| Закрыть itemscope itemtype="" > Четверо смелых 03.09.2014 655 Время на чтение 10 минут Дверь в редакцию открылась, и вошла симпатичная женщина в сопровождении девочек-подростков. Представилась: «Преподаватель школы 625 Ольга Юрьевна Маврина, а это мои помощницы - ученицы 9 «Б». Мы занимаемся изыскательской работой - собираем материал, фотографии, воспоминания о тех, кто в блокаду спасал храмы и дворцы нашего города, - об альпинистах-верхолазах. С сентября 1941 года альпинисты начали закрывать чехлами или красить в защитный цвет золотые купола соборов - красу и гордость мировой архитектуры, которые могли бы стать ориентирами при налётах вражеской авиации и артиллерийских обстрелах. Живыми мишенями становились и сами верхолазы. Наш сегодняшний рассказ стал возможным благодаря помощи бывшего блокадного альпиниста М.Боброва, дочери Ольги Фирсовой - Ольги Блаут, которая поделилась своими воспоминаниями и показала могилу своей мамы на Северном кладбище (за которой мы теперь ухаживаем), статьям М.Владимирова (В.Михельсона) о Фирсовой, Боброве, Шестакове, Пригожевой, Зембе и воспоминаниям Н.Уствольской, бывшей в блокаду молодым архитектором. ЛЕГЕНДАРНАЯ АЛЬПИНИСТКА - ДОЧЬ «ВРАГА НАРОДА» Ольга Афанасьевна Фирсова - альпинистка, которую жители блокадного города хорошо знали в лицо. Она единственная, кто занимался маскировкой высотных доминант Ленинг рада всю блокаду. Родилась Оля в 1911 году и первые годы жизни провела в швейцарском г.Винтертуре, где служил её отец. От отца Ольга унаследовала благородство души, стремление быть полезной людям и смелость - спускалась вместе с ним на лыжах и санях с головокружительных ледяных склонов. Когда Афанасия Осиповича объявили врагом народа, Оля от фамилии отца не отказалась. А дело было так: Фирсов руководил танковым КБ в Харькове. Его творческие находки были реализованы в быстроходных танках БТ-5 и БТ-7, основные боевые характеристики Т-34 также были заложены при нём. Но летом 1936 года его отстранили от руководства КБ - представители военной приёмки назвали его БТ-7 «вредительским танком». В 1937 году Фирсов заключён в тюрьму, и по одним данным умер там в 1943 году, по другим - расстрелян в 1937-м. |
| Соловецкое восстание, таким образом, имеет грандиозное значение также и для истории новорусской духовности как в ее государственническом, так и в церковном измерении, ни в коем случае не являясь незначительным эпизодом и случайным инцидентом, но – водоразделом русской истории, аналогичным перенесению митрополии в Москву. Сама история Московского Царства располагается между этими двумя вехам: между перенесением митрополии в Москву, и войной Москвы против Соловков. То, что случилось после, правильно называть имперским (петербургским) периодом. Опираясь на все вышесказанное, мы разделили наличные документы на имеющие значение вероучительное и летературное, и на те, что могут быть важны лишь для моделирования событийной ткани. Вполне понятно, что разграничения эти весьма условны, и что есть историки, для которых нет музыки слаще отписок и сказок. Однако разницу жанров следет подчеркнуть хотя бы для того, чтобы структурировать весьма значительный по объему соловецкий материал, и показать индивудуальность собственно писателей и мыслителей соловецких. Что касается расположения материала в каждом из разделов, то если в разделе документов хронологическая последовательность является наиболее естественной и эргономичной, то в вероучительно-литературной части мы старались одновременно и представить творчество соловецких авторов (поставив их произведения в связь с персонами, а не событиями), и показать поэтапность в соловецкой литературе как целом, включив в нее и произведения анонимные, позволяющие представить контекст, в котором творили соловецкие книжники. Чтобы проиллюстрировать как именно был осуществлен наш замысел, я позволю здест привести оглавление первого раздела и объяснить его. 1 . Архимандрит Никодим. Повесть душеполезная Никодима типикариса Соловецкого о некоем брате. 2 . Священноинок Герасим Фирсов. Показание от божественных писаний. 3 . Священноинок Герасим Фирсов. О сложении перстов, еже которыми персты десныя руки подобает всякому православному христианину воображати на себе знамение честнаго креста. |
| Социолог, основатель Центра социального проектирования «Платформа» Алексей Фирсов объясняет, что факт пожертвования не всегда зависит от наличия денег. Влияют также культурные особенности: на Северном Кавказе важную роль играют родовые отношения, а на Дальнем Востоке развиты горизонтальные связи, и часто эти регионы показывают схожие результаты. В Южном федеральном округе, по мнению господина Фирсова, существует давняя традиция индивидуализма. «Сам факт благотворительности опирается не только на этические понятия, такие как доброта и справедливость, но и на отношение к деньгам,— поясняет он.— Молодежь не имеет исторического опыта 1990х, не ощутила потребительского стресса даже после начала СВО». Благотворительность для молодежи стала «более естественным действием». В 2023 году более половины россиян (52%) выразили уверенность, что большинству НКО — благотворительных фондов можно доверять. При этом передавать денежную помощь россияне предпочитают по неформальным каналам: наиболее распространенной формой является милостыня, которую подавал почти каждый второй среди тех, кто жертвовал деньги, то есть приблизительно каждый четвертый респондент (24%). Отметим, на протяжении десятилетия доля милостыни снижалась: в середине 2010х ее подавали более трети опрошенных. Треть жертвователей передавали деньги лично в руки получателям (18% всех опрошенных) и примерно каждый десятый — через родных и близких нуждающихся (6% опрошенных). Таким образом, 40% жертвователей участвовали в неорганизованной благотворительности. Алексей Фирсов поясняет, что в России в целом высок уровень недоверия общественным институтам: «Есть желание самостоятельного действия, без посредника. Но мы имеем дело с размытым показателем, и уровень доверия к НКО на уровне 52% может быть декларативной цифрой». По мнению социолога, на этот показатель может влиять «умение государства контролировать НКО» и «появление устоявшихся брендов вроде фонда “Подари жизнь”». Чаще всего россияне жертвуют на помощь больным детям (42% благотворителей). |
| И в этой же главе автор показал, как неожиданно преосвященный Питирим стал вызывать симпатию у императрицы Александры Федоровны (см. С. 89 – 90 и др.). От этого изложение логично переходит к объяснению обстоятельств перевода Питирима на столичную кафедру. Именно пятнадцати месяцам на петроградской кафедре и посвящена четвертая глава книги. В ней, этой наиболее объемной главе монографии, затрагиваются следующие вопросы: об отношении синодалов и общества к назначению преосвященного Питирима в Петроград; о степени его влияния в Синоде (Питирим так и не стал первоприсутствующим его членом!); о развитии отношения к владыке императрицы и общении с ним царской четы; о взаимоотношениях владыки с обер-прокурорами (конфликт с А.Н. Волжиным и «тандем» (! – см. С. 156) с Н.П. Раевым). Большим научным достоинством данной главы следует признать привлечение газетной периодики. В этой главе С.Л. Фирсов, блестящий знаток предреволюционных церковно-государственных отношений, в связи с деятельностью митрополита Питирима очень хорошо раскрыл данную тему. Материал четвертой главы преимущественно создает образ церковного политика, отчасти царедворца и в гораздо меньшей степени – святителя Церкви Божией. Так, доклад о приходе, который владыка представил императору, он фактически хотел провести в жизнь с помощью политической интриги, а не как результат соборного обсуждения хотя бы на уровне высших иерархов – членов Синода (см. С. 123 – 125). В итоге, как отмечает исследователь, «журналистский восторг по поводу инициатив владыки Питирима не разделялся… синодальными кругами и обер-прокуратурой. В действиях владыки усмотрели политическую корысть», и в результате ему было объявлено высочайшее неудовольствие (С. 130, 131). Впрочем, следует заметить, что под реформаторскими попытками владыки Питирима имелись и реальные основания, связанные с нуждами церковной жизни. Так, именно столичный митрополит в 1915 г. возглавил особую синодальную комиссию, которая «начала разрабатывать вопрос об увеличении числа отдельных епархий» (С. 140 – 141, см. также С. 185 – 186). Фактически, речь шла о вопросе, который чуть позже, уже в революционную эпоху, будет детально разработан Всероссийским Поместным Собором. Последний вынес по нему положительные решения, в полной мере осуществляемые лишь в наши дни Святейшим Патриархом Кириллом. |
| По определению автора, митрополит Питирим был « обыкновенным церковным иерархом», при этом игравшим накануне революции «уникальную (так ли? – А.М.) для православного архиерея политическую роль» (С. 6, см. также С. 43). Действительно, вопрос о том, почему обыкновенные (для своего слоя или корпоративной группы) люди в обход более выдающихся по опыту и интеллекту коллег (сослужителей) выходят на первые позиции, немаловажен в истории вообще, а в церковной – в частности. Но особо актуален этот вопрос для переходных и кризисных периодов, времени бифуркации. Как – скажем прямо – посредственности оказываются на вершине власти: когда светской, а когда и церковной? Имеются в виду не чисто духовные и даже провиденциальные причины (попущение Господне), но социальные механизмы. Их-то во многом на конкретном примере (митрополита Питирима) пытается если не вскрыть, то приоткрыть С.Л. Фирсов в своей новой книге. Жизненный путь митрополита Питирима автор считает типичным для русского архиерея, при этом, впрочем, замечая, что «обобщения… неуместны» (С. 9). Позволим себе не согласиться с исследователем: уместность обобщений даже при историческом изучении епископата очевидна (о чем и свидетельствуют труды просопографического характера ). Трудно назвать типичной и биографию митрополита Питирима . Автор этих строк значительное время потратил на изучение биографии епископа Гермогена, который в течение почти всего служения на саратовской кафедре постоянно находился в разъездах по огромной епархии, а потому хроника его служения в самых разных уголках Саратовского Поволжья – отдельная страница истории и аспект его биографии как исторической фигуры (хотя и он, и митрополит Питирим были не только церковными, но и политическимидеятелями). В книге же С.Л. Фирсова мы практически не видим иерарха, находящегося в общении со своей паствой. Церковного прожектера, политика-интригана, фигуру, находящуюся в определенном круге общения, – да. Пастыря – нет. Если мы назовем такой подход типичным, то признаем, что типичным для архиерея синодальной эпохи было находиться вне активного общения со своей паствой. Но упомянутый пример епископа Гермогена опровергает такой подход, а его фигура в этом смысле не представляется такой уж уникальной. Видимо, вопрос требует отдельного обстоятельного изучения. |
| Умирал мучительно, от рака, но даже в больнице не оставлял пропагандистской деятельности. Он участвовал в атеистической радиопередаче, причем заверил слушателей, что просить у Бога милости не будет и верит только в возможности врачей. В «Прощальных письмах друзьям», которые Осипов диктовал секретарше и рассылал тем, кого знал, он писал: «У “боженек” милостей выпрашивать не собираюсь». Под письмами ставил подпись «друг и соратник в атеизме» . Но прошлое, видимо, не давало покоя— Осипов начинает диктовать воспоминания, стремясь по-новому рассказать о том, что заставило его порвать с религией. Целью этих воспоминаний Фирсов считает самооправдание. Тогда же Осипов заранее сочинил себе эпитафию, которая впоследствии была высечена на его надгробии и многим показалась странной: Радости вам, долгих лет жизни Желает атеист и друг ваш Александр Осипов. Фирсов видит здесь проявление «болезненного тщеславия, неумного перед лицом смерти» и желание даже эпитафией подтвердить свою лояльность советской власти. «Пропаганда на кладбище»,— иронизирует он. Дерзнем предположить, что наряду с этими причинами могла быть еще одна. Всё-таки Осипов когда-то был верующим. Вряд ли он забыл о том, что есть вещи страшнее смерти. Что смерть? Раковому больному она нередко представляется избавлением. Но бывший священник знал, в чьей власти рискует оказаться посмертно душа, в земной жизни отринувшая любовь и помощь Божию. Не отсюда ли— отчаянные попытки заклясть этот глубинный страх, внушить самому себе, что он атеист, что инобытия нет, нет, нет, что всё кончается могильными червями и лопухом на могиле… Что ж, это был его выбор. Случай Дарманского Павел Федорович Дарманский родился в 1928г.в семье крестьянина Одесской области. Окончил Одесскую духовную семинарию и Ленинградскую Духовную Академию. Кандидат богословия. Служил на приходе в Ленинграде. В 1957 г.был участником VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов, проходившего в Москве. 11 февраля 1958 г.написал заявление уполномоченному Совета по делам РПЦ об «окончательном разрыве» с религией. |
| 1 См. у Смирнова, стр. 1—23. 2 Там же, стр. 25. 3 Георги, Описание народов I, 26. 4 Известия по Казанской епархии. Казань, 1874 г., стр. 220. 5 См. у Смирнова, стр. 26. 6 См. Религиозные обряды черемис. Казань, 1887 г. стр. 14. 7 Немало влияли на черемис и переселенцы, особенно так называемые припущенники — русские. 8 См. у Можаровского — Ход миссии у Казанских инородцев С 1552 по 1867 г. 9 Фирсов. Положение инородцев в русском государстве, стр. 107. 10 Можаровский, стр. 17. 11 Фирсов, стр. 109—180. 12 Там же, стр. 124—127. Благодаря этим мерам в Царевококшайском уезде черемисы почти доселе занимают свои прежние места, хотя процесс просачивания русских в среду инородцев был и здесь и продолжается доселе (см. у Смирнова, стр. 54). 13 См. у Смирнова, стр. 43. 14 Можаровский, стр. 77. 15 Там же, стр. 63. Были и другие печальные явления. Например, свияжский протоиерей Козмин отдавал новокрещенных в крепостные. 16 См. у Смирнова, стр. 45. 17 Из числа черемисских школ особенно достойны упоминания двуклассная Унженская школа, а также Аринская, Ардинская, Пертнурская и др. Еще выше них Бирская учит. семинария, Казанская учит. семинария, имеющая многих черемис в старших классах и начальной школе. Всего же учащихся черемис 31,040, в одной Казанской губернии. 18 Замечательно, что еще средневековый путешественник. Плано-Карпини сказал: получая ответы от чертей, татары думают, что бог говорил с ними, а сего Бога называют Итогою» По-якутски Итык — чтимый, посвященный. Кн. II, гл. 37, стр. 92. Собр. пут. по Татарии, 1825 г. 19 Из лекций в Казанском миссионерском приюте. Казань, 1877 г. стр. 1—27. 20 См. О почитании татарами керемети прекрасную статью Г. Софийского, в Известия по Казанской Епархии 1877 г. 24, стр. 674-G89. 21 См. статью Знаменского в Вестнике Европы, 1868 г. IY. 22 Вестник Европы, 1868 г. стр. 48—49. 23 Черемисы. Историко-этнографический очерк. Казань, 1889 г. 24 Невидимый мир по шаманским воззрениям черемис. Казань, 1877 г. 25 Г. Яковлев насчитывает у горных черемис 40 богов, a у луговых 70. См. Религиозные обряды черемис. Казань, 1887 г. Изд. Мисс. Общества. |
| С критикой этой точки зрения выступил доктор исторических наук Сергей Фирсов (СПбГУ). Он не согласен с тем, что «члены Синода потворствовали революции». Посвятив свое сообщение историко-социологическому анализу Святейшего правительствующего Синода накануне революции, историк утверждал, что Синод «не имел самостоятельного авторитета, чтобы влиять (на умонастроение масс – ред .)» Так, Синод ничего не смог сделать с лавинообразным отказом миллионов солдат и офицеров от причащения после февральской революции, не смог повлиять на разгул хулиганства – «болезнь, поразившую деревню накануне войны». Проанализировав персональный состав Синода до революции и после нее, С. Фирсов отметил, что его члены открыто выступали за церковные реформы, но «успех связывали только с монархическим контекстом». На первом пленарном заседании обсуждался также доклад Скотта Кенворти (Университет Майами) «Блаженны миротворцы»: патриарх Тихон в поисках примирения». Далее обсуждение докладов продолжилось в секциях: «Кризис и реформы в Православной Церкви», «Трансформация религиозности до и во время Революции», «Институты Православной Церкви и Революция», «Социальные трансформации и религия», «Религиозные идеологии», «Ислам и революция», «Революция и эсхатология», «Революция и религиозные нон-конформисты», «Реакции разных религий на революцию», «Антирелигиозная политика и насилие», «Христианство и социализм», «Революция как сакральное?» Конференция является междисциплинарной: ее участники обратились к материалам истории политических и религиозных институтов; социологии процессов, связанных с религией; к осмыслению богословских, философских и художественных реакций на революцию. Юлия Зайцева Ваш Отзыв Поля, отмеченные звездочкой, должны быть обязательно заполнены. Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов отдельных материалов. © 2005–2019 «Благовест-инфо» Адрес электронной почты редакции: info@blagovest-info.ru Телефон редакции: +7 499 264 97 72 12+ Зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций: |
| RELIGARE («РЕЛИГИЯ и СМИ») , religare.ru постоянный URL текста: http://www.religare.ru/2_96042.html 25 июля 2012 Мраморнов Александр Игоревич " Мерзость перед Господом " . Новый труд о коммунической псевдорелигии и постсоветских псевдосвятых Источник: http://www.bogoslov.ru/text/2703145.html Богослов. ру В конце прошлого года видный историк Русской Церкви профессор С.Л. Фирсов выпустил свой новый труд " На весах веры " , посвященный вопросам мифотворчества, рукотворного создания псевдорелигии и псевдосвятых в России XX и начала XXI века. Портал " Богослов. Ru " публикует рецензию А.И. Мраморнова на данную монографию. В конце прошлого года видный историк Русской Церкви профессор С.Л. Фирсов выпустил свой новый труд, посвященный вопросам мифотворчества, рукотворного создания псевдорелигии и псевдосвятых в России XX и начала XXI века. Книга роскошно издана петербургским издательством " Вита Нова " . " На весах веры " вызывает аналогию с новым лекарственным препаратом – достаточно дорогостоящим, еще не везде появившимся (а потому – достаточно редким) и, может быть, еще не гарантированно приводящим к излечению. Хотя, по сути дела, монография С.Л. Фирсова есть плод диагностики очень неприятных явлений совершенно разного масштаба, но генетически схожих. Рассмотренный в первой части книги коммунизм в большевистском исполнении стал для нашей страны квази – или псевдорелигией (и в общем-то этот тезис не нов, и предшественниками Фирсова в изучении темы аргументы в пользу религиозного характера большевизма уже были сформулированы) поистине всеохватывающего масштаба, призванной заменить православную веру, другие религии распавшейся (или вновь созидаемой пролетарской) империи, определять социальное поведение людей и даже регламентировать их частную жизнь и образ мыслей. Разобранная на ярких примерах во второй части книги маргинализация, характерная для околоцерковных и псевдоправославных, весьма заидеологизированных кругов конца XX – начала XXI века и приводящая к созиданию схожего псевдорелигиозного образа мысли, в некоторых случаях по своему охвату и общественному влиянию может колебаться в пределах статистической погрешности. Но это отнюдь не значит, что ее проявления не должны описываться (если продолжать " клиническую " тему, нужен анамнез), анализироваться (диагностироваться), ибо запущенное явление такого порядка может перерасти в более угрожающее общественному здоровью. Видимо, в случае с верой в " крепкую руку " (идеал – Сталин) и сильное, всё и вся регламентирующее государство (идеал – Советская империя) так и происходит: владевший умами, но отвергнутый обществом фантом, обрастая имперскими мечтаниями, становится чуть ли не составляющей государственной политики, по крайней мере входит в риторический оборот весьма влиятельных кругов. |
| 99 Евгеньева Т.В. Культурно-психологические основания формирования образа «Другого» в современной России//«Чужие» здесь не ходят/Отв. ред. Евгеньева Т.В. М., 2004. С. 39–58. 100 Харитонова Е.В., Усачева В.В. Перспективы применения контент- и интент-анализа для диагностики признаков толерантности – ксенофобии//Скрытое эмоциональное содержание текстов СМИ и методы его объективной диагностики/Под ред. А.А. Леонтьева, Д.А. Леонтьева. М.: Смысл, 2004. С. 132, 134, 135, 136. 103 Мосейко А.Н. Кризис идентичности: мифологизация процесса (Россия и Африка – сравнительный анализ)//Человек, этнос, культура в ситуациях общественных переломов. Материалы докладов секции VIII международной конференции африканистов. Москва, сентябрь 1999/Отв. ред. Д.М. Бондаренко. М., 2001. С. 32, 33, 37, 38. 105 Мосейко А.Н. Культурно-ментальное пограничье в эпоху глобальных перемен//Граница. Рубеж. Переход. Социокультурное пограничье в глобальном и региональном аспектах. М., 2005. С. 72–73. 107 Фирсов Н.Н. Миф в российском политическом дискурсе 90-х гг. ХХ века. (На материалах и документах политических партий и движений). М., 2005. С. 95 108 Мосейко А.Н. Кризис идентичности: мифологизация процесса (Россия и Африка – сравнительный анализ)//Человек, этнос, культура в ситуациях общественных переломов. Материалы докладов секции VIII международной конференции африканистов. Москва, сентябрь 1999/Отв. ред. Д.М. Бондаренко. М., 2001. С. 39, 40, 41. 109 Фирсов Н.Н. Культурная идентичность и мифологемы социальнополитического дискурса//Третья международная конференция «Иерархия и власть в истории цивилизаций» (Москва, 18–21 июня 2004 г.). Тезисы докладов. М., 2004. С. 41–42. 112 Следзевский И.В. Модели хаоса в глобальном и цивилизацонном видении//Граница. Рубеж. Переход. Социокультурное пограничье в глобальном и региональном аспектах. М., 2005. С. 89, 98. 114 Следзевский И.В. Модели хаоса в глобальном и цивилизацонном видении//Граница. Рубеж. Переход. Социокультурное пограничье в глобальном и региональном аспектах. М., 2005. С. 95, 96, 97. |
|
|
