| Тогда господа ее, видя, что потеряна надежда дохода их, схватили Павла и Силу и повели их к начальникам города, говоря: «Сии люди, будучи Иудеями, возмущают наш город и проповедуют обычаи, которых нам, Римлянам, не следует ни принимать, ни исполнять» (Деян.16:20–21). Воеводы, сорвав с Апостолов одежды, велели бить их палками и дав им много ударов, ввергли их в темницу. Здесь, около полуночи, когда Павел и Сила молились, потряслась темница, отворились все ее двери, и узы ослабели. Увидев это, сторож темницы уверовал во Христа, привел Апостолов в дом свой, там омыл раны их, немедленно крестился сам со всем домом своим и предложил им трапезу. И Апостолы опять возвратились в темницу. На другой день начальники города одумались, что они жестоко наказали невинных людей, и послали служителей в темницу с приказанием отпустить Апостолов на свободу, — пусть идут, куда хотят. Но Павел сказал к ним: «Нас, Римских граждан, без суда всенародно били и бросили в темницу, а теперь тайно выпускают? нет, пусть придут и сами выведут нас» (Деян.16:37). И посланные, возвратясь, пересказали слова Павла воеводам, воеводы испугались, что узники, коих они избили, оказались римскими гражданами; и пришедши к ним, упросили их выйти из темницы и из города. Они же, вышедши из темницы, пришли сначала в дом Лидии, у которой прежде жили, и обрадовали собравшихся там верных. Простившись с ними, отправились в Амфиполь и Аполлонию и оттуда в Солунь [ 37 ]. В Солуни, когда они уже многих приобрели благовестием, завистливые иудеи, собрав несколько негодных людей, устремились к дому Иасона, где пребывали Апостолы Христовы. И не найдя там Апостолов, схватили Иасона и некоторых братьев и повлекли их к начальникам города, клевеща на них, как на противников Кесаря, которые признают царем другого — именно Иисуса. И едва освободился Иасон от этой напасти. А святые Апостолы, успев скрыться от сих враждебных людей, ночью вышли из Солуни и пришли в Берию [ 38 ]; но и там злобная зависть иудейская не дала покоя святому Павлу; когда солунские иудеи узнали, что и в Берии проповедано Павлом Слово Божие, то пришли и туда, возбуждая и возмущая народ и подстрекая его против Павла. Вынужден был Апостол святой и оттуда уйти, не из личной боязни смерти, но по настоянию братии, да сохранит жизнь свою, ради спасения многих, и братия отпустили его к морю. Спутников же своих Силу и Тимофея — Апостол оставил в Берии, чтобы утвердили в вере новообращенных, так как он знал, что иудеи только его одного головы ищут. Сам же он сел в корабль и отплыл в Афины [ 39 ]. |
| Тогда господа ее, видя, что потеряна надежда дохода их, схватили Павла и Силу и повели их к начальникам города, говоря: «Сии люди, будучи Иудеями, возмущают наш город и проповедуют обычаи, которых нам, Римлянам, не следует ни принимать, ни исполнять» (Деян.16:20–21). Воеводы, сорвав с Апостолов одежды, велели бить их палками и дав им много ударов, ввергли их в темницу. Здесь, около полуночи, когда Павел и Сила молились, потряслась темница, отворились все ее двери, и узы ослабели. Увидев это, сторож темницы уверовал во Христа, привел Апостолов в дом свой, там омыл раны их, немедленно крестился сам со всем домом своим и предложил им трапезу. И Апостолы опять возвратились в темницу. На другой день начальники города одумались, что они жестоко наказали невинных людей, и послали служителей в темницу с приказанием отпустить Апостолов на свободу, — пусть идут, куда хотят. Но Павел сказал к ним: «Нас, Римских граждан, без суда всенародно били и бросили в темницу, а теперь тайно выпускают? нет, пусть придут и сами выведут нас» (Деян.16:37). И посланные, возвратясь, пересказали слова Павла воеводам, воеводы испугались, что узники, коих они избили, оказались римскими гражданами; и пришедши к ним, упросили их выйти из темницы и из города. Они же, вышедши из темницы, пришли сначала в дом Лидии, у которой прежде жили, и обрадовали собравшихся там верных. Простившись с ними, отправились в Амфиполь и Аполлонию и оттуда в Солунь В Солуни, когда они уже многих приобрели благовестием, завистливые иудеи, собрав несколько негодных людей, устремились к дому Иасона, где пребывали Апостолы Христовы. И не найдя там Апостолов, схватили Иасона и некоторых братьев и повлекли их к начальникам города, клевеща на них, как на противников Кесаря, которые признают царем другого — именно Иисуса. И едва освободился Иасон от этой напасти. А святые Апостолы, успев скрыться от сих враждебных людей, ночью вышли из Солуни и пришли в Берию но и там злобная зависть иудейская не дала покоя святому Павлу; когда солунские иудеи узнали, что и в Берии проповедано Павлом Слово Божие, то пришли и туда, возбуждая и возмущая народ и подстрекая его против Павла. Вынужден был Апостол святой и оттуда уйти, не из личной боязни смерти, но по настоянию братии, да сохранит жизнь свою, ради спасения многих, и братия отпустили его к морю. Спутников же своих Силу и Тимофея — Апостол оставил в Берии, чтобы утвердили в вере новообращенных, так как он знал, что иудеи только его одного головы ищут. Сам же он сел в корабль и отплыл в Афины |
| Через Амфиполь и Аполлонию Павел пришел в Фессалонику, главный город второй области в Македонии. По обыкновению, проповедь его первоначально обращена была к своим единоплеменникам. В продолжение трех суббот (дни обыкновенных собраний в синагогах) он говорил с ними из Писаний, доказывая по пророческим книгам, что Мессии надлежало пострадать и воскреснуть и что проповедуемый им Иисус есть истинный Мессия. Множество иудеев, прозелитов и в том числе знатных женщин сделались его учениками. Павел обращался с ними, как мать обходится с младенцем ( 1Фес. 2, 7 ), не скрывая, впрочем, от них и тех бедствий, каким они могут подвергнуться за искреннее исповедание Христа ( 1Фес. 3, 4 ). В предостережение и утешение братии, он раскрыл пред ними учение о последних временах и последнем противнике христианства – антихристе, которое, как мы увидим, послужило для некоторых из них, по причине суемудрия людей, поводом к недоразумениям ( 2Фес. 2, 2–12 ). Несмотря на то, что проповедь не оставляла Апостолу времени на другие дела, он не хотел получать пропитания от учеников своих и содержал себя собственными трудами, работая по ночам ( 1Фес. 2, 9 ), а частью милостыней, которую присылали ему филиппийцы ( Флп. 4, 16 ). Фессалоникийцы чувствовали его апостольское бескорыстие и " принимали слово его не/как/…человеческое, но/как/слово Божие» (ср. 1Фес. 2, 13 ). Не было недостатка и в упорных врагах истины. Подговорив некоторых негодных людей, они вызвали в народе возмущение. Неистовая толпа с криком устремилась к дому Иасона, в котором остановился Павел со своими спутниками, и, не найдя их, повлекла Иасона на судилище. «Эти всесветные возмутители, – кричали они, – пришли и сюда, а Иасон принял их, и все они поступают против повелений кесаря, почитая… царем не его, а другого – Иисуса» (ср. Деян. 17, 6–7 ). Нельзя было клевете избрать обвинения более удачного. От него пострадал Божественный Основатель христианства, от него, преимущественно, как явствует из истории гонений на христиан, страдали и распространители вероучения. Градоначальники приведены были в великое смущение: надлежало ожидать самых печальных последствий. Но Иасон успокоил их, убедив, что нет ни малейшего повода к возмущению, и, может быть, дав обещание, что принятых им странников скоро не будет в городе. |
| Укрепляя центральную власть, подавляя остатки феодальной фронды, Филипп действовал решительно и гибко. Подростки – выходцы из знатных семей, в том числе и из правивших ранее удельных династий, приглашались ко двору царя пажами, где они воспитывались в духе преданности общенациональным интересам и верности монарху. Придворная знать, гетайры, составляли царскую лейб-гвардию – агему, из их числа назначались должностные лица в администрации и армии, в то же время в число царских друзей – гетайров включались и способные лица незнатного происхождения. Захват пангейских серебряных рудников и увеличение добычи золота из Стримонского речного песка позволили Филиппу впервые в мировой истории денег перейти к системе биметаллизма с точно установленным соотношением ценности золотых и серебряных монет, которые стали называть филиппиками, хотя на них не чеканилось изображения царя – на лицевую сторону монеты наносился лик Аполлона, а на реверс – несущаяся колесница. Создав мощную армию, Филипп приступил к проведению активной внешней политики. Важнейшей задачей было расширение приморской территории государства. Заключив союз с Олинфом, Филипп осадил Амфиполь, который был связан союзным договором с Афинами. Чтобы предотвратить вмешательство Афин, царь пообещал им вернуть Амфиполь после его захвата, но когда Амфиполь был взят штурмом, царь оставил за собой этот стратегически важный город, лежащий на берегу моря у устья Стримона, и в результате оказался в состоянии войны с Афинами. Затем он возвратил в состав Македонии Пидну, где раньше находилась царская резиденция, и ряд других городов на границе Македонии и Эллады. Чтобы успокоить олинфян, встревоженных захватом Амфиполя, и предотвратить их переход на сторону Афин, Филипп овладел союзной Афинам Потидеей, жителей которой, кроме афинских клерухов, он велел продать в рабство, а город передал Олинфу, после чего тот вступил в союз с Македонией и объявил войну Афинам. Вслед за тем Филипп начал войну с фракийцами, захватив значительную часть их страны. На реке Несте во Фракии в 356 г. им был основан город Филиппы. На фракийском побережье Эгейского моря он завоевал города Абдеру и Маронию. Чтобы остановить экспансию Македонии, Афины заключили союз с правителями фракийских и иллирийских племен; к этому союзу присоединились и халкидикские полисы во главе с Олинфом, недавним союзником Македонии. Во Фракию направлена была афинская армия, но захват Сеста Херсонского афинским полководцем Харесом в 353 г. лишь задержал продвижение македонцев во Фракию. В следующем году Филипп возобновил военные действия, принудив одрисских царей к неравноправному союзу с ним. В результате Халкидика оказалась в изоляции и уже не представляла опасности для Македонии. |
| В 368 г. Александр был убит заговорщиками; во главе заговора стояла его родная мать Эвридика из рода Линкастидов и ее любовник и зять Птолемей. Поставленный царем, Птолемей в течение трех лет удерживал престол, пока не был изгнан братом Александра Пердиккой III. Афинский полководец Тимофей, действуя против Фив, которые, как и Афины, стремились подчинить Македонию своему влиянию, и Халкидики, вынудил Пердикку заключить союз с Афинами и начать военные действия против Халкидики и Амфиполя. Но в 362 г. Пердикка перешел на сторону Амфиполя и предоставил ему военную помощь. В 359 г. царь во главе своего войска выступил в поход против иллирийцев, стремясь обезопасить свое государство со стороны севера, но в этом походе и сам он, и 4 тысячи его гетайров и пезетейров пали в бою с противником. Народное собрание в Пелле избрало царем малолетнего сына павшего василевса – Аминту IV, регентом при нем стал его дядя, 22летний Филипп. Опираясь на гетайров и войско, Филипп вскоре после этого совершил государственный переворот, устранив малолетнего племянника и провозгласив себя царем. Когда Аминта вырос, Филипп женил его на своей дочери Кинане. 3. Царь Македонии Филипп II В правление узурпатора Птолемея юного Филиппа выдали заложником в Фивы, и он провел там 3 года – с 367 по 364. В Фивах он близко познакомился с Эпаминондом, усвоив приемы воинского искусства этого полководца. Филипп сумел оценить преимущества эллинской цивилизации перед полуварварским бытом его родины, но эллинофильство царя прекрасно уживалось с его македонским патриотизмом. Между тем доставшаяся ему страна находилась в бедственном состоянии. Она была расчленена: Линком владели иллирийцы, Пидна, Метона, Энея, Калиндея отделились от столичной Пеллы, братья Филиппа, родившиеся от наложниц Аминты – Архелай, Арридей и Менелай, – готовы были к междоусобной борьбе за власть, Афины поддерживали уже выступивших и потенциальных сепаратистов. Союзником Филиппа оставалась только Халкидика. В этой крайне опасной ситуации Филипп II начал действовать с молниеносной решительностью. Жертвами нанятых им убийц пали его брат и соперник Архелай и правитель Калиндеи Павсаний, претендовавшие на власть в Македонии. Выступивший из Афин с отрядом нанятых гоплитов еще один претендент на царский престол Аргей был разбит Филиппом в сражении. После этого царь начал приводить к повиновению и других сепаратистов и заодно нанес сокрушительные удары по вторгшимся в Македонию иллирийцам, захватив часть их территории. |
| поиск: разделы рассылка Заявление епископа Василия Амфипольского о положении в Оксфорде 24 августа 2006 " Открытое письмо " , адресованное мне отцом Стефаном Платтом, получило широкую огласку. Я не знаю, кому именно оно было разослано, но несколько человек попросили меня ответить на это письмо. Ситуация требует описания положения с о. Стефаном. Однако, я хочу сказать с полной ясностью, что это не вопрос личностей. Вопрос здесь стоит гораздо шире, и касается важных принципов устройства Православной Церкви. 23 июля, в письме русскому приходу в Оксфорде, я изложил очень кратко три аспекта данной ситуации. Положение о. Стефана по отношению к Сурожу. Последствия, которые нанесли вред епископату и Викариатству. Существование " прихода в приходе " , состоящего из сторонников о. Стефана. В своём открытом письме мне от 18 августа о. Стефан выступил против этих моментов. Положение о. Стефана по отношению к Сурожу. В своем открытом письме о. Стефан ссылается на свое желание " покинуть Московскую Патриархию и присоединиться к Вам используя каноническую отпускную грамоту от Архиепископа Иннокентия, как главы епархии к которой я принадлежал и еще принадлежу. " Такой подход привел к существенным трудностям для Архиепископа Гавриила, исходя от действий о. Стефана и его желания получить отпускную от Архиепископа Иннокентия, таким образом признавая его авторитет. 2) Последствия, которые нанесли вред епископату и Викариатству. О. Стефан совершенно правильно указывает на " разницу в точках зрения " со мной по вопросу канонических отпускных грамот, и тут надо внести короткое пояснение. Каноны об отпускных грамотах. Когда речь идет о " канонических отпускных грамотах " , легко перепутать два понятия. Во первых, существуют относящиеся к вопросу каноны 5-го века и ранее. Во-вторых, существуют административные процедуры, которые считаются достаточным приближением к этим канонам в настоящее время. Для обычных случаев эти административные процедуры вполне адекватны. Но бывают исключительные случаи, и в таких случаях всегда надо возвращаться к самим канонам, для выяснения результатов их непосредственного применения к конкретно стоящей перед нами ситуации. |
| Святой Павел и требует публичного оправдания и освобождения. Римское гражданство освобождало носителей его от телесных наказаний. Павел, как уроженец Тарса, имел римское гражданство от рождения (22:18): может быть, отец его или один из предков получил права римского гражданства за какие-нибудь заслуги во время войны или просто купил его (ср. 22:28). Воеводы испугались, так как за оскорбление римских граждан они сами подлежали наказанию, если бы Павел и Сила захотели на них жаловаться. Поэтому они, явившись лично, принесли им свои извинения, но просили их удалиться из города добровольно, опасаясь, чтобы их присутствие не повело к новым волнениям. Апостолы согласились, но прежде пришли к Лидии проститься с братиями и наставить их на прощание. По связи речи, отправились только Павел и Сила, а Лука и Тимофей, вероятно, остались на время для устроения новооснованной христианской общины; по крайней мере, Дееписатель уже пишет в следующей главе не «мы», а «они». Глава семнадцатая Большой военной дорогой, которая следовала через Амфиполь и Аполлонию, проповедники в четыре дня прибыли в Фессалонику, или Солунь, главный город второго округа Македонии (как Амфиполь, главный город первого округа) при Фермейском заливе Эгейского моря. Это был густонаселённый торговый город, в котором пребывал римский претор. Здесь жило очень много евреев, и была синагога. Апостол Павел, согласно своему обыкновению начинать проповедь о Христе прежде всего иудеям, вошёл в синагогу и три субботы беседовал с иудеями, доказывая на основании Писаний, что Мессии Христу, о Котором были пророчества в Ветхом Завете, надлежало пострадать и воскреснуть из мёртвых и что этот Мессия, предсказанный и обещанный в Ветхом Завете, есть Иисус из Назарета, Которого он проповедует. Это – сущность всей евангельской проповеди и всей христианской веры. Плодом бесед этих было то, что некоторые, как видно немногие, из природных иудеев уверовали, но из «еллинов, чтущих Бога», то есть прозелитов, присоединилось к Павлу и Силе «великое множество» и из знатных по своему общественному положению женщин «не мало». |
| Он даже обвиняет воевод в том, что они публично били их, - их, ни в чем не обвиненных и притом римских граждан. Видишь: часто поступали они так, как свойственно обыкновенным людям? Высказал же Павел это (т.е. то, что они римские граждане и ни в чем не обвинены) для того, чтобы не показалось, что его освобождают как человека вредного и в чем-либо обвиненного. Что же касается темничного стража, так это - Стефан, о котором упоминает Павел в первом послании к Коринфянам, когда говорит: крестих же и Стефанинов дом (1 Кор. 1, 16). Изшедше же из темницы, приидоста к Лидии: и видевше братию, утешиста их, и изыдоста. Не следовало оставлять в состоянии беспокойства и заботы жену, которая оказала им гостеприимство; и они, несмотря на побуждения воевод, не хотели удалиться, не посетив простой женщины и других лиц, которых они называли братьями. О, сколь велики их смирение и любовь! ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ 1. Прешедше же Амфиполь и Аполлонию, внидоста в Солунь, идеже бе сонмище иудейское. 2. По обычаю же своему Павел вниде к ним, и по субботы три стязашеся с ними от писаний, 3. Сказуя и предлагая им, яко Христу подобаше пострадати и воскреснути от мертвых, и яко сей Иисус, егоже аз проповедаю вам, есть Христос. 4. И нецыи от них вероваша, и приложишася к Павлу и Силе, от честивых еллин множество много, и от жен благородных не мало. 5. Возревновавше же непокоршиися иудее, и приемше крамолники некия мужи злыя, и собравше народ, молвяху по граду: нашедше же на дом Иассонов, искаху их извести к народу. 6. Не обретше же их, влечаху Иассона и некия от братий ко градоначалником, вопиюще: яко иже развратиша вселенную, сии и зде приидоша, 7. Ихже прият Иассон: и сии вси противно велением Кесаревым творят, царя глаголюще иного быти, Иисуса. 8. Смятоша же народ и градоначалники слышащыя сия: 9. Вземше же довольное от Иассона и от прочих, отпустиша их. Прешедше же Амфиполь и Аполлонию. Небольшие города проходят мимо и спешат в большие; так как из последних слово Божие должно было распространяться по ближним городам. |
| Пресв. М. жил в г. Амфиполь (Македония), род. в богатой и знатной семье: его отец Евфратий, римский гражданин, был военным, мать, Евстафия,- дочь амфипата (правителя города) Лампадия. Родители-христиане воспитали сына верующим и добродетельным. С юности он служил Богу и сподобился священнического сана. Однажды в правление имп. Диоклетиана (284-305), во время языческого праздника в честь Диониса, М., не в силах видеть нечестивое веселье, направился прямо в толпу празднующих и обличил их в идолослужении, призывая уверовать в истинного Бога. Он много дней проповедовал среди язычников, но большинство из них не обращали на него внимания, хотя были и те, кто прислушивались к словам христ. священника. Через некоторое время в Амфиполь прибыл амфипат Лаодикий и стал приносить жертвы Дионису. Ему донесли о том, что некий проповедник нового учения мешает народу праздновать и нек-рых уже обратил в свою веру. Лаодикий велел привести М. к себе на допрос, во время к-рого пресвитер так же дерзновенно обличил мрак язычества и, не испугавшись угроз, отказался принести жертвы языческим богам. Лаодикий приказал пытать священника. Его подвесили на дереве и строгали железными орудиями. Истязания продолжались так долго, что палачи устали. М. же все это время славил Господа. На 2-м допросе он предстал перед Лаодикием хоть и израненным, но сохранившим крепость тела и вновь отказался поклониться Дионису. Лаодикий приписал стойкость М. действию магии и велел приготовить печь для сожжения мученика. Тогда М. сделал вид, что испугался и согласен принести жертву Дионису. Он вошел в капище, горячо помолился, призывая помощь Божию, и вдруг произошло землетрясение, во время которого статуя Диониса упала и разбилась. В ярости Лаодикий приказал бросить М. в разожженную печь. Но огонь не охватил святого. Наблюдавшие за казнью слышали его молитвы и видели рядом с ним в печи еще 3 светлых мужей. По молитвам М. пламя вырвалось наружу и так опалило Лаодикия и 9 его оруженосцев, что от них остался лишь пепел, а проч. присутствующие в ужасе разбежались. |
| Это отразилось отчасти и на том факте, что автор придаёт Филиппам, быть может, даже большее значение, чем они имели в действительности, так как этот город находился ещё только в процессе своего возрастания. Издавна главным городом этой части Македонии был Амфиполь. Впоследствии Филиппы совершенно превзошли своего соперника, но в данное время по общему сознанию, первым городом считался Амфиполь, а город Филиппы только ещё стремился к этому и считался первым только во мнении собственных жителей. Эти случаи соперничества между двумя или даже тремя городами из-за ранга и титула «первый» хорошо известны всякому исследователю, занимающемуся историей греческих городов, и хотя мы не имеем других данных в пользу того, что Филиппы уже начали в это время заявлять притязание на звание «первого» города, однако свидетельство св. Луки само по себе совершенно достаточно в этом отношении. Употреблённая им описательная фраза, подобно блеску молнии освещает тёмную вообще область местной истории и с поразительной ясностью раскрывает все подробности дела для тех, кто обладает достаточно опытным взглядом для того, чтобы улавливать характер истории греческих городов со всеми перипетиями соперничества между ними. Интересно вообще отметить тот факт, что св. Лука, совершенно стушёвывая свою личность в самом повествовании о событиях, в которых он участвовал, не мог, однако, скрыть пристрастия к своему городу, и тут опять всякий знакомый с греческим народом, узнает истинного грека. В этой особенности заключается и сила, и вместе слабость греков, и этим именно качеством более всего определилась и самая их история: оно давало им силу успешно бороться против иноземцев, и вместе с тем оно же воспрепятствовало им соединиться в один сильный, политически сплочённый народ 4 . После описания Филипп св. Лука переходит к изложению самих событий, которыми ознаменовалось их пребывание в этом городе 5 . «В день же субботний мы вышли за город к реке, где, по обыкновению, был молитвенный дом, и, сев, разговаривали с собравшимися там женщинами. |
|
|
