| ты долго поднимал руку и наводил удар, чтобы поразить сильнее» 9 . В этом интереснейшем письме Иероним с восторгом сообщает Феофилу, как эмиссары Александрийского архиепископа, «возбуждаемые ревностию по вере, быстро обходили страны Палестины и, рассеяв василисков, преследовали их до самых нор». Впрочем, Феофил вел глобальное наступление на оригенизм, и союз с Иеронимом был ему стратегически важен ввиду влияния Иеронима на Западе. Короткий понтификат Римского папы Анастасия I (398–401) был временем торжества Феофила и на Западе. «Рим и вся почти Италия обязаны свободою (от ереси), после Христа, твоим письмам», – торжественно сообщает «возлюбленнейшему и блаженнейшему папе» Феофилу блаженный Иероним 10 . Еще более беспощадные удары наносились по оригенизму в самом Египте. В разные стороны направили свои стопы оригенисты, изгнанные Феофилом из Египта. Появились они и в Константинополе. Не это ли имел в виду Иероним, когда писал Феофилу: «За принятие некоего лица ты не должен скорбеть на первосвященника этого города; в письмах твоих ты ничего не предписывал, и было бы безрассудно судить за то, чего он не знал» 11 . Отметим, что блаженный Иероним , больше всего занятый догматической борьбой, нисколько не сомневается в праве «блаженнейшего папы» «предписывать» другим Церквам. То, что святитель Иоанн Златоуст дал каноническое убежище некоторым монахам, изгнанным из Египта, стало для Феофила удобным поводом для атаки на Константинопольского предстоятеля. С самого начала он был недоволен его назначением на столичную кафедру: у него был свой собственный кандидат, отвергнутый константинопольским правительством. Феофилу пришлось тогда смирить свое недовольство, потому что правительство предъявило ему список обвинений, заслуживавших церковного суда. Нехотя Феофил возглавил хиротонию того, кто, не желая и даже не ведая того, стал его соперником. Теперь настало время расплаты. В наступлении, которое повел Феофил на святителя Иоанна, много значили аргументы канонические: например, наведя порядок в Эфесской митрополии, святитель Иоанн, как утверждалось, нарушил древние права этой апостольской Церкви. |
| Но церковная смута развивалась по своей сумбурной логике. Распалась сама до сих пор единая латинская группа. Руфин, получивший из Вифлеема текст письма Епифания к Иоанну, стал доказывать, что вдохновителем письма был Иероним. Дружба римских земляков с этого момента разлетелась в прах и перешла в анекдотическую вражду. Иоанн Иерусалимский обратился за поддержкой к Феофилу Александрийскому, который до той поры был и другом Руфина, и почитателем Оригена. Но Феофил, дядя и предшественник на Александрийской кафедре св. Кирилла, был человек крайне страстный и пристрастный. Он оставался оригенистом лишь до времени. Как только стала Феофилу нужна дружба Нитрийских пустынников, он круто и грубо начал воевать с Оригеном и оригенизмом. A вот в данный момент, в ответ на обращение Иоанна Иерусалимского, Феофил послал в Палестину пресвитера Исидора, человека выдающегося по своей активности при Александрийской кафедре, и тоже почитателя Оригена. Исидор, прибыв в Палестину, пытался убедить и усмирить Иеронима, но безуспешно. Исидор вернулся в Александрию с обстоятельным письмом к Феофилу от Иоанна Иерусалимского. Письмо было в Рим. Там оно вызвало интерес и волнение. Епифаний со своей стороны тоже написал об этом папе. Но папа Сириций поверил более освещению дела Феофилом в том смысле, что именно Епифаний-то и есть виновник раскола. Иероним, сидя в Палестине, узнал об этом суждении Рима и решил, ради покоя кабинетной работы над переводами библейских текстов, выйти из чуждой ему богословской войны. Он исполнил мирное предложение, сделанное ему от имени Феофила еще пресвитером Исидором, — примириться со своим западным собратом — Руфином. У Гроба Господня они протянули друг другу руки (397 г.). После этого и Иоанн Иерусалимский простил Павлиниана за его подчинение бурной и насилующей воле св. Епифания, вернул его на место священника в Вифлеем, взяв, конечно, обещание впредь не нападать на своего епископа за оригенизм. Успокоенный этим примирением, Руфин надумал поехать в родные края, в Рим, где он не был вот уже целых 24 года. |
| Все сии ненавистники Иоанна, совещаясь между собою, изыскивали против него обвинения, чтобы оклеветать его пред народом. Прежде всего они послали в Антиохию разузнать не совершил ли Иоанн какого-либо дурного поступка, хотя бы в детстве. Но «исчезоша испытающии испытания» (Пс.63:7), и не обрели они ничего, чтобы можно было поставить в вину святому угоднику Божию. После сего они послали в Александрию к Феофилу, хитрому лжецу и наветнику, но и тот ничего не мог найти в обличение святого Иоанна, который сиял добродетелями, как солнце. Однако Феофил, научаемый сатаною, ревностно старался о том, как бы низложить Иоанна с престола, чего он и достиг, имея помощницею царицу и прочих дурных людей. Изгнание Иоанна произошло при таких обстоятельствах. В Александрии находился пресвитер, по имени Исидор, бывший ксенодором (то есть кормильцем странников), человек святой жизни и премудрый. Он был уже стар, имея от роду восемьдесят лет; в пресвитеры он был поставлен святым Афанасием Великим, патриархом Александрийским Против этого-то Исидора Феофил имел вражду из за Александрийского пресвитера Петра, так как Феофил намеревался того Петра без вины лишить сана и отлучить от Церкви, а Исидор защищал Петра и доказывал, что взводимое на последнего обвинение несправедливо. Поэтому Феофил стал гневаться и на Исидора и, отлучив от Церкви Петра, стал искать улик против Исидора, чтобы и его отлучить от Церкви. В то время некая вдова, по имени Феодотия, пожертвовала Исидору тысячу золотых монет, чтобы он на эти деньги одевал находящихся в Александрии нищих, сирот и убогих вдовиц. При этом, вдова просила Исидора не говорить о том патриарху Феофилу, чтобы последний не отобрал золота и не затратил его на предпринятые им каменные постройки. Получив золото, Исидор поступил так, как просила его Феодотия, и ничего не сказал Феофилу. Тем не менее Феофил узнал от кого-то, что Исидор получил от Феодотии тысячу золотых монет и истратил их на потребности бедных без его, Феофилова, ведома. Златолюбивый Феофил сильно прогневался за это на Исидора и возвел на него несправедливое обвинение в противоестественном грехе. |
| Поэтому он написал к Феофилу братское письмо, в котором просил его как-нибудь уладить дело с огорченными иноками. Надменный Феофил даже это письмо счел для себя оскорблением и ответил на него «жестоко». Между тем «долгие братья», видя нерешительность св. Иоанна, сами обратились с жалобой на александрийского патриарха к императору и в своей жалобе изложили целый ряд страшных обвинений против Феофила, как человека в высшей степени жестокого и преступного. Дело принимало весьма неприятный для него оборот. Ему угрожал суд, и если бы св. Иоанн согласился стать во главе этого суда, то Феофилу не избегнуть бы кары правосудия. Но он, опасаясь смут и раскола в церкви, уклонился от этого суда, хотя Феофилу уже послано было формальное требование явиться к ответу. Александрийский патриарх быстро понял положение дела и, раньше уже всей душой ненавидя св. Иоанна, теперь порешил излить на него свою злобу и низвергнуть его, чтобы, на место его поставив кого-нибудь из своих подручных ставленников, навсегда устранить самую возможность повторения столь оскорбительных для него требований к судебному ответу. И у него быстро составился план действия. Если Иоанн принял под свою защиту «долгих братьев», этих проклятых еретиков, последователей осужденного церковью Оригена , значит, он и сам оригенист и как последователь еретика недостоин занимать престола столицы! И вот этот интриган, «умевший хитро составляти лжу», начал действовать в этом направлении с изумительной ловкостью. Посредством своих агентов усиливая ряды врагов Иоанна в столице, он сумел даже восстановить против него такого знаменитого и всеми уважаемого святителя, как св. Епифаний Кипрский . Зная всю православную ревность этого святителя, который неутомимо боролся с заблуждениями Оригена , Феофил коварно внушил ему, что православию грозит страшная опасность, так как зловредная ересь Оригена проникла в самое сердце церкви и воссела на константинопольском престоле – в лице архиепископа Иоанна! Простосердечный старец-святитель пришел в ужас и, несмотря на свой глубоко преклонный возраст, счел своей обязанностью отправиться в Константинополь, чтобы искоренить ересь. |
| К Феофилу Блаженнейшему папе Феофилу Иероним. С тех пор, как получил я письмо твоего блаженства с приложением пасхального послания, до настоящего дня я до такой степени был расстроен то скорбью об умершей, то заботами, то различными слухами о состоянии Церкви, доходившими то оттуда, то отсюда, что едва был в состоянии перевести твою книгу на латинский язык. Ты знаешь прекрасно, что, по старой поговорке, угрюмый не бывает красноречив, особенно если с болезнью души соединяется болезнь тела. И это самое письмо диктовал я с чрезвычайной поспешностью, в жару лихорадки, лежа в постели уже третий день, — диктовал с целью кратко уведомить твое блаженство, что большого труда стоило мне, чтобы в переводе его передать все мысли с равносильной красотой и чтобы латинская речь, хотя бы отчасти, соответствовала греческому красноречию. Вначале ты философствуешь и, рассуждая вообще, учишь всех, но поражаешь одного; в остальном же, что особенно трудно, ты соединяешь философию с ораторским красноречием и совмещаешь для нас Демосфена с Платоном. О, как красноречиво говорится против роскоши, какими похвалами превозносится воздержание и с какой глубокой мудростью описывается смена дня и ночи, течение луны, движение солнца, природа этого мира! И самое рассуждение это ты основываешь на авторитете Писаний, дабы не показалось, что в пасхальном послании ты почерпнул что-либо из светских источников. Сказать короче, боюсь хвалить тебя в этом отношении, чтобы не навлечь на себя обвинения в ласкательстве. Книга превосходна и в философском отношении, и в том, как излагается взятый предмет, не оскорбляя лиц. Затем, прошу тебя извинить и мою бездеятельность: я до такой степени был убит смертью достопочтенной Павлы, что со времени перевода этой книги до настоящей минуты не писал ничего другого из Божественного. Ибо мы неожиданно потеряли, как и сам ты знаешь, такую помощь, которой пользовались (свидетель тому Бог совести нашей) не для собственных нужд, но для облегчения святых, которым она заботливо служила. Приветствуют тебя от чистого сердца дочь твоя Евстохия, не получившая еще никакого утешения в потере матери, и все братство. Книги, написанные тобой, как сказал ты в прежнее время, перешли нам или для прочтения, или для перевода. Преуспевай во Христе. |
| Осужденные и отлученные Александрийским Собором монахи, - " долгие братья " , почитатели Оригена, в поисках защиты бежали в Константинополь. Златоуст не принял перебежчиков к церковному общению, но в письме к Феофилу просил смягчить им приговор. В ответ Феофил выразил свое недовольство " вмешательством " Златоуста, заявив, что тот не знает Никейского законодательства о невмешательстве за пределы местных Церквей. На самом деле, вмешательства в " заграничный " церковный суд со стороны св. Иоанна не было, ибо он не думал самостоятельно пересматривать это дело. Между тем, " долгие братья " в августе подали прошение о том, чтобы их дело рассматривал суд по апелляции от префекта столицы, а делом Феофила (как обвиняемого ими) занялся Константинопольский епископ. Прошение это было принято, и Феофила вызвали в столицу. На первый взгляд, ситуация для Александрийского папы сложилась весьма тягостная, однако он извлек из нее для себя лично и для своей кафедры максимум пользы. Дело в том, что он быстро нашел в столице нужные " опоры " для противостояния местному епископу, например, в лице обиженной Златоустом августы и ее окружения, но, кроме того, и в лице асийских епископов, в церковные дела которых святитель Иоанн не стеснялся вмешиваться. В результате этих трудов Феофилу удалось составить свой собственный Собор " При Дубе " , близ Халкедона, осудивший самого Златоуста, причем в вину ему вменялось вмешательство в чужие епархии и поставление там епископов Что касается роли епископа Феофила Александрийского в осуждении св. Иоанна Златоуста, заметна ее схожесть с ролью Александрийского же епископа Тимофея в судьбе св. Григория Богослова. И тогда, в 380-м году (так же, как и в 398-м) имела место неудачная попытка Александрии провести свою кандидатуру на столичную кафедру. За крахом этих замыслов в обоих случаях последовали интриги Александрийских Предстоятелей, что в результате привело к уходу св. Григория и смещению св. Иоанна. Таким образом, хотя Александрия вела борьбу за доминирование на Востоке Империи, к активной внешнецерковной политике она перешла в конце IV-ro столетия; при этом она безошибочно распознавала своего главного соперника в церковных делах, - столичную кафедру. Как видим, политика Александрийских епископов в этом направлении становится преемственной и единообразной. |
| I. Переводы догматико-полемических сочинений Оригена, Дидима, свт. Епифания и еп. Феофила. В целях полемики И. С. зачастую использовал свой талант переводчика. Еще будучи в Риме, ок. 383-384 гг. по просьбе папы св. Дамаса он начал переводить на латынь трактат Дидима Слепца «О Святом Духе» (De Spiritu Sancto//PL. 23. Col. 103-154=PG. 39. Col. 1033-1086; CPG, N 2544; рус. пер.: Творения. 1910. Ч. 5. С. 377-443), однако закончить перевод смог только в 387 г. ( Nautin. L " activité. 1983. P. 257-258; Williams. 2006. P. 282) в Вифлееме, побуждаемый появлением аналогичного лат. трактата свт. Амвросия Медиоланского, к-рый И. С. подверг критике и насмешкам, считая трактат бездарным и поверхностным ( Hieron. Praef. ad Paulinian.//PL. 23. Col. 101-104). Перевод И. С. имеет немалую ценность, т. к. оригинал трактата Дидима был утрачен. Остальные переводы греч. догматико-полемических сочинений были сделаны И. С. в связи с оригенистскими спорами. Так, в 394 г. И. С. по просьбе свт. Епифания Кипрского перевел его послание к свт. Иоанну Иерусалимскому ( Epiph. Ep. Ioan. Hieros.= Hieron. Ep. 51; CPG, N 3754), где свт. Епифаний, в частности, разбирал основные ереси Оригена. В кон. 398 - 399 г. И. С. перевел трактат Оригена «О началах»; перевод был утрачен за исключением нескольких отрывков, большей частью сохранившихся в послании И. С. к Авиту ( Hieron. Ep. 124//CSEL. 56. P. 96-117), а также в трактате «Против Иоанна Иерусалимского» и нек-рых др. сочинениях (подробнее см.: Koetschau P. Origenes Werke. Lpz., 1913. Bd. 5. S. LXXXVIII-XCV. (GCS; 22)). В 400-401 гг. И. С. по просьбе свт. Епифания перевел послание еп. Феофила Александрийского к свт. Епифанию ( Hieron. Ep. 90; CPG, N 2599), в к-ром просил его созвать на Кипре Собор и осудить Оригена. И. С. также перевел соборное послание еп. Феофила к епископам Палестины и Кипра, в к-ром сообщалось о решениях Александрийского Собора, осудившего нитрийских монахов-оригенистов, и перечислялись главные ереси Оригена с требованием их осуждения (Ep. 92; CPG, N 2596, 8609). Приблизительно в это же время И. С. перевел ответное послание Иерусалимского Собора еп. Феофилу с осуждением Оригена и его последователей (Ep. 93; CPG, N 8610), а также послание к еп. Феофилу Дионисия, еп. Лидды, посвященное тому же вопросу (Ep. 94). В 402 г. И. С. перевел 2 пасхальных послания еп. Феофила, вновь осуждавших Оригена (Ep. 96, 98; CPG, N 2585, 2586), а также его небольшой трактат «Против Оригена о видении Исаии» (Contra Origenem de visione Isaiae// Morin. 1895-1903. Pars 3. P. 103-122; см.: Altaner B. Wer ist der Verfasser des Tractatus in Isaiam VI 1-7?//ThRv. 1943. Bd. 42. S. 147-151; Chavoutier L. Querelle origéniste et controverses trinitaires à propos du Tractatus Contra Origenem de visione Isaiae//VChr. 1960. Vol. 14. P. 9-14). В 404 г. И. С. перевел еще одно пасхальное послание еп. Феофила, также связанное с оригенистскими спорами ( Hieron. Ep. 100; CPG, N 2588). |
| 5606 365. Аркадий совместно со своим братом Гонорием правил тринадцать лет./исправлено: 5607 (395–408 гг.) 369. В это время епископ Августин за свою мудрость и ученые знания почитается выдающимся человеком. 370. Воздаются почести славным епископам Иоанну Константинопольскому и Феофилу Александрийскому. 366. Во времена этого императора Эпирский епископ Донат 47 почитается выдающимся человеком за свои необычные достоинства. Он убил дракона, плюнув ему в пасть, и дракон был столь огромен, что восемь пар быков еле смогли дотащить его до костра, на котором он был сожжен, чтобы гнилостью своей не отравлять воздух. 367. В это же время промыслом Божиим обретены тела святых пророков Аввакума и Михея. 368. Готы вторгаются в Италию, а вандалы и свевы – в Галлию. 369. В это время епископ Августин за свою мудрость и ученые знания почитается выдающимся человеком. 370. Воздаются почести славным епископам Иоанну Константинопольскому и Феофилу Александрийскому. 5621 371 . Гонорий правил пятнадцать лет совместно с Феодосием Младшим, сыном своего брата./исправлено: 5622 (395–423; 408–450 гг. ) 372. В их правление готы захватывают Рим. 373. Вандалы занимают Гиспанию, а свевы – Галисию./исправлено: Вандалы, аланы и свевы захватывают все Гиспании. 374. В это время Пелагий выступает против Христа с проповедью своей ереси. Чтобы осудить его, в Карфагене собирается собор из двухсот четырнадцати епископов. 375. В это время Александрийский епископ Кирилл почитается выдающимся человеком. 5648 376. Феодосий Младший, сын Аркадия, правил двадцать семь лет./исправлено: 5649 (408–450 гг.) 377. Народ вандалов уходит из Гиспаний в Африку и там полагает конец католической вере, укоренив арианскую ересь./исправлено: Вандалы уходят из Гиспаний в Африку и там полагают конец католической вере, укоренив арианскую ересь. 378. В это время Несторий, епископ Константинопольский, являет свою мерзкую ересь. Собор, собравшийся в Эфесе, осуждает его безбожное учение. 379. В это же время дьявол , явившийся евреям Крита в образе Моисея, обещает провести их в землю обетованную через море, даже не замочив ног. Однако множество их погибло, а уцелевшие обратились в веру Христову. |
| Это были: Диоскор, Евсевий, Евфимий и Аммоний. Господствующее настроение монахов было против принятия священства вообще. Поэтому епископы обычно назначали пресвитеров для монахов извне. Но, ценя народное влечение к монахам, епископы чуть не насильно вовлекали их в священный сан. Β таком порядке были вовлекаемы в священство и братья Долгие. Диоскор из них был поставлен даже епископом города Гермополиса. И через это создана для Нитрийских монахов особая монашеская епархия. Евсевий и Евфимий рукоположены в пресвитеры. Но четвертый брат, Аммоний, решил не сдаваться в епископское послушание и сохранять чистоту местной отеческой традиции — не уловляться в священство. Когда от Феофила Александрийского пришли к нему посланцы, чтобы увести Аммония в город к архиепископу на хиротонию, Аммоний, как истый африканский фанатик, схватил отточенный нож (египетскую бритву), отсек сам себе левое ухо и заявил: вот теперь я корнаухий и по закону еще Моисееву не могу священствовать. Посланцы с унынием вернулись к Феофилу, a тот заявил: я посвящу его даже и без носа. Пошли к Аммонию новые посланцы, но тот объявил, что для полной физической негодности к священству он вынужден вырезать себе язык. Тогда Феофил разослал своей пастве извещение ο том, что из Нитрийских монастырей должны быть изгнаны три лица. И вот эти лица имели смелость прийти к Феофилу в Александрию и попросили объяснения: в чем же причина такого гнева? Но не знающий удержа Феофил вместо слов сразу приступил к действиям. Β древности епископы носили всегда свой малый, небогослужебный омофор. Феофил вскипел, набросил на шею Аммонию свой омофор и начал душить и бить его, приговаривая: «Еретик! говори скорей анафему Оригену!» Монахи в страхе убежали к себе в пустыню под прикрытие своих собратий. Феофил открыл целый собор (400 г.) для осуждения Оригена и оригенистов. Несмотря на голоса защитников Оригена, чтение его сочинений как душепагубных было воспрещено. A Феофил испросил y префекта высылку из Нитрии трех братьев Долгих и, не откладывая, самолично отправился целым вооруженным походом в Нитрию. |
| В 836 г. И. вместе с патриархом Василием Иерусалимским присутствовал на Соборе в Иерусалиме, в ходе к-рого было составлено совместное послание 3 вост. патриархов ( Христофор I Александрийский подписал его позднее) визант. имп.-иконоборцу Феофилу . В послании патриархи призывали его вернуться к иконопочитанию (см. «Соборное послание 3 восточных патриархов императору Феофилу» ). Документ сохранился в поздних редакциях, его аутентичность и факт Собора вызывают споры исследователей. В Житии свт. Феодора Эдесского упоминается не названный по имени Антиохийский патриарх IX в., к-рый во время паломничества в Иерусалим рукоположил героя Жития во епископа Эдессы. А. А. Васильев был склонен считать, что этим патриархом был И. и что его визит в Св. град был связан с Собором 836 г. Правление имп. Феофила было отмечено военными столкновениями византийцев с арабами в Киликии и Каппадокии. По сообщению Михаила Сирийца, вслед за успехами визант. войск в нач. 30-х гг. IX в. халиф повелел разрушить 2 церкви в Харране и конфисковал собственность собора в Эдессе. В повествовании этого автора много хронологических ошибок; возможно, эти события имели место после вторжения византийцев в Сев. Сирию в 837 г. и взятия г. Зибатра (Запетра). В 838 г. халиф аль-Мутасим в ответ на действия византийцев отправился в поход в центральные области Анатолии, откуда происходила Аморийская династия. И. сопровождал араб. армию в этом походе и уговаривал гарнизоны визант. городов Анкиры и Амория сдаваться. По свидетельству Евтихия Александрийского, И. каждый день ходил к стенам осажденных крепостей и, обращаясь по-гречески к их защитникам, призывал ромеев сложить оружие и покориться власти халифа. Евтихий, видимо не одобрявший позицию И., писал, что византийцы оскорбляли его и бросали в него камни. В оглавлении арабской рукописи Lond. Brit. Mus. Or. 5019 (XI в.) указана проповедь И. на праздник Воздвижения Животворящего Креста; текст проповеди не сохранился. Ист.: Eutych. Annales. Pars 2. P. 57, 60 (рус. пер.: Медников Н. А. Палестина от завоевания ее арабами до крестовых походов по араб. источникам. СПб., 1897. Т. 2(1). С. 282, 285. (ППС; Т. 17. Вып. 50)); Mich. Syr. Chron. T. 3. P. 74-75; Iosephi Genesii Regum Libri quattuor II 2/Ed. A. Lesmüller-Werner, J. Thurn. B., 1978. (CFHB; 14); Brock S. P. Two Letters of the Patriarch Timothy from the Late 8th Cent. on Translations from Greek//Arabic Sciences and Philosophy. Camb., 1999. Vol. 9. P. 233-246. |
|
|
