| Предыдущим ректором Академии был епископ Евдоким (Мещерский), будущий возглавитель обновленчества. В Академии царил дух либерализма и «свободомыслия». Основное внимание уделялось общественной жизни и вопросам так называемого «церковного обновления». Студенты больше изучали Маркса, Энгельса и Каутского, чем отцов Церкви. О положении дел в Академии можно судить по словам владыки Феодора, переданным нам Алексеем Федоровичем Лосевым: « – это почти единственный верующий человек во всей Академии! Настолько все (профессора. – Ред.) захвачены наукой, немецкой, тюбингенской, что начинают комментировать текст Священного Писания – и разносят его до основания. Получается в конце концов, что весь Евангелист состоит из одних вставок… В 1905 – 1911 годы вообще наказание Божие. Когда я стал ректором Академии и познакомился с тем, как ведется преподавание, со мной дурно было. Такой невероятный протестантский идеализм – хуже всякого тюбингенства». На лекции по психологии, например, профессор заявлял, что никакой души нет, что «“мы изучаем явления психики”, вульгарный материализм… тактильные восприятия… булавочки, иголочки, рецепторы, ощущения… Это не профессора Духовной Академии – это дураки Духовной Академии… Вот состояние развала накануне революции!» 7 Епископ Феодор и в Академии продолжал бороться за свои убеждения, что Духовная Академия должна готовить духовных пастырей, а не просто светски образованных людей, что преподавание в высшем учебном заведении Церкви должно строиться на церковных началах, что необходимо возвращение к святоотеческому Православию. За время своего ректорства в Духовной Академии епископ Феодор воспитал целую плеяду архиереев, проявивших себя во время богоборческих гонений настоящими воинами Христовыми: это будущие архиепископы Иларион (Троицкий) и Варфоломей (Ремов) , епископы Григорий (Лебедев), Афанасий (Сахаров) , Игнатий (Садковский) , Варнава (Беляев) , Валериан (Рудич) и многие другие. Позиция епископа Феодора вызывала яростное сопротивление у так называемой «прогрессивно настроенной» части академических преподавателей, некоторым из них пришлось уйти из Академии. Владыка Феодор заменял их преподавателями, разделявшими его взгляды на то, каким должно быть духовное образование, близкими ему по духу, отдавая предпочтение монашествующим или в священном сане. |
| 13 августа 2017 года Предстоятель Русской Православной Церкви прибыл в Нижегородскую епархию по случаю отмечаемого в этом году 150-летия со дня рождения приснопамятного Патриарха Московского и всея Руси Сергия. В городе Арзамасе Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершил в сослужении управляющего делами Московской Патриархии митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Варсонофия, митрополита Нижегородского и Арзамасского Георгия, митрополита Чебоксарского и Чувашского Варнавы, митрополита Владимирского и Суздальского Евлогия, митрополита Иваново-Вознесенского и Вичугского Иосифа, митрополита Казанского и Татарстанского Феофана, митрополита Оренбургского и Саракташского Вениамина, митрополита Саратовского и Вольского Лонгина, председателя Синодального комитета по взаимодействию с казачеством митрополита Ставропольского и Невинномысского Кирилла, митрополита Саранского и Мордовского Зиновия, митрополита Костромского и Нерехтского Ферапонта, архиепископа Александровского и Юрьев-Польского Евстафия, архиепископа Йошкар-Олинского и Марийского Иоанна, руководителя Административного секретариата Московской Патриархии архиепископа Солнечногорского Сергия, епископа Краснослободского и Темниковского Климента, епископа Балахнинского Илии, епископа Ардатовского и Атяшевского Вениамина, епископа Канашского и Янтиковского Стефана, епископа Городецкого и Ветлужского Августина, епископа Выксунского и Павловского Варнавы, епископа Муромского и Вязниковского Нила, епископа Кинешемского и Палехского Илариона, епископа Альметьевского и Бугульминского Мефодия, епископа Алатырского и Порецкого Феодора, епископа Яранского и Лузского Паисия, епископа Лысковского и Лукояновского Силуана, епископа Уржумского и Омутнинского Леонида, епископа Шуйского и Тейковского Матфея, епископа Галичского и Макарьевского Алексия и духовенства Нижегородской митрополии Божественную литургию в Воскресенском кафедральном соборе. На богослужении присутствовали губернатор Нижегородской области В.П. Шанцев, председатель Законодательного собрания Нижегородской области Е.В. Лебедев, представители региональных и городских властей, а также родственники приснопамятного Патриарха Сергия (Страгородского). |
| 3. Свято-Екатерининский монастырь. (г. Видное, Петровский проезд). На территории монастыря располагалась Сухановская тюрьма. Неподалеку находилась государственная дача руководителей ОГПУ-НКВД – Г.Г. Ягоды, а затем Н.И. Ежова. Монастырь до его закрытия был местом служения преподобномученика Иоасафа (Крымзина) и священномученика Ярослава Савицкого. В главном храме находятся два мощевика, в одном из которых – частица мощей великомученицы Екатерины. 4. Храм иконы Божьей Матери «Казанская» (г. Реутов). В храме находятся мощи священномучеников Александра Смирнова и Феодора Лебедева, а также два мощевика, один из которых содержит частицы обретенных мощей новомучеников и исповедников Церкви Русской. Разработка новых маршрутов, посвящённых новомученикам и исповедникам Церкви Русской, и введение их в экскурсионную и паломническую практику служит увековечению памяти новомучеников Церкви Русской и усвоению из духовного опыта. Литература 1. Игумен Дамаскин (Орловский). Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ века. Жизнеописания и материалы к ним. Кн. 1–7. – Тверь : «Булат», 1992–2002. 2. Архимандрит Дамаскин (Орловский). Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века. Январь–Июнь. Москва – Тверь: «Булат», 2005–2008. (продолжающееся издание). 3. Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века Московской епархии. В 9 кн. – Тверь : «Булат», 2002 – 2006. 4. Мученица Татиана (Гримблит). Мне бы жизнь за тебя положить. Стихотворения. – М., 2017. 5. Вострышев М.И. Патриарх Тихон. – М. : «Молод. гвард.», 1997. 6. Жития преподобномученика Иоасафа и священномученика Ярослава. – М. : Свято-Екатерининский монастырь, 2002. 7. Протоиерей Илья Четверухин, Евгения Четверухина. Преподобный старец Алексий, старец – затворник Смоленской Зосимовой пустыни. – Свято-Троице Сергиева Лавра, 2002. 8. Бутовский полигон. Книга памяти жертв политических репрессий. Вып. 8, – М. : «Альзо», 2007. 9. Русская Голгофа. Бутово. Месяцеслов – Синодик. М. : Храм Святых Новомучеников и Исповедников Российских в Бутове, 2005. |
| • Перечислите три основных типа христианских школ Античности, назовите их отличительные характеристики. • Опишите Антиохию как культурный и духовный центр эллинистического мира. • Под влиянием каких историко-культурных факторов складывалась антиохийская философская традиция? • Что вам известно о проблеме «лукианизма» в современной науке? • Назовите основные разногласия между Александрийской и Антиохийской школами. Темы докладов и творческих работ 1. Антиохия Сирийская – культурная столица эллинистического Востока. 2. Этапы формирования Антиохийской школы. 3. Реконструкция учения Диодора Тарсского в трудах современных исследователей. 4. Принципы истолкования сакрального текста в сочинениях св. Иоанна Златоуста . 5. Символ как духовная реальность в экзегезе св. Ефрема Сирина . 6. Антиохийский метод в трудах Феодора Мопсуэстийского и Феодорита Кирского : сравнительный анализ. 7. Этико-сотериологическая направленность экзегетических творений преп. Ефрема Сирина . Лекция 15. Сравнительный анализ Александрийского и Антиохийского герменевтических методов В философской литературе до сих пор не было уделено достаточного внимания рассматриваемому нами вопросу. В историко-богословской науке труды по методологии Антиохийской школы начали появляться в XIX в. (H. Kihn, 1866). Последовавший затем период ознаменовался попытками ряда отечественных и зарубежных ученых ( А. П. Лебедев , 1882; A. A. Спасский, 1914; R. Sellers, 1940) представить все догматическое развитие эпохи Вселенских С оборов как результат столкновения двух противоположных позиций, занимаемых александрийскими и антиохийскими богословам и в силу чисто культурных предпосылок. Но эти попытки можно признать удачными лишь отчасти, так как они не позволяют должным образом сосредоточить внимание на том обмене идеями, который происходил между двумя школами. Кроме того, понятие «школьная полемика» лишь отчасти применимо к христианству, так как целью всех церковных, особенно же Вселенских Соборов было в конечном итоге не выяснение доктринальных расхождений между христианами различных культур, по-разному представлявших себе образец культурного униформизма (здесь говорят о «моделях» римской, александрийской, византийской и антиохийской), а обнаружение наиболее общей, «соборной» веры по данному предмету. В V в. по Р. Х. галльский богослов св. Викентий Леринский сформулировал credo любого догматического определения: «Во Вселенской Церкви нужно держаться того, во что верили повсюду, во что верили всегда, во что верили все» (quod ubique, quod semper, quod ab omnibus creditum est). |
| «Вот своеобразный пик истории, грозное столкновение язычества с христианством на Руси! - писал протоирей Лев Лебедев в славном сочинении о крещении русского народа. - Словно молния, прорезало оно и осветило небосклон русской духовной жизни, потрясло эту жизнь до каких-то последних глубин... В летописи за 983 - 988 годы отсутствуют какие-либо свидетельства о человеческих жертвоприношениях идолам. Весьма вероятно, что именно мученическая кончина варяга Феодора и сына его Иоанна положила конец таким жертвам. Нигде раньше 980 года наша летопись не говорит о человеческих жертвоприношениях. Нет никаких указаний на такие жертвы и в других исторических материалах. Можно думать, что человеческие жертвы идолам есть явление чуждое Руси, привнесенное, находящееся в связи с пантеоном кумиров, поставленных Владимиром на холме за княжеским двором, и через три года прекратившееся. (...)Ни Перуну, ни Волосу не приносили в жертву людей. Идолу Святовита у прибалтийских славян, как известно, жертвовали плоды земледелия, главным образом - испеченный в рост человека хлеб. В Древней Руси в жертву идолам приносили тоже плоды земледельческого труда, в основном печеные хлеба ». После Святого Крещения русские, равно и прочие восточнославянские народы, уже не ради жертвоприношения, а ради освящения приносили в храмы житные снопы (первый сноп - Богу) хлеб и плоды земледелия. Вспомним, три августовских Спаса: медовый Спас - начало Успенского поста (14 августа) , яблочный Спас - Преображение Господне (19 августа) и ореховый - когда столы пред алтарем ломятся от яств, что после божественной литургии батюшка освящает. Если сравнить с первыми веками христианства, когда за проповедь Христа ради, за исповедование Христа, от рук иудеев и язычников ...древнеримских, древнегреческих и прочих... гибли тысячи первохристиан, то в России христианство засеялось тихо, мирно и взошло, взросло, словно уже на духовно изготовленной в язычестве, плодородной почве. Христианские мученики, очевидно, и на Руси прославились, но - единицы, и лишь в XX веке, когда в России воцарились богоборцы, мученические венцы обрели тысячи православных христиан. |
| Он был убежден, что школьный процесс должен способствовать формированию в воспитаннике духовной школы православного мировоззрения. Поэтому не случайно в своих лекциях и беседах с воспитанниками семинарии и академии он часто цитировал слова апостола Павла: «Преуспевай в правде, благочестии, вере любви, терпении, кротости. Подвизайся добрым подвигом веры, держись вечной жизни, к которой ты и призван» (1 Тим.6,11-12). Он полагал, что всей школьной системе образования необходимо вернуться к изучению вечных евангельских истин и воспитывать подрастающее поколение в верности православному преданию. В своей деятельности по реформированию духовных школ он настаивал на создании таких духовных школ, в основу обучения которых был бы заложен фундамент святоотеческого наследия. «Наши духовно-учебные заведения, – писал он в «Записке о реформе духовно-учебных заведений», – имеют своей задачей осуществление цели по преимуществу воспитательной и притом строго определенной: воспитание в духе религиозно-нравственном, духовная школа должна готовить для Церкви пастырей» . Кем бы владыка не был – ректором семинарии и академии, наместником монастыря и ректором богословских курсов – везде он старался так построить педагогическую систему, при которой духовная школа должна была бы заниматься подготовкой пастырей Церкви. Пастырей, «горящих духом, молитвенников, богатых духовными дарами, готовых взять на свою совесть и в свою душу руководство и души многих чад Церкви, готовых идти… на подвиг смирения и уничижения, на подвиг скудости материальной и лишений» .«Самая жизнь этих учебных заведений должна была непременно обеспечить выработку в своих питомцах того настроения, которое необходимо для пастыря-работника на благо христианской Церкви» . Пастыря, наполненного не только знаниями, но и идеалами святой жизни. Только при таком воспитании, считал он, можно подготовить пастырей-учителей, которые бы могли оказать путь духовного возрождения и для всего русского народа, к благу Отечества. Епископ Федор оказал огромное влияние на мировоззрение и последующую жизнь епископа Варнавы (Беляева), епископа Григория (Лебедева), архиепископа Варфоломея (Ремова), архиепископа Иллариона (Троицкого), протоиерея Сергия Булгакова, а также на профессора академии священника Павла Флоренского, которого, несмотря на увлечение последнего символизмом, называл «почти единственно верующим человеком во всей академии» . |
| Протодиакон Николай Тохтуев - Отец Дамаскин, среди мучеников 1937 года сияют такие личности, как митрополит Петр (Полянский), митрополит Кирилл (Смирнов), митрополит Серафим (Чичагов). Но, может быть, по Вашему мнению, есть и еще кто-то, кто несомненно заслуживает внимания, но незаслуженно забыт, хоть и прославлен Церковью? - Те, о ком мы можем сказать, что это люди святой жизни, проявившие постоянство и твердость в исповедническом подвиге и мужество в мученичестве, но на жизнь которых не обращается достаточно внимания, довольно многочисленны. Кроме тех, кого я уже называл, можно назвать также следующих. Священномученика Фаддея (Успенского), архиепископа Тверского, подвижника от юности и человека святой жизни, безупречного во всех отношениях и христианина во всех обстоятельствах, самого смиренного архиерея Русской Церкви тех лет. Священномученика Петра (Зверева), архиепископа Воронежского, архипастыря-подвижника. Священномученика пресвитера Иоанна Восторгова, сделавшего при жизни для Церкви столько, сколько могли бы сделать сотни людей и десятки церковных учреждений. Мученицу Татиану Гримблит, благотворившую многим архипастырям и пастырям Русской Церкви. И блаженную Нину Кузнецову, подвижницу и мученицу. Мученица Татьяна (Гримблит), икона Иеромонаха Феодора Богоявленского, преподобномученика, изображенного на картине П. Корина «Русь уходящая», материалы следствия которого свидетельствуют, что никакое следствие ничего не может сделать с человеком против его воли, а следователи не могут составить протоколы допросов не в соответствии с тем, с чем человек согласился – он может их просто не подписать. Блаженную Матрону Белякову, Анемнясевскую подвижницу и исповедницу, чей христианский подвиг можно сравнить разве что с подвигом древних подвижников. Она была слепа – и в протоколе допроса следователь мог написать, что угодно, а послушные следователю понятые могли это подписать, но этого не произошло, коряво по стилю, но по существу верно они отразили в протоколе допроса то, что она говорила. Это и протоиерей Николай Лебедев, подъявший задолго до революции подвиг по борьбе с пороком пьянства и устроивший приют для бездомных детей – при советской власти ставший исповедником и скончавшийся в ссылке. Это и протоиерей Иоанн Стеблин-Каменский, священномученик, который заключение его в Соловецкий концлагерь переживал как благодатную весну для души. И многие, и многие другие. Все они заслуживают внимания церковных людей, а в богослужении – торжественных служб и печатания имен жирным шрифтом в церковном календаре, хотя бы как напоминание об этом. И, прежде всего, потому, что их подвиг и их молитвы важны для всей Русской Церкви. |
| Царь Алексей Михайлович, отправляясь, разумеется, от московских порядков, именовал Костромской Успенский собор «большим» собором. Он имел, конечно, при этом в виду и его высокое, постепенно выросшее религиозно-общественное значение и его главенствующую, в то время, роль в ряду других соборов города. Не нужно забывать, что костромские церкви с довольно многочисленным духовенством при них, как и церкви всех остальных более или менее больших древне-русских городов, в богослужебно-административном отношении делились на так называемые теперь в Москве сороки, имевшие каждый свой соборный храм. Документально мне известны в Костроме соборы: Троицкий, Вознесенский, а потом заступивший его Успенский. Древняя соборная церковь св. Феодора Стратилата на Мшанской улице за Сулой, от времени обветшавшая и исподволь утратившая свое былое значение, не покинутая только своим духовенством, которое еще продолжало жить подле нее и отсюда ходить служить в Кремль, в 30-х годах XVII стол., стояла уже без пения, даже без икон и утвари, которые по необходимости должна была уступить собору Успенскому, а потом, чрез какие-нибудь три десятка лет и совсем почти исчезла из народной памяти, и со стогн города. И на долю церковного археолога выпала, не скажу, чтобы благодарная задача при руководстве памятников в роде повести, нами кратко рассмотренной, разыскивать теперь место, на котором в течение нескольких веков стояла соборная церковь, гадать даже о той самой площади, на которой концентрировалась некогда жизнь нашего богохранимого города 2 . 2 О возражениях, вызванных рефератом, см «Известия IV Областного историко-археологического съезда в г. Костроме» 7, стр. 8–9 (веч. заседание 26 июня 1909 г.). – Сл. также некоторые замечания по вопросам разбираемым в реферате, высказанные покойным профессором незадолго перед смертью в отзыве о кандидатской работе свящ. о. Дим. Лебедева, – «Журн. Совета Моск. дух. академии за 1911 г.», заседание 7 июня. Читать далее Источник: Голубцов А.П. Автор древней повести о Феодоровской иконе Божией Матери: [Реф. на историко-археолог. съезде в Костроме]//Богословский вестник. 1911. Т. 3. 10. С. 364–371. Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
| В журн. Православное Обозрение напечатана в высшей степени любопытная статья А. М. Бухарева , под внушительным заглавием: О Филарете митрополите московском, как плодотворном двигателе развития православно-русской мысли. Это – целый гимн в честь Филарета от потерпевшего (некогда архим. Феодора), гимн, подобного которому мы не знаем в литературе о Филарете. Нужно читать эту статью, написанную А. М. Бухаревым через полгода после кончины м. Филарета, чтобы понять и оценить все ее значение в литературе о покойном московском владыке 13 . Мы сожалеем о том, что не можем переписать здесь всей статьи Бухарева. Приходится удовольствоваться немногими выдержками из нее. Начинается статья такими словами: „Духовное воззрение почившего великого иерарха Московского было так светло, глубоко и многосторонне, что русской, но крайней мере, духовной мысли как будто бы надолго нельзя и идти далее, а довольно было бы, кажется, подняться пока только до уровня с этим воззрением“. И затем чрез несколько строк пишет: „мы не можем лучше почтить память великого святителя, как разъяснением и оживлением для себя того его значения, что он был мощным и плодотворным двигателем настоящего и еще более возбудителем ожидаемого и желанного развития русской мысли. Мы хотели бы обозначить и нагляднее раскрыть силу и значение того семени живой и плодовитой мысли, какое мудрый оставил нам русским в наследие и которое должно развиваться, расти и плодоприносить в нашем русском духе, как по духовным знаниям, так и по общему образованию“. „Один светский ученый – разъясняет эту свою мысль Бухарев – в своей беседе с нами справедливо высказывался, что Филарет приготовил чертежи и рамки, в которые должно войти все действительное (курсив Б–рева) богатство современной, веками и тысячелетиями развитой, цивилизации, для нового своего развития“. В частности по вопросу, наиболее нас интересующему, у А. М. находим такия мысли: „Филарет далек был от посягательства на свободу мысли и науки; он знал, что только под условием непринужденности может расти и развиваться до познания истины это благородное духовное произрастание – мысль наша“. |
| И среди старых и в группе молодых были истинные орлы, которые парят еще доселе, а другие не портили ансамбля или сами стушевывались, так что идеал всегда стоял ярко, не помрачаясь и не мерцая. Для каждого обязательно было искать научного совершенства, не выдавая за таковое даже самую огромную эрудицию. Необходимым считалось и учить и учиться. Вот почему не казалось ненормальностью и никого не поражало, что в свободные часы один профессор иногда бывал на лекции у другого, как это не редко случалось по отношению к В. О. Ключевскому и Ал. П. Лебедеву со стороны благочестивейшего Д. Ф. Голубинского , но в свою очередь и его, – достойного сына своего славного отца-философа прот. Феодора Александровича, – охотно посещали все студенты на уроках и на опытах, хотя он читал необязательный предмет «естественно-научной апологетики», восторженно раскрывая премудрость и благость Божию в мироздании, в устройстве и явлениях вселенной, И профессора вовсе не старались «блистать» на кафедрах, ибо простое краснословие всегда создавало лишь добродушно-ироническую репутацию водолейства. Влияли и покоряли только знанием, которое почтенно как своей силой, так и тем, что не преувеличивает своей ограниченности. И никогда не забыть того глубочайшего впечатления по всей Академии, когда Е. Е. Голубинский , считавшийся вместилищем всей исторической премудрости, раз сказал нам на лекции, что он не пришел пока к окончательному решению по какому-то мелкому вопросу касательно взаимоотношений Новгорода и Пскова, между тем сейчас же представил целый ряд серьезно обоснованных мнений. Зато пред ним, – чуждым всякого внешнего величия до радикального отрицания его, – стушевывался сам сурово-властный митроп. Иоанникий, который на экзаменах по всяким своим замечаниям и объяснениям обращался: «Так ли, Евгений Евсигнеевич?» и получал одинаково откровенное и подтверждение и опровержение. Невольно подчиняло всех, что это были не научные чиновники, а жрецы науки, – и их окружали ореолом неприкосновенности ради профессорства, почему студенты почувствовали лично обиженными, когда в беседе с ними тот же Иоанникий косвенно и слегка задел одного молодого преподавателя. |
|
|
