| Неужели Вы, великий художник слова и поэт, – этому своему окаяннейшему антихристианскому учению принесете в жертву свою бессмертную душу, свою судьбу в вечности? Да сохранит и вразумит Вас Всемилостивейший Спас, имиже весть судьбами! Смотрите сами: Вы свободны, насильно Бог никого не спасет. „Обратитеся кο Мне и Аз обращусь к вам“, – говорит Господь“!.. Предсмертные годы „Ты спрашиваешь о Левочке, – пишет Софья Андреевна сестре в 1901 г. – Мне грустно тебе отвечать и на это, так как я должна тебе писать правду. Он за этот год вдруг совсем постарел, исхудал, упал силами, постоянно чем-нибудь хворает. То болят ноги, с места встать больно, то руки болят, сводит пальцы; то желудок не варит. Иногда всю ночь стонет: ревматизм ли это или перерождение артерий, или плохое кровообращение – трудно узнать“. В июне Толстой едет в. Кочеты, к дочери Татьяне Львовне. Возвращаясь оттуда, чувствует еще большую слабость. „Путешествие Λ. Н–ча, – рассказывает Π. А. Буланже, – от Кочетов до станции железной дороги было очень тяжело и мучительно. Ввиду того, что ехать в экипаже было очень болезненно, Л. Н. предпочел пойти на станцию пешком, выйдя заблаговременно. Провожатого он отказался взять, не желая стеснять других, и, расспросив дорогу, пустился в путь. Но, пройдя часа полтора, он устал, и, кроме того, желая взять прямое направление, которым он сократил бы версты 3–4, сбился с дороги. Наступали сумерки. Лев Н–ч карабкался с холма на холм, терял силы, видел, что сбивается совеем с первоначального направления. Спустилась ночь, и невдалеке от себя Λ. Н. услышал лай собак, он направился туда и нашел пастухов на заброшенном хуторе. Здесь он узнал, что значительно отклонился от дороги, что до станции еще верст шесть. Тогда он стал просить достать где-нибудь лошадь – лошади не было. Не возьмется ли кто-нибудь проводить его до станции или, по крайней мере, вывести на дорогу? Никто не соглашался, боятся, – в этой местности много волков, и рисковать выходить в эту темень никто не хотел. Указали направление и с Богом. |
| Все это совершается не всегда быстро, а часто с некоторыми неприятностями, столкновениями, недоразумениями, укоризнами. Бывали и такие случаи, что негодующие родные совсем не воспринимали благодати батюшкиного просвещения – возникала довольно печальная кутерьма семейного неустройства, семейной разладицы. Несчастные дочери подобных «самодовлеющих» родителей становились как бы горькими «уродцами» семьи, на которых постоянно обрушивалась неудовлетворенная материнская воля. Но батюшка, как пастырь Христов, не давал много воли дочерям, строго подчиняя дочек законному родительскому «режиму». Он, как священник, властно требовал исполнения пятой заповеди и нарушительниц наказывал тяжкой, продолжительной епитимией. Не разделяя чувства подобного материнского возмущения, он иногда гнал из своего храма и дочерей, если видел, что матери сильно скорбят по поводу долгого отсутствия своих дочерей из дома. Он делал это для общего блага, чтобы не усиливать вражды, не усугублять искушения, и в то же время горячо, горячо молился и глубоко скорбел о таком печальном семейном неустройстве, умоляя Господа смилостивиться и загасить огнь кровного восстания и противоборства. И Всемилостивый Спас усмирял сердца враждующих, благодатно водворяя мир и порядок: матери успокаивались, а дочери, будучи опять «отпущены» к батюшке, продолжали обильно наслаждаться благами пастырской мудрости и воспитания. Если же пастырь видел, что не будет страдать и оскорбляться родительское чувство, то сам старался отдалять своих духовных детей от родных, чуждых духовного воспитания и религиозного устроения. Он ревностно стремился внедрить в свою паству евангельскую истину, изреченную пречистыми устами Самого Спасителя: кто возлюбит отца или мать «паче Мене, несть Мене достоин». Вот к какому великому отречению вел благостный пастырь. Он добивался от своих духовных детей полнейшего отречения от земных привязанностей, устремляя их ум, сердце и волю к высшей, отрешенной от земного жизни. Он добивался, чтобы ни родственная любовь, ни земные стремления к славе, почестям, богатству не вторгались бы в их сердца и не нарушали бы гармонии вложенных в них высоких звуков веры и молитвы. |
| Через сорок дней, задремав, Феофил видит Госпожу мира, Прибежище грешников, Источник милости. Она говорит: «Ты отрекся от Сына Моего. Как Я буду молить за тебя?» – Феофил отвечает Ей со слезами: «Госпоже и Владычице, спасение мира, я знаю, сколь велико мое беззаконие, что я оскорбил Господа моего. Но я знаю и безпредельное Его милосердие, и безмерное человеколюбие, что Он за грешников пострадал, и спас мытарей и разбойников. Пусть беззаконие мое самое тяжелое из всех и худшее, но я прибегаю под Твой покров и помощь; и в море благоутробия Всемилостивого Твоего Сына бросаю отчаяние души моей, надеясь найти какую-то милость. И малое мое покаяние с великой Твоей помощью может привлечь безпредельную благость Творца и Создателя моего. Владычице моя, Помощница кающихся, дай мне малое утешение и не отвращайся от меня блудного, не отводи лице Свое от осквернившегося, и обещаю Тебе, Госпоже моя, что хорошим моим покаянием я сделаю горько тому бесу, которого порадовал неразумным соглашением. И как я тогда огорчил святых Ангелов, так опять я порадую их делами моего покаяния. И если мое покаяние не может стать таким же, каким было мое беззаконие, то пусть его восполнит благоутробие Всеблагого Господа, пролившего за грешников Свою многоценную Кровь. И Того, от Которого я бездумно отрекся, Его я от всего моего сердца исповедую и верую в Бога и Спасителя мира, и готов пролить кровь за любовь к Нему, чтобы подтвердить мое исповедание. А врага проклинаю, презираю и отрекаюсь от него; и Тебя, Пречестная Царице всего творения, чту и поклоняюсь, моля дать мне помощь». Когда он это сказал, ответила ему Владычица: «Так как ты опять от всей души исповедуешь Сына Моего истинным Богом, Я помолюсь за тебя, чтобы Он принял твое покаяние». Тогда Феофил проснулся и получил смелость и надежду на спасение – и прибавил слезы к слезам. И через три дня он опять подобным образом увидел Владычицу Приснодеву, и Она сказала ему с веселым ликом: «Радуйся, ибо Сын Мой принял твое покаяние и прощает тебе беззаконие. Только старайся до конца жизни совершать подобающее борение и подвиг, памятуя о великом благодеянии». Феофил с благодарностью сказал Ей: «Так как Ты истребила совсем безмерную скорбь, молю Тебя, Всесильная Владычице, повели, чтобы я получил безумнейшую мою расписку в извещение о моем прощении. Это меня вгоняет в скорбь и теснит, когда я вспоминаю, что она у лукавого демона, и весь я становлюсь неживым». Богородица говорит ему: «Бойся Бога, и Он сотворит волю боящихся Его». Тогда Феофил встал с великой радостью и молился другие три дня, как прежде. И ему является в видении Всепетая Владычица со словами: «Чтобы ты был уверен, что Господь принял твое покаяние и искупил тебя из плена бесу, возьми и свою расписку». Феофил, проснувшись, увидел расписку в руках, как он ее запечатал. Кто изъяснит его ликование? Он прославлял Господа и благодарил Приснодеву Марию, возвещая о Ее безпредельной милости и безподобной силе. |
| Петроний был человек достаточно светский и наблюдательный, чтобы сразу это заметить, и после первых приветствий он со всем присущим ему красноречием и непринужденностью объяснил, что явился поблагодарить за заботу, которой окружили в этом доме сына его сестры, и что благодарность — единственный повод его прихода, на который он отважился, памятуя о давнем знакомстве с Авлом. Авл со своей стороны уверил, что рад видеть такого гостя, а что до благодарности, то, мол, сам он преисполнен этого чувства, хотя о причине Петроний, наверно, и не догадывается. Петроний и впрямь не догадывался. Напрасно он, подняв свои орехового цвета глаза к потолку, пытался припомнить хоть самую малую услугу, когда-либо им оказанную Авлу или кому другому. Ни одной не мог вспомнить, разве что ту, которую собирался оказать Виницию. О, разумеется, нечто подобное могло случиться помимо его воли, но только помимо воли. — Я сердечно люблю и высоко ценю Веспасиана, — молвил Авл, — а ты спас ему жизнь, когда однажды, на свое несчастье, он заснул, слушая стихи императора. — Напротив, то было его счастье, — возразил Петроний, — ибо он их не слышал, но не стану спорить, что оно могло закончиться несчастьем. Меднобородый так и рвался послать к нему центуриона с дружеским советом вскрыть себе вены. — А ты, Петроний, тогда его высмеял. — Да, верно, а точнее, наоборот, ему польстил: я сказал, что, ежели Орфей умел песнею усыплять диких зверей, триумф Нерона не меньше, раз он сумел усыпить Веспасиана. Агенобарба можно порицать, но при условии, чтобы в малом порицании заключалась большая лесть. Наша всемилостивейшая Августа, Поппея, превосходно это понимает. — К сожалению, такие ныне времена, — сказал Авл. — У меня недостает двух передних зубов, они выбиты камнем, брошенным рукою бритта, и с тех пор я говорю с присвистом, но в Британии я провел счастливейшие дни своей жизни… — Потому что победоносные, — вставил Виниций. Но тут Петроний, испугавшись, как бы старый полководец не пустился рассказывать о прошлых войнах, переменил тему. Вот, говорят, в окрестностях Пренесты крестьяне нашли мертвого волчонка о двух головах, а во время недавней грозы был разрушен громом угол храма Луны — дело неслыханное в такую позднюю осеннюю пору. Некий Котта, сообщив ему об этом, прибавил, что жрецы храма предсказывают по сей причине падение города или, по крайней мере, разрушение какого-либо большого здания, что можно предотвратить лишь чрезвычайными жертвоприношениями. |
| – Прости меня, честный отче, потому что никакого дела, достойного такого вознаграждения, не обретается во мне смиренном, но Божественный Промысл, Который устраивает все тем, кто просит от всей души, услышал твои молитвы и не презрел многую твою любовь к ученику твоему. Ведь своим поступком ты уподобился Милосердному, Который ради нас, людей, преслушанием изгнанных из рая и от обольщения лукавого ставших врагами Богу, родился от Приснодевы Марии, был воспитан, как обычное Дитя, пострадал, как Человек, и Своей смертью освободил нас. Он показал нам, что нет никакого другого более великого блага, чем чистая любовь. Ради нее за своих друзей полагают жизнь, как ты, отче, положил за своего ученика. Потому и услышал Вседержитель твое моление, и спас послушника. Я же человек грешный, и не знаю за собой никакого добра, потому недостоин никаких даров от Творца. Прости меня, священная душа, и давай поблагодарим и прославим Единого Сострадательного Человеколюбца, – после этих слов смиренномудрый и авва воспели Подателя всех даров, а затем, благословив друг друга, каждый вернулся к себе. После этого великий Паисий перешел в безводную пустыню. Сделал он это для того, чтобы, с одной стороны, укрыться от людей, наблюдавших за его подвигами, а с другой стороны, чтобы спокойно наслаждаться медом безмолвия. Однако Бог не оставил в пустыне сей светильник незамеченным, но, желая, чтобы он просвещал и приводил ко спасению других, повелел выйти ему во внешнюю пустыню и укрепить местных иноков в равноангельном житии. – А я, Господи, что приобрету с того, что оставлю пустыню, где радуюсь Твоим посещениям, и пойду к другим, которыми не могу руководить? Боюсь, Владыка, что наставляя их, я сам не смогу как должно исполнять Твои повеления и буду осужден за свое небрежение, – смиренно вопрошал Всемилостивого подвижник. – Нет, за тот труд, который ты предпримешь ради спасения других, получишь награду несравненно большую – щедрое вознаграждение в Вышнем Иерусалиме, – ободрил праведника Всеблагой. Подчиняясь Божественному повелению, Паисий вышел во внешнюю пустыню, где монахи встретили его с ликованием. |
| п. Русские хотели отличаться от иностранцев в самой одежде, на том основании что их вера и нравы отличны от веры и нравов «поганых иноземцев». В одном сборнике соловецкой библиотеки XVII века находится длинное обличительное поучение русским людям того века, в котором, между прочим, читаем: «братья моя возлюбленная, беда и скорбь и погибель роду христианскому: отлучився веры православныя, изменивше благоверному царю и государю своему, и возлюбив слабую и прелестную и незаконную латинскую и многих ересей веру и позавидехом их иноверным ризам, от глав и до ног, и всего их обычая: и то не разумехом, чему от неверных порадеем, а после тому со слезами поработим; а Бог не повеле на неверных ризы и на их обычаи верным человеком взирати и завидети: понеже Богу мерзко беззаконное шитье их и обычай их мерзок и неприятен» 130 . Несмотря на то, в царствование Алексея Михайловича, некоторые московские бояре стали «носить платье, кафтаны и шапки с иноземских образцов» 131 . Равным образом, в царствование Алексея Михайловича некоторые бояре, по примеру иностранцев, начали себе брить бороды и стричь волосы, также вопреки господствовавшему в народе суеверному предубеждению против брадобрития 132 . В XVII веке в большей части русского народа еще господствовало отвращение от употребления табаку, как богомерзской травы: в сборниках того времени помещались иногда статьи «о богомерзской и проклятой и бесовской табаке» 133 ; рассказывались повести, как сам всемилостивый Спас и святая Богородица являлись будто бы даже женщинам и грозно говорили: «будет христиане почнут пити табак, будет на землю камение много испущу с небес, молние огненное, лед и мраз лютый спущу на страдное время» 134 . Но в царствование Алексея Михайловича, вопреки такому предубеждению против табака, не смотря даже на строгое запрещение сеяния и продажи табака в России (последовавшее в 1661 году), табак более и более входил в употребление: курение его, по свидетельству Гюимьежа, было распространено даже в простом народе и служило для него любимым развлечением. |
| «Тогда царь Михаил воздвигнет руки на небо, и воздаст царство христианское Богу и Отцу.. Тогда облачится сын погибели, родивыйся от племени Данова, по пророчеству Иакова патриарха, иже рече: видех змия, имающа коня за пяту, седе конь на ногу заднюю... Что есть конь? Последний день... тогда антихрист начнет храпти ... сядет в церкви, яко Бог , человек сый от колена Данова: будет же царства ему три лета, а три лета аки три месяцы, a три месяцы, аки три недели и проч. 684 Подобный мистико-апокалиптические толкования о последних временах мира, о пришествии и нарпие антихриста, часто встречающиеся в сборниках соловецких XVI и XVII в., читавшиеся тогда с живым увлечением, с трепетным ожиданием предсказываемых последних времен, без сомнения, не мало благоприятствовали развитю раскольнической мысли об антихристе, развитию того ложно-апокалиптического направления, или мистического символизма, который лежит в основании раскольнического мировоззрения. Наконец, в рукописной литературе XVII века, задолго до появления раскола, распространились и другие суеверные понятия раскола, наприм., «о бесовской и проклятой табаке». Так, в сборнике Соловецкой библиотеки под рассказывается несколько чудес, случившихся будто бы в 1641 году, как Сам Всемилостивый Спас и Пречистая Богородица явились разным север-поморским сельским женщинам и велели «росписи расписывать и рассылать и по всем городам и погостам и по волостям, чтобы православные христиане отнюдь табаки не пили: а будет станут пить табаку, за их непослушание будет им землю камение много испущено огненное» и проч. 685 Таким образом, в самой рукописной литературе русской XVII века, которая всего боле была доступна народу, заключались элементы для развития раскола. Отчужденность, отрешенность народной духовной литературы от живого, истинного учения церкви, отсутствие богословского догматико-теологического элемента, преобладание обрядовых вопросов и наконец, развитие раскольнических идей, вот недостатки рукописной народной литературы XVI и XVII века, благоприятствовавшие развитию раскола! В XVIII веке, когда ясно обнаружились недостатки старой церковной литературы и односторонность чисто внешне-обрядового направления христианской жизни народа, глубоко сознана была необходимость издания поучительных, нравственно-догматических книг для распространения в народе возвышенных, нравственных и догматических истин христианства. |
| А операцию надо сделать. Пособоруйтесь, поисповедайтесь и причаститесь перед операцией и ничего не бойтесь. Д.! В монастыре Вам делать нечего с тем заболеванием, о котором Вы пишете. Да и темная сила, Вас опекающая, не дает Вам достойно иметь себя в монашеском образе жизни. А спасение Ваше возможно на путях жертвенной любви к своему ребенку и посильным подвигом в мирской жизни. Вам были даны яркие перспективы - Вы их попрали, теперь Всемилостивый Владыка дает Вам память смертную, чтобы Вы ею поднялись из глубин ада. Раба Божия Г.! Просьбу Вашу о молитве за сына выполняю. А о Вас молюсь, чтобы дал Вам Господь терпения и ясного осознания, что неординарность поведения мальчика будет Вам епитимией, ведь без покаяния делом сомнительно наше спасение. Молитесь о сыне усердно и не ропщите. А тяготы нашей жизни теперешней рождены мраком наших грехов. И только терпение и покаяние, да еще благодарность Богу помогут нам пройти сквозь них во спасение. Н.! Трудно учиться жить по-христиански, а надо. Красиво и почетно ставить поклонные кресты, но когда дело доходит до личного поклонения Кресту, то здесь мы стремимся поклонения избежать. Но если избегать, то и спасение сомнительно. Дорогая матушка! В молитве никому не отказываю, ну а в духовные отцы не гожусь. Старый, слабый, а теперь вот еще и больной совсем. То ли даст Господь еще пожить на земле, то ли пришла пора домой собираться? Бог весть. Всему радуюсь и за все благодарю. О С. помню и Вас поминаю. Крест Ваш тяжел, но все от Бога. Видно, так надо. Одна забота у нас - спас бы нас Господь своей милостью. Страх Дорогая Л. Н.! Прочитал Ваше тревожное письмо и должен огорчить Вас. Живя по Вашему мнению, с Богом в душе, Вы практически остаетесь без Бога. Живой веры в то, что Господь управляет жизнью мира и Он промышляет о каждом человеке,- нет. А когда нет веры во всемогущество Бога, в его безграничную милость, тогда к нам находит дорожку враг Божий и враг человеческий. Со своими страхованиями приступает он к нам, лишая нас спокойствия духа и мира. И выматывающий страх делает человека больным. |
| Этот ученик Крупнов сдержал свое слово. Два года подряд к празднику Пасхи, будучи уже священником, он писал мне письма. Л. 272 И что это были за письма? Как бы мне хотелось поместить их на страницах настоящих воспоминаний, но, к сожалению, они затерялись. Священствовал К[рупно]в по окончании курса недолго. Он умер от простудной болезни и, как я потом узнал, вел себя безукоризненно, не употребляя ничего хмельного . Архимандрит Арсений пробыл в нашей семинарии меньше года. В конце сентября он получил назначение в настоятели посольской церкви в Афинах. 1 октября он служил у нас последнюю литургию, после которой вся семинарская корпорация, явившись к нему в квартиру, прощалась с ним и поднесла ему в молитвенное воспоминание о Вологодской семинарии икону «Всемилостивый Спас». На другой день архим[андрит] Арсений оставил Вологду, направляясь к месту своего нового служения. Не без чувства некоторого сожаления Вологодская семинария, в лице большей части ее корпорации, проводила своего еще молодого начальника. Правда, нельзя отрицать, что он имел дов[ольно] тяжелый характер и проявлял его иногда властно, что Л. 272 об. был излишне требователен и, наконец, в обращении с учениками проявлял наклонность грубого качества, но отрицать в нем, как начальнике заведения, старавшемся поднять дисциплину, некоторые заслуги было бы несправедливо. Физически слабый и малоздоровый, тем не менее он был неутомим, особенно в надзоре за учениками. И мне думается, что если бы архим[андрит] Арсений остался бы в нашей семинарии на более продолжительное время, то он пробыл бы не без пользы для нее. При архим[андрите] Арсении, по его личной инициативе, в педагогические собрания правления стали приглашаться все преподаватели и члены инспекции, особенно если эти собрания вызывались какими-ниб[удь] исключительными случаями. Заканчивая свои воспоминания об архим[андрите] Арсении, скажу, насколько мне известно, о дальнейшей его служебной карьере. В Афинах архим[андрит] Арсений пробыл не более двух лет. Затем некоторое время он был членом дух[овно]-цензурного комитета в Петербурге. |
| Итак, из этих двух (положений), скажи мне, о Боже мой и Создателю, какое лучше и полезнее для меня и какое благоугодно и совершенно пред Тобою? о не скрой (этого) от меня, всемилостивый Слове! Выслушай, о чем спрашиваешь, и запиши, что услышишь. Я Бог пребезначальный, Я по естеству Владыка, Царь небесных и преисподних, и все (даже) не хотящие являются Моими рабами. Ибо Я Творец всех, Судия и Владыка, и ныне есмь и буду во веки веков. Но не желающаго Я никогда не принуждаю, а хочу, чтобы служение повинующихся (Мне) было свободным и самопроизвольным, совершалось со страхом и любовию. Ибо Я желаю, чтобы таковы были рабы Мои, таковы наемники, таковы и друзья Мои. Прочих же Я не познал, и ими не познан. Поэтому жестоким, безжалостным и несправедливым называют Меня и говорят обо Мне сыны неправды. Итак, те, которые Меня оскорбляют, Меня злословят, Меня поносят, как тебе они покорятся, или как, скажи мне, примут тебя (в качестве) учителя? как волки сочтут тебя пастырем, или как, будучи (дикими) зверями, они последуют твоему голосу? Уйди, беги и удались от среды таковых. Ибо довольно для тебя, если ты и себя самого спасешь. Ведь если бы ты спас мир, а себя погубил, то какая тебе польза от мира, тобою спасеннаго? Я не хочу, чтобы ты был пастырем над кем–либо из не желающих. Посмотри, это и Я сохранил в мире. Ибо для желающих Я — Пастырь и Владыка, для прочих же Я — Творец, конечно, и Бог по естеству, но никоим образом не Царь и не Вождь (и Начальник) тех, которые не взяли креста (своего) и Мне не последуют, ибо они суть чада, рабы и сосуды диавола. Виждь страшное таинство, виждь безчувствие, и оплакивай их, если можешь, (хоть) ежечасно. Ибо, призванные из тьмы к невечернему свету, от смерти к жизни, из ада на небеса, от временнаго и тленнаго к вечной славе, они гневаются и неистовствуют против наставников, затевая против них всевозможныя козни и предпочитая умереть, чем уйти от тьмы и дел тьмы и последовать за Мною. Скажи, как ты будешь их пастырем? как будешь игуменствовать над ними? ну как, скажи Мне, ты станешь руководить теми, которые добровольно перебегают в огонь, присоединяясь ко врагу и с ним усердно творя противное Моим повелениям? Как ты будешь пасти их, как овец: как, скажи Мне, поведешь на пажити заповедей Моих и к воде хотений Моих? (как) изведешь их на мысленныя горы таинственных созерцаний Моей неизреченной славы, ради которой видящие ее презирают земную славу, и забывая все чувственное, все это считают как бы тенью и дымом? Скажи, как соперника ты приобретешь себе защитником? как враждебнаго тебе противника ты убедишь быть твоим другом? Ибо скорее друзья легко делаются врагами, найдя незначительный повод; но враги нелегко могут стать друзьями, хотя бы они и облагодетельствованы были и получили почетные и большие дары. |
|
|
