| Это событие происходит в праздник Пятидесятницы (евр. Sbû‘ôt), который совершается на 50-й день после Пасхи. Он был установлен в память о том, как после исхода евреев из Египта Бог призвал Моисея на гору Синай и даровал через него еврейскому народу законодательство, включая Десять заповедей ( Исх. 19:16–20:16 ). За три дня до этого Бог через Моисея изрек обетование: «Итак, если вы будете слушаться гласа Моего и соблюдать завет Мой, то будете Моим уделом из всех народов, ибо Моя земля, а вы будете у Меня царством священников и народом святым» ( Исх. 19:5–6 ). На праздник Пятидесятницы, как и на другие большие праздники, в Иерусалим стекались многочисленные паломники со всех концов Палестины и из диаспоры. Кульминацией празднования было торжественное жертвоприношение в Иерусалимском храме, совершаемое в соответствии с четко прописанным ритуалом ( Лев. 23:15–21 ). Филон Александрийский ярко живописует атмосферу праздника: Ведь множество людей приходят каждый праздник в храм из разных городов, с запада и с востока, с севера и с юга, по суше и по морю. Там все они чувствуют себя в общем доме и убежище, которое находится вдали от человеческого шума и суеты. В нем они просят для себя спокойствия, тишины и отдыха от волнений, под тяжестью которых они гнутся с самого детства. На короткое время они получат теперь возможность дышать свободно и радоваться. А после того как наполнилось их сердце добрыми надеждами, они отдохнут немного, как то было заповедано, и предадутся святости и богопочитанию. При этом они завязывают дружеские отношения с людьми, которых доселе не знали. Во время жертвоприношений и возлияний они делятся своими чувствами друг с другом и так достигают подлинного единства сердец 166 . Событие, о котором повествует книга Деяний, произошло в тот момент, когда Иерусалим был заполнен паломниками из разных стран, а члены христианской общины были собраны в одном месте: При наступлении дня Пятидесятницы все они были единодушно вместе. И внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом, где они находились. |
| Таким образом, Филон не создает свою философию, он берет из греческой философии то, что ему нравится: из пифагорейцев, из Платона , из скептиков, из стоиков, – лишь бы это помогло эллинизированным иудеям понять смысл таинственных книг Священного Писания. Почему опьянение лучше пьянства? Логос – это одно из центральных положений мысли Филона. Логос принимает самые разные формы. Его философское значение – платоновский мир идей, стоический Логос, богословское – это Архангел, это Сын Божий, это София, о Которой мы читаем в Книге Премудрости. Филон не создает стройной философской системы, у него достаточно пестрая, но интересная своим аллегорическим подходом теория. Кстати, вспомним, что Филон жил в Александрии, а именно Александрийская христианская школа знаменита своим аллегорическим подходом – мы это видим у Оригена, у Климента Александрийского, и вершина аллегорического подхода – преподобный Максим Исповедник. У Климента Александрийского есть даже прямые ссылки на Филона – например, отсылка к трактату «О соитии ради предварительного обучения». Здесь Филон ставит вопрос о таком странном факте: у Авраама и Сарры долго не было детей, Сарра понимала, что для Авраама это страшное горе, и разрешила ему родить ребенка от своей служанки Агари; и после того, как Агарь родила от Авраама, Сарра тоже родила. Как будто Бог ждал, когда Авраам изменит своей законной жене. Откуда такая странность? Филон объясняет: Сарра символизирует богословие, а Агарь – философию. Нельзя заниматься богословием, пока ты не изучил философию. Не принесет тебе богословие плод, пока ты не получишь плод от философии: получается, как Агарь – служанка Сарры, так и философия – служанка богословия. Вот откуда знаменитая фраза, которую многие приписывают католическому схоласту Фоме Аквинскому. Или еще один странный сюжет: опьянение Ноя. Филон пишет целый трактат, который так и называется: «О пьянстве», где объясняет это следующим образом. Мы все – как пьяные. Пьяный, как правило, не понимает, что он пьян, – он думает, что трезв, что он в своем уме и прекрасно может судить обо всем. Вот и мы такие же: мы думаем, что прекрасно всё понимаем, судим обо всём, а на самом деле мы как пьяные, по сравнению с Богом. И Филон приводит большое количество рассуждений, взятых у Энесидема (те самые скептические тропы Энесидема), говоря, что нельзя доверять своим чувствам. Мы не можем правильно познать даже видимый материальный мир, поскольку чувства нас часто обманывают, и наивно пытаемся познать Бога – Того, о Котором вообще нельзя никак судить! |
| б) Но при более внимательном рассмотрении этого места оказывается, что Филон никоим образом не мог понимать здесь домирное созерцание Богом Своих творений в Своем только внутренне-идеальном плане. Филон, как мы увидим, представляет мир совечным Богу откровением Его действенности: поскольку Божеству не свойственна праздность, Оно производит мир безначально и бесконечно. Если Филон называет чувственный мир младшим сыном Божиим, в противоположность идеальному миру как старшему сыну Божию, то здесь, как увидим, имеется в виду принципиальная зависимость первого от второго, как реального отобраза от идеального первообраза, но отнюдь не временные отношения обоих миров: мир реальный, по Филону, правда, существует во времени и в зависимости от мира идеального, но это существование мира реального также безначально и бесконечно, как и бытие мира идеального. (См., напр.: De ор. mundi. Pf. I, 8 и др. места будут указаны ниже.) Таким образом, допускаемое Сулье разделение моментов божественной действенности по отношению к обоим мирам совершенно чуждо Филоновой логологии, поскольку она стоит на почве пантеистическо-стоической, на которой только и могла быть развиваема Филоном теория божественного Λγος’а νδιθετος и προφορικς. Далее, Филон называет ννοιαν и διανησιν божественными силами (δυνμεις) – термин, который, как мы увидим, выражает, собственно, и главным образом, внешнюю действенность Божества в реальном мире. И притом, он называет их силами, которыми Творец пользуется всегда (ε), следовательно, без различия моментов божественной действенности, т. е. как до, так и после творения мира. Посредством этих сил Творец «созерцает дела Свои» (τα ργα), под которыми Филон понимает реальные предметы видимого мира, следовательно, уже созданный мир. Если бы Филон имел в виду домирное созерцание Богом одних только Своих идей о тварях, он сказал бы не τ ργα, a τς νοητς ιδας τν αισθητν πραγμτν. То же самое доказывают и слова: «Те твари, которые следуют божественному определению, Творец одобряет, а те, которые не следуют, – наказывает»: как одобрение, так и наказание, а, равно, и следование или не следование божественному предопределению могут относиться только к реальным предметам, а не к идеям божественного разума. Наконец, в дальнейшем рассуждении Филон ясно и подробно описывает те τ ργα, за которыми наблюдает Бог посредством двух Своих сил: это различные группы уже созданных предметов реального, а не идеального мира, а именно – неорганическое царство, растения, животные и пр. На основании этих соображений мы должны заключить, что в данном месте Филон имеет в виду не домирное созерцание Богом идей Своего ума, как это утверждает Сулье, но вообще непрестанную действенность Божества в обоих мирах – идеальном и реальном – без различия моментов времени, т. е. как идеальное созерцание Творцом миротворческого плана, так и вечное осуществление этого плана в реальном мире, или – божественного Λγος " а νδιθετος и божественного Λγος’а προφορικς. |
| “Трезвое опьянение” у Филона – это святость Трактат называется «О пьянстве». Опьянение у Филона имеет другой смысл. Он говорит: «трезвое опьянение». Это мистический экстаз с Богом, это святость. А вот пьянство – это грех. Философ говорит о пьянстве как о дурном качестве человека. Объяснение «жестокости» Бога Вот еще пример символического толкования Филона. В книге Исход мы читаем (Филон цитирует): «Убивайте каждый брата своего, каждый соседа своего, каждый ближнего своего. И сделали сыны Левиины по слову Моисея. И пало в тот день из народа около трех тысяч человек». Почему? Филон Александрийский объясняет: «Ибо священники не людей убивают, как некоторые думают, но отсекают от своего разума свойственное и любезное плоти, считая, что тем, кто должен быть слугами Единственного и Премудрого, подобает стать чужими всему, что имело возникновение. Поэтому мы убьем брата, но не человека, а брата души – тело. То есть отделим от любящего добродетель и божественное – от любострастного и смертного. Убьем не соседа, но сборище ощущений…» и так далее (О пьянстве, 67-70). Филон говорит: тут на самом деле речь о том, чтобы убить свою любовь к мирскому. Или еще – вопрос о Скинии. Что такое Скиния, что такое Алтарь? Будем понимать под Скинией идею, – говорит Филон, – что одно есть символ бестелесной добродетели, а другое – чувственного образа. Алтарь и то, что на нем, легко видеть, а Скиния и то, что в ней, невидима, и поэтому она сравнивается с миром идей Платона, а Алтарь – с миром чувственным (О пьянстве, 134). Вот так во всех своих трактатах Филон аллегорически трактует Писание. Ведь Библия – это книга, которую нельзя прочитать без философии, поскольку она изложена Богом через Логос, то есть как бы прошла через сито разума. Влияние стоиков у Филона проявляется в области этики Влияние стоиков, о котором я упомянул выше, у Филона проявляется в области этики. Оно, правда, тоже проходит сквозь сито его религиозного понимания. Да, стоики говорили об апатии, и Филон говорит о бесстрастии, об отсечении всего того, что связано с телом, с нашим миром. Но на этом Филон не останавливается, в отличие от стоиков. Он идет дальше и говорит о священном опьянении, о восхождении к Богу. |
| Его законодательство основано на существенных нуждах самой натуры человеческой и имеет в виду высшую цель и благо человеческой жизни – единство всех. Первосвященник иудейский носит на своих одеждах изображение всего мира; его молитвы обнимают всех людей, небо и землю... Решая вопрос о том, почему народ иудейский с своим законодательством не походил ни на какой народ в мире, был, так сказать, сиротой между всеми народами и только от Бога был избран как первородный Его сын, – Филон говорит, что это все произошло вследствие особенных, чрезвычайных добродетелей и правоты его. Подобным образом Филон ифико-психологически объясняет враждебные отношения между людьми и указывает основание их в страстях человеческих. Филон сравнивает злобу человеческую и страсти с дикими зверями. Страсти, по нему, – это дикие звери, которые живут в нашей груди и душе, как в пустыне. Если человечество победит их, установит среди себя справедливость, тогда люди перестанут быть врагами друг другу. Они будут стыдиться походить на диких и неразумных обитателей пустыни. В своем взгляде на войны международные Филон сходится отчасти в Сенекой, который озлобленно восставал против доблестей героев. Но Сенека не соединял никакой надежды на водворение всеобщего мира между людьми, – между тем как Филон, разделяя верование своего народа в грядущего Мессию, предвидит возможность уничтожения между людьми всякой вражды, войн, рабства и разъединенности. Что касается до рабства то Филон вполне разделяет убеждения ессеев касательно этого предмета. Хотя ему нравилась стоическая теория внутренней свободы, ставившая последнюю выше свободы внешней, но тем не менее он не увлекся ею. Он говорит, что рабство есть насилие законно в самой природы, что Бог создал всех людей равными. Мало нужды, что насилие человеческое лишило личность человеческую свободы и что законы людские освятили подобное злоупотребление силою. Есть закон, который возвышаете личность над всеми узаконениями гражданскими. Это тот закон, которого творцом служит сам Бог . По этому закону все люди одинаково благородны, потому, что все они одинакового происхождения. Когда явится на землю Мессия, то после этого никогда не будет происходить на земле никакой войны. Если некоторые, говорит Филон, допускают себя до увлечения дикою страстью к войне, то надменность и торжество их могут продолжаться только до тех пор, пока они находятся во множестве и пока образуют из себя массу. Но они погибнут – эти враги Израиля, когда восстанет тот человек, который, как могущественнейший полководец и герой, победит все нации. Сам Бог пошлет святым своим помощь. |
| Только такой посредник, который не сливается с Богом, в качестве безличной силы или разума, может вступать в отношения с миром от имени Бога, нисколько не повреждая Его надмирности и всесовершенства. Филон говорил о множестве посредников, но среди них он выделял одного, которого назвал Логос. Исходя из этой концепции, Филон, прежде всего, говорит о посреднической роли Логоса при творении мира. При творении мира Логос вступает как орудие Божие, посредством которого Бог из безвидной и неустроенной материи творит весь мир. Филон говорил, что Бог произвел из материи все Сам «однако же не прикасаясь, поскольку ведущему и блаженному Богу не подобает касаться нечистой и грязной материи, но Он употребил для этого посредствующие силы, ибо он все дает, пользуясь служителем даров Логосом, которым и мир создан» («О том, что Бог неизменен», III, 414). С этой идеей Филон связывал свое учение о четырех причинах, определяющих бытие мира: первопричина всему – Бог , вещество или материал для творения – четыре элемента или стихии природы; орудие творения – Логос, и причина, для чего создан мир, – благость Творца. Филон использует три из четырех аристотелевых причин: causa officiens (первопричина), causa materialis (материальная причина) и causa finales (конечная цель). Четвертую причину заменял у него Логос, который является и первообразом всех вещей, и орудием творения. Можно предположить, что Филон не видел никакого различия между Логосом как первообразом мира и Логосом как орудием творения 2 . Служебную роль выполняет Логос и по отношению человеку. Логос является тем образом Божиим, по которому был сотворен человек, ибо невозможно было создать человека непосредственно по подобию Божию. Филон говорил: «В библейском повествовании о творении сказано: «и создал Бог человека по образу Своему». Так как Бог выше всякой тварно-разумной природы, то под образом здесь нужно разуметь не Бога, но Его Логоса, который, сам, будучи отражением Бога, в свою очередь служит первообразом для человека. Поэтому не сказано: Бог создал человека Своим образом, но: по Своему образу. |
| Но и ννοια имеет не действительное только, а частью и страдательное значение. Притом Филон мог бы найти существительное от νθυμομαι и с действительным значением, а именно: νθμησις. Таким образом, если Филон употребляет ννοια и διανησις, и потом ближе определяет их значение как внутренней божественной мысли и ее обнаружения вовне, то, очевидно, здесь не одна только ничего не значащая игра слов по поводу библейских глаголов (в таком случае, вместо ννοια Филон употребил бы νθμησις), но нечто большее: здесь ясно просвечивает стремление Филона найти в библейских синонимических глаголах указание на двоякий божественный Логос или на две божественные силы, из которых одна есть внутренний божественный разум (λγος νδιθετος) и соответствует выражениям νεθυμθη, ννοια и ναποκειμνη ουσα νησις, а другая, как внешнее откровение внутреннего божественного разума в реальном мире, более соответствует выражениям διενοθη (близко по значению к διαλγομαι), διανησις и νοσεως διξοδος. г) Ссылка Сулье на с. 408, где Филон говорит: «Таким образом размыслил и обдумал (νεθυμθη κα νενοθη) Бог в Себе Самом, не теперь только впервые, но еще давно, твердо и крепко, что создал человека, т. е. каковым его сотворил» – ничего не доказывает. После раскрытия той мысли, что Бог не может раскаиваться, философ теперь избегает глагола διανοομαι, как выражающего, собственно, перемену мыслей, нерешительность, раздумывание, и заменяет его синонимичным с νθυμομαι глаголом ννοομαι. Филон выражает здесь ту мысль, что для Бога, как Существа, стоящего вне условий времени, нет ни настоящего, ни прошедшего, ни будущего; Бог, как выражается Филон в других местах, говорит, делает и мыслит вместе. Отсюда слова библейского текста о раскаянии Бога нельзя относить к тому моменту, когда Бог заметил нечестие людей, но в них указывается на вечную и вневременную идею Бога, по которой образован реальный человек. Здесь, таким образом, прямо исключается толкование Сулье. 454 Сулье (Р. 97) находит несостоятельным это объяснение Гэйнце ввиду того, что Филон не стесняется сравнивать Бога с архитектором. |
| Но, что сам по себе, Филон был не против рассматриваемых терминов, это доказывает выражение « νδιθετος υις το Θεο» 457 : термин νδιθετος необходимо предполагает и другой термин – προφορικς, как свою противоположность. В одном месте Филон дает божественному Логосу предикат γεγονς (γεγωνς), вполне синонимичный термину προφορικς 458 . «Μονδας ακρτους, – говорит Филон, – Θες λαλεν ο γρ στιν Λγος ατ γεγονς ρος πλξις, ναμιγνμενος λλ τ παρπαν οδεν, αλλ κι σματς τε κι γυμνς, αδιαφορν μονδος» 459 . Указание на удар воздуха, как условие членораздельной речи, глагол λαλε, означающий выражение мысли посредством чувственно-ощущаемых звуков, а также предикат γεγονς, тождественный с προφορικς, – все это ясно дает видеть, что здесь речь идет о божественном Слове или Λγος’е προφορικς, в котором, подобно человеку, хотя и не в грубо-чувственной форме членораздельных звуков, Бог изрекает вовне внутреннее содержание Своего разума (Λγος νδιθετος ). В другом месте Филон называет божественный Логос αισθητς – чувственным 460 , очевидно, в том же смысле, в каком и человеческий λγος называется αισθητ δναμις 461 . Сюда же мы должны присоединить те места, где Филон действенное откровение Бога вовне (в мире) представляет в форме речи – λαλεν 462 , а божественный Логос называет словом – ρμα 463 , или же чувственно-ощущаемым гласом Божиим – φων ορατ, который глазами вместо ушей воспринимается 464 . Точно так же Филон нередко усвояет божественному Логосу предикаты человеческого λγος’a προφορικς: истолкователя (ρμηνες), пророка (προφτς), дома Божия (οκος το Θεο) и др 465 . Все это было бы необъяснимо, если бы Филон не признавал в Логосе такого внешнего «открывателя» внутреннего божественного разума (λγος νδιθετος), каким в человеке является членораздельная речь (λγος προφορικς) 466 . Впрочем, и независимо от тех или других названий Логоса, во всяком случае, не может подлежать сомнению, что, по аналогии с человеческим духом, наш философ различал в Божестве двоякую форму Его самооткровения и действенности: субъективную, или идеальную, и объективную, или реальную. |
| У нас имеются разумные основания для веры в существование Бога, такие как космологическое доказательство, телеологическое доказательство и нравственное доказательство бытия Бога. Далее, имеются достаточные свидетельства для веры в то, что чудеса возможны, в том числе такие, как воскресение Христа и победа над смертью для всех нас (см. воскресение Христа: свидетельства). Филон Александрийский (PHILO JUDAEVS) Филон Александрийский (ок. 20 г. до Р. X. – 50 г. по Р. X.) – это иудейский философ и экзегет из египетской Александрии. Из-за его близости к философии Платона его называли «еврейский Платон». В его многочисленные произведения входят: «Против Флакка», «Прокуратор Египта», Legum Allegoriae, «О Провидении», «О вечности мира», «Вопросы и решения относительно книг Бытие и Исход», «Созерцательная жизнь» (De Vita Contemplation) и «Жизнь Моисея». Филон оказал значительное влияние на христианских руководителей «Александрийской школы», таких как ° Климент Александрийский и ° Иустин Мученик . Его аллегорический метод толкования Писания произвёл впечатление также на ° Оригена , Амвросия, Августина и других. На более позднее христианское мышление влияли и другие элементы его философии, в том числе применение им доказательств существования Бога, его учение о Логосе, представления о непознаваемости Бога, о чисто негативной терминологии для описания Бога, о творении ex nihilo (см. творение: различные взгляды) и частном Провидении. Философия Филона . Филон стремился истолковать Писание в терминах древнегреческой философии. Его подход был эклектическим и новаторским. Представления о Боге. Филон учил, что человеческие существа могут узнать о существовании Бога как прямо – через божественное откровение, так и косвенно – через человеческое разумение. Различные формы доказательств бытия Бога включают в себя доводы о Демиурге из Timaeus °Платона и космологическое доказательство Аристотеля о существовании Недвижимого Двигателя. Филон через Недвижимый Двигатель доказывал существование мира, а не только движения. Он даже применял аргументацию стоиков о существовании Разума (Бога) в природе, чтобы доказать существование трансцендентного Бога вне природы. |
| Бога Филон осмысливал в духе апофатического богословия, характерного для александрийской традиции. О Боге он говорил как о бескачественной реальности. Он неименуем, невыразим, непостижим, непознаваем, неопределим. Мы не знаем, что Он есть, но знаем, что Он есть. Мы не знаем, каков Он, но знаем, что Он существует. Эту мысль Филона будут повторять многие святые отцы, особенно те, кто будет бороться с арианами-евномианами. По мнению М. Муретова , Филон отрицал в Боге и признаки личного бытия: «Бог противостоит миру не как живой и личный творец и промыслитель, но как мертвый и бессодержательный философский абстракт, служащий безусловным и всеобщим первоначалом условных и частных явлений мировой жизни 122 . Однако следует заметить, что, говоря о Боге как Сущем, Филон заменяет безличное греческое понятие «сущее» (το ον) личным библейским «Сущий» (о ων). Принципиальное философское различение Бога и мира в сочетании с представлением о Боге как Творце и Промыслителе привели Филона к необходимости признания существования посредника между миром и Богом. Этим посредником является Логос, через которого Бог творит мир и заботится о нем. Логос Филона – это активное, действующее, близкое к миру начало. Филон называл Логоса старшим и первородным Сыном Бога, Образом и сиянием Вечного Света, Вторым Богом, творцом, орудием миротворения, управителем, пастырем мира, средней (между Богом и миром) природой. Никто из смертных не может клясться самим Богом, но только «Его именем, Логосом истолкователем, который для людей несовершенных есть Бог , а для мудрецов и совершенных первый», – писал Филон 123 . Говоря о взаимоотношениях Бога, Логоса, и мира, Филон прибегал к аналогиям из антропологии. Бог-Логос-мир соотносятся в его представлении как ум-душа-тело человека. Логос как посредническая реальность имеет у Филона несколько аспектов 124 . М. Муретов выделил две группы употреблений термина Логос 125 . Во-первых, в самом Боге Логос – это Божественный разум, составивший идеальный план реального мира, это источник Божественной Премудрости, Премудрость, это идеальный мир, вместилище идей, идеальных образцов реальных предметов. |
|
|
