| Понимание этого впервые практически было проявлено Бортнянским и Турчаниновым. Дав полную свободу развернуться своим дарованиям и на поприще сочинительства произведений в итальянском стиле и духе, они сумели приложить их и к делу гармонизации древних церковных распевов, - делу совершенно новому, если не считать не имевших почти никакого значения и не оставивших следов попыток, проявленных в этом направлении отчасти в " строчном " пении и частично в гармонизации киевских напевов в духе польской " мусикии " . Вполне естественно, что гармонизация древних распевных песнопений как у Бортнянского, так и у Турчанинова носит западный характер. Они не учитывали, что наши древние песнопения не имеют симметричного ритма, а поэтому не могут вместиться в европейскую симметричную ритмику. Обходя эту существенно важную особенность, они искусственно подгоняли к ней древние песнопения, а в результате изменялась и сама мелодия распева, что особенно относится к Бортнянскому, и поэтому его переложения рассматриваются лишь как свободные сочинения в духе того или другого древнего напева, а не как гармонизация в строгом смысле. Турчанинов по дарованию и композиторской технике ниже Бортнянского, однако его гармонизации, несмотря на западный характер, значительно ближе к древним напевам и более удерживают их дух и стиль. По примеру Бортнянского и Турчанинова большой вклад в дело гармонизации древних распевов внес А. Ф. Львов (1798-1870), но его направление резко отличалось от стиля гармонизации Бортнянского и Турчанинова. Будучи воспитан в культуре немецкой классической музыки, он приложил к нашим древним распевам немецкую гармоническую оправу со всеми ее характерными особенностями (хроматизмы, диссонансы, модуляции и пр.). Находясь на должности директора Придворной певческой капеллы (1837-1861), Львов при сотрудничестве композиторов Г. И. Ломакина (1812-1885) и Л. М. Воротникова (1804-1876) гармонизовал в немецком духе и издал " Полный круг простого нотного пения (Обиход) на 4 голоса " . Гармонизация и издание Обихода были большим событием, ибо до этого весь цикл осмогласных песнопений исполнялся церковными хорами без нот и изучался по слуху. Нотное издание Обихода быстро распространилось по храмам России как " образцовое придворное пение " . Преемник Львова по должности, директор капеллы - Н. И. Бахметев (1861-1883) переиздал Обиход и еще резче подчеркнул все музыкальные особенности немецкого стиля своего предшественника, доведя их до крайности. |
| 11 . Призыв к православным за рубежом признать советскую власть и вернуться на родину: «Мы обращаемся к чадам церкви нашей, в рассеянии и беженстве сущих, соединиться с оставленной ими родиной под Рабоче-Крестьянской Властью народов» (А); «...наше постановление, может быть, заставит задуматься, не пора ли им (зарубежному духовенству – Д.С.) пересмотреть вопрос о своих отношениях к Советской Власти, чтобы не порывать со своей родной Церковью и Родиной» («Декларация»). 12 . Осуждение и исключение из Русской Церкви нелояльного к советской власти заграничного духовенства: «Осуждаем и отлучаем от общения со Святою Церковью тех, кои сознательно склоняясь на сторону врагов нашей родины, тем изменнически ее предают» (А); «...мы потребовали от заграничного духовенства дать письменное обязательство в полной лояльности Советскому Правительству во всей своей общественной деятельности. Не давшие такого обязательства или нарушившие его будут исключены из состава клира» («Декларация»). 13 . Осуждение руководства РПЦЗ («карловчан»): «Горестного изумления исполнились Мы, известившись о действиях так называемого собора в Сермских Карловцах... Мы отрекаем, отлучаем и анафемствуем их» (А); «Ярко противосоветские выступления некоторых наших архипастырей и пастырей за границей, сильно вредившие отношениям между правительством и Церковью, как известно, заставили почившего Патриарха упразднить заграничный Синод (5 мая22 апреля 1922 г.), но Синод до сих —295— пор продолжает существовать, политически не меняясь» («Декларация»). Важно отметить, что здесь приводится ссылка на указ 1922 года, хотя еще более резким шагом по отношению к руководству РПЦЗ было создание, согласно «Завещанию», комиссии для расследования их деятельности, вызов в Москву и угроза заочного суда. На это в «Декларации» не указывается. Это можно объяснить только тем, что, с одной стороны, митрополит Сергий, зная о неподлинности «Завещания», избегал ссылок на него, с другой стороны, в ОГПУ также избегали этого, так как учитывали, что в подлинность «Завещания» многие не верили. |
| Слава богу, меняется отношение к декабристам. Люди второстепенные, посредственные, не нашедшие применения в государственной службе, чаще всего по недостатку талантов и устремлений к ней, шли в масонские ложи, а через ложи дальше – в революцию, первым этапом которой и стало декабрьское восстание 1825 года. О том, что они собой представляли на самом деле, красноречиво свидетельствует их жизнь в Сибири, где самым ужасным было отсутствие развлечений. Они яростно боролись за то, чтобы им разрешили иметь свой театр, но на этом их духовная жизнь и ограничивалась. Вероятно, духовной жизнью в их среде и считались всевозможные увеселения. Никакой особой каторги, условия приличные, работать по желанию, из России можно было получать значительные суммы денег, еда отменная, вино, а тем, к которым приехали в Сибирь жены, через два дня на третий можно было сутки проводить со своими благоверными. Затем для женатых были созданы особливые камеры, весьма роскошные для звания каторжанина. Рояль, кровать, ковры, книжные шкафы, стулья, кресла, обеденный стол... Всю свою жизнь декабристы посвящали постоянному, еще большему смягчению условий своего и без того неплохого существования. В то время как их сверстники служили Отчизне, воевали, строили, развивали державу, эти неудачники надоедали местной администрации нескончаемыми жалобами и склоками. О декабристах сурово и точно выразился поэт Петр Андреевич Вяземский: «Ни в одном из них нет и тени раскаяния и сознания, что они затеяли дело безумное, не говорю уже преступное. Они увековечились и окостенели в 14 декабря. Для них и после 30 лет не наступило еще 15 декабря, в которое они могли бы отрезвиться и опомниться». Когда государь Александр Освободитель освободил декабристов от необходимости жить в Сибири, они ринулись в заграницы, где не было недостатка в желающих послушать про их нечеловеческие страдания. Следствие по делу декабристов началось уже 17 декабря 1825 года с учреждения Особого комитета для следствия о тайных обществах. Удивительная насмешка судьбы: вскоре в планах мятежников обнаружились списки предполагаемой революционной директории, и в тех списках рядом с полуопальным Сперанским значилось имя московского архиепископа! Заговорщики считали Филарета человеком разносторонне развитым и способным принять их «правду». Учитывали они и то, что он был обижен правительством, что в некоторой степени находился в опале, что запрещены были его труды. Надеялись, что он охотно согласится мстить за нанесенные ему обиды! |
| Предполагается, что доверенность на сбор пожертвований будет давать Епархиальный Архиерей. В Уставе заложены начатки единой общецерковной финансовой системы: «Приход в обязательном порядке через епархию отчисляет средства на общецерковные нужды в размере, установленном Священным Синодом и средства на общеепархиальные нужды в порядке и размере, установленных епархиальным управлением». Для того чтобы эта норма была действенной и эффективной, необходимо разработать положение о общецерковном бюджете, выработать принципы мобилизации средств и их распределения; необходимо выполнять те работы, которые свойственны Министерству финансов Российской Федерации, Министерству по налогам и сборам и иным государственным экономическим учреждениям. Особенностью приходского финансового делопроизводства является «выборный бухгалтер». Всякое юридическое лицо должно иметь должность «главного бухгалтера», которому принадлежит право второй подписи в банковских и финансовых документах. В силу специфики религиозных организаций в их составе имеется выборный казначей. Наименования такого рода занятий и профессий не содержится в перечнях профессий и специальностей Российской Федерации. Поэтому Устав повелевает в качестве главного бухгалтера иметь выборного казначея. Образцы подписей Председателя Приходского Совета и Казначея для банка, в котором содержатся приходские средства, заверяет епархиальный Архиерей. г. Регистрация Устава Прихода Правовая коллизия с «Уставом Прихода 1998» такова. Настоящая версия Устава Прихода принята Священным Синодом как типовой документ, который должен определять существование и деятельность всех Православных Приходов Русской Православной Церкви. При его разработке учитывались канонические правила Православной Церкви и гражданское законодательство Российской Федерации. Составился такой компромиссно-оптимальный документ, в который на нынешнем этапе взаимоотношений Церкви и государства трудно чего-либо иное добавить или убавить, не задев при этом интересы Церкви или государства. Поэтому учреждаемый Архиереем Приход должен не обсуждать положения Типового Устава, а постараться их понять и принять к исполнению. |
| Денежные затруднения купечества при составлении складочного капитала для строительства и приобретения у казны железных дорог настоятельно требовали развития внутренней кредитной системы. В конце 1866 года при активном участии Чижова был открыт Московский купеческий банк.Он стал самым крупным акционерным банком в Москве и вторым по величине в России, оставаясь таковым вплоть до начала XX века. Учредители организовали Московский купеческий банк не как акционерное общество, а как товарищество на паях (похожее происходило с текстильными предприятиями). Председателем правления банка единогласно был избран Чижов. В 1869 году «в помощь бедному и слабокредитному торгующему люду» под непосредственным руководством Чижова было образовано Московское купеческое общество взаимного кредита — на иных началах, чем обычные кредитные учреждения: хозяевами предприятия являлись не кредиторы, а сами заемщики; только члены общества имели право на получение ссуды и только их векселя учитывались; между собой члены общества были связаны круговой порукой (каждый считался ответственным за долги общества перед третьими лицами в размере открытого ему кредита). И в этом новом коммерческом учреждении подавляющим большинством голосов Чижов был тоже избран председателем. Чижов считал, что в предпринимательстве «хорошо быть фонарщиком, то есть засветить дело и поддерживать горение, пока это дело не станет крепко на ноги; станет и довольно. Иначе во всяком промышленном деле через несколько лет... непременно образуется рутина, которая убийственна до крайности... У нас все любят сесть на нагретое место, а неохотники устраивать новое, – а меня калачами не корми, только дай новое, если можно – большое и трудное». Поэтому, заложив, по словам И.С. Аксакова, «прочный фундамент частному банковскому кредиту в Москве, и, можно сказать, во всей России», Чижов передал бразды правления в обоих банках наиболее близким своим сподвижникам. В сущности, вся жизнь Чижова прошла в делах и идеях. Личная жизнь не сложилась, да он и не помышлял о ней. Последний отрезок отпущенного ему земного срока Чижов посвятил деятельному участию в финансово-промышленном учредительстве. Он без конца организовывал, строил, благотворительствовал. Его распорядок дня был до предела загружен: утром — правление Ярославской железной дороги, в полдень — правление Курской, вечером — правление Московского купеческого банка. Кроме того, он находил время вести переговоры об образовании акционерного общества Киево-Брестской железной дороги, заниматься экономическим обоснованием и расчетами рентабельности Костромской и Киржацкой веток Ярославской железной дороги с перспективой продления их до Сибири. Им было создано Ташкентское акционерное шелкомотальное общество, написан устав сельского банка в Полтавской губернии. |
| XLI 9). Что же касается коллизии правовых норм, то, по мнению Е. Р., нужно стремиться устранить противоречия в законах, пользуясь системным методом толкования права (Peira. VI 16). В «Пире» много примеров того, как Е. Р. дает нормам права свое толкование, отличающееся от буквального (напр., смягчает санкции), или в случае пробела в праве самостоятельно выносит решение ( Oikonomides. 1986. S. 183-185). Это, согласно Икономидису, свидетельствует о том, что составитель «Пиры» хотел создать сборник судебных прецедентов, к-рый бы имел нормативный характер (Ibid. S. 191). Однако для признания судебных актов Е. Р. прецедентами необходимо доказать, что решения имп. суда в мотивировочной части имели обязательную силу для низших судов Византии и реально учитывались ими при рассмотрении аналогичных дел. Совр. состояние источниковой базы не позволяет это сделать. Более того, визант. законодательство последовательно предписывало судьям руководствоваться не предшествующими решениями по аналогичным делам, а законами, причем данное правило воспроизведено в «Пире» (CJ. VII 45. 13; Basilic. IX 1. 79; Peira. LI 18. 32; см. подробнее: D " Emilia. 1965-1966. P. 30). В нек-рых случаях Е. Р. педантично следовал букве закона. Так, анализ 4 дел, связанных с проверкой подлинности документов (Peira. XIV 3; XLVII 8; LVI 1; LXIV 3), показывает, что в этих делах Е. Р. продолжал скрупулезно выполнять предписания Василик ( Медведев. 2001. С. 465-467). Е. Р. прямо утверждает, что все нормы Василик являются действующими и ни одна из них не была отменена (Peira. LI 16). Мн. дела, изложенные в сб. «Пира», связаны с такими важными правовыми институтами, как статус физических лиц (женщин, подвластных, стратиотов и др.), право собственности и иные вещные права, право предпочтения (протимесис) при отчуждении недвижимости, ипотека, договор купли-продажи ( D " Emilia. 1965-1966. P. 34-80), режим имущества супругов ( Simon. 1987), наследование ( D " Emilia. 1967). Более 100 глав «Пиры» касаются комплексного института рабства, гл. |
| – Дочка, поезжай, тебе замуж выходить надо, там много ребят, а здесь у нас одни калеки. Там моя мама и познакомилась с моим будущим отцом и его другом Женькой. Женька был человеком основательным и хозяйственным и на свидания с моей будущей мамой всегда приносил ей что-нибудь покушать, а отец приносил цветы. Внешне Женька был таким же, как и все, ничем особо не выделялся, зато отец в молодости был красавцем. Это обстоятельство маму и смущало, она не могла поверить в его искренность. На ее руку и сердце были и другие претенденты, в том числе и офицеры, но эти двое парней ей нравились больше остальных. Только за обоих одновременно не выйти, выбирать нужно одного, но которого? Помог случай. В секторе учета, где работала моя мама, пропал чистый бланк комсомольского билета. Эти бланки учитывались, как бланки строгого учета, и понятно, что ей влетело от начальства. В тот же вечер они договорились встретиться с Женей. Увидев ее заплаканное лицо, он стал спрашивать о причине слез. А когда она рассказала о своей беде, то отругал ее точно так же, как и остальные. В этот вечер он, собираясь в командировку, думал сделать ей предложение, но получилось, что вместо предложения отругал. Потом, уже прощаясь, предупредил, что вернувшись из поездки, он должен сказать ей что-то очень важное для них обоих. Женька уехал, а мама, проводив его, осталась страдать. И вот надо же было ей в этот самый момент, возвращаясь с вокзала, случайно встретиться с моим будущим отцом. Тот, как и его друг, увидев заплаканные мамины глаза, стал ее утешать. Мама вновь рассказала о своей беде, а он в ответ улыбнулся: – Нашла о чем расстраиваться, не плачь, плюнь на все эти бумажки и выходи за меня замуж. Мама тогда подумала, что во всей этой истории пожалел ее только один-единственный человек. И вообще он очень добрый, почему она этого раньше не замечала? И в этот момент она особым женским чутьем поняла, что выйдя замуж за этого парня, будет счастлива. Несмотря на броскую внешность, он надежный и порядочный человек, и ему можно довериться. |
| А как с ними диалог? Профессионалы – люди крепкие, они же всех посылают очень далеко: " Мы-то профессионалы, а вы-то идиоты – вы же ничего не понимаете! " А мы говорим: " Мы идиоты, мы не умеем делать телевизор – вы должны делать телевизор, только мы хотим, чтобы вы учитывали наше мнение " . Так вот, этот общественный совет, где будет Федотов, Солженицын и Михалков, условно говоря – они будут выражать наше общественное мнение, а нам кажется, что это так. А вы продолжайте делать. ПРОНЬКО: Александр, а я правильно понимаю, что вот все эти новации, инициативы там, эти подписанты – это касается исключительно нравственных, эстетических вопросов – без замеса с политикой? ЩИПКОВ: Вот это – самое главное: никакой политики. ПРОНЬКО: Без информационного вмешательства в информационную политику – без? ЩИПКОВ: Это речь идет только об общественной морали. КАЧКАЕВА: Нравственность и общественная мораль нас беспокоят, а то, что у нас умолчание, и драматически расходится повестка дня на этих же самых каналах – это, конечно, никого не беспокоит, это тоже такая легитимизация существующей... ЩИПКОВ: Нет. КАЧКАЕВА: Ну, как нет? ЩИПКОВ: Дело в том, что то, что касается политики, то для этого есть политические классы, есть партии, есть выборы – худые и реальные или нереальные... ПРОНЬКО: Ну, вот один политик сегодня каторгу предложил. ЩИПКОВ: Это другое поле. ПРОНЬКО: Вот, я уверен, госканалы об этом не будут говорить. ЩИПКОВ: Это другое поле – нельзя смешивать вещи, касающиеся общественной морали, потому что они касаются всех, включая людей абсолютно аполитичных. ПРОНЬКО: Александр, это тоже мораль! Смотрите, вот эти подписанты пишут: " Пришло время подумать об этическом кодексе работников СМИ и кинематографии " . Ну, и что делать с пропагандистами? КАЧКАЕВА: Слушайте, ну, они есть... ЩИПКОВ: Нет, ну, во-первых они есть. КАЧКАЕВА: Да, а с пропагандистами? ПРОНЬКО: Вот, что с ними делать-то? ЩИПКОВ: Они есть, но они не работают – вот в чем дело. Поэтому, я не знаю... ПРОНЬКО: Ну, так же и советы эти не будут работать. |
| Обратите внимание, как чутки, хочется сказать слово «режиссеры», — нет, преподобные отцы! Как они чутки к пониманию того, что можно, а что нельзя. «Вот это Евангелие не трогайте, оставьте! Оставьте, чтобы прочесть один раз в году. Не трогайте, не привыкайте вы к нему, не надо!» Это Евангелие пробивает насквозь каждого человека. Вы знаете, это, я бы сказал, некоторое устройство, — я не говорю, что это механизм, нет, но людьми учитывался. Как-то в поле зрения моего попало: в 70-х годах, когда я и читал эту заметку, в Польше в маленьком городе был маленький музей, и в этом музее висела всего одна картина великого какого-то голландского художника. Они так набили ей свой глаз, что они просто её видеть не могли. И они устроили знаете, что? На два месяца в году они закрывали её большим занавесом и не смотрели на нее. А потом, два месяца спустя, они надевали самые лучшие платья, приходили и торжественно открывали эту картину. «Ах!», — смотрели! И это человеческое, художественное творчество земного художника! Но каковы, каковы преподобные отцы! Как они учитывали это! Как они могли сами воспринимать и нам передавать, нас учить этому. Это поразительно. Краткий пример еще одного случая «режиссерского мастерства» – это кондак Великого канона. Когда слышим его во время первой седмицы Великого поста, мы понимаем: «Душе моя, душе моя,/востани, что спиши?/Конец приближается,/и имаши смутитися./Воспряни убо, да пощадит тя Христос Бог,/иже везде Сый и вся Исполняяй». Иеродиакон Герман (Рябцев) — Душе моя, восстани, что спиши? Мы говорим: как хорошо о покаянии сказано, как замечательно! «Душе моя, востани, что спиши? Конец приближается», – кайся, кайся, кайся. Но, когда мы откроем книгу творений Романа Сладкопевца итальянского издания, то найдем там текст на греческом языке с надписью на французском. «Этот кондак посвящен инфернальным силам». Что такое «инфернальным»? Адским, бесовским силам. Как это так? Оказывается, опытные преподобные отцы посмотрели на этот кондак и подумали: а почему бы нам его не вставить в Великий канон? Это не дело Андрея Критского, это идея позднейших режиссеров. Может, даже Феодора Студита с Иосифом. Они вырезали этот кондак и вставили его в Великий Канон. Я вам просто для интереса говорю, но оказывается, этот кондак Роман Сладкопевец предназначил для переживания Великой Среды, для Гефсиманского сада, для учеников, которые там в Гефсиманском саду находились. Господь молится, Гефсиманская молитва, а они спят. И Роман Сладкопевец поет: «Душе моя, душе моя, востани, что спиши? Конец приближается» , – вот Иуда уже идет, – «Воспряни убо, да пощадит тя Христос Бог. Иже везде Сый, и вся Исполняяй» . А это только лишь начало, только начало кондака, а там разворачиваются 24 строфы-икосы. Такие интересные. «Ад стеня вопиет» |
| Историкам сектоведческих терминологических баталий было бы также интересно изучить историю перегруженных негативными коннотациями терминов «ведьма» и «ведьмовское движение» (от англ. witch / witchcraft movement ), которые, несмотря ни на что, спокойно пользуются как самими представителями групп этого типа, так и маститыми учеными, не обращающими никакого внимания на публичные баталии 251 . В настоящее время отсутствует единая общепризнанная система определения ключевых понятий нетрадиционной религиозности. Таким образом, можно говорить прежде всего о накоплении теоретического знания в этой области и лишь затем о развитии отдельных его направлений. Как бы то ни было, попытки определения основных понятий постепенно отходят на второй план. В последние десятилетия ученые все чаще в своих работах либо вообще никак не определяют понятия секта, культ, новое религиозное движение и др., либо отмечают, что предлагаемое ими определение имеет чисто инструментальный характер и ориентировано на решение конкретных задач в рамках их работы. Одно из фундаментальных упущений всех стремлений к понятийной ясности в области сектоведения в ХХ в. заключается в том, что они практически не учитывали богатую историю зарождения, развития и распада сект и культов, существовавших до XIX в. и в особенности сектантства первого тысячелетия нашей эры. На фоне возникающих перед сектоведческой мыслью XXI в. реальных научно-исследовательских проблем, терминологические баталии вокруг допустимости терминов «секта» и «культ» представляются чем-то маргинальным и надуманным, оторванным от реальных потребностей современной науки. Несмотря на многочисленные предложения по выведению терминов «секта» и «культ» из научного оборота, большинство ученых мира спокойно им пользуются, не придавая им при этом никаких оценочных характеристик. Конечно, во всем мире все еще сохраняются исследователи, общественные и государственные деятели, которые вместо того, чтобы сконцентрировать свои усилия на конструктивном анализе феномена нетрадиционной религиозности, занимаются обсуждением «хороших» и «плохих» терминов. При этом в качестве якобы действенного средства отмежевания от «плохих» понятий, они начинают придумывать новые. Примечательно, что многие новые термины направлены на усиление и выпячивание негативной составляющей. Термины «секта» и «культ» нередко не устраивают тех же представителей антикультовой и иных школ сектоведения как излишне нейтральные и невыразительные в плане той опасности, которую несут на себе организации этого типа. |
|
|
