| Господь отделился от земли и всего, что сиянием своим непосредственно, зримо преодолевал на ней. Он — с нами; но по–человечески, по–земному, Его нет с нами. Точно так же и в личной жизни, в начале пути подвижнического, когда незаслуженно и нечаянно великая, несказанная радость осеняет душу. Она, — как и даруемое для питания и укрепления Пречистое Тело и Честная Кровь Христовы, — «во обручение будущего Царствия», во обручение одухотворенности и просветленности всего существа . Так, — повторяю, — в начале пути. И бесконечно–радостно это начало; так неизъяснимо–хорошо тогда, что, воспоминая сладкое прощание, даже в памяти мимолетного видения своего человечество находит силу преодолевать препятствия; мечтами о восторге первой влюбленности подвижник отгоняет от себя черные мысли будничного труда и скуку и тоскливость серой повседневной жизни. Но, в общем, в среднем, в обычном и личная жизнь христианина, вне своих высших подъемов, и повседневная жизнь Церкви, — за вычетом избранников Неба, — мало, смутно и тускло знает Духа Святого, как Лицо. А с этим связано и недостаточное, не всегдашнее знание небесной природы Твари. Иначе и быть не может. Ведение Духа Святого дало бы полную духо–носность, Утешител обожение всей Твари, завершенное просветление. Тогда кончилась бы история; тогда исполнилась бы полнота сроков; тогда во всем мире Времени уже не было бы. Повторяю, это — завершение, как удостоился узреть Тайнозрительный Орел: «и Ангел, которого я видел стоящим на море и на земле, — повествует Он, — поднял руку свою к небу и клялся Живущим во веки веков, Который сотворил небо и все, что на нем, землю и все, что на ней, море и все, что в нем, что времени уже не будет — τι χρνος ουκτι σται; но в те дни, когда возгласит седьмой Ангел, когда он вострубит, совершится — ετελεσθη — тайна Божия, как Он благовествовал рабам Своим, пророкам» (Откр. 10, 5–7). Вот что будет на грани истории, когда Утешитель от кроется. Но, доколе идет история, дотоле возможны лишь моменты и миги озарения Духом; дотоле знают Утешителя лишь отдельные люди в отдельные моменты и миги, и тогда подымаются над временем, — в Вечность, — «времени для них нет», и кончается для них история. |
| На основании предшествующего исследования можно с полной уверенностью утверждать, что ни исторические факты, ни письменные памятники не дают никакого права сомневаться в существовании у иудеев после плена до времени Маккавеев мессианских ожиданий и определенных представлений о личности Мессии. Для нас это чрезвычайно важно: раз мессианская идея сохранилась у иудеев до гонений Антиоха Епифана, то после этого она уже не могла замереть, потому что теперь было слишком много благоприятных условий для её поддержания и развития. Если «дни гонений были всегда днями сильнейшего воодушевления и оживления мессианских надежд» 266 , то времена Антиоха Епифана должны быть прежде всего названы такими днями. Воздвигнутые на Моисеев закон гонения были, можно сказать, страшным периодом в жизни иудейства; читая 1 Маккавейскую книгу, написанную современником и очевидцем многих событий этого смутного времени, всюду чувствуешь глубокую скорбь и душевную муку автора за свой гонимый народ. К этому времени особенно усилилась и окрепла в народе ревность к закону, в котором по сознанию лучших представителей иудейства должно заключаться спасение и благо народа. И вот на это то высшее благо и было воздвигнуто страшное гонение со стороны Антиоха Епифана, которому автор 1-й Маккавейской книги не даром усвояет характерное наименование – «корень греха» ( 1Мак. 1:10 ). «Великий плач был в Израиле во всех местах, повествует историк. Стенали начальники и старейшины, изнемогли девы и юноши. Враги проливали неповинную кровь вокруг святилища и оскверняли его. Жители Иерусалима разбежались ради них, и он сделался жилищем чужих и стал чужим для своего рода. Святилище его запустело, как пустыня, праздники его обратились в плач, субботы его в поношение, честь его в уничижение. Антиох повелел, чтобы иудеи следовали указаниям, чужим для сей земли, и чтобы не допускались всесожжения, и жертвоприношения, и возлияние во святилище, чтобы ругались над субботами и праздниками, и оскверняли святилище и святых, чтобы строили жертвенники, храмы и капища идольские, и приносили в жертву свиные мяса и скотов нечистых, и оставляли сыновей своих необрезанными, и оскверняли души их всякой нечистотой и мерзостью для того, чтобы забыли закон и изменили все постановления» ( 1Мак. 1:25–26; 1:37–39; 1:45–49 ). Эту крайне мрачную картину дополняет автор 2 Маккавейской книги: «Тяжело и невыразимо было для народа наступившее бедствие. Храм наполнился любодейством и бесчинием от язычников, которые, обращаясь с блудницами, смешивались с женщинами в самих притворах и вносили внутрь (храма) вещи недозволенные. Нельзя было ни хранить субботы, ни соблюдать отеческих праздников, ни даже называться иудеем» ( 2Мак. 6:3–6 ). Гонения Антиоха Епифана, как видно отсюда, оскорбляли самые дорогие и святые чувствования иудеев: это было как бы намеренное издевательство над высшей святыней сердца. |
| Такое положение, естественно обращало взор Израиля к Живущему на небесах 1677 и вызывало из глубины души его молитву: «Господи! Избавь душу мою от уст лживых, от языка лукавого» 1678 . «Помилуй нас, Господи, помилуй нас; ибо довольно мы насыщены презрением. Довольно насыщена душа наша поношением от надменных и уничижением от гордых» 1679 . Равным образом и прочие песни восхождения, если и не указывают прямо на возвращение из плена и первое время пребывания возвратившихся в своем отечестве, то во всяком случае очень удобно применяются к этому времени и не представляют никаких противоречий и несообразностей, которые бы могли возбуждать сомнение в действительном отношении их к тому времени. Так псалом 120-й, где Израиль возводит взоры свои к горам святого города, откуда обитающий на Сионе Господь 1680 ниспосылал и ниспосылает ему помощь Свою, очень хорошо выражает чувства радостного упования Иудеев на милостивую защиту Божию и охранение от всякого зла, когда они при возвращении своем из плена увидели священные горы своего отечества 1681 . Но и по возвращении в отечество, на той земле которую Господь дал отцам Иудейского народа, чтобы «питаться ее плодами и ее добром», по молитвенному выражению того времени, Иудеи должны были еще находиться, «в великом стеснении», оставаясь в рабской зависимости от иноземных языческих правителей 1682 , которые то являлись их покровителями, то, внимая клеветам враждебных им соседних народов, вместе с этими последними противодействовали их усилиям к восстановлению Иерусалима и храма и утверждению своего благосостояния. В это смутное тяжелое время, в продолжительной борьбе с препятствиями, нуждами и лишениями, в наиболее слабых верою сердцах очень естественно могло возбуждаться сомнение в близости Божественной помощи и вообще в праведном мздовоздоянии благочестия и добродетели 1683 , а это в свою очередь не только ослабляло усердие к святому делу восстановления Иерусалима 1684 , но и вообще производило холодность и равнодушие к делам веры и благочестия 1685 , место которых заступали обычные житейские заботы об устроении внешнего благополучия 1686 , часто с совершенно-безразличным отношением к выбору средств для достижения своекорыстных целей своих 1687 , так что некоторые из Иудеев из личных своих видов не стыдились открыто становиться на сторону врагов своих 1688 . |
| Во всем этом, как видите, нет ничего манихейского; поэтому церковные историки новейшего времени, доверчиво относясь ко всеми обвинениям Петра Сицилийца против павликиан и сопоставляя дуализм их и отвержение ими священных книг Ветхого Завета, равно как их по внешности строго-нравственную жизнь и особенное благоговение к апостолу Павлу, со свидетельством блаженного Феодорита , епископа Киррского, что при нем, в его епархии, между невежественными поселянами было много последователей Маркиона, не знавших даже, чему собственно учил этот еретик-философ половины второго христианского столетия, держатся обыкновенно предположения, что павликианство могло быть отраслью древней маркионовой секты, и стараются сводить все свидетельства об учении павликиан так, чтобы еретические понятия их, по возможности, казались читателю следом древних маркионовских преданий. Петр Сицилиец, как и все другие греческие писатели его времени, весьма легко, говорят, мог смешать, маркионовское учение с манихейским по некоторому внешнему сходству между ними, так как древние греки, не зная восточных языков, вообще имели очень смутное понятие о манихействе, – и с этим замечанием я совершенно согласен. Тем не менее мне думается, что и маркионовского ничего не было в учении павликиан. В самом деле, за что Петр Сицилиец, а за ним и другие, обвинил павликиан в дуалистических понятиях о Божестве? – Раскрывая полемический трактат его на эту тему, читаем: «возражая против нас, они говорят: вы веруете в мироздателя, бога века сего; а мы в Того, о Ком св. Евангелие учит, что вы ни гласа Его никогда не слыхали, ни лица Его не видали, и не имеете слова Его, пребывающаго въ васъ ( Ин. 5:37–38 ), – и в доказательство того, что иной есть бог века сего и иной – Бог века грядущего, указывают на изречение Апостола: богъ века сего ослепил умы неверующихъ, чтобы для нихъ не возсиялъ светъ благовествования о славе Христа ( 2Кор. 4:4 ), и еще: по воле князя, господствующаго въ воздухе ( Ефес. 2:2 ); приводят также изречение Господа в святом Евангелии: идет князь мира сего, и въ насъ ничего не найдетъ ( Ин. 14:30 ), говоря, что в других местах Господь часто называл князем мира отступника-диавола ». |
| Иов, патриарх Московский, Прав. Соб., 1867 г. Служение Филарета, митроп. Ростовского, бедствующему отечеству, Правосл. Собесед., 1866 г. Николаевский, Учр. патриарш. в России, Хр. чт., 1879 г. Тихомиров. Царь Борис Феодорович в церк. и граж. меропр. его времени. Хр. Чт. 1903 г. стр. 635–648. В. З. Завитневич, А. С. Хомяков, т. I, кн. 1 и 2. Коялович. История русского самосознания. Введение Пытаясь уяснить своим трудом, что в смутное время значение Церкви должно быть понимаемо как обнаружение церковью своего основного жизненного начала, делающего церковь организмом, мы считаем нужным прежде всего раскрыть сущность этого начала. По учению Слова Божия, Церковь , как общество верующих во Христа, в своей жизни подобна живому организму – телу. Как тело одно, но имеет многие члены, говорит Св. Ап. Павел, и все члены одного тела, хотя их и много, составляют одно тело, – так и Христос ( 1Кор.12:12 ). Изъясняя это место, Златоуст говорит: надлежало бы сказать: так и Церковь , – это именно следовало из предыдущого, но он не сказал так, а вместо Церкви наименовал Христа, употребив выражение более возвышенное и более пристыдив слушателя. Смысл его слов следующий: так и тело Христово, которое есть Церковь . Как тело и голова составляют одного человека, так и Церковь и Христос едино суть; потому и именует вместо Церкви Христа, разумея здесь тело Его. Как наше тело есть нечто единое, хотя состоит из многих членов, так и в Церкви все мы составляем нечто единое; хотя она состоит из многих членов, но эти многие суть одно тело 5 . Чем же достигается единение верующих во Христа, через что их жизнь, как членов церкви, обращается в жизнь организма? Прежде всего их напояет духом жизни Глава Церкви – Господь Иисус Христос , но если верующие разъединяются друг от друга, они не члены тела Христова, в котором должна быть между членами живая связь. Такой связью может быть только любовь членов друг ко другу, как брату о Христе. Страдает ли один член, говорит там же Апостол, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены ( 1Кор.12:26 ). |
| Только на конце… Так – в личной жизни каждого; так и в целостной жизни человечества. Пока не стало человечество твердою ногою на стезю спасения, его поддерживал Господь. Тогда забывались все скорби; но скорби были уже в зачатке, готовились. «Могут ли печалиться сыны чертога брачного, пока с ними жених? Но придут дни, когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься» ( Мф.9:15 ). Правда, и в начале подвига, нежным поцелуем встретит Невеста. Правда, полнотой радости трепетало апостольское христианство . Но этот поцелуй, эта радость – лишь обручение. На долгий путь, на многие муки дается она, – не достойно, а для бодрости. Чудное мгновенье сверкнуло ослепительно и… как бы нет его. Господь отделился от земли и всего, что сиянием своим непосредственно, зримо преодолевал на ней. Он – с нами; но по-человечески, по-земному, Его нет с нами. Точно так же и в личной жизни, в начале пути подвижнического, когда незаслуженно и нечаянно великая, несказанная радость осеняет душу. Она, – как и даруемое для питания и укрепления Пречистое Тело и Честная Кровь Христовы, – «во обручение будущего Царствия», во обручение одухотворенности и просветленности всего существа. 155 Так, – повторяю, – в начале пути. И бесконечно-радостно это начало; так неизъяснимо-хорошо тогда, что, воспоминая сладкое прощание, даже в памяти мимолетного видения своего человечество находит силу преодолевать препятствия; мечтами о восторге первой влюбленности подвижник отгоняет от себя черные мысли будничного труда и скуку и тоскливость серой повседневной жизни. Но, в общем, в среднем, в обычном и личная жизнь христианина, вне своих высших подъемов, и повседневная жизнь Церкви, – за вычетом избранников Неба, – мало, смутно и тускло знает Духа Святого, как Лицо. А с этим связано и недостаточное, не всегдашнее знание небесной природы Твари. Иначе и быть не может. Ведение Духа Святого дало бы полную духоносность, полное обожение всей Твари, завершенное просветление. Тогда кончилась бы история; тогда исполнилась бы полнота сроков; тогда во всем мире Времени уже не было бы. Повторяю, это – завершение, как удостоился узреть Тайнозрительный Орел: «И Ангел, которого я видел стоящим на море и на земле, – повествует Он, – поднял руку свою к небу и клялся Живущим во веки веков. Который сотворил небо и все, что на нем, землю и все, что на ней, море и все, что в нем, что времени уже не будет – τι χρνος οκτι σται; но в те дни, когда возгласит седьмой Ангел, когда он вострубит, совершится – τελσθη – тайна Божия, как Он благовествовал рабам Своим, пророкам» ( Откр.10:5–7 ). Вот что будет на грани истории, когда Утешитель откроется. |
| Ханжество, претендующее на то, чтобы казаться добродетелью, или фарисейство, создающее лишь видимость праведности, но таковой не являющееся,– это пошлость. Плюрализм с его втоптанной в землю ценностной иерархией, с его разнузданностью и развороченностью, с его идеями женской эмансипации и сексуальной революционности, которыми он подменяет и попирает дар божественной свободы человека, претендуя при этом на достоинство " истинного человеколюбия и свободы " ,– это пошлость. Имидж, создающий человеку лишь видимость некоей сущности и скрывающий его истинный образ,– это пошлость. Виртуальная реальность, претендующая на полноту подлинной и окончательной реальности, – это пошлость. Антихрист, выступающий в личине благодетеля человечества,– это пошлость. Ибо пошлость и есть искажение путей Божиих в мире, провозглашенное как норма; клевета, выдающая себя за истину. Главным пошляком мировой трагедии оказывается сатана, посягающий на чужое место: взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой (Ис. 14, 13). Всякое сознательное человеческое движение к тому, чтобы соответствовать духу времени – в манерах, в речи, в облике, в образе мыслей, в стиле жизни,– есть движение к опошлению. И наоборот: возвращение к Богу сулит человеку обретение самого себя – такого, каким его художественно и любовно сотворил и замыслил Творец. Даже и наглотавшись свиных рожков пошлости современного мира, новый человек " Эры Водолея " еще имеет возможность вернуться в объятия своего любящего Отца. Дар творчества (вместо послесловия) Почти два тысячелетия христиане ждут Второго Пришествия, предварять которое должно смутное антихристово время. Христиане всегда помнили предостережение Спасителя: берегитесь, чтобы кто не прельстил вас... Ибо восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных (Мф. 24, 4, 24). Христиане приглядывались к знамениям времени и сличали их с приметами антихристова царства и приближающегося конца мира, которые были указаны Самим Господом. Христианство и немыслимо без этой эсхатологической ноты: Истинно говорю вам: не прейдет род сей, как всё сие будет... О дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, а только Отец Мой один... Итак бодрствуйте, потому что не знаете, в который час Господь ваш приидет (Мф. 24, 34, 36, 42). |
| Что Иоанново крещение не только не имело ничего общего по своему значению с омовениями, установленными Моисеем, видно еще и из того, как отнеслись к этому крещению современники Иоанна из иудеев. В крещении Иоанновом они не только не увидели различных омовений, которые были у них, но даже прямо заявили Иоанну: что же ты крестишь, если ты не Христос, не Илия, не пророк?» ( Ин. 1:25 ), – чем ясно подчеркнули отсутствие у них такого крещения и принадлежность права «крестить в воде в покаяние» ( Мф. 3:11 ) только Христу, Илии и Пророку, о Которых они имели смутное представление. И сам Иоанн свидетельствует, что свое крещение он принял непосредственно от Бога, а не от Моисея ( Иоан. 1:33 ). Также и Христос высказал, что «крещение Иоанново» было «с небес» ( Мр. 11:30–31 ). Вот почему апостолы и учили, что «крещение покаяния всему народу израильскому» было проповедано лишь пред самым явлением Христа ( Деян. 13:24 ). Ясно, что отождествлять Иоанново крещение с еврейскими омовениями, установленными в законе Моисея, – значит извращать Слово Божие и впадать в грубую ошибку. – Ну, пусть я ошибся, – прервал меня Тимофей, – а все же Иоанново крещение было в ветхом завете, и потому оно нам не нужно. Опять ты, Тимофей, заблуждаешься. В Писании Сам Христос говорит: «закон и пророки до Иоанна: с сего времени Царствие Божие благовествует, и всякий усилием входит в него» ( Лк. 16:16 ; Мф. 11:12–13 ). Посему и св. Марк начинает «Евангелие Иисуса Христа» с крещения Иоаннова ( Мр. 1:1–5 ). Ясно, что Иоанново крещение никоим образом нельзя относить к ветхому завету. Но пойдем и далее. С того времени, как Христос принял крещение от Иоанна, чтобы «исполнить всякую правду», т.е. чтобы исповедать в крещении грехи всего мира ( Ин. 1:29 ), а не принять омовение еврейских священников 2 , стала постепенно обрисовываться и власть Христа совершать водное крещение покаяния. Выступив на служение и притом также с проповедью «покаяния» ( Мф. 4:17 , Мр. 1:14–15 ). Христос уверовавших «во имя Его» также крестил водою, хотя и чрез учеников Своих ( Ин. 3:22–23; 4:1–2 ). |
| Этот простодушный и веселый рассказ старого протоиерея (рассказ – без тени рисовки) многое объяснил мне. «Так вот», думал я, «откуда это веяние благодати, это благообразие. Никто не знал, что В. С. умел отвечать на зло так, как велел Христос в нагорной проповеди. Вот отчего так благостно сияли его седины, такой мир сходил на душу при его служении». К своему добродушию В. С. присоединял большую широту и терпимость. По поводу католиков он говорил: «К чему это печальное разделение? В наше время только бы люди во Христа веровали!» В. С. интересовался теософией и называл ее «богомудрием». Из его трудов мне вспоминаются сейчас: «О евангелии от Матфея. Разбор и опровержение возражений против него отрицательной критики Баура», «Что спасло Россию в смутное время самозванцев», «Из московской церковной старины», «Храм св. Софии в Константинополе» и «Успенский собор». Под редакцией В. С. в «Богословском Вестнике» печаталось «Полное собрание резолюций Филарета, Митрополита Московского». Печатание это будет продолжаться. Вечная тебе память, благодушный и ласковый старец. Долго будет помнить тебя православная Москва. Священник Сергий Соловьев Жданов А. А. Из лекций по Священному Писанию Ветхого Завета/Под ред. проф., иером. Варфоломея//Богословский вестник 1918. Т. 2. 6/7/8/9. С. 113–144 (2-я пагин.). (Продолжение.) —113— тах положение страны (ст. 7 и д.): «земля ваша опустошена, города ваши сожжены огнем; поля ваши в ваших глазах съедают чужие; все опустело, как после разорения чужими (по LXX-mu – опусте низвращена от людей чуждых). И осталась дщерь Сионова как шатер в винограднике, как шалаш в огороде, как осажденный город. Если бы Господь Саваоф не оставил нам остатка, то мы были бы подобны Содому и Гоморре». Сказанное не может иметь приложения ни к царствованию Озии, ни к царствованию Иоафама. По книгам Паралипоменон (26-я и 27-я главы 2-ой книги) Озия и Иоафам были цари могущественные, – они держали под властью своей Филистимлян и Аммонитян. «Имя Озии дошло даже до пределов Египта, потому что он был весьма силен... И построил (Озия) башни в пустыне, и изсек много водоемов, потому что имел много скота, и на низменности, и на равнине, и земледельцев и садовников на горах и на Кармиле, ибо он любил земледелие» (26, 6–10). Равным образом был силен Иоафам, сын Озии, – «он построил города на горе Иудейской, и в лесах построил дворцы и башни» (27, 6, 4–5). При обоих царях Иудея не терпела бед от нашествия чужеземцев, и Иерусалим не находился в плачевном положении, подобном описанному. Поэтому 1-ю главу обыкновенно относят или ко времени царствования Ахаза, когда Иудея подверглась опустошению со стороны Расина Сирийского и Факея Израильского, или же, с гораздо большего вероятностью, к тому времени царя Езекии, которое последовало за удалением из пределов Иудеи ассирийского войска. Таким образом, в хронологическом порядке 1-я глава должна была бы занимать место гораздо ближе к историческому повествованию 36-ой главы и последующих. |
| 11, 27): «так, Господи! я верю, что Ты Христос, Сын Божий, грядущий в мир». Нельзя забывать, что божественность Иисуса неоднократно, во ушию апостолов, исповедовали «верующие, но трепещущие» ( Иаков 2, 19 ) бесы. Так в стране Гергесинской «они закричали: что Тебе до нас, Иисус, Сын Божий?» ( Мф. 8, 29 ). «Иисус, Сын Бога Всевышняго» ( Мр. 5, 7 ., Лк. 8, 28 , ср. Мр. 1, 24 ). «Господь, изгоняя бесов, не позволял бесам говорить, что они знают, что Он – Христос» ( Мр. 1, 34 ). «И духи нечистые, когда увидели Его, падали пред Ним и кричали: Ты – Сын Божий. Но Он строго запрещал им, чтобы не делали Его известным» ( Мр. 3, 11–12 ). «Выходили также бесы из многих с криком и говорили: Ты Христос, Сын Божий. А Он запрещал им сказывать, что они знают, что Он – Христос ( Лк. 4, 41 ). Диавол, искушавший в пустыне, еще сомневался и спрашивал: «Если Ты Сын Божий» ( Мф. 3, 3,6 ., Лк. 4, 3, 9 ), но теперь эти сомнения уступили, очевидно, ведению и вынужденному, против воли исступленному исповеданию, которое и сделалось обычным, постоянно повторяющимся явлением. Из всех этих свидетельств явствует, что исповедание Христа Сыном Божиим, как молния, многократно прорезало, атмосферу, Его окружавшую. Поэтому не столько содержание торжественного исповедания само по себе своей новизной придает такое значение словам Петра, сколько самая значительность этого момента усвояет им такой исключительный вес. В духовном развитии учеников, в их приуготовлении к страшному Гефсиманскому и Голгофскому испытанию веры, этот момент имеет значение перелома, после которого Господь прямо и определенно начинает готовить их к предстоящему. «С того времени Иисус начал открывать ученикам Своим, что Ему должно идти в Иерусалим и много пострадать от старейшин и первосвященников и книжников и быть убиту и в третий день воскреснуть». ( Мф. 16, 21 , Мр. 8, 31–2 , Лк. 9, 22 ). Господь хотел утвердить в учениках семя веры пред лицом страшного испытания. И, однако, насколько даже в Петре было смутно сознание происходящего и слаба готовность к будущему, явствует из того, как он начал тут же прекословить Учителю, и с какой поспешностью на горе Преображения он хочет построить три кущи, явно забывая, или проходя вниманием мимо грозных предварений о предстоящих страданиях. |
|
|
