| см. дополн. к акт. ист. 1. 148. Акт. экспед. 3. 123. 139 и пр. Впрочем они постоянно возобновлялись. 24 Акт. ист. 1. 153. Судебные пошлины также шли пополам на обе судящие стороны: «а присудом делятся на полы»; или: «а будет суд смесной, ино прибыток на полы». Акт. экспед. 1. 9. 30 Собр. закон. 1 Собр. гос. грам. ч. 2. Акт. ист. т. 4. Стоглавый собор соглашался также, чтобы монастырские слуги и крестьяне, в исках с посторонними и в спорах о земле, были судимы боярами царя; но только – по жалованным на монастыри грамотам. Стоглав гл. 67. Сн. Акт. ист. 1. 32 Собр. закон. 1 Акт. экспед. 3. Собр. Румянц. ч. 3. Патриарх Филарет учредил и приказы, по которым разделил разные дела своего ведомства, подобно приказам государственным. Древн. вивл. ч. 20. сн. Ист. рус. Церкви. пер. 4. § 2. 33 См. грамоту тому же патр. Филарету на Ржевскую десятину в Акт. экспед. 3. 109. и ему же грамоту на право суда в делах одного вятского причта, там же 34 Собрание статей о церковном суде, составленное в 1700 году, при патр. Адриане, по повелению имп. Петра I, ркп. Соб. дух. академии. 35 Уже стоглавый собор, по причине многих несообразностей в непосредственном управлении монастырских имений духовными лицами, соглашался подчинить его высшему контролю светской власти, с правом приказывать духовенству. Стогл. 68 сн. Акт. ист. 1. 40 Акт. ист. т. 3. 95. 119. 129. т. 4. 215. 254. т. 5. 135. 146. 157. 186. сн. Собр. закон. 1. 200. 201. 42 Собр. закон. 1. На возобновленный вопрос: «архиереев, архимандритов, игуменов, священников и диаконов, монахов и монахинь, и весь церковный и духовный чин и их людей, мирским людям довлеет ли судити»? – дан решительный ответ: «архиереев (и пр.) мирским людям ни в чем не судити; а судити их во всяких делах архиереем, во своих епархиях, или кому повелят от духовного чина, а не от мирских». Там же стр. 704. 43 Из этих правил исключены были дети священнослужительские: «аще убо не имуть осенения архиерейского, священнословия не себе, яко мирские да накажутся в мирских судилищах по винам своим. |
| Кроме того положение вдового священника в то время было очень степенно: он не имел права служить литургию (Стогл. гл. 77–8). Поэтому-то Давид, нисколько не медля, оставляет в Старицу с твердым намерением принять в местном Успенском монастыре пострижение в монашество, что действительно и исполнил, назвавшись при пострижении именем Дионисия; это было около 1601–1602 года. Постригал Дионисия, вероятно, архимандрит Пимен, бывший в то время настоятелем Старицкого монастыря, так как за ним непосредственно настоятелем называется Дионисий 26 . Как монах по призванию, а не по случаю или расчету, Дионисий, поступив в монастырь, стал проводить жизнь истинно-монашескую «подвизаяся о спасении своем, якоже от юности своея извыче» 27 . С этого же времени известия о нем становятся как будто несколько определеннее. Можно думать, что вскоре после пострижения он был замечен с хорошей стороны монастырскими властями, потому что хотя он еще не занимал в монастыре никакой должности, однако ему поручают вместе с другими монахами поездку в Москву для церковных треб монастыря, а так как нужды эти касались, между прочим, и церковных книг, то Дионисий был отправлен в Москву за книгами, естественно, потому что он был замечен властями со стороны его начитанности и образованности. Вполне вероятно, что в период своего иеромонашества в Старицком монастыре, как в более свободное время, Дионисий путем чтения обогатил себя знаниями, преимущественно, конечно, богословскими. В упомянутую поездку в Москву какой-то негодный человек нанес Дионисию то оскорбление, о котором довольно подробно рассказывает Симон Азарьин. Однажды преподобный Дионисий вышел на торг для покупки книг. Здесь некто, увидя среди народа молодого, красивого, высокого и цветущего здоровьем монаха, соблазнился и сначала подумал про себя, что такой монах вряд ли может удержаться от соблазнов плоти, высказал эту мысль Дионисию и высказал в такой грубой форме, что по выражению Симона «не токмо инокам, но и мирским человекам нелепо слышать это» 28 . |
| Новгородский архиепископ Геннадий (1495–1511 г.) в своём послании к митр. Симону 7 также свидетельствует: «Мужики-невежи учат ребят грамоте и только речь им портят… а отойдёт (ученик) от мастера – ничего не умеет, едва только по книге бредёт, о церковном же порядке понятия не имеет». Ко времени Стоглавого собора количество и этих школ значительно убавилось: почти совсем негде было учиться (Стогл. гл. 25). Не увеличилось количество школ и после Стоглавого собора, как об этом свидетельствуют иностранцы. «Во всей Московии, говорит один из них, нет школ и других способов к изучению наук, кроме того, чему можно научиться в монастырях» (Кобенцель). Но и монастырские школы в это время были в упадке. Одни священники, да и то немногие, обучали детей чтению и письму. Дальнейшее образование происходило под руководством церковной письменности, состоявшей, большею частью, из переводных сочинений, помещённых в разного рода сборниках – законодательных, учительных, библейских и т. п. Чтение подобных сборников, конечно, несколько развивало наших предков, но лишь в одном направлении, так как самые сборники трактовали, главным образом, о том, как угодить Богу и наследовать царство небесное, при чем все дело спасения сводилось к требованиям внешней набожности. В большом употреблении были затем апокрифические произведения, но они более противодействовали, чем содействовали умственному просвещению. При таких образовательных средствах не удивительно, что в обществе распространилось мнение, что не дело мирян «чести книги»; сами мастера (учителя) говорили: «грех простым (мирянам) чести Апостол и Евангелие» и своих любознательных учеников отговаривали от чтения, говоря, что от чтения можно сойти с ума и впасть в ересь. Равным образом вполне естественно было свести всю сущность религии на одну внешнюю набожность, которая мало по малу превратилась в мёртвообрядовое направление. В XVI в. это направление достигло крайней степени. В литературных произведениях того времени можно нередко встретить подробные правила относительно часов для молитвы, количества поклонов и молитв при чтении кафизм, качества пищи, вкушаемой в те или другие постные дни, и т. п. Внешней, механической молитве придавалось значение действительной молитвы, независимо от внутреннего расположения. Действенность молитвы нередко измеряли часами; поэтому говорили, что прийти к церковному богослужению после чтения Евангелия – тоже самое, что совсем не ходить в церковь . Многие думали, что для соблюдения поста достаточно только не вкушать мясных и рыбных блюд и т. п. Такое направление русского народа с особенною ясностью |
| 1268 Последнее определение Стоглава, при первоначальном возникновении старообрядства, не входило в содержание его особенностей. Это постановление Стоглава, вызванное, можно думать, страшным и безнравственным пороком – содомии, на что указывают наказы митр. Макария во Владимир и Каргополь (наказные списки Стоглава. Изд. Ил. Беляевым. Стр. 29. Снеси. Москвитянин, 1842 г. т. II, стр. 80–81), сделалось преимущественной старообрядческой особенностью только при Петре I. Обычай ношения бороды и усов до Петра I был общим обычаем, возведенным Стоглавом на степень догмата лишь в предупреждение скверного греха, для которого брадобритие служило тайной или даже явной вывеской. 1269 Деяния Московских соборов 1666 и 1667 годов. М., 1881 лл. 14–15. Срав. Служебник 1668 г. и Don. к Акт. Истор. т. 5, стр. 487–488. 1273 Деяния Москов. соб. 1666 и 1667 г. л. 181, гл. 10, стр. 92–93. Кормчая. 6-го Вселенского собора правило 16-е. 1274 Поморские ответы. Напеч. в Мануиловом Никольском монастыре 1884 г. Отв. 35 стр. 127–128; 79 стр. 270–271; 87 стр. 276–277. 1276 Стогл., гл. 27. 28 и др. «А которые святые будут книги – Евангелия, Апостолы и Псалтыри и прочие книги в коей-ждо суть церкви обрящете неправлены и описливы, и вы б те святые книги с добрых переводов исправили соборне, занеж священные правила о том запрещают и не повелевают неправленных книг в церковь вносити, ниже по ним пети». 1277 Отв. 5, стр. 42. 19 стр. 97. 106. 25 стр. 115. 28, стр. 117. 43 стр. 135–156. 53 стр. 217–220. 1282 В той же 40-й гл. Стоглав ссылается на 11-е правило вселен. собора в подтверждение не стричь бороды, а между тем в этом правиле запрещается только общение христиан с иудеями. 1283 Гл. 75-я правила 12-е и 13-е всел. собора. Гл. 90-я правила 16-е VII-ro всел. собора, 50-е и 51-е Трулльского собора и 69-е Апостольское. 1284 В 40-й гл. приводится несуществующее правило св. Апостол: «аще кто браду бреет и преставится тако, не достоит о нем служити, ни сорокоустия над ним пети, ни просфоры, ни свещи по нем в церковь принести, с неверным да причтется»; в гл. 56-й привел правило V вселен. собора, который вовсе не оставил правил. |
| 492 Стоглавый собор также постановил за произведенное в церкви во время совершения литургии или другой службы смятение «мечем главу отсекнуть» у виновного (Стогл. гл. 57). Наконец, московский патр. Иосиф с митрополитами, архиепископами и епископами и со всем освященным собором в 1648 г. утвердил «Уложение», а там повелевается за богохульство, совращение в «бусурманскую веру» и т. п. «огнем зжечь» (Улож. гл. 1, ст.ст. 1 и 2, гл. 22, ст. 24). 493 Наконец, нельзя не заметить, что в «телесных озлоблениях» повинны и первые расколоучители. Так, сажание на цепь, стегание ремнем и четками было обычным приемом у протопопа Аввакума: Ивана Струну, дьяка Тобольского архиепископа, он стегал ремнем даже в церкви, «покиня вечерню» (Мис. Обоз. 1910 г. 5, стр. 797). «А кабы ты мне волю дал, говорил он царю Алексею Михайловичу, я бы их (т. е. православных), что Илия пророк, всех перепластал во един день... Перво бы Никона собаку и разсекли начетверо, а потом бы никаниян. Князь Юрий Алексеевич (Долгорукий)! Не согрешим небось, но и венцы победные приимем»! (Матер. для ист. раск. V, 156–7). Что же касается доказательств начетчиков, то они совсем не подтверждают их мнения. Так, у митр. Макария не говорится, чтобы патр. Никон самолично бил еп. Павла Коломенского. 27 пр. Апост. повелевает извергать из сана лишь такого епископа и пресвитера, который бьет верных согрешающих «по причине надменности и необузданного гнева» (см. в Полн. Кормч. толк. Аристина и Вальсамона, стр. 48–49). Пругавин же, изображая густыми красками гонения на раскольников, говорит, что причиною их были не только религиозные верования, но и политические преступления. 494 3) О подлогах По словам старообрядческой «Брони правды», «наперсники Никона, не имея под собой твердой почвы от писания и не находя возможным оправдать свои новшества, прибегали к подлогам и обманам». Так, а) в книге «Пращица», изданной по благословению Св. Синода, напечатано «Соборное Деяние» на небывалого еретика Мартина армянина, который поднесь воспоминается в 4 кондаке акафиста Димитрию Ростовскому (изд. |
| 46–47). Ключевский, Жития, 273. – Впрочем, рассказ этот имеет вид вставки и его нет в древнейших списках жития. Но это последнее обстоятельство едва ли может служить основанием к какому-нибудь сомнению относительно достоверности самого факта. Гораздо важнее другое возражение, которое могут сделать против приурочивания канонизации этих Белозерских угодников к собору 1549 года. Дело в том, что в житии нет точной даты времени собора, на котором последние были канонизованы. Поэтому вполне возможно относит их канонизацию к какому-нибудь другому собору, бывшему во время митрополитства Макария, что и делает преосв. Макарий (Ц. И. 8, 46V А такие соборы, действительно, были в начале второй половины столетия. Так, напр., в 1554 году был созван собор для канонизации преподобного Саввы Крыпецкого; в 1560 году – для канонизации преподобных Григория и Кассиана Авнежских. Но нам кажется, что это возращение, делаемое против приурочивания времени канонизации Ферапонта и Мартиниана, Белоозерскии чудотворцев, к собору 1549 года, легко можно устранить. Стоит только для этого обратить внимание па перечень епископов, которых призвал митрополит па этот собор. Просматривая этот перечень, мы видим не нем имена тех же владык, какие были и на первом соборе. Между тем, если бы канонизация этих святых совершилась на каком-нибудь позднейшем соборе, то писатель этого жития не мог бы уже представить этот перечень в том виде, в каком мы его сейчас читаем, так как относительно некоторых епископов положительно известно, что они уже вскоре после второго собора скончались. Так, напр., это известно относительно Ионы, еп. Суздальского, на место которого уже 10 марта 1549 года поставлен был архимандрит Симоновский Трифон, Алексия, еп. Ростовского, на место которого был поставлен игумен Троицкий Никандр в том же году (Ист. Г. Р. Карамзине, но изд. Смирдиина, т. VIII, пр. 211; ср. Н. Л. 7, 64; Стогл. 19). Таким образом, этот перечень епископов, присутствовавших при канонизации Мартиниана и Ферапонта, тождественный с перечнем епископов первого собора, дает нам право относить канонизацию этих святых к собору 1549 года, на котором, как можно судить по ходу речи Грозного на Стоглавом соборе, присутствовали те же самые епископы, какие были и на первом. |
| в) Больший и важнейший Собор, на котором были три православные Патриарха, имевшие полномочие от двух остальных Восточных Патриархов, в 1667 году признал означенное определение Стоглавного Собора о перстосложении для крестного знамения и благословения писанным неразсудно, простотою и невежеством, и положенное на нем проклятие на крестящихся треперстно как положенное также без разсуждения и неправедно, отменил 955 . г) За всем сим Стоглавный Собор для крестного знамения и благословения сперва требует сложения не двух перстов, как требовали ваши предки и как требуете вы, но пяти перстов. Он говорит: «ко крестному воображению большой палец да два нижних во едино совокупи, а верхний перст с средним совокули, простер, мало нагнув». Но сказав такие слова, Стогл. Собор тотчас, сам себе противореча, говорит: «тако благословити Святителем и Иереом, и на себя крестное знамение рукою возлагати двема персты». Такое доказательство только стыдит само себя, и истинно ничтожно. ж) Свидетельство от св. Мощей преп. Илии Муромца и Иосифа многоболезненного, почивающих в пещерах Киевских. Писатель Поморских ответов говорит именно так: «В пещере преподобного Феодосия почивает нетленен Илия Муромец, на персех согбене руце в десней руце сложены имея персты, якоже знаменуются, двема перстома. В той же пещере почивает преподобный Иосиф многоболезненный, руце имея на персех согбене, в деснице сложение перст имеет три персты, палец с двема совокуплены, а указательный и средний сложена якоже знаменаемся» 956 . Это свидетельство также не доказывает того, что хотят им доказать ваши наставники. Ибо у обеих означенных рук большой перст не сложен, по вашему, с четвертым и пятым, а напротив того он у обоих преподобных лежит среди перстов среднего и указательного, именно так: Таким образом ясно, что у обоих преподобных, Ильи Муромца и Иосифа Многоболезненного, во время их жизни, персты слагались для молитвенного креста точно так, как они слагаются в Православной Церкви ныне. Теперь у их рук надлежащего перстосложения нет, явно, только потому, что смерть, обыкновенно выпрямляющая у своих жертв все члены, выпрямила указательный и средний перст и у сих преподобных посему и отделила их от перста большого, который впрочем лежит наклонно к ним. |
| 392 А. И. I, 190, 223, 227. Доп. к А. И. V. 5 и 110. А. Э. Ш., 104. Монастыри иногда даже отказывались принимать к себе подвергаемых епитимии, если последние присылались епископами без царского указа. Макарий, XI, 192. 393 Например, один священник, участвовавший в вооруженной защите родного города от врагов и убивший при этом около 60 человек, просил царя разрешить ему продолжение священнослужения, следователыю диспензировать его от применения к нему того общего правила, по которому священство и пролитие крови несовместимы между собой. См. Акты отн. к ист. южн. и западн. Росс. IV, 110. Или напр. монастыри обращались с просьбой к царю принять их в свое непосредственное ведение, с изъятием из подчинения епархиальным архиереям. См. об этом Лохвицкий, Очерк церковной администрации в древней России (Русск. Вестн., 1857, кн. II, стр. 237–240). 395 Царь Иван Васильевич Грозный к концу своего царствования высказывал сознательный принцип, что высшая власть в царстве должна принадлежать только царю, когда в переписке с Курбским выражался, что «всякое царство, владомое попом, раззоряется» (Соловьев, История России, VI, 216); но и рассуждения, и образ действий Грозного во вторую половину его царствования имели характер эксцесса, а не обдуманной правительственной программы. 396 В 1554 г. царь вызывал Максима Грека на собор для суда над Матвеем Башкиным в следующих замечательных выражениях: «тем же убо умыслих сице: да соберутся вси елицы сущие обретаются под областию моею, архиепископы, и епископы, и архимандриты, и игумены, и черноризцы, иже в благочестии пребывающии, яко да истрегнут трение сие из чистыя пшеницы и будут поспешницы святым вселенским седьми соборам». А. И. I, 16. 398 На соборе 1564 г. было постановлено русскому митрополиту носить белый клобук. Макарий, VI, 291. 399 См. напр. А. И. IV, 6: «великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович, и великий господин святейший Иосиф, патриарх московский и всея Руси с митрополиты и с архиепископы, и со игумены и с протопопы и со всем освященным собором уложили: в воскресные дни не работать, являться за богослужение, торговлю прекращать накануне за три часа до вечера и т. п. Из этого, как и из других свидедельств, видно, что на соборе могли присутствовать и многие другие лица, кроме епископов. А на стоглавом соборе присутствовали и светские лица. См. Стогл. гл. 3: «а вы, господие мои», говорится в обращении царя к собору, «святии святителие и преосвященнии отцы наши... также и братия моя и вси любимии мои князи и бояре, и воини и все православное христианство, помогайте ми» и т. д. |
| Распоряжения, содержавшиеся в льготных княжеских и царских грамотах, не были нормами общего характера, а изъятиями из общего правила, данные частным лицам или учреждениям. По силе действия они не имели безусловного характера, а сохраняли свое значение в течении того срока, на который даны были, и не далее смерти лица, их давшего, а с переменою князя или царя нуждались в новом подтверждении. (Сергеевича Лекции. Стр. 20. Павлов-Сильванский. Иммунитет в удельной Руси. Спб. 1900.). Судебником Uoahha IV 1550 г. было запрещено давать вновь тарханные грамоты, а прежде выданные положено отобрать (ст. 43). Одновременно и на Стоглавом соборе 1551 г. было постановлено уничтожить несудимые грамоты (Стогл. 67). Но эти постановления судебника и стоглава не были выполнены в точности. Действие льготных грамот было остановлено постановлением Московского собора 1580 года. Б) Сборники церковного права 54 В период зависимости нашей русской церкви от Константинопольского патриархата, в ней должны были употребляться те же сборники церковных правил, какие были приняты в последнем. Вопрос может быть только о том, на каком языке употреблялись у нас эти сборники – на греческом или славянском. Русская церковь заимствовала свою иерархию от греков. В течении первых двух с лишним веков русские митрополиты поставлялись из греков, за двумя извлечениями. И епископы русские на первых порах многие были из греков. Естественно, что митрополиты и епископы из греков приносили с собою из Константинополя сборники церковных правил на греческом языке и предпочитали пользоваться правилами на своем родном языке в частном своем у потреблении. Некоторые из митрополитов (напр. Иоанн II) u cbou канонические ответы составляли на греческом языке; тем естественнее им было употреблять на родном языке сборники правил. Но с другой стороны не все же пастыри нашей церкви, даже и вскоре после крещения Руси, были из греков; а для пастырей русских, очевидно, было неудобно пользоваться номоканоном на греческом языке. Р. обр. русским князьям, которые, по свидетельству летописи, любили читать номоканон вместе с митрополитами и епископами, неудобно было пользоваться правилами на греческом языке, им неизвестном. |
| -е. собирали свое духовенство для совещания о церковных делах. Постоянными же органами управления епархией были особые должностные лица, составляющие святительский двор, частью из духовенства, большей же частью из архиерейских бояр и разных чиновников. Дела собственно духовные поручались архимандритам и протопопам соборных Церквей. Для управления архиерейскими вотчинами назначались волостели из светских людей. Для церковного суда, надзора за духовенством, для различных сборов с него на архиерея, назначались, также преимущественно из мирских людей, десятинники, ставившиеся над округами из нескольких приходов епархии. Вообще, светский элемент в составе епархиального управления был преобладающим и возбуждал против себя неудовольствие и протесты со стороны духовенства. Стоглавый Собор старался устранить его. Он определил ведать духовенством по делам духовным самим Святителям, или тем, кому они укажут из духовных, а не мирских людей (Однако, постановление Стоглавого Собора об изъятии у десятинников дух. дел и сборов не было приведено в исполнение), за архиерейскими же боярами сохранен суд над духовными только по гражданским и уголовным делам, которые в то время подлежали архиерейскому разбору. Но и в последний суд были введены, для наблюдения за правильностью боярского суда, депутаты как от духовенства, так и от земства (городские старосты, целовальники, земские дьяки). Десятинников было велено назначать из духовных лиц (из настоятелей монастырей). Архиерейские бояре и дьяки должны были назначаться и увольняться по воле Государя. Были учреждены должности поповских старост и их помощников десятских священников; те и другие выбирались ежегодно съездом духовенства по десятинным округам. Псковское духовенство организовалось в соборы (союзы), выбиравшие поповских старост для раскладки и сбора дани новгородскому архиепископу. Старосты эти, по прав. Стогл. Собора, стали повсеместным учреждением. Они должны были вместо десятинников собирать разные повинности с духовенства для архиерея и его двора, и осуществлять надзор за церковным благочинством; вместе с десятинником они составляли духовный суд (первую его инстанцию), под названием десятинничья двора; они же, в качестве депутатов, сидели в суде архиерейских бояр. |
|
|
