| Ярославу Всеволодовичу отцова большая игра приносила дальние, ненадежные княжеские уделы, большие испытания и возможность набраться опыта в качестве политика и полководца. Он родился в 1191 году и Всеволоду Большое Гнездо как наследник не требовался: пятый сын, на момент рождения третий… надежд на великое княжение никаких. Зато для ведения политики на юге Руси отрок Ярослав оказался отличным инструментом. Всеволод не хотел занимать Киев, хотя имел на это право. Он искал другого: оказывать влияние на политические расклады в Южной Руси, иметь там свои плацдармы. В союзниках у него ходили смоленские князья-Ростиславичи, в противниках — черниговские Ольговичи, а также рязанцы. Огромная Галицко-Волынская земля, жившая бурной, переменчивой жизнью, имела в себе и союзников, и противников Всеволода. В десятилетнем возрасте Ярослав Всеволодович отправился княжить в богатом городе Переяславле-Русском , третьим «по чести» на Юге Руси — после Киева и Чернигова. Отец женил его на половецкой княжне, отыскивая сыну союзников в степи. Брак состоялся, когда Ярославу было четырнадцать лет. Половчанка умерла, не дав мужу детей. Самостоятельные действия князя-отрока на первых порах не приносили ему удачи. Галич Южный, город богатый, именитый, позвал Ярослава к себе на княжение. Тот долго советовался с роднёй и союзниками и до такой степени промедлил, что город пригласил иного князя — из числа врагов-Ольговичей. Как только очередной Ольгович сел на княжение в Киеве, Ярославу пришлось уйти со своего княжения: сильный противник теперь его у себя под боком не хотел. Изо всей долгой южнорусской эпопеи по-настоящему полезным для юного князя оказалось лишь одно событие. Вместе со старшими князьями из числа союзников отца он ходил в степь против половцев. Этот масштабный поход 1204 года принес успех. Коалиция южнорусских князей сумела в нескольких боях нанести половцам поражения и отбить русских пленников. Для начинающего полководца опыт — поистине бесценный. Итак, Юг Руси не дал Ярославу Всеволодовичу ни славы, ни авторитета. Скорее, видно, что он действует как медлительный увалень. |
| Город Новый Торг или Торжок, новгородский пригород, в предшествовавшее время получил важное торговое значение. Новоторжцы стали соперничать с новгородцами и, естественно, желали большей или меньшей независимости от Новгорода. Положение Торжка было таково, что добрые отношения с суздальской землей были для его жителей крайней необходимостью. Как только у Новгорода наступал разлад с суздальскими князьями и начинались враждебные действия со стороны последних против Новгорода, прежде всего доставалось Торжку: суздальские князья захватывали этот пограничный город новгородской земли. Так в 1181 году Всеволод Юрьевич, рассорившись с новгородцами, не в силах был добраться до самого Новгорода, но взял Новый Торг и разорил его. И прежде бывали примеры, что те новгородские князья, которые были подручниками суздальских князей, будучи изгнаны из Новгорода, уходили в Торжок и находили себе там упор, чтобы с помощью, получаемой из суздальской земли, вредить Новгороду. (Так в 1196 году поступил князь Ярослав Владимирович). На этот раз Ярослав Всеволодович поступал решительнее. У него уже был пример в суздальской земле, где князья подняли значение пригорода Владимира и унизили достоинство старых городов: Ростова и Суздаля. По примеру отца и дяди, Ярослав хотел произвести то же на новгородской земле: сделать Новый Торг столицею земли, а Новгород низвести на степень пригорода. Обстоятельства помогали ему. На новгородской земле мороз побил хлеб; сделалась дороговизна, страшная для бедных людей. Ярослав не пускал в Новгород ни одного воза с хлебом. В Новгороде начался голод. Родители из-за куска хлеба продавали детей своих в рабство. Люди умирали с голоду на площадях, на улицах; мертвые валялись по дорогам, и собаки терзали их. Новгородцы послали к князю Ярославу просить его к себе, но Ярослав ничего не отвечал им и задержал посланных. Новгородцы вторично послали к этому князю с такою речью: «Иди в свою отчину к Св. Софии, а не хочешь идти - так скажи». Ярослав снова задержал посланных и ничего не сказал Новгороду, но на этот раз только позаботился о том, чтобы вывезти оттуда свою жену, дочь Мстислава Мстиславича. Он велел останавливать на дорогах новгородских гостей и держал их в Торжке. Тогда, по словам летописца, в Новгороде была великая печаль и вопль. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание КАРЕЛИЯ [Республика Карелия], субъект РФ в составе Северо-Западного федерального окр. Территория - 180,5 тыс. кв. км. Адм. центр - Петрозаводск. К. расположена на северо-западе России, граничит с Архангельской , Вологодской , Ленинградской и Мурманской областями РФ и с Финляндией . На северо-востоке омывается Белым м., на юге расположены Ладожское и Онежское озера. Население - 643,5 тыс. чел. (2010). Национальный состав: русские - 82,2%, карелы - 7,4, белорусы - 3,8, финны - 1,4, вепсы - 0,5, представители др. национальностей - 4,7%. Республика включает 2 городских округа и 16 муниципальных районов (в т. ч. 3 национальных). История К X в. юго-запад совр. К. занимало земледельческое население (древние весь (предки совр. вепсов) и корела (предки совр. карел)), вовлеченное в международную торговлю на пути «из варяг в греки». Севернее жили охотники и рыболовы саамы. На северо-востоке К. обитали племена еми, к-рые впервые упоминаются в рус. летописях под 1042 г., когда в поход на них ходил новгородский кн. Владимир Ярославич (ПВЛ. СПб., 1996. С. 67). Племена корелы названы в географическом введении к «Истории Норвегии», написанной не позднее 1115 г. (народ «кирьялы» - Глазырина Г. В. Исландские викингские саги о Сев. Руси. М., 1996. С. 42), в новгородской берестяной грамоте 90-х гг. XII в. (сообщение о том, что «Литва встала на Корелу» - Новгородские грамоты на бересте из раскопок 1977-1983 гг. М., 1986. С. 50-51. 590). В XII в. территория К. вошла в Новгородское гос-во. Племена корелы неоднократно (в 1142, 1143, 1149, 1178, 1188, 1191, 1227) участвовали в военных походах Новгорода. В 1227 г. новгородский кн. Ярослав (Феодор) Всеволодович в условиях швед. католич. экспансии в Финляндию инициировал крещение корелы в Православие («того же лета князь Ярослав Всеволодович послав крести множество карел, мало не все люди» - ПСРЛ. Т. 1. Стб. 449). Карельский перешеек, Сев.-Зап. |
| Завоевание Прибалтики немцами, захват северной Эстонии (до Наровы) датчанами создали постоянную угрозу вражеского нападения на западных рубежах Новгородского государства южнее Финского залива. Частые нападения и непрерывные мелкие столкновения на ливонской границе с начала второй четверти XIII века и почти вплоть до самого конца существования Новгородского государства отвлекали и внимание, и силы новгородцев от решения других внешнеполитических задач. Немецко-датское завоевание Прибалтики явилось наиболее крупным фактором, осложнившим новгородскую политику в районе Финского залива. В XIII веке больше, чем в XII веке, сказывался и другой фактор – феодальные междоусобицы на Руси, постоянно отвлекавшие внимание новгородцев от активной борьбы на Западе. Новгород не мог последовательно проводить свою линию ни в Эстонии, ни в Финляндии, ибо его военные силы через каждые несколько лет должны были участвовать в очередной междукняжеской войне. Ареной борьбы Руси и Швеции в 20–30-е годы XIII века явилась центральная Финляндия, земля еми (Тавастланд). В конце второго десятилетия XIII века папе и скандинавским прелатам, наконец, удалось подыскать подходящего человека на пост епископа Финляндии. Это был англичанин Томас, бывший каноник Упсальского собора. Томас сразу проявил себя на посту епископа как способный организатор и крупный политический деятель. С приходом Томаса к власти шведское владычество в юго-западной Финляндии впервые становится прочным. Одновременно с религиозной пропагандой шведские миссионеры постарались подчинить своему политическому влиянию и настроить против русских правящую верхушку еми-тавастов; в результате в середине 20-х годов XIII века происходит временное отпадение значительной части земли еми от Новгорода. Возглавлявший новгородскую внешнюю политику князь Ярослав Всеволодович хорошо понимал, какую опасность представляет отпадение еми на этот раз, когда за ее спиной стоят шведы. Решено было прибегнуть к самым крутым и решительным мерам, чтобы восстановить зависимость отпавших областей от Новгорода. |
| Но теперь, из списка древнейшего, изданного г. Ундольским, оказывается, что Даниил адресовал свое послание к Переяславскому князю Ярославу Всеволодовичу, как значится в самом заглавии этого сочинения: «Данила Заточника моление к своему князю Ярославу Всеволодовичу»; а так как этот князь княжил в Переяславле в начале XIII века, то к тому же времени должно быть отнесено и самое слово по редакции списка г. Ундольского. Обращаясь к князю, Даниил говорит: «Княже мой, господине! орел царь над птицами, а осетр над рыбами, а лев над зверьми, а ты, княже, над Переяславцы»; себя же самого неоднократно называет рабом, то есть, подданным этого князя, сыном рабыни его. Но если о времени происхождения этого произведения могут еще быть между исследователями несогласия, то едва ли уже можно сомневаться в том, что лучшая и древнейшая редакция его составлена в старом Переяславле, и что сам Заточник был родом из этого города. Определением переяславского происхождения и самого автора, и его слова, наука обязана открытой и напечатанной г. Ундольским новой редакции этого древнего сочинения. В позднейшей же редакции до того стерт этот местный колорит, что даже поговорка или прибаутка, в которой горемычный изгнанник вспоминает о своем любимом городе, заменена другою, с намеками на другие местности. «Кому ти есть Переславль, а мне Гореславль», говорит Заточник, по списку г. Ундольского; вместо того в позднейшем: «Кому Любово, а мне горе лютое» и пр 192 . При всем желании видеть некоторый план в этом сочинении, едва ли представит оно безпристрастному исследователю что-нибудь иное, кроме набора изречений и пословиц на различные темы, как например: об уме и глупости, о богатстве и нищете, о князе и боярах, о доброй и злой жене, и т. п. Есть некоторые нити, которые будто бы дают внешний вид плана или порядка, например: «Ты скажешь: женись у богатого тестя», и затем идет длинный ряд выходок против женщин; «или скажешь: постригись в монахи» – и опять ряд изречений и пословиц против злоупотреблений иноческой жизни. |
| Но в местах более отдалённых обрусение, конечно, совершалось только в виде появления бóльших или меньших отдельных и разбросанных пятен на сплошной инородческой массе, по мере того как возникали в среде инородцев города (городки), погосты и вообще селитьбы с чисто Русским населением. Подобным образом, идя вслед за обрусением, должно было распространяться в этих более отдалённых местах и христианство. Под самый конец периода до-монгольского, в 1227 году, Новгородский князь (последующий великий князь) Ярослав Всеволодович крестил принудительным образом Карелов, тогдашнюю территорию которых составляли: юго-восточная часть Финляндии, часть нынешней Петербургской губернии, соседняя с Ладожским озером, большая часть Олонецкой губернии и часть Архангельской до так называемого Карельского берега Белого моря (Словарь Семёнова, см. Карелы), т. е. территория которых составляла северо-западную часть Новгородских владений. В Лаврентьевской летописи под 1227 годом о нашем крещении читается: «тогоже лета князь Ярослав Всеволодович послав крести множество Корел, мало не все люди», каковыми словами довольно ясно даётся знать, что до 1227 года Карелы оставались язычниками в своём решительном большинстве или в своей массе. Но от Карелов едва ли должно заключать к другим инородцам Новгородской области. Карелы занимали местность, не представлявшую выгод для промысловых Поселений и привлекательности вообще для житья (покрытую болотами или же бесплодно-каменистую, как составлявшую продолжение Финляндии), вследствие чего Русские не занимали или не посягали на их территории земель в вотчинное владение и не селились между ними, стремясь для той и для другой цели в так называемое Заволочье (местность между Онегой и Северной Двиной до Мезени). А по этой причине, вопреки другим инородцам области, Карелы и могли оставаться язычниками в своём решительном большинстве или в своей массе до самого конца периода до-монгольского 361 . Нарочитыми борцами за язычество против христианства, как мы говорили, долженствовали быть у нас волхвы. |
| Такой чрезвычайной мерой явилось массовое крещение. В первый и единственный раз новгородцам пришлось прибегнуть к единовременному крещению населения зависимой территории. Слова летописи «Ярослав Всеволодич, послав, крести множество корел, мало не все люди», разумеется, нельзя понимать как крещение всего племени. Ведь крещение всего племени вовсе не было необходимо. Карелы северного Приладожья и Беломорья, недоступные для шведского влияния, не требовали такого родозакрепления за Новгородом. Нуждались в нем лишь основные карельские земли на Карельском перешейке и к западу от него, которые могли стать в близком будущем ареной борьбы; к тому же именно через эту территорию проходили русские войска во время походов в Финляндию, отсюда же рекрутировались вспомогательные отряды для этих походов. У нас есть все основания думать, что Ярослав в результате крещения западных карел действительно добился на долгие годы (до последней трети XIII века) закрепления западнокарельской территории в составе Новгородского государства, В ходе последующих событий вплоть до конца 60-х годов карелы неоднократно выступают как новгородские подданные, участвуя в борьбе против шведов и немцев вместе с новгородцами». Тогда же, после похода, «поиде князь Ярослав с княгинею и с детми Переяславю». Ненадолго. Глава 4. Новгород. Михаил Черниговский. 1224–1230 годы В 1224 году новгородским князем снова стал сын великого князя Юрия Всеволод, но ненадолго, он ушёл в Торжок, и в Новгороде стал князем Михаил Черниговский – брат жены великого владимирского князя Юрия Всеволодовича, в 1225 году в первый раз вступивший на новгородский стол именно при поддержке последнего. Вскоре он вернулся в свой стольный град Чернигов. «Не хощу у вас княжити; иду к Чернигову, а вы ко мне гость пускайте, и яко земля моя, якоже земля ваша, а ваша земля, яко же земля моя». Новгородцев такое развитие событие не устраивало – городу постоянно был нужен командующий войском, да и своя земля нужна была тоже – и в том же 1225 году Ярослав Всеводовович в третий раз вернулся княжить в Новгород и правил там до 1228 года. Почти сразу же после прихода в Новгород его дружина отбила набег еми (тавастов) на новгородские земли в Финляндии. |
| keyboard_arrow_right 00:00 00:00 playlist_play chevron_left volume_up chevron_left Go to album Ледовое побоище 1242 года 10 декабря, 2021 Плакат «Ледовое побоище», автор — Валентин Александрович Серов Анимированный комикс «Александр Невский». Вопросы Веры и Фомы К великому князю владимирскому Ярославу Всеволодовичу явились новгородские послы. Привезя дорогие дары и смиренно склонив головы, они изложили неудобную свою просьбу. Если бы у них был хоть один шанс решить дело иначе, они никогда не пришли бы к Ярославу Всеволодовичу на поклон. Князь слушал их, удивлённо приподняв брови. Господин Великий Новгород, богатый и многолюдный, не любил ни его самого, ни его сыновей. Когда на новгородскую землю приходил опасный враг, когда новгородцы сами не могли справиться с захватчиками, они звали на подмогу Ярослава Всеволодовича. Сажали его править Новгородом, давали большие доходы. Радовались большой дружине, приведённой в город. Ярослав Всеволодович из-за властного характера с трудом уживался с новгородской вольницей. Но он имел дар военачальника и приносил победы из походов на шведов, немцев и литовцев. На его воинское искусство новгородцы крепко надеялись. То же самое происходило и с его сыновьями. Уезжая из Новгорода, Ярослав Всеволодович нередко оставлял вместо себя молодых княжичей. Они считались представителями отца, живым знаком его власти. А потом княжичи выросли, сами стали ходить в походы, сами научились управлять людьми. С 1236 по 1240 год в Новгороде непрерывно княжил Александр Ярославич, младший сын князя. Он выполнял волю отца. Тот отчаянно нуждался в крепких тылах. Александр Ярославич первое время ладил с новгородцами. Вместе с ними князь «срубил» ряд малых крепостей по реке Шелони. В 1240 году он малыми силами разбил войско шведов на Неве. За это князь получил почетное прозвище «Невский». Но в том же году Александр Ярославич жестоко поссорился с новгородцами. Ему пришлось покинуть город. По воле отца он занял богатый княжеский «стол» в Переяславле-Залесском. Конечно, это не та власть и не то влияние на дела большой политики, как в Новгороде Великом, но и не прозябание на задворках большой политики. |
| – Для кого мне теперь жить? Без дочки свет мне стал не мил!.. Потом он долго лежал тихо, точно думал о чем-то. Встал и спокойно и твердо сказал Торопке, сидевшему рядом на земле: – Послушай, малец! Вот что я узнал. Татарская сила ушла, но в больших городах остались татарские отряды: за нашими мужиками присматривать, чтобы мы не ворошились. Новый князь владимирский Ярослав Всеволодович прибыл в Переяславль, свою вотчину, и сказывали мне, что он собирает дружину. Я обещал князю привести надежных молодцов. Кругом стояли ребятишки и, засунув пальцы в рот, дивились на Лихаря, на его половецкие пестрые шаровары и половецкий колпак. – Видишь, ребята малы. Их еще надо поднять и прокормить. А отцы все в боях полегли. Теперь долго мы будем с татарами разговоры разговаривать и тяготы нести, как покоренные… А потом за все рассчитаемся! Так сам князь Ярослав Всеволодович дружинникам говорил. – Я пойду с тобой! – решил Торопка. Оба вскоре покинули Перунов Бор. Они направились просекой и долго слышали в притихшем перед грозой зеленом бору, как на погосте перестукивали топоры и кричали бабы, укладывая лесины на новые срубы. Лихарь остановился, указал рукой в сторону Перунова Бора, откуда доносился стук топоров, и сказал: – А Русь-то снова строится! Глава двадцать вторая. На далекой родине Старый Назар-Кяризек уехал из орьги Бату-хана вместе с толпой раненых кипчаков и уйгуров, желавших вернуться на родину. Они поехали обратно тою же дорогой, по которой прошел Бату-хан, и через четыре месяца, в начале осени, прибыли в Сыгнак. Женщины города и окрестных кочевий давно уже стояли на дорогах, ведущих с запада, поджидая своих близких. Старая Кыз-Тугмас, жена Назара-Кяризека, стояла возле своей юрты вместе с маленьким сыном Турганом и четырьмя невестками. Они напряженно всматривались в загорелые до черноты лица подъезжающих всадников. К юрте подошел величественной ханской походкой высокий желтый верблюд, за которым следовали четыре оседланных коня, покрытые коврами. На верблюде важно сидел в кеджавэ незнакомый старик в нарядном парчовом халате, бобровой круглой шапке, походивший на посланника неведомой страны. В руках он держал длинноногого петуха. |
| Лета 6717 (1209) Всеволод Юриевич, князь великий, послал сына своего Ярослава в Резань на княжение. И резанские все городы учинили ему в верности роту, с крестным целованием. А Ярослав послал по всем градом от себя управителей. Но резанцы не долго были в покое. Многих Ярославлих управителей побрали под стражу, некоторых в тяжкие темницы заключили и поморили, а некоторые малая часть бегом спаслась. И хотели резанцы Ярослава поймать и отдать черниговским. Но Ярослав уведав о том, собрав всех своих людей к себе, начал осторожно себя хранить, а к отцу послал наскоро с вкдомостью, объявя ему весь тот тайный умысел. Всеволод, как скоро о том уведал, немедленно собрав войска, пошёл со всеми детьми к Резаню и пришед стал у самого града. Тогда Ярослав, умножа во граде стражи своя, выехал к отцу и многие бояре и протчии резанцы с поклоном, якобы ничего о том не ведали. Всеволод же немедля исследовал о том умысле, и облича, многих оковал, и велел всем резанцем с женами и детьми выдти из града. И как оные то учинили, тогда винных бояр многих казнил смертию, других послал в заточение, взяв все их имение. Потом войску велел оставшее во граде пограбить, и весь град сжечь, а людей всех по своим градам развести. И землю резанскую всю пусту учиня, возвратился во Владимир. Лета 6718 (1210) некоторые вельможи новгородские, озлобясь на Святослава Всеволодовича за то, что он их грабительство народное и неправые суды судил и наказывал, умыслили Святослава изгнать. И немедленно послали всенародно Мстислава Торопецкого из Торжка звать в Новгород. И приняв его с честию, ввели в дом княжий, а Святослава удержали в доме архиепископа за стражею, доколе о том со Всеволодом договор учинят. Всеволод, князь великий, слыша о том, велел всех купцов новогородских переловить во всех градех белорусских. И вскоре послал сына Константина с братиею Юрием и Ярославом на Мстислава к Торжку. Мстислав також, собрав войска, смело пошел противо им. И пришед в Вышний Волочек, стал, не смея дали идти, рассуди опасность, остановился, и велел новогородцам послать к Константину в Твердь, где он стоял, просить мира. А Святослава со всем его имением прислали к братьям и дань, положенную великому князю, привезли. Константин учинил совет с братиею и бояры, на котором Юрий и Ярослав, имея к войне охоту, сильно говорили, чтоб новогородцы за их клятвопреступство совершенно наказать и смирить. Но Константин, яко не был к войне и кровопролитию желателен, мир новогородцам дал, и с тем, что им Мстислава выслать и ожидать князя, кого отец пришлёт. По которому Мстислав немедленно возвратился в торопец. Всеволод же прислал к ним сына Владимира, которого они приняв с честию, возвратились. |
|
|
