| Когда таким образом Павел сражался везде за истину, по его выражению, «с оружием правды в правой и левой руке» ( 2Кор. 6, 7 ), сатана, которого он поразил в самое сердце основанием Церквей в знаменитых городах Азии, готовился напустить на него новую бурю. Ефес, как замечено уже было, славился храмом Артемиды, который, по своему величию и несметным сокровищам, считался в числе семи чудес света. Корыстолюбие художников, ободряемое слепым суеверием Артемидиных почитателей, надоумило их изготовлять искусственные подобия ее храма, которые покупались язычниками как некие святыни. Этой работой особенно славился и обогащался некий серебреник Димитрий. В его-то сердце и вошел сатана для исполнения своих злоумышлений на Павла. Собрав подобных себе ремесленников, Димитрий описал им всю опасность, которою угрожает их прибыткам распространение христианства. " Друзья,– говорил он им, – вам известно, что от этого ремесла зависит все благосостояние наше; между тем, вы видите и слышите, что... этот Павел не только в Ефесе, но и почти во всей Аз ии переуверил немалое число людей в том, что... боги,.. делаемые руками человеческими, не суть боги. Что выйдет из этого? То, что не только ремесло наше придет в презрение, но и храм великой богини Артемиды ничего не будет значить, и н испровергнется величие той, которую... вся Аз ия и вселенная... почитает» (ср. Деян. 19, 25–27 ). Выслушав это, толпа корыстолюбивых лицемеров, исполнившись фанатического восторга, начала кричать: «Велика Артемида Ефесская!». Возмущение тотчас распространилось по всему городу. Двое из спутников Павловых, македоняне Гаий и Аристарх, были схвачены. Наступила минута решительная и вместе с тем опасная. Явиться пред разъяренной толпой возмутителей значило бы принести самого себя добровольно в жертву их лютости, искать же спасения в бегстве значило бы изменить истине, изменить своим спутникам, которые находились в величайшей опасности. Павел избрал первое, но верующие удержали его. Даже асиархи 43 старались отвратить его от этой опасности. |
| Легко представить, сколь сильное впечатление должно было произвести это необыкновенное явление в пылкой душе гонителя! Он был уверен, что все неприязненные действия его против христиан непосредственно относятся к славе Божией, что он подражает в этом деле Финеесу и Илии, и вот на том самом пути, который свидетельствовал о его ревности по Боге, видит явление, которого он не мог не признать за Божественное, слышит с неба голос, жалующийся на преследование! В ту минуту должны были возобновиться в памяти его все злодеяния, причиненные им в Иерусалиме верным, должна была предстать его воображению смерть Стефана, бесчеловечие его убийц, кроткое спокойствие и небесное незлобие самого мученика. Совесть, конечно, уже внушала ему, пред Кем он виновен, но еще как бы не доверяя несправедливости своего дела, как бы желая дать знать, что он никого не гнал со злым намерением, всегда действовал по закону, Савл в трепете дерзнул вопросить: «Кто Ты, Господи? …Я Иисус, Которого ты гонишь» ( Деян. 9:5, 26:15 ), – таков был ответ ему! Нужно представить себя на месте Павла, чтобы почувствовать силу этих слов. Не было уже места сомнению в Божественности лица Иисусова, оставалось только место для страха и ужаса. Савл не знал еще, что Иисус есть Бог милосердия и щедрот, что Он пришел взыскать и спасти погибших и для того взошел на Крест, чтобы привлечь к Себе всех, обремененных грехами. Сообразно земному понятию своему о Мессии, он, без сомнения, думал увидеть в Нем строгого мстителя за поругание имени Своего, за мучение рабов Его, и ожидал для себя участи Дафана и Авирона. Но Гонимый явился не для того, чтобы наказать гонителя, но чтобы сделать его Своим Апостолом. «Встань и стань на ноги твои, – вещал Господь, – ибо Я для того и явился тебе, чтобы поставить тебя служителем и свидетелем того, что ты видел и что Я открою тебе, избавляя тебя от народа Иудейского и от язычников, к которым Я теперь посылаю тебя открыть глаза им, чтобы они обратились от тьмы к свету и от власти сатаны к Богу, и верою в Меня получили прощение грехов и жребий с освященными» ( Деян. 26:16–18 ). |
| Между тем, как Фест ожидал случая отправить Павла наряду с другими узниками к кесарю, для поздравления его с должностью иудейского правителя прибыл в Кесарию Агриппа, царь Халкидский 59 . Вместе с ним прибыла и знаменитая своею красотою сестра его Вереника, которая, после развода с Полемоном, царем Киликийским, жила у Агриппы 60 . Прибытие их послужило для Павла поводом еще раз торжественно засвидетельствовать перед лицом иудеев о том уповании, ради которого он был заключен в узы. Поскольку Агриппе, как иудею по происхождению, хорошо известна была иудейская религия и поскольку он имел право назначать первосвященников и заботиться о благоустройстве Иерусалимского храма 61 , в осквернении которого обвиняли Павла, то Фест, желая воспользоваться его сведениями и советом, пересказал ему историю судопроизводства над Павлом. Рассказ этот вызвал у Агриппы желание выслушать самого Павла. Фест согласился и назначил собрание, в котором должны были присутствовать Агриппа, Вереника, тысяченачальники и все почетные кесарийские граждане. Когда Павел был приведен в собрание, Фест сказал: «Царь Агриппа и все присутствующие с нами мужи! Вы видите человека, против которого и ...в Иерусалиме, и здесь... иудеи во множестве приступали ко мне с криком, что ему не должно более жить. Но я нашел, что он... ничего... не сделал... достойного смерти, и так как он сам потребовал суда у кесаря, то я решился послать его/к нему/. Теперь, не имея ничего досто верного, что бы можно было написать о нем государю, я представляю его вам и особенно тебе, царь Агриппа, дабы по рассмотрении было мне что написать. Ибо мне кажется неприлично послать узника и не указать, в чем его обвиняют» (ср. Деян. 25, 23–27 ). После этого Агриппа позволил Павлу говорить за себя, и тот, простерши вверх руку 62 , в свою защиту сказал следующее: «Царь Агриппа! Я почитаю себя счастливым, что... пред тобою... сегодня могу защищаться от всех обвинений, которые предъявляют мне иудеи 63 , тем более, что ты знаешь все обычаи и спорные мнения иудейские. И потому прошу тебя выслушать меня великодушно. Жизнь мою от юности/моей/, которую сначала проводил я среди народа моего в Иерусалиме, знают все иудеи... Знают также обо мне издавна, ежели захотят свидетельствовать, что я жил... по... учению... фарисейскому, строжайшему в нашем вероисповедании. И ныне я стою пред судом за надежду на обетование, данное от Бога... отцам... нашим, исполнение которого надеются увидеть все наши двенадцать колен, непрестанно служа/Богу/день и ночь. Эту -то надежду, царь Агриппа, ставят мне в вину иудеи. Что же, неужели вы... почитаете... невероятным, что Бог воскрешает мертвых? Правда, я и сам думал, что мне должно много действовать против имени Иисуса Назорея,.. и... я... делал... это... в Иерусалиме» (ср. Деян. 26, 2–10 ). |
| Между тем одни из возмутителей кричали одно, другие другое, большая же часть собрания не знала, в чем обстоит дело. Поскольку Павла все почитали иудеем, то обвинение якобы в ниспровержении богов пало на иудеев (единственный случай, когда иудеи подверглись опасности за христиан, которые, по свидетельству истории, неоднократно терпели гонение за иудеев). Последние избрали некоего Александра, который должен был защитить их перед народом, сложив всю вину на Павла. Но Промысл разрушил их намерение. Узнав, что Александр иудей, язычники прогнали его со зрелища, и снова в продолжение двух часов кричали: «Велика Артемида Ефесская!» Соблюсти порядок, уняв столь бурное волнение народа и освободив проповедников христианства от опасности, выпало одному книжнику, вероятно, благоприятствовавшему христианам. «Граждане Ефесские! – сказал сей искусный вития. – Какой человек не знает, что город Ефес есть служитель великой богини Артемиды? ...Если же в этом нет спора, то надобно вам быть спокойными, и не поступать опрометчиво. А вы привели этих мужей, не замеченных ни в святотатстве, ни в хулении богини вашей. Итак, если... Димитрий и его товарищи имеют жалобу на кого-нибудь, на то есть судебные собрания,.. есть проконсулы... Мы находимся в опасности за происшедшее сегодня быть обвиненными в возмущении, так как нет законной причины, которою мы могли бы оправдать такое стечение народа» (ср. Деян. 19, 35–40 ). Успокоенное этими словами, собрание рассеялось. Из слов книжника видно, что проповедники Евангелия, открывая язычникам ничтожность их истуканов, не хулили, однако же, их богов. В самом деле, пока ефесеяне были уверены в божественности Артемиды, они без нарушения закона совести не могли спокойно слушать хулы на нее. Насмешки вообще ведут не к убеждению, а к досаде и ненависти. Когда признавалась истина Евангельского учения о Боге, то языческие божества падали сами собой. Такое поведение Павла служит прекрасным примером того, как должно поступать относительно других мнений и взглядов на религию. |
| могущему назидать/вас/более и дать вам наследие со всеми освященными. Ни серебра, ни золота, ни одежды я ни от кого не пожелал. Сами вы знаете, что нуждам моим и/нуждам/бывших при мне послужили эти мои... руки. Во всем показал я вам, что так... надобно,.. трудясь, поддерживать слабых и помнить слова Господа Иисуса, ибо Он Сам сказал: «более блаженства в том, чтобы давать, нежели брать»» (ср. Деян. 20, 18–35 ). Окончив увещевание, Павел преклонил колени свои и помолился вместе со всеми. При мысли, что его более не увидят, глубокая скорбь овладела сердцами присутствующих. Все молчали, и все плакали; наконец поневоле расстались. Корабль, на котором отплыл Павел, должен был пристать в Тире для выгрузки товаров. Найдя здесь верующих, путешественники пробыли у них семь дней. Предвидя бедствия, коими Апостол должен был подвергнуться в Иерусалиме, тиряне молили его не ходить в город, но мог ли это сделать Павел, который шел туда по влечению Духа Божия? Отшествие его из Тира было отшествием отца семейства. Все верующие, не исключая малых детей, провожали его до самого берега. Здесь, став на колени, они испрашивали ему у Отца Небесного счастливого пути. Какая утешительная картина открылась для Павлова сердца! Как ничтожны были в сравнении с этим выражением непритворной любви все пышные и принужденные почести, которые оказывали земным исполинам! Сойдя с корабля в Птолемаидской пристани, путешественники вскоре достигли Кесарии, где были приняты Филиппом благовестником, одним из семи диаконов, дочери которого, девицы, обладали духом пророчества. В это время пришел в Кесарию из Иудеи Пророк, именем Агав, тот самый, который в Антиохии предсказал некогда голод. Найдя Павла, он взял его пояс и, связав им себе руки и ноги, сказал, что так будет связан в Иерусалиме и владетель этого пояса. При этих словах кесарийские христиане, подобно тирским, начали просить Павла отказаться от его намерения быть в Иерусалиме. Убеждения сопровождены были слезами: так крепко они любили его! Павел любил их не менее, но чувства его всегда были подчинены долгу. Он знал, что узы, ожидающие его в Иерусалиме, по намерению Промысла, должны послужить к славе Евангелия – высшего блаженства для него не было на земле. «Что вы делаете?» – сказал он плачущим ученикам своим. – «Зачем плачете и расстраиваете сердце мое? Я... готов... не только... быть узником, но и умереть в Иерусалиме за имя Господа Иисуса» (ср. Деян. 21, 13 ). Видя безуспешность своих прошений, верующие, наконец, успокоились, сказав: «Да будет воля Господня!» ( Деян.21:14 ) Через несколько дней Павел прибыл в Иерусалим в сопровождении некоторых учеников кесарийских, кои хотели указать ему пристанище в доме одного христианина, по имени Мнасон ( Деян. 21, 16 ). |
| Мы забыли о том, что Бог сотворил нас для жизни в Раю, что мы - граждане Горнего Иерусалима, что земля - место временного изгнания грешной плоти и что " плоть и кровь Царствия Божьего не наследуют! " Как сказал выдающийся русский святитель архиепископ Иннокентий (Борисов): " Люби, сколько хочешь, землю и прилепляйся к ней, но ты оставишь ее навсегда.... Не здесь твое место, оно или на Небе, или в аду. " Человек предназначен Небу. Он больше дерева, бабочки и кошки. Он - сын Божий! После Воскресения Христова он не обречен навеки " добывать хлеб свой в поте лица своего " . Бог предназначил ему иную, лучшую участь: освобождение от страстей, от гнета мучительного труда и безнадежной скуки. Он, человек, - гражданин Неба! Откуда Церковь знает это? Она знает это после Вознесения Господа. Страшно подумать, что вечная жизнь предназначена нам на этой земле, в этой грешной и больной плоти, с этими изнуряющими страстями! Если бы это было так, такая жизнь стала бы воистину адом. Но к счастью нашему, Господь вознесся, открывая и нам дорогу на Небо. Вот почему радуются и ликуют апостолы на Елеонской горе, вот почему в празднике Вознесения Господня нет ни малейшей частицы печали, так свойственной всякому расставанию. Беседуя со Своими учениками накануне Голгофских страданий Господь наш Иисус Христос сказал апостолам удивительные слова: " Истинно, истинно говорю вам: вы восплачете и возрыдаете, а мир возрадуется; вы печальны будете, но печаль ваша в радость будет; женщина, когда рождает, терпит скорбь, потому что пришел час ее, но когда родит младенца, уже не помнит скорби от радости, потому что родился человек в мир; так и вы теперь имеете печаль; но Я увижу вас опять, и возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет у вас... " (Ин.16.20-22.) Унесем же сегодня с собою в наши домы и семьи, к нашим друзьям и знаемым, унесем с собою из храма Господня в обезбоженный мир, к тем, кто ненавидит и любит нас, унесем же с собою апостольскую радость, которую никто не сможет отнять. Аминь. |
| Назван в Ветхом Завете и Предтеча грядущего Мессии: Вот, Я посылаю Ангела Моего, и он приготовит путь предо Мною, и внезапно придет в храм Свой Господь, Которого вы ищете, и Ангел завета, Которого вы желаете, вот, Он идет, говорит Господь Саваоф (Мал. 3, 1). Жители Палестины знали Священное Писание и в Иоанне, проповедовавшем покаяние, видели предвещанного пророками Ангела покаяния: со всего Иерусалима, всей Иудеи и всех окрестностей Иорданских приходили они к нему. Из Писания было известно место рождения Мессии (Вифлеем), колено (Иудино) и род (Давидов), из которого Он произойдет. Книжники тщательно изучали все такие места у пророков, чтобы принять истинного Мессию и отвергнуть ложного, если таковой явится. Однако для правильного понимания пророчеств, внушенных Святым Духом, была нужна не начетническая эрудиция, а чистая, незамутненная вера, всецелая обращенность к Богу. Представления об ожидаемом Мессии у иудеев того времени соответствовали их нравам и господствующим жизненным настроением. " Почти все начали ожидать в лице Мессии всемирного завоевателя, который для того и явится во всем могуществе Посланника Божия, окруженный знамениями и чудесами, чтобы низложить и упразднить все тогдашние царства на земле, составить из всего рода человеческого единую державу, в коей иудеи должны занять первое место и быть Его наперсниками. Крайние притеснения от царей, сирийских, египетских и, наконец, от римлян еще более усиливали в иудеях таковое ожидание: чем более терпели в настоящем, тем больше надеялись на будущее. Между прочим, воображали, что пришествие Мессии должно быть предварено явлением Илии, имеющего помазать Его на царство, Иеремии, Исаии и многих других пророков. Касательно лица Мессии существовало у многих грубое заблуждение, состоящее в том, что Он будет человек, подобный прочим, только с необыкновенными силами и дарами от Бога; другие представляли Его существом высшим, но, однако, не Богом... Плодами пришествия Мессии почиталось, между прочим, немедленное чудесное собрание в Палестину иудеев из рассеяния их по всему свету, не исключая и десяти колен Израилевых, изведение из ада и воскресение всех умерших иудеев, восстановление царства Давидова, обновление Иерусалима и устроение нового великолепного храма, покорение всех народов иудеями, учреждение великолепных вечерей, чрезвычайное плодоношение земли, уничтожение болезней и смерти и прочее " . [Иннокентий (Борисов), архиепископ. Последние дни земной жизни Господа нашего Иисуса Христа. СПб., Б. г., с. 10-12.] |
| Неисповедимый Промысл попустил ненависти Савла к христианам открыться в новых разительнейших явлениях, чтобы, как изъясняет сам Апостол, в нем " первом показалось все долготерпение Божие, в пример тем, которые будут веровать в Иисуса Христа к жизни вечной» ( 1Тим. 1, 16 ). Рассеяние верующих по смерти Стефана породило в уме его убийц мысль, что усиленное гонение положит конец «новой ереси». По крайней мере, Савл в ослеплении дерзнул на новые жестокости. Получив от первосвященников власть преследовать христиан, он с этой целью ходил «по всем синагогам», не довольствуясь этим, входил в дома их, не щадил ни пола, ни возраста, мучениями «принуждал... их... хулить имя /Иисуса/, ...заключал в темницы и, когда убивали их, подавал на то свой голос " (ср. Деян. 26, 10–11 ). Так может поступить человек с самой набожной совестью, когда он не проник в истинное свойство любви к Богу и ближнему! Успехи рассеянных христиан, которые всюду, где бы ни проходили, благовествовали имя Христово, подали Савлу случай простереть гонение на них за пределы Палестины. Еще дыша угрозами и убийством, он испросил у первосвященников письма к дамасским синагогам 9 ( Деян. 9, 2 ), чтобы, связав тамошних христиан, препроводить их в Иерусалим. Дамаск, весьма обильно заселенный иудеями 10 , представлялся Павлу обширнейшим полем для его действия. Римская власть, которая не терпела таких явлений, каким было убиение Стефана, не имела там силы, ибо Дамаск был завоеван незадолго перед тем Аретою, царем Аравийским ( 2Кор. 11, 32 ). Новый его властитель благоприятствовал иудеям 11 Письма первосвященника, и без того уважаемые в иноземных синагогах, в Дамасских должны были иметь силу закона и полный успех, который действительно последовал, только совсем в другом виде! Обращение в христианство Путешествие в Дамаск было тем временем, которое Промысл избрал для обращения Савла в христианство . Чем необыкновеннее это происшествие, чем разительнее открывается в нем Божественность христианской религии, тем драгоценнее для нас то, что мы имеем о нем весьма обстоятельные и несомненные сведения, сообщенные евангелистом Лукой ( Деян. 9, 1–25 ) и двукратно самим Павлом ( Деян. 22:5–16, 26:12–19 ). " Среди дня, – – повествует он, – на пути я увидел… свет с неба, превосходящий солнечное сияние, который осиял меня и шедших со мною. Все мы …пали на землю, и я …слышал голос ко мне, говорящий на еврейском языке: Савл, Савл! что ты гонишь Меня? Трудно тебе идти против рожна» ( Деян. 26, 13–14 ). |
| Но любовь и уважение к Спасителю нисколько не умалились в их признательных сердцах. Души учеников Его были соединены с Ним вечным небесным союзом. Гроб Его сделался для них святилищем, в котором заключены были все их святые помыслы, все чистые желания, вся вера. И с этою святою любовью непрестанно смешивалась ужасная мысль: " Он умер! Он не то, чем мы почитали Его! Он не Мессия! Он, Который был и есть для нас все!.. " (Сочинения Иннокентия, архиепископа Херсонского). Казалось, все было кончено, зло торжествовало. Сомкнулись Пречистые уста, вещавшие с такой силой глаголы жизни вечной; безжизненно опустились руки, когда-то с любовию благословлявшие приходивших к Нему и исцелявшие страждущих; перестало биться великое, любящее сердце, вместившее в себе весь мир. На все легла печать смерти. И под этим холодным веянием смерти поблекли надежды учеников видеть своего дорогого Равви в ореоле славы и мессианского величия. С какою безнадежной грустью признаются они: А мы надеялись было, что Он есть Тот, Который должен избавить Израиля (Лк. XXIV, 21). В тучах скорби, повисших над головами учеников, казалось не было просвета... Но теперь мы уже знаем: минула Суббота, и лучезарная радость Воскресения осияла скорбные сердца! Воскрес Господь, воскресла погребенная правда! И ни камень, ни печати гроба, ни стража, ни вся сила ада не смогли удержать ее в темной пещере. Свет воскресения, как ослепительная молния, пронизал тучи зла. Господь воскрес и снова явился миру! Какой великий урок для нас — урок надежды! Как часто в жизни частной и общественной бывают положения, которые кажутся безнадежными. Особенно часто приходится переживать их христианину, порвавшему связь с мирскими стремлениями и привычками и вступившему на тесный, но прямой путь ко Христу. Весь мир вооружается против него. Если бы вы были от мира, - предупреждает Господь Своих последователей, — то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир. Помните слово, которое Я сказал вам: раб не больше господина своего. Если Меня гнали, будут гнать и вас... В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир (Ин. XV, 19-20; XVI, 33). Вас преследует несправедливость высших, насмешка и презрение товарищей, злоба и зависть низших. Змеиный поток клеветы отравляет ваш покой. Вас называют юродивым, ханжой, святошей, лицемером. Кругом себя вы не встречаете ни дружеской поддержки, ни слов участия. В окутавшем вас мраке не видно ни одной светлой точки; кажется, нет исхода! И это может длиться годами! |
| Но немногие в народе иудейском откликнулись на вразумляющие воздействия Божии с должным смирением и покаянием, ибо – как говорил тот же св. пророк Исаия – «огрубело сердце народа сего, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули, да не узрят очами, и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтоб Я исцелил их» ( Ис. 6:10 ). И потому пережитые иудеями испытания привели основную их массу не к духовному обновлению, а к тому, что они лишь остро ненавидели своих иноземных поработителей и страстно мечтали не просто о национальном освобождении, которого требовал естественый патриотизм, а о полном сокрушении и низложении всех врагов и о возвеличении их собственного народа над всеми народами, его окружавшими. Мессия предствлялся иудеям прежде всего сильным царем-освободителем, способным покорить окружающие народы и племена, а своему народу вернуть славу и богатство времен Давида и Соломона. Такое превратное мнение делало иудеев неспособными понять истинную цель пришествия Христа Спасителя и то, что ради достижения этой цели Ему надлежало пострадать как непорочному и чистому Агнцу, предназначенному на сие еще прежде создания мира ( 1Пет. 1:19–20 ). Приблизительно за год до события Входа Господня в Иерусалим был случай, когда народ, изумленный чудом Христовым насыщения пяти тысяч человек пятью хлебами и двумя рыбами, вознамерился «нечаянно взять Его и сделать царем», но Иисус, узнав об этом, «удалился на гору один» ( Ин. 6:15 ). Неудивительно, что и теперь, после воскрешения Лазаря, многие среди встречавшего Господа народа были полны тех же самых пустых мечтаний о земной славе, которую якобы вскоре доставит им великий Пророк из Назарета. Вот почему, хотя Господь и не препятствовал радостному излиянию чувств народных, в которых была и искренность, и любовь к Нему, совершившему для них столько благодеяний, и своеобразное проявление патриотизма, – тем не менее, как справедливо замечает один из лучших наших отечественных толкователей Священного Писания, «Его чувствования крайне были отличны от чувств, коими воодушевлен был народ» (Иннокентий, архиепископ Херсонский. Последние дни земной жизни Господа нашего Иисуса Христа. М., 1887, с. 82). |
|
|
