| 2. Святоотеческие изречения о христианской надежде I. «Надежда, – говорит св. Лествичник, – есть обогащение невидимым богатством, несомненное сокровище до приобретения сокровища» (Сл. 30. 29). II. «Вера, – по св. Григорию Великому , – говорит: непостижимые блага Бог уготовал любящим Его; надежда говорит: они для меня соблюдаются» (Serm. 10 in. Ps. 9 ). III. «Исполненные надежды, – говорит св. Исаак Сирин , – не чувствуют труда, но делаются нечувствительными к скорбям, и во все продолжение своего шествия думают, что их шествие совершается но воздуху, а не человеческими они идут стопами; и будут им «острая в пути гладки» ( Ис.40:4 ); это потому, что ежечасно обращено внимание их на лоно Отца их, и самая надежда как бы перстом в каждое мгновение указует им отдаленное и невидимое, как бы гадательно взирающим на сие сокровенным оком веры; и потому далее, что желанием отдаленного, как бы огнем, разжены все части души, и отсутствующее вменяется ими за присущее. Туда простирается все протяжение их помыслов, и всегда поспешают достигнуть туда; и когда приближаются к совершенной какой-либо добродетели, не над ней одной трудятся, но вдруг и всецело совершают в совокупности все добродетели; потому что эти исполины шествие свое не царским совершают путем, как и все прочие, но избирают для себя стези краткие. Самая надежда разжигает их как бы огнем, и не могут дать себе отдыха в стремительном течении, совершаемым с радостью. С ними бывает сказанное Иеремиею: «рекох: не воспомяну имене Его, ниже возглаголю ктому во имя Его. И бысть в сердце моем, яко огнь горящ и проницающий в кости мои " ( Иер.20,9 ). Так памятование о Боге действует в сердцах их, упоеваемых надеждою обетований Божиих» (Сл. 48, стр. 258). IV. «Дабы ты знал, – говорит св. Иоанн Златоуст , – какое сердце должен иметь верующий, апостол сказал: “И хвалимся упованием славы Божьей”. Ему надобно быть не только несомненно уверенным в дарованных ему благах, но и будущие почитать как бы уже дарованными; ибо хвалиться можно тем, что уже имеешь в руках. Поскольку же надежда на будущие блага столь же тверда и несомненна, как и надежда на дарованные блага, то апостол говорит, что мы хвалимся также и надеждой на будущее» (Из «Посл. к Римл. бесед. IX», стр. 191). |
| Милостыня приносит великую пользу подающим: а) «Милостыня есть великая красота и драгоценность, говорит Св. Златоуст , великий дар или лучше, – великое благо: если мы научимся презирать деньги, то научимся и прочим добродетелям. Смотри, сколько добра происходит от сего: дающий милостыню, как должно давать, научается презирать деньги, исторг корень зол – сребролюбие; посему он делает добро не столько другим, сколько себе, – не только потому, что милостыне предложит воздаяние и награды, но и потому, что душа его делается любомудрою, высокою и богатою. Дающий милостыню приучается не дорожить ни деньгами, ни золотом; а приучившийся к сему весьма великий сделал шаг к небу и уничтожил бесчисленные предлоги к вражде, ссоре, зависти и печали, ибо знаете и сами, что все это, большею частью, от денег и что из-за денег бесчисленные брани. А кто научился презирать деньги, тот поставил себя в тихое пристанище, и уже не боится лишения, – ибо сему научила его милостыня. Он уже не желает принадлежащего ближнему; ибо как может желать сего тот, кто уступает свое и отдает. Он уже не завидует богатому; ибо как может завидовать тот, кто желает быть бедным. Он очищает око души своей». (Беседа на послание к Филимону). «Бог повелел давать деньги нуждающимся не для того только, чтобы пособить им в нищете, но и для того, чтобы научить нас состраданию». (19 беседа на посл. Римл.). «Тот, кто научился быть милосердным к несчастному, научится и не злопамятствовать врагам». (14 беседа на Деян.). б) «Кто заботится о благосостоянии других, тот никого не оскорбит, обо всех станет болезновать, всем по силе своей будет помогать, ни у кого ничего не станет отнимать, не будет лихоимствовать, ни лжесвидетельствовать; воздержится от всякого порока, будет хранить всякую добродетель, молиться за врагов, благодетельствовать наветующим, ни с кем не будет ссориться, никого не будет злословить, хотя бы сам слышал бесчисленные хулы». (77 беседа на Ев.Мф.). в) «Кто постоянно подает бедному, тот легко и от гнева отстанет, и никогда не будет высоко думать о себе. Как врач, постоянно пользующий раненых, легко смиряется, вглядываясь в человеческую природу при несчастных случаях с другими; так и мы, если решимся помогать бедным, удобно научимся любо мудрствовать, не будем дивиться богатству и не станем считать настоящего чем-нибудь великим. (81 беседа на Ев. Иоан. Бог.). |
| 1166 Он же. Capita practica ad Anatoiium LXIV, col. 1237B. Cp.Liber practlcus. XLIII, col. 1244CD. 1167 Григорий H. De beatitudinibus. Or. III. T. XLIV, col. 1228B. Это особенно следует сказать об отшельниках, которые не имели в пустыне соответствующих предметов для удовлетворения своей страсти, но грешили исключительно посредством «помысла». Евагрий. Cap. pr. c. XLVIII, col. 1245BC. 1173 H. XV, C.XIII, col. 584С. Исаак С. Λ. XXXI, σ. 197. Λ. LVI, σ. 337. Марк П. De baptism., col. 1000D, 1024В. Григорий П. называет «сердце» хранилищем помыслов. De Hesychastis. col. 1106D–1108A. 1175 Cp. Apophth. Patrum, col. 76A: Авва Антоний, пребывая в пустыне, впал в уныние и в глубокую тьму помыслов; и взывал он к Богу: «Господи, я хочу спастись, а помыслы не дают мне». 1177 Евагрий. Cap. pr. c. XXXI. col. 1229C; c. XLVI, col. 1233A. Макарий E. Homil. VI, c. I, col. 517C; cp. Homil. XV, c. XXVIII, col. 593D; Homil. III, c. 3, col. 469BC; cp. Древний Патерик VII, 56, стр. 160. 1179 De patientia et discretione, c. IX, col. 872C. Cp. De libertate mentis c. V, col. 940A. H. IV. c. IV, col. 473D. H. VI, c. III, col. 520C. H. XXXI, c. VI, coL 732C–733A. Awmmiu B. Sententiarum expositio, col. 1085D. Cp. Григорий H. In Psalmos, II, col. 492C. Евагрий П. Sententiae ad virgines, col. 1284A. Apophthegm. De abbate Abrahamo, § 1, col. 129D–132AB. Исаак C. Λογ. XXXIV, σελ. 221. Cp. Древний Патерик, XI, 4, стр. 250. 1182 При этом, не довольствуясь личною опытностью, подвижники с целью достигнуть более точного и безошибочного различение помыслов, обычно прибегали к помощи аскетов, выдающихся своими подвигами. Так авву Антония спрашивали о «помыслах» и о спасении души (Apophth. § 27, col. 84CD; cp. col. 89A, § 6 (об авве Арсении); col. 124A, § 11. Cp. Verba Sen. V. § 3, col. 874AB: хорошо не утаивать своих помыслов (cogitationes), но открывать их старцам духовным, имеющим рассуждение. 1183 Homil. VI. c. III, col. 520С. Cp. Е. Ф. Толков. перв. восьми гл. Посл. Римл. ( Рим.6:6 ), стр. 342. Начерт. христ. нравоуч., стр. 158. Путь ко спасению, стр. 274. Это правило выполнялось в действительности и практически. См. напр., Verba Seniorum, X, 14, col. 877А. (ср. Патерик, § 17, стр. 90). |
| 1102 ...Deum cum in principio hominem fecisset, eum sensibus integris et naturae congruentibus in paradiso collocasse. Verum postea quam audivit Ulum a quo deceptus fuit, omnes ejus sensus in habitum naturae contrarium conversi sunt. Авва Исаия Oratio II, I. T. XL, col. 1107C. 1103 По словам Св. Григория Нисского , «теперь все почти человеческое естество бдительно для одного вещественного, к этому направлено все его старание, усердие. это составляет предмет и памятование и надежды». De oratione Dominica. Or. I. T. XLIV, col. 1125C. Некоторым преувеличением звучат в сущности верные слова проф. Б. И. Несмелова «Наука о человеке». T. I, стр. 254: «отношение человека к внешнему миру в сфере наличной жизни всецело определяются физической природой человека: и чувство живет только переживанием органических состояний, и мысль работает только над культурным преобразованием внешнего мира в интересах физического довольства жизни, и все без исключения желания человека направляются только к охранению и развитию этого довольства, словом – вся душевная жизнь человека находится в полном подчинении его физическому организму, а потому и вся практика человеческой жизни необходимо носит физический характер и выражается физическим содержанием». 1105 Быт.6:3 . – Уже тотчас после грехопадение сказалось в людях это расстройство стремлений и потребностей их природы, обнаружилась получившая в ней преобладание чувственности. Их «высота» стала служить для них поводом к смущению, стыду ( Быт.3:7 ), что указывает на ослабление в них разума и силы воли, управляющих половыми инстинктами и сдерживающих их. Ср. Бл. Августин. De civitate Dei. L. XIV, c. XVII, col. 423. 1106 Cp. Бл. Августин. De civitate Dei. L. XIV, c. llf, col. 406: «думающие, что всякое зло души происходит от тела, заблуждаются. Ибо повреждение тела, которое отягощает душу, было не причиною первого греха, а наказанием. Не плоть тленная сделала душу грешницею, а грешница душа сделала плоть тленною». (Veramtamen qui omnia animae mala ex corpore putant accidisse, in errore sunt... Nam corruptio corporis, quae aggravat animam, non peccati primi est causa, sed poena; necraro corruptibilis animam peccatricem, sed anima peccatrix fecit esse corruptibilem carnem). Cp. E. Феофан. Толков. первых восьми гл. Посл. Римл. ( Рим.7:18 ), стр. 433: «душа и плоть, как твари Божии, добры; но вследствие падения стали седалищем всего недоброго». Ср. ibid. (I, 24), стр. 106. |
| Но одних по Своей воле милуя, а других отвергая от Своей милости, Бог поступает справедливо, потому что Он знает, кого помиловать и пожалеть и с кем поступить так, как поступил с ожесточившемся против Него фараоном (15–18 ст.). Изделие не может сказать сделавшему его, зачем меня так, а не иначе устроил – тем более человек не может возражать против Бога, Который одних из людей избирает в сосуды Своего милосердия, а других обращает в сосуды гнева и погибели (ст. 20 – 24). В сосуды гнева и погибели Бог избирает одних из людей не по одному Своему хотению, а вследствие их собственного ожесточения, так как Он с великим долготерпением щадит эти сосуды гнева (22 ст.); равно и сосуды Своего милосердия Бог уготовляет не вследствие одной только безусловной воли Своей, а под условием веры в Его Сына, в чем является не только милость, но и правда Божия (ст. 28). Ясно, таким образом, что в посл. в Римл. в IX гл. ап. Павел говорит не о предопределении Божием людей к вечной жизни или вечному осуждению, а об избрании и отвержении в отношении к существующему на земле благодатному царству, и притом об избрании и отвержении под условием веры или неверия со стороны призываемых. III. Прямым выводом из учения о безусловном предопределении явилось в реформатстве учение о благодати непреодолимой, – учение, в древности высказывавшееся блаж. Августином. Реформатство учит, что предопределенным ко спасению Бог подает особенную благодать, непреоборимую, которой они не могут ни утратить, ни противиться (gratia particularis, irresistibilis, inamissibilis); она действует непреодолимо, побеждает все препятствия со стороны предопределенных ко спасению, и они необходимо спасаются без всяких усилий со своей стороны. Отверженные, напротив, ничем не могут изменить предопределения и необходимо погибают. Им Бог не подает Своей благодати, или подает только «по-видимому», не только попускает им делать зло, но и движет их злою волею. Очевидна несообразность подобного учения. Думать так, значит представлять Бога виновником не только добра, но и зла. |
| —106— ный взгляд, противоположный только что указанному – о самостоятельности и раздельности этих двух иерархических степеней, автор солидно аргументирует свой взгляд, опираясь на анализ книги Деяний апостольских, на послание ап. Иакова, на целый ряд посланий ап. Павла (Римл., Коринф., Галат., Ефес., Филип., пастыр. посл., Евреям) и в особенности на послание св. Игнатия Богоносца . Здесь уместно отметить, что все свои взгляды на эти источники г. Мышцын высказывает не догматически, а после тщательного критического их исследования и опираясь на такие надежные авторитеты, признающие подлинность указанных источников, как Клемен, Гильгенфельд, Ревилль, Цан, Вейсс, Юлихер и сам Гарнак. Особенно важное значение и вполне заслуженно усвояет наш автор посланиям Игнатия Богоносца , подлинность которых, после долгих споров, тянувшихся почти три века, благодаря работам Цана, Ляйфута, Ревилля, Функа и Гарнака, получила в настоящее время почти общее научное признание. В результате такой продолжительной и кропотливой научно-критической работы, автор получил право на вывод, что «древнейшие христианские памятники более благоприятствуют различению, чем отождествлению пресвитеров и епископов» (384 стр.). А это утверждение, легшее как бы краеугольным камнем в основу всей его постройки, дало ему возможность утвердить на нём, чисто логическим, естественным путем, и целый ряд других положений, связанных с коренной проблемой о взаимных отношениях епископов и пресвитеров. Такое изначальное различение двух высших иерархических степеней, повелительно диктуемое памятниками древне-церковной литературы, «не могло, по выражению г. Мышцына, укрыться от внимания протестантских ученых. Оно вызвало среди них в последней четверти прошлого столетия сильное движение в пользу признания первоначального епископата, отличного от пресвитерата» (385 стр.). Начало этому движению положил в 80-х годах прошлого столетия английский ученый – Эч (по неправильному чтению автора – Гатч), его теорию развил и укрепил Гарнак, а их взгляды поправил и дополнил Вейцзеккер. Наш автор, довольно подробно излагая мнения каждого из этих |
| АНГЕЛ. Самое название обличает его ничтожество. Почему называется грех сей тщеславием? Не потому ли, что существенного, истинного в нем ничего нет, а только один пустой призрак? Кто из благоразумных будет рад драгоценной вещи, нарисованной на бумаге, и сочтет начертание ее за самую вещь? Кто сочтет за многоценное сокровище украшенный гроб, исполненный мертвых костей и тления? Тщетная слава есть тень, сон; а «как обнимающий тень или гонящийся за ветром, так верящий сновидениям» (Сир. 34:2), говорит премудрый. Какого бы цвета ни была вещь, но тень ее всегда темна. Как бы славны ни были дела, следующая за ними слава человеческая ничтожна и пуста. Тень временем велика, а временем бывает мала; но это не от изменения объема вещи, а от удаления или приближения внешнего света. Так и те, которые всю важность полагают в мнении людском, иногда бывают велики и славны, а иногда ничтожны и презренны, смотря потому, как об них судят другие, «безумный изменяется, как луна» (Сир. 27:11), которая сияет, но не греет, иногда полна, иногда в ущербе, а потом и совсем не видна. Заимствованный свет никогда не пребывает в одной силе, но, то растет, то умаляется, то наконец совсем исчезает. Так те, которые вместо свидетельства своей совести полагаются на мнение других, временем бывают велики, временем малы, а иногда и совсем ничтожны, смотря потому, как благоволят уста льстецов, — хвалить или понижать их. И что еще сказать тебе? «Блажащии тебя льстят тебе, и стези ног твоих возмущают» (Ис.3:12). Как дети в играх возлагают друг на друга венцы из травы, и часто, увенчав кого-нибудь, сзади тайком над ними смеются: так те, которые тебя в лицо хвалят, втайне нередко смеются над тобою. Таким образом все прославление человеческое есть ничто иное, как только травяные венцы, которые люди взаимно возлагают друг на друга. Но пусть бы это была одна трава; а то венец этот сопряжешь с великим вредом, ибо он губит все добрые дела (Иоанн Златоуст, бесед.17 на посл. Римл.). Желанье славы человеческой, как некий разбойник под видом спутника, подходит к шествующим по правому пути, и, втайне извлекая нож, лишает странника жизни. Если предположенное благое намерение обращается в заботу о собственной славе, то самым жалким образом оканчивается грехом то самое дело, которое начато было добродетельно. |
| 37 О терпении скорбей 114–117 и д. Срав. для этого места и вообще для этого отдела Цель и смысл жизни. 38 Стр. 244; ср. Ефрема Cup. IV , стр. 364–365. –Из всех рассуждений об обольщении и о скорби от страстей выходит, что страсть составляет или то, чему должно противиться, или же то, что в иного рода борьбе мы принимаем с благодарением. Нет ли здесь противоречия? По существу, ответ на этот вопрос дается всеми рассуждениями в тексте, а с формальной стороны он может быть решен аналогиями. Геометрия учит, что с увеличением дуги увеличивается хорда, но только до известного предела, пока хорда=диаметру, после чего с увеличением дуги хорда уменьшается. Есть ли здесь противоречие? В области наших рассуждений этот диаметр–отвращение к злому. Или: отсутствие сознания греха может свидетельствовать и о совершенной безгрешности (как у Христа) и о крайней греховности (самооправдание книжников и фарисеев). Здесь один из случаев приложения принципа coincidentia oppositorum. 40 Пусть немощи–следствие греха; но в каждом данном лице они столь же безгрешны, сколь необходимы. 41 Если бы мы знали только об искушении пожеланий, тогда ни естественные немощи, ни внешние страдания не могли бы дать безгрешное опытное ведение о силе греха потому, что естественное влечение и внешнее страдание, сами по себе не составляя искушения, порождают искушение пожеланий косвенно, как напр. голод может побудить к воровству и пр., только в сочетании с наличною греховностью искушаемого, да и в этом случае они дают искушение менее сильное, чем искушение похоти. 42 Кроме сказанного выше, можно заметить следующее о взаимных отношениях различных видов искушения. Искушение веры должно предшествовать обольщению. Для первых людей, обладавших природою чистою, возможно было только искушение веры, но не обольщение. Такое искушение и возникло по поводу заповеди. Грехопадение породили в человеке похоть и сделало для него возможным и даже неизбежным обольщение похоти. Такая, связь нравственной развращенности с отпадением от Бога, или неверием, устанавливается ап. Павлом в первых главах посл. к Римл. –Вся жизнь греховного человека полна обольщений, для него все мирское бытие исчерпывается похотью плоти, похотью очей и гордостью житейскою πν τ ν τ κσμ, πιθυμα τς σαρκς, κα πιθυμα τν φθαλμν, κα λαζονεα (Нужно различать от τυφλωθες 1Tuм. III, 6 , а равно от περαρωμαι 2Kop. XII, 7 ) το βου ( 1Uoah. II, 16 ). –Но как неверие есть начало похоти, так полное исцеление от похоти дается верою по благодати и получается чрез ту борьбу, которая, исключая сочувствие, злу, основывается на отвращении к нравственной нечистоте. Этому учит все слово Божие, преимущественно ап. Павел, и вся аскетическая письменность. |
| е. в духе той философии, о которой св. Ап. Павел писал: «смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением, по предании человеческому, по стихиям мира, а не по Христу»!.. Далее, та же газета устами А. Евреинова провозглашает, что «идея Божества вовсе не прирождена человеку, как о том ошибочно думали, тем умаляя самое понятие и смысл Божества»?!. Каким образом прирожденность идеи Божества человеку «умаляет понятие и смысл Божества» – мы отказываемся понять?!... Если Бог не умалился тем, что создал человека по Своему «образу и подобию», то каким образом одна из черт этого «образа и подобия» – неотъемлемая от него идея Единства Бога – может умалить Божество?!... Да и не об этой ли врожденности человеку идеи истинного Бога говорил Ап. Павел, раскрывая смысл язычества (Посл. к Римл.)?!. Правда, при признании идеи Божества врожденной человеческому духу, мы не сможем поставить реальность этой идеи, или самого Божества в зависимость от той или другой продуктивности человеческой мысли, – но этого истинному христианину и не нужно, ибо тогда самое Божество превратится в фикцию!... Не говорим уже о том, как наивно и смешно поднимать и безаппеляционно решать подобные вопросы на страницах газет!.. Тот же г. Евреинов, далее признает необходимым в борьбе с религиозными заблуждениями меч только духовный и не допускает «преследований за религиозные убеждения». Впрочем, несколько позже, он же пишет: «если мы гордо признаем себя цивилизованным народом, (кто это «мы»?!), то мы должны значительно ослабить (значит не совершенно уничтожить – да?!) всякое преследование за религиозные преступления, как не совместимое с уважением к личности (как видите, здесь критерием является уже не «Слово Божие» или Св. Писание) и ее убеждениям (шаткий критерий: мало ли такого, что «совместимо» с убеждением одного и противно убеждениям другого?!), тем более, что практика 300 лет преследования свободы совести дала совершенно обратные результаты и из одного раскола сделала 118 расколов и сект!» Признаюсь, когда приводят последний аргумент, мне всегда приходит на мысль мудрое изречете: «палка о двух концах»; и думается, что защитники системы «преследований» могут на равном же основании сказать: «а если бы не было преследований за веру, то было бы не 118, а 1118 расколов и сект!» 29 Очевидно, что христианские истины требуют себе оправдание не в побрякушках современной, «гордой цивилизаций», а в слове Божием , куда бы и следовало обратиться г. |
| Оно стоило человеку великих трудов и только после них следовала награда, а при благодати Христовой человек сразу же, без всяких трудов «сначала увенчивается, а потом уже привлекается к подвигам» (см ниже). Св. Златоуст потому именно особенно и выдвигает пред своими слушателями величие подвигов ветхозаветного праведника, что эти подвиги совершены были в самое трудное время, когда не было ни писанного «закона», ни «благодати» Христовой. О первичном действии призывающей благодати на всех, о действии ее предваряющем всякое движение ума и воли человека, – действии, однако, не насилующем последнюю, говорит не только все вышеизложенное, а равно и указанное уже нами общее положение, что «во всех случаях благодеяние Божье предшествует», но и многочисленные места, трактующие о том, как нужно понимать предопределение Божье ко спасению и как примирить всеобщность призвания с привлечением ко спасению только некоторых, а это последнее – с свободою человеческой воли. Такие места содержатся преимущественно в беседах на посл. к Римл. «Если все согрешили, то почему одни спасены, а другие погибают? Потому что не все захотели прийти. Что касается Его (Бога) участия, то все спасены, потому что все призваны» 770 . «Показывая, что это (т.е. призвание язычников) было делом не только благодати, но и воли (γνμης) пришедших, равно как и отпадение тех (иудеев) было следствием любви неповинующихся к спорам, слушай, что (апостол) присовокупляет; ко израилю же глаголет: весь день воздех руце мои к людем непокоривым и пререкающим... Простирать руки, значит звать, привлекать, умолять (τ αλσαι α πισπσαστα α παρααλσαι). Далее, обнаруживая всецелую их виновность, говорит: к людем непокоривым и пререкающим. Видишь, каково обвинение! Они (иудеи) не повиновались (Богу) умоляющему, но еще противоречили, и это не раз, не два, не три, а даже тогда, когда видели, что Бог зовет их все время... Посмотри, как он (апостол) доказал, что их погибель произошла от их воли (τς γνμης) и что они совершенно недостойны извинения» 771 . |
|
|
