобретение порочному оттого, что другой и его порочнее? Кто отличается добротой, от того может получить пользу и добрый и худой, 510. потому что зрячий – приобретение для слепого. Но услаждаться тем, что видишь порочных, есть признак еще большей порочности. Если кто почитает меня хорошим, когда я худ, это тяжело для меня, и я внутренно проливаю тайные слезы. Лучше, будучи хорошим, во мнении других оставаться худым, 515. нежели, будучи худым, иметь славу доброго и быть для людей обманчивым гробом, который внутри полон зловония от гниющих мертвецов, а снаружи блистает белизной и приятными для взоров красками (см.: Мф. 23:27 ). Убоимся великого Ока, которое видит и под землей, и в великих глубинах моря, видит все, что скрывается 520. в человеческом уме. Пред ним ничего не разделяет время; для Бога все – настоящее. Как же сокрыл бы от Него ктонибудь свое беззаконие? Где же укроем самих себя в последний день? Кто поможет тогда? Где утаимся от Божия ока, когда дела всех различит очистительный огнь, пожирающий легкое и сухое естество греха? 525. Сегото греха боюсь и трепещу день и ночь, видя, как душа ниспадает от Бога на землю, больше и больше сближается с перстью, которой желал я избежать. Так на берегах осенней реки гордящуюся сосну или вечнозеленый чинар, 530. подрывшись под корни, погубил соседний ручей. Сначала поколебал он все опоры и на стремнине поставил высокое дерево, а потом наклонил к реке держащееся еще на тонких корнях и, 535. сорвав со стремнины, бросил в середину водоворота, повлек с великим шумом и отдал камням, где бьет непрестанно дождь; и вот, от сырости сгнивший, ничего не стоящий пень лежит у берегов. |
| В скорби взмолился герой, обращаясь к царю Аполлону: “Царь сребролукий, услышь! в плодоносном ли царстве ликийском 515 Или в Троаде присутствуешь, можешь везде ты услышать Скорбного мужа, который, как я, удручается скорбью! Стражду я раной жестокой; рука у меня повсеместно Болью ужасной пронзается; кровь из нее беспрерывно Хлещет, не могши уняться; рука до плеча цепенеет! 520 Твердо в бою не могу я ни дрота держать, ни сражаться, Противоставши враждебным; а воин храбрейший погибнул, Зевсов сын, Сарпедон! не помог громовержец и сыну! Ты ж помоги мне, о царь! уврачуй жестокую рану; Боль утоли и могущество даруй, да силою слова 525 Храбрых ликийских мужей возбужу я на крепкую битву И за друга сраженного сам достойно сражуся!” Так он молился; услышал его Аполлон дальновержец; Быстро жестокую боль утолил, из мучительной раны Черную кровь удержал и мужеством душу наполнил. 530 Сердцем почувствовал Главк и восхитился духом, что скоро К гласу его моления бог преклонился великий. Бросился вдаль, и вначале мужей ратоводцев ликийских Всех обходя, возбуждал за царя Сарпедона сражаться; После к дружинам троян устремился, широко шагая. 535 Там воеводе Агенору, Полидамасу являлся; К сыну Анхиза и к меднодоспешному сыну Приама, К Гектору он представал, устремляя крылатые речи: “Гектор, оставил ты вовсе троянских союзников славных! Храбрые ради тебя, далеко от друзей, от отчизны, 540 Души в бою полагают; а ты защищать их не хочешь! Пал Сарпедон, щитоносных ликийских мужей предводитель, Строивший землю ликийскую правдой и доблестью духа. Медный Арей Сарпедона смирил копием Менетида. Станьте, о храбрые други! наполнимся пламенной мести 545 И не позволим оружий совлечь и над мертвым ругаться Сим мирмидонцам, на нас разъяренным за гибель данаев, Коих у черных судов истребили мы копьями многих!” Рек, – и троян до единого тяжкая грусть поразила, 550 Грусть безотрадная: Трои оплотом, хотя иноземец, Был Сарпедон; многочисленных он на помогу троянам Воинов вывел, и сам между них отличался геройством. |
|
|
