| Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. 1 Ин. 3,15 КОЛОСОВКА (ОМСКАЯ ОБЛАСТЬ) Статья из энциклопедии " Древо " : drevo-info.ru Годом основания селения считается 1626 год. Название - от фамилии первого жителя Колосова . Значительная часть крестьян селившихся здесь были выходцами из Изюцкого погоста (ныне село Знаменское ), либо прибыли из Центральной России, много было т.н. " витепанов " - выходцев из Витебской губернии. Нижне-Колосовским селение было названо для отличия от деревни Верхне-Колосовской (в статистических документах упоминается как Верхне-Колосова, Басенова, Баженова), основанной в 1848 году вверх по течению р. Оши. Село являлось центром Нижне-Колосовской, а в 1868 - 1896 годах - Корсинской волости Тарского уезда Тобольской губернии. Жители Нижне-Колосовского занимались хлебопашеством, скотоводством, выделкой кож. Ежегодно проводились 2 ярмарки, на которых торговали мануфактурными и мелочными товарами, предметами домашнего хозяйства . К концу XIX века в селе насчитывалось 4 улицы: Ремесленная, Малая Ремесленная, Плановая (колосовцы называли ее просто План), Могильная. Среди деревянных крестьянских построек выделялись двухэтажные дома купца А.К. Касацкого и его сыновей. Они владели магазином, маслозаводом и кожзаводом. В начале 1910-х годов в селе имелись школа, хлебозапасный магазин, винная лавка, торговая лавка, ветряная и 2 водяных мельницы, маслобойня, 4 завода, 2 кузницы, фельдшерский пункт , земская станция. В деревне Верхне-Колосовой было 6 ветряных мельниц. В 1924 году Нижне-Колосовское становится райцентром. По сведениям 1926 года здесь располагались школа 2-й ступени, бибоиотека, изба-читальня, амбулатория, агрономический пункт, ветеринарный пункт, почтовое агентство, ссудо-сберегательная касса, лавка общества потребителей, кредитное товарищество, маслодельный завод. К 1930 году школа было преобразована в семилетку, открыты детский сад, больница, кино. |
| ДЕПАРТАМЕНТ СОЦИАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ 625048, г. Тюмень, ул. Республики, д. 83а Телефон: 8 (3452) 50–26-49 Факс: 8 (3452) 50–24-39 EmaiL: dsoc@72to.ru Директор департамента: Кузнечевских Ольга Александровна, телефон: 8 (3452) 50–24-30 Первый заместитель директора: Иванова Вера Александровна, телефон: 8 (3452) 50–24-30 Отдел социального обслуживания Начальник отдела: Байматова Гульнара Рахимжановна, телефон: 8 (3452) 20–16-71 УЧРЕЖДЕНИЯ АСУСО «ЦЕНТР СОЦИАЛЬНОЙ ПОМОЩИ ЛИЦАМ БЕЗ ОПРЕДЕЛЕННОГО МЕСТА ЖИТЕЛЬСТВА И ЛИЦАМ, освободившимся ИЗ УЧРЕЖДЕНИЙ УФСИН» 625001, г. Тюмень, ул. Коммунистическая, д. 70 Телефон: 8 (3452) 62–66-77 Директор: Ахтямов Эдуард Рашитович Условия приема: Как добраться: от железнодорожного вокзала до Машиностроительного техникума, далее автобусом 28 до остановки «Красный Октябрь». ПРАВОСЛАВНЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ И СЛУЖБЫ БЛАГОТВОРИТЕЛЬНЫЙ ФОНД «БУДУЩЕЕ НАЧИНАЕТСЯ СЕЙЧАС» 620137, г. Тюмень, ул. Чекистов, д. 31а, корп. 3 Телефон: 8 (3452) 27–48-84, 8 (3452) 27–50-90 Председатель: Паршуткина Галина Тимофеевна, телефон: 8 (909) 737–50-50 Проекты: Городскими властями для организации реабилитационного центра в 2008 году было передано двухэтажное недостроенное здание. Здание восстановлено и переоборудовано для оказания амбулаторной медицинской и социальной помощи 16 бездомным. В данный момент идут отделочные работы, в ближайшее время приют должен открыться для приема бездомных. Режим работы: ДОМ ВРЕМЕННОГО ПРЕБЫВАНИЯ ПРИ СВЯТО- ЗНАМЕНСКОМ АБАЛАКСКОМ МУЖСКОМ МОНАСТЫРЕ С. АБАЛАК 626125, Тюменская область, Тобольский район, с. Абалак, ул. Советская, д. 24 Телефон: 8 (3456) 33–12-39 Руководитель: игумен Гермоген (Серый) Условия приема: автобусе, проезжающем через село Абалак. Удмуртия республика МИНИСТЕРСТВО СОЦИАЛЬНОЙ ЗАЩИТЫ НАСЕЛЕНИЯ 426004, г. Ижевск, ул. Ломоносова, д. 5 Телефон: 8 (3412) 68–67-11 Факс: 8 (3412) 68–65-27 Сайт: http://minsoc.udmurt.ru/ Email: social@msp.udmnet.ru Министр: Корепанова Ольга Андреевна Заместители министра: Белоусова Марина Евгеньевна, телефон: 8 (3412) 68–65-11 Саламатова Елена Германовна, телефон: 8 (3412) 68–66-65 Коньков Константин Валериевич, |
| 1891. С. 23). Наиболее крупным достижением в деле христианизации Сибири при М. можно считать крещение 16 янв. 1633 г. в Тобольске семейства кондийского кн. Алачева: «По государеве и по патриаршей граматам, крестили в Тобольску на реке Иртыше кн. Никифора Алачева Юрьевича Лобана, матерь ево кн. Анну, да жену ево кн. Агафию, да двух сынов ево, кн. Семена, да кн. Исидора, а над Иорданом был поставлен шатер и хворостом вокруг оболочен был» (ДРВ. Ч. 3. С. 153-154; ПСРЛ. Т. 36. С. 150). Осенью 1632 г. по договору с калм. тайшой Талаем было решено возвратить калм. полон 1623 г. При сыске проданных в разные сибирские города полоняников оказалось, что многие из них крестились. М. указал туринскому воеводе Г. И. Волынцеву «ясырей… держати у себя тем же людем, у ково они были, а крестить и продавать не велеть; а которые ясыри оглашены, имяна наречены и крещены, и тех ясырей и впреть велети держать тем у себя в нашей православной христианской вере, а которые ясыри оглашены и имяна наречены, и тех велети крестить, а в Калмаки тех не отдавать» ( Миллер. 1937. Прил. 302. С. 393). Постоянной заботой М. было решение проблемы нехватки священников в Сибири, к-рая ощущалась даже в крупных мон-рях, а из городков и острогов шел поток челобитных о бегстве попов и диаконов и запустении церквей. Ежегодно М. направлял царю и патриарху просьбы «о попах для многих церквей» ( Буцинский. 1891. С. 11), но ситуация не улучшалась годами. В челобитной 1634 г. М. писал, что «в городах и острогах черными и белыми попамы скудно… и в твоих государевых городах и острогах многие люди помирают без покаяния и без причастия». Естественная убыль кадров не восполнялась, поскольку «вновь… из мирских людей в попы никто не ставится… А мне… из Тобольска… посылать некого: в Знаменском монастыре один черный поп, а в ружных храмах только по одному белому» (Там же. С. 11-12). Для обеспечения запроса М. на священников (в Тюмень и Верхотурье по 2 иерея; в Енисейск, Туруханский острог, Берёзов, Сургут, Таборинскую слободу - по одному) в Европ. |
| За Троицким Белбашским За Спасо-Раевским Кезовским Итого за монастырями Всего за кафедрой и монастырями 17.558 Платёж в экономию 9. Епархия Казанская Число душ Деньгами Хлебом За Архиерейским домом 10.009 А) За мужскими монастырями: За Свияжским Богородицким За Казанским Преображенским За Казанским Предтечевым За Федоровским За Успенским Зилантовым За Кизическим За Раифской пустынью За Седмиезерской пустынью За Чебоксарским Троицким За Преображенской Чернеевой пустынью За Козмодемьянским Спасским Юнгинским За Яринским Вознесенским За Мироносицкой Царевококшайской пустынью За Уржумским Спасским Чепочкиным За Кукарским Покровским За Уфимским Успенским. (168) Б) За девичьим Казанским Богородицким Итого за монастырями: 14.424 Всего за домом Архиерейским и монастырями 24.433 Платёж в экономию 10. Епархия Тобольская Число душ Деньгами Хлебом За Архиерейским домом А) За мужскими монастырями: За Тобольским Знаменским За Троицким Тюменским За приписным к нему Туринским Николаевским За Верхотурским Николаевским За Невьянским Богоявленским За Троицким Кодинским За Кашиношиверским За Томским Алексеевским За приписным к нему Кузнецким Рождественским За Енисейским Спасским За Туруханским Троицким За Лосиноборским Преображенским За Красноярским Введенским За Успенским Далматовым За Рафаиловым, что в Высоцкой Провинции Б) за девичьим Енисейским Рождественским Итого за монастырями Всего за домом Архиерейским и монастырями 13.185 Платёж в экономию 11. Епархия Смоленская Число душ Деньгами Хлебом За Архиерейским домом А) За мужскими монастырями: За Смоленским Аврамиевым За Троицким Небиным За Кудиным Троицким За Смоленским Троицким За Болдиным Троицким За Рословским Спасским В) За Смоленским Вознесенским девичьим Итого за монастырями Всего за домом Архиерейским и монастырями Платёж в экономию 12. Епархия Нижегородская Число душ Деньгами Хлебом За Архиерейским домом А) За мужскими монастырями: За Нижегородским Печерским За Духовым За Спасским Зеленогорским За Макариевым Желтоводским За Казанским, что к селе Лыскове |
| В 1738 г., как известно, поднято было дело о сосланных в разные места членах знаменитой фамилии Долгоруких, хотевших в начале царствования Анны Иоанновны ограничить самодержавную власть в России, и кончилось казнями главных представителей этого рода. По поводу этого дела тогда же пострадали 4 тобольских священника и дьякон за то, что «они у князей Долгоруких бывали и обедывали и их к себе в домы пущали; за которые вины, сказано об них в указе, и наказание им плетьми учинено, токмо они священства не лишены, а оправдание де о себе оные священники произносили, что они у оных кн. Долгоруких бывали по зову присылаемых от капитана Ивана Михалевского солдат, а не сами собою, и для поминовения родителей, и в домы де к себе их кн. Долгоруких они ни для чего не зывали и не просили, а заезжал де к ним священникам он же капитан Михалевский сам собою с ними князьями и солдаты, которые при них были». Несмотря на это оправдание, они приговорены были к ссылке в Охотск. По просьбе Тобольского архиерея, желавшего оставить их в своей епархии, по крайней мере в каких-нибудь отдаленных ее углах, св. Синод входил об них представлением в кабинет, причем объяснял: что хотя они «в вышеупомянутой продерзости и суть виновны, за что и наказаны, но за обстоящею в Тобольской епархии в священстве скудостию (о чем от оного архиерея еще и до разбора священнослужительских детей в военную службу неоднократно Синоду представлено было), на праздные места в Томске и других дальних той епархии местах для священнослужения их попов определить надлежит, ибо им в те дальние той епархии города таковая ж имела быть ссылка, что же не так дальняя, как до Охотска, и то не ради их, но для народной нужды». Кабинет был неумолим и дал такую резолюцию: «понеже и в Охотске священники надобны, того ради оных надлежит послать туда неотменно, ибо в то место волею редкий поедет, а в Томск и другие дальние города, если нужда потребует, оных посвятить вновь» 631 . Нужно заметить, что правительство, кажется, намеренно ссылало провинившихся священно-служителей в восточную Сибирь и именно в Охотск; после экспедиций Эльчина и Беринга этот край получил особенную известность в Петербурге и сделался предметом усердных колонизационных и миссионерских попечений правительства, и так как последнему очень трудно было найти священнослужителей, которые бы добровольно согласились ехать в такую даль, то оно и думало достигать своих целей относительно этого края с помощью ссыльных духовных лиц. |
| Вследствие неоднократных просьб со стороны разных городских обществ о посвящении из купечества и мещанства число этих податных священнослужителей, как мы видели, постоянно увеличивалось в течение всего промежутка между первой и второй ревизиями; между тем Сенат твердо и неизменно стоял на своем постоянном требовании ни в каком случае не допускать исключения из оклада какого бы то ни было лица, которое раз записано было в него по ревизии, чтобы не допустить в платеже подушных денег замешательства. Подушный оклад требовался даже с таких священнослужителей, которые поступили в духовное звание еще раньше ревизии, не платили оклада целые десятки лет, но в то же время не были формально и выключены из платежа; по какому-нибудь случаю сборщики оклада добирались до них и требовали с них денег за все прежние годы. Так наприм. подобного рода случай встречаешь в 1734 г. в Иркутской епархии, где сборщик прапорщик Бажанов требовал оклада за несколько лет с одного священника г. Якутска. Священник показал, что он служил дьячком еще с 1717 г., а в 1731 г. получил и сан священника. Ревностный прапорщик настаивал на своем требовании, ссылаясь на то, что по переписным книгам священник значился простолюдинцем, пасынком олекминского служилого человека. «Вольно же вам так меня значить, отговаривался священник, а я уже 20 лет состою в духовном сословии». Но такая отговорка не помогла; Бажанов взял его под арест, подвергнул правежу и вымучил с него требуемую сумму. На следующий год повторилась та же история. На этот раз за священника заступился уже Иркутский архиерей Иннокентий Нерунович и пожаловался на сборщика Тобольской губернской канцелярии. Чем кончилось это дело, неизвестно. Но очевидно, что с точки зрения тогдашнего законодательства ревностный сборщик имел на своей стороне сильные резоны к оправданию своих требований с пострадавшего священника 590 . Кроме податных священнослужителей, некоторые сборы, оставшиеся еще от прежнего времени, должно было платить все вообще духовенство. Так, в течение всей первой половины XVIII в. |
| священниками в отношении к церковникам и церковным сторожам, потому что и священники были в своих приходах чем-то вроде начальства, доводя иногда свое подражание начальству до пародии. Один священник Иркутской епархии в 1729 г. дал указ пономарю, чтобы этот привел к нему в духовный приказ трапезника для телесного наказания. Трапезник не пошел и был за это самовольно отрешен священником от места, на которое был определен указом архиерея и на котором беспорочно служил уже 8 лет. По жалобе его преосв. Иннокентий дал резолюцию: священнику в пьянстве не храбрствовать и дома своего духовным приказом не называть; аще же впредь безстудие его явится, то будет жестоко наказан; а трапезнику быть по-прежнему 893 . Поповские старосты и духовные управители имели официальное полномочие наказывать подведомое им духовенство и духовне, и телесне, с небольшими только ограничениями в некоторых епархиях, наприм. под условием доносить епархиальному начальству о том, кого и за что накажут 894 . Мы видели, с какой наприм. суровостью производились ими разные сборы с духовенства и как иной священник, не стерпя побой от поповского старосты, кричал за собой „слово и дело». В 1743 г. один заказчик Тобольской епархии попался даже в убийстве; зазвав к себе в дом священника Волкова по какой-то вине последнего, он держал его с утра до вечера под караулом, а вечером начал производить с ним расправу „плетьми на смерть, а приказом его стегал сын его родной, а держали зять его подьячий да деньщик; и от тех смертных побой поп Волков помер» 895 . Когда Арсений Мациевич был еще инквизитором в Москве, он однажды пытал ярославского игумена Трифона, старца 85 лет, и пытал до того, что Трифон умер. Ярославский преосвященный подал об этом жалобу в св. Синод; св. Синод решил по этому делу, чтобы впредь духовных особ пытали бережно 896 . Едва ли не шире развивала свои грозные полномочия над духовенством консистория. Надобно заметить, что консистории до позднейшего времени не имели у себя никакого устава, который бы определял их образ действования в тех или других случаях их административной и судебной практики; все формы и порядок консисторского делопроизводства держались единственно на обычае или на подражании светским присутственным местам. |
| Свое повествование он начал так: «Овдовел я сравнительно молодым. Долго тосковал по своей супруге, но чтобы не предаваться отчаянию, пьянству, а с ним и другим греховным порокам, я поставил для себя правилом возможно чаще совершать Божественную Литургию и за оной поминать дорогую покойницу. Это постоянное трезвение давало мне относительный покой, однако ж, при всем том я никак не мог удерживаться от посещения могилы, где была погребена моя жена. Здесь, вдали от жилья и шума людского, я давал полную волю своим слезам и нередко роптал на судьбу, спрашивая: кому и зачем понадобилась так скоро смерть жены?.. В одно из таких посещений места упокоения матушки со мною случилось нечто необыкновенное, и это нечто отвадило меня от частых прогулок на могилу, над которой чуть не ежедневно я проливал потоки горьких слез. Произошло следующее. Когда я был всецело поглощен мыслью о тяжелой утрате своей супруги, вдруг явственно, при лунном свете, я заметил силуэт женщины, спускающейся по склону горы к месту моего нахождения; она была одета в «дипломат» и в платье точь-в-точь, как у моей жены. Я был заинтересован и стал вглядываться пристальнее в движущийся предмет, чтобы узнать, кто бы это такая могла быть в столь поздний час и в таком пустынном месте. Но вот силуэт стал обрисовываться яснее и яснее и о, радость!.. Я узнал в приближающейся женщине свою жену, ее походку, – она так же, как и при жизни, осторожно спускалась ниже, по направлению ко мне, придерживая левой рукой платье. Наконец, она подошла вплотную ко мне. У меня от радости закружилась голова – я забыл, что предо мною покойница, и собрался было, в чаду забвения, говорить с женою и корить ее за долгую отлучку, но… вовремя опомнился и овладел собою: радость моментально сменилась ужасом, я чувствовал, как у меня волосы на голове подымаются дыбом, мне стало понятно, что предо мной стоит духовным своим существом моя матушка, и именно «она», а не воображение расстроенного мозга, не призрак, созданный мною, – нет, это – моя супруга, которую вот тут похоронили. Однако, она продолжала стоять предо мною и так внушительно, укоризненно строго, молча, смотрела на меня ясными очами, точно хотела проникнуть в мою душу. По мне пошел холод, колени мои дрожали, я близок был к обмороку. Собрав, наконец, все присутствие духа, я сделал по направлению к жене крестное знамение и – видение исчезло, как бы испарилось. С тех пор я более молился, менее плакал и тосковал, приняв ее укоризненный взгляд за запрещение нарушать ее мирный могильный покой своими сетованиями, ни к чему не ведущими, кроме лишь расстройства собственного здоровья» («Тобольские епархиальные ведомости», 1906), |
| Между тем, это было в те времена, когда приношения благочинным и членам духовных правлений практиковались в Сибири в громадных размерах и были как бы узаконены обычаем, служа, в то же время, иногда, очень тяжелым налогом для духовенства. О. Стефан был человек многосемейный; поэтому, при его чрезвычайной нестяжательности, ему нередко приходилось терпеть нужду и разнообразные лишения. В особенности тяжелы были для него, в материальном отношении, перемещения с места на место, производившиеся, как выше сказано, по воле начальства. Но о. Стефан никогда не роптал ни на распоряжение начальства, без его согласия переводившего его из города в город, ни на лишения, ни на нужду. Зная нестяжательность и многосемейность о. Стефана, сами Тобольские архипастыри, перемещавшие его, старались, по возможности, и материально вознаградить его за понесенные им убытки. Например, архиепископ Афанасий, вызвавший о. Знаменского из Кургана к Тобольск, дал ему здесь, сверх священнического места при кафедральном соборе и должности члена консистории, сперва должность эконома семинарии, а потом, вместо нее, должность законоучителя губернской гимназии, которые обе, особенно последняя, соединялись с удовлетворительным содержанием; когда же послал его в Ялуторовск, то назначил его законоучителем уездного училища. Кроме того, в материальных убытках и нуждах о. протоиерея нередко помогали ему и посторонние добрые люди, любившие и уважавшие его за сердечную его доброту и благочестие. Например, когда о. Стефан, прибывши в Ялуторовск, оказался совсем без средств приобрести себе дом, а ни казенного, ни общественного дома в том городе для соборного протоиерея не было, тогда одно благотворительное лицо, жившее от Ялуторовска за несколько тысяч верст, даже совсем не знавшее о. Стефана лично, а только слышавшее о его богоугодной жизни и полезной деятельности, пожертвовало ему там порядочный домик, а другое, и того более благотворительное лицо из живших в Тобольске, приняло на свое содержание оставленных им в этом городе в духовном училище его детей, даже впоследствии помогло ему некоторых детей и пристроить. |
| Многие священники скоро поняли свое опасное положение среди таких обстоятельств и старались сами отстранять от себя обязательные услуги прихожан, не напоминая им ни о домах, ни о работах и по-старому приглашая к себе их только на толоку 1164 . На приходы всех других епархий, кроме юго-западных, правила об обработке священнических участков и обязательной для прихожан постройке церковных домов не простирались, так что дело обеспечения причтов, начавшееся здесь с 1844 г. ограничилось лишь постепенным распространением на них окладов штатного жалованья. С этою целью именными указами ежегодно повелевалось вносить в смету расходов по дух. ведомству новые прибавки – с 1842 по 1845 г. по 250.000 р. сер., а с 1846 г. по 100.000. При назначении окладов в основание полагались те же нормальные штаты по 7 классам, как и для западных епархий, с небольшими изменениями в окладах. Св. Синод заблаговременно посылал преосвященным тех епархий, которые были на очереди для введения жалованья духовенству, указы, чтобы они озаботились постепенным приведением сельского духовенства в соответствие с требованиями штатов через перемещение излишних духовных лиц на места праздные или имеющие упраздниться 1165 . Из годовых отчетов синодальных обер-прокуроров узнаем, что в 1844 г., кроме Черниговской и Полтавской епархий, жалованье сельским причтам введено в епархии Олонецкой и двух уездах (Кольском и Кемском) Архангельской; в 1845 – в остальных ее уездах и епархиях Казанской, Астраханской, Кавказской и Оренбургской; в 1846 – в Херсонской и 6 уездах Екатеринославской; 1847 – в Смоленской; 1848 – в остальных 3 уездах Екатеринославской и в 6 Харьковской, в 1849 – в остальных 5 уездах Харьковской, в Березовском округе Тобольской, 5 округах (Верхне-Удинском, Нерчинском, Нерчинско-Заводском, Троицко-Савском и Киренском) Иркутской и в Якутской области; в 1850 г. – в остальных округах Иркутской и в Калужской епархии; в 1851 – в Самарской, Царевском уезде Астраханской и в остальных округах Тобольской; в 1852 – в Томской и 7 уездах Пермской; в 1853 – в остальных 5 уездах Пермской и в 6 Саратовской; в 1854 – в остальных Саратовской и в 5 Вологодской; в 1855 – в остальных Вологодской и в 7 Костромской. |
|
|
