| 1139); Бежген (ок. 1140); Нерсес (1149-1155); Степанос (1155-1195); Ованнес (1195-1235); Нерсес (1235-1262); Степанос (1262-1323); Сукян и Петрос (ок. 1323-1331); Закария (ок. 1331); Давит (?); Карапет (1402-1420); Ованнес (ок. 1426-1428); Маттеос (ок. 1434); Атанас, Григор и Ованнес (1441-1470); Азария (?); Фума (ок. 1471); Аристакес (?); Степанос (ок. 1476); Нерсес (ок. 1478); Шмавон (ок. 1481); Аракел (1481-1497); Матфей (ок. 1488); Аристакес (1515-ок. 1516); Саркис (ок. 1554); Григор (ок. 1559-1574); Петрос (1571); Давит (ок. 1573); Филиппос (?); Ованнес (1574-1586); Давит (ок. 1584); Атанас (ок. 1585); Шмавон (1586-1611); Аристакес Колатакци (ок. 1588); Мелкисет Арашеци (ок. 1593); Симеон (ок. 1616); Петрос Хондзкеци (1653-1675); Симеон Хоторашенци (1675-1701); Еремия Хасан-Джалалянц (1676-1700); Есайи Хасан-Джалалянц (1702-1728); Нерсес (1706-1736); Исраел (1728-1763); Нерсес (1763); Ованнес Гандзасареци (1763-1786); Симеон Хоторашенци (1794-1810); Саргис Гандзасареци (1810-1828; с 1815 с титулом митрополита). Э. Н. Г. Культура А. К. формировалась в русле развития общих для стран Закавказья исторических процессов. Сосуществование различных традиций предопределялось объединением в этом политическом образовании множества народностей. Ни в эпоху существования Албанского царства, ни в последующие столетия, судя по сохранившимся памятникам, на этой территории так и не сформировалось достаточно цельной культуры. Включение бывш. областей Вел. Армении (Арцаха и Утика на Правобережье Куры) в Албанское марзпанство Ирана положило начало смещению процессов развития культуры А. К., чему способствовали и др. события V-VI вв.: упразднение царской власти, перенос центра марзпанства и католикосата в г. Партав на правом берегу Куры, приход к власти арм. династии Михранидов. Эти обстоятельства требуют иного по сравнению с предшествующим периодом понимания географических рамок развития христ. культуры этого образования, в пределах к-рого начиная с V в. распространялась юрисдикция Албанской Церкви. |
| 12) ГИМ, собр. Е. В. Барсова , 1521. Сборник 80-х годов XVII в., филиграни: 1) Голова шута с 7 бубенцами – типа Дианова и Костюхина, 420 (1685 г.); 2) Голова шута с 7 бубенцами – типа Дианова и Костюхина, 484 (1685 г.). На л. 275–283 об. читается Повесть о Николе Заразском (без конца), текст доведен до слов: «един с тысящею, а два со тмою, ни един не может скехать жив с побоища». Редакция протопопа Никиты 13) РНБ, Q.XVII.30. Сборник в 4 , на 245 листах. Отдельная тетрадь -л. 220–229 – писана особым почерком в 50-х годах XVII в., филигрань: Гербовый щит с медведем под короной, под щитом буквы WR, контрамарка из букв РС – Дианова и Костюхина, 973 (1651– 1659 гг.). По нижнему полю листов запись рукою писца: «Сие тетрати Проньки Протопопова, писал сам своею рукою». По следующим листам аналогичная запись: «Сии тетрати Прокофья Протопопова», но сам текст написан другим писцом. Прокофий Протопопов на л. 220– 228 переписал первую часть Повести о Николе Заразском, а на л. 228 об. – 229 «Род служителей чюдотворца Николы Корсунского», заканчивающийся именами протопопа Ивана Вислоуха, попа Симеона (который назван сыном Ивана Вислоуха!) и, наконец, протопопа Никиты, Симеонова сына. Расчета лет в перечне нет, но известно, что протопоп Никита священнодействовал с 1625 по 1640 г. 734 Следовательно, составление редакции можно отнести ко второй четверти XVII в., а переписчик Повести Прокофий Протопопов, скорее всего, являлся сыном протопопа Никиты. 14) РНБ, собр. М. П. Погодина, 1574. Сборник начала 30-х годов XVII в. Филиграни: 1) Кувшин с одной ручкой под полумесяцем, на тулове буквы FA O – типа Гераклитов, 603 (1629 г.); 2) Кувшин с двумя ручками под полумесяцем, на тулове буквы IP – типа Гераклитов, 786 (1631–1633 гг.). На л. 2–15 об. помещена вторая часть Повести о Николе Заразском, на л. 15 об. – 17 об. – Повесть об убиении царя Батыя (без заголовка), на л. 17 об. – 65 об. – Сказание о Мамаевом побоище Распространенной редакции. Хотя Повесть о Николе в списке Пог., 1574 не включает перечня Никольских священников, считаем его принадлежащим к редакции протопопа Никиты на основании следующего текстологического признака: Погодинский список имеет близкие чтения со списком Q.XVII.30, и в то же время оба эти списка подверглись влиянию протографа группы Увар., 16 – Пог., 1442. В таком случае составление редакции протопопопа Никиты можно отнести к концу 20-х – началу 30-х годов XVII в. § 4. Редакция Б 2 |
| Ваш Н. Гиляров Печатается впервые по автографу: РГИА. Ф. 1574. Оп. 1. Д. 73. Л. 11–12 об. 6 (1е) 25 янв(аря) 1867, Москва. Податель письма есть Алексей Иванович Забелин, экс-редактор «Виленского вестника», 2615 изгнанный из Западного края за свое несочувствие к евреям. Из разговора с ним можете, многоуважаемый Константин Петрович, узнать довольно интересного. Вчера было у нас первое полное собрание новых распорядителей. Шло дело чинно и даже чиннее прежнего; и не удивительно, – не было и не могло быть халатности, по причине присутствия посторонних лиц. Кн. Оболенского 2616 и Симанского, 2617 впрочем, не было. Самое приятное изо всего было принесенное Ал(ексеем) Осиповичем 2618 известие, что предлагает себя в надзирательницы одна старушка-помещица, 2619 желающая так же, как и покойная Катерина Ивановна, 2620 послужить Богу какою-нибудь жертвою. Это опять клад. Подробности весьма интересные Вы, вероятно, получили или получите в скорейшем времени от А(лексея) Осиповича, которого, по правде сказать, нельзя довольно благодарить за отыскивание таких кладов. Что Вы скажете о новой московской газете, и в особенности о тех из передовых статей, которые принадлежат Вашему покорному слуге, 2621 именно о монастырях и о вероисповедном вопросе в Зап(адном) крае? Любопытно бы слышать Ваше мнение и Ваш совет. Искренно уважающий Вас Н. Гиляров Печатается впервые по автографу: РГИА. Ф. 1574. Оп. 1. Д. 73. Л. 13–13 об. Приложение 1. Письма архимандрита Иакова (Кроткова) к К. П. Победоносцеву 1 (7) 21 февр(аля) 1866 г. Милостивый Государь Константин Петрович! Благодарю Ваше Превосходительство за внимание к моему сыну и за милостивое письмо Ваше ко мне. Князь Оболенский 2622 хорошо принял А(ндрея) Ал(ексееви)ча, 2623 но в просимом месте отказал, предложив, однако же, место кассира, и дозволил подать прошение о перемещении под его покровительство. Прошение подано 15 февр(аля); я 17 числа сам поехал к Князю и узнаю, что место кассира займет какой-то Голубков, 2624 а Кроткову надобно подождать месяца два, пока откроется вакансия. Делать нечего. Будем ждать и надеяться. По уважению к Вам, Князь сделает, что обещал. |
| В 1568 г. на Городенском сейме К. получил от короля литов. имение в Упитском повете на ленном праве. Пожалование было закреплено королевским привилеем от 27 июля. Поздней осенью К. вновь оказался на Волыни. Он изучал философию и свободные искусства, работал над переводами творений св. отцов. В кон. 1568 г. К. был направлен в Логойск навстречу ожидавшемуся московскому войску. На Люблинском сейме 1569 г. К. по требованию шляхты лишился Кревского староства, но сохранил за собой Ковельские и Упитские имения. Осенью-зимой 1569/70 г. К. по поручению короля вел переговоры с представителем Свящ. Римской империи аббатом И. Циром о создании антитур. коалиции. В кон. 1570 г. К. заключил брак с кнг. М. Ю. Гольшанской. В нач. 70-х гг. XVI в. К. вступил в судебную борьбу за имения своей жены против ее родственников. Суд, который продлился вплоть до весны 1578 г., послужил одним из предлогов для конфликта в семье Курбских. До нач. 1571 г. К. оставался при короле и в письме от 22 февр. 1571 г. Сигизмунда II Августа Н. Ю. Радзивиллу Рыжему, в распоряжение которого отправлялся К., рассматривался как кандидатура для переговоров с московской знатью с целью склонить ее к принятию королевского подданства. В 1573 и 1574 гг., во время 1-го и 2-го «бескоролевий» в Речи Посполитой, К. вел от лица правосл. «русинов» переговоры с Радзивиллом о кандидатуре на польско-литов. трон (AGAD. Arciwum Radziwiow. Dz. V. Sygn. 2044. S. 65-67; РНБ ОР. Ф. 971. Оп. 2. Авт. 234. 74) и проводил богословские дискуссии с виленскими иезуитами ( Krajcar J. Jesuits and the Genesis of the Union of Brest//OCP. 1978. Vol. 44. P. 136). Дискуссии К. с избирательным блоком Радзивилла и Я. И. Ходкевича и с иезуитами проходили в обстановке усилившегося в Риме интереса к унии с «еретиками» и со «схизматиками», однако кандидатуры литовской рады и блока кн. К. К. Острожского не вызвали поддержки шляхты на выборах короля в апр.-мае 1574 г. под Варшавой, в которых К. принял участие как депутат от Волыни. В нач. 1575 г. К. ездил из Волыни в свои литов. владения. На обратном пути у него были украдены книги, в т. ч. Апостол и сочинения свт. Василия Великого, к-рые он планировал переводить, приглашая на эту работу ученого эмигранта-«московита» У. В. Сарыхозина в письме, составленном до нач. июля 1575 г. В 1576 г. К. значительное время провел на Волыни, улаживая осложнившиеся отношения с пасынками. К этому же времени разладилась семейная жизнь К. В авг. 1578 г. он развелся с женой, до нач. 1579 г. продолжался размен имениями и движимым имуществом между бывш. супругами. |
| В период религиозных войн во Франции (1562-1598) Овернь сильно пострадала от вооруженных столкновений. В 1562 г. гугеноты захватили и разграбили аббатство Ла-Шез-Дьё, в 1569 г. они разорили мон-рь Орийак. После Варфоломеевской ночи губернатор Морморен-Сент-Эрем не допустил убийств гугенотов; в сент. 1572 г. все жившие в городе протестанты были арестованы. Население Оверни было настроено враждебно по отношению к гугенотам: их отряды во главе с капитаном М. Мерлем занимались грабежами и убийствами. В 1574 г. Мерль захватил г. Амбер, в 1575 г. установил контроль над Иссуаром и разорил бенедиктинский мон-рь св. Австремония. Вскоре город, где часть жителей составляли гугеноты, был захвачен и разорен королевским войском под рук. Франциска, герц. Алансонского. В то же время католич. духовенство Оверни подвергалось поборам на содержание королевского войска. Еще в окт. 1567 г. губернатор Морморен-Сент-Эрем, указывая на успехи гугенотов и угрозу протестант. вторжения в Овернь, впервые потребовал, чтобы держатели церковных бенефициев предоставили королю субсидии. Возражая против постоянных поборов, духовенство заявляло, что собрать требуемые средства крайне сложно, т. к. население разорено военными действиями и, находясь под влиянием протестантизма, отказывается платить десятину. В 1563 г. по указу кор. Карла IX в Оверни было проведено отчуждение части церковных доходов; благодаря этому удалось собрать 154 тыс. ливров (значительно больше, чем во мн. др. диоцезах). Впосл. власти неоднократно отчуждали церковные доходы. После смерти кор. Генриха III (1574-1589) и наследования франц. престола гугенотом Генрихом Наваррским (впосл. кор. Генрих IV ) в Оверни началось противостояние городских властей К., к-рые поддержали короля, и сторонников Католической лиги - еп. Франсуа де Ларошфуко (1585-1609; кардинал с 1607) и его брата графа де Рандана. Епископ и его союзники признали право Генриха Наваррского на престол только после принятия им католицизма (1593). По условиям Нантского эдикта (1598) протестант. общины сохранились в Ла-Газеле, Маренге, Пайя и Парантинья. Однако их численность была небольшой; после отмены Нантского эдикта (1685) овернские гугеноты (114 семейств) эмигрировали или перешли в католицизм. |
| Царь принужден был выслать против них воевод с большим числом ратных людей; козаков казнили и ловили, другие разбежались, как волки, по выражению летописца, и одна толпа их отправилась вверх по Волге, где получила приглашение от Строгановых вступить к ним в службу и согласилась с радостию. Это предложение пришло не ранее весны 1579 года, хотя, собственно, можно было ожидать, что Строгановы станут прибирать охочих козаков гораздо ранее, именно с 1574 года, когда они получили царскую грамоту, дававшую им право распространять свои промыслы и по ту сторону Уральских гор. Но эта медленность объясняется легко событиями в роде Строгановых. Яков и Григорий Аникиевы умерли; остался третий брат, Семен, с двумя племянниками, Максимом, сыном Якова, и Никитою, сыном Григория, причем, как видно, Никита не жил в большом согласии с дядею Семеном и двоюродным братом Максимом. Козаки явились к Строгановым в числе 540 человек под главным начальством атамана Ермака Тимофеева; другие атаманы были: Иван Кольцо (который, по словам царской грамоты к ногаям, был присужден к смертной казни), Яков Михайлов, Никита Пан, Матвей Мещеряк. Они пришли в Чусовские городки в конце июня 1579 года и оставались здесь до сентября 1581 года. В это время, по словам летописца, они помогали Строгановым защищать их городки от нападения дикарей: в июле 1581 года 680 вогуличей под начальством мурзы Бегбелия Агтакова напали нечаянно на строгановские владения и начали жечь деревни, забирая в плен людей, но ратные люди из городков с успехом напали на них и взяли в плен самого мурзу Бегбелия. Из слов же царской грамоты 1582 года оказывается, что Строгановы не довольствовались только обороною своих городков, но посылали отряды воевать вогуличей, вотяков и пелымцев. После поражения Бегбелия Строгановы решились отпустить козаков, Ермака с товарищами, за Уральские горы для достижения той цели, с какою отцы их испросили царскую грамоту в 1574 году. По словам летописи, 1 сентября 1581 года Строгановы, Семен, Максим и Никита, отпустили на сибирского салтана козаков, Ермака Тимофеева с товарищами, придавши к ним ратных людей из городков своих – литовцев, немцев (пленных), татар и русских, всего 300 человек, а в целом отряде с козаками было 840 человек; Строгановы дали им жалованье, снабдили съестными запасами одеждою, оружием, пушечками и пищалями, дали проводников знающих сибирский путь, и толмачей, знающих бусурманский язык. |
| Воспоминания о Л. оставили его ученики и сподвижники; самое раннее - обширное послание Диего Лайнеса Хуану Альфонсо де Поланко, секретарю Л., отправленное из Тренто 16 июня 1547 г. Письмо Лайнеса было широко известно среди иезуитов и впосл. использовалось в процессе канонизации Л. В 1573-1574 гг. Гонсалвиш да Камара составил «Мемориал», в к-ром описал свое знакомство и совместную работу с Л., привел мн. его высказывания. Николас де Бобадилья (ок. 1509-1590), один из учеников Л., незадолго до смерти составил автобиографию, в к-рой привел сведения, отсутствующие в др. источниках. Уже в 1546 г. Рибаденейра начал собирать материалы для биографии Л., при составлении к-рой он использовал воспоминания сподвижников Л. и материалы его архива. Лат. версия этой биографии, опубликованная в 1572 г., была объявлена офиц. жизнеописанием основателя Об-ва Иисуса (в связи с этим изымались из обращения др. подобные сочинения, распространенные среди иезуитов); в 1583 г. была издана испан. версия. Материалы, посвященные ранней истории Об-ва Иисуса и биографии Л., собирал также Поланко; после ухода с должности секретаря в 1574 г. он составил «Хронику Общества Иисуса», которая долгое время оставалась неопубликованной (1-е изд.: Polanco. 1894-1898). Важные сведения о Л. содержатся в сочинении по истории Об-ва Иисуса, составленном сподвижником Л., португ. иезуитом Симаном Родригишем (1510-1579), а также в ранних сочинениях иезуитов, напр. в «Апологии Упражнений» и «Диалогах» Надаля. В 1585 г. с разрешения генерального настоятеля Клаудио Аквавивы была опубликована новая офиц. биография Л., написанная итал. иезуитом Джованни Пьетро Маффеи (1533-1603). В XVII-XVIII вв. на основе этих сочинений были созданы Жития Л. Круг источников заметно расширился, когда исследователям стали доступны материалы Римского архива Об-ва Иисуса, связанные с деятельностью Л., а также дневники его современников и документы канонизационного процесса, в т. ч. воспоминания очевидцев. Для изучения римского периода жизни Л. особую важность представляют его многочисленные письма. Биография |
| Флоренция была в океане совсем другого европейского искусства, еще средневекового по своей сути. Флорентийцы были авангардистами в каком-то смысле, потому что спектр искусства невероятно расширился. Искусство стало пониматься по-новому, оно теперь не ограничивается только задачами изображения религиозных сюжетов или оформлением церквей, или молельными образами для частного заказчика: отныне включаются и светские сюжеты. Портреты Джована Баттиста Морони Портрет как жанр рождается в творчестве Пизанелло, а потом развивается в XV и XVI веке. И в XVI веке он достигает высочайшего уровня в творчестве Тициана, в творчестве Морони, которого можно увидеть на выставке, – это высочайшие образцы искусства. Италия достигла в области портретного искусства, начав с Пизанелло, с профильных портретов, абсолютного расцвета, раскрытия портрета как жанра, его возможностей в смысле передачи личности, характера и выстраивания диалога со зрителем. Если посетители обратят внимание на портреты Морони (всего на выставке представлено пять его портретов, такого в России никогда не было, потому что в Эрмитаже один небольшой портрет, который не дает представления о творчестве этого мастера из Бергамо), то во всех пяти портретах изображенный смотрит на зрителя, это всегда диалог. Джован Баттиста Морони. Портрет девочки из семейства Редетти, около 1570, холст, масло Джован Баттиста Морони. Потрет сидящего старика с книгой, около 1576, холст, масло Джован Баттиста Морони. Портрет молодого человека в возрасте 29 лет, 1567, холст, масло Джован Баттиста Морони. Портрет Бернардо Спини, 1573-1574, холст, масло Джован Баттиста Морони. Портрет Паче Риволо Спини, 1573-1574, холст, масло Когда мы смотрим на эти лица, возникает удивительное ощущение – мы как будто преодолеваем века. Нас разделяет много веков, но мы видим человека, которого мы понимаем, это абсолютно современный человек, настолько современна трактовка портрета, сам подход к этому жанру. Эта выставка дает очень много удивительных возможностей: и рождение нового понимания живописи, и рождение новых жанров, и рождение светского искусства. В этом процессе мы видим, как и традиционные сюжеты, и произведения, которые писались для церковных интерьеров, для капелл, для главных алтарей, тоже претерпевают огромные изменения, потому что это процесс поиска нового художественного языка, который не был самоцелью, это было для того, чтобы по-новому донести евангельское содержание до сознания верующих. |
| 1574 г июня 5–10 января 1575 г. (отпущен) – Гонец Григорий Вестфаль с грамотой императора, содержащей жалобу на неприличное поведение и пьянство в Праге гонца Скобельцына. – 24 декабря принят царем в Александровской слободе. 1574 г. ноября 2–15 июля 1575 г . (отпущен). Гонец Иван Глазау (Глазов) с (подложной) грамотой императора о дозволении продать в России товары и купить российских. – (Не гонец, а простой купец). 1 июля приехал в Старицу; 7-го принят. 1575 г. Гонец Эрнст Эрц с грамотой Императора Рудольфа. 1575 г. сентября 26–29 января 1576 г. (отпущен из Можайска). – Послы императора Максимилиана II и эрцгерцога Карла Ян (Ганс) Кобенцель (Кобендзле, фон Проссег), Даниель принц фон Бухау – для переговоров об избрании Польским королем сына императора Эрнеста. – 16 декабря вели переговоры с боярами в Дорогобуже. – Приняты 24 января в Можайске. С послами дворяне: Криштоф Гербертейн, Ян…, Вольф Стубенбергат, Олбрах…, Панкрат Схротинбах, Михель Волиокген. Франц Гелман. Якуб Рендинген, Ян Бабтыста Северлиюс. Гендрих Гейгель, Юрий Утман, Адам Тым; толмачи: Счастный и Кирилка. 1576 г. апреля 8. Грамота от этого числа императора Максимилиана о польских делах прислана чрез полоцких воевод. Ответная грамота отправлена 11 июля. 1576 г. августа 12–27 ноября. – Любской немчин Данило Келлер с грамотой императора Максимилиана II просительной – удержать военные нападения на Ливонскую землю до прибытия в Россию большого цесарского посольства, вскоре имеющего приехать для установления дел. – Прибыл в ноябре в Ругодив (Нарву), откуда грамота воеводами была переслана в Москву. Ответная грамота от 27 ноября послана в Ругодив для передачи Келлеру. 1581 г. февраля 8. Грамота импер. Рудольфа от этого числа из Праги, в коей просит об освобождении из под ареста иностр. купцов, взятых по оговору любского купца Иогана Каппеля, который хотел провести в Нарву медь в противность государственным определениям (Бантыш-Каменский). 1581 г. августа 20 подал папский посол Антоний Поссевин рекомендательные грамоты от императора Рудольфа от 19 мая, Эрнеста, «князя Аустрийского», от 7 мая и Карла, «эрцыкнязя Аустрейского» от 30 апреля. – Отпущен 15 марта 1582 г. в Польшу. |
| К концу XVI века в османском обществе стали нарастать кризисные явления. Экономика не в силах была абсорбировать избыточное население. Все пригодные к обработке при тогдашней агротехнике земли были уже распаханы. Прекращение победоносных войн (османская экспансия завершилась завоеванием Туниса в 1574 г.) означало иссякание военной добычи и, шире, исчерпание экстенсивных источников роста. Центры мировой торговли сместились из Средиземноморья в Атлантику. Наплыв в страны Леванта дешевого американского серебра и последовавшая за этим так называемая «революция цен» привели к полному расстройству османских финансов и системы военно-ленного землевладения. Кризис сипахийского хозяйства означал падение боеспособности армии. Власти пытались покрыть расходы на содержание войска и бюрократического аппарата, резко увеличивая размеры податей и вводя практику налоговых откупов. Источники конца XVI века пишут о массовом разорении крестьянства, голоде и бегстве из деревень. 340 Все это привело к череде восстаний, в которые были вовлечены анатолийские крестьяне, городской плебс и разбойнические группировки из бывших солдат. Повстанческое движение, получившее название «джелялийская смута», на протяжении 1590-х – 1600-х гг. полностью опустошило Анатолию. В те же годы восстания на пространстве от Дуная до Мореи и выступление против османов валашского господаря Михая серьезно поколебали османскую власть на Балканах. 341 Синхронно с этими мятежами в Северной Сирии произошло восстание курдского вождя Али Джанбулата, захватившего в 1606 г. Халеб и Дамаск. На стороне повстанцев выступили и друзские эмиры Горного Ливана во главе с Фахраддином Мааном, владетелем области Шуф. На следующий год Али Джанбулат потерпел поражение и сдался османам, однако позиции клана Маанов в Ливанских горах остались незыблемыми. 342 Хотя де-юре эта территория считалась состоящей под прямым османским управлением, фактически в Ливанских горах правили династии друзских эмиров и другие региональные лидеры, в том числе из христиан-маронитов. Османскую власть они признавали только номинально и налоги платили нерегулярно. Горные вожди имели собственные армии, которые по уровню насыщенности новейшим огнестрельным оружием превосходили контингенты дамасских янычар. Периодически Высокой Порте приходилось предпринимать масштабные карательные экспедиции для разоружения племен и приведения к покорности ливанских владетелей (в 1574, 1576 и особенно в 1585 г.) 343 |
|
|
