| Однако после сессии Священного Синода 20–28 октября эти условия стали более жесткими. В дальнейшем в сущем сане принимались только священнослужители, получившие его до 1923 г., когда обновленцы были запрещены Патриархом Тихоном, если они не вступали в брак. А священнослужители обновленческого поставления принимались мирянами или в том сане, который они имели до уклонения в раскол. Введенского также соглашались принять лишь мирянином, на что он не пошел. В письме епископу Александру (Толстопятову) от 20 апреля 1944 г. Патриарх Сергий сообщал: «А. Введенский решил сделать нечто великое или, по крайней мере, громкое. Прислал мне к Пасхе телеграмму: “Друг друга обымем!”, себя именует руководителем меньшинства в православии, меня — руководителем большинства. Телеграмма подписана: доктор богословия и философии, Первоиерарх православных церквей в СССР. Я ответил: “А.И. Введенскому. Воистину Христос Воскресе! Патриарх Сергий”» . Уже в сентябре 1943 г. в качестве первоочередной задачи Святейший Патриарх Сергий поставил подготовку пастырских кадров для возрождаемых церковных общин. За день до своей интронизации, 11 сентября он поручил архиепископу Григорию (Чукову) разработать проект организации в стране духовных учебных заведений среднего и высшего типа. 1 октября того же года владыка Григорий представил обширный доклад «Об организации богословских школ», получивший одобрение Патриарха и Синода. К докладу были приложены тщательно разработанные «Положение о Богословско-пастырских курсах» и «Положение о Богословском институте» с учебными планами с предварительным расчетом расходов на их содержание. В дальнейшем они стали основой «Положения об академиях и семинариях» . 29 октября 1943 г. представители Московской Патриархии во главе с Патриархом обсудили с Г.Г. Карповым вопрос об открытии Богословского института и курсов в Москве . 4 мая 1944 г. на своей последней встрече с Г.Г. Карповым Предстоятель поддержал ходатайство архиепископа Григория об открытии пастырско-богословских курсов в г. Саратове. Патриарх Сергий также попросил ускорить решение вопроса с открытием православного храма в его родном городе Арзамасе Горьковской области. Богословский институт и курсы в Москве были открыты 14 июня 1944 г., месяц спустя после кончины Первосвятителя . |
| В ответном послании к патриарху Сергию епископ Александр подробно описывал суть своего конфликта с иеромонахом Сергием (Лариным). Возмущаясь поведением бывшего обновленческого «епископа», иерарх явно не соглашался и с мнением патриарха относительно искренности обращения обновленцев, считая, что оно является вынужденным и лживым: «Вторая часть письма Вашего Святейшества вызвала во мне негодование против отца Сергия (Ларина), в корне исказившего наш с ним разговор и не постеснявшегося бросить камушек в мой огород. Я никогда не держался и не держусь народной пословицы (искажение текста псалма) “Ложь — конь во спасение”. Я отлично понимаю, что ложь всегда отвратительна. А потому — не может служить оружием в руках пастыря. Вы, Ваше Святейшество, пишете, что Ларин, между прочим (значит и другие камушки хитро бросил в мой огород) высказал удивление, что я попенял ему, зачем он не скрыл от алтарной монахини, что он воссоединен из обновленчества. Меня не поражает, что свое удивление отец Сергий выразил не мне, так как к тому не могло быть повода. Он высказал его за тысячу километров от меня, в Патриархии, предполагая, что его наговоры не дойдут до меня… Вышло так, что весь город заговорил о том, что в Молотов прибыл обновленец и служил с архиереем, а сам архиерей, как будто, один этого не знает. Он поставил меня в очень неловкое положение и за это я ему попенял… Наконец, проповеди Ларина не понравились народу. Он уехал в Москву недовольный и Молотовым, и Лысьвой, и покинул наш богоспасаемый город, заявив уполномоченному СНК, что едет в столицу, где будет преподавать в Богословском Институте. Я так подробно остановился на отце Сергии Ларине, так как вижу из письма Вашего Святейшества, что Ларин в Патриархии постарался выставить мою деятельность в весьма невыгодном свете. Мне известна личность отца Сергия с самого его детства, поэтому, когда он прибыл в Молотов, я сразу почувствовал, что он причинит мне немало огорчений, хотя с моей стороны кроме помощи (материальной) и внимания ничего не знал. Церковно-приходской совет возмущало безграничное сребролюбие Ларина…» . |
| 22 июня (5 июля) был оглашен приговор трибунала: «...Виновность Казанского (Вениамина), Новицкого, Ковшарова, Богоявленского, Чукова, Елачича, Чельцова, Огнева, Шеина (архимандрита Сергия), Плотникова (епископа Венедикта), Бычкова, Петровского установлена в том, что первый, являясь представителем Православной Русской Церкви Петроградской епархии, а последние - членами правления приходов в период проведения Советской властью Декрета об изъятии церковных ценностей от 23 февраля 1922 года... вошли в соглашение с Патриархом Тихоном для проведения одинаковой линии в вопросе изъятия церковных ценностей, в духе того нелегального воззвания Патриарха Тихона, распространенного им в феврале месяце сего года, призывавшего население Республики к возмущениям, с каковой целью... придали организации характер деятельности, поставившей себе целью борьбу с Советской властью...» Трибунал приговорил митрополита Вениамина (Казанского), епископа Венедикта (Плотникова), архимандрита Сергия (Шеина), протоиерея Н.К.Чукова, протоиерея Л.К.Новицкого, И.М.Ковшарова, профессора Н.Ф.Огнева, И.А.Елачича к расстрелу. Других обвиняемых, среди них - Бычкова, Парийского, Петровского, Толстопятова - к разным срокам лишения свободы, 22 человека, в том числе известный канонист профессор Бенешевич, были оправданы. Сразу после вынесения приговора петроградским трибуналом, обновленческое Высшее Церковное Управление оглашает свой «приговор» по тому же делу - документ изумительной низости и бесстыдства: «Бывшего петроградского митрополита Вениамина (Казанского), изобличенного в измене своему архипастырскому долгу..., лишить священного сана и монашества. Председателя и членов правления приходов Петроградской епархии Новицкого, Ковшарова, Елачича и Огнева... отлучить от Православной Церкви. Членов того же правления священнослужителей епископа Венедикта (Плотникова), протоиерея Богоявленского, Чукова, Чельцова, архимандрита Сергия (Шеина) уволить от должности и лишить священного сана...» Других осужденных священнослужителей Высшее Церковное Управление «запретило» в священнослужении, мирян, проходивших по делу, «отлучило» от причастия на разные сроки. |
| Где Макар побывал, семь лет рыба не ловится. ( Они сымают рыбную ловлю в речках и озерах и мастера вылавливать всю рыбу) . Близки Гулынки, подымай дубинки (Гулынки, Рязанской губернии, Пронск. уезда, прежде были разбойники) . Лазаревичи-вичи, погорелицы-кричи, наволок-хохолок, Теплухина-хохлухина, Ялчина-гора, высоко-спечена. Пензенцы (Пензяне) толстопятые. В Москве свою ворону узнали. Сура – речка у нас важная: донышко серебряно, круты бережка позолочены. Борисоглебцы – кислогнездые (они прежде были скорняками и клейщиками. Тамб.) . Норовчат, где колышки торчат. Елатомцы – бабешники. Моршанцы – сомятники. Тамбовцы – молоканы. Хрептуки степные, толстоногие! Темниковцы – советники; сову в озере крестили (в Совином. Загулявшись, темниковцы поймали сову и, шалючи, надели на нее гайтан и окунули ее в озеро; она полетела и села на церковный крест, где, запутавшись, удавилась; темниковцам шалость эта дорого стоила: они должны были снять сову на свой счет. Тамб.) . Кадомцы – целовальники, сомятники: сома в печи поймали (Мокша потопляет Кадом: когда-то и занесло сома в открытую печь) . Астрахань арбузами, а мы голопузами (славны) . Астраханцы – чилимники (чилим – водяные орехи). Икорники. Ворвань тухлая. Белужники. Разбойники. Дуванщина. В Астрахани и коровы рыбу едят (соленую). Красноярцы – сомятники. Астраханцы кобылятину вместо былорыбицы в Новгород слали. Откуда ты, Иван? – С воли, родимый (дразнят астраханские старожилы бродяг) . Голодаевцы – переселенцы в Астраханской губернии (по бедности их) . Долгопузики (воронежские переселенцы в Астрах. губернии, подпоясывающиеся низко) . Саратовские мещане собор свой с молотка продали. Чехонь (рыба) через собор перепрыгнула (в Саратове) . Мудрые немцы – камышницы. Хвалынцы – головорезы. Сызранцы – ухорезы. Ступай на низ – пшеничное есть. Коли нечем платить долгу, так ехать (идти) на Волгу (либо в бурлаки, либо на разбой) . Божья коровка, полетай за Волгу: там тепленько, здесь холодненько. Смоляне – польская кость, да собачьим мясом обросла. |
| Очнешься, душа болит, как будто кого обокрал, не рад сам себе, белому свету не рад. Нет, это не ремесло. В тот раз Иван Африканович очухался на полу, ни встать не может, ни шевельнуться: “Робята, однако, все ладно-то?” А они гудят за столом, решают, развязывать Дрынова или погодить. Митька говорит: “Пусть полежит в таком виде”. - “Нет, надо развязать, — это Мишка Петров доказывает, — я Ивана Африкановича, как родного брата, уважаю, я…” А Иван Африканович спросил: “Дак я чево, связанной разве?”-“Ну!”-это Митька говорит. “Дак чево, неладно, что ли, чего наделал?” — “Все, Митька говорит, — все ладно, только Пятака прикокнул, вон Пятак мертвый лежит, а так все ладно”. У Ивана Африкановича обмерло сердце, когда Митька развязал полотенце: Пятак и правда лежал на лавке и не шевелился. А Митька говорит: “Вон за милицией подвода ушла”. Ивана Африкановича прошибло цыганским потом, руки-ноги затряслись, подошел к Пятаку. Слушает, а Пятак храпит в две ноты, сразу отлегло. Нет, это не ремесло. Митька налил Ивану Африкановичу чайный стакан, с горушкой налил. “Давай, — говорит, — на помин Пятаковой души”, а Иван Африканович не взял, пошел домой, а Митька остался, и дома теща с Катериной в четыре руки целые сутки пилили Ивана Африкановича. Дело привычное. От Митьки-то они еще раньше отступились. Беда! Он и домой-то редко показывался. Ночевать приходил не вечером, а утром. “Привет, архаровцы!”-с порога кричит. Спутались они с Мишкой Петровым не на шутку, пьют вместе, на тракторе ездят, а недавно вздумал Митька Мишку женить… Вышло так, что вся деревня два дня только и говорила об одном деле. Дашка Путанка напоила Мишку каким-то хитрым зельем. Мишку рвало весь вечер, а может, и не от этого, но то, что Дашка навела приворотного зелья, это уж точно, а то, что Мишка нечаянно выпил это зелье, — тоже точно. Он выпил приворотное зелье, потому что уже не разбирал, что в стакан налито, и его начало корежить, потом он уснул, а Дашка пошла ругаться с Надежкой. Она подкараулила Надежку у изгороди и накинулась на бедную девку: ты, дескать, и такая, и сякая, ехала бы туда, откуда приехала, у тебя, мол, и подол короток, и зубы железные, а Надежка не думала с ней из-за Мишки ругаться, взяла да пошла от Путанки, а Дашка в нее щепкой кинула и кричит на всю деревню и руками машет. Вот дура толстопятая! |
| Мишке толстопятому, Заиньке усатому. 3. “Цап-царап” Ребёнок кладёт свою ладонь поверх вашей. Вы читаете стишок, а малыш внимательно слушает вас. При словах “цап-царап” он должен отдёрнуть ручку, чтобы его пальчики не попали в ваш “капкан”. Затем в игру вступает другая рука. Через некоторое время можно поменяться ролями. По ладошке, по дорожке Ходит маленькая кошка, В маленькие лапки Спрятала царапки. Если вдруг захочет — Коготки поточит. Цап-царап! 4. “Весёлые пальчики” Сожмите пальцы в кулак. Поочерёдно разгибайте их, начиная с большого. Затем поверните кисть вправо-влево 5 раз. Большой палец — танцевал, Указательный — скакал, Средний палец — приседал, Безымянный — всё кружился, А мизинчик — веселился. 5.“Веер” Ладони держите перед собой, пальцы прижаты (“веер закрыт”). Широко расставьте, а потом прижмите пальцы друг к другу (“открываем и закрываем веер”). Помашите кистями на себя и от себя (“обмахиваемся веером”) 6—8 раз. 6. “Павлин” Все пальцы левой руки присоедините к большому пальцу. Ладонь правой руки с раскрытыми пальцами приставьте к тыльной поверхности левой руки (“хвост павлина”). Соединяйте и расставляйте пальцы (“павлин раскрывает и закрывает хвост”). У весёлого павлина Фруктов полная корзина. В гости ждёт друзей павлин, А пока павлин один. 7. “Бабочка” Сожмите пальцы в кулак. Поочерёдно выпрямите мизинец, безымянный и средний пальцы, а большой и указательный соедините в кольцо. Выпрямленными пальцами делайте быстрые движения (“бабочка машет крыльями”) — сначала одной, потом другой рукой. 8. “На зарядку становись!” Поочерёдно пригибайте пальцы к ладошке, начиная с мизинца. Затем большим пальцем касайтесь всех остальных, как бы поднимая их на зарядку. После этого сделайте зарядку — 5 раз сожмите и разожмите кулачок. Пятый палец — крепко спал. Четвёртый палец — лишь дремал. Третий палец — засыпал. Второй палец — всё зевал. Первый палец бодро встал, На зарядку всех поднял. Упражнения на развитие мелкой моторики рук для детей 3—4 лет 1. “Шишки на тарелке” |
| – Признаете ли себя виновным в предъявленном вам обвинении и в чем именно? – Виновным в предъявленном мне обвинении не признаю, – ответил архимандрит Феоген. В обвинительном заключении следователь написал: «Будучи осужденным, Козырев своих контрреволюционных убеждений не изменил и, находясь в городе Алма-Ата, продолжал контрреволюционную деятельность. Произведенным следствием... установлено враждебное отношение его к советской власти... Свидетель, епископ Алма-Атинский Толстопятов , показал: “...Козырев... (архимандрит Феоген) не советский человек. Очевидно, это явилось в результате того, что Козырев при царизме занимал видное положение... и не может помириться с существующим строем... Доказательством его... несоветских взглядов служит, например, то, что по возвращении из поездки в Ленинград в марте 1935 года он всюду рассказывал о массовых арестах и высылках... производимых властями. Причем рисовал жуткую картину, создавшуюся в Ленинграде в связи “с массовыми арестами”. Эти рассказы Козырева производили неприятное впечатление на слушателей и компрометировали, таким образом, власть”». 22 июля 1935 года Особое Совещание при НКВД приговорило архимандрита Феогена к трем годам ссылки в Казахстан . В 1936 году его перевели в Чимкент , где поселился в доме священника Аверьянова Федора Ильича , который, по словам следствия, организовал нелегальную церковную общину, в которую входил и архимандрит Феоген. 1 ноября 1936 года о. Феоген снова был арестован по обвинению в антисоветской деятельности, в участии в создании нелегальной общины и рассказах об исцелениях от имеющихся у него частиц святых мощей. – Следствию известно, что цель вашего приезда в Чимкент заключалась в том, что вы решили принять участие в организации нелегальной общины... Признаете ли это? – спросил его следователь. – Участия в организации нелегальной общины... я не принимал. – Следствие зачитывает вам показания... из которых видно, что вы принимали участие в организации нелегальной общины. Следствие требует правдивых показаний. |
| Статья В 2022 г. исполнилось 100 лет возникновения обновленческого раскола в Русской Православной Церкви. В связи с этой важной датой вопросы его зарождения, развития и преодоления получили особую актуальность. Несомненно, обновленческий раскол — феномен, без осознания которого невозможно составить правильное представление о событиях церковной истории минувшего столетия. Будучи следствием государственного вмешательства в церковную жизнь, обновленчество в руках большевиков стало средством разрушения канонической Православной Церкви в России. Историография темы достаточна широка. Внимание исследователей было уделено сходству и различиям в терминах «обновление» и «обновленчество» и их интерпретации . Ряд исследователей утверждает, что дореволюционное движение за церковные реформы шло в каноническом русле и было направлено на освобождение Церкви от слишком тесных объятий государства и восстановление соборного строя церковного управления. Советское обновленчество развивалось в совершенно иных социально-политических условиях и его главной характеристикой было приспособление к власти большевиков . Исследователи установили, что многочисленные обновленческие организации не имели между собой практически никаких общих черт, кроме бунта против законного священноначалия и покорности советской власти . Обновленчество по своей сути было антиканоничным движением, его руководители стремились получить легитимацию со стороны Православных Поместных Церквей и их предстоятелей . Вместе с тем нужно отметить, что ряд исследователей в настоящее время придерживается мнения, что дореволюционное движение за реформирование Церкви, церковный большевизм периода гражданской войны и обновленческий раскол советского периода представляли собой вехи одного исторического процесса . Большое внимание в трудах исследователей уделено региональным особенностям обновленчества. Ученые подчеркивали, что внутри раскола существовали различные группы и партии, продолжившие свое развитие на протяжении 1920-х гг., подвергшиеся организационному разгрому в 1930-е гг. и завершившие свою деятельность во второй половине 1940-х гг. |
| «Надо с усилием преклониться перед нашей заветной древностью» Беседа с писателем Виктором Лихоносовым Вот уже семь лет существует ежегодная Патриаршая литературная премия имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия «За значительный вклад в развитие русской литературы». Впервые она была вручена 26 мая 2011 года писателю Владимиру Крупину. В 2012 году лауреатами стали Олеся Николаева и Виктор Николаев, в 2013-м – Алексей Варламов, Юрий Лощиц и Станислав Куняев, в 2014-м – Валерий Ганичев, Валентин Курбатов и протоиерей Николай Агафонов, в 2015-м – Юрий Бондарев, Юрий Кублановский и Александр Сегень, в 2016-м – Николай Блохин, Борис Екимов и Борис Тарасов. В этом году новыми избранниками стали Виктор Лихоносов, Борис Споров и протоиерей Ярослав Шипов. О том, как создавался роман «Наш маленький Париж» и что вдохновляет писателя, о значимости России царской для нас сегодняшних, о святых местах Тамани-Тмутаракани – беседа с лауреатом Патриаршей премии-2017 Виктором Лихоносовым. – Виктор Иванович, известно, что казаки Дона и Кубани весьма ревностно относятся к своему происхождению и, соответственно, к людям пришлым, переселившимся в их среду из других областей бескрайнего Отечества нашего. Вы родились в 1936 году в Кемеровской области, потом жили в Новосибирске и лишь с 20 лет, когда судьба занесла вас на историко-филологический факультет Краснодарского педагогического института, стали приживаться на Кубани. Интересно, когда, с каких пор вы стали чувствовать себя принадлежащим к этой удивительной земле? Ощущаете ли вы себя частью кубанского казачества? Считают ли вас своим кубанские казаки? – Когда кто-нибудь выражал удивление, недоумение, а то и ревность: как это, мол, не казак Лихоносов написал столь прочувствованно роман о Екатеринодаре, – я спокойно разъяснял: «Кубань – это частица России, и, где бы я ни жил, мне всякий уголок чем-то близок». И добавлял с улыбкой: в своем Новосибирске я, может быть, придумал «Наш большой Харбин». Роман-то написан не о сугубо этнографической казачьей жизни, а, как сказано в моем предисловии, «о протекании века человеческого» на фоне тяжелой горестной истории. Но казаков, этих последних, изумительных, все события переживших пенсионеров, а также тех еще более удивительных, кондовых, уже покоившихся в архивных «делах», я полюбил с такой близостью, что до сих пор, спустя 35 лет после написания романа, не могу с ними расстаться, хожу по-прежнему в архив и «живу» с ними, поверьте, Александр Юрьевич: здороваюсь, восхищаюсь красивыми росписями офицеров, порой еще раз беру в фонде 332 «дела» собственного Его Величества конвоя и с грустным волнением читаю в накладном листе дату моего первого прикосновения к листам и свою роспись. Мой герой Толстопят укрывается в судьбах и характерах всех исторических офицеров, которые улеглись в бумагах, персон порой очень несхожих с ним, но отдавших моему образу самые типичные черты. Поэтому я со всеми в архиве «здороваюсь» как с толстопятовской родней. |
| Далее следует «Опись градоначальникам в разное время в город Глупов от вышнего начальства поставленным», после чего подробно приводятся биографии «замечательнейших градоначальников». В 1762 г. в Глупов прибыл Дементий Варламович Брудастый. Он сразу поразил глуповцев угрюмостью и немногословием. Его единственными словами были «Не потерплю!» и «Разорю!». Город терялся в догадках, пока однажды письмоводитель, войдя с докладом, не увидел странное зрелище: тело градоначальника, как обычно, сидело за столом, голова же лежала на столе совершенно пустая. Глупов был потрясен. Но тут вспомнили про часовых и органных дел мастера Байбакова, секретно посещавшего градоначальника, и, призвав его, все выяснили. В голове градоначальника, в одном углу, помещался органчик, могущий исполнять две музыкальные пьесы: «Разорю!» и «Не потерплю!». Но в дороге голова отсырела и нуждалась в починке. Сам Байбаков справиться не смог и обратился за помощью в Санкт-Петербург, откуда обещали выслать новую голову, но голова почему-то задерживалась. Настало безначалие, окончившееся появлением сразу двух одинаковых градоначальников. «Самозванцы встретили и смерили друг друга глазами. Толпа медленно и в молчании разошлась». Из губернии тут же прибыл рассыльный и забрал обоих самозванцев. А глуповцы, оставшись без градоначальника, немедленно впали в анархию. Анархия продолжалась всю следующую неделю, в течение которой в городе сменилось шесть градоначальниц. Обыватели метались от Ираиды Лукиничны Палеологовой к Клемантинке де Бурбон, а от нее к Амалии Карловне Штокфиш. Притязания первой основывались на кратковременной градоначальнической деятельности ее мужа, второй — отца, а третья — и сама была градоначальнической помпадуршей. Притязания Нельки Лядоховской, а затем Дуньки-толстопятой и Матренки-ноздри были еще менее обоснованны. В перерывах между военными действиями глуповцы сбрасывали с колокольни одних граждан и топили других. Но и они устали от анархии. Наконец в город прибыл новый градоначальник — Семен Константинович Двоекуров. |
|
|
