| В 1944 г. Б. написал письмо Патриарху Московскому и всея Руси Сергию (Страгородскому) с просьбой дать ему работу в духовном учебном заведении. Постановлением Ученого совета Православного Богословского ин-та от 7 июня 1944 г. Б. был утвержден на должность доцента и назначен заведующим кафедрой истории обличения раскола и сектантства. 31 авг. 1946 г. Богословский ин-т был преобразован в МДА. По воспоминаниям Волоколамского и Юрьевского митр. Питирима (Нечаева) , уроки Б. в академии во многом основывались на собственном опыте противосектантской деятельности. В 1946 г. по благословению Патриарха Московского и всея Руси Алексия I Б. написал 2 статьи для «Журнала Московской Патриархии» , в к-рых доказывал, что между православными и старообрядцами, приемлющими священство, не существует догматических расхождений. При этом Б. указал на антиканоничность и безблагодатность Белокриницкой иерархии и призвал членов белокриницкого согласия «позабыть прежние взаимные обиды» и вернуться в лоно Церкви. В то время существовали надежды, что раскол старообрядчества удастся ликвидировать в ближайшее время, как был ликвидирован незадолго до этого обновленческий раскол. Однако призыв Б. не был услышан старообрядцами. За совокупность трудов советом МДА 24 янв. 1947 г. Б. был удостоен степени магистра богословия и звания профессора, с 1950 г. заслуженный профессор. 13 сент. 1951 г. по болезни Б. освобожден от преподавательской работы в МДА и назначен духовником академии. 3 февр. 1953 г. освобожден от должности духовника из-за слабого здоровья. Скончался от воспаления легких, похоронен на Новом кладбище в Сергиевом Посаде. Арх.: МДА. Личное дело Д. И. Боголюбова; ЦГИАМ. Ф. 229. Оп. 4. Д. 361; МФ. Православный противосектантский катехизис (СПб., 1914). С рукописной правкой автора 1948 г. Соч.: Беседа с штундо-баптистами об источниках христ. вероучения - Свящ. Писании и Свящ. апостольском Предании//ВиР. 1901. 24; Беседа с штундо-баптистами о св. мощах угодников Божиих//Там же. 1902. 2; Миссионерские беседы с штундо-баптистами. |
| Но рекомендация Партийной канцелярии не устроила Инспекцию по делам военнопленных ОКВ, которая считала необходимым следовать указаниям, данным в начале войны, и не хотела допускать в лагеря даже антибольшевистски настроенных эвакуированных. В то же время чиновники инспекции в 1944 г. уже понимали, что решать проблему как-то надо, и, возможно, в предложении митрополита увидели приемлемое альтернативное решение. Поэтому 22 апреля они запросили у РМО отзыв о митр. Серафиме и необходимости духовного окормления военнопленных, подчеркнув в своем письме: «Для примерно 800 000 советских военнопленных имеются в распоряжении только 8 военнопленных советских священников. Поэтому душепопечение практически невозможно. В целом существует большая потребность в духовной опеке среди советских военнопленных… Так как согласно существующим определениям душепопечение советских военнопленных разрешено только военнопленным священнослужителям, имеется причина сделать пригодных представителей духовенства священниками… Подготовка гражданских священнослужителей не решит вопроса, так как их не допускают в лагеря военнопленных» 587 . Ответ из РМО от 5 июня 1944 г. (проект которого написал руководитель религиозной группы К. Розенфельдер) был резко враждебен как по отношению к митр. Серафиму лично, так и к РПЦЗ в целом: «Она монархически ориентирована и представляет русских эмигрантов. Карловацкий Синод рассматривался как патриархом Тихоном, так и его преемником нынешним патриархом Сергием в качестве находящегося в схизме. Прочие самостоятельные Православные Церкви воздерживаются от поддержки эмигрантской Русской Церкви. По этим причинам использование митр. Серафима для душепопечения военнопленных нежелательно». В своем стремлении опорочить РПЦЗ министерство взяло на себя роль защитника церковных канонов и даже сослалось на позицию проживавшего в Москве Преосвященного Сергия (Страгородского) , назвав его патриархом (!), что, естественно, никогда не признавалось нацистскими ведомствами. Впрочем, под влиянием военных поражений и изменения советской религиозной политики (о чем говорилось в проекте письма) и РМО считало теперь необходимым изменить прежний порядок: «Я прошу еще раз изучить вопрос, можно ли, не изменяя существующий до сих пор порядок, все же допустить некоторых из этих [эвакуированных с Украины] однозначно антибольшевистски настроенных священников в качестве душе попечителей военнопленных» 588 . |
| Заключение о преобладании в 1940-е гг. среди нелегалов общин лояльных по отношению к Русской Православной Церкви отличается от оценки Г. Г. Карпова, который в записке от 5 октября 1944 г. писал о том, что «в своей значительной части актив» «церковных незарегистрированных групп и духовенство, в них состоящее, оппозиционно настроены по отношению к легальной патриаршей православной церкви, осуждая последнюю за лояльное отношение к советской власти и за патриотические позиции в своей деятельности» 455 . Это можно объяснить временем и целью написания записки. Первая половина 1940-х гг. действительно была периодом активизации групп верующих, проникнутых антисоветским эсхатологизмом, которыми война была воспринята как исполнение апокалиптических пророчеств 456 . Такие группы особенно беспокоили власти, и на них обращали внимание в первую очередь. На деле, конечно, в годы войны ни недавно созданный Совет по делам Русской Православной Церкви, ни карательные органы не проводили статистические исследования церковного подполья. С другой стороны, эта записка была призвана обосновать необходимость открытия церквей и привлекала наиболее сильные мотивировки, прежде всего акцентировала и отчасти преувеличивала политическую неблагонадежность незарегистрированных общин. Этот вывод косвенно подтверждает то обстоятельство, что во время войны подпольные общины нередко присоединялись к денежным взносам в фонд обороны, собиравшимся в легальных церквах. В Башкирии летом 1944 г. незарегистрированный священник, совершавший богослужения в нескольких селах «при содействии руководителей сельсоветов и колхозов», часть собранных средств передавал в Фонд обороны: в одном сельсовете «им было передано под квитанцию 1200 рублей, в другом месте под расписку колхозу было сдано» 500 рублей 457 . Когда в том же году в Мордовскую АССР был назначен благочинный, незарегистрированные священники внесли ему «пять тыс руб на патриотические цели» 458 . В Шарыповском районе Красноярского края пожертвования «для усиления религиозного влияния» собирал и сдавал в Фонд обороны мирянин, организовывавший богослужения в местах паломничеств по случаю обновления икон 459 . Такие действия нелегалов говорят как об их лояльности Патриаршей Церкви, так и об отсутствии у этих общин настроений антисоветского эсхатологизма. Характерно, что в феврале 1943 г. один из легальных оппозиционных приходов Кировской области отказался участвовать в сборе средств на танковую колонну «Димитрий Донской», очевидно, потому, что он проходил по инициативе Патриаршего Местоблюстителя митр. Сергия (Страгородского) и под эгидой Русской Православной Церкви 460 . |
| деятельности архиепископа Серафима, по крайней мере, нуждаются в тщательном исследовании. Активный деятель Зарубежной Церкви, сторонник монархизма и восстановления самодержавия, он, тем не менее, даже не упомянут в указе 1934 г. Заместителя Патриаршего Местоблюстителя Сергия (Страгородского) «О Карловацкой группе» в числе архиереев, подвергнутых прещению. В годы войны, как известно, Болгария была союзницей гитлеровской Германии, и трудно себе представить, чтобы в его выступлениях и проповедях звучали призывы к борьбе с фашизмом. Было бы очень интересно их изучить, но, как считают, архиепископ уничтожил свой архив к моменту освобождения Болгарии в сентябре 1944 года. Упоминаемый эпизод неучастия в Венской конференции в октябре 1943 года без выяснения действительных причин мало доказывает его патриотические настроения. С 1922 года архиепископ являлся членом эмигрантской организации – Комитета по делам русских беженцев. К тому же в Болгарии действовали достаточно мощные отделения РОВСа и филиал общеэмигрантского Зарубежного Союза русских инвалидов в Париже. Архивы этих организаций были в 1947 году вывезены в Москву и до сих пор совершенно не изучены. Новые болгарские власти при поддержке советской военной администрации проводили достаточно жесткую репрессивную политику по отношению к представителям старого режима. Вопрос о судьбе русских эмигрантов и их организаций перешел в компетенцию представителей СССР. В списке обществ, подлежащих ликвидации, оказались 22 русские эмигрантские организации, которые были поставлены вровень с фашистскими, болгаро-итальянскими и болгаро-хорватскими обществами. Но и здесь владыку обошли суровые санкции, и он продолжал прекрасно ладить уже с новой властью. В том случае, возможно, уместно вспомнить судьбы духовенства Псковской миссии. Не будем ли мы при таком, достаточно поверхностном, подходе к изучению исторических реалий и отношения к ним архиепископа Серафима являться свидетелями заключительных сцен какой-нибудь «Операции Трест», блистательно осуществленной советскими чекистами? |
| Стенограмма допроса о. Кирилла Зайца от 2 ноября составляет более 20 страниц. Отец Кирилл подтвердил свои показания и на очной ставке с Хитровой Т.А и на суде, заявив, что «циркуляров было издано много, примерно до 40» . Правдивость показаний о. Кирилла Зайца подтверждается тем, что выявляются священники, которые, как В. Бируля, не выполняли эти циркуляры. Связь с СД поддерживали о. Н. Жунда, Перминов, Радецкий, Караваев, Бениксон и др. Отец Кирилл Зайц дает следователю не только характеристику того или иного члена Миссии, но и указывает место его нахождения. На суде, подтверждая и дополняя свои показания, в последнем слове он высказывает надежду: « Я прошу рассматривать мое дело не только с точки зрения закона, но и с точки зрения милосердия » . После ареста протопресвитера Кирилла, 6 октября 1944 года был арестован благочинный И. Амозов. Благочинный Иван Амозов Показания Амозова необъективны. Он никогда не пользовался доверием ни у кого из членов Миссии . Из архивной справки, сохранившейся в деле, явствует, что он авантюрист, уголовный преступник, создавший себе революционную биографию подложными документами, получил звание ветерана революции, добивался получения ордена Боевого Красного знамени и персональной пенсии, но был разоблачен и исключен из партии в 1936 году как аферист. Вряд ли о. Л. Воронов читал эту справку, но его характеристика, данная Амозову, не противоречит ей: « Амозов - это втершийся в доверие безвольных и доверчивых руководителей Миссии самозванец, никогда не имевший священного сана, но обманувший их знанием церковной службы. Человек без убеждений и аморальный, способный в зависимости от условий на любой поступок, обещающий ему выгоду. Низость Амозова с очевидностью проявилась, когда он в журнальной статье забросал грязью светлую личность великого Патриарха-патриота Сергия (Страгородского). В связи с этим поступком Амозов был вызван экзархом и запрещен в священнослужении » . После суда из следственной тюрьмы он был отправлен в «Кресты», а оттуда в Сиблаг, где его следы затерялись. |
| Возвращаясь к рецензируемому изданию отметим, что результаты отбора опубликованных документов порождают ряд вопросов. Так, автор археографического предисловия не дает полного перечня проработанных архивов и их фондов, а лишь констатирует, что документы выявлены «в федеральных архивах и городских архивах Москвы и Санкт-Петербурга», в Курском и Псковском областных архивах, а также в Центральном архиве (ЦА) ФСБ России и Архиве Президента Российской Федерации (АП РФ), в государственных архивах Республики Украины и Республики Беларуси (С. 32). Об использованных фондах Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного военного архива (РГВА) информация приводится, но отсутствуют сведения по ЦА ФСБ России, АП РФ российским региональным архивам, а также по фондам украинских и белорусских архивов. К сожалению, не оговариваются и критерии отбора материалов, а лишь указывается, что историки-архивисты трех стран выявили по теме свыше 600 документов, из которых в книге опубликован 221 (С. 33). Нигде не поясняется и новизна данного издания в сравнении с неоднократно выходившими в свет сборниками . Однако по содержанию видно, что в него включены не охваченные предшественниками архивные источники. В первую очередь, это документы из АП РФ, ЦА ФСБ России, архивов Украины и Белоруссии. (Причем в обеих бывших союзных республиках тема «РПЦ в годы Великой Отечественной войны» до сих пор не привлекала внимание археографов.) К тому же не ясно насколько полно представлены материалы названных архивов. Освещение истории РПЦ в годы войны через столь масштабный корпус документов предполагает и наличие библиографического списка по теме. Здесь же в краткой историографической части предисловия названы только отдельные работы и практически нет журнальных публикаций, в том числе «Журнала Московской патриархии», хотя именно там опубликовано немало важных материалов, например «Послание» патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского) к пастве от 7 ноября 1943 г. и «Слово» митрополита Ленинградского и Новгородского Алексия (Симанского), сказанное 23 января 1944 г. по случаю снятия блокады с города на Неве . |
| 25-26 сентября в Санкт-Петербургской духовной академии состоялась научная конференция, посвященная изучению жизни и творений святителя Феофана, а также обучающий семинар для студентов духовных и светских учебных заведений, в рамках которого ученые — богословы, филологи, архивисты — делились своими знаниями и навыками научной работы с молодежью. В завершающей стадии находится работа над «Летописью жизни и творений святителя Феофана». Мы рассчитываем, что уже в будущем году, в преддверие 200-летнего юбилея со дня рождения святителя, это фундаментальное исследование увидит свет. Рабочая группа по подготовке к празднованию 70-летия избрания на Московский Патриарший престол митрополита Сергия (Страгородского) 9 сентября провела круглый стол с участием видных церковных и светских ученых, в ходе которого состоялась дискуссия о роли и значении личности и трудов Святейшего Патриарха Сергия для Русской Православной Церкви. Рабочая группа подготовила проект обращения Святейшего Патриарха Кирилла по случаю 70-летия избрания на Патриаршество митрополита Сергия, которое было оглашено во всех храмах Русской Православной Церкви 8 сентября. В продолжение своей деятельности Рабочая группа готовит к изданию сборник архивных документов Патриарха Сергия и воспоминаний о нем знавших его лиц. Сборник планируется выпустить к 70-летию со дня кончины Патриарха Сергия (+15 мая 1944). О ходе работы над изданием сборника, его составе и материалах, которые предполагается в нем опубликовать, сделает отдельное сообщение секретарь рабочей группы С.В. Лизунов. Завершила свою работу и рабочая группа по изданию справочника «Редакционно-издательское оформление церковных печатных изданий». В настоящее время текст справочника, в который внесены замечания членов Высшего Церковного Совета, передан на утверждение в этот орган высшей церковной власти. Издание справочника запланировано на 2015 год. Как ожидается, оно станет заметным событием в сфере церковного книгоиздания. Однако с сожалением должен отметить, что не все рабочие группы Издательского Совета действуют столь же эффективно, как те, о которых было упомянуто выше. Наверное, для этого есть и объективные причины, но в то же самое время хотелось бы напомнить, что каждый член Издательского Совета несет персональную ответственность за то направление общецерковной работы, которое ему поручено. В основе организации деятельности Издательского Совета лежит принцип соборности, и действительно, большинство вопросов, касающихся книгоиздания и книгораспространения, можно решить только соборным разумом. Поэтому именно от нас с вами зависит, насколько эффективной и плодотворной будет деятельность Издательского Совета. |
| Но несмотря даже на то, что в начале войны многие русские люди доверяли немцам, Владыка Митрополит мужественно отклонил это предложение, считая что цели немецкой политики в отношении России сомнительны и что он не вправе сделать такой призыв. Никогда Владыка Митрополит ни в чем не проявил какой-либо крайности, а всегда держал себя с полным достоинством, как истинный Архиерей Божий. О таком поведении его дал важные показания в Лондоне разным церковно-общественным кругам Сербский Патриарх Гавриил, подчеркнувший, что Митрополит Анастасий с великой мудростью и тактом держался при немцах, несколько раз подвергался обыскам и не пользовался доверием немцев. В сентябре 1941 года Владыка Митрополит дал благословение русским патриотам, надеявшимся, что наступил час освобождения русского народа от кровавого гнета большевизма, на образование Русского Корпуса. Однако, этот Корпус не был допущен немцами к участию в военных действиях на Восточном фронте, а был оставлен в Югославии для защиты от местных коммунистических банд. Когда очутившаяся, в результате войны, в критическом положении советская власть решила, ради самосохранения, опереться на религиозные и национальные чувства русского народа, и Соборе еще уцелевшего российского епископата в составе 18-ти лиц избрал 8 сентября 1943 года в Москве митрополита Сергия (Страгородского) патриархом, многие наивные русские люди склонны были радостно приветствовать это событие. Тогда Владыка Митрополит 21 октября 1943 года в Вене созвал совещание 8 заграничных епископов, которые установили полную неканоничность этого избрания и невозможность вследствие этого признать митрополита Сергия законным патриархом. С Пасхи 1944 года начались почти ежедневные налеты на Белград англо-американских бомбардировщиков, уносившие множество жертв. Несмотря на явную угрозу жизни, Владыка Митрополит ни в чем не изменял своего обычного образа жизни, так же служил и проповедовал по всем воскресным и праздничным дням, навещал раненых, хоронил убитых, утешал разоренных и обездоленных, всегда тщательно справляясь, не пострадал ли кто-либо из его паствы. |
| Да, при этом он достигнет очень многого. Достаточно хотя бы вспомнить опыт Псковской миссии, когда на территориях Новгородской, Псковской, Ленинградской, Калининской областей будут действовать только несколько храмов, а после деятельности Псковской миссии будут действовать уже более четырехсот храмов и начнется подлинное церковное возрождение. Но при этом митрополит Сергий (Воскресенский) будет занимать ту же позицию, которую занимал митрополит Сергий (Страгородский) все эти годы – конец 20-х, 30-е годы, начало 40-х, а именно: союз с любой властью на любых условиях. Вот что он будет говорить в воскресной проповеди уже в марте 1943 года: «Борьба, предпринятая Германией против большевизма, вошла в решительную стадию. Ничего не может быть страшнее коммунизма. Если он победит, население многих стран будет обречено нечеловеческим страданиям и даже уничтожено. Чтобы предотвратить эту грозную опасность, необходимо напряжение и полное объединение всех имеющихся сил. Теперь не время спорить о том, как в будущем создастся наша национальная социальная и культурная жизнь. Если горит дом, то не спорят о том, как после пожара удобнее разместиться в его комнатах, а немедленно приступают к тушению огня. Точно так же и мы стоим перед задачей победить любой ценой. Поэтому каждый из нас обязан следовать указаниям властей и приложить все свои силы к борьбе с большевизмом. Обратимся с молитвой ко Всемогущему, чтобы Он помог нам всегда и всюду преодолеть это зло, и прежде всего в сердцах людей». Кажется парадоксальным, что сохраняющие между собой каноническое единство митрополиты Сергий (Страгородский) и Сергий (Воскресенский) говорят о прямо противоположном. И куда в данном случае православному христианину податься? Какую же позицию занять? Но оставим Сергия (Воскресенского), который при до сих пор невыясненных обстоятельствах был убит 28 апреля 1944 года. Вернемся к нашему главному герою – митрополиту Сергию (Страгородскому) . Итак, в своем послании, мною зачитанном, он, по существу, продолжал ту же самую политику, которую вел все предыдущие полтора десятилетия – политику сохранения верности коммунистическому режиму, политику лояльности. |
| После оккупации летом 1941 г. Эстонии немецко-фашистскими войсками А. заявил о восстановлении им ЭАПЦ. В сент. 1941 г. он сообщил об этом в офиц. инстанции и 19 сент. 1941 г. получил регистрацию как митрополит Таллинский и всей Эстонии, восстановлена была и деятельность Синода. 14 окт. 1941 г. А. обратился к причтам Таллинской и Нарвской епархий с циркулярным письмом, в к-ром говорилось: «Со стороны властей я признан единственным ответственным главою Эстонской Православной Церкви, на каковую должность я избран и рукоположен в 1920 г. Все приходы и церковные учреждения, входящие в состав Эстонской Православной Церкви до захвата власти большевиками, т. е. до 21 июня 1940 года, а также их деятели и члены, обязаны точно, строго и беспрекословно исполнять мои распоряжения и указы. Деятельность Церкви и приходов будет продолжаться согласно соответственным государственным законам, общецерковным установлениям и Уставу Эстонской Православной Церкви, каковой устав был в силе до 21 июня 1940 г. и до сего времени не отменен и не изменен». В том же письме А. известил свою паству о прекращении им поминовения за богослужением Патриаршего Местоблюстителя митр. Сергия (Страгородского) и Патриаршего экзарха Латвии и Эстонии митр. Сергия (Воскресенского). Указом от 5 нояб. 1942 г. за разрыв канонических отношений с Матерью-Церковью, а также «за клятвопреступление во святом Причастии и за самочинное отделение от законного церковного священноначалия» митр. Сергий (Воскресенский) уволил А. от управления «Эстляндской» епархией, запретив в священнослужении и предав суду архиереев. В связи с трагической кончиной митр. Виленского Сергия (28 апр. 1944) и эмиграцией А. суд не состоялся. Все эст. приходы и часть рус. приходов продолжали считать А. главой Церкви до самого конца его пребывания в Эстонии. Оккупационные власти не препятствовали его деятельности, однако запретили поддерживать связь с К-польским Патриархатом. Еп. Нарвский Павел из переписки с А. к маю 1942 г. сделал вывод, что А. «циркуляром от 14 октября порывает всякую связь с Матерью-Церковью» и даже «идет по пути разрыва со Вселенской Церковью». Он и большинство рус. приходов сохранили каноническую верность экзарху Латвии и Эстонии митр. Сергию. |
|
|
