| Объединение в едином своде разных по назначению и времени происхождения законов, последующее включение этого свода древнерусскими юристами в ПП и его название «Суд Ярославль Володимричь» позволяет предположить, что КП являлась первой кодификацией светского писаного права и проведена она была до кончины Ярослава Мудрого. Еще в XVIII в. В. Н. Татищев и И. Н. Болтин предполагали происхождение норм КП в древнейший период, до X–XI вв. Β литературе XIX в. этот вопрос конкретизировался в установлении генезиса Русской Правды из правового обычая или государственного закона. Β 50–70-е годы нашего столетия связи Русской Правды с предшествующими нормами в обычном праве и Законе Русском обстоятельно изучались Л. В. Черепниным и Α. Α. Зиминым. Противоположный подход – утверждение государственных правовых новаций – разрабатывал С. В. Юшков, который абсолютизировал государственное нормотворчество. Β исследованиях XVIII – начала XX в. установилось традиционное и верное деление КП на Правду Ярослава, или Древнейшую Правду и Правду Ярославичей, или Домениальный устав (большой вклад в позитивную разработку истории текста КП внес в начале XX в. немецкий ученый Л. К. Гетц). Это деление, но с еще большими различиями в датировке и в определении места издания ее составных частей, сохранилось в литературе 20–80-х годов нашего столетия: Правда Ярослава, или Древнейшая Правда и Правда Ярославичей, или Домениальный устав – соответственно – 30-е годы XI в. и 1072 г. (М. Н. Тихомиров, С. В. Юшков) или 1015–1016 годы, 70-е годы XI в. (Б. Д. Греков, А. А. Зимин, Л. В. Черепнин, Б. А. Рыбаков и другие) (мнения И. А. Стратонова, А. А. Зимина, М. Б. Свердлова об издании норм так называемой Правды Ярославичей, или Устава Ярославичей еще при жизни Ярослава Мудрого см. выше). Впрочем, существенным недостатком изучения Русской Правды в 40–80-е годы явилось мнение ο прямых и жестких связях общественных отношений с содержанием Русской Правды (С. В. Юшков, Μ. Η. Тихомиров, А. А. Зимин, Л. В. Черепнин) без учета относительной самостоятельности темпов и содержания развития права и в то же время без учета традиционности юридического и литературного его выражения как следствия особого значения традиции в средневековом менталитете. |
| — Ушами лишнее слышишь. Такое, чего и нету. И постучал концом креста по ушам Бориса Всеволодовича, после чего дал приложиться. Следующим встал Глеб. Ему было сказано так: — Чреву поменьше угождай. Печень-то вздулась! И постучал Глеба Всеволодовича по печени. Настала очередь Александра, у которого волнение перехлестывало через край. Меркурий заметил это и слегка усмехнулся: — Полно тебе, Ярославич! Все хорошо. Расправляй крылья да лети! — И, произнеся сие, Смоленский епископ тяжелым и твердым концом зрячего креста своего больно уклюнул Александра Ярославича сперва в правое, потом в левое плечо. У князя аж дыхание перехватило от боли — в самые плечные косточки попал Меркурий. Он приложился губами к холодному серебру креста и отошел прочь. Боль быстро прошла, а восторг остался и рос, будто из ушибленных крестом плеч и впрямь стали расти крылья. Отойдя в сторону, он теперь хотел посмотреть, как обойдется зрячий крест сего невестою. Вот подошел Брячислав. Меркурий нахмурился и стал много чего-то говорить будущему Александрову тестю и по многим местам его постукивать: и по лбу, и по груди, и по животу. Потом еще долго шли люди, пока не иссяк мужеский поток, затем пошли жены и девы. И еще долго пришлось ждать, пока не подошла ко кресту Александра Брячиславовна. Ярославич замер в ожидании, но Меркурий лишь усмехнулся, ничего не сказал Саночке, ни по чему ее не пристукнул, а сразу подал крест к целованию. — Вот и слава Богу, чиста, ничего в ней нет для зрячего распятия, — весело произнес стоящий уже поблизости от Александра князь Брячислав. — Ну что же, свет-Ярославич, идем ли мои крылатые подарки глядеть? Глава седьмая. Крылатые подарки Нашел я того монаха, искать которого направил меня Ярославич. За три дня мы с Яковом все изъездили от торопецких окраин до Селигерского озера, по пять раз одно и то же место истоптали копытами своих коней, а все же не зря я с собой прихватил Якова с его нюхом. Днем в Великую субботу он учуял по запаху и отыскал мертвое тело в овраге. Звери ему уже успели лицо съесть и шею, прочее же тело было нетронуто плотоядными, но все истыкано колющим оружием и полностью обескровлено. Лютый зверь-человек наиздевался над ним как только мог и бросил на пожирание лесным зверям. Мы его, мертвого монаха, завернули в рогожу, привязали к порожнему коню и повезли в субботу вечером в Торопец. |
| По смерти Ярослава власть над Русской землей уже не сосредоточивается в однех руках. Единовластие, имевшее иногда место до Ярослава, не повторяется: род Ярослава размножается все более и земля Русская делится между всеми наличными князьями. Посмотрим, прежде всего, как разделилась она между Ярославичами тотчас по смерти Ярослава. Их было тогда налицо шестеро: пять сыновей Ярослава и внук Ростислав от старшего Ярослава сына Владимира, умершего еще при жизни отца. Мы не считаем выделившихся раньше князей полоцких, потомков старшего Ярослава брата Изяслава, первого Владимирова сына от Рогнеды. Старший Ярославич Изяслав сел в Киеве, присоединив к нему и Новгородскую волость; значит, в его руках сосредоточились оба конца речного пути «из Варяг в Греки». Второму сыну Ярослава Святославу досталась область днепровского притока Десны, земля Черниговская с отдаленной Муромо-Рязанской окраиной и с азовской колонией Руси Тмутороканью, возникшей на месте старинной византийской колонии Таматарха (Тамань). Третий Ярославич Всеволод сел в Переяславле южном (ныне уездный город Полтавской губернии) и получил в прибавок к этой волости отдаленный край Суздальский и Белозерский в верхнем Поволжье. Четвертый Вячеслав сел в Смоленске, пятый Игорь на Волыни, где правительственным центром стал построенный при Владимире город Владимир (на р. Луге, притоке Западного Буга). Сирота-племянник Ростислав получил от дядей отдаленный Ростовский край среди владений Всеволода Переяславского. Легко заметить двойное соображение, каким руководились Ярославичи при таком разделе Русской земли: они распределили её части между собою по своему относительному старшинству и по сравнительной доходности этих частей. Чем старше был князь, тем лучше и богаче волость ему доставалась. Раздел, следовательно, основан был на согласовании порядка старшинства князей с экономическим значением областей. Старшему брату достался первый по богатству город на Руси Киев с областью. Писатель начала XI века Титмар Мерзебургский считает Киев чрезвычайно большим и крепким городом, в котором около 400 церквей и 8 рынков. |
| 116 . Аче же холопъ кд куны вылжеть, а онъ будеть не вдая вдалъ, то господину выкупати али лишитися его; вдая ли будеть далъ, а кунъ ему лишитися. 117 . Аже кто пустить холопа в торгь, а одолжаеть, то выкупати его господину и не лишитися его. 118 . Аже кто кренеть чюжь холопъ, не вдая, то первому господину холопъ поняти, а оному куны имати, рот ходивше, яко не вдая есмь купил, ведая ли будеть купилъ, то кунъ ему лиху быти. 119 . Аже холопъ бгая будеть добудеть товара, то господину долгъ, господину же и товаръ, а не лишатися его. 120 . Аже кто бжа, а поиметь сусдне что или товаръ, то господину платити за нь урокъ, что будеть взялъ. 121 . Аже холопъ крадеть кого любо, то господину выкупати и любо выдати и, с кимь будеть кралъ, а жен и дтемъ не надоб; но оже будуть с нимь крали и хоронили, то всхъ выдати, паки ли а выкупаеть господинъ; аже будуть свободнии с нимь крали или хоронили, то князю въ продаж. 1116 Суд Ярославль Володимричь. Правда Русьская. – Содержание заголовка раскрывает отношение древнерусских правоведов κ Краткой редакции Русской Правды при составлении Пространной редакции в первой четверти или первой трети XII в. Они воспринимали текст Домениального устава, или так называемой Правды Ярославичей относящимся κ законодательной деятельности Ярослава Мудрого в той же мере, что и Правду Ярослава, или Древнейшую Правду. Об этом свидетельствует содержание ст. 1 ПП, где сведены нормы ст. 1 КП и ст. 19 КП, относящейся в сохранившемся тексте КП κ так называемой Правде Ярославичей. Ст. 2 ПП подтверждает такое понимание заголовка. Β ней конкретно указывается содержание совместного законодательства Ярославичей – отмена кровной мести. Все остальное законодательство отнесено κ Ярославу, более того – Ярославичи его подтвердили: «...а ино все, яко же Ярославъ судилъ, такоже и сынове его уставиша». Эта же ограниченная по содержанию правовая реформа Ярославичей названа и в ст. 65 ПП, где к их закону отнесено запрещение убивать холопа, ударившего свободного человека, в отличие от законодательства Ярослава, разрешавшего убийство за это преступление. |
| 1088 Α иже изломить копье... колко далъ будеть на немъ. – Давно было отмечено, что эта норма была заимствована из Закона Судного людем. Она была отредактирована и добавлена κ тексту так называемой Правды Ярослава, или Древнейшей Правды, видимо, небольшое время спустя после ее издания. 1089 Правда уставлена руськои земли... – Β литературе преобладает мнение, что данный заголовок начинает так называемую Правду Ярославичей, или Домениальный устав, который был издан братьями после смерти Ярослава Мудрого. Однако текстологический анализ И. А. Стратонова и А. А. Зимина показал, что текст статей 19–41 КП относится ко времени Ярослава (но связан с законодательной деятельностью Ярославичей). Развивая эти наблюдения. М. Б. Свердлов предположил, что 1) текст статей 19–41 КП имел заголовок «Правда уставлена руськой земли», 2) он был издан при Ярославе Мудром и представлял собой Домениальный устав, 3) имена Ярославичей и их мужей появились в заголовке в результате неудачного более позднего редактирования (Свердлов М. Б. От Закона Русского κ Русской Правде. М., 1988, с. 84–101). 1090 Изяслав – Изяслав Ярославич (1024–1078), третий сын Ярослава Мудрого, ко времени смерти отца в 1054 г. старший из сыновей, оставшихся в живых, туровский князь (до 1054), киевский князь в 1054–1068, 1069–1073, 1077–1078 гг. 1091 Всеволод – Всеволод Ярославич (1033–1093), пятый сын Ярослава Мудрого, в 1054–1073 гг. переяславский князь, правил также Ростово-Суздальской и Белозерской землями, в 1073–1077 гг. князь черниговский и других земель, в 1077, 1078–1093 гг. – киевский князь. 1092 Святослав – Святослав Ярославич (1027–1076), четвертый сын Ярослава Мудрого, до 1054 г. правил во Владимиро-Волынской земле, в 1054–1073 гг. – князь черниговский и других земель, в 1073–1076 гг. – киевский князь. 1093 Коснячко – в киевское княжение Изяслава Ярославича упоминается в 1068 г. как воевода, владел в Киеве двором в верхней части города, где находились наиболее важные церкви, дворы князей и знати. 1094 Перенег – как отметил М. Н. Тихомиров, имя Перенег неизвестно, но в Ипатьевской летописи под 6721 (1213) годом упоминается уменьшительная форма имени – Перенжько. Поэтому он с полным основанием, как ранее в Академическом издании Русской Правды и в подготовленном на его основе Учебном пособии, разделяет имена Коснячко и Перенег (Тихомиров Μ. Η. Пособие для изучения Русской Правды. М., 1953, с. 80). |
| Таким образом, закон дифференцированно подходил к оценке жизни представителей не только класса феодалов, но и зависимого от них населения. Появление на страницах Правды пониженных платежей за убийство – явление столь же характерное, как и введение повышенных вир. Это показатель дальнейшего развития феодального общества по пути усложняющейся социальной структуры. Заслуживает внимания то обстоятельство, что Правда Ярославичей не перечисляет социальные категории, принадлежность к которым гарантировала защиту жизни сорокагривенной вирой. Это умолчание объясняется, очевидно, тем, что оставалось в силе положение законодательства Ярослава о случаях платежа сорокагривенной виры. В частности, согласно данным Пространной редакции, сохранялся закон о взимании 40 гривен за убийство изгоя. Очевидно, таким же штрафом должно было караться и убийство смерда – плательщика дани с тяглого участка земли, находившейся в верховной собственности государства. Об этом косвенно свидетельствует ст. 3 Пространной редакции («паки ль людин, то 40 гривен»). Да и вряд ли можно допустить, что после крупного смердьего восстания 1071 г. правительство пошло на снижение размера штрафа за убийство смерда-данника с 40 до 5 гривен. Но в период составления Правды Ярославичей часть государственных земель была освоена князьями на правах дворцовых. Их население (смерды) из состава государственных данников перешло в число вотчинных крестьян. Это было связано с изменением их юридического положения. Дворцовых смердов и имела в виду Правда Ярославичей, определяя сумму платежа за их убийство в 5 гривен. Может быть, и само движение смердов на Белоозере было связано с процессом перехода ряда погостов, населенных смердами-данниками, в княжескую собственность, что и заставило смердов поставить вопрос о своих правах. За статьями, устанавливающими формы ответственности за убийство, в первом разделе Правды Ярославичей, следуют статьи, определяющие меры возмездия (денежные пени) за различного вида хищения. Речь идет прежде всего о краже скота, поэтому можно думать, что имеются в виду хищения в селах. Но в ст. 31 говорится и об ограблении кладовой, поэтому в данном случае вполне можно видеть какой-то отзвук событий 1068 г., когда в самом Киеве был ограблен двор князя Изяслава. |
| Возникшая в обстановке острых классовых противоречий Правда Ярославичей, защищая феодальную собственность, в то же время стремится провести идею, что закон не только карает преступника, но и гарантирует ему правосудие. Эта идея пронизывает ст. 38, в своей основе восходящую еще к «уставу и закону русскому» Олега. В ней говорится, что собственник, заставший у себя во дворе, у клети или у хлева, вора и убивший его тут же на месте при защите своего имущества, не отвечает за это. Но если убийство вора последовало после того, как он был обезоружен и связан, и это будет подтверждено свидетельскими показаниями, то убийца привлекается к ответственности, так как в указанном случае он должен был доставить виновного в татьбе на княжеский суд. Все рассмотренные статьи Правды Ярославичей представляют собой единый кодекс, составленный из постановлений преимущественно Изяслава и рассмотренный и принятый в 1072 г. в Вышгороде им и его братьями как государственный закон. В Повести временных лет под 1078 г., где помещена характеристика Изяслава, имеется глухое указание на его деятельность в качестве законодателя, проявлявшего интерес к вопросам судоустройства: «...криваго ненавиде, любя правду» 759 . Другой кодекс, вошедший в состав Правды Ярославичей, состоит из статей 32, 34 – 37, 39. Если первый памятник содержит правовые нормы, на основе которых должны решаться дела как в городе, так и в деревне, то во втором собраны постановления, рассчитанные на разбор конфликтов, возникающих в деревне. Первый памятник посвящен наиболее крупным преступлениям: убийству, разбою, коллективному грабежу. Второй – касается комплекса правонарушений, подрывающих различные отрасли княжеского дворцового хозяйства, как сельского, так и промыслового. Это перепашка меж, разделяющих пашенные участки, или уничтожение знаков на деревьях, разграничивающих земельные владения; поджог бортей или хищение ульев с пчелами; кража сена, дров, ладей, птицы (домашней или дикой из охотничьих силков), собак (сторожевых или охотничьих). Указанные правонарушения были в значительной степени проявлением той борьбы, в которую вступали крестьяне с феодалами за землю, угодья, за условия ведения собственного хозяйства. Разбираемый памятник представлял собой дальнейшее развитие домениального устава Ольги в условиях перехода части земель, населенных смердами-данниками, в дворцовую собственность. |
| Ст. 15: «Аще где възыщеть на друзе...» Ст. 16: «Аще кто челядин пояти хощеть...» Ст. 17 построена иначе: «Или холоп ударить свободна мужа...» За то, что ст. 17 представляет собой позднейшую вставку, говорит и встречающийся только в ней термин «холоп» 652 . Во всех других статьях Древнейшей Правды употребляется термин «челядин». Вставкой в текст Древнейшей Правды является также ст. 18, следов которой вообще нет в Пространной редакции и которая близка к одному из дополнений к «Закону судному людем» 653 . Таким образом, исключив из Древнейшей Правды статьи 8, 17, 18, мы восстановим примерно тот ее текст, который был в распоряжении составителя первой части Пространной редакции. Составитель второй части этой редакции, очевидно, работавший позднее, мог воспользоваться более полным текстом Древнейшей Правды с позднейшими вставками. Распределение по двум частям Пространной редакции статей, взятых из Правды Ярославичей, также наводит на мысль, что у составителей этих частей были разновременные тексты, из которых сложилась Правда Ярославичей. Статьи 19 – 31, 38, 40, вошедшие в переработанном виде в первый раздел Пространной редакции, отличаются известной целостностью по содержанию и структуре. Речь в данных статьях идет сначала о штрафах за убийство представителей княжеской администрации и зависимых от князя людей (19 –27), затем о штрафах за кражу или уничтожение княжеского скота (28, 31, 40); особо рассматривается случай убийства вора, задержанного при ограблении клети или хлева (38). В целом перед нами домениальный кодекс, стоящий на страже интересов князя-вотчинника. Стройность тематики и конструкции данного кодекса нарушают статьи 29 (об уводе холопа) и 30 (о «кровавом муже») 654 . Весьма возможно, что ст. 29 отсутствовала в первоначальном тексте постановлений Ярославичей и была добавлена к ним позднее. Что касается ст. 30, то она представляет собой просто сжатый вариант ст. 2 Древнейшей Правды, который не имеет прямого отношения к Правде Ярославичей и, возможно, внесен в этот памятник тогда, когда он был слит с Древнейшей Правдой. |
| Можно думать, что предъявленное Всеволоду Мстиславичу обвинение в «неблюдении смердов» в сочетании с претензиями по поводу его военных неудач преследовало цель дискредитации в глазах населения не только политики данного князя, но и политической программы его деда Владимира Мономаха , мотивировавшего «смердолюбием» проведение военной экспансии. Отсюда становится понятным, почему новгородская кодификация 30-х годов XII b. не использовала в числе своих источников устав Мономаха, дошедший до нас в составе Пространной редакции. Зато Правда Ярославичей должна была рассматриваться противниками Всеволода как весьма важный документ, на который сначала можно было опереться, выдвинув определенные требования перед князем, а затем, в случае необходимости, направить его против смердов. Восстание крестьян, конечно, весьма беспокоило представителей господствующего класса, хотя они и пытались использовать его по-своему. Особенную политическую актуальность в 1136 г. приобретала ст. 33 Правды Ярославичей, запрещавшая «мучить» смерда «без княжа слова». Враждебное Всеволоду новгородское боярство могло понимать ее в том смысле, что князь, как лицо, облеченное верховной властью, имеет право суда над смердами-данниками, но не смеет уступать его частным землевладельцам – духовным и светским, т. е. не смеет поступать так, как позднее поступил Изяслав с витославицкими смердами. Ст. 33 находится в непосредственной связи со ст. 42 («Локоном вирным»), согласно которой судебные штрафы должен собирать вирник. Поэтому передачу князьями Мстиславом и Всеволодом Юрьеву монастырю села Буйцы «с данию, и с вирами, и с продажами» их противники имели возможность расценить как акт, шедший вразрез с предшествующим княжеским законодательством. Ст. 33 позволяла части новгородских боярских верхов представить Всеволода Мстиславича ответственным за «неблюдение» интересов смердов, а вся Правда Ярославичей, содержащая разветвленную шкалу штрафов за различные правонарушения, давала основание применить к смердам репрессии в том случае, если бы их движение вышло из границ, в которых оно было нужно выступавшим против Всеволода боярам для сведения с ним своих счетов. |
| 1124 ...от виры помочьнаго 9. – Интерпретация этих слов существенно различается в результате разночтения помечнаго в Троицком I списке. Отсюда их толкование как указание пошлины мечнику. Однако в рукописях более широко распространено чтение помочного и производные от него варианты. Β отличие от единичного чтения помечнаго пошлина помочное упоминается вторично ст. 107 ПП. Поэтому данное понимание текста широко распространено в литературе. 1128 ...или нос утнеть... – Данное чтение в Пушкинской и Карамзинской группах списков было, видимо, древнейшим и составляло часть нормы, тогда как чтение не утнеть в Синодально-Троицкой группе лишено смысла (такое толкование продолжает наблюдения Б. А. Романова, Α. Α. Зимина, Μ. Η. Тихомирова). 1129 ...а за коровиемолоко 6 ногатъ... – Β. Γ. Гейман отметил, что здесь имеется в виду наказание за многократный тайный надой коров, а не разовый удой и не дойная корова, как считали предшественники, что было бы слишком большим наказанием в первом случае и слишком малым во втором (Правда Русская, т. II, М.–Л., 1947, с. 401). 1131 Уставъ Владимрь Всеволодича. – Владимир Всеволодович Мономах, сын Всеволода Ярославича, во время восстания 1113 г. в Киеве после смерти Святополка Изяславича, который недостаточно сдерживал ростовщичество, был приглашен на киевское княжение. Чтобы погасить восстание, Владимир Мономах сразу же ограничил ростовщические проценты. Решение это было принято совместно с узким кругом представителей южнорусской знати. 1132 Святополк – Святополк Изяславич (1050–1113), сын Изяслава Ярославича, князь полоцкий, новгородский, туровский, великий князь киевский с 1093 г. 1133 Берестово – пригородное великокняжеское село под Киевом (ныне находится в пределах городской черты Киева), где в XI–XII вв., возможно, и ранее находился великокняжеский дворец. 1134 Ратибор – княжий муж Всеволода Ярославича и Владимира Мономаха . Β 1079–1081 гг. являлся посадником в Тмутаракани, в 1095 г. находился в Переяславле, где княжил Владимир Мономах , в 1100 г. участвовал в съезде в Уветичах как доверенное лицо Владимира Мономаха. Видимо, сразу при вокняжении в Киеве Владимир Всеволодович назначил его киевским тысяцким. |
|
|
