| Если возможно, то да будет подано мне первое; если нельзя, то – второе». Впрочем, Феодорит мало надеялся на успех своего ходатайства и уже собирался покинуть Кирр. Теперь с полною ясностью сказалось, какую авторитетную личность терял в нем этот город. Он уподоблялся вдове с беспомощными сиротами и принимал тем более унылый вид, что привлеченные сюда пастырем полезные люди не хотели оставаться по его уходе 925 . Но невинному страдальцу не суждено было распорядиться собою добровольно: ожидания его скоро сбылись – и, по благоизволению свыше, обитель опять должна была приютить своего славного питомца. Неизвестно, чувствовали ли враги некоторое угрызение совести, или император сохранял еще по отношению к Феодориту почтительное уважение, но преемник ему не был назначен 926 . Однако не следует идеализировать монофизитствующих и открывать хорошие стороны там, где не было и задатков человечности: мы знаем, что уже на самом разбойничьем соборе было высказано мнение о замещении Киррской кафедры 927 . Точно также и бесхарактерный Феодосий, бывший органом велений Хрисафия, не мог бы на свой страх прямо отменить Эфесский вердикт. Вероятнее всего, дело было только отложено на время, по заступничеству влиятельных доброжелателей Феодорита и в виду опасения различных осложнений в роде тех, какие происходили в Иераполе при изгнании Евфратисийского митрополита Александра 928 . Киррский епископ поехал в Апамию, жестоко поруганный и опозоренный. Беспросветная тьма царила повсюду, – ни один луч не прорезывал черных туч, – все надежды были потеряны. Но, когда все кругом было так мрачно и грозно, – в отдаленном Риме готовился сильный удар Диоскору: легаты Феодорита нашли благородный отклик в сердце мужественного папы, и он отнесся к просителю с горячим сочувствием, будучи оскорблен и как богослов и как первосвященник Римский. В Эфесе были провозглашены совершенно превратные воззрения на лице Богочеловека, а его томос – устранен и даже не был прочитан 929 . Уполномоченные Льва не пожалели красок, чтобы нарисовать самую ужасающую картину; неугомонный Евсевий Дорилейский, пробравшийся на Запад, своим пламенным словом разжигал ревность предстоятеля апостольского престола 930 . |
| Анатолий как будто заверяет этим, что все совершилось согласно его ожиданиям и вопреки утверждениям еретиков. Это еще прямее и резче выразил Максим в следующих словах: «издавна, с самого начала, я признавал боголюбезнейшего епископа Феодорита за православного, потому что слышал его поучения в святейшей церкви; а ныне приемлю его святость тем более, что он проклял Нестория и Евтихия и мыслит согласно с определением, изложенным на этом святом соборе» 1086 . Если таково было исконное воззрение Антиохийского владыки на Киррского пастыря, то ясно, что он не мог подозревать истца в заблуждении; очевидно и то, что весь процесс ничего не прибавил к равнейшему и решительному убеждению Максима, еще до открытия заседаний ходатайствовавшего за Феодорита. Мы знаем, что просьба этого епископа, намеченного и избранного Диоскором, была уважена, несмотря на жесточайшую оппозицию «правых». Что следует отсюда, – понятно без слов. Члены левой в своем суждении о личности Феодорита всецело совпадали с Антиохийским предстоятелем и, подобно ему, всем своим существом были за Киррского пастыря, как непогрешимого в догмате. День 26 октября нимало не изменил сущности их мнения, а только всем открыл свободу безбоязненно высказывать его. Это новое и, кажется, совершенно не двумысленное доказательство в пользу нашей мысли. Анафема была нужна исключительно для монофизитствующих. Замечательно, что самый первый возглас после окончательного мнения сановников был: Θεοδρητος ξιος το θρνου 1087 . Точно также и все «голоса» заключаются определением, что Феодорит «есть законный епископ Кирра» 1088 . Таким образом вопрос шел преимущественно о кафедре и епископском достоинстве, что и было возвращено невинно пострадавшему от разбойнических неистовств. Соборный приговор на этот счет был необходим для придания Киррскому пастырю надлежащего авторитета, который стремились поколебать диоскориане. В этих-то видах и требовалось проклятие Нестория, чтобы устранить всякие противоречия со стороны лиц, солидарных с вопиявшими 8 октября: «не называйте Феодорита епископом; он не епископ: вон изгоните богопротивника! вот изгоните иудея» 1089 . |
| Самый древний латинский писатель, от которого мы имеем толкование на библейскую космогонию, есть св. Викторин, который из оратора сделался епископом пектавийским в верхней Паннонии и потерпел мученичество, вероятно, при Диоклитиане, в начале IV века. Его комментарий носит название «Трактат о создании мира» – Tracmamus de fabrica mundi, и быть может есть лишь отрывок полного объяснения книги Бытия . Трактат отличается чрезвычайною краткостью и не входит ни в какие научные объяснения. Св. Викторин допускает действительное различие дней и буквально понимает творение, но то, что особенно занимает его – это соотношение чисел Другой древний латинский писатель Лактанций касался библейской космогонии в своих «Божественных установлениях» , но мы не будем останавливаться на разборе его рассуждений, потому что объяснение его имеет вполне догматический характер. Он допускал, что Бог создал лишь по паре каждого вида животных, как об этом думали на востоке Феодор Мопсуестский, Феодорит Кирский и Прокопий Газский 122 . В лице св. Илария (300–367) мы видим появление на западе александрийской теории о совместном творении, но епископ пикативийский вообще не объяснял книги Бытия . Что касается его взгляда на дни творения, то в этом отношении можно привести из него место в его Беседе на 21-й псалом, он справедливо замечает, что слово день может означать в св. Писании ряд годов . Первый латинский отец, который пространно писал о шестодневе, быль св. Амвросий , епископ медиоланский (ок. 340–397). Он много пользовался беседами св. Василия Великого и, как большинство западных писателей, несколько позже усвоил себе самый его метод, держась как бы середины между школой александрийской и школой антиохийской, причем вместе излагал и буквальный, и таинственный смысл св. Писания. Заимствования он делал также у Оригена и у св. Ипполита. Объяснение первой главы книги Бытия было предметом его бесед в Медиолане в течение Великого поста 389 года. Оно разделяется теперь на шесть книг, соответственно шести дням творения |
| Прожив безвыходно столько лет в своих пещерах, оставили свои кущи, они сошлись со всех сторон, как сошедшие с неба ангелы, и стал тогда город подобен небу, потому что везде появились эти святые и одним своим видом утешали скорбящих и располагали к совершенному презрению несчастия... Они, пришедши к самым начальникам, говорили смело за виновных. Готовы были все пролить кровь и положить головы свои, только бы исхитить узников от угрожавших бедствий, и сказали, что не отступят, пока судии не пощадят граждан или не пошлют их самих к царю вместе с виновными. Говорят, что один из них сказал и другое, исполненное любомудрия, слово: низвергнутые статуи опять воздвигнуты и приняли свой вид, а вы, если умертвите образ Божий, то как можете поправить сделанное? Многое иноки говорили начальникам и о суде». И далее проповедник рисует картину мужественного предстательства отшельников. «Иноки, люди бедные, не имеющие ничего, кроме худой одежды, жившие в сельской простоте, казавшиеся дотоле ничтожными, пребывавшие в горах и лесах, предстали, как некие львы, с великим и высоким духом, между тем как все боялись и трепетали. Иноки оказались могущественнее всех... они «письменно» умоляли царя» 59 . «Теперь», торжественно продолжает священный повествователь, «о случившемся здесь услышит царь, услышит и великий город Константинополь, вся вселенная услышит, что в Антиохийском городе (собственно в окрестностях города) живут такие иноки, которые показали дерзновение апостольское. Теперь, как письмо это будет читаемо в столице, все удивятся их (иноков) великодушию, все ублажат наш город, свидетельство иноков будет достаточным доказательством нравов города» 60 . И это не панегирик монахам, затемняющий, ради дружбы, истину; не произведение фантазии проповедника. Нет! Это слово истины пред лицом живых свидетелей события, это – историческая правда. Блаженный Феодорит, Епископ Кирский, подробно описывает в 20-й главе 5-й книги своей Церковной истории и обстоятельства возмущения в Антиохии и самоотверженную защиту несчастных, какую оказали иноки. |
| Ими Он «производит страх и чрез страх возбуждает сострадание, а из сего производит двоякое следствие: и нам подает пользу из наказания их и им доставляет чрез нас утешение». «Думаю, – говорить Киррский предстоятель в письме к Иве Едесскому 252 , – что ради общего спасения Бог всяческих посылает какие-либо несчастия некоторым, чтобы наказание их послужило целительным лекарством для согрешивших, борцам за истину – увещанием к твердости, а смотрящим на них – полезным образцом: ибо мы некоторым образом наполняемся страхом, видя других наказываемыми. Размышляя об этом, постигшее Ливию я принимаю за посланное для общей пользы. Во-первых: вспоминая прежнее благосостояние тамошних жителей и видя внезапную перемену, я усматриваю быстрые превратности человеческих дел и поучаюсь не смотреть на счастливые обстоятельства, как на постоянные, и не негодовать на неблагоприятные обстоятельства, как тягостные. Потом, я возобновляю память о прегрешениях и устрашаюсь, чтобы и мне не подпасть подобным же страданиям». Такой взгляд, конечно, исключал малейшую тень стоической холодности в отношениях к несчастным, а поставление человеколюбия на вершину добродетели показывает, как полно было чувством христианской любви сердце Феодорита. Мы видим проявление ее и в горячем участии Киррского предстоятеля к потерпевшим Африканским епископам: Киприану 253 и Флоренцию 254 и благородному гражданину Максимиану 255 , которые должны были испытать на себе варварскую руку Вандалов. Но особенно замечательною представляется история с некоей Марией, дочерью знатного Африканца Евдемона. Во время всеобщего погрома она попала в руки тиранов, а потом досталась Киррским купцам. При ней находилась и служанка, поражавшая всех верностью своей бывшей госпоже. Узнав об этом, солдаты стоявшего в городе гарнизона 256 выкупили Марию, – и прибывший после Феодорит поручил ее попечению одного из диаконов своей церкви, приказав выдавать ей приличное содержание. Так жила освобожденная в течение целых десяти месяцев, когда епископ Киррский услышал, что ее отец жив и занимает видное место на Западе. |
| Под впечатлением столь радостной вести в Антиохии задумано было снарядить в столицу особую депутацию, которая должна была окончательно поразить клеветников и убедить всех в догматической непогрешимости мнимых несториан 784 . Это было зимой 448 года и, кажется, вскоре после Константинопольского собора 785 . Члены посольства взяли на себя обязанность доставить несколько писем Феодорита к разным влиятельным лицам, на помощь которых он рассчитывал. Таковы были: патриции – Анатолий (epist. 92), Сенаторий (epist. 93) и Ном (cpist. 96), префекты – Протоген (epist. 94) и Антиох (epist. 95), комиты – Спораций (epist. 97) и Аполлоний (epist. 103), антиграф Клавдиан (epist. 99), епископы – Флавиан (epist. 104) и Евсевий Анкирский (epist. 109), эконом Авраам (epist. 106). Два письма адресованы женщинам: Александре (epist. 100) и Целерине (epist. 101). Вероятно, это были важные дамы, интересовавшиеся богословскими вопросами и имевшие хорошие связи в высших сферах столичного общества: их слово могло быть не бесполезно. Одна из них причисляется к диакониссам, я это звание было тогда весьма почетным, благодаря покровительству августы Пульхерии. Рассматривая эту серию писем со стороны содержания, мы находим, что в них везде на первом плане полагается просьба об умиротворении церквей. Что касается лично себя, то Феодорит заявляет, что, по достижении этой цели, он «будет проводить жизнь в благодушии, ожидая суда божественного и надеясь на то правильное и справедливое решение» 786 . Что приговор императора был ничем не мотивирован, – это было известно доброжелателям Киррского пастыря, и потому он ограничивается простым указанием на это, прибавляя, что если его враги «хотят обвинять по закону, – им следует изобличить присутствующих, а не клеветать на отсутствующих» 787 . Более внимания обращается на догматику, так как, по мнению Феодорита 788 , «замышлявшие против него много составляли чрез него и против апостольской веры». Вообще Киррский епископ старался собирать вокруг себя честных личностей, дороживших апостольскою истиной. |
| 1165 С некоторой долей скептицизма следует относиться в данном случае к выводу Н. Фетисова: «Противники Тарсского епископа затруднялись уяснить себе подлинное взаимоотношение человеческой и Божественной природ в акте Искупления. С их точки зрения, уже воплощение Иисуса Христа в утробе Девы Марии требовало смешения божества с плотию последней. Отсюда Святая Дева Мария с момента зачатия от Духа Святого являлась не только носительницей таинственного смешения, но и Сама делалась причастной этому смешению. Бог Слово смешался с плотью Девы, и это было условием неискусомужнего, неизреченного Его зачатия. Диодору и нужно было убедить противников, что никакого смешения Бога и плоти не произошло и что Сама Дева Мария, хотя и осененная силою Вышнего, принявшая в Себя Духа Святого, оставалась полным, совершенным человеком» (Фетисов Н., Указ. соч. С. 340). 1166 См.: Gahbauer F. R. Das anthropologische Modell. Ein Beitrag zur Christologie der Frühen Kirche bis Chalkedon. Würzburg, 1984. S. 235–236. Мы не касаемся собственно антропологии Диодора, которую Д. Спиридонов реконструирует, исходя из фрагментов одного его антиаполлинаристского сочинения. См.: Спиридонов Д. К полемике Диодора Тарсского с Аполлинарием Лаодикийским//Христианское чтение. 1919. Т. 233. С. 256–265. Здесь Диодор, полемизируя с теорией предсуществования души, «является в учении о природе человека дихотомистом, о сущности души – [стоическим] материалистом, о происхождении души – креационистом, о познании – сенсуалистом» (Там же. С. 265). Но нет никаких доказательств в пользу того, что приведенный отрывок текста с полемикой против теории предсуществования души принадлежит Диодору. 1168 Глубоковский H. Н. Историческое значение личности Феодорита, епископа Киррскаго. СПб., 1911. С. 5. 1169 На русском языке имеется несколько работ о блж. Феодорите, заслуживающих внимания. Прежде всего следует отметить большую статью А. В. Горского (изданную анонимно): Жизнь блаженнаго Феодорита, епископа Кирскаго//Прибавления к изданию творений святых отцев в русском переводе. 1855. Ч. 14. С. 309–396. Непревзойденным не только в русской, но и в западной историографии остается двухтомный труд Н.Н. Глубоковского (его магистерская диссертация): Блаженный Феодорит , епископ Киррский. Его жизнь и литературная деятельность. Т. 1–2. M., 1890. См. также общие очерки: Флоровский Г. В. Восточные отцы V-VIII веков. M., 1992. С. 74–94; Мейендорф И. Введение в святоотеческое богословие. Нью-Йорк, 1985. С. 263–270. Из западных работ наиболее содержательной представляется серьезная энциклопедическая статья: Azema Y. Théodoret de Cyr//Dictionnaire de spiritualité, fase. XCVI-XCVIII. Paris, 1990. P. 418–435. |
| Таким образом в данном случае несомненно по крайней мере то, что Киррский епископ пользовался евангельским рассказом о Фоме в тех или иных целях. Нельзя сказать того же о многих других изречениях, приводившихся Эфесскими деятелями 449 года под именем Феодоритовых. Это, по большей части, краткие и отрывочные предложения, неподдающиеся анализу исторической критики, которая чувствует себя тем более бессильною, что самые сочинения, хотя бы и не в целом виде, не дошли до нас. При всем том возможно сильное сомнение, действительно ли Киррский пастырь говорил и писал все то, что ему навязывали крайние его противники. Мы, по указанным выше причинам, не в состоянии представить на это ясных доказательств и потому ограничимся ссылкою на компетентного в нашем вопросе Мартэна. «Проблема эта, – говорит он по вопросу о подлинности различных фрагментов, находящихся в сирских актах (Pseudo-Synode. Р. 43), – может быть, навсегда останется неразрешимою. Правда, род и круг идей, привычная манера рассуждения, известное число сравнений, некоторые оригинальные формулы: все это хорошо идет к Феодориту и Иве, но мы не осмеливаемся сказать, что эти авторы на самом деле ответственны за все те слова, какие им здесь приписываются». 709 В своих письмах Феодорит не раз упоминает о подобных соборных томосах. См. напр. epist. 112: М. 83, col. 1312. Sytiodicon, cap. CXLVIII: Μ. 84, col. 763. 710 Hoffmann (Verhandlungen. S. 71,24. 25) и Perry (The second synod. P. 339) передают это место в прошедшей форме: «твое благочестие узнало согласие восточных епископов касательно евангельских догматов с собиравшимися в Никее святыми отцами... и из писем, которые мы отправляли чрез благовейного пресвитера Евсевия». Здесь, очевидно, указывается на какие-то раннейшие произведения «Восточных», адресованные Диоскору, а таковые действительно были в виде письма Феодорита (ар. Migne 60), пересланного чрез пресвитера Александрийского Евсевия. Если, приняв версию Гофмана и Перри, мы допустим, что в данном случае намекается именно на этот эпизод, тогда получится новое и весьма веское доказательство в пользу мысли о преобладающем значении Киррского епископа на «Востоке» в правление Домна: последний признает его слова за верный голос всех Сирийских пастырей и охотно соглашается с ним. |
| Ведь свидетельства дел достаточно, чтобы убедить его благочестие, насколько ложно все, что говорится против нас. Когда мы тревожили его ясность ( τν ατο γαληντητα) о каком-либо деле или обременяли великих архонтов и тамошних многих и славных владетелей?... Если же некоторые негодуют на нас за то, что мы оплакиваем разрушение ( τν κατλυσιν) Финикийских церквей, то пусть верит твое величие, что мы не могли не скорбеть, видя, что рог иудеев поднимается и что христиане – в сетовании и плаче, хотя бы нас послали на самые крайние пределы земли. Точно также мы не можем не сражаться за апостольские догматы, ибо помним апостольское изречение: повиноватися подобает Богови паче, нежели человеком ( Дeяh. V, 29 )». В таком же тоне составлено и письмо к префекту Евтрехию, которого Феодорит упрекает за нерадение о благе церковном и которому высказывает свое удивление, почему он не дал знать о замыслах монофизитствующей партии. «Конечно, – говорит Киррский епископ 754 , – трудно разрушить их тому, кто не может изобличить ложь, но ведь простое извещение об этом требовало не могущества, а только расположения. Мы же надеялись, что ваше великолепие, будучи призвано в царствующий город и получивши высокий трон префекта, утишит церковную бурю. Вместо того мы испытали такие смятения, каких не видели в начале разногласия: ибо церкви Финикийские в скорби. – в скорби и церкви Палестинские, как сообщают все и как показывают грамоты боголюбезнейших епископов. Стенают все находящиеся у нас святые и плачет все благочестивейшее собрание, – и ожидавшие прекращения прежних неурядиц получили новые. Вот и мы заключены в пределах Кирра, если только верно переданное нам предписание... Предоставившие оба уха клеветникам и не оставившие для нас ни одного из них – явно несправедливы; ведь и человекоубийцам и похитителям чужих лож дается защита, и приговор и наказание произносится не прежде, как те, в их присутствии, будут изобличены или сознаются, что обвинение справедливо. Архиерей же, – епископствовавший двадцать пять лет и до того времени живший в монастыре, никогда не тревоживший суда, ни разу не обвиненный кем-либо, – сделался игрушкою клеветы и, не в пример гробокопателям, не удостаивается быть расспрошенным, справедливы ли обвинения. |
| Более фактов имеется о проповедничестве Феодорита в других городах «Востока». По разным случаям он не раз указывает, как часто раздавалось его учительное слово в церквах Сирии, причем у него были целые мириады слушателей 264 . Так, Киррский епископ нередко бывал в Верии, где охотно слушали его речи, а в свою очередь он с радостью напаял жаждущих 265 . Еще чаще бывал он в Антиохии и с величайшим успехом заменял здесь Златоустаго оратора 266 . Гарнье старается воспользоваться этим фактом, чтобы снять венец с славной главы епископа Киррского, внушая читателям, что проповедническая ревность его вытекала исключительно из честолюбия 267 . Мы не желаем принимать на себя неблагодарной роли борца против призраков, но заметим только, что образованное общество Антиохии было, конечно, более удобно для проявления высокой учительности Феодорита и скорее могло понять и оценить его дарования. В этом обстоятельстве мы находим самое простое и естественное объяснение привязанности Киррскаго пастыря к Антиохии, не прибегая к каким-либо неблаговидным догадкам. У нас нет данных для сравнения проповедей Киррских с говоренными в других местах, и потому мы не в состоянии определить относительное достоинство их со стороны внешней отделки, закругленности и плавности стиля, богатства и силы ораторских приемов; мы можем только высказать удивление обширности и блеску учительной деятельности Киррского епископа. Теперь мы почти кончили с характеристикою Феодорита-епископа. Нам следует еще упомянуть о многочисленных письмах его к разным лицам по тем или иным случаям, с таким или иным содержанием. В них слышится то духовный восторг автора, призывающего адресата к веселию и ликованию по поводу радостных событий, в роде праздников 268 , то неподдельная скорбь и истинное сочувствие к чужому горю. В одном из них Феодорит утешает несчастную вдову, потерявшую мужа и оставшуюся с множеством сирот на руках, в другом поддерживает старца, лишившегося последней опоры в своем сыне. Там он имеет дело со слабою женщиною, здесь пред ним удрученный годами страдалец. Тому приходится говорить слогом диалектика и убеждать его доводами философа, этому требуется назидание Слова Божия. Нет никакой возможности указать все оттенки тона и все богатое разнообразие положений и аргументов; нужно самому читать эти письма 269 , чтобы понять изумительную нравственную чуткость и великую духовную мощь Феодорита. Самые предзанятые католические ученые не дерзают набросить на него и малейшую тень черного подозрения в этом отношении и должны сознаться, что приветственные, поздравительные послания его, сколько бы кратки они ни были, «не имеют наравне с собою ничего более деликатного (urbanius), элегантного или благочестивого», а увещательные – «достойны епископа и проникнуты человеческим чувством» 270 . |
|
|
