| Первое издание хроники Феофана появилось в Париже 1655 г. и сделано Гоаром, который снабдил ее примечаниями. В отношении текста он стоял на слабой почве, так как рукопись, которой он пользовался, была переполнена сокращениями, для него не всегда понятными. Самое лучшее новейшее издание де Боора (Lipsiae 1883), который пользовался десятью рукописями. Из них сам он отдает предпочтение ватиканской рукописи 154, доведенной, к сожалению, только до начала царствования Юстиниана. Остальные рукописи распадаются на три категории, и каждая из них имеет свой особенный характер, хотя нельзя отдать предпочтения ни одной из них, – все они испорчены, на полях сделаны выноски, попадаются сокращения. Для контроля и выбора между ними важен латинский перевод, сделанный чрез 60–70 лет библиотекарем римским Анастасием с большой близостью к греческому тексту, а потому весьма пригодный для его критики. Вследствие этого, начиная с царствования Юстиниана, история Анастасия имеет несколько большее значение, чем греческие списки позднейшего происхождения, которые гораздо менее устойчивы. Перевод Анастасия также издан де Боором (1885). Первым по времени продолжателем Феофана выступил монах Георгий, известный под именем Амартола (грешный). Эта хроника в первый раз издана была в 1859 г. в Записках СПб Академии наук Муральтом. Издатель имел под руками много рукописей; сам он насчитывает их до 27-и, но издание его не было удовлетворительно. В сущности, эта первая обработка сделана на основании московского кодекса XII в., а этот последний сходен с парижским списком X в. [В настоящее время это издание заменено изданием де Боора 1904–1905 гг.]. Георгий Амартол довел свою хронику от Адама до 842 г.; древняя история в ней изложена очень кратко. Мы имеем несколько переработок этой хроники. Во многих рукописях она является с продолжением Логофета, до 948 года. В некоторых рукописях есть ряд продолжений до 1071, до 1081 года, и даже в московской рукописи до 1143 года. Продолжателем (continuator) Феофана – по преимуществу – был анонимный автор, несправедливо принимаемый за какого-то Леонтия. Он писал по поручению Константина Порфирородного, у которого было собрано много исторического материала. Но в настоящем своем виде он обработал свою хронику и, вероятно, вполне закончил при императоре Иоанне Цимисхии (969–976) или даже при его преемниках. Хроника (813–961) состоит из 6 книг: 1–4 книги принадлежат автору, 5-я книга составляет собственное сочинение Константина Порфирородного, который пользовался хроникой Генесия; 6-я (886–961) – опять автору [или, может быть, Феодору Дафнопату]. Хроника анонимного автора – самая содержательная. |
| Сличая подлинные слова Скилиция с разъяснениями и умствованиями автора предложенной статьи, мы замечаем следующее: у Скилиция Никита Пафлагонский стоит в числе хорошо известных наиболее распространенных и популярных писателей исторических; он написал настоящее историческое сочинение, хотя и тенденциозное, хотя обнимающее только известный период, подобно Дафнопату, который считается автором последней части продолжения Феофана, обнимающей царствование Константина Багрянородного и его сына Романа II подобно Иосифу Генесию), который занимался временем от Льва Армянина до смерти Василия Македонянина, подобно Мануилу, который до нас не дошел, но прославлял подвиги Иоанна Куркуаса, знаменитого полководца при Романе I (Theophan. Conmin.p. 427 Вопп. Hirsch, Byzant. Stud. S. 361). Имена наиболее важных столичных исторических писателей поставлены у Скилиция в следующем порядке: Феодор Дафнопат, Никита Пафлагонский, Иосиф Генесий, а характеристики в таком: один писал восхваление царя – это нужно думать, Феодор Дафнопат, другой «порицание патриарха» это, приходится полагать, Никита Пафлагонский, третий – похвалу друга; это идет к Генесию), в истории которого выдающуюся и всегда выгодную роль играет какой-то Константин Армянин. Один из последующих византийских исторических писателей сделал догадку, что это быль отец Генесия (Georg, топ. Muralt, р. 447 cod. Vatic.), а Скилиция довольствуется, повидимому, догадкою, что это был его друг. Нельзя, однако, предполагать, что сочинение Никиты носило заглавие «порицание патриарха»; иначе мы обязаны были бы думать, что византийцы вообще откровенно в надписании сочинения обнаруживали свои литературные намерения – лести или порицания; один заявлял бы: «хочу восхвалить царя и для того пишу историю», другой «у меня цель – прославить друга» и для того принимаюсь за историческую работу и т. д. Да и Скилиций сообщает, что порицание патриарха – только скрытая тенденция, а форма – настоящее историческое повествование, которое можно сопоставить с трудом Генесия и, Дафнопата. |
| П. существуют сведения, подтверждающие др. версию ранней истории этой святыни. Церковный историк Созомен (V в.) сообщает, что она была найдена в Иерусалиме при имп. Валенте (364-378) монахами, сторонниками ереси Македония. Они провели нек-рое время в Иерусалиме, а затем отправились в Киликию, взяв с собой найденную реликвию. Узнав об этом, имп. Валент приказал перенести главу святого в К-поль. Но это не удалось осуществить: чудесным образом мулы, везшие повозку со святыней, остановились у дер. Пантихий недалеко от Халкидона, и было невозможно заставить их сдвинуться с места. Тогда глава была оставлена в ближайшей дер. Косилаон. Имп. Феодосий I Великий (379-395) прибыл в эту деревню и перевез главу в К-поль, где она была положена в ц. во имя Иоанна Предтечи в Евдоме, специально воздвигнутой императором для святыни ( Sozom. Hist. eccl. VII 21). По сообщению исследователя Р. Жанена, это была древнейшая церковь, посвященная И. П. в К-поле. Ее постройка относится приблизительно к 391 г., а перенесение туда главы святого произошло 12 марта 392 г. ( Janin. Églises et monastères. P. 413). Рассказ Созомена противоречит традиц. версии о 1-м обретении главы И. П., и, по мнению Ш. Дюканжа, уже в средневизант. период эта история не была широко известна, т. к. нахождение святыни в К-поле в IV в. не упоминается ни в одном Синаксаре или в Минологии ( Du Cange. 1665. P. 13, 31). Известно также, что главы уже не было в церкви в Евдоме во время правления имп. св. Юстиниана I (527-565), к-рый перестроил эту церковь (или построил новую в том же районе; см.: Janin. Églises et monastères. P. 413), и для ее освящения была привезена глава И. П. из Эмесы, а затем возвращена обратно. Об этом событии упоминает Феодор Дафнопат в речи на перенесение десницы И. П. (ActaSS. Iun. T. 4. P. 741). Существуют разные взгляды на то, как связаны между собой эти 2 рассказа об обретении главы И. П. Дюканж считал, что речь не могла идти об одной и той же святыне, и больше доверял сообщению Созомена ( Du Cange. |
| Рассказ о чудесном явлении И. П. в Устюге татарскому баскаку Буге, принявшему в 1262 г. православие (ПСРЛ. Т. 37. С. 30, 70, 104-105, 110, 129), составил основу местного предания о создании Предтеченского мон-ря (см. Иоанн и Мария Устюжские; Иоанна Предтечи жен. мон-рь в Вел. Устюге). Особое покровительство И. П. (наряду с Пресв. Богородицей) и его чудотворного образа донским казакам, взявшим в 1637 г. и оборонявшим от турок в 1641 г. крепость Азов, является лейтмотивом в популярном в XVII-XVIII вв. цикле повестей об «Азовском сидении» (СККДР. Вып. 3. Ч. 3. С. 61-71; с предшествующей библиографией). В заключительной части «исторической» повести И. П. и Пресв. Богородица являются казакам во сне и предсказывают им победу при штурме города. Начальная часть т. н. особой повести об Азове носит название «Повесть о чудесех Божиих, святаго пророка и Предтечи Иоанна и прочих святых» и близка в жанровом отношении к сказаниям о чудотворных иконах. Ее основу составляет современная событиям запись о чудесах в Азове, когда от образа И. П. в одноименной церкви 24 дек. 1640 г. истекли «слезы от очию до конца брады своея» (это чудо упом. в т. н. документальной и поэтической повестях об Азове), а во время крестного хода с иконой прозрел казак Евтропий (Там же. С. 65). Усекновение главы Иоанна Предтечи, с житием. Средник иконы. 60–70-е гг. XVI в. (ГРМ) Усекновение главы Иоанна Предтечи, с житием. Средник иконы. 60–70-е гг. XVI в. (ГРМ) Оригинальные слав. службы в честь И. П. в составе служебных или праздничных Миней неизвестны; возможно, для этих целей могли в ряде случаев использоваться соответствующие каноны Октоиха. Для седмичного круга богослужения (Октоиха) равноап. Климентом, еп. Охридским, не позднее 916 г. был написан цикл из 8 канонов (каноны гласов 3, 4 и 7 не сохр.) для исполнения во вторник с авторским акростихом-подписью: «К-Л-И-М-Е-Н-Т-А» по тропарям песней 8-9-го канона 1-го гласа (см.: Крашенинникова. 2006. С. 39-51, 103-152). Вероятно, уже на рубеже X и XI вв. тексты получили известность на Руси. Подобно др. древнейшим слав. гимнографическим сочинениям, созданным учениками св. равноапостольных Кирилла и Мефодия, они сохранялись в слав. богослужебном обиходе до повсеместного распространения Иерусалимского устава (в сер. XIV в. у юж. славян, на рубеже XIV и XV вв. в Сев.-Вост. Руси, во 2-й четв. XV в. в Новгороде и Пскове). Служба на перенесение десницы И. П., написанная Феодором Дафнопатом, содержится уже в древнейших рус. списках Миней служебных ( Мурьянов. 1991. С. 69-103; . 1995). |
| Письма Николая Мистика дают представление о церковных проблемах в Византии и о дипломатических сношениях с Болгарией и Кавказом. Арефа более оригинален с лит. т. зр. Он усложняет стиль своих речей и гомилий весьма запутанным построением периодов, добавляя к этому поговорки, цитаты, античные реминисценции и т. п., что делает его сочинения довольно сложными для понимания (таково было мнение и его современников). Вместе с тем именно в творчестве Арефы наблюдается полномасштабное возрождение визант. публичной риторики. Непреходящая заслуга Арефы заключается в собирании рукописей - благодаря ему до нас дошли мн. памятники античной и древнехрист. лит-ры. Ученик Арефы Никита Давид Пафлагон был ярым ненавистником свт. Фотия. Его Житие Игнатия включает в себя фрагменты памфлетов, написанных против Фотия сторонниками Патриарха Игнатия (в связи с внутрицерковной борьбой 50-60-х гг. IX в.). С художественной т. зр. житие примечательно драматическим сюжетом и видимостью документального повествования. Никита составил ок. 50 похвальных слов разным святым, т. о. отчасти предвосхитив труды Симеона Метафраста . В 40-50-х гг. X в. под покровительством имп. Константина VII Багрянородного начинается очередное возрождение исторической прозы (этот жанр был популярен до падения Византии). В сочинениях Генесия и т. н. Продолжателя Феофана делается попытка последовательно представить историю империи с 813 г. Невысокое качество источников и плохое владение классическим языком осложнило авторам их задачу, однако в результате появились довольно занимательные тексты, причем Продолжатель Феофана постарался даже критически подойти к своим источникам, нередко предлагавшим взаимоисключающие версии одних и тех же событий (напр., первое крещение «руси»). Сам Константин VII написал апологетическую биографию своего деда Василия I (6-я кн. Продолжателя), подчеркивающую богоизбранность династии. Под патронатом этого императора составлялись энциклопедические компендиумы, призванные систематизировать знания в самых разных областях - от дипломатии («Эксцерпты о посольствах») до сельского хозяйства («Геопоники») и сохранившие для нас множество фрагментов утраченных произведений античной и визант. лит-ры. При дворе Константина VII работали агиографы, среди к-рых наиболее известен Феодор Дафнопат. |
| Автором этой последней части является, быть может, Феодор Дафнопат. Главным источником первых пяти книг Theophanes continuatus является Генесий, который описал в своих пяти книгах «Царств» то же самое время (813–886). Кроме того, для первых четырех книг служили источниками сочинения Константина Порфирородного De administrando imperio и прибавление к первой книге сочинения De caerimoniis, далее историческое сочинение Феогноста и сочинение Евсевия о судьбе аморийских мучеников. Есть известия, которых нельзя возвести к какому-нибудь известному нам источнику. Представляется неясным, какие источники были использованы в пятой книге, кроме Генесия. Через первые пять книг проходит очевидное стремление обрисовать возможно более черными красками жизнь и деятельность предшественников македонского императорского дома и, напротив того, представит в привлекательном свете новую династию. Этот панегирический тон, который более всего заметен в пятой книге, делает во многих местах сомнительной достоверность рассказа. Особое положение занимает шестая книга, в которой описывается время 886–961 гг. Она разделяется на две главные части. Часть VI (Лев до 7-ой главы истории Константина Порфирородного включительно) 109 совершенно однородна и представляет вместе с тем замечательное расхождение с предшествующими книгами, прежде всего по источникам: вместо Генесия, заканчивающая Василием, здесь выступает новый источник, именно работа «Логофета», являющаяся продолжением Георгия Монаха. По форме эта часть грубее, чем первые пять книг; точно также различны тенденции: этот «Логофет» был не совсем благосклонно настроен по отношению к Василию; ее героем был гораздо более Роман, тот именно император, который так долго оттеснял на задний план Константина Порфирородного. Удивительно, что хронист обрабатывавший эту часть не изменил тенденции своего источника. Уже это указывает на то, что он не тожествен с редактором первых четырех (пяти) книг, который полон лояльности по отношение к Константину Порфирородному и совершенно сознательно является глашатаем слав этого императора. Правда, можно было бы предположить, что внезапное охлаждение его рвения имело свое основание в смерти императора покровителя. Хроника «Логофета» написана в царствование Никифора Фоки (963–969); в то же время появилась, вероятно, и первая часть шестой книги продолжения Феофана, так что в ней было использовано только что вышедшее сочинение. Вторая и последняя часть шестой книги, именно главная часть истории Константина Порфирородного и неполная история Романа II, по всем признакам не заимствована из другого сочинения, но представляет собой самостоятельное изложение современника, который не тождествен с автором первой части шестой книги. Так как он еще упоминает о завоевании Крита в 961 г., то он должен был писать, по всей вероятности, немного спустя после этого, вероятно, между 961–963 гг. |
| Но и в эти тяжёлые годы существования Общества оно, однако же, продолжало оканчивать печатание Каталога Иерусалимских рукописей А. И. Пападопуло-Керамевса (5 том) и издало в свет следующие выпуски Палестинского Сборника: 57-й – «Сборник палестинской и сирийской агиологии», изд. А. И. Пападопуло-Керамевсом с русск. перев. В. В. Латышева, вып. 1; 58-й – «Материалы для истории архиепископии Синайской горы», издав, с предисл. А. И. Пападопуло-Керамевса с русск. перев. В. В. Латышева, (1-я половина; 58-й – под тем же названием (2-я половина)); 59-й – «Феодор Дафнопат. Две речи, изданн. с введен, о жизни и литерат. деятельности автора» и с русск. перев. В. В. Латышева; 59-й – (окончание) «Страдание св. славного великомученика Георгия, приписываемое Феодору Дафнопату» и ныне впервые изданное В. В. Латышевым; 60-й – «Сборник палестинской и сирийской агиологии», изданный В. В. Латышевым, вып. 2-й, и 61-й – «Путешествие Иеромонаха Ипполита Вешенского в Иерусалим, на Синай и Афон (1707–1709 гг.)», изд. под редакцией С. П. Розанова. В настоящее время Общество печатает (посмертные) лекции по Библейской археологии проф. A. A. Олесницкого и готовит к изданию труд покойного протоиерея А. П. Попова «Младший Григорович. Новооткрытый паломник по Св. местам XVIII в.». Не лишено преувеличений и неточностей и другое заявление Е. П. Ковалевского, утверждающее со слов профессора П. К. Коковцова, что «за всё прошлое столетие русская археологическая деятельность на почве классических стран древнего Востока выразилась более или менее заметным образом, собственно говоря, лишь в известных раскопках на русском месте в Иерусалиме, произведённых в 1883 году, да ещё в ряде небольших изысканий и экскурсий, предпринятых отдельными русскими любителями археологии на свои частные средства, преимущественно в Египте и в сравнительно небольших размерах. Это всё, что Россия может противопоставить по части археологического исследования древнего Востока грандиозным изысканиям и раскопкам западноевропейских исследователей» (стр. |
| Повествовавие о принесении десной руки I. Предтечи написано очевидцем Феодором Дафнопатом. По свидетельству русского паломника Антония десная рука Иоанна Предтечи находилась в Царьграде в царских палатах в 1200 г.; по свидетельству Стефана новгородца паломника 14 в. десная рука Иоанна Крестителя находилась в монастыре Перивлепто в Царьграде, а левая на Иордане. Никодим говорит, что ныне десная рука Иоанна Предтечи находится в монастыре Дионисия на Афоне. (Полнее о сем 12 окт., где доказано, что ныне десная рука Предтечи в дворцовой церкви в Петербурге). 8 Пр. Григорий Хозевит , по Вершинскому, скончался незадолго до нашествия персов на Иерусалим (614 г.). Ассемани, на основании того же жития пр. Григория, писанного учеником Антонием, утверждает, что пр. Григорий процветал в тоже время, когда Арабы при Омаре заняли св. город т. е. в 636 году (Calena. Т. 6. р. 23). Страдания мучеников Иулиана и Василиссы описаны очевидцем; ибо в предисловии говорится, мы описали деяния святых, которые видели своими очами. И в самом описании нет ничего такого, чтобы показывало позднейшее происхождение их. Если велики чудеса мучеников; то не Господь ли сказал: веруяй в мя, дела, яже аз творю, и той сотворит и больша сих сотворит ( Иоан. 14, 12 . См. Аста SS. Iann. I. р. 570. 575. Барония в мартирологе 9 янв.). Пространное и замечательное исследование об муч. Иулиане находится у Шастеляна (Not. sur le mart). Кончину сих святых относят к 6 янв. 318 года, сн. Бутглера 9 янв. Говорят, что мощи Иулиана и Калсия в Риме в церкви ап. Павла оссийской и что череп св. Иулиана при папе Григории В. принесен с Востока в Париж. Неверно Антиною некоторые считают или читают за Антиохию. Пр. Илия ныне воспоминается тот, который, по Лавсаику, жил в Египте 75 лет в пустыне и следов. поселился в ней вскоре после кончины вышеозначенных мучеников. См. «Лавсаик» в Русск. переводе § 46, стр. 151. 9 Муч. Полиевкт . В Деяниях святых (Febr. II. р. 650) житие его помещено из Метафраста и другое краткое латинское согласное с Метафрастовым и это сказание считается одним из древнейших и достовернейших. |
| «А Феодор Дафнопат и Никита Пафлагон, Иосиф Генесий и Мануил византиец (т.е. жители столицы), Никифор диакон Фригиец, Лев Азийский (у Кедрина – из Карии, то есть Лев диакон, историк войн Цимисхия), Феодор, достигший архиепископства в Сиде и его одноименный племянник, управлявший Севастийскою церковью, кроме того Дмитрий Кизический и Иоанн Лидийский, поставив себе каждый свою особую задачу – один восхваление царя, другой порицание патриарха, еще другой похвалу друга, и каждый, исполнив свою цель в форме исторического сочинения, далеко не достигли высоты замысла названных ранее мужей (Георгия и Феофана); они пространно излагают в своих историях то, что случилось в их время и немного раньше, – один с сочувствием, другой с неодобрением третий, как ему было приказано, разногласия друг с другом в своем повествовании и поселяя в читателях чувство тошноты и смущения. Мы же, ознакомившись с трудами названных-писателей, предположили, что любителям исторического писания, в особенности тем, которые предпочитают более доступное трудному, принесет значительную пользу наиболее общий исторический обзор событий (в подлиннике «Синопсисы»), дающий самое сжатое понятие о случившемся в различные времена и освобождающий память от обременения подробностями (мемуаров). Согласно с этим, весь исторический материал, содержащийся в вышеуказанных исторических сочинениях, я (переработал и) сжал в точную форму, а сказанное пристрастно или из угождения с осторожностью устранил, и разногласия опустил, а также изгладил все то, что находил близко подходящим к баснословию, наконец – сохранил только соответствующее цели и что было близко к вероятному, прибавив сверх того, что узнал из ненаписанного от старых людей; и все это бегло обозрев, я оставил позднейшим легкую и, как говорится, хорошо смолотую пищу». Вот принципы нашего автора; он надеется, что благодаря им, сочинение его будет одинаково полезно как для начинающих, так и для тех, которые уже успели ознакомиться со специальными монографическими трудами. |
| Из круга литераторов и ученых, собиравшихся вокруг Константина, происходит историк Иосиф Генесий, автор истории от времени Льва V до Льва VI (813–886 годы), и Феодор Дафнопат, написавший не сохранившееся историческое сочинение, несколько дипломатических посланий, проповеди для христианских праздников и известное число биографий. По просьбе императора Константин Родосский сочинил поэтическое описание церкви Апостолов, которое особенно ценно, ибо дает нам картину этой знаменитой церкви, разрушенной позднее турками. Среди энциклопедий, которые появились при Константине, было знаменитое собрание Житий святых, составленное Симеоном Ме-тафрастом. К началу Х века относится также «Палатинская Антология» (Anthologia Palatina), составленная Константином Кефа-ласом. Сборник получил название от единственной рукописи – Codex Palatinus, находящейся сейчас в Германии, в Гейдельберге. Заявление некоторых ученых о том, что Константин Кефалас был ни кем иным, как Константином Родосским, следует признать невозможным. «Палатинская Антология» является большим собранием коротких стихотворений христианских и языческих времен и является примером тонкого литературного вкуса Х века. 1039 Ко времени Константина Багрянородного относится составление знаменитого «Лексикона Суды» (Suidas). Нет никакой информации ни о жизни, ни о личности автора этого лексикона, который является богатейшим источником для объяснения слов, собственных имен и предметов общего употребления (articles of general use). Литературные и исторические статьи по поводу не дошедших до нас сочинений являются особенно ценными. Несмотря на некоторые недостатки, « " Лексикон Суды является прекрасным памятником компиляторской деятельности византийских ученых в то время, как во всей остальной Европе наука была в полном упадке. Это еще одно доказательство, до какой степени Византийская империя, несмотря на все внутренние и внешние трудности, которые приходилось преодолевать, сохранила и развила остатки древней культуры ». 1040 1041 Другой значительной фигурой периода Македонской династии был Арефа, епископ Кесарийский, живший в начале Х века. Его всестороннее образование и глубокий интерес к литературным произведениям, как церковным, так и светским, отразился и на его собственных трудах. Его греческий комментарий на Апокалипсис, первый, насколько известно, его схолии к Платону, Лукиану и Евсевию, ценное собрание писем, до сих пор не опубликованное, сохранившееся в одной из рукописей, хранящихся в Москве – все эти материалы показывают, что Арефа был выдающейся фигурой в культурном движении Х века. 1042 |
|
|
