| I 6; Klingshirn. 1994. P. 30). После этого К. предался столь суровым аскетическим подвигам, что серьезно подорвал здоровье (Vita Caesarii. I 6). Позднее в проповедях он очень редко призывал к усиленному посту и разрешал послабления для больных. В Житии подчеркивается, что впосл. К. старался соблюдать умеренность во всем (Ibid. II 6). В 495 г. настоятель предписал ему отправиться для восстановления здоровья в Арелат, который славился врачами. В Арелате К. имел родственные связи (Ibid. I 7; Klingshirn. 1994. P. 31). Т. о., хотя К. потерпел неудачу в стремлении к жизни в монастырском уединении, в Леринском монастыре он приобрел ценный аскетический опыт и адм. навыки, которые помогли ему в дальнейшем епископском служении ( Klingshirn. 1994. P. 31-32). Жизнь в Арелате По прибытии в Арелат К. был принят в доме благочестивых родственников Фирмина и Григория (Vita Caesarii. I 8). Высказывалось предположение, что Фирмин впосл. стал епископом и одним из авторов Жития К. ( Malnory. 1894. P. III). Нек-рое время с К. занимался грамматикой (grammaticae artis doctrina) живший в Арелате знаменитый ритор Юлиан Померий , происходивший из Сев. Африки, почитатель блж. Августина , еп. Гиппонского, позднее ставший священником в Галлии. Однако К. сомневался в пользе для него светского образования. Этим сомнениям положило конец одно сновидение: когда утомленный занятиями К. заснул, подложив под плечо книгу, данную ему Померием, он увидел, что плечо и часть руки, которая лежала на книге, изъедены драконом. После такого сновидения К. окончательно оставил классическое образование (Vita Caesarii. I 9; Певницкий. 2004. С. 132-133; Delage. 2010. P. 44). В этом эпизоде заметна параллель со сном блж. Иеронима Стридонского ( Hieron. Ep. 22. 30). Впрочем, взгляды Померия, изложенные в его трактате «О созерцательной жизни» ( Julianiius Pomerius. De vita contemplativa//PL. 59. Col. 415-520; CPL, N 998), вероятно, стали одной из теоретических основ церковной реформы, инициированной К. в Галлии (о влиянии Померия на К. |
| Один из аргументов, которые выставляют против актуальности симфонии в наши дни, заключается в указании на то, что она подразумевает монархическую форму правления, несовместимую с государственным строем современной России. Но сила этого аргумента падает при внимательном прочтении оригинального текста преамбулы. В его славянском и русском переводе употреблено слово «царство». Ему соответствует греческий эквивалент – василиа . Но в латинском подлиннике новеллы – а именно латинский язык во времена святого Юстиниана и еще полстолетия после него, вплоть до правления Ираклия, оставался официальным языком государства и его правовых актов – употреблено слово imperium : «Maxima inter homines sunt Dei dona a supera benignitate data, sacerdotium et imperium», – так начинается преамбула 6-й новеллы. Слово imperium адекватно переводится как «власть», и никакой специфически монархической идеи его семантика не содержит. Точнее говоря, термин imperium , который в работах по истории Рима и римскому праву, ввиду его специфики, нередко оставляют фактически без перевода – «империй», – обозначает один из видов власти (potestas), а именно высшую распорядительную власть, включая и такой ее элемент, как командование войсками, вместе с властью судебной. В раннем Риме империй принадлежал царям, а затем, во времена республики, им обладали консулы, избираемые в виде коллегии из двух равноправных лиц на один год: во всей полноте «империй» принадлежал им за пределами города Рима, extra pommerium (вне померия), то есть за городской чертой, а в самом Риме, внутри померия, власть консулов была ограничена и подчинена сенату и комициям – народному собранию. В меньшем объеме империем обладали и другие республиканские магистраты, прежде всего преторы. В провинциях неограниченная власть предоставлялась назначаемым туда проконсулам или пропреторам. В условиях чрезвычайного положения, вызываемого военной угрозой, в республиканскую эпоху на строго ограниченный полугодовой срок назначался диктатор, чьи властные полномочия не имели ограничений и в самом «вечном городе». |
| Вначале гаруспиками истолковывались предзнаменования, и в случае, если они были благоприятными, на избранном для закладки месте выкапывали яму, в которую опускали драгоценные приношения, в нее также выливали кровь жертвенных животных. От этого места делали разметку крепостной стены, которую предполагалось возвести вокруг города. «Затем основатель города, взяв плуг с бронзовым лемехом, запрягал в него быка и корову и проводил борозду вдоль линий будущих стен, поднимая плуг в тех местах, где планировалось возвести ворота. Комья земли из-под плуга тщательно располагались по внутренним сторонам борозды, формируя символический ров и стену» (Макнамара, цит. изд., с. 73–74). Примыкающая с внутренней и внешней стороны к борозде полоса земли – померий – признавалась священной границей города. На ней не дозволялось ни пахать, ни пасти скот, а игнорирование этого запрета каралось как святотатство. Стены и улицы ориентировались по сторонам света. Согласно римским источникам, подтверждаемым материалами археологических раскопок, в каждом городе тусков непременно было трое ворот и три храма: в честь Юпитера, Юноны и Минервы (Тина, Уни и Менрвы); храмы, посвященные другим божествам, воздвигались за пределами померия. Особой правильностью отличалась планировка более поздних городов, построенных вне Этрурии: в Кампании и на севере Италии. Так, в городище Марцабото, расположенном близ Болоньи, на берегу реки Рено, улицы строго ориентированы по сторонам света и пересекаются под прямыми углами. Главная улица, протянувшаяся с севера на юг,– у римлян, заимствовавших принципы городской планировки у этрусков, она называлась кардо,– пересекается с тремя декуманусами, которые, в свою очередь, пересекаются переулками, параллельными кардо. Ширина кардо и декуманусов достигает 15 метров, по обеим сторонам кардо и декуманусов сооружены мощеные тротуары. Судя по фрагментам фундаментов, жилые дома строились из необожженного кирпича, в один этаж, крыши делались из плоской или изогнутой черепицы. В городе были водопровод из терракотовых труб, вода в который поступала из резервуара, расположенного на соседнем холме, и канализация, трубы которой прокладывались вдоль улиц в глубоких рвах, закрытых каменными плитами. |
| Но самый акт инавгурации Рима – проведение Ромулом борозды вдоль померия столь очевидным образом обнаруживает свое этрусское происхождение, что предположение о том, что уже изначально в банде Ромула были носители этого влияния – знатоки этрусских ритуалов, представляется убедительным. Число выходцев из Этрурии в Риме со временем росло, и при этрусских царях они смогли составить еще одну трибу. Если же исходить из гипотезы об изначальном существовании третьей трибы, которая только при Тарквинии Древнем стала этрусской по своей этнической принадлежности, то помимо затруднений, связанных с названием этой трибы, возникнет осложнение со счетом римских родов. При всей условности числового соотношения между трибами, куриями и родами – 3, 30 и 300: 1 триба, 3 курии, 100 родов – подобная пропорция составляет характерную черту конструкции римского общества, а между тем сама И.Л. Маяк насчитывает в первоначальном Риме лишь 200 родов, которым должны были соответствовать две трибы. Но если при Ромуле в Риме было приблизительно 200 родов, то третья триба луцеров с ее 100 новыми родами появилась позже и сразу как этрусская. Наиболее убедительной представляется такая версия – безродные в Риме во времена Ромула этруски усилились ко времени Тарквиния Древнего, само воцарение которого могло быть обеспечено их интригами, и при покровительстве Тарквиния они составили третью трибу, войдя в состав римского патрициата. До недавних пор историки считали римские курии, которые, по Ливию, носили имена похищенных сабинянок, аналогом древних афинских фратрий, какими они были до реформы Клисфена – гентильными объединениями по 10 родов в каждом. Но в настоящее время в романистике утвердилось иное представление о характере курий. Это были союзы взрослых мужчин, обязанных с оружием в руках защищать Рим, и одновременно, ввиду тесной взаимосвязи власти и вооруженных сил, политическими образованиями: исконное значение слова populus (om popellere – опустошать) – войско, армия, так что populus romanus – это прежде всего римское войско, а потом уже и римский народ как политическая организация, которой принадлежит высшая власть. Народ (populus) выносил решения на собраниях – комициях, которые созывались по куриям, в комициях участвовали взрослые мужчины, принадлежащие к курии – военнообязанные и те, кто по старости уже не мог участвовать в боевых действиях. Курии составляли основу военной организации Рима. Боевые силы курии были примерно равными: каждая должна была в случае войны выставлять по одной центурии, то есть по 100 пехотинцев, или легионеров, состоявших под командованием сотника, или центуриона. Поскольку число боеспособных мужчин в каждом роде было не одинаковым, воинская повинность не разверстывалась поровну между родами, а только по куриям. |
| От слова imperium происходит, естественно, и титул императора. В республиканском Риме он предоставлялся полководцам, командовавшим победоносными войсками и удостоенным триумфа – чести торжественного восхождения во главе армии на Капитолий (за исключением дней триумфов вооруженные силы не имели права находиться в Риме, внутри померия). Это почетное звание присваивалось полководцу сенатом, а в ряде случаев императором провозглашали своего военачальника сами легионеры. Первым из римских полководцев удостоен был императорского звания победитель Карфагена Сципион Африканский. Им пользовались в основном во время праздничных торжеств в честь победы, он сопровождал также имена полководцев в посвященных им надписях, но первоначально этот титул не был сам по себе сопряжен с какими бы то ни было дополнительными полномочиями. Постоянно носить титул императора стал Гай Юлий Цезарь, который ставил его после своих собственных имен. Но Октавиан Август начал писать слово imperator впереди личного имени, при этом, однако, его властные полномочия не были сопряжены с тем, что он титуловался императором, но вытекали из его должности принцепса – первого члена сената, что расширительно толковалось также и как звание первого гражданина Рима. При этом у Августа и преемствовавших ему принцепсов не было монополии на императорский титул. В I столетии от Р.Х. этого титула удостаивались и другие полководцы, не обладавшие верховной властью. Затем право именоваться императорами по факту, без принятия какого бы то ни было акта на сей счет, закрепилось исключительно за принцепсами. Но этот титул по-прежнему осознавался в тесной связи с одержанными победами, так что нередко он употребляется с добавлением числа, обозначавшего количество таких побед. Так, в титуле Траяна слово «император» повторялось дважды: Imperator Caesar Trajanos Imperator III – Император Цезарь Траян трижды император. Из двух высших званий – «император» и «принцепс» – одно имело преимущественно отношение к военной, а другое – к гражданской власти. Правители Рима были, если так можно выразиться, императорами для воинов, которые приносили им присягу, и принцепсами для граждан. С падением значения сената императоры уже, как правило, не усваивали себе звания принцепса, но император по-прежнему мыслился не стоящим вне и над республикой, а занимающим ключевое властное положение внутри республики. Самым лаконичным образом статус римского императора может быть охарактеризован так: это был верховный главнокомандующий, должность которого ставится в центр управления государством – республикой, или, по-гречески, политией. |
| Уголовные дела стали рассматриваться непременно под председательством претора, в то время как дела гражданские решались присяжными судьями единолично либо коллегиально, без участия претора, что, по замечанию Моммзена, положило начало формальному различению уголовных и гражданских дел (см.: Моммзен, цит. изд., т. 2, кн.4, с. 396). Санкционировавший многочисленные казни на основании проскрипций Сулла фактически отменил смертную казнь как кару, предусмотренную законом. Поскольку прежде смертные приговоры могли выноситься только комициями, а не судами присяжных, то, как пишет тот же историк, «передача дел о государственной измене из народного собрания в ведение постоянной судебной комиссии вела к отмене смертной казни за эти преступления» (Моммзен, цит. изд., т. 2, кн.4, с. 396–397). Один из способов расширения властных полномочий сената Сулла видел в ограничении прерогатив должностных лиц, в упорядочении и строгой регламентации деятельности магистратур. Консулы и преторы впредь должны были обладать исключительно гражданской властью в пределах Италии в течение года, после чего они непременным образом, уже со званием проконсула или пропретора, которое им принадлежало в течение следующего года, командовали армиями, расквартированными в провинциях, обладая там империем. Таким образом, эта реформа направлена была на строгое разделение военной и гражданской власти, что, вообще говоря, составляло исконно римский конституционный принцип, который однако раньше применялся иначе: консулы в ранней республике осуществляли одновременно гражданскую власть в пределах римского померия и военную, сопряженную с империем, вне Рима. Избираться консулами и преторами могли лишь лица, ранее уже занимавшие курульную должность квестора. Восстановлен был старый закон Генуция 342 г., по которому бывший консул мог вторично избираться на консульскую должность не ранее чем через 10 лет после первого консулата. Корень зла, ввергшего Римскую республику в гражданскую войну, виделся Сулле в непомерном расширении полномочий народных трибунов. |
| Куриатные комиции созывались верховными понтификами или жертвенными царями. Высшим органом власти в течение долгого времени оставались учрежденные Сервием Туллием центуриатные комиции, собиравшиеся за пределами померия, на Марсовом поле. Именно эти комиции и получили значение собраний суверенного народа Рима. Но поскольку последовательность созыва разных комиций определялась цензом и после вынесения решения большинством центурий, созыв низших по цензу центурий прекращался, формальное равноправие граждан уживалось с преобладающим политическим значением состоятельного элемента, тем более что числом своих членов высшие по цензу центурии уступали низшим. Центуриатные комиции принимали законы, избирали высших магистратов на вакантные должности, участвовали в обсуждении вопросов, связанных с объявлением войны и заключением мира, творили суд по тяжким преступлениям, которые влекли за собой лишение всех гражданских прав – caput, принимали апелляции и выносили по ним окончательные приговоры, обладали правом предоставления римского гражданства. Созывать центуриатные комиции и председательствовать на них могли лишь высшие магистраты, обладавшие империем. Трибутные комиции организованы были по территориальному принципу, независимо от ценза, и потому в них преобладали плебеи. Эти комиции созывались консулами, преторами или курульными эдилами, они же в них и председательствовали. Происходили эти собрания на форуме, иногда на Капитолии. Процедура голосования была подобной той, что применялась в центуриатных комициях: вначале голосовали по трибам, а потом подсчитывались трибы, проголосовавшие за или против законопроекта. При 35 трибах, в числе которых было 4 городских и 31 сельская, большинство давали 18 триб, поскольку однако эти трибы, в отличие от цензовых центурий, были равномернее числом своих членов, окончательный результат голосования обыкновенно соответствовал числу голосов, поданных за или против при персональном голосовании во всех трибах. Трибутные комиции избирали квесторов, курульных эдилов, военных трибунов, которых не назначали консулы, а также членов разных комиссий. |
| Ромул называется первым царём Рима. Всего традиция называет семь царей. Царь Сервий Туллий традиционно называется строителем известной Сервиевой стены. Во время царской эпохи в Риме появляются первые храмы, в том числе Храм Весты и Храм Януса. По сообщению историка Тита Ливия, Сервий Туллий во время первой переписи насчитал в Риме 80 тысяч граждан. Республиканский Рим [ править править код ] Долгое время город был ограничен Сервиевой стеной, которая являлась не столько физической, сколько сакральной границей города (для обозначения границы Рима использовался термин померий). По мере расширения Римского государства были проложены дороги, которые сначала связали Рим с колониями в Италии, а затем и с отдалёнными провинциями. Центральной площадью Рима стала долина между Палатином и Квириналом, известная как Форум. Отсюда расходились важнейшие улицы: via sacra, поднимающаяся к главной святыне Рима — храму Юпитера Капитолийского. Параллельно ей, у подножия Палатина, проходила via nova и др. Другой важной площадью внутри города был рынок скота у Тибра — Бычий форум, располагавшийся в самой оживлённой торговой части города. По соседству, но вне стен города, лежал овощной рынок. Количество храмов республиканского Рима доказывает глубокую религиозность римского народа; в каждой части города можно, на основании далеко неполного предания, насчитать несколько крупных святилищ. Также в городе находился храм древней триады Ceres, Liber, Libera, построенный, по преданию, в 496 году до н. э. За ростом Римского государства последовало постепенное изменение самого города, который был уже столицей огромной империи. Расширение померия Луцием Корнелием Суллой и возведение новых построек Гнея Помпея предшествовали деятельности Цезаря и Августа. Целые городки, возникшие у Тибра, на Марсовом поле, за porta Capena, по Аппиевой дороге, необходимо было сделать юридически частями города, в состав которого они фактически входили. Только таким путём можно было создать сносные условия жизни в центре города, отвлечь жизнь на окраины и предоставить более простора для общественных зданий в центре. Императорский Рим [ править править код ] |
| Позднее строительство новых зданий значительно замедлилось из-за осложнившегося положения Римской империи. В конце III b. были возведены новые укрепления, известные как стена Аврелиана. Они охватывали весь разросшийся город с его затибрской частью. Они совпадали с таможенной линией и отчасти с границей померия, но во многих случаях в пределы стены были введены и гробницы (в том числе пирамида Цестия и гробница Эbpucaka[im]). В IV веке начинается строительство христианских храмов. Сложное для города время наступило в V веке. В 410 году Рим взял и разграбил вождь вестготов Аларих, в 455 году город жестоко разграбили вандалы. Рим в Средние века [ править править код ] Папа Лев III возлагает императорскую корону на голову Карла Великого на Рождество 800 г. в Риме, миниатюра из Больших французских хроник, ок. 1455–1460 г. В 476 году Одоакр низложил последнего западно-римского императора, но скоро в свою очередь уступил место остготу Теодориху, правление которого ознаменовалось началом широкой реставраторской деятельности в городе. В войне Византии с остготами (536–552) Рим шесть раз подвергался осаде и переходил из рук в руки. При этом остготские цари, и в особенности Тотила, брали многочисленных заложников из числа жителей Рима, что привело к уничтожению самых знатных фамилий и уменьшило население Рима до 30—50 тыс. человек. В течение последующих двух веков (570–750), когда значительная часть Италии была отторгнута от Византии лангобардами, папы стали играть первенствующую роль в светских делах города при номинальном подчинении слабой Византии (равеннскому экзарху). Хотя покинувшие Рим императоры продолжают поддерживать отдельные здания, но эти реставрации — только исключения; большинство общественных зданий медленно разрушается. Только Теодорих попробовал было развить широкую реставраторскую деятельность, но она помогла ненадолго. Разрушению зданий сопутствовало похищение из них украшений из бронзы, мрамора и другого дорогого материала очередными завоевателями. С возвышением пап всё большую роль в городе играет базилика святого Петра и центр города перемещается на Ватиканский холм, вокруг которого уже при Льве IV возводятся новые оборонительные сооружения. |
| Когда весть об этом постановлении дошла до Суллы, он созвал собрание своих легионеров, которые стремились поучаствовать в прибыльной войне и опасались, что Марий наберет вместо них новые легионы. Поэтому простые воины первыми предложили полководцу идти на Рим, и Сулла охотно подчинился воле своих солдат. Но находившиеся в войсках магистраты, за исключением одного квестора, не захотели воевать со своим государством и, покинув армию, срочно вернулись в Рим. Сулла повел 6 легионов из Капуи на Рим. Подобное происходило впервые в истории Рима. Впервые армия, которой запрещено было находиться внутри померия, выступила в поход, готовая с боем брать стены родного города. Судя по дальнейшим действиям Суллы, его добровольной отставке в зените могущества,– он действовал не по причине банального властолюбия и тем более не из стремления к коренному изменению государственного строя, к замене республики монархией. В известном смысле он, как это и подобало ему как вождю оптиматов, оставался до конца жизни приверженцем олигархической сенатской республики. В то же время было бы преувеличением считать, что он двинул легионы на Рим исключительно по соображениям гражданского долга, как спаситель государства. При его выдающемся уме он не мог не сознавать, что, беря на себя инициативу столь вызывающего пренебрежения легальными методами политической борьбы, он открывает ящик Пандоры, из которого выползет чудовище гражданской войны,– это была, вероятно, спонтанная реакция оскорбленного гордеца, не высоко ценившего других людей и с презрением относившегося к своим противникам, которые на этот раз на политическом поле переиграли его, а оставаться в проигрыше для него было непереносимо. Это был поступок человека хотя и страстного, но при этом, как метко характеризует его Т. Моммзен, «с холодным и ясным умом. В его глазах суверенный римский народ был сборищем черни, герой битвы при Aquae Sextiae – обанкротившимся мошенником, формальная законность – пустой фразой, а сам Рим – городом без гарнизона и с полуразрушенными стенами» (Моммзен, цит. изд., т. 2, кн.4, с. 280–281). |
|
|
