| Затем Шемяка поехал на Чухлому. Отсюда, взяв с собой великую княгиню Софью, он перебрался в Каргополь. На каком этапе его странствований князь Иван Андреевич предпочел покинуть своего союзника, неизвестно. В то же самое время Василий II с московской и тверской «силой» двинулся по пути Шемяки на Углич, отпустив свою княгиню Марью в Москву. С пушками из Твери под Углич послан был прославленный пушкарь Микула Кречетников. Сюда прибыл также князь Василий Ярославич с великокняжескими боярами и «со всеми людми, что было в Литве». В преддверии решительной борьбы с Дмитрием Шемякой (где-то в самом начале 1447 г.) Василий II заключил новый договор с серпуховским князем. Василий Ярославич жаловался Дмитровом в обмен на «недоданные» ему когда-то земли, а по существу в благодарность за поддержку в борьбе за великокняжеский престол. Но Дмитров еще не приносил счастья никому из тех, кто получал его из великокняжеских рук. Так было и на этот раз. Правда, развязка событий наступит позднее, а пока Василий Ярославич только целовал крест в верности великому князю и (впервые в докончаниях Василия II) его детям Ивану, Юрию и Андрею. Отныне серпуховской князь должен был «имети братьею старейшею» не только самого великого князя, но и его сыновей. С родовым принципом наследования великокняжеского престола отныне было покончено. События 1445—1446 гг. (пленение и ослепление Василия Васильевича) заставили великого князя позаботиться о судьбе своего престола на случай всяких неожиданностей с ним самим. Борьба с Дмитрием Шемякой вступала в свой апогей, и предсказать ее исход накануне битвы за Углич было трудно. Поэтому Василий II еще предусматривал возможность замирения с галицким князем — подобные случаи бывали, однако теперь уже с позиции силы. Великий князь соглашался на мир только в том случае, если князь Дмитрий подчинится его воле как князь «молодший» и впредь будет владеть своим уделом не столько в силу наследственного права, сколько по милости (пожалованию) великого князя за его покорность. |
| Чего мог ожидать, на что надеяться Александр Ярославич? Увидеть место безвременной кончины отца, униженно склонить голову пред надменным варваром... Возвращение на родину... но в этом еще можно было сомневаться... Да мало утешения предстояло и в родной земле. Без сомнения, русские пленники не раз встречались Александру Ярославичу и в глубине азиатских степей и рассказывали грустную повесть о своем несчастий. Эти рассказы живо воскрешали пред ним картину народного горя: он знал, что татары продолжают разорять отечество ежедневно. Татарские сборщики дани отнимали детей у родителей, юношей и дев уводили в плен и продавали в рабство. Крымские и азовские города, Малая Азия, Сирия, Египет, Северная Африка, Испания наполнялись русскими рабами. Много впоследствии переплатил в Орду золота и серебра Александр Ярославич, выручая из тяжкого плена своих соотечественников. Сострадательное сердце его обливалось кровью при мысли о народном бедствии, и заботы о себе отступали на второй план. Но вот наконец и Монголия. Уже миновали Байкал. Скоро придется предстать пред очи верховного властелина Азии. У Чингиз-хана было четыре сына: Джучи, Джагатай, Огодай и Тулуй. Джучи умер еще при жизни отца. Вскоре скончался и сам Чингиз-хан в 1227 году. Своим преемником, или верховным ханом, грозный завоеватель назначил самого способного из своих сыновей, Огодая, Джагатаю отдал Бухарию и восточный Туркестан, Тулую – Иран, или Персию, Батыю, сыну Джучи, достались обширные земли, простиравшиеся от юго-западной Сибири и северных пределов Туркестана к западу до Карпатских гор, в числе их и наше отечество 209 . Эти страны покорены были татарами при Огодае. Таврические и азовские степи Батый предоставил одному из своих родственников. Брат его, Шибан, с его соизволения, господствовал в той части Джучиева удела, которая лежала в юго-западной Сибири и северном Туркестане. В средине, в обширных поволжских и подонских степях, расположились с главными силами сам Батый и сын его Сартак. Владея таким громадным пространством земель, Батый хотя и подчинялся верховному хану, был однако сильнейшим из монгольских властителей. |
| 85 Стр. 154. …яко же бо отецъ мой, дома сдя, изумяше 5 языкъ… – Какие именно языки знал отец Мономаха – Всеволод Ярославич, – мнения расходятся. Как бы то ни было, знание пяти иностранных языков было в XI в. для Западной Европы явлением незаурядным. Европейские писатели ставили в особую заслугу немецкому императору Карлу IV знание пяти иностранных языков. Об этом помнили и этим восторгались в Европе ученые даже в XVI и XVII вв. 86 Стр. 156. Вятичи – жили по Оке и по Десне. Водный путь в Ростов лежал по Днепру и Верхней Волге. Очевидно, Мономах шел прямым путем через вятические леса, представлявшие в XI в. немалую опасность. 87 …со Ставкомь с Гордятичемъ… – Нигде в других случаях этот Ставко более в летописях не упоминается. 92 …за Глогови до Чешъскаго лса… – Чешский лес расположен на юг от Эгера, между Богемией и Моравией, в районе водораздела Дуная и Влтавы. Возможно, однако, что под Чешским лесом имеется в виду лес Силезско-Моравских гор. Глогова – Глогау на Одере. 95 …Глбови в помочь… – в помощь Глебу Святославичу Новгородскому, очевидно, против Всеслава Брячиславича Полоцкого весной 1077 г. 97 …на Краснмъ двор… – Красные княжеские дворы неоднократно упоминаются в летописи. Все они были загородными дворами. 98 …и побдихомъ Бориса и Олга. – Имеется в виду битва на Нежатиной Ниве близ Чернигова 8 октября 1078 г. Мономах, его отец Всеволод Ярославич и Изяслав Ярославич победили в этой битве Бориса Вячеславича и Олега Святославича («Гориславича») (см. также прим. на стр. 720). Изяслав и Борис были убиты в битве. В Киеве сел Всеволод, а Мономах в Чернигове, сохранив, по-видимому, за собой Смоленск. Вот почему Мономах, теперь уже черниговский князь, гонится за Всеславом «с черниговцами». 101 …князи Асадука и Саука… – Асадук – это, по-видимому, тесть Олега Святославича, женатого на половчанке. Утверждать это с достоверностью нельзя. 107 …по Изяславичихъ… – По-видимому, речь идет не о Изяславичах (Ярополке и Святополке – сыновьях Изяслава Ярославича), а о Ростиславичах (Володаре Ростиславиче Перемышльском и Васильке Ростиславиче Теребовльском). |
| Но был ещё и один случай, что накрепко соединил их. Как-то давно, когда война только окончилась, Ливерий направился из Тотьмы на Сондугу к Николушке. Боясь ареста, шел он лесными тропками, да заблудился. Сначала шел парнишка лесной дорогой, но чем дальше он продвигался, тем лес становился глуше, чернее. Понял тогда Ливерий —не выйти ему из лесу. В тех дремучих краях и волки, и медведи водятся. К тому же солнце уже садилось. Беда! Вдруг сзади кто-то петь стал, тоненько так, складно, словно хор ангельский. Пошел Ливерий на пение. Дошел до грунтовой дороги, а хор впереди стал петь, паренек – следом. И вышел как раз к Сондужским деревням. Уже совсем стемнело, как добрел он до Николушкиной избы. А Николушка его уже ждал, ужинать не садился, молитвы читал, да, по словам Анны Завьяловой, которая за ним ухаживала, все ходил на дорогу встречать. Сам старец ничего тогда не сказал, и больше и не вспоминал про тот случай, но Ливерий был уверен, что только молитвами Николушки, он из лесу живым выбрался. - У тебя на берегу на Ярославихе благодати много, сходи, забери иконы! – произнес Николушка, когда Ливерий взял табурет и сел рядом с ним. - На Ярославихе? Ясно. – Ливерий сразу понял, куда надо идти. За несколько лет он обошел почти все заброшенные церкви в окрестностях Тотьмы, собирая иконы и богослужебные книги, пробирался он даже до Кадникова, стараясь спасти все что осталось. Он знал, что на Ярославихе, на берегу реки Сухоны жил пасечник. Сельчане говорили, что он нашел несколько икон в воде около берега. Это были иконы одной из закрытых церквей, что стояли вверх по течению. Рассказывали, что в это время было весной большое наводнение и возможно иконы были у кого-то спрятаны от поругания в доме или в сарае и их смыло. - Бог тебя благословит! – рука у старика дрожала. Ливерий с тревогой помотрел на Николушку. Он очень осунулся за эту осень. И глаза словно стали глубже. - Ливерий, - начал старец. – я давно хочу сказать тебе… женись. При этих словах юноша замотал головой. Он втайне желал, провести свою жизнь как Николушка, в молитве и подвиге, скрываясь от людей в лесах Вологодчины. |
| Чтобы ответить на поставленные вопросы, нам придется воспользоваться приемом исторической ретроспективной аналогии, которым удачно пользовался В.В.Кусков в своей статье, так же посвященной " Слову " - " Исторические аналогии событий и героев в " Слове о полку Игореве " , - и рассмотреть два временных пласта - XI и XII вв. - в " Слове о полку Игореве " . Сосредоточим наше внимание пока на двух центральных темах " Слова " : княжеских междуусобицах и набегах половцев на Русскую землю. Начинаются они одновременно и тесно взаимосвязаны на всем своем историческом протяжении. Первым приводит " поганых на Руськую землю " Олег Святославич (с Борисом Тмутораканским) против Всеволода Ярославича и одерживает над ним победу 25 августа 1078 г. Вторым - в 1079 г. Роман Святославич из Тмуторакани - и опять против Всеволода Ярославича. В третий раз - опять Олег Святославич в июле 1094 г. против сына Всеволода Ярославича - Владимира Мономаха, и отбирает у него Чернигов. Обращает на себя внимание тот факт, что половцы выступают союзниками черниговских князей - Святославичей (впоследствии - Ольговичей), а Всеволод Ярославич и Мономаховичи воюют постоянно против половцев, и часто - с Ольговичами. Академик Д.С.Лихачев даже назвал Олега Святославича - " Гориславича " " Слова о полку Игореве " - " заклятым врагом " Владимира Мономаха . Но это - далеко не так. Точнее - совершенно не так. При жизни Святослава Ярославича, отца Олега, князя Черниговского, а затем и Киевского (с 1073 по1076 гг.) двоюродные братья Олег и Владимир были очень дружны. Они ходили в совместный поход против Чехов (как союзники поляков). По возвращении из похода Владимир узнает о рождении своего первенца - Мстислава (Гарольда), крестным отцом которого становится Олег. Однако, после смерти Святослава Ярославича в Киев возвращается, изгнанный им и Всеволодом, старший Ярославич - Изяслав. Всеволод Ярославич перебирается из Переяславля южного в Чернигов. При этом он ограничивает свободу его истинного хозяина - Олега и отдает свою вотчину - Переяславль - сыну Владимиру Мономаху. |
| По внешней видимости, негусто. Выработал ли Александр Ярославич какую-то особенную, совершенно новую политику? Нет, нет. Он был превосходным учеником своего отца, который нащупал все магистральные политические решения задолго до того, как Александр Ярославич стал полновластным государем Владимирским. Но Александр Невский почитаем как одна из величайших фигур в истории Руси, истинный герой, любимый народом, а Ярослав Всеволодович известен, главным образом, специалистам по истории Древней Руси. В чем же различие между ними? Отчего отец сделался тенью сына? Отчего сын, окончивший правление не в славных битвах, а в изматывающих тяжбах с Ордой, вознесен столь высоко? Причин тут, думается, две. Во-первых, Ярослав Всеволодович замаран участием в кровавых междоусобьях, а сын его избегал лить братскую кровь. Какая бы вражда ни связывала его с князьями-соперниками, он никогда не поднимал против них оружие, не собирал полки. А когда все-таки пришлось привести армию под стены Новгорода, сдержался, не пустил в ход вооруженную силу. Берег свой народ, не хотел обессиливать его кровопусканиями. Во-вторых, в отличие от отца Александр Ярославич одерживал победы в несравненно худших условиях. А облегчения добился в ту пору, когда его уже никто не чаял. Александр Ярославич тем славен, что принял русский корабль полуразбитым, крепко сидящим на подводных камнях, с пробоинами в бортах, и честно потрудился ради его спасения. Не покладая рук, откачивал воду, латал дыры, отбивался от мародеров, стоя по колено в ледяных волнах. Притом не обратился в кровожадного зверя, к чему склоняли суровейшие условия, в коих ему пришлось осуществлять свою власть, а остался истинно христианским государем. И что же? Корабль не пошел ко дну. Вот главный итог! Корабль сошел с камней и медленно-медленно, под одним парусом, где раньше было три, и с десятком гребцов, где раньше сидело полсотни, но все-таки продолжил плавание. А потому — низкий поклон государю Александру Ярославичу, честному русскому человеку, принявшему на плечи тяжкое бремя и ответственно пронесшего этот груз до последнего срока, пока сам Бог не освободил князя от тягот. |
| Приведенное разъяснение интересно в двух отношениях. Во-первых, ясно, что перечисленные в тексте «уроки» за похищенный (или уничтоженный) скот представляют собой продажи, т. е. суммы, вносимые в княжескую казну. Это еще одна разновидность «творимых продаж», о которых так остро ставила вопрос публицистика. Во-вторых, специально подчеркивается, что материальную ответственность за хищения несут смерды, следовательно, в представлении закона они в первую очередь являются потенциальными «татями». По существу, весь раздел Пространной редакции (кодекса 1097 г.), начиная со ст. 40 (перед которой стоит заголовок «О татбе») и кончая ст.45, имеет в виду в качестве лиц творящих преступления, смердов. Да и местом, где совершаются ограбления, является вотчина, село ибо опустошают хлев, клеть, гумно, крадут скот, пасущийся в поле, жито, хранящееся в яме 798 . То, что кодекс 1097 г. придал определенный социальный уклон статьям о хищениях, имевшим в Правде Ярославичей более широкий характер, показывает, что на рубеже XI u XII bb. «смердий вопрос» стал злобой дня. Часть смердов-данников переходила не только в число дворцовых княжеских крестьян, но и попадала в кабалу к боярам и другим феодалам, опускаясь до полукрепостнического состояния (закупы). Отсюда усиление классовой борьбы в деревне (в форме нарушения прав феодальной собственности), вызывавшее определенную направленность законодательства. Помимо общего, отмеченного выше характера статей о «татьбе», эта направленность проявляется и в ряде других моментов, отличающих текст Пространной редакции от Правды Ярославичей. Большей детализации подвергся перечень «уроков скоту». Специальный штраф установлен даже за «коровие молоко» (45), т. е. за доение чужой коровы. В Правде Ярославичей была указана пеня за кражу как княжеского, так и смердьего коня. Теперь, в связи с общим уклоном законодательства в сторону защиты феодальной собственности прежде всего от смердов, вместо слов «а за княжь конь, иже той с пятном, 3 гривне, а за смердеи 2 гривне», появилось другое положение: «а будеть был княжь конь, то платити за нь 3 гривны, а за инех по 2 гривны». |
| Переходим теперь к обзору списков Пространной редакции Жития Михаила Ярославича. К концу XIX столетия разысканиями В. О. Ключевского и Н. П. Барсукова было выявлено четыре списка Пространной редакции (из них старейший – список Ундольского-датируется 30-ми годами XVI в.). Спустя сто лет В. А. Кучкин обнаружил еще три списка: Лихачевский фрагмент середины XVI в. и два списка XVII в. – Першинский и Тверского архива 308 . Все семь списков исследователь разделил на четыре группы, восходящие к общему оригиналу: список из Милютинских миней и Тверской – через дефектный протограф, список из Тулуповских миней и Тихонравовский – через протограф 1485 г., списки Ундольского и Першинский – через общий протограф и, наконец, Лихачевский – непосредственно 309 . В настоящее время можно указать еще два списка Пространной редакции (ГИМ, Увар., 184 и РНБ, F.I.306) – более древние, чем известные до сих пор. В связи с этим обстоятельством требует пересмотра вся схема соотношения списков Пространной редакции. Дадим уточненное описание списков Пространной редакции Жития Михаила Ярославича: 1) Уваровский: ГИМ, собр. А. С. Уварова, 184 (4 ). Сборник житий и служб русским и славянским святым, в 4 , на 402 листах, датируется первой четвертью XVI в. Переписан пятью почерками одного времени. Основная часть (л. 3–327) написана первым писцом, но в ней имеются тетради, переписанные вторым писцом (л. 105–112 об., а также л. 382–402 об.) и третьим (л. 305–313 об.); филигрань: Тиаратипа Брике, 4910 (1503–1517 гг.) 310 . Четвертым почерком переписаны л. 327–337 об., пятым – л. 338–381 об. на бумаге с филигранью: Тиара с литерами «З» и «е» – Лихачев, 1382, 1383 (1511 г.). Житие Михаила Ярославича помещено на л. 210–229 об. и имеет заголовок: «В лето 6800. Убиен бысть благоверныи и христолюбивыи великыи князь Михаило Ярославичь месяца ноемвриа 22 день». Перед житием, на л. 198 об. – 210, переписана служба благоверному князю Михаилу Ярославичу (древнейший среди известных список службы) 311 . На л. 241–251 помещена служба еще одному тверскому святому – епископу Арсению (также древнейший список). |
| Святослав Всеволодович (во второй раз) август 1176 – август/сентябрь 1180 49. Рюрик Ростиславич(во второй раз) август/сентябрь 1180 – лето 1181 50. Святослав Всеволодович(в третий раз) лето 1181 – после 25 июля 1194 51. Рюрик Ростиславич(в третий раз) 31 июля 1194 – осень 1201 (1202?) 52. Ингварь Ярославич,сын Ярослава Изяславича осень 1201 (1202?) – конец 1202 53. Рюрик Ростиславич(в четвертый раз) 1/2 января 1203 – зима 1204 54. Роман Мстиславич, внукИзяслава Мстиславича (вероятно) до июня 1205 55. Рюрик Ростиславич(в пятый раз) июль 1205 56. Всеволод Святославич лето 1206 – осень 1206 57. Рюрик Ростиславич(в шестой раз) осень 1206 – весна 1207 58. Всеволод Святославич(во второй раз) весна 1207 – ноябрь 1207 59. Рюрик Ростиславич(в седьмой раз) ноябрь 1207 – осень 1210 60. Всеволод Святославич(в третий раз) осень 1210 – июль 1214 (1212?) 61. Мстислав Романович, внукРостислава Мстиславича июль 1214 – 31 мая 1223 62. Владимир Рюрикович июнь 1223 – июнь 1235 63. Изяслав Владимирович,внук Игоря Святославича июнь 1235 – осень/зима 1235 64. Владимир Рюрикович(во второй раз) осень/зима 1235 – ранее августа 1236 65. Ярослав Всеволодович,сын Всеволода Большое Гнездо ранее августа 1236 – после марта 1238 66. Михаил Всеволодович лето 1238 – лето 1239 67. Ростислав Мстиславич лето 1239 В дальнейшем, в пору монгольского владычества, Киев управлялся посадниками следующих князей, считавшихся великими князьями киевскими: 68. Даниил Романович Галицкий 69. Ярослав Всеволодович(во второй раз), вел. князь владимирский 1243/1244 70. Даниил Романович Галицкий(во второй раз) (вероятно) 1246 71. Александр Ярославич Невский,вел. князь владимирский 72. Ярослав Ярославич,вел. князь владимирский Краткие биографические справки о князьях, упоминаемых в настоящей книге, расположены в алфавитном порядке и составлены непосредственно на основе источников, в первую очередь Лаврентьевской, Ипатьевской и Новгородской первой летописей (см. раздел III, 7). Данные более поздних источников используются с должной мерой критичности 1306 . |
| keyboard_arrow_right 00:00 00:00 playlist_play chevron_left volume_up chevron_left Go to album Ледовое побоище 1242 года 10 декабря, 2021 Плакат «Ледовое побоище», автор — Валентин Александрович Серов Анимированный комикс «Александр Невский». Вопросы Веры и Фомы К великому князю владимирскому Ярославу Всеволодовичу явились новгородские послы. Привезя дорогие дары и смиренно склонив головы, они изложили неудобную свою просьбу. Если бы у них был хоть один шанс решить дело иначе, они никогда не пришли бы к Ярославу Всеволодовичу на поклон. Князь слушал их, удивлённо приподняв брови. Господин Великий Новгород, богатый и многолюдный, не любил ни его самого, ни его сыновей. Когда на новгородскую землю приходил опасный враг, когда новгородцы сами не могли справиться с захватчиками, они звали на подмогу Ярослава Всеволодовича. Сажали его править Новгородом, давали большие доходы. Радовались большой дружине, приведённой в город. Ярослав Всеволодович из-за властного характера с трудом уживался с новгородской вольницей. Но он имел дар военачальника и приносил победы из походов на шведов, немцев и литовцев. На его воинское искусство новгородцы крепко надеялись. То же самое происходило и с его сыновьями. Уезжая из Новгорода, Ярослав Всеволодович нередко оставлял вместо себя молодых княжичей. Они считались представителями отца, живым знаком его власти. А потом княжичи выросли, сами стали ходить в походы, сами научились управлять людьми. С 1236 по 1240 год в Новгороде непрерывно княжил Александр Ярославич, младший сын князя. Он выполнял волю отца. Тот отчаянно нуждался в крепких тылах. Александр Ярославич первое время ладил с новгородцами. Вместе с ними князь «срубил» ряд малых крепостей по реке Шелони. В 1240 году он малыми силами разбил войско шведов на Неве. За это князь получил почетное прозвище «Невский». Но в том же году Александр Ярославич жестоко поссорился с новгородцами. Ему пришлось покинуть город. По воле отца он занял богатый княжеский «стол» в Переяславле-Залесском. Конечно, это не та власть и не то влияние на дела большой политики, как в Новгороде Великом, но и не прозябание на задворках большой политики. |
|
|
