| Рассуждали очевидно о Стоглавом соборе и читали книгу Стоглав, в которой одни дела (постановления по вопросам?) нашли исправленными, правильно изложенными, другие еще неисправленными, почему царь и выразил желание: «когда бы Бог помог, чтобы и другие дела исправились». Уже то одно, что на третий год после Стоглавого собора царь и митрополит с епископами пересматривают постановления этого собора, само собой показывает, что и они сами не считали эти постановления, как они изложены в «соборной книге», окончательно утвержденными, а некоторые и исправленными. Вскоре после того, при рассмотрении дела о бывшем Троицком игумене Артемие оказалось, что Артемий говорил о крестном знамении: «и на соборе-де о том слово было, да не доспели ничего» 55 . О каком бы соборе ни была тут речь, – о прежнем ли (1551 г.), или о «нынешнем» (1553 г.), – важно свидетельство, что были соборные рассуждения по вопросу о крестном знамения, но не привели ни к какому определенному решению: «не доспели ничего». Соображая все вышесказанное мы полагаем, что: а) на Стоглавом соборе поставлен был и возбудил прения вопрос о крестном знамении и перстосложении для крестного знамения, а это самое, – и то, что вопрос был поставлен, и то, что возбудил он прения, – уже показывает, что русские в то время не одинаково слагали персты для крестного знамения, и на самом соборе были сторонники и двуперстия и троеперстия; б) хотя Артемий и свидетельствует, что по вопросу о крестном знамении на соборе «не доспели ничего», но имея в виду наказные списки м. Макария должно признать, что здесь возобладал голос защитников двуперстия и действительно состоялось определение о двуперстном сложении руки для крестного знамения; в) состоявшееся на соборе постановление хотя и внесено в 31 главу Стоглава, но в целом своем составе эта глава не представляет окончательного, «исправленного» и потому подлинного текста соборного постановления, ибо в таком беспорядочном и противоречивом изложении оно не могло быть принято и подписано м. |
| е. что двух перстов не следует ни наклонять (как учит Даниил), ни протягивать (как учит Максим Грек ), а нужно только один перст мало наклонить, но опять не указательный (как учит Стоглав), а великосредний... Явная противоречивость современных Стоглавому собору свидетелей двуперстия, – будут ли то м. Даниил, преподобный Максим Грек и м. Макарий со своим собором, или только современные им ревнители двуперстия, – эта их противоречивость не только в указании знаменования перстов, но даже и в наставлении о том, как следует слагать персты, служит ясным и неопровержимым свидетельством, что двуперстие в их время было еще такой новостью, учение о нем было так неясно и неопределенно, что и сами ревнители его не имели о нем надлежащего понятия, не знали в точности даже и того, как следует слагать персты, каждый учил об этом по-своему, чего никак не могло быть с обрядом, существующим многие столетия и известным всему русскому народу. А что означает та наивящщая противоречивость, образец которой представил сам г. Каптерев в своем «строго-научном» исследовании? – об этом предоставляем судить читателям. д) Свидетельство патриарха Иова «Целый, непрерывный ряд ясных и определенных свидетельств о двуперстии, обещанный г. Каптеревым, после Стоглавого собора прерывается, однако на довольно долгое время. Первое после собора 1551 г. свидетельство относится к 1589 году. Оно заимствуется из послания патриарха Иова к грузинскому митрополиту Николаю. Вот как приводит его г. Каптерев: «Первый московский патриарх Иов пишет обширное послание к грузинскому митрополиту Николаю, чтобы научить грузин держать правую христианскую веру без всяких перемен и отступлений, которые ими допущены. В это поучение, составленное из старых русским (?) поучений, патриарх Иов вносит нечто от себя и именно относительно перстосложения в крестном знамении. Он пишет, поучая грузинского митрополита: «молящися, креститися подобает двема персты; прежь положити на чело главы своея, тоже (таже) на перси, потом же на плече правое, тоже (таже) 60 и на левое; съгбение персту именует сшествие с небес, а стоящий перст указует вознесение Господне; а три персты равны держати – исповедуем троицу нераздельну, (;) т. е. (то есть) 61 истинное крестное знамение» (стр. 59–60). |
| После всего этого Стоглав переходит к рассуждению об общественных нравах и обычаях, которые представляли ко времени собора печальную картину: брань, ослабление целомудрия и полный произвол в жизни нравственной – были общи 1297 . И здесь собор совершенно спокойно, здраво и обдуманно, до мельчайших черт исчерпывает эти недостатки и указывает самые верные способы для устранения их. Он обстоятельно разбирает все, руководится действительным состоянием общества, ясно раскрывает корень зла, врачует не угрозами, а поучением и наставлением. Он не пользуется предоставленной ему административной властью, так как в нем путем нравственного обновления, путем подъема сил духовных. На первых порах, когда еще не выяснено было определенно желаемое, попытки не могли, конечно, увенчаться полным успехом; но самая благонамеренность желания, самое стремление к обновлению, даже простое сознание крайней неудовлетворительности общего положения дел церковных и общественных, – что составляет главное достоинство Стоглава, – уже тогда принесли пользу. По крайней мере, положили начало крутому повороту общественного сознания от обрядового отношения к высоким предметам веры и нравственности, – к более живой деятельности, к обращению внимания на такие вопросы, которые бы вызывали к деятельности христиански-богословскую мысль, к стремлению выйти как-нибудь из тесных и узких рамок, в которых заключена была общественная и церковная жизнь, положить конец тому ослаблению и нравственной распущенности, которые парализовали жизнь в самом ее корне и болезненно отзывались на всех сторонах общественного строя. Конечно, это было достоянием меньшинства; рядом с этим отрадным направлением шла и развивалась оппозиция этим стремлениям, выразившаяся чрез столетие в виде старообрядства, желание удержать неприкосновенными самые заблуждения и неправильности, когда-то вкравшиеся в церковную жизнь. Отношение этих двух направлений еще не могло определиться вполне и вражды еще в собственном смысле не существовало. Последующие обстоятельства затенили на несколько времени всю серьезность и силу, всю живучесть этого направления; но после это стремление к обновлению, к лучшему стало высказываться смелее и настоятельнее. В этом смысле можно утвердительно сказать, что Стоглав достиг своей цели, хотя, по-видимому, его стремления не осуществились в ближайшее к нему время. Он решительно выдвинул вопрос об обновлении церковной жизни, и этот вопрос в последующее время не мог уже исчезнуть без следа, так как от него постепенно развивались новые вопросы, постоянно затрагивавшие важные стороны иерархической, дисциплинарной, богослужебной и общественной жизни. Все это постепенно накоплялось, зрело и ускоряло достижение цели, – намечен- |
| 1214 Греч. и др.: παρακεκλημεϑα – утешихомся, как Слав. Русск. Сир. Вальт. и др., – но Гот.: moniti sumus. Вероятно, мы имеем здесь дело с ошибкой какого-либо переводчика. 1216 Чит. как Арм.=греч.: δεξασϑαι ημας (чтобы мы приняли, Арм. вручить нам), как мн. мин., Гот. Слав., – др. не чит., т. е. так: просили от нас благодати и общения служения на святых. 1220 «Если бы освящение состояло только во внешнем, юридическом вменении нам заслуг Христа, и если бы и после него мы оставались еще во грехе, – наше оправдание, благодать Божия и искупление были бы только внешностью: тогда уничтожена была бы истинность Бога, так как Он видел бы нас святыми, чем мы бы не были, и не видел бы нас грешниками, которыми мы, однако, были бы». Н. Klee. Katholiche Dogmatik. Mainz. 1835. Th. III, 67. 1221 Perrone. Prælectiones theologicae. Paris. 1842. Tom. I, 1391: «Оправдание, по католическому пониманию, состоит во внутреннем обновлении посредством благодати, которая ради заслуг Христа Спасителя нашего ингарирует душе (человека)». 1222 Так, по словам Фомы Аквината, iustificatio impii est, с одной ст., и remissio peccatorum (см. сборник: Petri Lombardi, Sententiarum libr. IV... nec non Thomae Aquinati summa Theologica. Paris. Tom. II, 950). Кроме этого есть и положительный момент в этом судебном акте, – оправдание есть translatio ab eo statu, in quo homo nascitur filius primi Adam, in statun gratiae et adoptionis filiorum Dei per secundum Adam Iesum Christum, salvatorem nostrum». Sacrosanctum, oecumenicum Concilium Tridentinum. Editio reformata. Tridenti. 1745. pag. 30–31. 1223 «Если кто скажет, что люди оправдываются без Христовой праведности, которою Он для нас заслужил, – или, что они бывают чрез нее праведны только формально, да будет анафема», гласит 10-й канон Тридентского собора. Tridentin. pag. 39. 1225 Возможность такого различения в оправдании моментов субъективного и объективного не подлежит сомнению и с католической точки зрения. Вот как, напр., говорит его признанный авторитет: «Праведность в человеке может совершаться в смысле движения, которое направляется от противного к противному, и в этом смысле оправдание вносит некоторую перемену из состояния неправедности в состояние праведности обетованной... И, так как движение получает свое название больше от термина «ad quem», чем «а quo», поэтому подобного рода изменение, которым кто-нибудь изменяется из состояния неправедности в состояние праведности чрез отпущение грехов, получает имя от термина «ad quem» и называется «iustificatio impii». Фома Аквин. Тот. II, 944. |
| —262— дел Совета Академии, представляемых чрез Епархиального Преосвященного на утверждение Святейшего Синода. Определили : Благопочтительнейше просить ходатайства Его Высокопреосвященства пред Святейшим Синодом об утверждении в звании почетного члена Академии Сенатора, Тайного Советника, Дмитрия Александровича Ровинского, во уважение его весьма долговременной, высокоценной по качеству, обширной по объему и соединенной с большими материальными жертвами научной деятельности в области церковной и народно-бытовой археологии. VII. Прошение доцента Академии Н.А. Заозерского : «Представляя при сем в рукописи свое сочинение «О церковной власти» в качестве диссертации на соискание степени доктора церковного права, почтительнейше прошу Совет Академии одобрить оное к напечатанию в типографии А. И. Снегиревой и затем дать делу надлежащее движение». Справка : 1) По § 81 лит. а п. 10 устава духовных академий «одобрение к напечатанию сочинений, писанных на учрежденные в Академии премии или на соискание ученых степеней» значится в числе дел, окончательно решаемых самим Советом. 2) По § 142 того же устава «степени доктора богословия, равно как церковной истории и церковного права, удостаиваются магистры богословия без устного испытания, по представлении напечатанной диссертации или сочинения». Определили : Предоставить о. Ректору Академии прочитать представленное Н.А. Заозерским сочинение и, если окажется возможным, одобрить к напечатанию, а по напечатании иметь суждение о рассмотрении и оценке его. VIII. Прошения преподавателей духовных семинарий: а) Рязанской – Александра Карашева: «Представляя при сем в рукописи сочинение «О новооткрытом памятнике «Учение 12-ти Апостолов» на соискание степени магистра богословия, покорнейше прошу Совет Академии дать делу надлежащее движение». б) Таврической – Ивана Андреева : «В мае текущего года мною представлено в Совет исследование «Константинопольские патриархи от времени Халкидонского собора до Фотия (хронология этих патриархов и очерки жизни и деятельности замечательнейших из них)» для соискания степени магистра богословия. Так как исследование очень значительно по объему (более 1600 страниц), то я покорнейше прошу Совет подвергнуть |
| Те же, кто не платит членские взносы в течение трех месяцев, лишаются права голоса на Приходском собрании, а в случае продолжения неуплаты взносов в течение 12 месяцев вообще исключаются из списка членов приходов, за исключением тех, кто не вносил взносы по уважительным причинам – болезнь, безработица и т.п. (Примечание 2 к п. 13). Принципиальным отличием Приходского Устава РПЦЗ от современного Устава РПЦ (от 2000 г.) является следующее. По первому документу предполагается, что те совершеннолетние православные, кто ходят в один и тот же храм, мыслятся как члены прихода со своими правами и обязанностями, и, соответственно, – участники Приходского собрания. То есть этот Устав предполагает знак равенства между прихожанами и членами Приходского собрания. Современный же Устав РПЦ этой равнозначности между прихожанами и членами Приходского собрания не предполагает. Можно быть постоянным прихожанином и при этом не входить в Приходское собрание, которое, как правило, по количеству его участников бывает весьма немногочисленным, по сравнению с количественным составом постоянных прихожан (прихожан на практике бывает в десятки раз больше, чем членов Приходского собрания). Эта разница между Уставами РПЦЗ и РПЦ ясно усматривается из самой терминологии. По первому Уставу, участник Приходского собрания называется просто – «член прихода» (п. 21). А по второму Уставу он называется особенным образом – «член Приходского собрания» (глава XVII, п. 35). Размышляя о возможном постепенном изменении существующей практики в направлении расширения обязанностей прихожан по содержанию прихода, полезно ознакомиться с другим документом Поместного Собора 1917–1918 гг. В соборном Определении «Введение к приходскому Уставу» особо оговаривалось, что «узаконяемое Уставом о православном приходе не есть что-либо новое», но воспроизводит древнюю практику в Греческой Православной Церкви и в России. Так, на Руси издревле «приходы указывали Архиерею на кандидатов в клир. Они же строили и содержали храмы и причтовые дома, как и прочие церковно-приходские здания, считавшиеся мирским строением, а равно обеспечивали и клир приходским содержанием. Такой порядок был закреплен постановлением Стоглавого Собора 1551 года, как и Духовным Регламентом». |
| Но из дальнейших слов царя на Стоглавом соборе видим, что в 1550 г. было возбуждено немало и других, чисто практических дел, обсуждались и решались важные законодательные вопросы. Царь докладывал святителям, что прошлогодняя его заповедь боярам помириться на срок со всеми христианами царства во всяких прежних делах исполнена. Мы уже знаем, что это было предписание кормленщикам покончить спешно мировым порядком все тяжбы с земскими обществами о кормлениях и что это именно предписание надобно разуметь в обращенной к народу мольбе царя на Красной площади " оставить друг другу вражды и тяготы свои " . Потом царь положил на Стоглавом соборе новый Судебник, представляющий исправленную и распространенную редакцию старого, дедовского Судебника 1497 г., на пересмотр которого он получил от святителей благословение на том же прошлогоднем соборе. К этому царь прибавил, что он устроил по всем землям своего государства старост и целовальников, сотских и пятидесятских и " уставные грамоты пописал " , и просил отцов собора рассмотреть эти акты и, обсудив их, подписать Судебник и уставную грамоту, " которой в казне быти " . Значит, с земским собором 1550 г. прямо или косвенно связан был целый ряд законодательных мер, нами уже изученных, целый план перестройки местного управления. Этот план начинался срочной ликвидацией тяжб земства с кормленщиками, продолжался пересмотром Судебника с обязательным повсеместным введением в суд кормленщиков выборных старост и целовальников и завершался уставными грамотами, отменявшими кормления. Ряд этих грамот, как мы знаем, появляется именно с февраля 1551 г., когда царь докладывал о них Стоглавому собору. Из слов царя можно заключить, что при составлении местных уставных грамот была выработана еще общая, как бы сказать, нормальная уставная грамота, которая, как образцовая, должна была храниться в государственном архиве и которую царь предложил отцам Стоглавого собора на рассмотрение вместе с новоисправленным Судебником: она содержала, по-видимому, общие основные положения, применявшиеся в отдельных грамотах к местным условиям. |
| Важнейшей частью А. д. была казна во главе со старцем-казначеем, к-рому помогали казенные дьяки. Казна занималась сбором и распределением доходов (часть из них передавалась на личные расходы архиерею - в «келью»), отдачей земель на оброк, порядом крестьян на хозяйство, проводила податные описания земель А. д. Приказчики несли ответственность перед казной за сбор налогов. Казначей и дьяки могли вершить суд по делам, входившим в их компетенцию. В казне хранился архив А. д. Др. важной частью А. д. была канцелярия во главе с владычным дьяком, к-рому помогали неск. подьячих. В канцелярии оформлялись грамоты, исходившие от архиерея, печатью архиерея их скреплял печатник - близкий к архиерею старец. Повседневную жизнь А. д. обеспечивали хозяйственные ведомства: сушило (место хранения продуктов), житенный двор (место хранения зерна), погребной, конюшенный дворы и др. Этими ведомствами с их многочисленными работниками руководили соответствующие старцы: сушиленный старец, погребной старец (чашник) и др., подчинявшиеся дворецкому и казначею. Ко 2-й пол. XVI в. каждый А. д. имел свое подворье в Москве, где сидел стряпчий из детей боярских, представлявший интересы А. д. перед высшей светской и духовной властью. Важные изменения в жизнь А. д. внес Стоглавый Собор (1551), установивший суд непосредственно архиерея над подчиненными его власти настоятелями и строителями мон-рей и устранивший от участия в таком суде владычных бояр, из светских лиц на суде могли присутствовать лишь дьяки, записывавшие судебные решения. Собор сохранил суд бояр и десятинников по отношению к приходскому духовенству по гражданским делам, но установил, что в суде должны также участвовать выборные представители духовенства - старосты поповские и земские или градские старосты, «которым царь повелит». Участники суда могли жаловаться архиерею на неправильные действия судей, а архиерей должен был утверждать решения бояр после публичного чтения судебных протоколов в присутствии заинтересованных сторон. По решению Собора сбор дани от десятинников был передан поповским старостам. Собор также предписал архиереям назначить в отдельных округах своими представителями авторитетных настоятелей мон-рей или протопопов для руководства и контроля за местным приходским духовенством. Решения Стоглавого Собора в полном объеме не были проведены в жизнь, но они положили начало снижению роли светских вассалов архиереев в жизни А. д. |
| Кроме того и мнения г. Добротворского, по нашему мнению, разобраны г. Беляевым не с такой полнотой и подробностью, какой они по справедливости заслуживают. – Недостаточная разработанность вопроса о подлинности, официальности и каноническом значении Стоглава в трудах названных нами ученых второй группы заставила нас обратить на этот предмет особенное внимание, так более, что и сам по себе предмет этот весьма заинтересовал нас, причем, конечно, мы воспользуемся всеми теми замечаниями, которые были сделаны по поводу Стоглава преосв. Макарием и особенно г. Беляевым в указанной его статье. Что же касается проф. Павлова, то все мнения его о Стоглаве, насколько нам известно, излагаются в одном только коротеньком предисловии к изданному им наказному списку в Вязьму и Хлепен, с которым равно как и с мнениями г. Павлова, мы уже знакомы. Точно также и взгляд г. Жмакина на определения Стоглавого собора уже изложен нами ранее. Прежде чем приступить к изложению наших мнений о подлинности, официальности и каноническом значении Стоглава, мы считаем нелишним изложить взгляд на Стоглав барона Розенкампфа, заслуживающий полного внимания по своей оригинальности. В своем известном исследовании «Обозрение Кормчей книги в историческом виде. Москва, 1829 года» барон Розенкрампф высказывает о Стоглаве весьма оригинальное мнение, которое, как нам кажется, очень близко к истине. Он полагает, что Стоглав есть не что иное, как попытка составить национально-русский Номоканон. Но попытка эта удалась только на половину: Стоглав в настоящем его виде есть только первая часть Номоканона, содержащая в себе государственные законы, относящиеся к церкви (νóμοι), а во второй части предполагалось поместить и κανóνς, т. е. правила вселенских и поместных соборов и св. Отец, относящийся к церкви (стр. 84 – 85). Материалы же для Стоглава, как русского Номоканона, уже были собраны ранее в виде т. н. Сводной Кормчей, составленной в первой половине XVI века при митрополитах Данииле и Макарии. В этой Кормчей, по мнению барона Розенкампфа содержится Номоканон патриарха Фотия, правила св. |
| И как полное развитие форм древнего государственного управления относится ко второй половине XVI и к первой половине XVII столетий, так к этому же времени относится полное развитие светского архиерейского чиновничества, и далее, как в сфере государственного управления с конца XVII столетия начались реформы и преобразования, так тоже произошло и в сфере церковного епархиального управления. Таким образом до XV века, и даже до второй его половины, мы мало можем сказать что-либо определенное и положительное о светском архиерейском чиновничестве, особенно, если будем говорить не вообще о чиновничестве, но о том или другом чиновнике в отдельности; по необходимости приходится начинать дело по большей части с XV века, к концу которого уже несомненно все епархиальное управление находилось в руках светских архиерейских чиновников, и когда светские чиновники заняли в епархиальной администрации более или менее определенное место и положение. Особенно важное значение в истории светского архиерейского чиновничества имеют постановления собора 1551 г. «о святительском суде» 71 . До стоглавого собора светские архиерейские чиновники хотя и заправляли всеми епархиальными делами, однако их существование не было еще признано доселе таким церковно-законодательным актом, который бы имел обязательную для всех силу, каковы соборные постановления, чиновники доселе существовали только фактически, в силу утвердившегося обычая. Поэтому, самые их права, обязанности, степень власти, точно также не были определены законодательством; здесь опять действовал установившийся обычай, традиция и затем личная воля и усмотрение святителей. Каждый святитель мог по-своему понимать и определять права и обязанности своих светских чиновников, руководствуясь личным усмотрением, требованием обстоятельств и обычаем, так как ни церковное, ни светское законодательство этого не касалось. Правда, существовали кой-какие грамоты, в которых архиереи, по какому ни будь частному случаю, определяли обязанности и права своих светских чиновников, но эти грамоты, как частные и случайные, не имели, конечно, никакого обязательного значения. |
|
|
