| И, наконец, в-четвертых, мы видим, что практически все явления Христа связаны с сомнением учеников. Они не могут вместить Воскресение Христа, в их опыте воскресения соединяются и знание, что это Христос, и радость встречи, и неверие, и сомнение, опасение обмануться и принять желаемое за действительное. Увидев Христа, апостолы пугаются, смущаются, думают, что это привидение, и, даже удостоверившись в реальности тела Христа ( Лк. 24: 36–37 ), что Он не дух, что перед ними Он Сам со следами распятия, они от радости (!) не верят ( Лк. 24: 41 ). Апостол Иоанн, описывая явление Христа на море Галилейском и второй чудесный улов рыбы, показывает, что ученикам хотелось спросить Христа «Кто Ты?», но никто не смел спросить. Что их остановило? Объяснение кажется невероятным: они не спрашивали, кто Он, потому что знали, что это Господь ( Ин. 21: 12 ). «Видя, что образ его изменился и исполнен поразительного величия, они сильно изумлялись. Желали бы, по крайней мере, об этом спросить, но страх и сознание, что это был не иной кто, а именно Он, удерживали их от вопроса, и они лишь вкушали то, что Он для них сотворил» 469 . Апостол Марк отмечает недоверие апостолов свидетельствам женщин, а также рассказу других учеников: Мария Магдалина «пошла и возвестила бывшим с Ним [то есть апостолам], плачущим и рыдающим; но они, услышав, что Он жив и она видела Его, – не поверили. После сего явился в ином образе двум из них на дороге, когда они шли в селение. И те, возвратившись, возвестили прочим; но и им не поверили» ( Мк. 16: 10–13 ) 470 , за что Господь позже упрекнет одиннадцать ( Мк. 16: 14 ). В среде иудеев считалось, что женщина не может быть свидетелем за исключением тех случаев, когда допускалось свидетельство рабов из язычников 471 . Но вряд ли неверие апостолов было связано с этим; иное отношение Христа к женщинам должно было приучить их иначе относиться к служению женщин; кроме того, они не поверили и свидетельствам других учеников, и что самое поразительное (как отмечалось это выше), они боялись поверить самим себе. |
| И поэтому во имя Господа молится тот, кто, молясь ко Отцу, как бы становится на место Самого Господа, как бы сливает свою личность с Его. Молитва во имя Господа предполагает, таким образом, теснейшее нравственное единение с Ним, при котором не столько мы сами, сколько Сам в нас – и живет, и мыслит, и желает, и молится» 412 . Именно поэтому всякое прошение учеников будет исполнено: Отец не может отказать Сыну, живущему в учениках, а с другой стороны, и они, в силу этого союза, не могут попросить ничего противного воле Отца. Как войти ученикам в союз с Богом? Через соблюдение заповедей Христа и получение дара Святого Духа. Исполнение заповедей свидетельствует о любви учеников к Спасителю: «Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди» ( Ин. 14: 15 , см. также: 1Ин. 2: 3; 3: 22, 24; 5: 3 ). Тем, кто любит Бога и стремится угодить Ему, дается возможность богопознания: «Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня; а кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцем Моим; и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам» ( Ин. 14: 21 ). За время общественного служения Господа Иисуса Христа апостолы благодаря проповеди и чудесам уже в какой-то мере имели опытное знание о Святом Духе. Через Христа Дух пребывал с ними. После Пятидесятницы Он будет в них самих, станет их внутренним неотъемлемым достоянием. Здесь содержится величайшее из всех обетований Нового Завета: Святой Дух поселяется в каждом верующем. Условием этого духовного дарования является смерть Христова и прославление, возвращение к Отцу: если Господь не уйдет, Дух не придет к ученикам: «Но Я истину говорю вам: лучше для вас, чтобы Я пошел; ибо, если Я не пойду, Утешитель не приидет к вам» ( Ин. 16: 7 ). В Крестной смерти будет явлена любовь и послушание Сына Отцу: «Но чтобы мир узнал, что Я люблю Отца и, как заповедал Мне Отец, так творю; вставайте, идем отсюда» ( Ин. 14: 31 ). Однако пришествие «другого Утешителя» не означает, что ученики больше никогда не смогут увидеть Христа. Спаситель обещает Свое скорое возвращение: «Не оставлю вас сиротами: приду к вам» ( Ин. 14: 18 ). |
| И я видел и засвидетельствовал, что Сей есть Сын Божий» ( Ин. 1: 33–34 ). В Евангелии служение Крестителя раскрыто образами, указывающими на зависимость славы Его служения от славы Христа: он лишь «глас вопиющего в пустыне», он не Жених, но лишь «друг Жениха» – тот, кто приготовил все торжество, но уходит, как только появляется Жених, он «не был Свет», но был послан, чтобы о Нем свидетельствовать ( Ин. 1: 8 ). Святой Иоанн прекрасно знал о подготовительном характере своего служения, на что и указывал своим ученикам: «Ему должно расти, а мне умаляться» ( Ин. 3: 30 ). Ученики Крестителя, слыша свидетельства его об Иисусе, уходили от него и становились учениками Христа ( Ин. 1: 27 125 ). Правда, у некоторых последователей Предтечи умаление славы учителя вызывало огорчение и непонимание: «Тогда у Иоанновых учеников произошел спор с Иудеями об очищении. И пришли к Иоанну и сказали ему: равви! Тот, Который был с тобою при Иордане и о Котором ты свидетельствовал, вот Он крестит, и все идут к Нему» ( Ин. 3: 25–26 ). Желая убедить учеников в мессианском достоинстве Иисуса, находящийся в темнице Предтеча посылает их увидеть Его и Его дела: «Слепые прозревают и хромые ходят, прокаженные очищаются и глухие слышат, мертвые воскресают и нищие благовествуют» ( Мф. 11: 5 ), и говорит им, что сомнение в божественном и мессианском достоинстве Иисуса Христа, опасно: «Верующий в Сына имеет жизнь вечную, а не верующий в Сына не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нем» ( Ин. 3: 36 ). Почему Крестителю верили? В силу авторитета святости. Народ воспринимал его как пророка Божия. Иоанн появляется, когда все думали, что времена пророков прошли, и вот из пустыни выходит настоящий пророк, знающий волю Божию, аскет, обличающий, призывающий к покаянию и возвещающий скорое явление Мессии: «Я крещу в воде; но стоит среди вас Некто, Которого вы не знаете. Он-то Идущий за мною, но Который стал впереди меня. Я недостоин развязать ремень у обуви Его» ( Ин. 1: 26–27 ). За святым Иоанном издревле закрепилось наименование Предтечи, что означает «бегущий впереди». Предание Церкви не только в служении, но и в жизни видит предшествие Иоанна Иисусу Христу: он до Христа выходит с проповедью покаяния: «Покайтесь, ибо приблизилось Царствие Божие» ( Мф. 3: 2 ), претерпевает страдальческую кончину ( Мф. 14: 1–12 ), сходит во ад (тексты служб Собора св. Иоанна Крестителя (20 января) и Усекновения его честной главы (7 сентября), говорят, что он и в аду проповедовал грядущее пришествие Мессии). «В темной утробе ада был великий Иоанн, больший из всех Пророков, который всем находившимся в аде предвозвещал Христа; чем самым и соделался вдвойне Предтечею – проповедником для живых и мертвых; он из узилища Иродова был послан во всемирное узилище адское, где от века пребывали скончавшиеся праведники и неправедные» 126 . |
| Из Евангелий от Матфея и Луки ясно, что Иуда отправился договариваться к первосвященникам сразу после вечери в Вифании, где некая жена помазала Христа миром; деньги ускользнули из-под носа Иуды, и страсть сребролюбия потребовала возмещения. «Несчастный Иуда! Он хочет ценой Учителя вознаградить тот ущерб, который, по его убеждению, он потерпел через пролитие драгоценной мази. И однако он не требует определенной платы, чтобы предательство не показалось как-нибудь совершенным из-за большой прибыли, но, продавая как бы дешевое имущество, он оставил на волю покупающих дать столько, сколько им будет угодно» 379 . После договора с Синедрионом Иуда стал искать случая, чтобы выдать Учителя: «…и он обещал, и искал удобного времени, чтобы предать Его им не при народе» ( Лк. 22: 6 ). Обратим внимание на указание ап. Луки: «Вошел же сатана в Иуду». Любовь к сребролюбию, которое есть «корень всех зол» ( 1Тим. 6: 10 ), открыла сердце Иуды и другим страстям, так что он стал орудием диавола в его ненависти и желании погубить Христа. Вхождение в Иуду сатаны представлено в Евангелиях от Луки и Иоанна как другая причина предательства ( Лк. 22: 3–6 ; Ин. 13: 2 ; Ин. 13: 26–30 ). Богослужебные тексты также делают основной акцент на корыстолюбии Иуды, как на главной причине его греха 380 , что сделало его беззаконным и льстивым предателем 381 , неблагодарным и жестокосердным человеком, ослепленным своими страстями 382 , слугою греха и диавола 383 . 4.6. Тайная вечеря 4.6.1. Наступление «часа» Христова: встреча ветхозаветной и новозаветной Пасхи Приближающаяся Пасха стала последней в служении Господа и явилась наступлением «часа» Христова. Час Христа – это время Его страданий и Крестной смерти. Неоднократно в Евангелии говорилось, что иудеи хотели схватить Его, но не могли, потому что время страданий еще не приблизилось. Теперь же «пришел Его час». Евангелист Иоанн смерть Христа называет переходом: «А перед праздником Пасхи, зная, что пришел Его час перейти от мира сего к Отцу…» ( Ин. 13: 1 ). «Переходом называет смерть Христа по причине вознесения Его по воскресении» 384 . Именно в этот час ветхозаветная Пасха встретилась с Пасхой новозаветной, Пасхой Христовой. Слово «Пасха» (евр. слово «пэсах») переводится как «прохождение мимо», «переход». Ветхозаветный праздник Пасхи связан с чудесным исходом из Египта и избавлением от смерти и рабства (см.: Исх. 12 ) и назван Богом установлением вечным: «И да будет вам день сей памятен, и празднуйте в оный праздник Господу во все роды ваши; как установление вечное празднуйте его» ( Исх. 12: 14 ). Но Пасха Ветхого Завета лишь прообразовывала новую Пасху, как пасхальный агнец прообразовал подлинного агнца – Иисуса Христа. В спасительных Страстях Христовых прообраз получает свое исполнение: Сын идет к Отцу, и этот переход освобождает человечество от рабства сатаны и смерти. |
| Иисус объясняет, что это путешествие будет безопасно для жизни и ни с Ним, ни с учениками не случится беды, так как ночь, то есть время Его страданий, ставших предметом претыкания (соблазном) для многих 320 , еще не настала: «Не двенадцать ли часов во дне? кто ходит днем, тот не спотыкается, потому что видит свет мира сего; а кто ходит ночью, спотыкается, потому что нет света с ним. Сказав это, говорит им потом: Лазарь, друг наш, уснул; но Я иду разбудить его» ( Ин. 10: 9–11 ). Ученики по-прежнему предпочитают воздержаться от нового путешествия, думая, что болезнь Лазаря легка («не к смерти») и близка к окончанию, так как Лазарь, по словам Самого Христа, заснул. Но Господь, когда говорил, что идет разбудить Лазаря, сном назвал смерть, а пробуждением – воскрешение. Когда апостолы поняли, что Лазарь мертв, то Фома воскликнул: «Пойдем и мы умрем с ним» ( Ин. 11: 16 ). Слова выдают малодушие, все сильнее овладевавшее учениками, по мере того как страдания Христа становились все более вероятными. Будто забыв о чудесах Христа и видя только, что Он не исцелил больного Лазаря, Фома думает, что в Иудее, если они пойдут туда за Христом, их ожидает смерть, как и Его 321 . Через четыре дня после смерти Лазаря Христос пришел в Вифанию 322 . На краю селения Его встретила Марфа. Ее первые слова с оттенком укора за промедление: «Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой. Но и теперь знаю, что чего Ты попросишь у Бога, даст Тебе Бог» ( Ин. 11: 21–22 ) выдают одновременно и силу веры во Христа, и несовершенство этой веры: она видит в Нем победителя смерти, но почитает Иисуса не как Сына Божия, но как святого человека, имеющего дерзновение молитвы перед Богом, – поэтому думает, что Иисус мог помочь им, только находясь рядом, и теперь она не просит Христа вернуть брата к жизни, но лишь помолиться, чтобы Бог воскресил Лазаря. Господь, предуказывая, что собирается сделать, сказал ей: «Воскреснет брат твой» ( Ин. 11: 23 ), но Марфа решила, что Иисус говорит о всеобщем воскресении мертвых. |
| Иисус сказал ему: истинно говорю тебе, что в эту ночь, прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня. Говорит Ему Петр: хотя бы надлежало мне и умереть с Тобою, не отрекусь от Тебя. Подобное говорили и все ученики» ( Мф. 26: 31–35 ). Свт. Иоанн Златоуст видит в реакции Петра на предупреждения Христа об отречении самонадеянность, постепенно дошедшую до гордости 409 . Чтобы остановить поток неразумной самоуверенности, Господь открывает Петру источник и глубину грозящей опасности: «Симон! Симон! се, сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу, но Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя; и ты некогда, обратившись, утверди братьев твоих» ( Лк. 22: 31–32 ). Те внешние скорби, которые они претерпели до этого, не идут ни в какое сравнение с тем, что их ожидает, когда Христа рядом не будет, а ученики станут основным объектом козней диавола. Слова Христа напоминают диалог Бога с диаволом в начале Книги Иова ( Иов. 1–2 ). Господь не раз показывал ученикам, что Его служение направлено на сокрушение силы диавола, сейчас Он говорит, что и они сами причастны этой борьбе и основная опасность грозит ученикам не со стороны восставших на Христа иудеев, а от духа тьмы, покушающегося отлучить их от Христа через страсти, смущения, страхи и прельщения. Но одной решимости все перенести ученикам будет недостаточно. Помощь в испытании окажет им Сам Христос («но Я молился о тебе…»). Обетование о помощи относится ко всем, но Господь обращается преимущественно к решительному и пылкому Петру, «чтобы тронуть его и показать, что его падение опаснее падения прочих» 410 . Почему же, несмотря на молитву Христа, Петр потом все-таки отрекся? Господь попустил Петру отречься, чтобы исцелить от объявшей его гордости 411 . Во дворе первосвященника, куда любовь ко Христу и ревностный нрав и мужество довели Петра, в отличие от большинства учеников, все это его оставляет и заменяется безмерным страхом смерти, так что он отступает от Христа от случайных подозрений какой-то девицы. Но молитвами Христа Петр был сохранен от совершенного падения. |
| Иоанну свыше, о чем он сам говорит (см.: Откр. 19: 11–13 : «И увидел я отверстое небо, и вот конь белый, и сидящий на нем называется Верный и Истинный, Который праведно судит и воинствует… Он имел имя написанное, которого никто не знал, кроме Его Самого. Он был облечен в одежду, обагренную кровью. Имя Ему: «Слово Божие»). Нет сомнений, что Иоанново учение о Боге-Слове возникает в рамках библейской традиции. В прикровенном виде оно присутствует уже в книгах Ветхого Завета: Бог словом создал мир ( Быт. 1: 1 ; Пс. 32: 6 111 ); у пророков «слово Господ не» персонифицировалось, когда изображалось приходящим к тому или иному пророку ( Ос. 1: 1 112 ; Иоиль 1: 1 113 ); слово Божие исцеляло ( Пс. 106: 20 114 ), послушание ему при носило жизнь ( Втор. 32: 46–47 115 ); в псалмах слово названо светом, освещающим путь к Богу ( Пс. 118: 105, 130 116 ). Учение о Боге-Слове можно также найти и в ветхозаветных представлениях о Премудрости. Согласно восьмой главе Книги притч (особенно фрагмент 8: 22–31), Премудрость существовала «искони», то есть прежде создания мира; с Ее по мощью Бог сотворил мир. Премудрость дает жизнь обретающим Ее, но многие люди Ее отвергают. Согласно Книге Иисуса сына Сирахова, Господь велел Премудрости «поселиться» среди людей ( Сир. 24: 9 ) 117 . В целом легко заметить близость всех этих утверждений свидетельствам евангельского Пролога о Слове творящем, спасающем, освещающем, приобщающем к истине и поэтому отвергаемом миром, лежащим во зле. В Прологе понятие Слово (Логос) помогает выразить тайну отношений Отца и Сына («Как нельзя сказать, что ум бывает иногда без слова, так и Отец и Бог не был без Сына… Для того назвал Его “Словом”, чтобы ты знал, что как слово рождается от ума бесстрастно, так и Он рождается от Отца бесстрастно» 118 ) и способ откровения Бога людям. Имя «Слово» приложимо к Сыну, «потому что Он так относится к Отцу, как слово к уму, не только по бесстрастному рождению, но и по соединению с Отцом, и потому, что изъявляет Его. А иной сказал бы, может быть, что относится к Отцу как определение к определяемому, потому что и определение называется словом. |
| Их реакция имела в некоторой степени оправдание в Законе и у пророков, которые обещали верным земные блага и благословение богатством (например: Лев. 26: 3–9 ; Ис. 60: 5–16 ); материальная обеспеченность в свете этих обещаний расценивалась как свидетельство праведности человека и вознаграждения от Бога за святость. Фарисеи своим смехом хотели показать противоречие учения Христа Закону, который они хранят. Господь на это ответил: «Он сказал им: вы выказываете себя праведниками пред людьми, но Бог знает сердца ваши, ибо что высоко у людей, то мерзость пред Богом. Закон и пророки до Иоанна; с сего времени Царствие Божие благовествуется, и всякий усилием входит в него. Но скорее небо и земля прейдут, нежели одна черта из закона пропадет. Всякий, разводящийся с женою своею и женящийся на другой, прелюбодействует, и всякий, женящийся на разведенной с мужем, прелюбодействует» ( Лк. 16: 15–18 ). Первое впечатление, что Господь отошел от вопроса об отношении к богатству и перешел к другой теме – о законе и о разводе, но далее Он рассказывает притчу о богаче и Лазаре, и это помогает нам целостно воспринять Его ответ и не потерять смысловую нить ответа. Спаситель начинает с того, о чем говорил многократно: окружающие видят формальные признаки праведности, Бог же видит сердце человека, при этом человеческие и Божественные критерии праведности нередко отличаются. Истинно праведный человек старается угождать именно Богу, а не общественному мнению. Нравственным ориентиром для праведника служат Закон и откровения пророков, причем духовное значение того и другого сохранится навеки: все, сказанное о Мессии и Царстве Божием, находит свое исполнение, все заповеди, которые были даны, сохраняются и в новое время. Но что-то все-таки изменилось, потому что Христос говорит: «Закон и пророки до Иоанна; с сего времени Царствие Божие благовествует ся…» Ветхий Завет , как период духовного детства человечества, Царство Божие представлял в грубых категориях, понятных иудеям, – в виде земного Царства, в образе земных благ; многие заповеди Божии, по снисхождению к духовной немощи людей, были даны в виде несовершенном. |
| Как и в беседе с Никодимом, Господь, беседуя о Хлебе небесном, сталкивается с недоумением иудеев (см.: Ин. 6: 34, 52 ). В отличие от самарянки, которая, беседуя со Спасителем, все более Его узнавала, пока, наконец, не признала Мессией, иудеи под конец беседы о Хлебе небесном уже не видят во Христе ни царя, ни пророка, а только провинциала Иисуса, сына плотника Иосифа из глухого галилейского угла, говорящего сперва странные вещи ( Ин. 6: 41–42 294 ), а потом и опасные – когда Он призывает вкушать Его плоть. Иудеям режут слух слова, что другого пути для спасения нет, кроме как приобщаться Плоти Христовой, а при этом Господь запрещает понимать эти слова небуквально, акцентируя как истинность этой Пищи, так и реальность Ее вкушения ( Ин. 6: 55 ). Иудеи понимают, что эти слова категорически противоречат ветхозаветному запрету на вкушение крови, поэтому даже многие из учеников Христа отошли от Него после этой беседы. Смущение было вызвано как идеей вкушения плоти, так и претензией Христа на равенство Богу, потому что запрет относительно крови был дан Ною Самим Богом. Но как показательно, что слова Христа производят разное впечатление: одни смущаются и уходят, а другие еще более прилепляются к Нему. Двенадцать апостолов на вопрос Христа, не хотят ли и они уйти, отвечают в лице Петра: «Симон Петр отвечал Ему: Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни: и мы уверовали и познали, что Ты Христос, Сын Бога живаго» ( Ин. 6: 68–69 ). Безусловно, апостолы тоже знали ветхозаветный запрет на вкушение крови 295 , но удивление не оттолкнуло их от Спасителя, даже наоборот: для них Его слова – «глаголы вечной жизни». Это означает, что причиной соблазна были не слова Христа о вкушении Плоти, а духовное устроение самих слушателей, Кто для них Христос. Апостолы уже приняли Христа как Сына Божия, поэтому не смущаются, а для тех, кто видит в Иисусе сына Иосифа из Назарета, соблазн неизбежен. Видя смущение даже и некоторых из учеников, Господь продолжал настаивать на буквальном понимании вкушения Плоти, как бы усугубляя недоумение еще более высоким учением: «Иисус, зная Сам в Себе, что ученики Его ропщут на то, сказал им: это ли соблазняет вас? Что ж, если увидите Сына Человеческого восходящего [туда], где был прежде?» ( Ин. 6: 61–62 ), то есть говорит о Своем Вознесении. Приведенные слова Христа направлены не на усугубление соблазна, а на снятие его: когда слушающий перестает видеть во Христе только человека, он не может смутиться даже таким таинственным учением, какое было предложено в беседе о Хлебе небесном. Иудеи не могли понять Христа, пока видели в Нем сына Иосифа, поэтому Господь нарочно еще раз говорит о Своем небесном происхождении и о будущем Вознесении как возвращении к Отцу. |
| Как мы уже отметили ранее, спасение человека осуществляется в Церкви, как обществе верующих, которые должны подражать Богу в заботе о других людях и стараться вразумлять грешников и заблуждающихся, так как «нет воли Отца вашего Небесного, чтобы погиб один из малых сих» ( Мф. 18: 14 ). Среди тех, кто сеет соблазн, есть различие: это могут быть как люди трудноисправимые, упорствующие в своем заблуждении, так и те, кто при явлении истины готов отказаться от своих ошибочных воззрений. Сеять разные соблазны среди людей – это очевидный грех, но если соблазняемый превозносится над тем, кто его смущает, или враждебно себя ведет с ним, то его поведение тоже является грехом. Поэтому Христос призывает тех, кто терпит соблазны, не поступать опрометчиво, но стараться приобрести для вечности душу согрешающего брата: «Если же согрешит против тебя брат твой, выговори ему; и если покается, прости ему; и если семь раз в день согрешит против тебя и семь раз в день обратится, и скажет: каюсь, – прости ему» ( Лк. 17: 3–4 ). Господь указывает путь бережного вразумления: на первом этапе – обличение наедине («Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним, если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего…), второй этап – попытка убедить грешника в его заблуждении не только своим словом, но и свидетельством двух-трех братьев, по ветхозаветной норме об истинности свидетельства нескольких человек («…если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово…»), последний этап – вразумление всею Церковью и при упорстве заблуждающегося – прекращение общения с ним, отдаление от него ради сохранения чистоты веры («…если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе как язычник и мытарь» ( Мф. 18: 15–17 )). Последнее наставление по преимуществу относится к предстоятелям Церкви – апостолам, а впоследствии епископам; одним из направлений их служения является служение словом – наставление и вразумление. На это указывают последующие слова Христа – апостолам дается дар «вязать и решить», то есть благодать прощения грехов: «Истинно говорю вам: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе» ( Мф. 18: 18 ). |
|
|
