| Автор резюмирует мысль об актуальности педагогических идей святителя для современной православной педагогики, при этом приводится строго очерченная история развития исследований педагогического творчества святи теля, от самого начала XX в. до настоящего времени, по следовательно рассматривается цель Свято Феофановской педагогической системы, как созревание и последующее укрепление христианской жизни в православном человеке. При этом работа написана студентом не только хорошим литературным языком, но отличается и научной новизной в работе, через изучение частных мнений наших современников учёных по вопросу влияния педагогического наследия святителя Феофана на современную православную педагогику ясно обозначено православное психологическое учение святителя как теоретическая основа его педагогической системы, очерчено предназначение человека и пути реализации этого предназначения в педагогическом аспекте, поскольку учение о человеке православных подвижников, таких как святитель Феофан Затворник , несомненно, является высшим творческим актом всего человечества. Также несомненно удачным является не столько компилятивный, сколько творческий труд иного студента выпускника семинарии чтеца Дмитрия Ивановича Григорьева, посвящённый проблеме воспитания детей в семье. Именно сегодня во Владимирской семинарии (увы, в моё отсутствие) происходит защита этой работы. Автор обращается к наследию святителя Феофана Затворника с целью актуализировать и, по возможности, приблизить к современным педагогам и родителям его учение о воспитании в целом, и о воспитании детей в семье – в частности. Он справедливо указывает, что актуальность выбранной им темы связана с кризисным состоянием социального института семьи в современном обществе. Обращение же к святителю Феофану автор работы столь же справедливо связывает с национально культурной и исторической близостью его наследия, с общностью многих проблем семейного воспитания времён святителя Феофана и современных православных христиан. В работе достаточно глубоко проанализированы основные источники («Путь ко спасению», а также эпистолярное наследие святителя Феофана, его проповеди, в том числе на владимирской земле), убедительно показана необходимость опоры на все эти источники и свидетель ства. Большое внимание автор уделяет возрастной периодизации святого владыки, обращая результаты своего исследования этой периодизации к проблемам семейного воспитания. Заслугой автора является созданная им модель возрастной периодизации по святителю Феофану, позволяющая наглядно и сжато представить духовный путь право славного христианина от младенчества до юношества. |
| Рассмотрим факты. В предисловии к своей части «Хронографии» Феофан сообщает следующее: – данный труд является продолжением и окончанием «Краткой хронографии» его друга, патриаршего синкелла Георгия; – Георгий довел свое сочинение от Адама до Диоклетиана, как никто другой до него соблюдая точность в хронологии и согласовывая расхождения источников; при этом он «записал правления и годы древних царей» различных народов, а также – в меру сил своих – архиереев «великих и вселенских престолов» (5 патриархатов); – на смертном одре Георгий убедил Феофана, несмотря на его отговорки, завершить начатый им труд и предоставил ему свою рукопись вместе с имевшимися у него материалами; – Феофан довел «Хронографию» до 6305 г. от с.м. (813 г. н.э.), исследовав «множество книг» и распределив все события по годам «для удобства читателей». Сказанное в предисловии находит подтверждение при сопоставлении двух частей «Хронографии». Можно сколь угодно долго рассуждать о вторичности труда Феофана PI степени его зависимости от Георгия, однако структурное отличие первой и второй частей сочинения бросается в глаза. Феофан Исповедник самостоятельно разработал и применил хронологическую систему анналистического типа, где исторический материал распределялся по ежегодным рубрикам, а при его отсутствии используются так называемые «пустые» годы. Именно она является главной отличительной чертой его «Хронографии», не характерной ни для Георгия Синкелла, ни для более ранних хронистов ( Юлия Африкана , Евсевия Кесарийского , автора «Пасхальной хроники»). Распределяя события по хронологической шкале, предшественники Феофана пользовались более сложной и менее точной схемой счета по олимпиадам. Не в последнюю очередь это было обусловлено тем, что они, в отличие от Феофана, вели свое повествование с глубокой древности, где число событий было ограничено, а их точная датировка затруднена. Не исключено, что имеющийся в нашем распоряжении текст «Хронографии» Георгия, в полном виде сохранившейся в 2 рукописях XI в. (Paris, gr. 1711 и 1764), является черновым (не забудем, что автор скончался, так и не завершив сочинение); однако в нем заложены определенные принципы членения информации. И эти принципы настолько далеки от использованных Феофаном, что тезис о несамостоятельности последнего и его зависимости от Георгия не выдерживает критики. |
| Однако, деятельность его имеет огромное и разностороннее значение. Как церковный администратор, он является проводником новых административных начал в церковную жизнь и организатором церковной реформы. Как проповедник и богослов, он сообщил новое более живое и плодотворное развитие и церковной проповеди, и богословской науке, освободивши их от рутинных приемов схоластики. Но при всем том на нравственной репутации Феофана лежит тёмное пятно: в борьбе с своими врагами он был крайне неразборчив в средствах, в процессах, возбуждавшихся против него, производил подтасовку, переводя нападения своих противников с богословской на политическую точку зрения и выставляя их противниками государственных порядков. В бурное время второй четверти 18 века, эпоху неожиданных дворцовых переворотов, Феофан выказал необыкновенную ловкость, но, к сожалению вовсе не свойственным его сану, интриганством запятнал себя. Историк Феофана, проф. Чистович, говорит об этой стороне его деятельности: «Феофан, великий ум, государственный муж, первенствующий член Синода, превращался в агента Преображенской канцелярии, являясь, смотря по времени и обстоятельствам, то доносчиком, то подсудимым, но всегда необходимым её членом». Надобно удивляться, как он не погиб в этом водовороте честолюбий, доносов, интриг, – в водовороте, который увлек Долгоруких, Меншикова, Дашкова и многое множество лиц какой, это был находчивый и изворотливый ум, какая железная воля. Какая настойчивость и непреклонность в достижении цели. Принцип Феофана был: губить врагов, пока они его не погубили – и принцип этот применен им к делу. Петр Великий, вопреки всем преданиям русским, изменяет закон о престолонаследии и присваивает себе власть, назначить самому наследника по собственному желанию. И Феофан в оправдание такого произвола пишет «В оправдание воли монаршей». Весь 18 век наполняется смутами, причиной коих этот закон Петра о престолонаследии, его то и защищает угодливое перо Феофана. 187 Когда, по кончине Петра 2, верховный Тайный Совет избрал на престол герцогиню Курляндскую Анну Иоанновну, и отправлена депутация а Литву с предложением ей короны с тем условием, чтобы она управляла в подчинении верховникам, Феофан, так предполагали современники, с своей стороны отправил гонца, в Литву к новоизбранной Императрице, которую он раньше знал и милостями которой пользовался, и предложил ей помочь, когда она захочет стать самодержавной. |
| С.Б. Сорочан 291 Moravcsik Gy. Byzantinoturcica. – Berlin, 1958. – Bd. 1. – P. 531; Hunger H. Die hochsprachliche profane Literatur der Byzantiner. – München, 1978. – Bd.l. – S. 336; Mango C. Who Wrote the Chronicle of Theophanes?//Зборник Радова Византолошког института. – Београд, 1978. – Кн. 18. – Р. 10–11. Полемику по поводу биографии и проблемы авторства cm.: Mango С. Op. cit. – Р. 9–17; Чичуров И. С. Феофан Исповедник – публикатор, редактор, автор? (В связи со статьей К. Манго)//ВВ. – 1981. – Т. 42. – С. 78–87; Чичуров И. С. Место «Хронографии» Феофана в византийской исторической тради- ции (IV – начало IX в.)//Древнейшие государства на территории СССР. – M., 1983. – С. 15–18; Duket Т.А. A Stady in Byzantine Historiography. An Analyses of Theophanes’ «Chronographia» and Its Relationship to Theophylact’s «History». The Reigns of Maurice and the 7th Century to 711. – Boston, 1980. – P. 286–337; Продолжателъ Феофана. Жизнеописания византийских царей. Изд. подгот. Я. Н. Любарский. – СПб., 1992. – С. 214– 215; Каждан А. П. в сотрудничестве с Шерри Ли Ф., Ангелиди X. История византийской литературы (650–850 гг.). – СПб., 2002. – С. 279–283. 292 Папа Мартин I занял престол 5 июля 649 г. и уже в октябре этого же года в Риме состоялся Латеранский собор, в своих канонах зафиксировавший официально признанное государством монофелитство как ересь (Le Liber Pontificalis. Texte, introduc. et comment, par L.Duchesne. – Paris, 1955. – P. 336, 339). 293 Император Констант II (641–668). У Феофана A. M. 6121 (no александрийской эре), То есть 629/630 г. н.э. Под этим годом Феофан, нарушая хронологическую последовательность изложения, рассказывает о событиях почти четырех десятилетий: от возникновения ереси монофелитов, принятия ею статуса официальной религии до ее осуждения и смерти Константа II. 294 To есть о созыве собора в Латеране (папский дворец в Риме), осудившем монофе- литство. Ересью также был объявлен указ Константа II (typos tes topos) и провозглашена анафема основателям монофелитства Киру Александрийскому, Феодору Ферранскому и константинопольским патриархам Сергию (610–638), Пирру (638–641, 655), Павлу (641–654). Заседания собора состоялись 5, 8, 17, 19, 31 октября 649 г. и на них присутствовало 105 ортодоксальных епископов, а также один из самых авторитетных антимонофелитов, бежавший с Востока Максим Исповедник . Императору Константу, по-видимому, заранее стало известно о подготовке собора с целью осудить действия правительства, отчего осенью того же года в Италию был послан вновь назначенный экзарх Равенны Олимпий, однако его вмешательство запоздало (см.: Бородин О. Р. Равеннский экзархат. Византийцы в Италии. – M., 2001. – С. 144–147). |
| Помимо византийской истории, в «Хронографии» описываются крупные политические и религиозные события в жизни персов, арабов, других варварских народов. Это очень значительный памятник византийской историографии, которому во многом следовали последующие византийские историки. Его особая научная ценность заключается в описании тех событий, которые неизвестны нам по другим источникам. Прп. Феофан Исповедник – первый и единственный из византийских хронистов создал строго анналистическое повествование 765 . Его «Хронография» дает наиболее полное изложение византийской истории VII–VIII веков. Прп. Феофан сообщает очень много сведений об арабских завоеваниях, истории халифата и взаимоотношениях византийцев с мусульманами. Для заявленной нами темы особый интерес представляет небольшой отрывок из «Хронографии», посвященный зарождению ислама , – он начинается с года смерти Мухаммеда, который прп. Феофан относит к 622, помимо этого различные указания на религию арабов разбросаны по всему последующему тексту. Необычайная осведомленность прп. Феофана как в исламе, —315— так и в истории халифата неоднократно обращала на себя внимание. Вопрос о том, каким образом могли попасть к нему точные детальные сведения из арабской мусульманской традиции, до сих пор является спорным и загадочным. Традиционно считается, что в этих вопросах прп. Феофан Исповедник опирался на некую несохранившуюся сирийскую православную летопись VIII в. Британский византинист Е. Брукс на основании совпадения «Хронографии» со многими сирийскими хрониками установил использование Сигрианским исповедником серии утраченных сиро-христианских летописей начала, середины и конца VIII века 766 . Праудфут выдвинула предположение о том, что проникновение арабского материала в греческую традицию, выраженную у прп. Феофана, происходило через посредство сирийского источника 767 . Обратившись к этому вопросу, Конрад показал всю его сложность и неоднозначность. Он обратил внимание на то, что, хотя сирийские исторические тексты часто содержат те же самые примечания об исламе, что и у прп. Феофана, в арабских источниках описание тех же самых событий совпадает с ним в гораздо большей степени и, таким образом, «эти арабские рассказы представляют более сложную историографическую проблему» 768 . |
| Характерной особенностью сочинения Малалы является то, что, вопреки названию, его «Хронография» (т.е. летописание) почти не содержит хронологических указаний; впрочем, немногие имеющиеся даты у Малалы показывают, что он придерживался хронологической схемы, в которой 7–е тысячелетие мировой истории началось с явления Христа. Эта схема носит ярко выраженную антиэсхатологическую направленность, поскольку по мере приближения 6000 г. мира (по хронологии Африкана и Ипполита он приходился на начало 6 в.) рос общественный ажиотаж, связанный с наступлением таинственного «субботнего» тысячелетия. Малала (точнее, его источник), объявив о начале 6–го тысячелетия во времена Христа, тем самым отождествил его начало с началом христианской эры. 322 Пасхальная хроника/Пер., вст. ст., комм. Л.А. Самуткиной. СПб., 2004 (издание содержит Пролог и древнейшую часть хроники). 323 Патриарх Никифор (середина 8 в. – 828 г.) составил краткий очерк истории Византии – «Бревиарий», который охватывает период от 602 до 769 г. (см.: Патриарх Никифор. Бревиарий/Чичуров НС. Византийские исторические сочинения. М., 1980). Иногда «Бревиарий» почти дословно совпадает с «Хронографией» Феофана, поскольку оба автора пользовались общими источниками. Никифор – один из столпов иконопочитания – оставил после себя также большое богословско–критическое сочинение против иконоборцев, написанное в 817 г., во время вторичного господства иконоборцев: « Опровержения» (ντιητικο) в 3–х частях, в которых он критикует воззрения Константина V и его политику. 324 «Хронография» Феофана Исповедника (752–818) охватывает время от 284 до 813 г. Этот труд, содержащий погодную хронику событий, использует александрийскую эру от «сотворения мира» (начало эры отнесено на 1 сентября 5493 г. до н.э.). Феофан привлекал не дошедшие до нас источники, возможно и иконоборческого направления. Его труд – основной источник для истории 7 – начала 9 в., хотя Феофан передает факты некритически. Ввиду того, что Феофан на первый план в иконоборческих спорах выдвигал монашество, у некоторых историков создалось впечатление, будто вся иконоборческая политика была борьбой против монашеского влияния, что не соответствовало действительному положению монашества в 8 в. Тот факт, что Феофан детально описывает случаи частичной конфискации монастырского имущества и оставляет в тени конфискацию земель светских иконопочитателей, привел к тому, что некоторые историки стали видеть в иконоборческой политике только стремление овладеть монастырскими землями [см. фрагменты в: Феофан Исповедник . Хронография/Там же. Полный, но безнадежно устаревший перевод В.А. Оболенского и Ф.А. Терновского см.: Летопись византийца Феофана. М., 1858]. |
| Это «внешний вид» монашества. Но «внутренний вид» монашества, его сущность, по словам святого Феофана, это «постоянная работа по искоренению страстей, так чтобы человек мог предстать перед лицом Божиим чистым и безупречным». Очевидно, миряне не живут по внешним монашеским правилам, но разве кто-то дерзнет оспорить, что каждый христианин обязан постоянно бороться со страстями, чтобы предстать перед Богом чистым и безупречным? Как говорит сам святой Феофан: «Есть мирянки в нарядных платьях, которые по духу - монахини, и есть монахини в черных облачениях, которые в сердце своем - мирянки». С такой точки зрения миряне, в соответствии со словами святого Феофана Затворника, не должны чувствовать себя исключенными из какой бы то ни было области духовной жизни лишь на основании того, что они живут в суете мира сего. ВНУТРИ И СНАРУЖИ И, наконец, мы должны различать две составляющие монашеской духовности: внешнее монашество и внутреннее монашество. Святой Максим Исповедник говорит: «Монах - это человек, освободивший свой ум от привязанности к материальным вещам, и посредством внимания к себе, любви, псалмопения и молитвы прокладывающий свой путь к Богу». Он продолжает еще более ясно: «Отрекшийся от таких вещей мирских, как брак, имение и прочее, сделал монахом человека внешнего, а еще не внутреннего; отрешившийся же от страстных помыслов сделал таковым и внутреннего человека, то есть ум. Внешнего человека легко сделать монахом, если только захотеть, но немалый подвиг сделать монахом внутреннего человека». Эти слова созвучны словам святого Феофана Затворника, говорящего о «внутреннем образе» монашества, причастность к которому, как мы видели, не исключается для мирян. То, что выражение «немалый подвиг» на самом деле подразумевает очень многое, святой Максим раскрывает в следующих словах: «Кто же в роде сем всецело освободился от страстных помыслов и сподобился достигнуть чистой и от всего отрешенной молитвы? А это и есть признак внутреннего монаха». Эти цитаты, как и вся статья, не имеют целью отрицание превосходства монашества как парадигмы духовной жизни в православной традиции. |
| Весь этот рассказ Феофана о начале монофелитского движения, разделяемый Комбефи (в предисловии к «Трудам Максима Исповедника», col. 76 — 77), Паджи справедливо считает ложным. С одной стороны, достоверно известно, что император имел переговоры о μα ενργεια в 622 году с северианином Павлом и в 626 году с Киром. Невозможно, следовательно, чтобы в 629 году эта самая формула была дла императора новостью, и чтобы мнение о ней он впервые услышал через Сергия от Кира — того самого Кира, которого тремя годами ранее сам познакомил с этой формулой. Самое письмо Кира, в котором, по мнению Феофана, Кир сообщил Сергию свое мнение относительно возбужденного Афанасием вопроса, написано тремя годами ранее 629 года, а именно в 626 году, и содержит известие лишь о сношениях императора с Павлом. С другой стороны, самый факт сношений императора с Афанасием, как патриархом сирских яковитов, Паджи считает невозможным на том основании, что Афанасия, как патриарха яковитов, вовсе и не было: по крайней мере, автор Chronici Orientalis Patriarcharum Jacobitarum вовсе не знает его. Это последнее мнение Паджи стоит одиноко и едва ли имеет вес. Едва ли можно сомневаться в том, что около того времени был такой патриарх — Афанасий по прозванию Камеларий (Camelarius), патриарх сирских яковитов. О нем упоминает Софроний, называя его «Αθανσιος Σρος». Сведения относительно времени вступления на патриаршую кафедру (по одним — в 595 году, по другим — в 604) и продолжительности пребывания на ней (по одним — 36 лет, по другим — 44 года) разноречивы. Определенно известно лишь то, что он умер в 631 году (См. у Le Quien, t. II, p. 1361 — 1363; сравни: J. S. Assemanus, p. 334 et 102). В списке Дионисия Салибея, еп. Амидийского (конца XII века) Афанасий Камеларий занимает 60 место в порядке преемств антиохийских патриархов. См Seriem Dionysi Bar–Salibaei, у Assemani, p. 325. Весь рассказ Феофана Паджи довольно правдоподобно объясняет ошибкой историка: сношения императора с Павлом и Киром Феофан, по заключению Паджи, смешал со сношениями императора с Афанасием и события 622 и 626 годов произвольно перенес на 629 год. Pagi, t. II, p. 787. 28 |
| Хотя Сперанский отошел от увлечения западной мистикой, но по мнению свт. Феофана, ее следы остались у Сперанского на терминологическом уровне, что выражалось в назывании Сперанским своих идей мистическим богословием: «Сперанский не был ни квиетист, ни мистик, хоть и говорит словами мистиков, и даже речи свои называет мистическим богословием». 43 Под мистическим богословием Сперанский понимал состояние проявления Царства Божия внутри человека: «Это же состояние называется собственно мистическим богословием. Это не книжное учение. Наставник в нем Сам Бог , и Он сообщает Свое учение душе непосредственно, без слов, способом, который невозможно объяснить словами. Это богословие есть мистическое не потому, что оно заключает в себе тайны, сокрытые от толпы, но потому, что чувства, возбуждаемые им в душе, и истины, ими раскрываемые, совершенно несообщимы, и нет слов, чтоб их объяснить. Это апокалипсическое письмо, которое может прочесть лишь тот, кто его получает». 44 С наименованием Царства Божия внутри человека, или названием этого состояния духовной жизни мистическим богословием, свт. Феофан призывал быть весьма осторожным, и отмечал, что «никто из отцев и учителей Церкви не называл этого состояния мистическим богословием. Такое название выдумали мистики, и выдумали неприлично, ибо не пристало называть так состояния всей духовной жизни, так как богословствование есть дело одной умственной стороны». 45 В русском богословии, спустя 33 года после публикации «Писем» свт. Феофана, исследователь св. Максима Исповедника , С. Епифанович , ссылаясь на труды св. Максима, относит к мистическому богословию «возвышенные состояния просветленного ума (λστος γνσις и молитву)», которые «пересылают ум, по отрешении от всего чувственного и мысленного, в сферу таинственного богословия (μυστικ θεολογα)… Это – состояние блаженной страсти обожения». 46 С осторожностью относился свт. Феофан и к употреблению Сперанским термина «Фаворский Свет», и возможности его опытного познания. В одном из своих «Писем» Сперанский писал, что подвижники «видят иногда то, что они называют светом Фавора (технический термин, посвященный единственно видениям этого рода). |
| С момента создания коллегии по научно-богословскому рецензированию и экспертной оценке было проведено более 200 заседаний, на которых рассмотрено свыше 19 000 рецензий и предоставлен гриф более чем 17 000 изданиям. В 2010 году в Издательском совете началась работа по изучению и популяризации литературного наследия святителя Феофана Затворника. Подготовлены тексты 35 томов полного собрания сочинений святителя Феофана Затворника. Планируется издание «Летописи жизни и творений святителя Феофана Затворника» в шести томах, первый том вышел в свет в 2016 году. Начиная с 2010 года в епархиях Русской Православной Церкви проходит общецерковное празднование Дня православной книги, приуроченного к дате выхода первой на Руси печатной книги трудами диакона Ивана Федорова. Празднование установлено , чтобы привлечь общественное внимание к вопросам нравственности в литературе, чтению православной литературы, популяризации православной книги в молодежной среде. Проводятся молодежные интеллектуальные и интерактивные игры, акции по передаче изданий в социальные учреждения и многодетные семьи, делаются литературно-музыкальные постановки. В социальных сетях распространяются материалы, посвященные истории книжной культуры и практике чтения. В епархии направляются особые просветительные издания для распространения. С 2010 года благотворительно передано более 800 000 экземпляров книг богословов и публицистов о христианстве и православной вере современных людей. С 2011 года Издательский совет ежегодно проводит призовые сезоны Патриаршей литературной премии имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия. В 2018 году прошел восьмой премиальный сезон. География конкурса охватывает не только страны канонической территории Русской Православной Церкви, но и дальнее зарубежье. Заявки на участие в конкурсе поступали и из других Поместных Церквей. Всего за это время номинировались 345 писателей, в короткие списки вошли 40 человек, лауреатами стал 21 писатель. С 2014 года с целью развития интереса к литературному творчеству у детей и подростков проводится Международный детско-юношеский литературный конкурс имени И.С. Шмелева «Лето Господне» в трех возрастных группах: 6-7, 8-9 и 10-12 классы. Тематические направления конкурса охватывают древнерусскую, классическую и современную литературу, позволяя участникам конкурса самостоятельно выбрать жанр и тему работы. С 2018 года введены дополнительные номинации конкурса «За творческую самобытность», «За лучшее произведение о новомучениках и исповедниках Церкви Русской», «За следование традициям русской словесности». В течение четырех лет на конкурс поступило более 4 300 литературных творческих произведений из Белоруссии, Италии, Казахстана, Кипра, Молдавии, России, Узбекистана, Украины. |
|
|
