| Византийская официальная историография изображала Константина как человека распутного, невоспитанного, лживого и притом глупого. Никифор I Геник (ок. 760 – 811, имп. с 802) Глубокой ночью 31 октября 802 г. группа придворных во главе с логофетом геникона патрикием Никифором прорвалась во дворец, обманув стражу 65 . Никифор, родом из Писидии (в Малой Азии) и возможно, арабского происхождения, был в срочном порядке коронован и формально стал соправителем Ирины. Спустя несколько дней императрица отправилась в ссылку. Впервые за много лет император-самозванец обрел трон без открытой вооруженной борьбы, в результате бескровной перестановки в верхах. Солдаты константинопольских таги благосклонно отнеслись к новому василевсу и не стали вмешиваться в ход дворцовой рокировки. Из фем единственной недовольной оказалась фема Армениак, стратиг которой, Вардан Турок, объявил себя императором и подошел к столице с войском. Но, осознав авторитет и прочность власти Никифора, Вардан, покинутый частью своих союзников (например, будущими императорами Львом Армянином и Михаилом Травлом), отступил и запросил пощады, вскоре получив ее на условии прекращения борьбы и пострижения в монахи. После нескольких лет автократии Ирины положение империи было сложным. На западе властвовал Карл Великий, признать которого ромеи, несмотря на всю его силу, не желали, с востока по-прежнему грозил арабский халифат, с севера теснили болгары. Внутри страны бунтовало монашество, желавшее полностью освободиться из-под опеки государства и патриарха. Никифор I, человек большого ума, принялся исправлять положение. Он быстро навел порядок среди хаоса, в который ввергли страну евнухи Ирины. В 803 г. удалось заключить перемирие с Карлом, который в обмен на отказ Византии от Рима и Средней Истрии признал ее права на Южную Италию, дукат Венеция и Далматинское побережье. Началась христианизация славян Греции и их «эллинизация» путем массовых переселений туда, на территорию вновь образованных фем Диррахий, Пелопоннес и Фессалоника более цивилизованного населения Малой Азии. |
| Имеется множество шараканов, строфы которых образованы из равного числа ритмических стоп, но число слогов в них не равное. Обычно же число стоп и слогов в строке шаракана неодинаково, их невозможно петь на один и тот же мотив, так что исполнитель имеет возможность свободного музыкального творчества. По–видимому, в наиболее ранних духовных песнях рифму заменял акростих, что можно считать одной из специфических особенностей армянской церковной поэзии. В армянской поэзии использовалось несколько видов акростиха, применение которых стало более регулярным в поздний период развития армянского канона. В частности, по образцу греческого алфавитного акростиха (наиболее раннего в греческой церковной поэзии) написаны гимн Комитаса « Души, посвятившие себя» и поэма Давтака Кертоха. Акростих серьезно влиял на объем армянских шараканов: приходилось составлять 36 строф по числу букв армянского алфавита. Редактирование Шараканоца осуществлялось постепенно и разными лицами. Никаких официальных, «канонизированных» редакций (помимо относящихся к 12 в.) неизвестно. Жанр шаракана стал угасать с 13 в.: в это время происходит окончательное установление богослужебных чинопоследований, вследствие чего новые гимны уже не включались в Шараканоц; последним шараканом, включенным в богослужебный канон, стал посвященный Успению Богородицы гимн « Сверхсолнце Востока», созданный Киракосом Ерзнкаци (15 в.). Всё, что по каким–либо причинам не было включено в Шараканоц, бесследно, утрачено. Однако в рукописных Шараканоцах можно встретить «неканонические» шараканы. После «закрытия» Шараканоца для новых шараканов потребность поэтического обогащения богослужения стала удовлетворяться новыми духовными стихами – тагами, которые на протяжении многих веков исполнялись в церквах. Жанр таг можно назвать поэтизированной, иногда аллегорической проповедью, посвященной земному служению Христа и деяниям святых. Со временем гимны–таги были написаны на каждый церковный праздник. Печатать армянские богослужебные книги впервые начали в Венеции в 16 в.; к этому издательскому центру добавились Константинополь и Рим, с 17 в. – Львов, Ливорно, Нор–Джута (в Иране), Амстердам. В самой Армении эта работа начата только в конце 18 в. |
| Арсений: Я почувствовал, насколько разнится склад мышления современного и средневекового человека. Нам дали прочесть летописные источники, и, если сравнить с нашим путём те чудовищные условия, в которых находились крестоносцы – отсутствие воды, постоянные боевые действия, дым от подожжённой врагами травы, – то понимаешь, насколько им было хуже. И они как-то это выдерживали, а мы, в гораздо лучших условиях, еле-еле прошли эти тридцать километров… – Какие ещё моменты похода и пребывания на этой земле запомнились вам больше всего? Отец Максим: Удивительно было идти и встречать повсюду непривычные нам, но известные растения. Оливковые рощи, лавры, дикие финики, которые можно подбирать и есть, плоды опунции, которые прежде чем есть, нужно покатать по земле, чтобы избавиться от колючек. Рожковое дерево, плоды которого, по некоторым данным, и есть те акриды, которыми питался Иоанн Креститель. Большая часть источников говорит, что это была саранча, но есть и такая версия. Такие стручки, чем-то похожие по вкусу на сухофрукты… Арсений: Мне, кстати, сказали, что эти горошины внутри стручков внутри называются каратами, и весят столько же, сколько карат драгоценных камней… А самым приятным, уже после окончания похода, было купание в Галилейском море. Пляж, там сидят местные жители, евреи, арабы, и подъезжает автомобиль, откуда вылезают люди в бре (средневековое мужское нижнее бельё – короткие льняные подштанники. – Авт.), в исподних рубахах, и с криками «Шатильон!», «Русские!», «Таги-ил!» бросаются в воду. В Иерусалиме удивило, что практически в самом центре старого города пастухи пасут коз. Мы спускались с Масличной горы, а перед нами огромное стадо, сзади на осле погонщик, и все это на фоне мечети Амана… Бросилось в глаза и то, что очень много людей ходит с оружием – военные идут на выходные домой, в гражданской одежде, но автомат берут с собой… – А на будущий год если поедете, то зачем? Арсений: Я когда шёл, говорил себе: нет, больше ни разу не пойду. Но остались только приятные впечатления. Невероятно, как на одном клочке земли может умещаться столько чудес, то есть столько чудных мест. Куда ни глянь, везде что-то происходило. И столько крови было пролито – Иерусалим разрушали сорок раз по меньшей мере. Смотришь на всё и не представляешь, сколько легло воинов в этой земле, и не только воинов… И с этой печальной историей сочетается чудотворность этого места, необыкновенность. На такой маленькой территории сосуществуют и христиане, и иудеи, и мусульмане, такой сплав культур я не знаю, где ещё отыскать… |
| В это время в Севилье произошло восстание, были убиты 80 человек из мусульманского гарнизона. На помощь севильцам пришли жители Таги и Ньеблы (возможно, беглецы из Севильи). На подавление его Муса послал своего сына Абдал‘азиза и лишь после усмирения севильцев, в конце шаввала (конец июля 713 г.) направился в Толедо. В этом рассказе о прибытии Мусы в ал-Андалус неверны, по крайней мере, две вещи: дублирование действий Тарика от высадки до взятия Севильи и годичная задержка встречи с Тариком. 94/713 г. как дата встречи явно продиктован рассказом о многомесячных осадах Севильи и Мериды. Стоит предположить, что его встреча с Тариком действительно произошла в конце шаввала, но не 94, а 93 г. (начало августа 712 г.), как все встанет на место – между высадкой Мусы и прибытием в Толедо пройдет немногим больше месяца, тем более что мы не знаем, когда в рамадане началась высадка и сколько времени потребовалось, чтобы ее завершить. Этим снимается вопрос, чем занимался Тарик в течение года, придется лишь перенести осаду и взятие Мериды на время после встречи разгневанного амира и его возгордившегося вольноотпущенника. Узнав о приближении Мусы, Тарик в сопровождении знати вышел ему навстречу к Тальмире, за 60 км от столицы. По одним сведениям, гнев Мусы ограничился ударом плетью по голове, по другим – Муса арестовал Тарика и хотел его убить, но его выручил гулам халифа ал-Валида, сказавший, что повелитель верующих будет недоволен этим. 302 Рассказы о происходившем после вращаются вокруг стола Сулаймана, который оказался без ножки, что будто бы вызвало подозрения относительно Тарика, и в одной из легенд рассказывается, что Тарик ее утаил, чтобы потом предъявить халифу в доказательство того, что именно он, а не Муса захватил эту бесценную добычу. 303 О военных действиях после прибытия Мусы известно мало. Сообщается, что после прибытия в Толедо Муса с Тариком направились на север, достигли Сарагосы, после чего возвратились. 304 К этому мы можем добавить осаду Мериды в 713 г. и усмирение Севильи. |
| 138:2–4. Концепция божественного всеведения на древнем Ближнем Востоке. В Древнем мире бытовало представление о том, что боги и цари знают все, и что границ их познанию не существует. Так, Набонид утверждал, что он мудр, знает все и видит вещи, сокрытые от взора других (см. даже: 2Цар. 14:19 ). Но в большинстве случаев это не более чем идеализация. Хотя у нас нет оснований рассматривать этот псалом в таком свете, необходимо признать, что его контекст носит скорее правовой, нежели абстрактно-богословских характер. Псалмопевец обращается к Яхве как к судье, который владеет всей полнотой информации о нем, чтобы судить его мудро и справедливо. В «Гимне Гуле» ее супруг восхваляется как «исследующий высоты небес и проникающий в глубины преисподней» (Фостер). Шамаша прославляли не только как бога солнца, обозревающего всю землю, но и как божество, знающее все намерения людей и даже видящее следы их ног. Богам обычно приписывалась безграничная мудрость. 138:8–12. Концепция божественной вездесущности на древнем Ближнем Востоке. Трудно различить по смыслу фразы «быть повсюду» и «быть повсюду одновременно». В первом случае это все, что требовалось выразить псалмопевцу, и это было обычно и понятно всем на Ближнем Востоке в древности. Поскольку бог солнца, как правило, отождествлялся с богом справедливости, и не было уголка, куда не достигал бы его свет, он мог обозревать все. Познан был даже подземный мир, поскольку считалось, что солнце пересекает преисподнюю ночью по мере своего перемещения от западного горизонта на восток, где оно снова восходит над землей. В результате божественный судья снова овладевает всей необходимой информацией. Ничто не могло свершаться тайно. В древних ближневосточных концепциях божества нет представления о единовременном присутствии бога повсюду, каковое можно было бы сопоставить с христианской концепцией вездесущего Бога. 138:8. Небо и преисподняя. Эти пространственные параметры определяют сферы владычества Бога. В одном из писем из Амарны Таги, местный правитель, признает владычество фараона, заявляя: «Взойдем ли мы на небо, или спустимся в преисподнюю, наша голова всегда в твоей руке» (Моран). Аналогичным образом, в «Гимне Шамашу» утверждается, что никто не «может сойти в глубины» без Шамаша. |
| Позже все оды (песни) новых канонов, а также старые песни, продолжающие бытовать в качестве тех или иных од своеобразно скомпонованных канонов, стали называть шараканами (– «ряд» или «вереница»; от шарк). Термин этот первоначально означал духовную песнь, официально одобренную и положенную в тот или иной ряд гимнов. Древнейшие тараканы представляли собой небольшие нерифмованные тексты, состоящие из трех (реже шести или девяти) строф. В сборники тараканов (Шараканоц) включаются также кцурды, кацурды и таги. Шараканы – памятники поэзии, музыки, профессионального исполнительского искусства древней и средневековой Армении, изучались по Нотному Шаракноцу 1069 . Дошедшие до нас шараканы создавались с 5 по 15 вв. В течение этого тысячелетия искусство шараканов, с самого начала своего возникновения испытавшее сильное влияние светской поэзии и музыки, пережило значительную эволюцию. Различают шараканы ранние (5–10 вв.) и поздние, относящиеся к 10–15 вв. Их точная датировка, а также определение авторства затруднены в связи с тем, что данные историографии об их авторстве нуждаются в уточнении. В рукописных Шаракноцах, как правило, приводились «указатели» имен творцов шараканов и времени, когда они жили. Ныне установлено, что в основу этих указателей легло предание, приписывающее некоторым из раннесредневековых авторов куда больше, чем они могли в действительности сочинить. Существует обширная литература по вопросу об авторстве шараканов 1070 . Со временем были выявлены основные закономерности стихотворных размеров, применявшихся для шараканов 1071 . Шаракноц – одна из более десяти средневековых армянских богослужебно–певческих книг, заключающих в себе гимны–песнопения круга церковного года. Части Шаракноца, относящиеся к праздникам или определенным периодам церковного года, различны по охвату и величине. В их числе: отдельный шаракан (или ода, песнь); канон из восьми или девяти шараканов (од, песней); циклы из трех либо семи–восьми канонов; протяжные ряды – последовательность шараканов по восьми гласам и большие циклы песнопений, относящиеся к важнейшим периодам церковного года и состоящие из последовательностей по восьми гласам, а также инкорпорированных в эти последовательности специальных канонов и отдельных шараканов. |
| Зародившись как религ. движение, бабизм позднее приобрел на территории Ирана политический характер. Ученики Баба Мухаммад Али Барфорушский, Куррат уль-Айн и др. выступали за отмену всех налогов, повинностей и частной собственности, за введение общего имущества и за равенство женщин с мужчинами. Куррат уль-Айн (араб.- утешение глаз), названная так за свою красоту (наст. имя - Заррин Таги), происходила из семьи видных шиитских улемов (ученых) и получила религ. образование. Она придерживалась весьма радикальных для мусульм. среды взглядов. На съезде Б. в Бедаште в нач. лета 1848 г. Куррат уль-Айн заявила о том, что «барьеров между мужчинами и женщинами более не существует. Женщины могут и должны на равных заниматься любой деятельностью... Блага - собственность всех. Сделайте из бедняка равного богачу и не прячьте ваших жен от друзей: больше нет ни хулы, ни осуждения, нет ни обязанностей, ни запретов». Даже среди Б. ее выступление в Бедаште вызвало серьезное замешательство. 16 авг. 1852 г. сторонники Баба совершили покушение на жизнь иран. шаха Насир ад-дина, шах был ранен. Это послужило сигналом для начала репрессий против Б. по всему Ирану. Арестованные по этому делу Б., не отрекшиеся от своих убеждений, были казнены, Куррат уль-Айн сожжена. Главные Б. Мирза Хусейн Али (названный Бабом Бахаулла - Сияние Бога) и Мирза Яхья Нури (названный Субхи Азаль - Заря Вечности) были высланы в Багдад, а в 1863 г.- в Стамбул. В 1868 г. Бахаулла был отправлен в Хайфу, а Субхи Азаль - в Фамагусту (Кипр). Первый основал новую бахаи религию , второй остался верен учению Баба. Его последователей называют азалитами. Ист.: Le Beyan arabe/Trad. A.-L.-M. Nicolas. P., 1905; Le Beyan persan/Trad. A.-L.-M. Nicolas. P., 1913; Brown E. G. Materials for the Study of Babi Religion. Camb., 1918. Лит.: Казем-бек А. К. Баб и бабиды. СПб., 1865; Уманец С. И. Современный бабизм: Раскол в магометанстве. Тифлис, 1904; Крымский А. Е. Общий исторический очерк бабизма и обзор новейшей литературы о нем//Древности восточные. М., 1913; Иванов М. С. Бабидские восстания в Иране (1848-1852). М.; Л., 1939; Balyuzi H. M. The Bab. Oxf., 1973; Кузнецова Н. А. Иран в 1-й пол. XIX в. М., 1983. |
| Лит.: Арм. миниатюра/Вступ. ст.: Л. А. Дурново. Ереван, 1967. Табл. 30; Der-Nersessian S. Armenian Manuscripts in the Freer Gallery at Art. Wash., 1963. P. 89. Pl. 108. Fig. 369; General Catalogue of the Armenian Manuscripts of St.-James. Jerusalem, 1974. Vol. 7. P. 19; LCI. Bd. 6. Sp. 442-443; Матенадаран. Т. 1: Арм. рукописная книга VI-XIV вв./Сост. и авт. текста: В. О. Казарян, С. С. Манукян. М., 1991. С. 94-100. Ил. 186, 187, 189; Генеральный каталог арм. рукописей б-ки мхитаристов в Венеции. Венеция, 1994. Т. 5. С. 210. 1996. Т. 7. С. 553-558, 577-580, 596-598 (на арм. яз.); Manoukian S. S. L " art du livre en Cilicie et les traditions Byzantines//L " Armenie et Byzance: Histoire et culture. P., 1996. P. 133. Pl. 6. Fig. 11-12. С. С. Манукян В историю армянской средневековой профессиональной музыки Г. Н. вошел как мелод-новатор, основоположник ряда музыкально-поэтических жанров - гандза, тага , мегеди, ордорака (см. в ст. Армянский обряд , разд. «Церковное пение и гимнография»). Муз. творчество Г. Н., знаменуя собой расцвет арм. духовной монодии, связано с предыдущим (V-IX вв.) и последующим (XI-XV вв.) периодами ее развития. Таги, принадлежащие Г. Н., определяют такие черты, как свободно-мелодическое мышление, преодоление канонических требований арм. осмогласия, мелизматический склад песнопений. В них заметно влияние народной импровизационной инструментальной музыки, древних эпических песнопений, муз. фольклора. С именем Г. Н. связано формирование нового певч. сборника праздничных песнопений - Гандзарана, выстроенного по принципу контраста. Музыкально-поэтический компонент сборника составляют произведения нарративно-речитативного (гандз, ордорак), лирико-созерцательного, торжественно-гимнического (таг, мегеди) характера. Из 36 произведений этих жанров, созданных Г. Н. (многие имеют именной акростих; тексты с невмами изд. А. Кешкерян по древним рукописям), в устной традиции сохранились мелодии 6, к-рые были записаны во 2-й пол. XIX в.: «Очи - море» (во имя Пресв. Богородицы), «Птица», «Шла телега с горы Масис», «Птице, птице», «Глас грозный» (все на Воскресение Христово) и «Драгоценная роза» (на Преображение Господне). Яркие образы природы, описание человеческой красоты Богородицы, элементы звукоподражания пению птиц в мелизматике тагов приближают музыкально-поэтическое творчество Г. Н. к ренессансному мироощущению. Еще в средневековье мелодии тагов Г. Н. приобрели значение образцов высокого мастерства. Нек-рые указания и обозначения для голоса на полях средневек. списков «Книги скорбных песнопений» свидетельствуют, что отдельные ее фрагменты также пелись. |
| Весьма рано начала складываться армянская гимнографическая традиция. Как правило, большая часть армянских духовных песен анонимна и не отличается самобытностью, поскольку христианство (и христианская поэзия как выражение элементов вероучения) проникло в Армению извне. На сегодняшний день сравнительные исследования армянских церковных песнопений и греческих религиозных гимнов отсутствуют, однако о влиянии греческой гимнографической традиции на армянскую свидетельствуют термины, принятые в армянском литургическом творчестве: «салмос» (ср.: псалом), «стологи» (ср.: доксология), «меседи» и «меледи» (ср.: мелодия), «канон» и др.; кроме того, порядок армянских канонов полностью соответствует греческому. В древней и средневековой Армении бытовали четыре основных гимнических жанра: кцурд (тропарь), кацурд (кондак), канон и таг (праздничная монодия концертно–виртуозного характера). Таги, как и примыкающие к ним некоторые другие формы протяжных песнопений, вместе образуют особую сферу тагового искусства. Хотя таги и являются более свободным от духовных канонов жанром, они не выходят за рамки гимнодии. Становление жанра тагов относится к времени возникновения древнейших оригинальных (не библейских) армянских духовных песен (5 в.). Однако расцвет тагового искусства связан с именем первого великого армянского поэта и мелода Григора Нарекаци (10 в.). Кцурды (позднее их стали называть также шараканами) – аналоги греческих тропарей и сирийских мадраше. На раннем этапе кцурд представлял собой парафраз псалмов Псалтири (арм. кцэл, от которого производят термин кцурд, означает «прилагать»; кцурды «прилагались» к текстам псалмов), а черты самостоятельного гимнического жанра стал приобретать после создания национального письма в 405 г. Развитие кцурдов шло весьма интенсивно, и очень скоро они превратились в самостоятельные гимны. Авторами первых армянских тропарей (кцурдов) стали создатель алфавита Месроп Маштоц, его духовный наставник–католикос Саак Партев – и их ученики, а также Мовсес Хоренаци. Из «Синодального слова» Uoahha III Одзнеци и речей его учителя Теодороса Кртенавора известно, что кцурды были написаны на Рождество Христово, двунадесятые и богородичные праздники и т.д. Кцурд Иоанна Одзнеци и Теодороса Кртенавора в шараканах именуется духовной песней, которая часто упоминается наряду с псалмами и гимнами; кцурды упоминаются также в армянских переводах сочинений Иоанна Златоуста , а также у Лазара Парпеци 1066 . |
| Существенную работу по «исправлению расстроенного церковного чина» Армянской церкви 1076 в 10 в. (вслед за своим отцом епископом Хосровом Андзеваци, автором литургических толкований) предпринял Григор Нарекаци (ок. 950/951–1003) 1077 , о жизни которого сведений мало 1078 . Он был монахом Нарекского монастыря, известного, как пишет историк Асохик, своими «великолепными, придающими блеск церковной службе певцами и знатоками литературы» 1079 . Количественно оценить полное наследие Григора Нарекаци затруднительно 1080 . Среди известных его произведений – гандзы (гимны в честь Бога и святых), песни (таги) и меледи (более двадцати), послание против секты тондракийцев, «Толкование Песни песней» (977 г.), написанное по велению Гургена, царя Васпуракана, «История Апаранского креста, Панегирик Св. Кресту и Панегирик Св. Богородице» (после 989 г.) 1081 , «Панегирик свв. апостолам», «Панегирик св. Иакову, епископу Нисибинскому» и знаменитая «Книга скорбных песнопений» 1082 , которую Григор написал в 1001–1002 гг. 1083 Над переработкой и дополнением Шаракноца (Гимнария) и Патаракаматуца (Литургиария) трудился в 12 в. католикос Нерсес IV Шнорали 1084 , который систематизировал годовой цикл армянских церковных песнопений, дополнив его собственными произведениями (в них впервые стало использоваться силлаботоническое стихосложение), а также занимался проблемами древнеармянской нотации 1085 . Широко известен его шаракан «Песнь Вардана», каждая строфа которого посвящена памяти одного из павших в Аварайрской битве героев. Шнорали принадлежат многочисленные таги, посвященные святым, среди которых особо выделяется песнь в честь Рипсимянских дев, навеянная «Историей» Агатангехоса. Среди армянских гимнографов, помимо названных, можно упомянуть также княжну Хосровидухт, Григора Магистроса Пахлавуни, католикосов Петроса I Гетадардза и Григора III Пахлавуни, Нерсеса Ламбронаци, епископа Аркела Сюнеци и др. В 11–13 вв. канон стал необходимым элементом богослужения; расширился и обогатился Шаракноц, пополняясь новыми песнями и целыми канонами. Обогатившись сочинениями Вардана Аревелци, Ованеса Ерзнкаци (Плуза) и др., Шаракноц к 15 в. завершает свою тысячелетнюю историю. |
|
|
