| Из одного письма Феодора Студита (речь об этом письме будет ниже) видно, что в его время покаяние совершали «иерархи, священники, монахи и игумены» (ερρχοι κα ερμενοι, μоαστо κα καθηγομενοι) 104 . Ηο в век преп. Феодора Студита уже не было публичной исповеди. Значит епископы принимали исповедь тайную. В качестве иллюстрации к этому известию можно привести показание жития современника Студита патр. Никифора (806–815). Свергнутый с кафедры в прощальной молитве своей к Богу в храме Софии патриарх говорит: (я) «привел к Тебе многих сыновей и наследников чрез честную купель его (храма), возвратил Твоей благоутробной милости бесчисленное множество чрез чистосердечное раскаяние» 105 . Из слов патриарха следует, что его покаянная практика была обширна. Наконец от IX–XII стол. положительно известно о совершении тайной исповеди восточными епископами, митрополитами и патриархами 106 . Следует пожалеть о том, что данные о тайной исповеди, совершавшейся епископами в период вселенских соборов, скудны и не позволяют делать никаких заключений относительно характера самой исповеди. Была ли в этом случае тайная исповедь актом, только заменявшим исповедь публичную, и присоединявшимся к системе публичного покаяния, за которым следовало разрешение, как это можно наблюдать в практике покаянного пресвитера, или она носила характер позднейшей дисциплины тайной исповеди, как акта самостоятельного, сопровождаемого немедленным разрешением и тайными епитимиями? Разумеется, если бы можно было доказать или по крайней мере предполагать с уверенностью последнее 107 , тогда значение епископской тайной исповеди в истории покаянной дисциплины было бы очень велико. Если же, имея в виду господствующий характер покаянной дисциплины публичный (начиная с исповеди, кончая примирением с церковью), тайную исповедь, совершаемую древними епископами, мы признаем лишь заменой публичного в первом моменте покаянного процесса, то значение тайной исповеди будет гораздо скромнее: она не означала новой системы покаянной практики подобно тому, как и тайная исповедь, совершавшаяся покаянным пресвитером. |
| 884 Таким образом, преп. Феодор дал Студийской киновии такую прочную и сложную административную организацию, какой византийско-восточное монашество предшествующего времени совсем не знало. Обилие и разнообразие монастырских оффикий, их целесообразность, правильная систематизация и жизненная в них необходимость для киновии – всё это в той организации, которая впервые была создана преп. Феодором, было явлением новым, – хотя и выросшим на основе иноческого законоположничества св. Василия Великого , но вполне оригинальным и своеобразным, поскольку возникло в ответ на местные запросы, было выражением иноческих идеалов преп. Феодора Студита . Но, ввиду принципиального соответствия этих оффикий задачам византийской киновии, ввиду их жизненности и практической необходимости, институт должностных монастырских лиц, установленный преп. Феодором, привился и в дальнейшей монастырской жизни средневековой Византии, явился образцом и для многих других общежительных иноческих организаций Православного Востока и сделался характерным достоянием в административном строе киновиального здесь быта. 885 Жизненности этого студийского учреждения много содействовала и регламентация круга обязанностей должностных лиц – до епитимии за нарушение их включительно, которая была установлена преп. Феодором в специальных письменных его творениях, 886 главным же образом в его уставе. Что касается устава преп. Феодора Студита , то его существование и практическое значение не подлежит сомнению, хотя оригинальная его редакция остаётся и до настоящего времени науке неизвестной и затеняется краткой его записью (« ποτπωσις καταστσεως τς μονς τν Στουδου») от Х в. 887 На этот устав проливают яркий свет различные творения преп. Феодора (» Διαθκη», « πιτμια», » αμβοι», " Καννες«), особенно же его «Оглашения», которые представляют детальный комментарий к различным положениям основного канонисма св. отца. Поэтому, восстановить идейную сторону устава преп. Феодора и различные подробности его практических предписаний представляется возможным и при наличности тех источников, которыми наука располагает в настоящее время. |
| Именно [Платон] умолял [Феодора] принять вместо него управление братиями, склоняя к тому словами увещания и разумными доводами – тем, что сам он от времени и аскетических трудов уже лишился сил, а между тем число учеников видимо увеличивается и потому требует гораздо более энергичного настоятеля. Но дивный, во всем соблюдая смирение и не желая в чем-либо поступиться скромностью, отклонял от себя эту власть, считая ее как бы тяжким бременем, и просьбами отговаривал дядю, на этот раз совсем отказав ему в повиновении, хотя в остальном будучи благопокорным. Ибо он, благоразумный, знал, что гораздо полезнее и лучше управляться другим, как и было от начала доселе, чем самому руководить другими, и притом мужами, перешедшими к новой жизни в добродетели, начальствование над коими требует много сочувствия, много внимания, еще больше опытности и самого умудренного разума. В самом деле, если мы видим, что наши монахи усердствуют в аскетических трудах, то вместе с тем знаем, что управление ими тем более трудно, так как нужно испытывать не только их деяния и слова, но и помыслы и внутренние движения и душевные состояния, выводить на свет все, даже сокровенное; малейшее опущение в этом приносит величайший вред, и зло остается внутри. Это заставило Феодора замкнуться в себе и отвергнуть предлагаемую власть; не потому, что он не был к ней годен, – даже с избытком, ибо кто более его был способен к этому? – [Col. 133] но потому, что не желал себе чести и хотел оставаться на последнем месте, что ценил так же высоко, как честолюбцы – быть на виду у всех. Но Божественная благодать, иначе устрояя его жизнь, вверяет ему власть даже вопреки его желанию. Как именно это устроилось, об этом слово скажет кратко. Игуменство преп. Феодора 16. После того как Платон словом и делом не убедил его, он придумывает для этой цели нечто достойное ума и благодати [Феодора]. Внезапно пораженный болезнью и полагая, что настает его последний час, он призывает к себе всех других монахов и также этого божественного мужа. |
| По приведенному выше сообщению Н. К. Ксанфопула, первыми редакторами Постной триоди были – свв. Феодор и Иосиф Студиты. Но после того, как оказалось недостоверным другое известие этого писателя – о песнотворческой деятельности св. Иосифа, сомнительным представляется и его сообщение о первых редакторах, даже если бы его относить к одному только св. Феодору. триоди X-XI вв. по своему плану и составу представляют такое разнообразие, что вывести их генеалогически из одной редакции совершенно невозможно. Кроме того, некоторые из них сохранили ясные следы того, что, именно, вышло из рук св. Феодора Студита , а также – св. Иосифа Песнописца: вероятно, это были лишь собрания их трипеснцев, седальнов и стихир. Такими следами являются старые заголовки этих собраний, сохраняющиеся пред службой понедельника первой седмицы и совершенно неимеющие никакого смысла после заглавия, стоящего в начале триоди. Например, в ватиканской триоди 771 пред службой понедельника читаем: Τριδια σν Θε τς γας τεσσαρακοστς τσσαρα; δο το σου ωσφ: κα ν το μακαρου Κλμεντος. κα τερον το μεγλου Θεοδρου. В другой ватиканской триоди из собрания Pii II 30 на указанном месте стоит: Σν Θε τριδια ποημα ωσφ κα Θεοδρου. В триоди лавры св. Афанасия Г-15 тоже есть аналогичный заголовок: Τριδια τς γας τεσσαρακοστς ποημα ωσφ κα Θεοδρου. Против всего сказанного и в защиту редакторства св. Феодора можно возразить, что в IX веке могло появиться и существовать несколько различных редакции триоди, что редакция св. Феодора была лишь первою из них, и что между разнообразными по составу триодями может оказаться небольшая группа, в которой сохраняются остатки редакции св. Феодора. Но и такое предположение не оправдывается рукописями. От XI века мы имеем очень подробное, т. ск., инвентарное описание студийской триоди этого времени – в уставе патриарха Алексия. К нему довольно близко по составу подходит целый ряд рукописей, например, триоди: синайская 734–735, ватопедская 315–949, ватиканская 771, из славянских – Орбельская, синодальная 319 и др., но никаких следов редакции св. Феодора найти в них нельзя. По сообщению Н. К. Ксанфопула, св. Феодор собрал в своей редакии все песнопения предшествовавших ему песнописцев, по проверке же оказывается, что ни одна студийская триодь не содержит даже полного комплекта Иерусалимских самогласнов. В виду всего этого мысль о редакторстве св. Феодора следует оставить. |
| Слава, тойже. Слава, повторяем то же. И ныне, Богородичен. Подобен: Необоримую молитву Твою стяжав в лютых,/свобождаюся от оскорбляющих мя паче надежди чудно./О Мати Божия, предваряеши всегда просящим Тя верно./Отонудуже благодарно вопием Ти:/приими Владычице, краткая благодарственная,/вместо сих буди ми во всех помощь. И ныне, Богородичен: Непобедимое Твое ходатайство/имея в лютых бедах,/я избавляюсь от теснящих меня/сверх надежды чудно, о Матерь Божия!/Ибо Ты скоро предстаешь всегда просящим Тебя с верою,/прогоняя мрак многих грехов./Потому благодарно взываем Тебе:/“Прими, Владычица, краткие благодарения:/ради них Ты мне во всем являешься помощью!” Таже чтение в Лавсаице. Псалом 50. И обычная молитва: Спаси Боже люди Твоя: Таже возглас: Посем начинаем: Господеви поем: на глас канона Минеи, дне святаго. И глаголют стихи песней скоро, кийждо лик свой стих: дондеже достигнут до, Огустеша: и от того начинают стих держати на 14. И поем Минеи со ирмосом на 6, поем же сице: Первый лик глаголет стих: Огустеша: и поет ирмос. Вторый же лик глаголет 2 стих: Рече враг: И по нем тропарь канона. И поряду стихи по ликом до, Тогда потщашася: от стиха же Тогда потщашася, начинаем трипеснец господина Иосифа, на 4. На Господь же царствуяй: поем другий трипеснец господина Феодора Студита: и поет 1й лик тропарь. 2й же лик 2 стих, и тропарь. Посем соединившимся двум ликом, поют, Слава, Троичен, вышшим гласом: И ныне, Богородичен. Таже глаголем высочайшим гласом: Слава Тебе Боже наш, слава Тебе. И поем иный тропарь господина Феодора. Понеже бо по пяти тропарей имать песнь. Последи же глаголем катавасию, ирмос втораго канона. Также чтение из Лавсаика. Псалом 50. И обычная молитва: Спаси, Боже, народ Твой: Также [молитва утренняя 10 и] и возглас. Затем начинаем Библейские песни: Господу поем: на глас канона святого дня из Минеи. И возглашаем стихи песней скоро, каждый хор свой стих, до слов: Застыли воды: С того места начинаем петь канон на 14. И первым поется канон Минеи с ирмосом на 6, поем же так: первый хор возглашает стих: Застыли воды: и поет ирмос. Второй же хор возглашает 2 стих: Сказал враг: И после него тропарь канона. И подряд стихи – каждый хор свой – до слов: Тогда заспешили: и от этого стиха начинаем трипеснец господина Иосифа, на 4. Со стиха Господь будет царствовать: начинаем другой трипеснец господина Феодора Студита: и поет 1й хор тропарь. 2й же хор 2 стих и тропарь. Затем оба хора, соединившись, поют, Слава, Троичен, высоким гласом; И ныне, Богородичен. Также возглашаем высочайшим гласом: Слава Тебе Боже наш, слава Тебе. И поем иной тропарь господина Феодора, поскольку песнь имеет по пяти тропарей. Последней же поем катавасию ирмос второго канона. |
| Примеч. 2. В том же послед., л. 297, сказано: «от сея недели начинаем чести в притворе, по отпусте литии, Оглашения... Феодора Студита ... По окончавии же чтения, глаголем тропарь преп. Феодора... и совершенный отпуст». Это выражение не то означает, что с этого воскресенья начинается чтение Оглашений Феодора Студита , так как они читались и во все предыдущие воскресные дни (см. в Тип., гл. 2, 3, 4 и 5), а то (как это можно понять из послед. понед. 1 седм. св. Четыред., Типик., л. 310), что с седмицы, следующей за неделей Мытаря и Фарисея, к заупокойным литиям, бывающим в седмичные дни, в некоторые из них, а именно по средам и пяткам, присовокупляется чтение Оглашений Студитовых и пение тропаря Феодору Студиту . На часах. B неделю Мытаря и Фарис. На 1 часе: Тропарь воскресный. По трисвятом – кондак Триоди. Тропарь воскресн. Слава – праздника. Кондак праздник. Тропарь воскресн. Слава – праздника. Кондак Триоди. Тропарь воскресн. Слава, тропарь святых. Кондак воскресный. Тропарь воскресный. Слава – предпразднства. Кондак предпразднст. Тропарь воскресн. Слава – праздника. Кондак праздн. Тропарь воскресн. Слава – праздника. Кондак Триоди. Тропарь воскресн. Слава – праздника. Кондак праздн. На 3 часе: Так же. Тропарь воскресн. Слава – праздника. Кондак воскресн. Тропарь воскресн. Слава – праздника. Кондак праздник. Тропарь воскресн. Слава, тропарь святых. Конд. Триоди. Тропарь воскресный. Слава – предпразднства. Кондак Триоди. Тропарь воскресн. Слава – праздника. Кондак Триоди. Тропарь воскресн. Слава – праздника. Кондак праздн. Тропарь воскресн. Слава – праздника. Кондак Триоди. На 6 часе: Так же. Так же, как на 1-м часе. Так же, как на 1-м часе. Тропарь воскресн. Слава, тропарь святых. Кондак святых. Так же, как на 1-м часе. Так же, как на 1-м часе. Так же, как на 1-м часе. Так же, как на 1-м часе. На 9 часе пред вечернею: Так же. Так же, как на 3-м часе. Как на 1-м часе. Так же, как на 3-м часе. Так же, как на 3-м часе. Так же, как на 3-м часе. B неделю Блуднаго: На 1 часе: |
| Похожие инвективы можно встретить в письме Феодора по поводу воспитания детей в неправой вере, по неблагочестивым догматам и по иконоборческим книгам, «данным учителем», что продолжало поддерживать отвращение к ортодоксальному Православию (Theodori Studitae epistulae//PG. – 1864. – T. 99. – Col. 1160 A). B одном из своих более ранних писем, написанных в 816 r., тоже обращаясь к ссыльным епископам, Феодор Студит учил, что они должны «вразумлять, утверждать, внушать..., что нужно для защиты, что требуется для борьбы», «,..как нужно поклоняться начертанному Христу, тожественно или сходственно; ибо одно Православно, а другое неправославно; и как разуметь поклонение Христу и Его Иконе, одним или двумя, из которых одно наше, а другое иконоборческое; ибо у кого ипостасное сходство, тем и поклонение одно и тоже, кроме того только, что в иконе существо не почитается поклонением» (К епископам, находящимся в ссылке ради Господа//Творения святого отца нашего преп. Феодора Студита , переведенные с греческого языка при Санкт-Петербургской духовной академии. Ч. 2. Письма к разным лицам. – СПб., 1869. – С. 232–233, 87). Показательно, что в письме в Херсон к тем, кто «потерпел там все, что случилось», автор особенно настаивал на проведении всего этого в отношении «слепых» «тамошних жителей», продолжавших разделять «заблуждения жизни» и «нечестие». 744 Речь идет о насильственной смерти, постигшей в ночь на 25 декабря 820 г. василевса Льва Армянина – организатора «Христоненавистнического сборища» – иконоборческого синода, состоявшегося в Константинополе в марте 815 г., на котором в очередной раз было запрещено изготовление икон и поклонение им. 745 «Письмоносец» (grammatophoros) был явно из числа людей, преданных Студиту, может быть, константинопольцем, духовным лицом, которому доверяли то, что неразумно было бы доверить записям. Скорее всего, он должен был поведать ссыльным «преблаженным отцам» о новом императоре, человеке грубом, необразованном, по сути, равнодушном к делам веры, не собиравшемуся трогать иконоборческий клир, менять курс на иконодульский, а также о том, что можно ожидать от разгоравшегося в азиатских фемах Империи мятежа Фомы Славянина. |
| „По отпусте (1-го часа) исходим в притвор (Тип., гл. 49, л. 310), и тамо глаголются обычныя молитвы (ср. это выражение с тем, которое употр. в 49 гл., л. 312 на обор.. – там, где говорится о заключ. части великопостной вечерни), и чтутся Оглашения препод. отца нашего Феодора Студита : чтутся же непременно во всякую среду и пяток св. Четыредесятницы от настоятеля или екклисиарха... и бывает совершенный отпуст“. В начальных словах этого предписания содержится указание на литию о усопших (в изд. Киево-печ. лавры о ней, однако, не упомянуто, – см. л. 7); а как она совершается, устав об этом содержится в дополнительном к 9 гл. Тип. примечании и есть следующий: Священник берет кадильницу и предшествуемый двумя светильниками (по выражению Тип., лампадами) исходит в притвор. За ним, с пением самогласной стихиры храма, в церковный притвор сдедуют другие. Священник говорит: Благословен Бог наш... Лик: Аминь. Трисвятое. Пресвятая Троице... Отче наш... Возгл.: Яко твое есть ц... Лик: Аминь. Тропари: Со духи праведных... В покоищи твоем, Господи... Слава, Ты еси Бог... И ныне, Едина чистая. (Тропари напечатаны в Октоихе, л. 93, 94 и 95). Священник глаголет ектению: Помилуй нас, Боже... Еще молимся о упокоении... Яко да Господь Бог... Милости Божия... Господу помолимся (см. там же). Молитва: Боже духов... (там же). Возглас: Яко ты еси воскресение... По возгласе священник: Слава тебе, Христе Боже... и т. дал., – и отпуст: Воскресый из мертвых... По отпусте братия рекут (Тип., гл. 9, л. 19): „Вечная ваша память, достоблаженнии отцы и братия наша, присно поминаемии“ 3; а также: „Бог да ублажит и упокоит их, и нас помилует, яко благ и человеколюбец“. Дополнением к этому уставу служат вышеприведенные (стр. 418) слова 49 гл. Типикона, л. 297: „От сея недели (т. е. Мытаря и Фарисея) начинаем чести в притворе, по отпусте литии, Оглашения св. отца нашего Феодора Студита . И аще тамо есть игумен чтутся от него; аще же ни, то от екклисиарха стоящим и со вниманием послушающим братиям. По окончании же чтения, глаголем тропарь преподобнаго Феодора, гл. 8: Православия наставниче, без богородична, – и совершенный отпуст“. О времени и месте богослужебных собраний для отправления дневных 643 служб постных дней св. Четыредесятницы и первых трех дней Страстной седмицы, а равно и о том, какие службы должны быть отправляемы в каждом из этих собраний. |
| не во всей ее совокупности, то в самом обширном ее отделе. Доступные нашему изучению древнерусские библиотеки были не хранилищами памятников науки и литературы, но хранилищами богослужебного и церковно-учительного материала» 248 . Тезисы проф. Никольского ставят Уставные Чтения средоточенным центром, около которого вращалась вся идейная жизнь древнерусского общества. А если так, то Уставные Чтения претендуют быть фактом первостепенной важности в общей истории древней Руси. Но данный факт, литургический по внешнему положению, есть факт собственно гомилетический по внутренней своей природе. Уставные Чтения – ведь это поучения, богослужебная проповедь, и потому тезисы проф. Никольского устанавливают факт первостепенного гомилетического интереса: факт проповеди с чрезвычайным господствующим влиянием в целой истории народа. Этот-то чрезвычайно высокой научно-исторической и в частности, историко-гомилетической ценности факт и является предметом обследования в нижеследующей работе. I. Уставные чтения в творениях св. Феодора Студита Уставные Чтения не представляют оригинальной принадлежности русского Типикона, отражающей вполне самобытное явление исторической жизни Русской Церкви. Начало обычая Уставных Чтений скрывается там же, где и начало самого Устава Церковного, как более или менее целостного «кодекса правил определенного и устойчивого порядка богослужения – в богослужебной практике древне-христианского Востока, Но к сожалению, об этой практике до IX века наука имеет слишком скудные и отрывочные сведения 249 , которые не дают ничего, что могло бы стать —178— прочным отправным пунктом для построения истории развития Уставных Чтений. Первые определенные данные для этого находятся в творениях преп. Феодора Студита († 826), знаменитого организатора обители Студийской, богослужебная практика которой имела чрезвычайное значение в истории развития Церковного Устава. Среди творений св. Феодора высокую ценность для истории Уставных Чтений имеют собственно Малое и Великое Оглашения. |
| 2) в древних монастырях исполнялось без священника, – келейные кафизмы, а в субботу и воскресенье, когда, благодаря присутствию священника, службы приобретали особый характер, – στσις’ы (стояния, а не статьи) 118 псалма 95 . Как много дает одно лишь замечание по поводу богослужебного термина в Ваших прекрасных этюдах о суточных службах. Весьма ценно и то обстоятельство, что, подобно Скабаллановичу, только в ином исполнении, Вы разбиваете утреню на отделы и делаете характеристику каждому отделу на основании исторических данных. Много мог бы написать по поводу каждого отдела Ваших лекций, – так они содержательны и преисполнены ценнейшего исторического материала, но это было бы уже не письмо, а нечто другое, для чего, конечно, потребно время. Позвольте только остаться мне при «Старопечатном» объяснении слова полиелей (полиелеос=сиречь многомилостиво), да не согласиться с Вашей характеристикой преп. Феодора Студита 96 (л. 2 об.) «как песнописца слезного покаяния и сурового поста». При сопоставлении триоди Феодора с триодью Иосифа получается обратное представление о Феодоре, как о песнописце «Светлого поста». Что касается антифонов-степенных, то вопрос о их принадлежности Иоанну или Феодору надежнее всего мог бы быть разрешен путем литературно-критического (или даже лингвистического) метода. Я в этом деле, при убожестве своего филологического образования, бессилен, но все же по некоему сходству степенных с эпиграммами пр. Феодора, а также по сходству «догматствования» третьих стихов антифонов (о Св. Духе) с догматствованием троичнов в канонах Феодора скорее отнес бы степенны к творчеству Феодора, нежели Дамаскина 97 . При чтении отдела об утрени немного поскорбел о моем любимом виде древнего песнотворчества – кондаке, именно о том, что об этом виде как будто мало сказано (а кому же другому сказать, как не Вам?) От отделов о суточных службах перешел я к отделам о таинствах Крещения и Миропомазания с сопутствующими чинопоследованиями и молитвами. Тут моему благоговейному удивлению и конца нет. |
|
|
