| А способность такого подслушивания есть Божий дар, который даётся лишь избранным. Избранники играют громадную роль в человеческой истории. Они служат, может быть, главным инструментов воздействия Творца на ход земных событий, через них осуществляется Божий Замысел о человечестве. В Древнем Израиле, чьим предназначением было подготовить мир к приходу Спасителя, избранниками были ветхозаветные пророки. Последний из них, Иоанн Креститель, чётко осознавал их общую задачу: Приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Его ( Мф. 3:3 ). Когда же Бог-Сын сошёл на землю и основал Церковь, избранниками стали её учители, святые отцы и преподобные, распространявшие её влияние. А в Новое Время, когда протестантская Европа, остыв к богословию, очень захотела познать законы, управляющие материей, Бог пошёл ей навстречу и послал пророков другого типа — гениальных математиков, физиков и химиков. Избранники — это бойцы отряда специального назначения, которым Господь вручает оружие таланта и работоспособность, помогающие им выполнить особое историческое задание. В России от начала строительства социализма до отказа от этого строительства таким спецназом были композиторы-песенники, а их особым заданием — не дать народу пасть духом в это тяжёлое время, помочь ему осилить индустриализацию и коллективизацию, перетерпеть тяготы войны и не впасть в отчаяние при агонии государства, вызванной кризисом идеологии, на которой оно сформировалось и держалось. А оружием, выданным каждому избраннику индивидуально, была таинственная способность подслушивать мелодии небесных сфер. Этот спецназ действовал у нас на протяжении трёх поколений; первым его солдатом был Дунаевский, последним — Пахмутова. А между ними — целый батальон. Вспомним только самых умелых: Матвей Блантер, Лев Книппер, братья Покрасс, Владимир Захаров, Никита Богословский, Тихон Хренников, Борис Мокроусов, Василий Соловьёв-Седой, Григорий Островский, Андрей Эшпай, Микаэль Таривердиев, Давид Тухманов. Они и их коллеги, имена которых я предоставляю назвать моим читателям, сотворили чудо: сделали русских на полстолетия поющей, а значит — неунывающей нацией. |
| На встрече было немало прихожан Брянского храма в честь иконы Тихвинской Божией Матери, где продолжает служить Надежда Михайловна. Пришли они сюда с благословения настоятеля храма. Архимандрит Никита был крестным отцом, духовником и одним из творческих наставников юного брянского таланта. При воскресной школе храма Максим руководил когда-то детской вокальной группой и учил ребят игре на гуслях. Выпускницы воскресной школы Екатерина Белых, ныне учащаяся Центральной музыкальной школы при Московской государственной консерватории имени П.И.Чайковского, и Христина Андреева, студентка Московской Духовной Академии Русской Православной Церкви, исполнили акапельно очень сложные произведения из репертуара Максима Трошина. Вот так, без музыкального сопровождения, звучали затем и другие песни в зале областной библиотеки, обеспечивая самый быстрый доступ их содержания к сердцам и душам слушателей. Людмила Сергеевна Васильева, ведущая первых концертов Максима, поделилась своими воспоминаниями и представила творчество вокальной группы «Тихвинские Славичи», художественным руководителем которой сейчас является. С казачьим задором выступил вокальный ансамбль «Радовесть» под руководством Светланы Николаевны Толиповой из Дятьковской школы искусств. Надо знать, что Максим часто исполнял со сцены казачьи песни, сильные своим вольным духом и верностью родной земле. Неожиданным было появление в зале певца и композитора, председателя комитета по культуре «Брянского землячества» в Москве Александра Бороды. Он сам все объяснил божественным проведением, когда его прогулка по Брянску началась с посещения храма и беседы со священнослужителем, а затем дорога прошла мимо библиотеки, из открытых окон которой звучали песни Максима Трошина. Александр Сергеевич исполнил свою песню «Воинская слава России». Тональность этой песни и выраженная в ней мощь в противостоянии современным западным угрозам напомнили вдруг слова из песни Максима Трошина «СССР печатает талоны» на мелодию «Марша советских танкистов» братьев Покрасс. В том тексте еще до распада великой, не только по территории, страны, затем трагедии Украины пророчески рисовались чудовищные последствия политики «прорабов перестройки», ставшие ныне горькой явью, в т.ч. со шведами и с их устремлениями жить под Полтавой. |
| Кадр из фильма 26 августа 2015 г. 14:00 Серафим и Серафимы МАЛЕНЬКАЯ ДЕВОЧКА И ВЕЛИКИЙ СВЯТОЙ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ АНИМАЦИОННОЙ ПРЕМЬЕРЕ Завтра, 27 августа, в широкий прокат выходит полнометражный мультипликационный фильм «Необыкновенное путешествие Серафимы» , одна из центральных фигур которого – великий святой Земли Русской преподобный Серафим. Как бы ни сложилась прокатная судьба ленты (а стартует показ одновременно в 850 российских кинотеатрах), ей суждено стать безусловным явлением в отечественном кинематографе. Не только потому, что в звукоряде впервые в истории отечественной анимации применены новейшие технологии объемного звука Aura и Dolby Atmos. И даже не потому, что это первый фильм с героями-людьми, созданный уже прекрасно зарекомендовавшей себя студией «КиноАтис» («Микрополис», два полнометражных мультфильма о собаках Белке и Стрелке, сериал «Белка и Стрелка. Озорная семейка»). Страстная седмица 1943 года пришлась на последнюю апрельскую декаду. До знаменитой встречи Сталина с тремя митрополитами почти полгода. Красная Армия освобождает последние занятые немцами советские территории. А где-то в глубинке Горьковской области маленьким детским домом для девочек командует отставной герой-офицер Иван Андреевич (роль озвучивает Владимир Левашев), лишившийся на фронте руки и волочащий негнущуюся ногу. Единственные для него радости в этом тесном мирке – петь «Марш танкистов» братьев Покрасс да отмечать красными флажками линию фронта по доносящимся из репродуктора левитановским баритоном сводкам Совинформбюро. Но очень скоро зритель убеждается: старинное здание детдома не лишено «скелетов». Один (вернее, одна) из них, старая нянечка Тетя Лиза (народная артистка СССР Вера Васильева), на поверку оказывается правнучкой боевого царского генерала – некогда хозяина здешнего поместья. Прадед испытал в своей жизни чудо соприкосновения с преподобным Серафимом – тогда еще монахом, молившимся неподалеку в своей пустыньке. Веру предков сохранила и пронесла через свою жизнь и Тетя Лиза, в комнатке которой до сих пор перед образом Преподобного теплится лампадка, а за белым покрывалом таится огромный портрет любимого прадедушки. В такую необычную обстановку угодила маленькая Сима Воскресенская – разлученная с матерью дочь священника, расстрелянного советской властью. |
| Гинкмаром. Г. отстаивал догматическую корректность выражения «тройное Божество» (trina Deitas); в свою очередь Гинкмар в соч. «О едином, а не тройном Божестве» (De una et non trina Deitate, 860/1) обвинил Г. в ереси тритеизма. В споре с Гинкмаром Г. безуспешно предлагал обратиться Римского Николая I отпустить Г. на папский суд в Рим. Пытаясь добиться рассмотрения своего дела папой, Г. направил ему жалобу, однако до окончания разбирательств он не дожил и умер без покаяния. Как поэт Г., получивший от Валафрида Страбона почетное прозвище Фульгенций (блестящий), прославился отличающимися страстностью чувства рифмованными стихотворными посланиями и гимнами, а также новаторским использованием в них сложных лирических размеров: адония, сапфической строфы, 4-стопного дактиля и 2 видов строф собственного изобретения, составленных из сложных ритмических, а не более простых метрических стихов. Г. принадлежит послание в леонинских гекзаметрах Ратрамну из Корби — «Стих к Ратрамну» (Carmen ad Rathramnum, 849), а также, вероятно, популярная в эпоху Ренессанса «Эклога Феодула» (Ecloga Theoduli), описывающая разговор Истины с Ложью, в к-ром в качестве посредника участвует Разум. Соч.: PL. 121. Col. 345–372; MGH. Poet. Т. 3. P. 707–738; Oeuvres théologiques et grammaticales de Godescalc d’Orbais/Éd. C. Lambot. Lovain, 1945. (SSL; 20); Песня Годескалька//ПСЛЛ, IV–IX. С. 315–319. Лит.: Gotteschalci, et praedestinatianae controversiae ab eo motae, historia/Ed. J. Ussher. Dublin, 1631; Du Pin L. E. Nouvelle bibliothèque des auteurs ecclésiastiques. P., 16962. Vol. 7; Picavet F. Les discussions sur la liberté au temps de Gottschalk, de Raban Maur, d’Hincmar et de Jean Scot. P., 1896; Cappuyns M. Jean Scot Érigène: Sa vie, son oeuvre, sa pensée. Leuvain; P., 1933. P. 102–127; Chatillon F. Le plus bel éloge de St. Augustin: C. r. de D. C. Lambot, Oeuvres théologiques et grammaticales de Godescalc d’Orbais//Revue du Moyen Âge latin. 1949. T. 5. P. 234–237, 255–272; Vielhaber K. Gottschalk der Sachse. Bonn, 1956. (Bonner hist. Forsch.; 5); Jolivet J. Godescalc d’Orbais et la Trinité: La méthode théologie à l’époque carolingienne. P., 1958. (Etudes de philosophie médiévale; 47); Szövérffy J. Die Annalen der lateinischen Hymnendichtung. B., 1964. Bd. 1. S. 235–244; Ganz D. The Debate on Predestination//Charles the Bald: Court and Kingdom. Oxf., 1981; Nineham D.Gottschalk of Orbais: Reactionary or Presursor of the Reformation?//JEcclH. 1989. Vol. 40. N 1. P. 1–18. А. М. Шишков Рубрики: Ключевые слова: ГИНКМАР (ок. 806 - 882), архиеп. Реймсский, канонист, богослов, церковный и политический деятель Франкской империи ИОАНН ДУНС СКОТ († 1308), средневек. философ и богослов, католич. священник, член монашеского ордена францисканцев; в католич. Церкви прославлен в лике блаженных (пам. зап. 8 нояб.) |
| Наличие типологически общих особенностей поэтики, конечно, облегчало замещение сюжетного духовного стиха акафистом, но реализоваться это мог лишь в силу наличия более универсального процесса характерного для этой эпохи. Под сильным влиянием светской литературы в системе духовных жанров нового времени все острее начинает ощущаться недостаток поэтического начала. Некоторое количество стихотворений на религиозную тематику, созданных в это время профессиональными литераторами: Иваном Козловым, Федором Глинкой, Хомяковым и другими не могли утолить этого голода. Возникшая потребность, требуя выхода, начала проявлять себя в массовом поэтическом графоманстве. Стихи на духовные темы начали писать монахи, миряне, священники, многие их них ходили в рукописях, некоторые публиковались в современной периодике. Своего рода вершинами этого, действительно, всенародного по участию творчества стали стихи Сергея Бехтеева и венок сонетов «Я сплел тебе венок, Святая Дева» священника Иоанна Слободского, написанный в 1917 году. Примечательно, что перу последнего принадлежит и «Акафист св. Иоасафу Белгородскому ». В XIX веке границы между светской и духовной литературой были еще довольно зыбки. И все же, не смотря на массовый характер отмеченной тенденции, поэзия так и не смогла занять легального места в консервативной, по определению, системе духовных жанров. Широкое распространение акафиста, как мы видели сохранявшего тесную связь с риторической церковной традицией, отчасти помогало компенсировать нехватку поэтического начала именно в этой сфере. Однако, это дорого обошлось ему самому, не смотря на общенародную любовь, он так и не смог стать полноправным церковно-богослужебным жанром. Даже благожелательный к новым акафистам св. Феофан в одном из писем отмечает, что по сравнению с Октоихом это «как бы десерт и конфекты» 11 . Упрек в «литературности» высказанный св. Филаретом Московским не был личным мнением «консервативного иерарха». Акафисту действительно присуща, некая внутренняя интенция литературности, специфичная поэтичность. Это не случайно, что люди склонные к поэтическому творчеству, такие как уже упоминавшиеся священник Иоанн Слободской и Авдотья Павловна Глинка, свой талант вкладывали и в дело сочинения акафистов. Еще одним своеобразным свидетельством этой «литературной, поэтической интенции» являются попытки написания акафистов, с использованием привычных стихотворных размеров, ярким примером чего является «Акафист иконе Божьей Матери Умиление» написанный будущим патриархом Сергием (Страгородским) , во время его заточения в Бутырской тюрьме в 1927 году. Согласитесь, для современного слуха сочетание дактиля с церковно-славянским языком звучит, мягко говоря, непривычно: |
| Нам лишь надо принять эту помощь, встать под благодатное водительство Императора, осознав себя в должной мере православными русскими людьми. Царственные мученики отдали жизнь за то, чтобы Православная держава рано или поздно возродилась. Теперь действительно позднее, чем мы до последнего времени думали (хотели думать). Но именно в это непростое время, по прошествии века после цареубийства, должен начаться Царский путь. В Отечество, к новому обретению Святой Руси. Александр Израилев, публицист Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите " Ctrl+Enter " . target="" > Поделиться РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям. Комментарии Закрыть Закрыть 29. Ответ на 23., Владимир_Урусов: Мне напоминают боевые героические древне-греческие поэмы Обычный Фалеков гендекасиллаб- сложный пятистопный метр, состоящий из четырёх хореев и одного дактиля, занимающего второе место. Античная метрика требовала в фалековом гендекасиллабе большой постоянной цезуры после арсиса третьей стопы. Этот стих вполне приемлем и в русском языке.(Покровские ворота) Правда некоторые знатоки считают их лаэдовыми и в качестве предшественника называют некоего- Архилох, гуляка праздный Наш ямбограф популярный Даже басню о лисице (С метрикой не характерной для него) Приписал ему Платон.))) 28. Ответ на 25., М.Яблоков: Вы - неправославный, если для вас Церковь не авторитет. Церковь для меня- непререкаемый авторитет. А вот церковный аппарат- слишком сильное влияние имеет на Епископов, подминает их под себя- и свое мнение выдает за мнение Церкви- ближайший пример- аппарат заставил в 1994 году Архирейский Собор принять решение служить Панихиду на Праздник Победы (9 Мая). Я про неправославных оберпрокуроров- такие тоже были- уже и не говорю. А их (почти 200-летнее!!!) мнение для Вас тоже авторитет? Или- " не все так однозначно " ? 27. Ответ на 23., Владимир_Урусов: Нет, стихи в принципе интересные. Мне напоминают боевые героические древне-греческие поэмы Гомера и прочее. Что-то в этом роде. ))Только к сожалению ув.Влдмр насчет Царей немного ошибается. Все наши Цари православные и за Россию. А оккупация англо-саксами возникла только в 1917 году и до сих пор разхлебываем. |
| 1056 Благодаря своей учености и участию они смогли оказать серьезную поддержку новому папе в его необычайно успешных (хотя бы и временно) попытках примирить египтян с Халкидоном. 1057 Софрония же тем временем поразила слепота, которую доктора не могли ни объяснить, ни излечить. Однако его молитвы святым Киру и Иоанну в их усыпальнице в Канопе 1058 были услышаны, после чего, исполненный благодарности, он написал большую, состоящую из семидесяти историй книгу о чудесных исцелениях возле гробницы святых, закончив ее историей собственного исцеления. В этом необычном документе помимо вещей, в которые можно только верить, содержится немало детальных наблюдений (в том числе и медицинских), хотя христианского в нем, вообще говоря, немного. С другой стороны, книга эта написана тем же ритмическим слогом (с использованием дактиля), который характерен для всех прозаических сочинений этого разностороннего писателя, таких как проповеди , «Житие преподобной Марии Египетской» и «Соборное послание», в котором, двадцатью годами позднее, он представил свое изложение Веры во Христа. Хаос контрреволюции, в ходе которой Ираклию удалось отвоевать империю у Фоки, позволил Хосрою (который уже не мог называть причиною войны месть за Маврикия) добиться новых побед. Эдесса была захвачена им еще до смерти Фоки. В 611 году настал черед Антиохии. В 613 году сдался Дамаск, Палестину объяли смятение и ужас. 1059 Тем не менее, никто не верил, что Иерусалиму может чтото угрожать. Продвигавшееся по финикийскому побережью в направлении Кесарии воинство персов вело с собою двух пленных иноков, у которых каждый день спрашивали о том, что произойдет с Иерусалимом, и каждый день они отвечали, что Господь защитит Свой Святой Город. 1060 Когда воинство дошло до Диосполя (Лидды), за которым дорога на Иерусалим идет на подъем, монаххозевит Антоний пришел к своему учителю Георгию и сказал, что бежавший в Аравию игумен Дорофей хотел взять с собою и его, Антония. Георгий же отвечал, что они отреклись от мира на этой земле и потому должны оставаться на ней, чтобы их ни ожидало: «Господь, как Милостивый и Любящий Отец, может наказать нас за наши грехи, однако Он не оставит Своего Святаго Града, и не забудет Земли Обетованной до скончания века таково Его обетование». |
| Ничего подобного кардинал не видел в современных ему изданиях греческих богослужебных книг. Оказалось, что хотя в пределах одной строфы разделенные точками отрезки имеют различную длину, соответствующие отрезки разных строф содержат одно и то же число слогов 18 . Проверив это поразившее его открытие на широком материале, Питра сделал вывод: «Таков секрет гимнографов: пренебрегая многообразием классических размеров, отстраняя мимолётный нюанс длинных и кратких (гласных звуков, – Г. П.), вышедший, возможно, из употребления в народном произношении, они прибегли к элементу неизменяющемуся, видимому, явному – к числу слогов, каковое восторжествовало в поэзии всех современных языков» 19 . Помимо количества слогов в соответствующих строках строф, одинаковой оказалась система грамматических ударений, составляющая костяк тонического строя. При этом греческий гимн может быть написан либо гекзаметром (шестистопным дактилем), либо шестистопным ямбом (излюбленный размер Иоанна Дамаскина ), либо логаэдическим, т. е. прозаическо-стихотворным размером, где чередуются стопы дактиля и хорея, либо – и в этом суть дела – может не обнаруживать в пределах одной строфы никаких привычных нам формальных признаков стиха (рифма в любом случае, разумеется, отсутствует или случайна). Ритмичность строения текста выявляется в последнем случае лишь – как это сделал кардинал Питра – путём сопоставления строф друг с другом, – в их изоморфности. Ясно, что одинаковые строфы пелись на один и тот же мотив. Очевидно, именно мелодия определяла подчас довольно странную, на наш взгляд, форму их текста (пример будет дан несколько ниже). При небыстром хоровом пении стихотворный размер, если он и присутствовал в гимне, не воспринимался на слух и потому был излишним. Гимнограф равно мог и приспособить свой текст к какому-либо из уже существующих мотивов, и создать для него свою мелодию. «Гимновосприемником» была система из восьми «гласов», кодифицированная, как полагают, в VIII в. Иоанном Дамаскиным , но гораздо более древняя, восходящая, по крайней мере, к музыке ранней церкви 20 . |
| Лиценций: Это правда. Августин: Тогда если трохей 2–1 приставлен к дактилю2–11, разве не позволит нам молчать одно время? Лиценций: Принужден признать. Августин: Что бы тебя принуждало, если бы ты помнил вышеизложенное? Ты в этом положении, потому что ты забыл демонстрацию о безразличии последнего слога, и как уши принимают на себя последний долгий слог, даже если он короткий, когда есть интервал продолжить его. Лиценций: Уже понимаю. Действительно по-всякому, если крайний слог краткий, то когда остается молчание, уши воспринимают его как долгий слог, так по вышеизложенной причине и в примере мы узнали . Ничто не препятствует после дактиля 2–11 трохей 2–1 или спондий 2–2 поместить. Таким образом когда повторение должно разрушить молчание, один долгий слог подобает после дактиля2–11 полагать, в котором мы молчим пространство двойного времени. Августин: Что же если пиррихий 1–1 положится после дактиля 2–11, правильно ли это будет, как ты считаешь? Лиценций: Не правильно. Действительно, или его, или ямб1–2 – никакой разницы, хотя его можно принять вместо ямба, ради того, что уши делают его последний слог долгим. Ямб 1–2 же не подобает ставить после дактиля 2–11, ради различения подниманий и опусканий такта, из которых ни тому, ни другому не подобает в дактиле иметь три времени. Кто этого не поймет? Глава 9. Метры анапеста и вакхия Августин: Всячески превосходно и последовательно. Но что тебе кажется по поводу анапеста? Тот же в нем разум? Лиценций: Совершенно тот же. Августин: Значит, тогда, если угодно, рассмотрим вакхий 1–2–2. И скажи, каков у него первый метр . Лиценций: Полагаю, что у него четыре слога, один краткий, и три долгих, из них два первых относятся к вакхию, один же последний – к началу той стопы, которая может быть положена с вакхием, чтобы то, что ему остается должно, было бы в молчании. Однако, хочу проверить своими ушами это в другом примере. Августин: Пример предложить легко, однако думаю, что я мог бы доставить тебе удовольствие этим метром, как могли вышеизложенные. |
| Августин: Ты последовал наибыстрейшему рассуждению. Но не судишь ли, что мне надо предоставить примеры каждого, или по поводу тех, которые мы получаем прибавлением к этим четырем первым стопам, достаточно предложить рассуждение? Лиценций: Мне уже рассуждения достаточно. Августин: Мне тоже не нужно ничего иного, как и тебе. Однако же поскольку ты уже превосходно знаешь, что в метрах пиррихия 1–1 может отбиваться измененный такт трибрахия, то спрашиваю, первый метр пиррихия 1–1 может ли иметь также и метр трибрахия 1–1–1. Лиценций: Не может, ибо метру подобает быть больше чем стопа. Августин: А по поводу второго метра пиррихия? Лиценций: Действительно, может.Четыре кратких слога суть два пиррихия,а трибрахия- стопа и полстопы, только там никакой паузы, здесь же нам нужно молчать два времени. Августин: Следовательно, при измененном отбивании такта, в метрах пиррихия также найдешь метры трибрахия вплоть до шестнадцати слогов, то есть до пяти трибрахиев и полстопы, котороми должен и оканчиваться. Остальные же можешь или голосом или иным отбиванием такта сконструировать сам собой. Если, впрочем, судишь, что и сейчас должно исследовать числа чувством ушей. Лиценций: Сделаю и посмотрю, а сейчас давай посмотрим на остальное. Глава 8. Метры дактиля Августин: Затем идет дактиль 2–11, который делится пополам. Или иное полагаешь? Лиценций: Напротив, так и есть. Августин: Какая тогда его часть может быть в молчании? Лиценций: Конечно, половина. Августин: А что, если после дактиля 2–11 приложить трохей 2–1, и захочет кто нибудь молчать одно время, которое должно быть восполнено в кратком слоге дактиля? Что отвечаем? Потому что мы не можем сказать, что невозможно иметь меньше чем полстопы молчания. Потому что причина которую мы обсудили, касается предмета, что не может быть паузы больше, а не меньше половины стопы. Поэтому, определенно бывает пауза меньше, чем полстопы в хориямбе, когда последует за ним вакхий, и в пример этого в стихе Fonticolae puellae. Потому что, как ты знаешь, мы имеем паузу короткого слога, чтобы исполнить шесть времен. |
|
|
