| S. 231), т. е. религ. мировоззрение толкователя, его понимание того, что может значить для него действие Бога, смысла жизни, истинного человеческого существования перед Богом, к-рое подразумевает свободу человека от себя самого и открытость Богу и Его любви (Ibidem). «Новая герменевтика» Альтернативные Бультману попытки синтеза научного метода и христ. веры были предложены в рамках т. н. движения «новая герменевтика» и связаны с именами лютеран. богословов Э. Фукса и Г. Эбелинга . Основное влияние на них оказали идеи «позднего» Хайдеггера и его ученика Х. Г. Гадамера, а также теория «речевых актов», разработанная Дж. Остином и Дж. Сёрлом. Ориентируясь прежде всего на посткритическую герменевтику Барта, Фукс исходит из того, что библейские тексты обладают церковным авторитетом прежде всякого исторического анализа, стремящегося лишь установить, что тексты говорили когда-то. Но эти тексты «говорят и ныне... потому что они изменяют жизнь. В этом их свойство и их независимость от истории» ( Fuchs. 1968. S. 34). Историко-критическая работа понимается Фуксом только как вспомогательное средство в толковании, основной целью к-рого является поиск ответа на вопрос, к чему Бог призывает людей в Иисусе (Ibid. S. 247). Герменевтический принцип Бультмана о раскрывающейся «из истории» возможности истинного бытия человека Фукс превращает в «вопрос Бога о нас», направленный к людям «из самого текста» и пробуждающий в них веру. «Герменевтика веры должна вести речь о том, как, собственно, действует слух, встречающий призыв Слова Божия... Задача состоит не только в том, чтобы слушать слово, а также в том, чтобы найти слово, высказать ответ. Речь идет о языке веры» (цит. по: Гадамер. 1988. С. 600). Ханс Георг Гадамер Ханс Георг Гадамер B отличие от Бультмана в Г. б. Эбелинга христ. традиция толкования рассматривается как имеющая достаточно большой авторитет. Правильно интерпретировать Писание - значит делать это с учетом всей истории Церкви и вообще христианства, во многом определивших ситуацию в Г. б. на момент исследования. Церковная история, по Эбелингу, есть «история толкования Священного Писания», при этом категорию «толкования» он понимает достаточно широко - как живое определение библейского основания каждой новой исторической ситуации христ. веры, как творческое созидание языка христ. вести, как живой процесс передачи Предания и непрерывного сохранения текста в христ. традиции ( Ebeling. Studium der Theologie. Tüb., 1975. S. 80). При таком подходе основания лишается критическое исследование библейского текста с целью определения актуального для совр. человеческой ситуации содержания Библии, проводимое без учета авторитета христ. традиции. |
| Необходимо рассматривать библейский текст с точки зрения литературных жанров так же, как мы анализируем другие древние тексты, но нельзя не учитывать, что Священное Писание – это нечто большее, чем классические тексты человечества. Если Святой Дух вдохновлял авторов Библии, это означает, что библейский текст, хоть и написан по человеческим правилам, не является просто историческим документом. По этой причине, в Dei Verbum 12 даются «правила» интепретации, вытекающие из факта, что Библия – это слово Божье. Духовная герменевтика Священного Писания, ведомая Святым Духом, не ограничивается историко-критическим изучением, но включает в себя «содержание и единство всего Священного Писания, принимая в расчет живую традицию всей Церкви и аналогию веры». Два основных смысла Священного Писания – первый, или буквальный, и второй, или духовный, взаимно дополняют друг друга. Очевидно, второй смысл должен основываться на первом, потому что послание это не только человеческое, но, одновременно, и божественное. Дух его вдохновил, и вдохновил его авторов. Нельзя сохранить характер Библии, как воплощенного Слова, если отложить в сторону буквальный смысл и рассматривать его, как неглубокий, используемый лишь для перехода к подлинному, духовному смыслу. Подобные рассуждения часто приводят к произвольному толкованию, так что, в конце концов, библейский текст становится поводом для выражения собственных мнений толкователя. Поиск непосредственно духовного смысла, без предварительного буквального анализа текста Библии, приводит к сомнительным и, часто, субъективным заключениям. Поиск буквального смысла (исторических, филологических и лингвистических оснований текста) осуществляется вместе с поиском второго смысла (богословская герменевтика, основанная на буквальном смысле). Дух говорит в сердце, но посредством буквы, не без ее участия и не за ее пределами. Более того, первый уровень смысла становится критерием для проверки всего процесса интерпретации. Один из ярких примеров тому – употребление аллегории, которая не осталась в прошлом, как пройденный и уже неинтересный этап, но и сегодня способствует раскрытию метафорического дискурса. Необходимо знать буквальный смысл – не для того, чтобы ограничить второй уровень смысла, но, чтобы придать ему рамки, которые бы защищали от произвольного толкования. Если какая-то интерпретация не может быть вписана в те интерпретативные возможности, которые предлагает первый, или буквальный, уровень смысла, то такое толкование библейского текста не является правомерным. С другой стороны, то же самое относится и к правилу веры. Если какая-то интерпретация им пренебрегает и оставляет его в стороне, то она неправомерна и становится неприемлемой. И первый, и второй смыслы должны быть соединены, потому что литературные жанры, богословие и герменевтика представляют собой части единого процесса интерпретации. |
| Более того, либеральная политическая культура вправе ожидать от нерелигиозных граждан, что они будут прилагать усилия к «переводу» важных для общества религиозных понятий с религиозного языка на общедоступный» . Насколько нерелигиозные граждане способны, «переводя» и трансформируя, ретранслировать религиозный язык в секулярную культуру, является спорным вопросом, однако важным представляется само видение проблемы непонимания, следствием чего становится отчуждение религии от современного социума. Итак, У. Кертнер не одинок в своей позиции, выступая в качестве представителя теоретической парадигмы, предпосылки и импликации которой должны быть рассмотрены в данной статье в контексте герменевтики сакральных текстов в эпоху постмодерна. Западная герменевтическая парадигма сакральных текстов, в самом общем смысле данного понятия, включает в себя многочисленные, зачастую конфликтующие друг с другом подходы. Тем не менее все построения, составляющие эту парадигму, обладают как минимум одним характерным общим признаком. Речь идет о конституитивном целеполагании, включающем в себя функцию посредничества для сообщения информации о религиозном спасении. Мысль о том, что христианская теология не связанна непосредственно с религиозным сознанием, но основывается на библейских текстах, стала, в частности, фундаментальной непререкаемой эпистемологической аксиомой протестантской герменевтики. Авторитетный евангелический теолог Д. Т. Мюллер резюмирует эту общепротестантскую доктрину следующим образом: «Святые Писания… – есть единственный источник и норма [мерило] веры и жизни, или истинный principiumcognoscendi » . Из этого следует, что актуальная встреча с Абсолютом происходит всегда и только через понимание письменного Откровения, когда читатель с верой принимает заложенное в тексте послание. Без текста невозможно никакое знание относительно основополагающих сотериологических позиций христианства, таких как специфически тринитарная природа Бога, богочеловечество Христа и т.д. Эксклюзивность этой предпосылки во многом повлияла на методический и энциклопедический образ научной протестантской теологии, обусловив сильную концентрацию науки в целом на экзегетических дисциплинах. Экзегетически ориентированные предметы стали необходимыми гарантами развития и практического применения таких интерпретационных техник, с помощью которых обеспечивалась актуальность библейских писаний для церковного и теологического использования, а также могло утверждаться гносеологическое основание христианской религии. Развитие и усиление историко-критического метода в отношении к Библии в XVIII веке привело к тому, что «правильное» понимание текста стало отождествляться с исполнением определенного диалектического процесса, сочетающего историческое дистанцирование и экзистентное присвоение. Данный процесс базировался на двух контрастирующих ментальных операциях. |
| Писания при этом совершенно затеняется, как это видно еще из следующих слов автора «Библ. Герменевтики»: «Должно понимать и изъяснять Свящ. Писание согласно с свящ. преданиями, которые приняты вселенскою церковию наравне с Писанием, согласно с святыми православными соборами и писаниями св. отцев церкви» 32 . Впрочем, когда автор «Библейской Герменевтики» определяет «источник согласия с правилом веры» (стр. 110), то этот источник указывает только в Свящ. Писании и в подтверждение правильности такого разумения ссылается на древних отцев и учителей церкви, которые «все рассуждения» возводили «к Свящ. Писанию и на нем старались утверждать свои доводы» (стр. 111). Такие не вполне согласные между собою рассуждения дают основание думать, что вновь воспринятая мысль об особом значении церковного предания в деле толкования Свящ. Писания не получила еще у автора правильной постановки, в какой она является в последующих изданиях «Библейской Герменевтики», в которых главным руководительным началом является, во- первых, само Свящ. Писание и, во-вторых, церковное предание 33 . Сочинение архиеп. Игнатия, после обстоятельного «Вступления» состоит также из трех частей: 1-я о Св. Писании, как предмете чтения и толкования; 2-я о средствах к уразумению оного, и 3-я о толковании. Давая в 1-й части понятие о смысле Писания, автор, подобно своим предшественникам, кроме главных двух видов смысла – буквального и таинственного – различает, как особые, «переносный, пророчественный, духовный, живый, выводный»; самые определения этих различных видов толкования страдают заметно недостатком ясности и отчетливости. Средства к толкованию указываются «общие и частные, внутренние и сторонние»; «державным же правилом есть разум единой, святой, соборной и апостольской церкви» (стр. 130). В 3-й части к видам толкования причисляются: система Богословия, рассуждение, проповедь , беседа, послание, размышление». Лучшее в этом труде составляют довольно многочисленные примеры толкования более трудных мест Св. Писания, которые приведены в разъяснение излагаемых правил и которые могут служить некоторым пособием в этом деле. |
| Таким образом, теологические герменевтические конструкции одновременно реализуются в сфере объективности и личностного творчества, чувствуя себя обязанными охранять целостный изначальный феномен христианской керигмы от искажений, забвения и фальсификаций. Модус персонального позиционного мнения и речи признается лишь в качестве вынужденной логически неизбежной уступки. Герменевты и экзегеты понимают себя в качестве специфически квалифицированной формы слушания, чем-то вроде катализатора, могущего вызвать химическую реакцию, без того, однако, чтобы самим стать материалом этого процесса. Поэтому библейская герменевтика имеет перманентную установку на то, чтобы своим действием артикулировать в речевом акте нечто, что является более возвышенным, важным и иным, чем ее собственный голос. Исследователь при этом «слушает через запреты, символы, чувственные образы, через весь аппарат Откровения Слово Божие, всегда тайное, всегда по другую сторону его самого» . Именно Откровение гарантирует четкое различие между человеческим словом и словом Божиим, постоянно побуждая церковную герменевтику искать и находить новые актуальные формы функционирования, создающие, в свою очередь, новые производные из Откровения дискурсы. Такая кажущаяся безальтернативность обусловила то, что библейская герменевтика в протестантских деноминациях долгое время сохраняла свою ведущую позицию, воспринимаясь в качестве оперативного интерфейса теологии и гаранта ее интеллектуального единства. Кроме того, теология мотивировала и легитимировала исследования в области герменевтики и экзегетики тем, что оценка результатов таких исследований представлялась ответственной и рационально обоснованной. С одной стороны, в процессе постановки вопросов относительно обретения норм герменевтика предписывала исследователю пребывание в пределах систематической теологии, с другой же стороны, основными критериями для решения самой систематической теологии были нормы, предоставляемые библейскими науками. В роли последней инстанции библейские науки репрезентируют материальное Откровение Абсолюта, определяя легитимность и значимость любого теологического тезиса через его соотнесение с сакральным текстом. Хотя деятельность систематической теологии и не сводится к простой аппликации экзегетико-герменевтических заключений, тем не менее, очевидно, что догматика никогда не может игнорировать или оспаривать такого рода заключения без того, чтобы не потерять доверие в широких кругах верующих протестантов. Пусть даже формальное обращение к содержащемуся в библейских Писаниях слову Божию по-прежнему остается конституирующим признаком христианской теологии. |
| Никольского . С целью практического ознакомления воспитанников с богослужебными книгами особо предписано от 4 февраля 1859 года «учение о них соединять с повторением церковного устава и заставлять учеников читать и петь в церкви при богослужении, а за каникулярное время представлять о том даже особые свидетельства от местных причтов». Для практического ознакомления с богослужением литургии Преждеосвященных Даров все воспитанники семинарии, по указу Святейшего Синода от 8 марта 1855 года, должны были по средам и пятницам Великого поста присутствовать в церкви при означенном богослужении, и в эти два дня с этой целью сокращалось время утренних уроков. В среднем отделении, после Священного Писания, к богословскому курсу относились три науки: священная герменевтика, библейская история и патристика. Герменевтика представляла собой православное учение о способе толкования Священного Писания, введена была в духовных семинариях еще до реформы графа Протасова, и с 1859 года изучали ее семинаристы по учебнику П. Савваитова «Библейская герменевтика» во второй год в среднем отделении, вместе со Священным Писанием, при трех уроках в неделю. В дополнение к изучению Священного Писания введено было как отдельный предмет изучение библейской истории в среднем отделении; на библейскую историю назначалось по два урока в первый год и по два урока во второй год в среднем отделении. Эту историю семинаристы изучали по известному ученому руководству московского митрополита Филарета, каковое отличается очень сжатым изложением и своеобразным языком. С 1860-х годов стала в духовных семинариях входить в употребление среди воспитанников «Священная история» протоиерея М. Богословского . Независимо от экзегетического своего значения, творения святых отцов как хранители священного и церковного предания выдвинуты были в особую науку семинарского курса, получившую название патристики, и эта наука признана «одной из самых нужных наук для каждого священнослужителя». После предварительных сведений вообще – о Священном Предании, о Церкви как хранительнице Предания, об отцах и писателях церковных – следовало изложение содержания самых их писаний, начиная с первых времен христианства до XVIII века. |
| Православные священник: – А космонавты? Баптистский пастор: То же самое происходит... Это тоже законы физики. Кстати, тоже законы физики, отсутствие гравитации. И смысл в чем? В том, что вот эти правила герменевтики были созданы не только для анализа текста, библейских текстов. Эти правила – общепринятые правила. Православный священник : Приняты. Но это не Писание. Баптистский пастор: Нет, это правила, как математика, это правила, как русский язык, это принципы языковые, потому что это принцип коммуникации, посредством коммуникации, посредством языка. Бог дал нам язык, Бог дал нам прекрасный язык. И этот язык имеет свои правила. Православный священник : У меня вопрос простой к вам. Вот эти правила герменевтики, которые вы для себя уяснили каким-то способом, они в Писании записаны? Баптистский пастор: Ну, определенным образом апостолы используют эти правила, когда цитируют ветхозаветные тексты. Православный священник : То есть список этих правил, он имеется? Покажите, пожалуйста. Баптистский пастор: Ну, списка, как такового, нет, есть принципы, очень похожие. Православный священник : Итак, списка правил нет. Замечательно. Значит, это правила, они не библейские. Баптистский пастор: – Они не библейские, конечно. Православный священник: – Замечательно. Итак, вы пользуетесь не библейскими правилами в понимании Библии. Правильно я вас понимаю? Баптистский пастор: – Но ведь вы, когда читаете святых отцов, вы тоже пользуетесь не библейскими правилами. Православный священник : Но я не настаиваю на принципе «Сола Скриптура» в отличие от вас. Поэтому, я говорю, да, конечно, пользуюсь, и я считаю это правильным. А вот вы, из принципа «Сола Скриптуры» выводите фундамент его небиблейский, а именно некие правила герменевтики, которые вы для себя считаете таким образом, а для других людей они другие. Ну, например, вот вы верите в диспенсационализм? Баптистский пастор: -Да. Православный священник : Замечательно. И верите, что будет еврейское тысячелетнее царство. Баптистский пастор: Да. |
| 115 Для настоящего исследования герменевтический метод, связанный с интерпретацией, пониманием и выявлением специфики исследуемых текстов, имеют особое значение, что обусловлено жанровым многообразием привлеченных источников (логико-богословские трактаты, апологетические и полемические сочинения, экзегетические произведения, диалоги, гомилии, исповедания веры, личная переписка и др.). 116 Методы библейской и церковно-исторической герменевтики для настоящей работы имеют второстепенное значение. Применение метода библейской герменевтики ограничено рассмотрением ряда севирианских и халкидонитских толкований на отдельные фрагменты Священного Писания , а метода церковно-исторической герменевтики – обращением к вероучительным определениям Вселенских Соборов как узловых моментов истории формирования халкидонитской христологической традиции. 117 Различие между системообразующими элементами и частными положениями, не имеющими системообразующего характера, имеет принципиальное значение для сравнительного анализа. Очевидно, что если различие между доктринами лежит в области отдельных частных положений, то существующие между ними противоречия, по сути своей случайные, могут быть устранены, а сами системы приведены тем самым к взаимному согласию. Однако, если противоречия наблюдаются на уровне системообразующих элементов, то такие системы в принципе не поддаются согласованию, поскольку каждая из них является прямым отрицанием другой. 118 О методе и его обосновании подробнее см.: Давыденков О.В. Философско-догматическая система Севира Антиохийского и ее место в истории византийской философско-теологической мысли. Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук. М., 2008. [Машинопись] С. 26–27, 48–50. 119 См.: Severus Antiochenus. Orationes ad Nephalium/J. Lebon, éd., trad. Lovanii, 1949 (Corpus Scriptorum Christianorum Orientalium (далее – CSCO); 119:120). «Слова к Нефалию» были написаны Севиром против «Апологии» Нефалия. Нефалий, нубиец по происхождению, стал монахом в Египте и проделал путь от противника IV Вселенского Собора, через «Энотикон», к безусловному признанию Халкидона. |
| Микра . Термин образован от глагола , который имеет значения «звать, призывать, кричать, приглашать», а также «читать, провозглашать». Поэтому существительное «микра» имеет как прямое значение «чтение», так и переносное «призыв, собрание». Это термин имеет библейское происхождение: в книге Неемии при описании публичного чтения Пятикнижия говорится: «читали из книги, из закона Божия, внятно, и присоединяли толкование, и народ понимал прочитанное ) [бáм-микрá])» ( Неем.8:8 ). Буквально – «народ понимал в читавшемся». Науки, изучающие Священное писание Вся совокупность дисциплин, занимающихся изучением Священного Писания, называется библеистикой. В дореволюционной литературе библеистика часто называлась «библиологией». Основными дисциплинами библеистики являются: текстология, исагогика, герменевтика, экзегетика и библейское богословие. Текстология изучает историю текста произведений. Возникновение текстологии обусловлено разнообразием рукописей. Цепью текстологии является реконструкция первоначального текста книг Священного Писания. Такой оригинальный текст называется «автографом». Другие названия текстологии – «текстуальная критика» и «низшая критика». Исагогика сообщает вводные сведения о происхождении священных книг. Она занимается вопросами авторства, времени написания, устанавливает адресата, рассказывает об исторической, культурной, религиозной и политической ситуации во время создания книги, говорит о процессе передачи текста на протяжении истории, о содержании и методах его раскрытия, а также о существующей справочной и толковательной литературе. Название науки происходит от греческого глагола γω [áго] – «ввожу, привожу» и приставки ες [ис-] обозначающей действие, направленное внутрь, и отсюда название εσαγωγ [исагог] – «введение», «начальное руководство». Поэтому исагогику называют также «Введением в Священное Писание ». Ещё одно название исагогики – «высшая» или «внутренняя критика». Герменевтика разрабатывает общие и частные теоретические принципы и методы толкования Священного Писания. Название «герменевтика» происходит от греческого глагола ρηνε [ерминво], означающего «перевожу, толкую, объясняю». |
| Кто живет и рассуждает по собственному своему произволу, тот обольщает себя. А кто научится разрешать сомнения с помощью Писания, тот имеет своим учителем саму Истину (Беседы о творении мира. О шестом дне. 1) 42 . Ничто не может служить препятствием к чтению слова Божия. Не только дома, но и… совершая путешествия или находясь в многолюдном собрании и занимаясь делами, можно упражняться в этом чтении (Беседы на книгу Бытия. XXXV. 2) 43 . Будем не просто читать Писания, но изучать и назидаться. Ведь [ничего] не написано напрасно. Великое зло не знать Писания (Беседы на книгу Деяний Апостольских. XXXIV. 5) 44 . Итак, будем внимательно заниматься чтением, не два только эти часа, – потому что для безопасности нам недостаточно одного простого слушания, – но постоянно; и пришедши домой, каждый пусть возьмет в руки Библию и вникает в смысл сказанного, если он хочет получать постоянную и достаточную пользу от Писания (Беседы о надписании книги Деяний. VII. 2) 45 . Герменевтика. Принципы и процесс толкования Библии. Гранд Рапиде: Бэйкер Бук Хаус, 1995. С. 8–30. 1 . Что такое герменевтика? 2 . Почему библейская герменевтика это и наука, и искусство? 3 . Объясните термины «экзегетика» и «библейское богословие». 4 . Что такое «теоретическая» и «практическая» цели герменевтики? 5 . Какие препятствия встречаются перед читателем Библии? 6 . Попробуйте сформулировать аргументы против чтения Библии и дайте на них ответы. 2. Принципы православной герменевтики Важным вопросом библейской герменевтики является вопрос о влиянии веры на способность точно воспринимать истины, изложенные в Писании. Одни придерживаются мнения, что если два человека одинаково интеллектуально подготовлены, но один из них верующий, а другой нет, то они оба смогут одинаково хорошо толковать Писание. Другие считают, что, в соответствии с самим Писанием, духовное состояние человека влияет на способность воспринимать Божественную истину. На основании некоторых отрывков ( Рим. 1:18–22 ; 1Кор. 2:6–14 ; Еф. 4:17–24 ; 1Ин. 2:11 ) сторонники данного подхода считают, что неверие препятствует человеку рассуждать об истине независимо от его знаний и умения применять герменевтические правила. |
|
|
