| В духовном мире человечества наблюдается двойное движение. Одно их них – негативное. Грубая форма сего выражается во всевозрастающей динамике падения: в банальном нигилизме и моральном разложении; сублимированная же форма – люциферическая; с нею нас знакомит Книга Бытия ( Быт.3:5 ). Сущность сей последней, что тварь, наделенная даром свободы самоопределения, отвергает заповедь Бога: рассматривает ее как некое, налагаемое извне ограничение, стремясь к абсолютному самоутверждению, самообожению. Другое движение – положительное, восходящее, проявляется как влечение любви к бесконечному соединению с Отцом, «иже на небесех». В параллель сим замечаем наличие двух противоположных тенденций в сердцах и умах людей. Одни целятся совлечься земной формы существования: их воображению предносится великий покой таинственного, всетрансцендирующего Не-бытия. Другие же, по слову Христа: «Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его» ( Мф.11:12 ), идут на болезненный подвиг преодоления нашей тварной тленности: «мы... не хотим совлечься, но облечься, чтобы смертное поглощено было жизнью» ( 2Кор.5:4 ). Для одних характерно мыслить Перво-Абсолют – сверхличным. Персональность для них есть в лучшем случае первая ступень деградации, самоограничения Абсолюта. Для вторых – именно «персона» лежит в основе всего сущего. И сие есть наше христианское боговидение и мировидение. Нам открылся Ипостасный Бог, Творец «неба и земли, и всего видимого и невидимого». Он есть Само-Бытие; Он Первый и Последний: никого и ничего раньше него, ни после него. Сей есть Бог Любви нетленной. Возлюбившим Его обетована полнота богосыновства чрез Единородного Сына Отчего, Иисуса Христа, Который сказал: «Я живу, и вы будете жить» ( Ин.14:19 ). Ипостась-Персона есть самый внутренний принцип Абсолютного Бытия – его начальное и конечное измерение: «Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, говорит Господь, Который есть, и был, и грядет, Вседержитель» ( Откр.1:8 ). Ипостасность Бога ускользает от всякого определения, ибо лежит за пределами всего, что носит на себе печать какой бы то ни было детерминации. Непознаваемая рационально, она познается бытийно и исключительно в меру самооткровения Бога человеку ( Мф.11:27 ; Лк.10:22 ; Ин.17:26 ). |
| В настоящем тексте понятия «ипостась» и «персона» используются как идентичные. 2 . Тайна «Аз есмь» Перво-Бытие открылось нам в Имени «АЗ ЕСМЬ СУЩИЙ» (Исх.3:13–14). Кому было дано благословение личной встречи с Ним, тому вместе дается разумение богоявлений, описанных в Ветхом и Новом Заветах. Подобно тому как в жизни каждого из нас Бог открывается постепенно, так и в истории человечества, как она представлена в Библии, «многократно и многообразно» (Евр.1:1) являлся Он отцам и пророкам с возрастающей силой и глубиной. Эти откровения составляют суть истории мира, наряду с которыми все иные события теряют свое значение. Весь многообразный ход жизни, все процессы беспредельного космоса, входящие в сознание наше, должны служить приготовлением к несказанному чуду вхождения духа нашего в живую вечность, исполненную любви. «АЗ ЕСМЬ». Образ сего дивного Бытия, его истинное содержание веками оставалось открытым лишь отчасти. Ни Моисей, ни другие пророки, наследники Синайского откровения, при всей горячности их веры, не восприняли всей глубины излитого на них благословения. Бога они видели преимущественно через призму исторических событий. Когда же духом обращались к Его Бытию в Самом Себе, то созерцали Его во мраке непостижимости: «и стоял народ вдали, а Моисей вступил во МРАК, где Бог» (Исх.20:21). Для сынов Нового Завета, явленного во свете Фаворского озарения, видны при чтении книг Ветхого Завета попытки Бога дать древним понять, что сей «АЗ ЕСМЬ» есть Единый и вместе тройственный. Иногда Он говорит о Себе «МЫ»: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему» (Быт.1:26), «вот, Адам стал как один из Нас» (Быт.3:22). Еще замечательнее происходившее с Авраамом: ему явились ТРИ мужа, но он говорил с ними в единственном числе (см. Быт.18:2 и далее). Медлительно развивается человек в сфере познания о Боге. Не сразу усваивается оно в полноте, хотя Бог неделим в Себе: когда Он приходит, то приходит ВЕСЬ, и как Он есть в Своем предвечном Бытии. Христос говорил народу на языке, понятном и самым простым людям, но содержанием Его бесед были реальности, недоступные никому на Земле. «Прежде, нежели был Авраам, Аз есмь» (Ин.8:58). «Я и Отец – едино есмы» (Ин.10:30). «Отец Мой возлюбит его, и Мы придем и обитель у него сотворим» (Ин.14:23). «Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами во век» (Ин.14:16). Вот, некто Третий... Как возможно примирить сие с нашим сознанием, что Бог – Один, непременно Один? Опять Господь говорит: «Когда приидет Дух истины, Который от Отца исходит, то наставит вас на всякую истину» (Ин.15:26). |
| В Писании есть прекрасный образ, научающий нас воздерживаться от дерзости перед Богом: обстоящие Престол Всевышнего шестокрилатии Серафимы, закрывающие двумя крылами лица свои ( Ис.6:2 ). И познаваемый, и видимый, Бог неизменно пребывает превысшим всякого познания и видения. Это беспредельное всепревосходство Бога на «таинственном» языке богословия именуется «мраком». Новый Завет нигде не применяет к Богу слово мрак; он говорит нам, что «Бог есть Свет, в Котором нет не единой тьмы». 157 О беспредельности Его, и следовательно, конечной «невидимости», конечной «непознаваемости» Его Новый Завет говорит так: «Бога никто никогда не видел» ( Ин.1:18 ); и в другом месте: «Бог обитает в неприступном свете, которого никто из человеков не видел, и видеть не может» ( 1Тим.6:16 ). Когда же появились философы и еретики, утверждающие полную познаваемость Бога, тогда святые отцы, чтобы пресечь в корне эту безумную идею, возвратились к ветхозаветным образам и языку: «И Господь сказал Моисею: сойди и подтверди народу, чтобы он не порывался к Господу видеть Его... и стоял народ вдали, а Моисей вступил во мрак, где Бог» ( Исх.19:21 ; Исх.20:21 ). Так, чтобы сильнее поразить сознание немудрых мудрецов, отцы прибегали к слову мрак, которым Премудрый Законодатель Моисей удержал свой народ, еще наивный в богопознании, от неразумного порыва видеть Бога; а чтобы не отступить от Новозаветного откровения, отцы назвали мрак сей пресветлейшим. Истинный путь к к видению Божественного Света лежит через внутреннего человека. Вся наша мысль, вся сила нашего желания – должны быть направлены только на то, чтобы «соблюсти заповедь Божию чисто и неукоризненно» ( 1Тим. 6:14 ). Тогда Свет Божественный, как показал опыт веков, многократно и многообразно посещает человека. И никто, никогда не может сказать о пределах благоволения Божия к нам, ибо оно воистину беспредельно; и сколько бы ни стремился человек к Богу, как бы ни возгорался он любовью к Нему, все равно излияния Света всегда останутся неопределимыми и неисчислимыми, ибо нет им конца даже тогда, когда Свет превосходит силы естества нашего понести блистание его. |
| В состоянии озарения Свыше созерцает человек евангельскую истину как отражение жизни Самого безначального Бога в плане нашей Земли. В явлении Нетварного Света познается слава Христа, как Единородного от Отца, – слава, которую апостолы видели на Фаворе. Его, Света, снисхождение на нас является как бы «личным откровением», в силу которого Евангельское откровение становится духовно родным. Сие откровение может быть дано ВНЕЗАПНО. Но данное внезапно, в мгновение ока, как сверкание молнии в ночи, оно усваивается человеком в полноте через долгий аскетический подвиг. С момента осияния его существенное содержание бывает внутренно, бытийно ясным, и в душе нет движения к изъяснению в рациональных понятиях пережитого опыта благодати. Но ей естественно стремление ко все большей полноте духовного ведения. Данное от Бога, это личное откровение категорически достоверно, хотя и не поддается описанию. Однако опыт Вселенской Церкви, единство которого удивительным образом проявляется во всех веках жизни святых, придает и личному опыту каждого из нас достоверность и категорический характер. «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф.18:20). В этом – объективность. Апостол Петр категорически заявил синедриону: «Нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» (Деян.4:12). Апостол Иоанн говорил о «том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши, о Слове жизни» (1Ин.1:1). И апостол Павел, говоривший, что мы теперь знаем только «отчасти» (1Кор.13:12), все же постановил: «Если кто проповедует иначе, чем мы проповедали вам, то да будет сей анафема, хотя бы это был и ангел с небесе» (Гал.1:8–9). Ипостась, как любовь, для своего осуществления нуждается во встрече с другой или другими ипостасями. Мы видим это из откровения Святой Троицы. Так же и с человеком. Сотворив Адама, «Господь сказал: не хорошо человеку быть одному» (Быт.2:18). Но способна ли тварь вступить в общение с Творцом? Он открылся нам в Имени – АЗ ЕСМЬ СЫЙ. |
| В судьбах наших всегда есть нечто общее с каждым из них. Боролся Израиль с Богом; а кто из нас не борется? Весь мир даже доселе погружен в отчаяние, нигде не находя исхода. В томительном борении вся земля обвиняет Его в страданиях своих. Жизнь – непростая вещь, и нелегко проникнуть в глубинный смысл Бытия. Оставаться всегда подавленным мраком неведения – и унизительно, и отвратительно скучно. Дух наш ищет непосредственной беседы с Ним, Тем, Кто нарушил мой покой не-бытия и бросил в эту бессмысленную трагикомедию. Мы хотим знать: в ком неправда? В нас ли самих, или в Нем, Творце? Нам кажется, что мы пришли в сей мир помимо нашей воли, быть может, против нашего согласия. Помнит ли кто из нас такой момент, когда он был спрошен: хочешь ли родиться в эту жизнь? Открывая, конечно, заранее – какова она. Имели ли мы возможность отказаться от дара сего? Правы ли мы, приписывая «безумие Богу» (ср. Иов.1:22)? Если нет вечной жизни, то откуда в человеке заложено стремление к ней? Где смысл нашего явления в мир? Чтобы все потом исчезло в бездонном мраке забвения? Когда же придет конец этому отвратительному зрелищу? Неужели все – лишь злая насмешка над человеком? Вот, я слышу иной голос: «Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни» (Ин.8:12). «Кто жаждет, иди ко Мне, и пей. Кто верует в Меня, у того... из чрева потекут реки воды живой» (Ин.7:37–38). Не принять ли мне с верой этот призыв Христа и действительно бороться за достижение Царства непреложной любви Отца, идти путем, который Он, Христос, указал нам? Если нам не дано сотворить ничего из «ничто», то и сама идея о вечности не может родиться в нас. Ее присутствие в нас было бы онтологически невозможным. Внимательно наблюдая за ходом окружающей нас действительности, мы замечаем, что всякая реальная нужда имеет в космическом бытии возможность удовлетворения, только нужно найти доступ к сему средству. И в истории научного прогресса многие казавшиеся чрезмерно дерзновенными идеи осуществились ныне на наших глазах. Почему бы мне усомниться, что моя жажда блаженного бессмертия и вечного единения с Творцом также осуществима? |
| Возможно, однако, их понимать и иначе: само по себе наивысшее напряжение Бытия, в своей неисчислимой динамике, может переживаться как «движение». Но вернее исходить в нашем суждении о вечности из Христа-человека, Который есть, несомненно, мера всех вещей и основание всякого познания. Если Он, как Сын Человеческий, вошел во Святая Святых Троичного Божества и воссел одесную Бога и Отца, то и для людей обетована та же конечная слава: «Побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моем, как и Я победил и сел со Отцом Моим на Престоле Его. Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит Церквам» ( Откр.3:21–22 ). И еще: «Где Я, там и слуга Мой будет» ( Ин. 12:26 ). О современном человечестве Сотворение свободных персон – заключало в себе «риск творения». Отсутствие детерминации извне создавало возможность отступления твари, то есть падения и последовавшего затем трагизма всей истории нашего мира. Гуманизм, зародившийся в эпоху Возрождения, вначале носил в себе элементы христианского влияния, но главным импульсом его было художественное и культурное творчество, вдохновленное древней классической Грецией. Параллельно с этим зарождается и экспериментальная наука. Дальнейшая эволюция гуманизма связывалась со все возраставшим отрывом от Бога и культом человека: все для человека, являющегося наивысшей ценностью в бытии космоса. Нетрудно усмотреть в этом движении «возрождения» райского падения с новой силой в истории человечества. Всякий гуманизм, в силу частичного и более полного удаления от Бога, снижает уровень человека, и он становится «продуктом природы», подвластным тварным, космическим, стихиям и своим же абстрактным идеям. Адаму – Всечеловеку, сотворенному «по образу» для бытия «по подобию» своему Творцу, в сущности нет выбора иного, как реализовать в себе сей образ и подобие через сообразование жизни своей с Его, Творца, волею. Бог, как Абсолютное Бытие, не мог бы почтить Адама выше, чем совершил сие – предложив Адаму и его потомству быть с Ним вечно. Следовательно, гуманисты правы, считая человека венцом творения, но они ошиблись, не поняв, что им не дано сотворить их собственный мир в отказе от своего Творца. |
| Вот в каком смысле мне представляется это важным: если Христос во всем уподобился нам ( Мф. 5:48 . – Прим. ред.) и с такою настойчивостью подчеркивал, что Он – Сын Человеческий, то имя сие, «Сын Человеческий», не следует ли нам понимать не только как собственное Христа. но и как общее всем нам, людям? Помню, одно время я был в сильной внутренней борьбе с Богом: я страшился осуждения Божия; моя мысль была такова приблизительно: «Если я так немощен по естеству моему, Тобою созданному, что при всем напряжении всех моих сил всего моего существа я не могу пребывать в любви Твоей, то как же Ты будешь судить меня? Кто – Ты и кто – я? И разве истинен суд, если неодинаковы условия бытия у Судьи и подсудимого? Чтобы судить меня, Ты должен подлежать тем же условиям, в которые я заключен, иначе суд Твой будет “неравным судом”. Ты слишком велик; Ты не можешь судить меня…» Однажды после подобной дерзкой молитвы я получил ответ в сердце моем: «Судить тебя будет не Бог, а Человек». И тогда совсем в ином свете предстали мне слова Христа: «Отец не судит никого, но весь суд отдал Сыну и дал Ему власть производить и суд, потому что Он есть Сын Человеческий» ( Ин. 5: 22, 27 ), Который, будучи во всем мне подобным и единосущным, поднял не только подобные моим условия жизни, но и больше сего, так, что ни один человек на земле за всю историю не сможет Ему сказать, что Он, Христос, был в лучших условиях, чем судимый Им. Итак, никто из нас не имеет основания «оправдывать» себя немощью человеческого естества. Отсюда заповедь – «быть совершенными, как совершен Отец Небесный» ( Мф. 5:48 . – Прим. ред.) – дана не в порядке только педагогическом, «направительном», но и в более глубоком, подлинном смысле, т. е. как показание возможности осуществить это «задание»; возможности, доказанной Самим Человеком-Христом. Обожение Божией Матери я лично мыслю как совершенное уподобление Христу до равенства Ему, но не в плане Божественной природы, а лишь человеческой. Но Человек-Христос «воссел одесную Отца», т. е. достиг заповеданного нам Им совершенства – «как Отец Небесный». |
| Вот старец Иосиф Исихаст пишет в письме своему духовному чаду: «Говори Господу так: о возлюбленный мой сладчайший Иисусе Христе! Кто обо мне Тебя попросил и кто помолился, чтобы… я родился у родителей, добрых и верных христиан? Ибо столь многие рождаются у турок, католиков, масонов, евреев и у язычников, и прочих, которые не веруют, но суть как бы не родившиеся совершенно, и вечно мучаются» (Старец Иосиф Афонский. Изложение монашеского опыта, стр. 273. ТСЛ, 1998). Это какое же понятие о Боге и Его отношении к людям дал монашеский опыт одному из самых почитаемых афонских старцев, что он запросто определяет на вечные мучения католиков, евреев и всех подряд! Ненависть к инославным христианам, корпоративная гордыня (пример её приводит архим. Лазарь на стр. 306 – афониты укоряли архим. Софрония (Сахарова) за послабления в уставе и говорили ему: «ты не святогорец!») – это тоже, увы, Афон. Мне скажут: да, но какое количество рабов Божиих, спасающихся людей! – Так рабы Божии есть и в Москве, и в Нью-Йорке, и вообще – Я соблюл Себе семь тысяч человек, которые не преклонили колени перед Ваалом (Рим. 11, 4), ответил Господь пророку Илии в ответ на его жалобы об оскудении благочестия. Суть в том, что мы живём в падшем мире; падение это преодолевается не на каком-то особом месте («уделе»), а в душе человека, и – не корпоративно, а исключительно индивидуально. Поэтому даже самое святое место в мире не свободно от таких же, как и везде, проявлений личной и социальной человеческой немощи. Нельзя поэтому ничего идеализировать, и, я думаю, очень осторожно нужно ставить в пример христианам афонскую жизнь. Не афонские уставы, а правильные церковные понятия, выстроенная иерархия христианских ценностей – вот что нам сегодня как воздух необходимо. Заключение Итак, мучение любви… Из-за чего же она мучается? Почему не даётся ей место в наших сердцах? Мне видится, потому, что любовь не сочетается у нас с евангельским разумом, с церковной мудростью. За то, что ты не служил Господу Богу твоему с веселием и радостью сердца, при изобилии всего, будешь служить врагу твоему, которого пошлет на тебя Господь, в голоде, и жажде, и наготе и во всяком недостатке; он возложит на шею твою железное ярмо, так что измучит тебя (Втор. 28, 47 – 48). |
| Вот я так беспорядочно говорю вам о многих вещах, но вы приведите все это в порядок и не презирайте этого слова и помните: «Блажен муж, иже не идет на совет нечестивых», и перефразируйте: «Блажен наш ум, который не идет на беседу с дурными помыслами; блажен ум, который поучается день и ночь в любви Божией» (ср. Пс.1:1–2 ). Писание говорит о поучении «в законе», но, в сущности говоря, Евангелие уже не закон, а есть нечто другое. Поэтому можно говорить, что ум наш поучается не в законе Господнем, а в ЛЮБВИ Господней. Итак, приготовьтесь, дорогие мои братья и сестры, к той молитве, которую совершаем мы здесь в монастыре в субботу только для братьев и сестер, а в воскресенье – всеобщую с пришедшими к нам богомольцами. Пожалуйста, помыслите об этом поглубже и молитесь о всеобщем прощении для всего мира, вспоминая Христа, Который говорит: «Я дал вам пример, и вы поступайте так же» (см. Ин.13:15 ). А какой пример? – Он взял на Себя грехи всего мира. И в страхе идем мы за Христом, идущим впереди нас, – как это описывается в Евангелии: ученики «ужасались и, следуя за Ним, были в страхе» (ср. Мк.10:32 ), потому что Он восходил к Иерусалиму пережить суд синедриона, пережить побои, оплевание и смерть. Нас охватывает тот же священный ужас, когда во время Великого Поста как-то усиленно подчеркивается в богослужениях, что эта любовь, идущая до полного самоистощания, самопожертвования, вызывает гонения и ненависть от людей мира сего. Это непонятное таинство, но мы знаем это. Мы знаем, что не хотим никакого зла никому, и все-таки Господь сказал: «вы будете ненавидимы всеми народами» (см. Мф.24:9 ). И когда нас ненавидят, тогда мы уподобляемся Христу, страдающему на Голгофе. Итак, драгоценные мои братья и сестры, я сказал вам немного слов, и вы думайте обо всем этом все эти дни вплоть до Страстной недели и затем святой Пасхи, святого Воскресения Христова, о которой Символ веры говорит: «Чаю воскресения мертвых». Это все будем носить мы в сердце нашем. И тогда энергия вечной жизни, которая заключена во слове Божием, перейдет к нам. И мы будем под действием этой энергии всегда, даже когда мы спим... |
| Вспомним из Откровения ободряющую нас благую весть о том, что Собезначальный Отцу Логос есть тот «истинный Свет, Который просвещает всякого человека, грядущего в мир» ( Ин.1:9 ). Больше того: мы не должны забывать, что во Христе мы воистину получаем крещение Духом Святым и огнем. Однако воздержимся и от преувеличенного вывода, сознавая параллельно, что полнота совершенства на земле не достигается, что наш внутренний слух и наше духовное зрение не непогрешимы. Самый Свет истины своим пришествием свидетельствует, что мы не свободны от тьмы греха и страстей. Святые апостолы и отцы наши были научены Духом Святым отличать исходящее от Бога от своих домыслов и соображений, как бы ни казались сии последние высокими и даже святыми (ср. Деян.16:6–10 , 1Кор.7:10, 12, 25, 40 , и др.). Ведение «сокровенной Тайны Божией» (ср. Еф.3:3–5 ) они сообщали способным воспринять ее (ср. 2Тим.2:2 ); и так происходит в Церкви до наших дней. Мы же должны помнить, что с каким бы усердием ни молился человек, боязнь ошибки никогда не должна покинуть его (ср. Гал.2:2 ), как и стремление все к большему приближению к Единой, вечно неизменной Истине не должно умалиться (ср. Флп.3:12–14 ). Сказанное выше порождено не колебаниями в вере (ср. Рим.12:6 ), но трезвенным исканием верного пути и ответственным самоконтролем (ср. Еф.5:15 ). Когда Нетварный свет Божества объемлет человека, тогда он бытийно пребывает в Истине, и в духе его не остается места вопросам: «вы теперь имеете печаль; по Я увижу вас опять, и возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет у вас. И в тот день вы не спросите Меня ни о чем»: ( Ин.16:22–23 ). Но если из этого плана совершенства мы выпадаем, и нам необходимо преодолевать в себе страсти, чтобы очистить внутри нас место для благодати Духа Святого, то порождаются в душе многие вопросы, и чем ниже духовно спускаемся мы, тем обширнее становится проблематика с неразрешимыми недоумениями. В Боге беспредельное величие чудным образом сочетается с крайним смирением, вносящим совершенно особую сладость в любовь Божию. |
|
|
