| Нет поэтому ничего неправдоподобного и в том предположении, что наши предки Волжско-Камских Болгар, как главных поставщиков серебра, названы «серебряными», в отличие от Дунайских, чрез которых шло к вам из Византии золото. – Но кроме приведенных показаний, не дающих, как сказано, основания для какого-нибудь определенного вывода, есть и такие, которые решают этот вопрос с категорическою точностью. В Воскресенской летописи прямо сказано, что Владимир покорил «Болгары, иже по Волзе». В Степенной книге читаем: «и нижние Болгары Волжские и Камские покори под са». Обще-исторические соображения не противоречат этому показанию. Хотя разгромом Святослава, как это видно из показаний арабского писателя Ибн-Хаукаля, Волжско-Камские Болгары приведены были в крайнее уничижение, но последовавшая затем продолжительная война за Дунаем, неожиданная смерть самого Святослава и последовавшая затем на Руси междоусобная борьба, дали возможность Болгарам настолько оправиться, что они, в отмщение за прежнее поражение, могли нападать на соседние русские владения в Ростовско-Суздальском крае. Подобного рода столкновения и могли дать повод к рассматриваемому походу. В виду представленных соображений неудивительно, что многие из наших выдающихся историков, напр., Карамзин 34 , Арцыбашев 35 , В. Рюмин, Иловайский, не сомневаются утверждать, что Владимир в 985 г. ходил на Волжско-Камских Болгар. – Но есть точно также прямые показания и в пользу другого мнения. Таково показание, с которым встречаемся в своде Татищева. Здесь читаем: «Владимир собрал воинство великое, и Добрыню вуя своего призвав с Новгородцы, пошел на Болгар и Сербы; а конные войска русские, Торков, Волынян и Червенских послал прямо в землю Болгарскую, объявить им многие их нарушения прежних отца и брата договоров, – и причиненные подданным его обиды, требуя от них награждения. Болгары же, не хотя платить оного, но совокупившись со Сербы 36 , вооружились противо ему, и по жестоком сражении победил Владимир Болгаров и Сербов, и поплени землю их; но по просьбе их учинил мир с ними, возвратился со славою в Киев, взятое же разделил на войско, и отпустил в домы их» 37 . |
| Автор провел большую археографическую работу. Была изучена редакторская правка в древнейших списках Степенной книги. Это дало возможность во многих случаях прояснить логику работы составителей «Степенной книги». Исследователь уточнил датировку написания памятника, показав, что он был создан в короткие между 1556 и 1562 годами. Ученый выявил неизвестные ранее источники «Степенной книги» и пришел к выводу, что необходимо значительно сократить перечень ее сведений, которые ранее считались уникальными. Благодаря этому автору удалось пересмотреть традиционный в историографии взгляд, будто бы «Степенная книга» является примером проникновения в историческое повествование сознательного вымысла. Создатель «Степенной книги» придавал имеющемуся материалу новое литературное оформление, по-своему истолковывал факты, но не выдумывает их. Это позволяет иначе взглянуть на некоторые представления о процессах, происходивших в русской литературе XVI в. Проведенный Усачевым текстологический анализ летописных источников подтвердил выводы В.В. Кускова о широком использовании составителем «Степенной книги» Воскресенской и Никоновской летописей (или близких к ним летописных памятников). Вместе с тем автор Степенной книги пользовался «Летописцем начала царств», Хронографом 1512 г., источником, близким к Новгородской IV летописи, а также летописями группы Свода 1497 г., Лихачевского летописца, Уваровской летописи. Ценным вкладом в изучение проблемы является обнаружение зависимости текста «Степенной книги» от статьи «А се князи русьтии», что открывает перспективы не только для определения широты кругозора составителей «Степенной книги», но и изучения истории развития и бытования самой статьи. Усачев предпринял глубокий и многосторонний анализ созданного автором «Степенной книги» образа Руси как райского сада, омываемого водами правоверия. Для раскрытия его значения он привлек разнообразный материал, помогающий понять его истоки и смысл. Ценны наблюдения над тем, как сводились к минимуму рассказы об усобицах и проводилась идея мирной политики, которой должен следовать правитель, победы «без крови». |
| к папе, как ни были усилены и усердны, остались без успеха, даже почти без надежды на успех. Искал я сего исповедания во всех библиотеках, в которых отыскать оное предполагал; спрашивал о нем у всех, от кого узнать предполагал: и ничего нигде не нашел, ничего ни от кого не узнал. Больше того, что есть в степенной книге, никто нигде не читал. Один из чиновников публичной библиотеки вызвался заняться этим разысканием, по усердию к в. в. и если, что найдет, то доставит сам. И сии то хлопоты об отыскании исповедания Александрова были причиной того, что я, отправив летопись и степенную книгу, доселе не писал к в. в., и не представил отчета. Расходы на покупку и пересылку тех книг протираются до 19 руб. сер. Пересылка почти равна покупке. Я почел бы для себя за особенную честь и удовольствие, если бы в. в. благоугодно было и на будущее время удостаивать меня вашей архипастырской доверенностью, в исполнении своих поручений. Новостей у нас никаких нет. Здоровье нашего владыки 10 исправляется, только так медленно, что он доселе не решается вступить в исправление своих должностей. Паства скучает, давно не видя служения своего святителя. Вчера отпевали мы казанского о. протоиерея Мысловского, которого лучшая наша, публика отлично уважала; гостинно-дворное купечество усердие свое к нему показало тем, что на своих руках несло гроб его до самой могилы на Малой Охте; отпевание совершалось в Казанском соборе, который едва мог вместить богомольцев. Место его, кажется, заступит о. протоиерей морского собора Т.Ф. Никольский, если не будет влияния посторонней власти и силы. Для присутствования в Св. Синоде вновь никого не вызывают; Высочайше повелено оставить на сей год прежних присутствующих архиепископов. Теперь в Св. Синоде член один, – Н. В. Музовской (преосвящ. митроп. Иона, нездоров). Кочетов 10 марта 1846 года. С.-Петербург. P. S. Попечителем харьковского университета будет здешний военный генерал-губернатор Кавелин по собственному пожеланию. Это выдается здесь за несомненное; кто заступит его место, – неизвестно. 10 |
| Хочется обратить внимание, что в наибольшей степени образ княгини Ольги напоминает образ сказочной мудрой девы в ситуации, когда рассказывается, как Ольга четырежды отомстила древлянам за смерть своего мужа. Занимательно то, что подобная трактовка сохраняется не только в «Повести временных лет», окончательное формирование которой относится к началу XII века, но и в памятнике XVI века — «Степенной книге», в которой тоже существенное внимание уделяется княгине Ольге, причем в ситуациях, местами отличных от описанных в «Повести временных лет». Так, «Степенная книга» уделяет внимание истории знакомства Игоря с Ольгой. Рассказывается о том, что познакомились они на Псковщине, когда Игорь находился там на охоте и через речку его перевозил мальчик-перевозчик. И на середине речки подул ветер, и сдуло с мальчика шапку, и обнаружилось, что это прекрасная девушка. И тогда Игорь воспылал к ней страстью и даже попытался эту страсть, так сказать, реализовать. А мудрая Ольга ответила ему, как сказано в тексте, «не юношески, но старческим смыслом», дала отповедь, смысл которой сводился к тому, что, как будущий правитель, он должен научиться владеть своими страстями для того, чтобы впоследствии управлять государством. И это возымело действие, Игорь понял, что был неправ, и позже, когда пришло время выбирать жену, своему воспитателю князю Олегу сказал, что ни о ком, кроме мудрой девушки из псковской земли, он не хочет слышать, и Олег привел к нему Ольгу в качестве невесты и, соответственно, жены. Очевидно, что все эти сюжетные ходы очень напоминают традиционные волшебные сказки. Ольга ведет себя так, как ведут себя персонажи этих волшебных сказок — сказочные мудрые девы и разборчивые невесты. Отчасти с этой же темой связан и образ княгини Февронии из знаменитой «Повести о Петре и Февронии Муромских», на которой я тоже не буду подробно останавливаться, поскольку ей была посвящена отдельная лекция. Из самых известных древнерусских текстов стоит вспомнить и «Слово о полку Игореве», где женская тема тоже занимает достаточно существенное место. Ярославну, жену Игоря, обычно помнят даже те, кто древнерусскую литературу никогда не изучал, а «Слово о полку Игореве» читал исключительно в рамках школьной программы. |
| Когда происки Геронтия не удались и в митрополиты был поставлен св. Петр, то патриарх передал ему отобранные у Геронтия святительские ризы, пастырский жезл и церковные сановники. 21 Сопоставляя это известие степенной книги с летописными сказанием об отправлении Митяя в Константинополь для поставления в митрополиты, где говорится, что Митяя сопровождали между другими и митрополичьи бояре 22 , мы в праве заключить, что если при митрополите Петре упоминаются только церковные сановники, а при Митяе, при тех-же совершенно обстоятельствах, уже митрополичьи бояре, то следовательно, они появились в первый раз только при митрополите Алексие. Тоже подтверждается и другими данными. В уставной грамоте вел. кн. Василия Димитриевича с митрополитом Киприаном говорится: «а кто будет бояр и слуг не служивал Алексею митрополиту и приказался ново митрополиту» и пр. 23 . Очевидно, что во время составления упомянутой уставной грамоты бояре только что начали поступать на службу к митрополитам «ново приказалися митрополиту», и старейшими из них называются только те, которые служили Алексею митрополиту, не ранее. С другой стороны, до уставной грамоты в. князя с митрополитом Киприаном отношения митрополичьих бояр и слуг к князю, как это видно, еще не были определены, что опять указывает на их очень недавнее появление на службе митрополита, в противном случае князья ранее позаботились бы поставить митрополичьих служилых людей в определённые отношения к себе и тогда уставная грамота с митрополитом Киприаном была бы не нужна вовсе. В родословной книге находится известие, что к митрополиту Алексею поступил на службу его младший брат Феофан, род которого под названием Фоминых остался на службе и у последующих митрополитов 24 . Из представленных свидетельств с несомненностью можно заключить, что бояре и вообще более знатные служилые люди стали поступать на службу к митрополитам только со времени св. Алексея. После него митрополичьи бояре и слуги упоминаются при всех его преемниках: Митяе 25 , Киприане 26 , Фотие 27 , а с конца XV века, дошедшие до нас свидетельства, говорят уже не только о существовании светских архиерейских чиновников, но и об их обязанностях и деятельности. |
| Если настолько не владеешь русским языком, что не чувствуешь разницы между глаголом облегчиться и оборотами на сердце полегчало , стало легче на душе , идешь налегке , – не надо браться за перевод, не надо представлять русскому читателю своего собрата в нелепом, карикатурном обличье. Уж если не всегда и не все пишущие справляются с оборотами и словами, пока еще распространенными, повседневными, не диво иному запутаться в словах старых, более редких. В переводе современного романа вдруг встречаешь: «Доктор… старался говорить с надлежащим степенством »! Доктор, надо думать, старался говорить степенно , как оно ему и подобало. Но переводчик спутал два редких слова: степенность со степенством (второе запало в память прочнее – может быть, от пьес Островского, ибо, как известно, « вашим степенством » в прошлом веке величали на Руси купцов…). А ведь это беда! Мы привыкаем к одним и тем же штампам, хорошие и разные слова понемногу забываются, становятся в диковинку. Потом иной автор и вспомнит редкое слово, но уже не ощущает его по-настоящему, упускает какую-то малость, некое невесомое «чуть-чуть» – и слово оказывается не ко двору. Крохотное смещение оттенков меняет смысл и окраску написанного. Читаешь, – к счастью, еще не в готовой книге, а в рукописи: «Он был ревностный и нежный супруг». Имеется в виду – он был внимателен , заботлив , любил и оберегал жену. Переводчик неточно ощущал старое слово ревностный , забыл, что существует устойчивое сочетание – ревнивый муж . Получилось невнятно, даже двусмысленно. И в той же рукописи человек увлеченный делает свое дело с ревностью – вот тут как раз надо ревностно , то есть с жаром , усердно . В первом издании книжки этот случай был приведен как смешное недоразумение. Но и эта путаница встречается все чаще, даже в газетах, а значит, внедряется в сознание массового читателя. Так и печатают, что к чьим-то спортивным успехам люди относятся по-разному, но «наши соперники – очень ревностно ». Пишут: « Душа разрешается от тела», забыв и уже не понимая, что раз решается женщина от бремени, душа же от тела – от решается. |
| На нём нет никакого надгробия и никакой надписи; а лежит только на поверхности тонкая большая плита, которая при том раздавлена уже. По преданию уверяют, что Король Шведский Магнус в сей могиле погребён, который якобы занесён был на Валаам сильной бурей, и, потеряв у сего острова своё судно, остался тут в монастыре до конца своей жизни, и якобы там принял монашеский чин. В подтверждение сего предания есть и завещание сего Короля, в котором он, описывая свои несчастные войны с Россией, заповедует всем своим преемникам никогда не воевать на Россию и проч. Завещание сие напечатано в древней Российской Вивлиофике 2 издания, том. XV, стр. 5: также в Степенной книге на странице 484, и в Никоновой летописи, том III, стр. 198. Но в достоверности сего завещания и самого происшествия заставляет сомневаться то, что 1) оно во всех вышеупомянутых напечатанных списках разнообразно; 2) оно не согласно с Католической ревностью сего Государя, который, как описывают наши же летописи, вызывал даже Русских Духовных на прение о вере; 3) у поминаемых в завещании собственных имён Шведских прежних Королей и Князей, как то: Белгерд (разве Биргер) и Москалка, в Шведской истории нет. Да и Ландскрону или Шканцы строил не Москалка, как сказано в завещании, но Шведский полководец Торхил в 1298 году, как пишут Шведские историки. 4) Важнее же всего то, что завещание сие, поставленное в наших летописях под 1351 годом, не согласуется с приключениями жизни и кончиной Короля Магнуса, описанными у Шведских историков, которым без сомнения известнее должны быть деяния своих Королей, нежели нашим Летописателям. Вот краткая Хронологическая о Магнусе выписка из Шведской истории Локцена: Магнус II, по прозванию Шмейк, объявлен Королём в 1319 году, будучи не более трёх лет от рождения своего, под Регентством Матфея Костелмунда. В 1338 году ходил он в Карелию войной на Русских. Сперва отнял у них крепость Нотенбург, нынешний Шлисельбург, но потом паки потеряв её, насилу сам ушёл вниз по Неве, заключил мир с Новгородским Князем Георгием и уступил ему часть Карелии. |
| Антифонное пение Попеременное пение на два лика. Антнфоны степенны Песнопения Утрени, поющиеся перед чтением Евангелия Составлены по образцу «песней степеней» (113–133 псалмы) Апихнма Краткий мелодический оборот, имеющий функцию ладовой настройки перед началом песнопения в византийской традиции. Асматичекое пение К данному типу протяженного византийского пения относятся песнопения, записанные в книге «Асматикон». Библейские песнн Песни, воспетые ветхозаветными пророками Служат осно вой девяти песен Утреннего канона. Блаженны Особые тропари, поющиеся в составе третьего антифона Литургии и чередующиеся со стихами блаженств. Богородичен догматик Торжественная стихира, восхваляющая Богородицу и раскрывающая важнейшие догматы вероучения. Поется на Be черне в заключение цикла стихир на «Господи воззвах». Болгарский роспев Один из поздних роспевов, принесенных на Московскую Русь в середине XVII в. См. также Киевский роспев, Греческий роспев. Большой знаменный роспев Протяженный роспев, основанный на сочетании трех видов мелодико-ритмических оборотов знаменного роспева попевок, пиц и фит. Велнкне (боль шие) ипостазв Знаки средне и поздневизантийской нотации, указывающие на различные элементы певческой выразительности. Ввзантинскне вотацив Ранневизантийская, Средневизантийская, Поздневизантийская и Нововизантийская безлинейные нотации, характерные для определенных исторических периодов пения византийской традиции. Один из восьми способов распевания богослужебных текстов, на основе определенных ладов. Греческий роспев Один из поздних роспевов, принесенных на Московскую Русь в середине XVII века См также Киевскии роспев, Бол гарскии роспев. Доступ (доступка) Изменяемая часгь попевки в знаменном роспеве. Демественный роспев (демество) Протяженный внегласовый роспев в древнерусской традиции, отличающийся широтой диапазона, своеобразием мелодического рисунка. Демественное многоголосне Разновидность раннего русского многоголосия Трех или четырехголосное пение, где основным голосом является демество. |
| Но сие общее имя Датчан, Норвежцев, Шведов не удовлетворяет любопытству Историка: мы желаем знать, какой народ, в особенности называясь Русью, дал отечеству нашему и первых Государей и само имя, уже в конце девятого века страшное для Империи Греческой? Напрасно в древних летописях Скандинавских будем искать объяснения: там нет ни слова о Рюрике и братьях его, призванных властвовать над Славянами; однако ж Историки находят основательные причины думать, что Несторовы Варяги-Русь обитали в Королевстве Шведском, где одна приморская область издавна именуется Росскою, Ros-lagen. Жители ее могли в VII, VIII или IX веке быть известны в землях соседственных под особенным названием так же, как и Готландцы, коих Нестор всегда отличает от Шведов. Финны, имея некогда с Рос-лагеном более сношения, нежели с прочими странами Швеции, доныне именуют всех ее жителей Россами, Ротсами, Руотсами. – Сие мнение основывается еще на любопытном свидетельстве историческом. В Бертинских Летописях, изданных Дюшеном, между случаями 839 года описывается следующее происшествие: «Греческий Император Феофил прислал Послов к Императору Франков, Людовику Благонравному, и с ними людей, которые называли себя Россами (Rhos), а Короля своего Хаканом (или Гаканом), и приезжали в Константинополь для заключения дружественного союза с Империею. Феофил в грамоте своей просил Людовика, чтобы он дал им способ безопасно возвратиться в их отечество: ибо они ехали в Константинополь чрез земли многих диких, варварских и свирепых народов: для чего Феофил не хотел снова подвергнуть их таким опасностям. Людовик, расспрашивая сих людей, узнал, что они принадлежат к народу Шведскому». – Гакан был, конечно, одним из Владетелей Швеции, разделенной тогда на маленькие области, и, сведав о славе Императора Греческого, вздумал отправить к нему Послов. Сообщим и другое мнение с его доказательствами. В Степенной Книге XVI века и в некоторых новейших летописях сказано, что Рюрик с братьями вышел из Пруссии, где издавна назывались Курский залив Русною, северный рукав Немана, или Мемеля, Руссою, окрестности же их Порусьем. |
| Итак, иконы и храмовые изображения в Древней Руси должны были, согласно мыслителю конца XV в., представать взорам средневековых людей как галерея идеальных образов, как система духовных ценностей, с ориентацией на которые им необходимо было строить свою жизнь. Между «реализмом» и «символизмом» С середины XVI в. в Древней Руси развиваются сложные социально–политические и культурно–исторические процессы, нашедшие отражение и закрепление в художественном мышлении и в богословско–эстетическом сознании того времени. 1547 год, год венчания на царство Ивана IV, открывал новый этап в истории России — утверждения огромного единого самодержавного государства, в котором уже начинал реально просматриваться возникший еще в первой половине века теократический идеал «Москвы — Третьего Рима». Необходимость организации упорядоченного функционирования этого огромного и очень пестрого во всех отношениях общественного организма привела к созданию развернутой системы унификации и нормативизации культуры, направленной на пропаганду, утверждение и конкретное воплощение идеального средневекового централизованного государства. Эта система закрепляется в целом ряде монументальных памятников письменности: «Стоглаве» — сборнике постановлений Собора, регламентирующего церковную жизнь; «Домострое», дающем систему правил и норм организации домашнего быта; «Великих Четьих–Минеях», определяющих и реально содержащих весь круг чтения средневекового человека, расписанный на каждый день года; «Степенной книге» и «Лицевом летописном своде», дающим концепцию русской истории, как бы изначально ориентированной на создание вселенского православного единодержавного государства. В этих и в ряде примыкающих к ним грандиозных памятниках русской книжности середины XVI в. выразилась главная тенденция русской культуры позднего Средневековья — к практически законодательному закреплению средневековой модели культуры во всех ее проявлениях, к ее всеобъемлющей канонизации и нормативизации. Утверждение крепкой централизованной светской и духовной власти в феодальном государстве неумолимо требовало таких мероприятий; но они явились также и следствием глубинных процессов самого социокультурного развития. |
|
|
