| Похоронен о. Алексей в церковной ограде против алтаря. Памятник над ним поставил один нижегородский помещик, который почитал о. Алексея как великого подвижника, был его духовным сыном и всю жизнь ездил к нему за молитвами и советами. По словам бортсурманского священника и местных крестьян, не проходит ни одного воскресенья, ни одного праздника, чтобы не служили панихид на могиле о. Алексея. Почти все увозят с собой землю с его могилы и землю эту целебную берегут и принимают с водой в случае болезни. Народ ждет открытия его мощей, и много ходит рассказов о том, что настало время»выходить ему на землю». Еще больше пошло об этом толков после одного случая, который приключился с бортсурманским печником Герасимом Чудаковым. Он договорился поставить памятник над могилой о. Павла Вигилян–ского, которому о. Алексей передал свое место. Похоронен он недалеко от о. Алексея. Герасим выкопал яму и положил брусья, которые должны были поддерживать памятник, а так как могилы очень близко одна от другой, то брусья эти уперлись прямо в могилу о. Алексея. Ночью — он сам хорошенько не знает, было ли то во сне или наяву, — но только, не видя никого около себя, он явственно услыхал голос, который говорил ему:«Герасим, неладно ты начал твою работу». Очень его это удивило, и он спросил, что же в ней неладного. Тот же голос ответил, что он должен знать, как знают и как говорят все на селе, что о. Алексею должно»выходить мощами», и что, если он оставит брусья так, как он их сейчас положил, то при вскрытии мощей, памятник о. Павлу непременно сломают и сбросят на землю, и работа его пропадет даром. Так его поразили эти слова, что на другое утро он пошел посоветоваться с матушкой, и они вдвоем решили переложить брусья в другую сторону, чтобы они не касались могилы о. Алексея. Ходит в Бортсурманах еще такой рассказ. Перед смертью о. Павел завещал похоронить себя рядом с о. Алексеем, так чтобы гробы их касались стенками. Когда начали разбивать землю (время было зимнее, и земля была промерзшая), то лом, которым работали, согнулся в дугу; принесли новый лом, он так же, как и первый, согнулся дугой. В этом увидали указание, что о. Алексей не допускает о. Павла к себе, и ему вырыли могилу, хотя и рядом с о. Алексеем, но все–таки не совсем вплотную с ним. Как отнесли могилу подальше, так уже ни один лом больше не сгибался. |
| Разоблачение многовекового обмана при помощи мощей для местных служителей культа, видимо, прошло без всякого следа. Петроградские церковники настолько наивны, что грезят о каких-то новых канонизациях. Опубликованным в петроградского „Церковного вестника“ распоряжением митрополита духовенству вменяется в обязанность устраивать торжественные богослужения, посвященные новым „чудотворцам“ Мартирию Зеленецкому, Илариону Гдовскому, Феофилу и Иакову Лужским и Киприану Сторожевскому. „Об этих наших местных праведниках, – пишет митрополит, – особенно благовременно вспомнить ныне, в год сильной разрухи в нашей жизни, страданий, плача и религиозного возбуждения“. „Они... помогут нам в государственной и общественной жизни возродиться к былому, славному и доброму“». Пытаясь воспрепятствовать проведению местными властями кощунственных мероприятий, митрополит Вениамин обратился с письмом к председателю Петроградского исполкома Зиновьеву. «В первых числах текущего сентября на лекции „О коммунизме и религии“, – писал он, – была поставлена на голосование резолюция, предлагающая все мощи изъять из церквей и сконцентрировать в особом музее, в частности так поступить и с находящимися в Петрограде мощами св[ятого] Александра Невского. Слухи об этом весьма взволновали православное население Петрограда. Гробница Александра Невского одна из главных святынь нашего города, сотни лет она стоит совершенно закрытой, и богомольцы прикладываются к сделанному на ней изображению св[ятого] князя. Декретом об отделении Церкви от государства возвещена свобода совести, и каждому гражданину предоставлено право веровать или не веровать. Поэтому кажется удивительным и непонятным, почему хотят тревожить великую святыню Петрограда . Встревоженные слухами верующие постоянно тревожно спрашивают меня: правда ли, что назначено вскрытие и изъятие св[ятых] мощей, и просят принять меры для предотвращения великого огорчения религиозного чувства. Желая успокоить верующих и выяснить положение вопроса о вскрытии раки благоверного князя, обращаюсь к Вам, гражданин Зиновьев, как [к] стоящему во главе петроградского правительства, с просьбой от лица многих тысяч верующих, в числе которых немало рабочих и крестьян, приведенной в начале резолюции не придавать значения и не приводить ее в исполнение и этим дать мне возможность успокоить многие тысячи взволнованных людей. |
| В прессе указаны были два события, толкнувшие терновских сектантов к самозакапываниям: всеобщая народная перепись и открытие мощей Святителя Феодосия Углицкого. Первое событие относится к области политической жизни, второе к церковной. Внешним образом терновские события несомненно связаны с всеобщей народной переписью, однако же по своему внутреннему характеру события эти всецело относятся к сфере религиозной, или церковной, жизни . Правда, трудно указать непосредственную связь терновской эпидемии с церковным торжеством 9-го сентября; но по времени — некоторая связь, по-видимому, существует, и Федор Ковалев положительно указывает на начало сентября, как на время, когда беспокойство и брожение среди терновских раскольников резко обозначилось. Без сомнения, открытие мощей святителя Феодосия Углицкого явилось крупным событием не только в церковной, но и в народной жизни: оно вызвало общее народное возбуждение, выразившееся подъемом духа, паломничеством, усилением надежд и чаяний. Несомненно также, что на раскольников и других диссидентов это церковное торжество не могло не произвести противоположного действия: не могло не напомнить об их обособлении, о мучительном религиозном отщеплении и отделении от великого народного организма, с которым они соединены языком, бытом, обычаями и в то же время резко разграничены в церковном и вероисповедном отношении. При религиозности русского народа это разделение является весьма существенным обстоятельством для народной совести и влечет за собою нечто вроде безмолвного, непрекращающегося суда одной стороны над другой, т. е. православных и старообрядцев . Этот народный суд явно сказался во время открытия трупов погибших сектантов, когда тысячи зрителей своими массами запрудили терновские хутора и когда сотни изумленных лиц, собравшихся на крышах, деревьях, возвышенных местах, устремили взоры свои на страшную картину откапывания трупов. В собравшейся толпе слышались угрозы, раздавались проклятия; в настроении тысяч присутствующих сказывалось строгое осуждение не только терновским сектантам, но и всему расколу . Это осуждение принимали на свой счет не одни терновские обитатели, но и многочисленные представители других раскольнических толков и согласий, присутствовавшие при открытии трупов. Они чувствовали тяжесть события, которое ложилось укором на весь раскол , без различия его партий. Как на подробность, свидетельствующую о таком настроении старообрядцев, можем указать на тот факт, замеченный многими, что окрестные старообрядцы старались всеми мерами загладить и смягчить впечатление терновских событий и во время извлечения из земли трупов и вскрытия помогали полиции, переносили разлагающиеся трупы, до которых никто не хотел прикоснуться. По замечаниям наблюдателей, этим они хотели дать как бы некоторое удовлетворение негодованию и безмолвному осуждению массы, безропотно покоряясь суду народной совести. |
| У нас нет иных точек зрения. Ванханен: Вы не старайтесь 32 подходить к этому вопросу с помощью вообще каких-либо точек зрения: как же Вы указывали на столкновение на почве реставрации всевозможных икон? Щекотов: Это я указал, как на работу нашу в искоренении прежнего фетишизма. Здесь же наша работа – открыть памятники старины всему народу, а не прятать их, как делали в царское время. Ванханен: Я хочу спросить еще о навесе над колодцем, не имеющем никакого значения как художественная ценность. Председатель: Когда Вы пытались снять этот антихудожественный навес, почему Вы не довели до конца свой план? Ведь при остановке работ дискредитируется Советская власть, т. к. работы комиссия остановила, испугавшись каких-то угроз темной толпы. Щекотов: Согласен с тем, что приостановка работ по ликвидации навеса – ошибка, хотя это, возможно, было вызвано опасением: было тревожное время, при вскрытии мощей происходили беспорядки. Председатель: Насколько мне известно, никаких беспорядков не было. Щекотов: Согласен, но повторяю, что реставрация икон есть своего рода борьба с темнотой. Председатель: Кто стоял во главе комиссии во время приостановки работ по ликвидации безобразящего вид Лавры навеса? Если действия местной комиссии коллегия не считает правильными, то были ли привлечены к ответственности виновные в саботаже лица и кто именно? Мансуров: Во главе стоял т. Бондаренко, заведующий архитектурными работами. Он отстранен отделом. Относительно работ в купели могу сообщить, что прекращение их было вызвано угрозами со стороны населения. Председатель: Вы не отвечаете мне прямо на вопрос, кто же именно участвовал в комиссии, когда были прекращены работы у колодца? Щекотов: Ответственность нес Бондаренко. Мансуров: Все работавшие получали угрозы в разное время от населения, о чем доводилось до сведения центра, равно доводились просьбы об увеличении охраны. Председатель: Вы говорите о факте приостановки работ с такими подробностями, во всем этом инциденте осведомлены настолько и так горячо отстаиваете бросивших работу лиц, как будто бы здесь сами Вы, гражданин Мансуров, были участником данных реставрационных работ. |
| Прежние обращения и заявления мои по делам Сергиевской лавры и вскрытия мощей встречали в центре указания на то, что предпринятое совершается по желанию местной власти. А обращение народа к местной власти встречает указание на то, что инициатива исходит из центра, какие указания нашли для себя подтверждения в действительности (документ по этому делу от 8-го августа прошлого года из VIII отдел и неоднократный приезд в Сергиев по настоящему делу священника Галкина, служащего в VIII отделе). Для чего готовится новое оскорбление веры народа в преподобного Сергия вывозом его священных останков после того, как вскрытием имелось в виду обнаружить отсутствие останков и религиозный обман, и после того, как останки оказались тем, что и почитает православный человек за мощи, то есть останками святого, но жизни и по представительству за народ по смерти, человека? Для чего это новое оскорбление веры, которое еще более должно растравить раны души верующих и вызвать в русском народе раздражение и обиду? Для чего это после неоднократного заявления власти о свободе веры народа и о свободном удовлетворении его религиозных нужд? Для чего это в то время, когда власть призывает всех к единению и сплочению в деле строительства и победы над невзгодами и ужасами, созданными многолетней войной и экономическим разрушением? Для чего и кому это нужно в то время, когда по объяснениям самой власти «голод и мор несут прямую угрозу гибели рабочих, гибели всех трудящихся города, гибели интеллигенции, гибели многих крестьян», когда спасение в единодушном стремлении народа к труду в спокойствии духа? Для чего в такое время это новое оскорбление веры, вносящее в душу народа еще большее раздражение и разъединение? Вот почему я во имя объявленного права народа на веру в свободу полной веры, во имя блага народа и для успокоения верующих, умиротвор ния и духовного объединения, убедительно прошу Вас, г председатель, сделать непосредственное от себя распоряжение о приостановлении изъятия останков преподобного Сергия. |
| Естественно, не все духовенство придерживалось нейтральной линии. Небольшое число священников служило бойцами в Красной армии. Правая же часть активно проявляла себя на территориях, занятых белогвардейскими формированиями. В ходе войны отторгнутые от Патриархии епархии переходили на самоуправление, организуя местные центры. С ноября 1918 г. действовало Временное Высшее Духовное Управление в Сибири и Приуралье, такой же орган возник на юге России в мае 1919 г. Нередко их втягивали в политическую борьбу. В белых армиях служило военное духовенство – в войсках Колчака около 2 тыс., у Деникина – более 1 тыс., Врангеля – более 500 185 . Значительная их часть впоследствии оказалась в эмиграции. Подобные факты, несмотря на то, что руководство Патриархии старалось не провоцировать конфликтных ситуаций, служили питательной средой для новых антицерковных акций. В 1920 г. государственные органы в основном продолжали придерживаться тактики вытеснения религии из всех сторон жизни. В соответствии с циркуляром Наркомата юстиции от 18 мая в РСФСР была проведена ликвидация почти всех епархиальных советов. К лету по стране в целом произвели 58 вскрытий мощей и правительство решило полностью завершить эту кампанию. 29 июля Совнарком утвердил предложения Наркомата юстиции «О ликвидации мощей во всероссийском масштабе». Однако сохранившийся значительный авторитет Церкви помешал полному осуществлению задуманного плана. Через 8 месяцев секретный циркуляр Наркомюста от 1 апреля 1921 г. фактически признал поражение в этом вопросе. К осени 1920 г. завершилась национализация церковного имущества. Согласно отчету VIII отдела Наркомата юстиции, к этому времени было, изъято 7150 млн. руб., 828 тыс. десятин монастырской земли, 1112 доходных домов и т. д. 186 Но подрыв материальной базы и административные гонения не приблизили к поставленным целям. Первый период антирелигиозного наступления не принес тех результатов, на которые рассчитывали некоторые теоретики большевизма (например, Н. И. Бухарин). Большинство населения страны, несмотря ни на какие варварские методы по отрыву людей от Церкви, продолжало оставаться верующим. Патриархия также вышла из гражданской войны в своей основе несокрушенной. |
| Дальнейшее разрастание гражданской войны сопровождалось в начале 1919 г. новым ужесточением антирелигиозной политики РКП(б). Расчет строился на полном и недолгом отмирании Церкви и религии, которые определялись не более как предрассудки. Считалось, что их может достаточно быстро преодолеть «целенаправленная система воспитания» и «революционного воздействия», в том числе насильственного. Позднее в советской атеистической литературе этот период борьбы с Церковью получил название «бури и натиска». Подобные взгляды получили отражение в принятой в марте 1919 г. на VIII съезде РКП(б) Программе партии. По существу, в ней ставилась задача тотального наступления на религию, говорилось о грядущем «полном отмирании религиозных предрассудков» 180 . Для реализации намеченной цели вводились все новые ограничения религиозной деятельности. 3 апреля 1919 г. Наркомат юстиции установил, что дозволенные добровольные денежные сборы верующих могут быть производимы «лишь на нужды определенного храма», хотя практически в тот период подобное требование являлось неосуществимым. Тяжелым ударом для Церкви стало полное запрещение в начале 1919 г. преподавания всех вероисповеданий детям до 18 лет. Развернулось наступление на монастыри, хотя первоначально допускалось их существование при условии преобразования в трудовые артели и коммуны. С конца 1918 г. стали закрывать обители. Всего до 1921 г. было национализировано более половины имевшихся в России монастырских комплексов – 722 181 . Одним из самых сомнительных шагов органов советской власти в их религиозной политике стала широкомасштабная кампания по ликвидации святых мощей. Она никак не согласовывалась с принципами декрета об отделении и являлась грубым вмешательством в сугубо внутренние дела Церкви, попыткой, по сути, регулировать канонические нормы ее жизни и богослужебную практику. Первые подобные случаи относятся к лету 1918 г., а с весны 1919 г. они приобрели массовый характер. Эти акции были расценены как действенное средство антирелигиозной пропаганды и получили полное одобрение в Совнаркоме. 14 марта Наркомат юстиции принял постановление с указанием, что «вскрытие мощей... необходимо приветствовать» 182 . |
| Одновременно, в процессе работы следовало найти место многим эпизодам, уточнениям, дополнениям и прямым исправлениям основного текста, которые находились в авторских комментариях. Последнее, в свою очередь, потребовало коренной переработки структуры воспоминаний, поскольку перед пишущим стояла задача по возможности сохранить весь объем фактов, приводимых Волковым, не искажая их оценок и эмоциональной окраски, и, в то же время, сохранить характерные интонации, строй фразы и образную систему языка мемуариста. Вот почему, например, глава о том же Флоренском, опубликованная в сокращенном виде журналом «Наука и религия» (1989, 9, с. 44–47), отражает начальный этап работы над мемуарами и в деталях отличается от публикуемого выше текста и публикации в журнале «Путь» (1994, 5, с. 160–182). Наконец, серьезным препятствием для читателя оказывалась крайне запутанная внутренняя хронология «Воспоминаний», потребовавшая специальных сопоставлений и расчетов. К примеру, рассказ иеромонаха Вассиана о том, как иеродиакон Гавриил (Мануилов) торопился поскорее закончить службу, поскольку был приглашен одной из своих почитательниц на ветчину (!), мог иметь место не позднее лета 1918 года, когда Гавриил уехал в Константинополь. Между тем, в рукописи этот эпизод помещен автором среди событий 1919–1920 годов. Точно так же поездка С.А. Волкова к патриарху Тихону с просьбой поставить Е.А. Воронцова настоятелем Пятницкой церкви, куда переместился академический приход, могла произойти лишь в ноябре-декабре 1919 года, когда из Лавры были выселены монахи, а поездка к «живоцерковному» митрополиту Антонину (Грановскому) – не позднее июня 1920 года, когда Вассиан и Варфоломей еще проживали в Сергиеве на частной квартире. Столь же трудно было понять, что автор воспоминаний приложился к черепу преподобного Сергия на следующий же день после вскрытия мощей, а не в 1941 году, когда он работал в Историко-художественном музее Лавры, как то можно заключить из текста рукописи. Однако последнее находится в явном противоречии с сообщением о печатях Наркомюста: наложенные на стекло раки в 1919 году, они были сняты только по возвращении мощей из эвакуации после войны. |
| " Еще продолжается на Руси эта страшная и томительная ночь, и не видно в ней радостного рассвета. Изнемогает наша Родина в тяжких муках... земля упивается неповинною кровью, проливаемою братскою рукою, оскверняется насилием, грабежами, блудом и всякою нечистотою. Из того же ядовитого источника греха вышел великий соблазн чувственных земных благ, которыми и прельстился наш народ, забыв о едином на потребу. Мы не отвергли этого искушения, как отверг его Христос Спаситель в пустыне. Мы захотели создать рай на земле, но без Бога и Его святых заветов. Бог же поругаем не бывает. И вот мы алчем, жаждем и наготуем в земле, благословенной обильными дарами природы, и печать проклятия легла на самый народный труд и на все начинания рук наших " . Не слова, а благодать Плача Русского Иеремии пролилась в Послании всем верным православным чадам пред святым Успенским постом, 8 августа. Не бывшего государя с супругой и детьми истреблял председатель совета народных комиссаров Ленин. Истреблял живые символы великой православной России, истреблял саму православную Россию. Запредельная бесчеловечность потребовалась партии властелинов, чтобы партийностью и классовым подходом подменить совесть, сплотиться преступно пролитой кровью и выиграть разгоравшуюся гражданскую войну. Ранее наступление 1918 года, а теперь первая годовщина Октябрьской социалистической революции " вынуждает Нас сказать вам горькое слово правды " , говорилось в патриаршем Обращении к совнаркому от 7 ноября. " Соблазнив темный и невежественный народ возможностью легкой и безнаказанной наживы, вы отуманили его совесть, заглушили в нем сознание греха; но какими бы названиями ни прикрывались злодеяния, - убийство, насилие, грабеж всегда останутся тяжкими и вопиющими к небу об отмщении грехами и преступлениями " , - писал Патриарх Тихон. " Да, мы переживаем ужасное время вашего владычества, и долго оно не изгладится из души народной, омрачив в ней образ Божий и запечатлев в ней образ зверя " . Кто и когда говорил правителям и самому русскому народу такую горькую правду! И вновь, во время разнузданной кампании по вскрытию мощей (вслед за осквернением коммунистами мощей преподобного Саввы Сторожевского) Патриарх не мог не обратиться к председателю совнаркома. |
| Принятие объективно оптимального решения предполагает внимание ко всем условиям будущего существования памятников и стремление ко взаимопониманию церковной и светской сторон. Особой темой во всех случаях является отношение к археологическому вмешательству в погребения. С церковной точки зрения такие случаи естественны при вскрытии мощей. При случайном обнаружении погребений во время архитектурно-археологических и ремонтно-реставрационных работ, как и при исследовании захоронений в научных целях, следует сделать всё возможное для недопущения неблагоговейного отношения к останкам. Останки после исследования должны быть аккуратно захоронены, а если речь идёт о христианском погребении, то это должно сопровождаться совершением заупокойных молитв (панихиды или литии), в случае вскрытия мощей – молебного пения святому. Следует сказать также, что археологическая наука постоянно пользуется некоторыми видами находок не только как самоцелью, но как датирующим материалом. Это керамические изделия, монеты, печати и т.п. Пользуется она и достижениями в областях физики, химии, биологии, с применением методов дендрохронологии, анализа строительных растворов и т.п., что существенно расширяет горизонты в интерпретации археологического материала. В связи с этим следовало бы вспомнить о грандиозном исследовании последнего столетия – об изучении Плащаницы Господней, хранящейся в Турине. Сумма всех научных методов (вплоть до анализа пыльцы растений на ткани) приводит к поразительным результатам свидетельства о её подлинности. Но остаётся место для скептиков, и среди их аргументов наиболее весомым некоторым представляется “сбой” при использовании радиоуглеродного метода датировки (по процессу распада атомов углерода С14). Однако и здесь есть возможность оптимистично аргументировать это явление, что сделано в работе профессора протоиерея Глеба Каледы (доктора геолого-минералогических наук) “Плащаница Господа нашего Иисуса Христа”, в ней есть и необходимая библиография Многие проблемы практической археологии пересекаются с реставрационной наукой. |
|
|
