| Текст основных рукописей воспроизведен с большими неисправностями 22 , не говоря уже, конечно, о том, что сличение его с другими произведено без всякой тщательности. В общем надо, однако, признать, что трудам Иоанна Схол. сравнительно посчастливилось в издании, о котором отзыв Cotelerii, Monum. eccl. graecae, III, 628, сделался ходячим: «Stupenda plane sese exserit editorum negligentia» 23 . VI. Значение выполненного Chr. Justel и его сотрудниками издания для истории источников восточного церковного права не следует умалять. Chr. Justel прежде всего впервые твердо установил невозможность признавать автором сборника в 50 титт. кого-либо другого, кроме Иоанна Схол., тогда как до него ученые мнения, зависевшие от случайно оказывавшихся под руками списков, колебались между полным незнанием имени автора и приписыванием авторства как Иоанну Схол. 24 , так и Феодориту, епископу Киррскому 25 , или Феодору Вальсамону 26 , или какому-то Константину Схоластику 27 , восполняя недостаточность фактических данных ухищрениями диалектики. А затем наличность печатного текста, хотя бы и такого, который был чрезвычайно далек от первоначального 28 , все же не только ставила на реальную основу изучение истории нового сборника, но и представляла в новом свете уже известные факты. Еще находили себе отклик 29 и старые мнения, но communis opinio doctorum сложилось в пользу утверждений, выставленных Chr. Justel 30 . § 2. I. Мало-помалу уже в XVIII веке стал выясняться ряд фактов, важных для истории литературного наследия, приписываемого Иоанну Схол. С одной стороны оказалось, что списки приписываемых Иоанну Схол. сборников друг от друга и от печатного текста сильно отличаются 31 ; поэтому и высказана была мысль о необходимости нового и притом критического издания их 32 . В то же время начатое в XVII веке с особенной настойчивостью дело каталогизации греческих рукописей обнаружило, что тому же автору может быть приписан еще один труд: сборник государственных постановлений о церковном управлении, взятых из новелл (6, 5, 83, 46, 120, 56, 57, 3, 32, 131, 67, 123, 83) Юстиниана, частью в полном, частью в сокращенном тексте, разделенный на 87 глав. В одних рукописях 33 заглавие этого сборник: |
| М.В. Зызыкин Глава II. О царской власти в Византии в отношении к Церкви. Отношение императора к Церкви Христианской после признания христианства. – Живучесть идеи понтифекс максимуса. – Политика Константина Великого в отношении Церкви и политика других императоров, признавших новое отношение к новой религии. – Император Констанций. – Златоуст о защите прав Церкви от мирской власти. – Неизбежность протеста служителей Церкви против стремлений некоторых императоров поставить христианскую Церковь на положение, занимавшееся языческой религией. Борьба против идей императора-понтифекс максимуса. – Покушение на каноны в эпоху монофизитских споров. – Юстиниан. – Епископ Факунд Гермианский. – Теория императорской власти, опирающаяся на библейское представление. – Георгий Писидийский. Максим Исповедник . – Св. папа Григорий Двоеслов . – Иоанн Дамаскин . – Феодор Студит . – Император Лев Исавр. Эклога. Теория иконоборствующих об императоре-первосвященнике. – Система Эпанагоги. – Принцип защиты истинной веры императорами. – Идея императора Божиего слуги, и императора отражения Божественного Разума. – Теория симфонии в VI новелле Юстиниана. – Теория первосвященника царя. Ея внутреннее содержание. – Приоритет канона перед светским законом и принцип обязательности канона для императора. Феодор Студит . – Патриарх Николай Мистик о значении соблюдения канона царями. – Феодор Студит о своих идейных противниках в борьбе за канон. – Зилоты и экономисты. – Обязанность монахов в борьбе за канон по Феодору Студиту . – Споры о правах императоров в церковных делах XI, XII и XIII веков. Император Константин Дука. – Император Алексей Комнен. – Вальсамон о верховенстве канона над законом. – Император Андроник Палеолог. – Теория Димитрия Хоматина и Вальсамона о царском миропомазании. – Император – покровитель всех православных христиан. Патриарх Антоний. – Причины неуспеха в применении на практике Византии идей защиты церковной независимости. – Идея оцерковления государства. – Отражение идеи понтифекс максимус в быту и жизни Византийского императора. |
| Ясно, таким образом, что патриарх Филарет, основавшись на апостольских 46 и 47 правилах, относящихся к приёму древних еретиков, расходится в своём постановлении с определениями древней церкви. Составление соборного изложения имело в виду главным образом латинян. Вопрос о способе принятия оных возник спустя сто лет после их отделения. В XII веке Александрийскому патриарху пришлось принимать в православие нескольких пленных из латин. Патриарх обратился с вопросом об образе принятия их к патриарху Антиохийскому Феодору Вальсамону, «иже совершенн истолкова вся каноны» (Предисловие к Номоканону при Потребнике Иосифа, лист 665), мужу, известному своей учёностью, уважаемому на всём Востоке. Это обращение одного патриарха к другому показывает, что Восточная церковь не имела ещё на сей предмет никакого особого законоположения. Патриарх Вальсамон даёт следующий ответ: «Присоединяемый должен быть оглашен (то есть научен) и по оглашению принят в общение» (греческий сборник правил, т.4, с.460). В этом ответе нет и слова о перекрещивании. На этот же ответ ссылается один из знаменитых поборников православия против латинства святой Марк, митрополит Ефесский, живший в начале XV столетия 207 . Вскоре после флорентийской унии им было разослано «Окружное послание», где он говорит, что греки, применительно к седьмому правилу II-ro Вселенского Собора, присоединяют латинян через миропомазание (у Озерского часть 2, с.407). Значит, такой способ принятия существовал и прежде святого Марка. Хотя вскоре после отделения латинян за неимением определённых распоряжений на этот счёт, быть может, и были частные случаи перекрещивания латинян в первое время. Несколько лет спустя по смерти Марка Ефесского по поводу чиноприёма латинян в Константинополе был собран в 1484 году собор, на котором присутствовали четыре вселенских патриарха. «Сей святый соборъ, – говорят отцы Московского собора 1667 года, – повел, яко аще кто отъ латинъ возвратится ко православнй каоличестй восточнй церкве, помазывати ихъ святымъ мромъ, а не покрещевати» (Деяния собора 1667 года, лист 73). |
| Духа» (Ч.-Мин. 10 дек.). По примеру древней Церкви, поступала православная Церковь и в последующее время. Так, на Константинопольском соборе (1301 г.), состоявшем из греческих и русских епископов, был предложен, между прочим, такой вопрос: «приходящих от татар, хотящих креститися, и не будет сосуда, в чем погружати ему» (т. е. священнику?) Отцы собора отвечали: «да обливает его трижды, глаголя: во имя Отца и Сына и Св. Духа» (Ркп. моск. дух. акад. за 191, вопр. 23, л. 168). 388 От XIV же века сохранились славянские списки Номоканона, под названием «Зонара» или «Зинара» (по имени известного толкователя церковных правил в XII в. Иоанна Зонары). Номоканон этот состоит из 200 глав. В 168 главе читаем: «аще хощет дитя умрети, родители его да призовут иерея. Аще иерей обращает и уже на концы, да кропит е водою святых богоявлений, и речет молитву крещальну над ним, и тако окрещено бе». 389 В старописьменных Служебниках, Потребниках и Уставах, начиная от митр. Киприана до патр. Иова включительно, есть наставление, как крестить слабых и больных младенцев, при чем замечено, что вследствие слабости младенца и опасения залития следует обливать его водою (см. свид. в Вып. Озер. 2, 400–403). Наконец, в старопечатных Служебниках: Иовлевском (1602 г.) и междупатриаршем (1616 г.) сказано, что больного младенца следует «погрузить в воде по выи и возливать ему на голову воду от купели десною рукою трижды, глаголя: крещается раб Божий...». Таким образом, поливательное крещение, в случае крайней нужды, Церковью всегда допускалось, признавалось за истинное и никогда не повторялось: в истории христианской Церкви нет не только ни одного постановления какого либо собора, запрещающего крестить поливательно, но, даже и частного случая, чтобы крещенный поливательно был снова крещен. 390 б) Принимая в общение латинян, лютеран, кальвинистов и др. иноверцев без повторения крещения, наша Церковь поступает согласно с практикой вселенской Церкви. В XII в., по случаю принятия нескольких латинян в православную Церковь , александрийский патриарх обратился с вопросом об этом к знаменитому канонисту Феодору Вальсамону, и тот ответил: «присоединяемый должен быть оглашен (т. |
| Иакова, брата Божия, и на литургию Евангелиста Марка как на совершенно известную в его время и в его месте жительства 864 . Вместе с Востоком и христианский Запад не оставался в неизвестности о происхождении от этого Евангелиста особого чина Евхаристического богослужения, как можно заключать из дошедшего до нас (от X-XII вв.) списка, найденного в монастыре св. Марии Одигитрии у калабров, в котором между прочими помещена и литургия с именем св. Марка 865 . И если этот список, как доказывают ученые-исследователи, был списан с какого-нибудь антиохийского служебника, то при вероятности такого мнения известность литургии св. Марка надобно допустить и в православной области Антиохийской церкви и отнести ее к древнейшему времени. Еще более и прочнее сохранилась память о Евангелисте Марке и о его литургии на Западе в церкви Венецианской. Знаменитая церковь св. Марка в Венеции до сих пор имеет и соблюдает собственный чин литургии, несколько отличный от римского и, по убеждению тамошнего народа, переданный его церкви самим Апостолом Марком. По мнению ученых, эта литургия, выдающаяся своими особенностями из всех западных, была написана на греческом языке и прежде более имела сходства с восточными, но когда мало-помалу на Западе везде вошла в употребление Римская литургия, то и венецианская, хотя совсем не была ею вытеснена, но получила римский колорит, не переставая носить свое древнее название 866 . После этого надобно полагать, что литургия Апостола Марка не могла быть неизвестной в центральной области восточного христианского мира, в Константинополе. И все же от тамошних писателей не дошло до нас никаких древних известий о ее существовании, происхождении и употреблении, и, к удивлению, первое, довольно позднее, известие о ней из Византии высказано было в отрицательном смысле. Оно принадлежит канонисту XII в. Феодору Вальсамону. Когда Александрийский патриарх Марк обратился к нему с вопросом касательно употребления литургии, известной под именем св. Марка, то Вальсамон отвечал, что «ни Священное Писание и никакой собор не свидетельствуют, чтобы святым Марком было передано священнодействие», и что Константинопольская церковь не признаёт его литургии, равно как и литургии св. |
| —252— мipe сем, и с этой стороны подлежит действию мipckoro, государственного права. Поэтому ни историческое, ни догматическое изучение церковного права невозможно без знакомства с правом тех государств, с которыми имела или имеет дело церковь . В особенности это нужно сказать о римском и греко-римском или византийском праве, под влиянием которых, с эпохи установлена союза церкви с государством, т.е. с начала IV и до конца IX в., сложились наиболее крепкие формы внешней церковной организации, развились наиболее важные церковноправовые институты. С своей стороны и церковь так могущественно влияла на юридические воззрения тех народов, среди которых она водворялась, что научная разработка положительного права любого из христианских государств была бы безуспешна без знакомства с каноническим правом. – Проследим теперь главнейшие фазисы развития нашей науки и представим в кратком очерке истории ее литературы. § 6. Исторический очерк развития науки церковного права. Первоначально знание церковного права приобреталось практически, при помощи частных сборников его источников. Первые опыты свободной умственной деятельности над этими источниками состояли в систематическом их изложении, в подведении отдельных церковно-юридических норм под известные рубрики, в которых указывалось общее их содержание. Затем к тексту некоторых норм стали приписывать краткие объяснительные заметки (схолии, глоссы), относившиеся или к отдельным речениям, или к известным местам в данном источнике. Дальнейшим шагом в развитии этих экзегетических опытов были обширные толкования на целый состав общепринятых на практике сборников, содержавших в себе источники церковного права. На греческом востоке такие толкования появились в XII веке. Они принадлежат трем авторизованным греческим канонистам указанной эпохи – Алексею Аристину, Иоанну Зонаре и Феодору Вальсамону. Наряду с толкователями на текст источников появились и специальные трактаты по разным вопросам церковного права. Цель всех подобных работ была чисто-практическая. Она состояла в изъяснении подлинного смысла источ- |
| В свое патриаршество Вальсамон писал окружные и частные послания с увещанием соблюдать этот пост [ 207 ]. Никон Черногорец (XI b.) говорит об Успенском посте, что те, которые не соблюдают его, не имеют для себя основания в древности, однако и соблюдающие его утверждаются не на апостольском предании, а на обычае последующих времен, впрочем, весьма древнем [ 208 ]. Песнописцы Как и в VI–VIII в параллельно с развитием церковного года шла деятельность церковных песнописцев. Она имела три стороны, направляясь на обогащение а) Октоиха, б) Триоди и в) Минеи. Во главе песнописцев этого периода должен быть поставлен по значению и даровитости прп. Феодор Студит († 826 г.). В Октоихе ему принадлежат степенны [ 209 ]; в Триоди — трипеснцы на все рядовые дни (понедельник–пятницу) Четыредесятницы и четверопеснцы на обыкновенные (2–5-ю) субботы Четыредесятницы всего 39 канонов, занимающих ныне второе место на службах (первое — трипеснцы его брата Иосифа), затем по одной стихире на Господи воззвах и по одному седальну на все рядовые дни Четыредесятницы, — тоже занимающих ныне второе место в службе после Иосифовых стихир и седальнов; каноны в неделю мясопустную, субботу сырную и неделю крестопоклонную; в Минеи — должно быть, только стихиры. Брату его прп. Иосифу Студиту, соисповеднику за иконы, архиеп. Солунскому († ранее Феодора), в Триоди принадлежат первые трипеснцы, стихиры на Господи воззвах и седальны на те же дни Четыредесятницы, трипеснцы на сырную неделю и канон в неделю Блудного. Писали песни и другие иноки Студийского монастыря, часто скрывая свои имена (отсюда надписание «Студитово»); по акростихам известны из них два непосредственных преемника св. Феодора по игуменству прп. Николай — каноном св. Феодору Стратилату 8 февраля, и Климент Студит — канонами прор. Моисею 4 сент., Арханг. 8 ноября, Неделе пред. Р. Х. и муч. Ефесским 4 авг. (замечательно, что его каноны акростихованы Κμεντος, с пропуском λ — признак позднейшего удаления из канонов 2-й песни); современник Климента Киприан Студит написал только несколько стихир — на 8 ноября, 17 и 27 дек., предпр. |
| В Студийском Ипотипосисе кон. IX в., составленном на основе нормативных студийских текстов, упоминается «четыредесятница святых апостолов», описывается пищевой устав, предполагающий запрет на рыбу, сыр и яйца ( Дмитриевский. Описание. Т. 1. С. 230, 234). Данное указание цитируется в 57-й гл. «Пандектов» Никона Черногорца (см.: Пандекты. Почаев, 1795. Л. 485). В Евергетидском Типиконе 2-й пол. XI в. П. п. назван также четыредесятницей святых апостолов ( Дмитриевский. Описание. Т. 1. С. 601), приводится подробный устав службы в дни этого поста, в тексте устава упоминаются «3 четыредесятницы» (Там же. С. 604, 609). В заключительной части Типикона описывается пищевой устав П. п. (Там же. С. 629-630). В соч. Διδασκλια χρονικ (XII в.(?); PG. 99. Col. 1693-1704; см. также: Мансветов И. Д. Митр. Киприан в его литургической деятельности. М., 1882. С. 171-173), приписываемом прп. Феодору Студиту, каждый из 3 постов (Великий, П. п. и Рождественский) соотносится с тем или иным Лицом Св. Троицы: Рождественский - с Богом Отцом, Великий - с Сыном, П. п.- со Св. Духом (PG. 99. Col. 1696), что совпадает с трактовкой постов в сир. канонах Йоханнана из Марде († 1164/65). В Иерусалимском уставе указание на время и основные особенности богослужения П. п. приводятся в главе или разделе сразу после Недели всех святых (в совр. изданиях Типикона в гл. 51). В ранних рукописных Типиконах удерживается архаичное наименование - «четыредесятница святых апостолов» (см., напр.: Hieros. Sab. 213. Fol. 124). Феодор IV Вальсамон в XII в. указывал на то, что нек-рые вообще не признавали П. п. как канонический, другие постились не больше 4 дней перед днем памяти апостолов. При этом он говорил об обязательном посте в течение 7 дней, а более длинный пост могут соблюдать желающие ( Мансветов. 1886. С. 59). Свт. Симеон Солунский († 1429) в «Ответах на некоторые вопросы, предложенные ему от архиерея» (ответ на вопрос 54) указывал, что пост после Пятидесятницы и одной седмицы ее празднования установлен в честь апостолов (PG. 155. Col. 899-902). |
| «Священник мирской, имеющий жену, не может быть духовником», говорится в правилах Константинопольского Патриарха Никифора (Ксанфопул; 1350–1362). А Вальсамон говорит: «Весьма неохотно, позволю даже сказать, нигде никто не открывает своих замыслов епископу или священнику, если он не монах». В конце XII века знаменитому канонисту Феодору Вальсамону был предложен вопрос Патриархом Марком Александрийским, правильно ли поступает мирской священник, если выслушивает по епископскому поручению чью-либо исповедь. Таким образом, право белого священства принимать на исповедь вызывало сомнение. Каков был внутренний смысл этого перехода исповеди к монахам? Он коренится в нравственных требованиях, предъявляющихся к духовнику. Так как исповедь не только «разрешение» от грехов, но врачевание и исправление, то, естественно, духовные и нравственные качества духовника не могли быть безразличны для исповедников. Кроме того, теоретически многие лица «власть ключей» ставили в зависимость от нравственной высоты духовника. На такой точке зрения стояли Ориген (ок. 185–254), Нил Синайский († ок. 450), Исидор Пелусиот (IV в.) и псевдо- Дионисий Ареопагит . Все это в связи с падением нравов белого духовенства, особенно в эпоху иконоборческих гонений, естественно, толкало духовенство на путь монашеский. По мнению протоиерея Сергия Смирнова , «переход покаянной практики в исключительное ведение монахов относится к эпохе иконоборчества, когда сильно поколебался авторитет иерархии, а представители монашества – старцы, в силу тогдашних обстоятельств церковной жизни, стали, наряду с епископами и пресвитерами, как равноправные совершители исповеди и покаяния». О таком именно положении духовничества мы имеем свидетельство в послании Антиохийского Патриарха Иоанна (1092–1098): «И с того времени (со времени иконоборчества) и до днесь по прошествии 400 лет, чин монашеский почитается священным и чтится от всех верующих так, что исповеди, признание в грехах, соответственные епитимии и отпустительные разрешения перенесены на монахов, как это наблюдается и ныне». |
| а) Иоанн Зонарас, начальник дворцовой стражи, и первотаинник императора Иоанна Комнена, а потом инок, по поручению императора, составил буквально-историческое изъяснение на соборные и отеческие правила, содержащиеся в Номоканоне Фотиевом 34 . б) Изданием царских книг, которыми заменен свод Юстинианов, многие гражданские законы, вошедшие в состав Фотиева Номоканона, вовсе отменены, но взамен их явилось много новых постановлений, относящихся к делам церковным: от чего употребление Номоканона становилось затруднительным. Надлежало отметить в нем все, потерявшие силу, законы и дополнить новыми. Сей труд император Мануил Комнен и пратриарх Михаил Анхиалос поручили Феодору Вальсамону, хартофилаксу и номофилаксу великой церкви (бывшему потом патриархом Антиохийским), искуснейшему в то время законоведцу. Вальсамон к каждой статье текста Номоканона сделал примечания, в которых а) отметил те, указанные в тексте, статьи законов, которые не вошли в состав Царских книг, и следовательно должны быть почитаемы не действующими, б) указал, в каких местах Царских книг находятся те из юстиниановых законов, которые остались в силе, выписав при том самый текст сих законов, и в) дополнив текст Фотиев указаниями вышедших вновь постановлений 35 . в) Для дальнейшего списывания и употребления церковных правил, издревле 36 , вошло в обычай составлять сокращения канонов (Синопсисы), в которых краткими словами выражается сущность каждого правила. Таковые Синопсисы, по удобности их, были во всеобщем употреблении, но по излишней краткости, не везде вразумительны и ясны. Современник Зонораса Алексей Аристин, дьякон, номофилакс и эконом великой церкви, по воле того же императора Иоанна Комнена, избрав полнейший Синопсис 37 , написал на него свои толкования 38 . г) Труды Властаря и Арменопула В XIV веке иеромонах Матфей Властарь составил алфавитный свод (Syntagma) церковных канонов, иначе Словарь церковного права. В предисловии (protheoria) к сему своду он излагает историческое обозрение церковных правил, из которых составил свод, где исчисляет те же правила, которые вошли и в состав Фотиева Номоканона. |
|
|
