| Став свидетелем битвы на р. Мин (вероятно, р. Мейн в графстве Антрим), К. Э. помог терпевшим поражение (§ 8). Вождь отряда по требованию святого был вынужден отпустить юного воина, в к-ром К. Э. опознал «сына жизни», избранного Богом; впосл. этот воин был мельником в мон-ре святого (§ 5). В Житии говорится об освобождении пленников, в основном женщин (§ 9-10); добиваясь от Аэда Слане свободы для заключенного, К. Э. удержал на месте проникший в дом солнечный луч (§ 32). По просьбе мон. Камны святой освободил ее соплеменников, порабощенных правителем Бренданом, сыном Корьпре (§ 44). К. Э. трижды спасал слепого младенца, к-рого пытались убить родители. В конце концов младенца отдали святому, и он, несмотря на слепоту ребенка, воспитал его как ученого (sapientissimus doctor... et nomen eius Kellanus Cecus; § 34). К. Э. просил о снисхождении судей, приговоривших вора к смертной казни, однако добился желаемого лишь благодаря чуду (§ 30) (согласно саламанкской версии, задержание преступника, вынесение и исполнение приговора осуществлял церковный синод (synodus monasteriorum); в дублинской версии говорится не о синоде, а о «воинах племенного вождя»). Среди деятелей ирл. монашества, с к-рыми К. Э. поддерживал отношения, в Житии упоминаются св. Молуа (Лугайд мокку Охе; 554-609), основатель мон-ря Клуан-Ферта-Молуа (ныне Кайл, графство Лишь), и св. Мохуту (Картах) († 637), основатель мон-рей Ратен (ныне Рахан, графство Оффали) и Лес-Мор (ныне Лисмор, графство Уотерфорд). Согласно Житию, К. Э. неоднократно встречался со св. Молуа и посещал его обитель, во время одного из визитов он чудесным образом прекратил пожар в мон-ре (§ 25, 38-39) (в Житии св. Молуа ( Heist. Vitae. P. 131-145) нет упоминаний о К. Э.). Еще более тесные отношения связывали К. Э. и св. Мохуту, основавшего мон-рь Ратен в 4 км от Ланн-Эло. Согласно Житию, Мохуту просил К. Э. принять его в мон-рь, но святой, предсказав, что Мохуту станет главой множества монахов, указал ему место для строительства мон-ря Ратен (§ 25, 28, 50). |
| А. появился не ранее XVI в. (А. Дмитриевский); А. в древности поставлялись по чину игумена. Чин «на произведение архимандрита» по употребляемому ныне в РПЦ Чиновнику (Т. 1. С. 223-224) совершается на малом входе литургии и состоит из: 1) поклонения производимого во А. иеромонаха или игумена архиерею; 2) крестообразного осенения архиереем главы поставляемого; 3) молитвы из чина произведения во игумена (если лицо, производимое в А., уже игумен, молитва опускается); 4) возглашения протодиакона: « »; 5) объявления архиереем: « N»; 6) возложения руки архиерея на главу производимого во А. и возглашения: «Аксиос» . А. имеет право носить за богослужением палицу . Как правило, сразу после поставления А. получает право ношения за богослужением митры ; по окончании литургии епископ вручает А. жезл (если А. вверяется к.-л. мон-рь). Т. о., в практике РПЦ нет особой молитвы на поставление А. В Архиератиконе, принятом ныне в греч. Церквах, такая молитва есть (Αρχιερατικν. Σ. 122; тем не менее в Εχολγιον τ Μγα - в Великом Евхологии, также являющемся стандартной богослужебной книгой греч. Церквей, особая молитва на поставление А. отсутствует). Порядок поставления А. по совр. греч. Архиератикону: 1) архидиакон возглашает: «Κλεσον. Κελεσατε, Κλευσον, δσποτα γιε» ( - как при хиротонии); 2) архиерей, облаченный в епитрахиль, мантию и омофор, объявляет: «Η μετριτηςς μν δι τς χριτος το Παναγου κα τελεταρχικο Πνεματος προχειρζετα σε Αρχιμαδρτην...» ( ); 3) архиерей крестообразно осеняет рукой главу поставляемого, возлагает руку и читает молитву: «Κριε Ιησο Χριστ, Θες μν, Βασιλε προαινιε, ποιμν καλς, κα ρχηγτης τς λογικς μνδρας...» ( ). В южнорус. и южнослав. рукописях XVI-XVIII вв. (напр., Vat. Slav. 15, нач. XVI в.; Lond. Brit. Lib. Add. 16373, 1706 г.) чин на поставление А. включает в себя краткий молебен с каноном Пятидесятницы. На Руси в XVII - 1-й пол. XVIII в. А. крупнейших мон-рей имели право совершать литургию с нек-рыми элементами, взятыми из архиерейского богослужения : с облачением А. в центре храма, с осенением народа дикирием и трикирием ; облачение этих А. (все обычные священнические облачения, а также палица, митра, наперсный крест или панагия, жезл с сулком) отличалось от епископского облачения того времени только отсутствием омофора; подобные привилегии иногда получали и нек-рые А. мон-рей Греции и Афона (прот. А. Горский; А. Дмитриевский). |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла АННА КОМНИНА [греч. ρδβλθυοτεΑννα Κομνην] (2.12.1083 - ок. 1153 или 1154), дочь визант. имп. Алексея I Комнина и Ирины Дукены, жена кесаря Никифора Вриенния (мл.), полководца и писателя. Автор исторического сочинения о времени правления ее отца, озаглавленного в его честь «Алексиада» (Αλεξις). 15 книг охватывают период с 1069 по 1118 г. Основное внимание А. К. уделяет событиям внешне- и внутриполитической жизни Византии - войнам, мятежам, перипетиям придворной жизни. «Алексиада» писалась уже после смерти Алексея I Комнина, когда, потерпев неудачу в попытке возвести на престол своего мужа Никифора Вриенния, А. К. была вынуждена удалиться в мон-рь и провести там оставшуюся часть жизни. В сочинении прослеживается враждебность к правившим после Алексея брату А. К. Иоанну II и племяннику Мануилу I : создавая лит. памятник отцу, она противопоставляет его героический образ недостойным потомкам. Антизап., и антилат. позиция писательницы, критика астрологии - все это являлось проявлением оппозиционных настроений по отношению к Мануилу, увлекавшемуся астрологией и приблизившему к себе иноземцев. Историческую ценность сведениям А. К. придает живая непосредственность повествования очевидца событий, сохранившего в тексте свидетельства, почерпнутые из устных рассказов, в т. ч. и высших гос. чиновников, а также из документов, посланий и т. д. Это, в частности, касается событий 1-го крестового похода, описание к-рого у А. К. принципиально отличается от мемуаров зап. хронистов - участников похода. Если последние излагали события в апологетических тонах, то А. К., давая общую оценку важнейшему моменту средневек. истории, с удивительной проницательностью показывает неоднозначность этого явления. Она выделяет среди крестоносцев, с одной стороны, простых воинов, введенных в заблуждение, с др.- рыцарей, к-рыми двигала только страсть к наживе (напр., Боэмунд Тарентский ). В отличие от зап. хронистов, обвинявших Алексея I Комнина в предательстве, якобы послужившем причиной их бед, А. |
| Молдав. господарь Александру Лэпушняну с семьей. Роспись лити кафоликона мон-ря Дохиар. 1568 г. С началом тур. господства на Афоне (1423) Д. обезлюдел и находился в упадке примерно в течение столетия. В «Повествовании...» говорится о 72-летнем запустении Д. вплоть до 1500 или 1505 г. Об этом свидетельствует, в частности, полное отсутствие архивных документов с 1424 по 1496 г. В это время в Д. число монахов было небольшим или даже в какой-то момент их не было в мон-ре. Сохранилось известие, относящееся к 1527 г., об опустошении мон-ря агарянами (турками) и захвате его монахами Ксенофонта, похитившими архивы ( Οκονομδης. 1979. N 76). Однако совр. исследования показывают, что хотя Д. находился в тяжелом положении, но его запустение в этот период не было длительным и непрерывным: в 1436 г. кафоликон был покрыт листовым свинцом, монахи Д. упоминаются в документах в качестве свидетелей (1452, 1471 и 1489), а по румын. источникам правители Дунайских княжеств с кон. XV по 20-е гг. XVI в. оказывали Д. материальную помощь. В рассказе инока Исаии об Афоне, записанном в 1489 г. в Москве, Д. назван в числе серб. мон-рей, что представляется маловероятным ( С. 101). В документах 1481-1496 гг. излагается спор Д., Дионисиата и Ксиропотама о подворье в Дафни (Actes de Docheiariou. N 61). Имение Д. в Дафни какое-то время являлось подворьем для выращивания плодов, но вскоре обработка этой земли за ненадобностью или по недостатку сил прекратилась, и ее стали использовать соседние мон-ри. В 1424 г. иноки мон-ря Дионисиат просили у Д. позволения обрабатывать эту землю, был заключен договор о передаче ими Д. ежегодно, начиная с 4-го года, 5-й части урожая как платы за землю (Actes de Docheiariou. N 59). Во 2-й пол. XV в. Д. разрешил мон-рю Ксиропотам насадить там цитрусовые, а в конце столетия даже потребовалось совместное совещание представителей 3 мон-рей, поскольку возникли разногласия по поводу воды для полива (Actes de Docheiariou. N 61). В 1553 г. Зограф получил от Д. разрешение построить в Дафни мельницу за определенную ежегодную плату воском с условием возможности ее использования дохиарскими монахами. В 1588 г. права Д. на Дафни были подтверждены указом султана, в 1643 г. мон-рь Симонопетра при помощи тур. чиновников и Великого Собрания добился отчуждения этой земли в свою собственность (небольшая часть перешла к др. мон-рям), в то время как во владении Д. остались только старые масличные деревья, к-рыми Д. пользовался до 1880 г. ( Χριστφορος (Κτενς), ρχιμ. 1926. Σ. 49). |
| спасенных; с др. стороны, буквальная трактовка образов Апокалипсиса, по мнению Ильина, не согласовывалась с мистическим пониманием Бога. Обращение к ВЗ еще более укрепило т. зр. Ильина, что евр. народ является первообразом божественного замысла о человечестве. Ильин обратил внимание на те фрагменты текста, в к-рых Бог предстает в облике человека, и пришел к выводу, что Вседержитель мира представляет собой не духовную субстанцию, а высшее антропоморфное существо, бессмертного предвечного первочеловека. Противником этого божества, по мысли Ильина, является сатана, равный Богу по силе. Бог ведет с ним борьбу, и каждый человек должен выбрать, на какую сторону ему встать: «одесную», т. е. обратиться к Богу, или «ошуюю», т. е. покориться сатане. Эта вселенская битва завершится гибелью сатаны с «ошуйцами» и дарованием вечного телесного бессмертия «десным», предводителем и ходатаем которых является Иисус Христос. Во времена Авраама, по представлениям И., Он воплотился в облике Мелхиседека . Когда иудеи уклонились от предначертанного Богом пути, Он вновь воплотился в человека, рожденного Девой Марией, чтобы вернуть их на стезю праведности. Но этот призыв не был услышан, и Сын Божий был распят. Воскресший Человекобог Иисус Христос собирает вокруг Себя «десных», или «Новозаветный Израиль»,- уверовавших в Него людей из числа иудеев и язычников, к-рым в грядущем царстве будет дарована жизнь вечная. В 1847 г. Ильин вышел в отставку и поселился в Баранчинском заводе Пермской губ., где начал проповедь своего учения, «благовеста» - оно предвещает грядущую в скором будущем битву между Богом и сатаной. Тогда же он приступил к написанию главного соч. «Сионская весть», названного по аналогии с журналом А. Ф. Лабзина (см. ст. «Сионская весть» ). За сектантскую деятельность Ильин вместе с нек-рыми последователями был сослан в Соловецкий мон-рь (25 сент. 1859). Ему удавалось поддерживать связь с единомышленниками на воле и продолжать писать назидательные произведения, гимны, молитвы. Он объединил их в сб. |
| Такие книги были впервые переплетены значительно позже их составления и начала бытования. В процессе использования и смены писарей великих князей Литовских это вызвало определенную путаницу в последовательности расположения документов в книгах, возникших на основе таких тетрадей и листов. Основная часть книг М. Л. хранилась в Вильно и Троках, а текущие документы записывались в отдельные листы и тетради писарями, находившимися при правителе ВКЛ, а также в ряде случаев хранились в походных канцеляриях воевод и наместников, которые разбирали на местах судебные дела. По-видимому, с начала ведения М. Л. существовали различные виды подборок исходящих и входящих документов в ее книгах, между к-рыми они распределялись. Так, напр., в «книгах данин» записывались не только княжеские и королевские пожалования, но и законодательные акты (прежде всего привилеи). В «книгах судовых справ» можно обнаружить судебные решения великого князя и рады панов, состав к-рой сильно менялся. «Книги посольств» в основном состоят из документов о сношениях ВКЛ с иностранными государствами. В «книги аренд» вносили документы об отдаче в аренду, на откуп и т. п. (сведения об их регулярном ведении известны до 1511), в «книги отправ» - реестры великокняжеских пожалований представителям различных категорий военно-служилого населения деньгами, продуктами (прежде всего солью), вещами (в т. ч. дорогой тканью) и т. д. Уже в ранний период среди пожалованных людей встречаются лица духовного звания - правосл. и католич. епископы, настоятели крупнейших мон-рей (таких, как, напр., Киево-Печерский мон-рь), монахи и священники. В книгах М. Л. есть привилеи многим правосл. корпорациям ВКЛ, к-рые активно использовали их в судах XVI-XVIII вв. для защиты своих прав. В 20-х гг. XVI в. начался этап переплетения книг М. Л., а их содержание по тематике и хронологии стало последовательно выдерживаться. При этом принимался в расчет и географический принцип подбора документов по отдельным регионам ВКЛ (Киевщине, Подляшью, Ливонии, Смоленской и Северской землям) и тем землям Ливонии, к-рые вошли в состав Речи Посполитой в результате Ливонской войны. |
| Такие же сведения приведены в лат. Житии св. Мохуту: здесь подчеркивается, что Мохуту основал обитель по совету К. Э. и впосл. часто посещал святого. Мохуту также попросил К. Э. освятить кладбище (leuicianam) в Ратене; поскольку при освящении кладбищ ему помогали ангелы, на освященной земле нельзя было хоронить тяжких грешников. К. Э. выполнил просьбу, но отвел под кладбище маленький участок земли, предсказав, что Мохуту построит другой мон-рь (Лес-Мор), в к-ром будет большое кладбище ( Plummer. Vitae. P. 177, 180-181, 197). Повествование о помощи К. Э. св. Маэдоку (Аэдану), основателю ц. Ферна (ныне Фернс, графство Уэксфорд), отличается полемической заостренностью. Маэдок пользовался покровительством Брандуба, сына Эоху († 605), правителя Лагена (Лейнстера) и непримиримого противника И Нейлов (в сражении с Брандубом погиб верховный правитель Аэд, сын Анмире). Когда Брандуб был убит, его душа оказалась в преисподней, и Маэдок «со всем народом» (cum toto populo suo) не смог освободить ее даже после строгого поста в течение года. Памятуя о щедрости, проявленной к нему Брандубом, Маэдок призвал на помощь К. Э., которому после ночной молитвы удалось на некоторое время вернуть правителя к жизни. Тем не менее после совещания с неким праведным бриттом Маэдок отказался от намерения воскресить Брандуба, т. к. правитель не отличался благочестием и несомненно совершил бы еще бóльшие грехи (§ 39-40). Критика К. Э. и основанных им мон-рей получила отражение в Житии св. Мохуа, сохранившемся лишь в поздней редакции: во время посещения ц. Глен-Уссен (ныне Киллешин, графство Лишь) «благородный и мудрый клирик» К. Э., возгордившись телесной красотой и познаниями, внезапно утратил все знания, к-рыми кичился. Ангел велел ему встретиться с Мохуа: тот мог избавить его как от гордыни, так и от невежества. Окруженный свитой из клириков, К. Э. предстал перед Мохуа, одетым в грубую одежду и занимавшимся тяжким трудом. Лишь после того, как Мохуа изгнал из К. Э. нечистого духа, тот осознал свой грех ( Plummer. |
| Один из наиболее серьезных конфликтов в период пребывания Гвидо на архиепископской кафедре, осложнивший его отношения с Урбаном II, вырос из территориального спора с епископом Гренобльским. Поводом для конфликта стал находившийся на границе Вьеннского и Гренобльского диоцезов важный в экономическом отношении архидиаконат Серморен, к-рый формально входил в юрисдикцию Вьеннской кафедры, но уже более 100 лет фактически подчинялся епископу Гренобля. Начало конфликта можно датировать 9 сент. 1091 г., когда архиеп. Гвидо и еп. Гуго независимо друг от друга утвердили дарение 2 подчиненных архидиаконату Серморен приходов близ Тюллена вьеннскому монастырю Сен-Пьер. Вопрос поднимался в ходе встреч иерархов (во Вьенне, дважды в Романе (1091 и в авг. 1095 в присутствии папы)) и на Соборах (в Бане, в Отёне (1094), в присутствии папы в Пьяченце (март 1095), в Клермоне (кон. нояб. 1095)), однако урегулировать ситуацию не удалось. История конфликта известна лишь в изложении Гуго Гренобльского, к-рый обвинял Гвидо в использовании фальшивок, взяток и военного давления, в т. ч. непосредственных угроз папе пленением. Этот конфликт стал причиной ухудшения отношений Вьеннского архиепископа и папы Урбана II. На Клермонском Соборе в отсутствие архиепископа дело было решено в пользу Гуго Гренобльского - архидиаконат Серморен и мон-рь Сен-Дона признавались его безоговорочными владениями. Сохранилось много документов о противостоянии Вьеннского архиепископа и канониката Сен-Барнар в Романе, одной из богатейших общин архиеп-ства. По традиции, должности Вьеннского архиепископа и настоятеля общины каноников совмещались, однако постоянное вмешательство во внутренние дела канониката со стороны архиеп. Гвидо вызывало недовольство каноников, которые желали получить относительную независимость от архиепископа. Каждая из сторон предпринимала попытки легитимировать свою позицию путем подделки грамот. Так, вероятно по приказу Гвидо, были подделаны 25-е и 26-е «спорные» Вьеннские письма (Epistolae Viennenses spuriae), к-рыми от имени папы Римского Григория VII подтверждалось исключительное право архиепископа Вьенны на должность настоятеля канониката Сен-Барнара. Во время визита папы Урбана II в Роман каноники изложили свои претензии к архиепископу и попросили вывести их из его юрисдикции и подчинить Риму. Папа поддержал каноников в их противостоянии архиеп. Гвидо и в послании от 18 авг. 1096 г. даровал им привилегии и подчинил Риму. |
| Прелаты занимали важные гос. должности, принимали участие в королевских и имп. собраниях, снаряжали военные отряды. Попытки Карла Великого привлечь к гос. службе церковных иерархов Италии вызвали протесты Аквилейского патриарха Павлина II (MGH. Epp. T. 4. P. 525). Крупнейшие франк. мон-ри, которые имели значительные земельные владения и пользовались иммунитетом, находились под покровительством государя и составляли его достояние. Для упрочения власти франков в покоренных областях К. передавали земли крупным мон-рям. Так, после покорения Алеманнии владения герцогов были переданы аббатству св. Дионисия (Сен-Дени) близ Парижа, после завоевания королевства лангобардов стратегически важные земли в Валле-д " Аоста были пожалованы тому же мон-рю и аббатству св. Мартина в Туре. В кон. IX в. в Западнофранкском королевстве одним из признаков ослабления верховной власти можно считать установление контроля знати над нек-рыми аббатствами. Мон-рь св. Ведаста (Сен-Ва) в Аррасе перешел под управление графов Фландрии, аббатство св. Дионисия близ Парижа было передано Одону, сыну герц. Роберта, аббатство св. Мартина в Туре пожаловано Роберту, брату Одона. Серьезным ударом для династии стала утрата контроля над Реймсской архиепископской кафедрой, предстоятели к-рой традиционно поддерживали К. и были в числе важнейших сановников империи. Функционирование гос. институтов в державе К. основывалось на сотрудничестве правителя с обладавшими широкими привилегиями представителями знати. В последние годы правления имп. Карла Великого окончание широкой военной экспансии, приносившей франкской знати существенную выгоду, привело к росту значимости гос. службы. Занятие гос. должностей было престижным и предоставляло аристократам возможность расширить политическое влияние. В отличие от Римской империи в Каролингском гос-ве знать не облагалась налогами, а была обязана государю военной службой. Способом демонстрации единства привилегированных слоев франк. общества стало проведение королевских или имп. |
| Для него не существовало противопоставления науки и религии, а топография и география совр. Палестины являлись лишним подтверждением точности текстов Свящ. Писания, которое «есть вернейший путеводитель по Святой Земле». Учитывая это, в 1864 г. председатель Археографической комиссии академик Норов осуществил издание «Путешествия игумена Даниила по Святой земле в начале XII века», снабдив его ценными топографическими примечаниями. Особенно сильное впечатление на Норова производили свидетельства сбывшихся проклятий ветхозаветных пророков. Именно их мощная образность, казалось, смела с лица земли когда-то цветущие города и «преждебывшие» селения, заставляя прийти к неизбежному выводу: «Не одна история являет нам полное исполнение пророчеств; сама природа свидетельствует вечную истину». Тема мировых катастроф, катаклизмов (пожар в Александрийской б-ке и т. д.) станет одной из основных у Норова: см. «Путешествие к семи церквам, упоминаемым в Апокалипсисе» (СПб., 1847), «Исследование об Атлантиде» (СПб., 1854) и др. Подобный интерес не был случайным и во многом определялся биографией писателя (участника Наполеоновских войн, потерявшего при Бородине ногу) и его эпохой (см. подробнее: Гуминский. 2017. С. 337-352). Книга инока Парфения - редкий пример в истории паломнической лит-ры, когда духовная цель, обретение смысла жизни и правильной веры (переход из старообрядчества в православие) подчиняют себе окружающий мир и определяют организацию его пространства: странник бежит от суеты повседневной жизни к вечной истине, но вынужден следовать к ней через преходящий мир со всеми его опасностями и треволнениями. Ориентирами в поисках служат храмы и монашеские «прибежища» с их реликвиями, святынями. Инок Парфений впервые собрал воедино в «Сказании…» традиц. маршруты паломнической лит-ры, в первую очередь пролегающие по Св. земле, К-полю, Афону, шедшие через отечественные «очаги святости»: Киево-Печерскую лавру, Москву, Саровскую пуст., а также Нямецкий мон-рь, где трепетно оберегается память о «великом старце Паисии Величковском», «покоятся его многотрудные останки: кости и персть», над к-рыми горит неугасимая лампада ( Парфений (Агеев). |
|
|
