| 11 сентября епископ Фаддей выехал к месту своего нового служения – во Владикавказ, куда прибыл в Неделю по Воздвижении и сразу же, никуда не заходя, проследовал в кафедральный Михайло-Архангельский собор и отслужил литургию. В своей первой здесь проповеди епископ сказал: «Волею Божией должно было мне, братие, прибыть в здешний край по случаю болезни Преосвященного Антонина. Долго ли придется мне пробыть здесь, ведомо Богу. Я же должен был оставить Волынь, сделавшуюся для меня как бы новым отечеством, и идти, куда указывает Господь. Строить планы и предположения относительно будущей деятельности при подобных обстоятельствах особенно неуместно, хотя, впрочем, и вообще пастырю следует делать то, что ему указывает Бог, исполнять волю Божию, правда, сознательно и свободно, но всё же не предпринимая ничего по собственной лишь воле. И для пасомых главная мудрость жизни в том состоит, чтобы под руководством пастыря „познавать, что есть воля Божия, благая, угодная и совершенная“ (Рим. 12: 2). С послушания данной заповеди начал Господь духовное воспитание первозданного человека, и наоборот – воля собственная воздвигает стену разделения между Богом и человеком. Я не могу сегодня говорить пространного слова, будучи утомлен путешествием, не будучи в силах и не имея времени собрать для того своих мыслей: я прибыл сюда для служения в храме прямо с дороги. Попутно скажу, что в этом вижу как бы указание на лучшее и высшее средство общения пастыря с паствою своею – в молитве и служении слова, что и апостолы называли главнейшими обязанностями пастыря (Деян. 6: 4). Молитвенное общение протягивает нити незримого духовного единения между пастырем и паствою, слово же скрепляет эти нити общения, без которого не может быть благоплодным возрождение духовного виноградника – Церкви Христовой. И если много существует отраслей деятельности пастыря, то пусть молитва и слово будут лучшим воздухом, обвевающим все прочие дела и отношения пастыря, лучшими соками, исполняющими все разветвления его деятельности». |
| — Михеич, а Михеич!.. Что ж ты, али заснул? — кричат ему снизу. — Ась? — откликнулся старик и быстро вскочил на ноги. «Господи! неужто и вправду заснул? Не было еще экаго сраму!..» И Михеич быстро, привычною рукой, хватает веревки. Внизу, точно муравейник, движется мужичья толпа; хоругви бьются в воздухе, поблескивая золотистою парчой... Вот обошли крестным ходом вокруг церкви, и до Михеича доносится радостный клич: «Христос воскресе из мертвых!» И отдается этот клич волною в старческом сердце... И кажется Михеичу, что ярче вспыхнули в темноте огни восковых свечей, и сильней заволновалась толпа и забились хоругви, и проснувшийся ветер подхватил волны звуков и широкими взмахами понес их ввысь, сливая с громким, торжественным звоном... Никогда еще так не звонил старый Михеич. Казалось, его переполненное старческое сердце перешло в мертвую медь, и звуки точно пели и трепетали, смеялись и плакали и, сплетаясь чудною вереницей, неслись вверх, к самому звездному небу. И звезды вспыхивали ярче, разгорались, а звуки дрожали и лились, и вновь припадали к земле с любовною лаской... Большой бас громко вскрикивал и кидал властные, могучие тоны, оглашавшие небо и землю: «Христос воскресе!» И два тенора, вздрагивая от поочередных ударов железных сердец, подпевали ему радостно и звонко: «Христос воскресе!» А два самые маленькие дисканта, точно торопясь, чтобы не отстать, вплетались между больших и радостно, точно малые ребята, пели вперегонку: «Христос воскресе!» И казалось, старая колокольня дрожит и колеблется, и ветер, обвевающий лицо звонаря, трепещет могучими крыльями и вторит: «Христос воскресе!» И старое сердце забыло про жизнь, полную забот и обиды. Александр Куприн (1870-1938) Инна Рассказ бездомного человека Ах, этот Киев! Чудесный город, весь похожий на сдобную, славную попадью с маслеными глазами и красным ртом. Как мне забыть эти часы, когда, возбужденный теплым тополевым запахом весенней ночи, я ходил из церкви в церковь, не минуя единоверцев, греков и старообрядцев. Ах, красота женских лиц, освещаемых снизу живым огнем, этот блеск белых зубов, и прелесть улыбающихся нежных губ, и яркие острые блики в глазах, и тонкие пальчики, делающие восковые катышки. |
| – Брат, как бы на разбойника ты выступил против меня? Давши друг другу целование о Господе, они вошли в город и, помолившись в церкви святых сорока мучеников, пришли в епископский дом. Василий, увидев невестку свою, сказал: – Здравствуй, сестра моя, лучше же сказать – невеста Господня; я пришел сюда ради тебя. Она отвечала: – Здравствуй и ты, пречестнейший отче; и я давно уже желала облобызать твои честные ноги. И сказал Василий Петру: – Прошу тебя, брат, ночуй в эту ночь с женой твоей в церкви. – Я сделаю все, что ты мне повелишь, – отвечал Петр. Когда наступила ночь, и Петр почивал в церкви с женой своей, там находился и святой Василий с пятью добродетельными мужами. Около полуночи он разбудил этих мужей и сказал им: – Что вы видите над братом моим и над невесткою моею? Они же сказали: – Видим ангелов Божьих обвевающих их и намащающих ароматами их непорочное ложе. Василий сказал тогда им: – Молчите же, и никому не рассказывайте того, что видели. Наутро Василий повелел народу собраться в церковь и принести сюда жаровню с горящими угольями. После этого он сказал: – Простри, честная невестка моя, свою одежду. И когда она сделала это, святой сказал держащим жаровню. – Положите ей в одежду горящих углей. Они исполнили это повеление. Тогда святой сказал ей: – Держи эти уголья в своей одежде, до тех пор, пока я тебе скажу. Потом он снова повелел принести новых горящих углей и сказал брату своему: – Простри, брат, фелонь твою 72 . Когда тот исполнил это повеление, Василий сказал слугам: – Высыпьте уголья из жаровни в фелонь, – и те высыпали. Когда Петр и жена его долгое время держали горящие уголья в одеждах своих и не терпели от этого никакого вреда, народ, видевший это, дивился и говорил: – Господь хранит преподобных Своих и дарует им блага еще на земли. Когда же Петр с женою своею бросили уголья на землю, от них не чувствовалось никакого дымного запаху, и одежды их остались необожженными. Затем Василий повелел вышеупомянутым пяти добродетельным мужам, чтобы они всем рассказали о том, что видели, и те поведали народу, как они видели в церкви ангелов Божьих витавших над одром блаженного Петра и супруги его, и намащавших ароматами непорочное их ложе. После сего все прославили Бога, очищающего угодников Своих от лживой клеветы человеческой. |
| 50. Душа монаха исцеляется молитвой, а благодаря милостыне познается [здравие] ее. 51. Монах, веселый видом, - отдохновение для подвижников, и [лицезрение] его очищает [душу их] от лукавых помыслов. 52. Пусть образцом для тебя, монаше, служит Иоанн [Креститель], носящий «одежду из верблюжьего волоса» (Мк. 1:6), а [пророк] Илия, облаченный в милоть, пусть возведет тебя на небо. 53. Пусть [апостол] Иаков дланью своей поддерживает тебя, научая терпению в случившихся с тобою искушениях (Иак. 1:2). 54. А [апостол] Иоанн пусть ведет тебя к безначальному Слову. 55. Воздух радости, обвевающий чело монаха, веселит [сердце] многих братий; монах же дерзкий разгоняет братий, собравшихся вместе. 56. Равенство между братиями искореняет [грех] гордыни и насаждает смиренномудрие. 57. Равноангельским будет тот монах, который презирает [насыщение] чрева своего и не любит пьянства. 58. Когда монах блюдет свое девство незапятнанным, душа его [озаряется] невыразимой красотой, а когда оно оскверняется, то лицо его делается отвратительным. 59. Великой пагубой становится монах, сожительствующий с «духовной сестрой»; подобен он огню, занесенному в солому. 60. Монах, обманувший мир, становится собеседником Христовым. Монах же, запутавшийся в делах мирских, не может угодить Христу, набирающему воинство [Свое]. 61. Несребролюбивый монах - надежнейший глашатай Царства Небесного. Монах же, одержимый злой страстью сребролюбия, обретет бесславную гибель. 62. Украшением юного монаха является целомудрие и девство неоскверненное. 63. Сокровище монаха - послушание; монах, стяжавший его, будет услышан [Богом]. 64. Порок не должен поселяться в сердце монаха. 65. Монах обязан произносить [только такие] слова, которые [присущи] благим [мужам], и на устах его [всегда] должны быть глаголы Всевышнего. 66. Пусть монах примет на себя добровольный голод, чтобы смирить земное тело свое и возвести горе душу - жительницу Града Небесного. 67. Монах всегда должен произносить [лишь] слово истины, а слово лжи должно быть изгнано с уст его. |
| — Брат, как бы на разбойника ты выступил против меня? Давши друг другу целование о Господе, они вошли в город и, помолившись в церкви святых сорока мучеников, пришли в епископский дом. Василий, увидев невестку свою, сказал: — Здравствуй, сестра моя, лучше же сказать — невеста Господня; я пришел сюда ради тебя. Она отвечала: — Здравствуй и ты, пречестнейший отче; и я давно уже желала облобызать твои честные ноги. И сказал Василий Петру: — Прошу тебя, брат ночуй в эту ночь с женой твоей в церкви. — Я сделаю все, что ты мне повелишь, — отвечал Петр. Когда наступила ночь, и Петр почивал в церкви с женой своей, там находился и святой Василий с пятью добродетельными мужами. Около полуночи он разбудил этих мужей и сказал им: — Что вы видите над братом моим и над невесткою моею? Они же сказали: — Видим ангелов Божьих, обвевающих их и намащающих ароматами их непорочное ложе. Василий сказал тогда им: — Молчите же, и никому не рассказывайте того, что видели. На утро Василий повелел народу собраться в церковь и принести сюда жаровню с горящими угольями. После этого он сказал: — Простри, честная невестка моя, свою одежду. И когда она сделала это, святой сказал держащим жаровню. — Положите ей в одежду горящих углей. Они исполнили это повеление. Тогда святой сказал ей: — Держи эти уголья в своей одежде, до тех пор, пока я тебе скажу. Потом он снова повелел принести новых горящих углей и сказал брату своему: — Простри, брат, фелонь твою [ 62 ]. Когда тот исполнил это повеление, Василий сказал слугам: — Высыпьте уголья из жаровни в фелонь, — и те высыпали. Когда Петр и жена его долгое время держали горящие уголья в одеждах своих и не терпели от этого никакого вреда, народ видевший это, дивился и говорил: — Господь хранит преподобных Своих и дарует им блага еще на земли. Когда же Петр с женою своею бросили уголья на землю от них не чувствовалось никакого дымного запаху, и одежды их остались необожженными. Затем Василий повелел вышеупомянутым пяти добродетельным мужам, чтобы они всем рассказали о том, что видели, и те поведали народу, как они видели в церкви ангелов Божьих витавших над одром блаженного Петра и супруги его, и намащавших ароматами непорочное их ложе. После сего все прославили Бога, очищающего угодников Своих от лживой клеветы человеческой. |
| – Брат, как бы на разбойника ты выступил против меня? Давши друг другу целование о Господе, они вошли в город и, помолившись в церкви святых сорока мучеников пришли в епископский дом. Василий, увидев невестку свою, сказал: – Здравствуй, сестра моя, лучше же сказать – невеста Господня; я пришел сюда ради тебя. Она отвечала: – Здравствуй и ты, пречестнейший отче; и я давно уже желала облобызать твои честные ноги. И сказал Василий Петру: – Прошу тебя, брат ночуй в эту ночь с женой твоей в церкви. – Я сделаю все, что ты мне повелишь, – отвечал Петр. Когда наступила ночь, и Петр почивал в церкви с женой своей, там находился и святой Василий с пятью добродетельными мужами. Около полуночи он разбудил этих мужей и сказал им: – Что вы видите над братом моим и над невесткою моею? Они же сказали: – Видим ангелов Божьих обвевающих их и намащающих ароматами их непорочное ложе. Василий сказал тогда им: – Молчите же, и никому не рассказывайте того, что видели. Наутро Василий повелел народу собраться в церковь и принести сюда жаровню с горящими угольями. После этого он сказал: – Простри, честная невестка моя, свою одежду. И когда она сделала это, святой сказал держащим жаровню. – Положите ей в одежду горящих углей. Они исполнили это повеление. Тогда святой сказал ей: – Держи эти уголья в своей одежде, до тех пор, пока я тебе скажу. Потом он снова повелел принести новых горящих углей и сказал брату своему: – Простри, брат, фелонь твою72. Когда тот исполнил это повеление, Василий сказал слугам: – Высыпьте уголья из жаровни в фелонь, – и те высыпали. Когда Петр и жена его долгое время держали горящие уголья в одеждах своих и не терпели от этого никакого вреда, народ видевший это, дивился и говорил: – Господь хранит преподобных Своих и дарует им блага еще на земли. Когда же Петр с женою своею бросили уголья на землю от них не чувствовалось никакого дымного запаху, и одежды их остались необожженными. Затем Василий повелел вышеупомянутым пяти добродетельным мужам, чтобы они всем рассказали о том, что видели, и те поведали народу, как они видели в церкви ангелов Божьих витавших над одром блаженного Петра и супруги его, и намащавших ароматами непорочное их ложе. После сего все прославили Бога, очищающего угодников Своих от лживой клеветы человеческой. |
|
|
