| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла BELLUM JUSTUM [лат.- справедливая война], понятие в католич. богословии, определяющее справедливые основания для войны и приемлемые способы ее ведения. Термин (греч. δκαιος πλεμος) был введен Аристотелем в трактатах «Политика», «Никомахова этика» и «О риторике к Александру», по латыни (B. j.) впервые употреблен Цицероном в диалоге «О государстве». В первые века христианства война абсолютно осуждалась. В ранней патристике (Тертуллиан, Ориген, Лактанций) использование христианином к.-л. оружия, кроме молитвы, непримиримо отвергалось. Концепция B. j. начинает складываться в период поздней Римской империи с приобретением христианством статуса гос. религии и нарастанием угрозы варварских вторжений, прежде всего в произведениях свт. Амвросия Медиоланского и блж. Августина , где война представляется следствием первородного греха. Устанавливается ряд критериев: B. j. должна быть абсолютно необходимой, после того как исчерпаны все мирные средства урегулирования конфликта; предприниматься ради справедливой цели (justa causa) и с чистыми намерениями, напр. восстановления мира, справедливости или освобождения плененного народа (см.: Aug. Ep. 205 ad Bonifacium// Aug. In Heptat. VI 10); решение о ее начале должно быть принято гос-вом, а не частными лицами. Осуждение у Августина получают войны, начатые из «жадности к власти», из «побуждений властолюбия», первую такую войну, по Августину, начал ассир. царь Нин ( Августин. О Граде Божием. 4. 6). В нач. V в. с необходимостью создания идеологии войны, способной примирить интересы гос-ва и христ. этику, связан процесс христианизации армии (по эдикту имп. Феодосия II из армии исключались все, кто выполнял языческие обряды). Концепция B. j. утверждается медленно, еще в X в. Фульберт Шартрский писал, что убийство солдатом врага по приказу начальника является грехом, требующим покаяния, однако к XII в. эта концепция повсеместно принята. Сакрализация военной функции государей, а затем и всего рыцарства, видимо, была связана прежде всего с ростом внешней угрозы (набеги арабов, венгров, норманнов и т. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла «ДРЕВО ИЕССЕЕВО» [«Корень Иессеев», «Лоза Иессеева»], композиция с изображением родословного древа Иисуса Христа; сложилась в IX в. и получила широкое распространение в христ. искусстве. Древо Иессеево. Роспись ц. Богородицы Мавриотиссы в Кастории, Греция. 1259 - 1265 гг. Древо Иессеево. Роспись ц. Богородицы Мавриотиссы в Кастории, Греция. 1259 - 1265 гг. Лит. основой изображения являются тексты ВЗ и НЗ и гимнография. В Евангелиях о прав. Иосифе сказано: «...из дома Давидова» (Лк 1. 27), ангел обращается к нему: «Иосиф, сын Давидов» (Мф 1. 20). В Апокалипсисе Иисус назван «корень и потомок Давида» (Откр 22. 16), пророчество Исаии приводит ап. Павел: «...будет корень Иессеев» (Рим 15. 12). В НЗ исполняются пророчества Исаии (Ис 7. 14; 11. 1; 53) и Валаама (Числ 24. 17). Евангелист Матфей (Мф 1. 1) приводит родословие Иисуса Христа, «Сына Давидова». Раннехрист. писатели, начиная с Оригена и Тертуллиана, называют род Давидов «Корень Иессеев», Деву Марию - «Лоза из Корня», а Ее Сына - «Цветок Лозы». Согласно свт. Кириллу Александрийскому, Лоза Иессеева является знаком Царства Христа. Эта тема нашла развитие в лат. гимнах: Venantius Fortunatus (Рождество Христово), в песнопениях Павла Диакона (Варнефрида) на Вознесение Богородицы, еп. Фульберта Шартрского на Рождество Богородицы, Адама Сен-Викторского и др. По мнению ряда исследователей, иконография «Д. И.» сложилась в западноевроп. искусстве ( M â le E. L " art du XII siècle en France. P., 1924). В. Н. Лазарев и др. считают, что тема получила развитие параллельно в искусстве Запада и Востока. Первые примеры изображения родословия Христа известны по памятникам западноевроп. искусства, напр. по изображениям в лицевых Евангелиях как иллюстрация текста Мф 1. 1-16 (Codex Aureus из Лорша, 810 г.) и в иллюстрированных комментариях на Апокалипсис Беата Лиебанского (X в.). В соответствии с различными текстами существуют многочисленные варианты композиции. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание БЕРЕНГАРИЙ ТУРСКИЙ [Беренгар; лат. Berengarius (Beringerius) Turonensis; франц. Bérenger de Tours] (ок. 1000, г. Тур или его окрестности, Франция - 6 или 10 янв. 1088, мон-рь св. Космы, близ Тура), католич. богослов, представитель ранней схоластики . Жизнь Начальное образование Б. Т., вероятно, получил в турской епископальной школе св. Мартина, затем учился у Фульберта , еп. Шартрского, после смерти к-рого (1029) оставил Шартр и стал каноником кафедрального собора в Туре; ок. 1031 г. возглавил там епископальную школу. При Б. Т., обладавшем большим педагогическим талантом, хорошо знавшем античную и христ. лит-ру, турская школа стала одной из лучших во Франции. Ок. 1039-1041 гг. он был рукоположен в архидиакона ц. св. Маврикия г. Анжера, но оставался жить в Туре. Ок. 1046-1047 гг. Б. Т. пришел к заключению, что воззрения Пасхазия Радберта († ок. 865) на образ присутствия Христа в таинстве Евхаристии (концепция буд. учения о пресуществлении Св. Даров), разделявшиеся мн. зап. богословами, неверны. Друг и соученик Б. Т. по шартрской школе Адельман, схоласт из Льежа, в письмах к Б. Т. (1046 и 1048) выразил тревогу относительно его взглядов по этому вопросу. В 1049 г. др. соученик Б. Т. Гуго, еп. Лангрский, написал против него соч. «De corpore et sanguine Christi contra Berengarium» (О Теле и Крови Христовой против Беренгария). Ок. 1049-1050 гг. Б. Т. направил письмо своему другу Ланфранку , приору мон-ря Бек, в к-ром упрекал его за приверженность учению Пасхазия. Ланфранк, получив это письмо в Риме, предъявил его Римскому Собору 1050 г., к-рый заочно осудил учение Б. Т. вместе с неким сочинением о Евхаристии, приписанным Иоанну Скоту Эриугене, на к-рое Б. Т. ссылался в своих выводах. Ввиду недостаточности заочного осуждения в сент. того же года Б. Т. был вызван на Собор в г. Верчелли (Сев. Италия). Но когда он прибыл в Париж, чтобы получить разрешение кор. Генриха I, номинального аббата мон-ря св. |
| Мон. Арионизд, представившийся секулярным клириком, был принят канониками, к-рые служили при ц. св. Веры, и за неск. лет добился их доверия. Когда Арионизду было поручено оберегать церковные ценности, он ночью вскрыл гробницу святой, забрал ее мощи и бежал из города; 14 янв. 866 г. святыню торжественно встретили в К. Достоверность сведений, изложенных в сказании, не доказана, но о том, что в К. хранились мощи святых Веры и Винцентия, упоминается в документе 883 г. Т. о., святыня была похищена до этого времени ( Geary. 1978. P. 70-76, 169-174). Почитание св. Веры привело к увеличению числа насельников монастыря и укреплению благосостояния обители, которую стали часто посещать паломники. В X в. К. стал одним из важных пунктов на паломническом пути в Сантьяго-де-Компостела. О почитании св. Веры сообщается в «Книге о чудесах св. Веры» (BHL, N 2942) Бернарда, ученика Фульберта Шартрского; впосл. Бернард стал деканом соборного капитула в Анже. Услышав о чудесах св. Веры и о почитавшейся в К. статуе мученицы, которая напомнила ему о языческих идолах, в 1013 г. Бернард посетил К., чтобы удостовериться в правдивости сведений о святой. Он приезжал в мон-рь еще 2 раза и на основе собранной там информации написал сказание о чудесах св. Веры в 3 книгах. Во 2-й пол. XI в. сочинение Бернарда было переработано монахом К., к-рый добавил еще 2 книги (BHL, N 2943). В кон. IX в. монахи К. поддерживали правителей Аквитании и франк. королей в борьбе с норманнами, позднее приняли участие в Реконкисте (в 1083 мон. Петр из Родеза стал епископом Памплоны в Наварре, в 1100 мон. Понтий занял епископскую кафедру Барбастро, впосл. он основал в Арагоне монастырь св. Веры). Согласно «Книге о чудесах св. Веры» Бернарда, в К. находилось укрепление (castrum) и монастырский бург (Liber miraculorum sancte Fidis. III 4). При аббате Одольрике II (1030-1065) благосостояние обители существенно возросло. В XI в. обострилось соперничество К. с мон-рем Фижак, к-рый также находился на паломническом пути и был центром почитания св. |
| О. пишет: «В церкви хочу лучше пять слов сказать умом моим, чтобы и других наставить» (In Ep. 1 ad Cor. 14. 19). Задачу экзегета Г. О. видит в том, чтобы говорить то, что полезно для «приготовления и созидания храма Божия в сердце слушающих» (In Ep. 1 ad Tim. 1. 4; ad Rom. 14. 19). Берущийся толковать Свящ. Писание прежде всего должен понять его текст, а затем уже переходить к разрешению возникающих в связи со священным текстом вопросов. Правильное истолкование подразумевает также увещание и утешение (In Ep. 1 ad Cor. 14, 3). Увещание - форма наставления и учения (species praedicacionis et doctrinae), но если оно обращено к страждущей душе, то должно быть и утешение (In Ep. ad Rom. 12. 8). Экзегет должен быть простым, чтобы быть понятным и, следов., полезным для других. Идеал «мудрого мужа» (vir sapiens) заключается в том, чтобы понимать Писание, вникнуть в него и изложить почерпнутое для пользы других. Так поступали древние толкователи Иероним, Августин и особо чтимый Г. О. папа Григорий Великий (Двоеслов) (In Ep. 1 ad Cor. 12. 8). «Мудрый муж» не ищет большого знания для себя, но ищет то, что служит к наставлению более простых людей. Для этого изучение Писания делается со смирением и любовью: «Знание велико и полезно само по себе, если оно смиряется в любви, которая делает его еще более изобильным кладезем» (In Ep. 1 ad Cor. 8. 1). Толкования Г. О. были хорошо известны в средневек. Европе. С его «Толкованием на Послание ап. Павла» были знакомы Эрве де Бурж-Дью († 1150), Ламберт Сент-Омерский († 1125), Гильберт Порретанский († 1154), Петр Ломбардский († 1160) и Петр Абеляр († 1142). Петр Дамиани советовал чтение комментариев Г. О. монахам аббатства Фонте-Авеллана как доставляющее пищу духовному размышлению (Opusculum 14//PL. 145. Col. 334). Фульберт , еп. Шартрский, дважды приводит буквальные цитаты из «Толкования на Послания ап. Павла» (Ep. 112; Sermo 8//PL. 141. Col. 258; 335). Вибальд из Ставло (Стабульский) († 1158) причислял Г. О. к выдающимся экзегетам христ. мира (PL. |
| школе при Магнаврском дворце (с сер. IX в.), а также с XI-XII вв. в придворном К-польском ун-те и в Патриаршей школе, где готовили гос. чиновников. До падения Византийской империи обучение в К-поле считалось престижным, здесь в различных учебных заведениях училось много выходцев из Зап. Европы, в т. ч. осужденный Церковью богослов Иоанн Итал . Крупнейшими визант. теоретиками преподавания «свободных искусств» были Лев Математик - руководитель школы при Магнаврском дворце в IX в., Михаил Пселл - автор учебника по логике, служившего основой для преподавания этого предмета в Европе до XV в. В эпоху Палеологов (XIII-XV вв.) получили известность Георгий Акрополит , возродивший высшую школу в К-поле после его отвоевания у латинян; его ученик Патриарх Григорий II Киприот - автор учебных пособий по риторике; Максим Плануд , предпринявший в кон. XIII в. пересмотр мн. школьных дисциплин - от грамматики до географии и астрономии и впервые в Византии использовавший труды античного астронома Птолемея и инд. десятичную систему цифр; Георгий Пахимер - преподаватель Патриаршей школы, оставивший труды по наукам квадривиума. В Зап. Европе до эпохи Каролингского возрождения (VIII-IX вв.) науки находились в упадке. Только в Ирландии, Англии и Италии изучался тривиум, основы астрономии использовались для нужд церковного календаря. В деятельности ученых эпохи Карла Великого , прежде всего Алкуина и его школы, наблюдаются 2 тенденции использования A. l.- как средства для библейской экзегетики и как системы образования,- что повлекло за собой обращение к античной традиции. Возрождение квадривиума связано с централизованным введением в IX в. учебника Марциана Капеллы в систему школьного, в основном монастырского, образования, а также с влиянием Иоганна Скота Эриугены в школах Лана и Осера. В X-XI вв. A. l. развиваются в монастырских и соборных школах благодаря деятельности Аббона из Флёри, Фульберта Шартрского, Герберта Аурилакского. О высоком уровне преподавания A. l. в Зап. Европе в нач. XII в. |
| Начиная с XI в. данное представление широко распространилось на Западе. В ясной форме его высказал Петр Дамиани . Он считал, что человеческое знание и искусство (artis humanae peritia) при использовании его для понимания смысла Свящ. Писания не может дерзко присваивать себе право учительства (jus magisterii), но должен прислуживать, как служанка своей госпоже (velut ancilla dominae), чтобы не совершить ошибки и не уклониться от внутреннего света Истины, последовав за хитросплетением доказательств (De omnipotentia divina. 6). Это положение было высказано им в полемике с Беренгаром Турским и др. диалектиками, злоупотреблявшими логикой и философией в ущерб вероучению Церкви. Позицию Петра Дамиани разделяло большинство его современников ( Фульберт Шартрский, Отлох Санкт-Эммерамский , Ланфранк Кентерберийский и др.). В системе Фомы Аквинского († 1274), несмотря на то что богословие превосходит все остальные науки, в т. ч. и философию (поскольку оно, во-первых, черпает свои истины непосредственно из Божественного Откровения, в результате чего имеет большую достоверность; во-вторых, обладает более богатым содержанием, в-третьих, имеет более высокую практическую ценность, ибо направлено на достижение вечной и блаженной жизни), оно может брать что-то и от др. наук, в т. ч. от философии, но не потому, что зависит от них (оно получает свои принципы через Божественное Откровение), а для того, чтобы рационально выразить содержание веры и тем самым сделать его более ясным и доступным для человека. В этом смысле богословие прибегает к др. наукам как к подчиненным ему служанкам (Sum. Th. I 1. 5). Истины, познаваемые в естественном свете разума (lumen naturale rationis),- суть, т. о., как бы «преддверия веры» (praeambulae fidei), или сверхразумных истин. После Фомы Аквинского это представление встречается у Раймунда Луллия († 1315), к-рый считал, что поскольку предметом познания является истина, а Бог и есть Истина, то философия и богословие не противоречат друг другу и истинная философия есть служанка истинного богословия (ancilla verae theologiae.- Lib. de efficiente et effectu, prol.; Lib. de modo naturali intelligendi, dist. 8). |
| Понятно, что в основе этих взглядов Абеляра лежат его номиналистические представления, потому что, отрицая реально существующую идею – скажем, идею искупления Иисуса Христа или идею первородного греха, мы также отрицаем причастность всех людей и искупительной жертве Спасителя, и первородному греху. Поэтому из номинализма Абеляра вытекают и его пелагианство, и его арианство. Так что обвинения собора были, как видим, достаточно справедливыми. Абеляр призывает к веротерпимости, утверждая, что в каждой религии есть доля истины и даже христианство не обладает всей полнотой истины. Всю полноту истины может постичь только философия. §6. Шартрская школа Шартрская школа была основана в 990 г. Фульбертом (ум. в 1028 г.), которого за его любовь к античной философии и вообще к философии называли «Сократом». Благодаря Фульберту в средневековую Европу стала проникать античная философия (прежде всего – аристотелевская). Особенность Шартрской школы и состояла в том, что благодаря ей состоялось более тесное знакомство с классической античной философией, в основном с философией Платона и Аристотеля. Со временем школа в Шартре вызывает всё больший интерес, и в конце XI – начале XII вв. при епископе Иве Шартрском, начинает соперничать с другими, более известными тогда парижскими школами. После Фульберта, основоположника Шартрской школы, её возглавляли Бернард Шартрский (ум. ок. 1130 г.), Жильбер (Гильберт) Порретанский (1076–1154), Тьерри (Теодорик) Шартрский (ум. ок. 1155 г.). К этой школе относятся также Гильом из Конша (1080–1154) и Иоанн Солсберийский (ок. 1110–1180). Среди всех этих мыслителей выделяется Жильбер Порретанский, которого, наряду с Абеляром, такой известный и влиятельный католический историк средневековой философии, как Э.Жильсон, называет самым мощным философским умом XII в. Философы Шартрской школы пытались преодолеть противоречия между философией и религиозным мировозрением, между наукой и религией, которые существовали уже в то время. Основную свою задачу представители школы видели в том, чтобы совместить философию и религию и установить союз разума и веры. Они опирались преимущественно на античные философские источники, главным образом на Аристотеля, Боэция и платоновского «Тимея». |
| PL139: Бенедикт (монах); Сильвестр II (папа Римский); Пурхард из Рейхенау; Гоцперт (аббат Тегернзее); Тиепальд (аббат Тегернзее); Аббо (аббат Флёри); Альберт, аббат Сен–Месмен–де–Миси; Рорико Муассакский; Эмуэн из Флёри; Иоанн Диакон Венецианец; Херигер (аббат Лоббе); Ноткер (епископ Льежский); Титмар (епископ Мерзебургский) PL140: Император Генрих II; Тангмар Хильдесхаймский; Альперт Мецский; Бурхард (епископ Вормсский); Адельбольд (епископ Утрехтский); Ромуальд (аббат Камальдульский) PL141: Адемар Ангулемский; Бернард Анжерский; Фульберт (епископ Шартрский); Гвидон Аретинский; анонимные Хильдесхеймские и Кведлинбургские анналы и анналы Ламберта Херсфельдского; Дудон Сен–Кантенский; Гослен (архиепископ Буржский); Адальберо (епископ Лаонский); Гийом V (герцог Аквитанский); Гийом (аббат); Гийом (аббат Сен–Пьер–сюр–Див); король Роберт II; Мегинфрид Магдебургский; Арнольд Эммерамский; Эбал (епископ Реймсский); Иоанн XIX (папа Римский); Годехард (епископ Хильдесхеймский); Катваллон (аббат Ротский); Фроумунд из Тегернзее; Эберхард (аббат Тегернзее); Перингер (аббат Тегернзее); Эллингер (аббат Тегернзее); Удальрик (аббат Тегернзее); Годесхальк; Ледуин (аббат Арраса); Отельбольд (аббат Гента); Бенедикт IX (папа Римский); Хериберт (епископ Айхштетский); Ангельранн (аббат Сен–Рикье); Роберт (епископ Лондонский); Гарсия из Кухи; Доминик (патриарх Градо и Аквилеи) PL142: Бруно (епископ Вюрцбургский); Григорий VI (папа Римский); Климент II (папа Римский); Олива (епископ Осонский); Родульф Глабер из Клюни; Сифрид (аббат Тегернзее); Одоранн, монах из Санса; Одилон Клюнийский; Берно (аббат Рейхенау); Випон (пресвитер); Герард (епископ Камбре); Гуго (епископ Лангрский); Халинард (епископ Лионский); Иордан (епископ Лиможский); Гвидо (епископ Реймсский); Ансельм Реймсский PL143: Герман Расслабленный; анонимный « Chronicon Petrishuensis»; Лев IX (папа Римский); письмо Михаила Керулария; Иоанн I (аббат Фекамский); Виктор II (папа Римский); Беренгарий Нарбоннский; Теуцо (отшельник); Одо из Сен–Мор–де–Фоссе; Дрого (епископ Бовэ); Стефан X (папа Римский); Гоцехин (схоластик); Иоанн (епископ Сабинский); Гумберт (епископ Сильве–Кандиде); Адельманн (епископ Брешии); Николай II (папа Римский); Фролланд (епископ Санлисский); Видрик (аббат монастыря Св. Гислена в Эно); Франкон (схоластик Льежский); Маврилий (архиепископ Руанский); Раймбальд (архиепископ Арльский); Гервасий (архиепископ Реймсский); Леодегарий (архиепископ Вьенский); Стефан (кардинал); Лев (епископ Атинский); Авесгот (аббат Ле–Мана); анонимные «Деяния святых мучеников Арнальда и Герлембальда»; Анно (архиепископ Кёльнский) |
| Vol. 1. P. 390-391), а мон. Нальгод, в 20-х гг. XII в. переработавший Житие св. Одона, именовал его основоположником К. к. (primi Cluniacensium fundatoris - PL. 133. Col. 85). Перечень св. аббатов Клюни окончательно сложился после установления папой Каллистом II почитания св. Гуго (1120): по утверждению Бернарда Клервоского, клюнийцы хвалились тем, что «начальниками и наставниками их чина» (sui utique ordinis principes et praeceptores) были святые Одон, Майоль, Одилон и Гуго ( Bernard. Clar. Apologia ad Guillelmum. IX 23// S. Bernardi Opera/Ed. J. Leclercq. R., 1965. T. 3. P. 100). В клюнийской агиографии св. аббаты прославлялись как мудрые наставники монахов и искусные политики. По словам Иоанна Салернского, св. Одон был «сладчайшим главой и отцом» многих монастырей во Франции, в Аквитании, «западных странах» (Hesperiarum partium) и в Риме (PL. 133. Col. 45). Св. Одилон утверждал, что императоры, короли и знатные сеньоры, склоняясь перед добродетелью св. Майоля, называли его «господином». Св. Майоль был окружен почтительным отношением епископов, монахов и мирян, к его советам прислушивались Римские папы, поэтому «воистину он был в то время главой монашеского чина» (vere erat eo tempore princeps religionis monasticae - PL. 142. Col. 956). Йотсальд вслед за Фульбертом Шартрским называл св. Одилона «архангел монахов» ( Fulberti Ep. 66//PL. 141. Col. 251; Iotsaldi Vita Odilonis. I 11//PL. 142. Col. 906), а Гилон применил этот эпитет к св. Гуго ( Cowdrey. 1978. P. 52). Согласно агиографическим сказаниям, клюнийские аббаты поддерживали равноправные дружественные отношения со светскими правителями, особенно с герм. императорами, а Гуго - с кор. Альфонсо VI. В то же время они были тесно связаны с Папским престолом и нередко оказывали помощь Римским понтификам, т. к. существование К. к. опиралось на папские привилегии, к-рые клюнийцы ревностно отстаивали от посягательств церковных и светских сеньоров и др. монашеских общин. В историографии 1-й пол. XX в. система управления К. |
|
|
