| Митрополит Иларион: Какая связь между ядерной физикой и теологией? Уровень конференции — настолько высокий, насколько он мог быть. 12 декабря, 2014 Уровень конференции — настолько высокий, насколько он мог быть. О том, почему богословские форумы проводятся в ведущих светских вузах России, о целях преподавания теологии будущим физикам-ядерщикам и причинах, по которым сегодня необходимо изучать наследие христианских богословов прошлого, рассказал в интервью РИА Новости председатель отдела внешних церковных связей МП митрополит Волоколамский Иларион. В Национальном исследовательском ядерном университете МИФИ на этой неделе впервые проходит международная богословская конференция, посвященная христианскому мистику Симеону Новому Богослову. О необычном форуме, его целях и зарубежных гостях, о том, какая связь между светской наукой и церковью, ядерной физикой и теологией, рассказал в интервью РИА Новости ректор Общецерковной аспирантуры и докторантуры имени святых Кирилла и Мефодия, председатель отдела внешних церковных связей Московского патриархата митрополит Волоколамский Иларион. Беседовала Ольга Липич. — Владыка, можно ли считать эту конференцию уникальной и чем именно? — Это вторая патристическая конференция Общецерковной аспирантуры и докторантуры. Первая конференция такого рода прошла в 2013 году в стенах МГУ. Она была посвящена преподобному Исааку Сирину и объединила ведущих мировых специалистов по сирийской патристике, выступивших с докладами по богословскому и аскетическому учению этого великого отца церкви, а также по рукописной традиции его творений. Сборник, в который вошли материалы этой конференции, является первой в России коллективной монографией, посвященной духовному наследию преподобного Исаака. Нынешняя конференция собрала в стенах МИФИ выдающихся богословов, философов, историков, филологов, музыковедов, прибывших из разных стран мира, чтобы поделиться своим опытом понимания духовного наследия преподобного Симеона Нового Богослова. Особо хотел бы отметить присутствие выдающегося пастыря и ученого – митрополита Диоклийского Каллиста (Уэра), которому в этом году исполнилось 80 лет. Он был моим профессором в Оксфорде, и именно под его руководством 20 лет назад я писал докторскую диссертацию о преподобном Симеоне. В субботу я с большой радостью, по благословению святейшего патриарха Кирилла, вручу ему диплом почетного доктора Общецерковной аспирантуры и докторантуры. |
| монах Исайя Симонопетрский Скачать epub pdf γιος Συμε ν Νος Θεολγος ς πνευματικς δηγς Το Μοναχο σαα Σιμωνοπετρτη Говоря о преподобном и богоносном отце нашем Симеоне Новом Богослове как духовном наставнике, мы будем говорить ни о чем ином как о присущем Преданию и предначертанным им образе, который в прямом смысле слове свойственен Православной Церкви. Однако Предание по крайней мере имеет два смысловых значения. Мы понимаем Предание как конечно же некое историческое наследие, но и как в сущности «мета-историю», как включение того внешнего, которое находится за «чертой» времени и привычной областью, благодаря которому Дух Святой нас соединяет воедино и нас соделывает причастниками духовного опыта предшествовавших нам наших святых, ведет к совершенному действию «Единого Святого, Единого Господа, Иисуса Христа». Как священное тайнодействие Божественной Евхаристии является непосредственной встречей Безвременного с временем, Нераздельного и Неописуемого с описуемым во времени, божественного и человеческого в Богочеловеческом Теле, точно также и традиция Церкви, в зависимости от того настолько мы можем ее жить как крещенный в ней член, и насколько ее могут раскрывать благодатные ее служители, она также является средством передачи божественного человеку, человеческого Богу. Дело духовного наставника нельзя представлять как нечто иное, отличное от этого. Как духовный наставник и, главным образом, как личность, которая играла столь важную роль в истории Церкви, святой Симеон не был бы таковым, если бы он не служил в первую очередь сам «духовным руководителем», учеником всецелой исторической традиции Церкви. Его «Катехизис», который представляет собой, прежде всего слова его наставлений, учений как наставника, усыпан свидетельствами и доказательствами вечно существующей традиции, церковного сознания, которое от Ветхого Завета и Нового Завета, с помощью Апостолов и последующих Отцов, доходит до старца Симеона Студита и излагается в словах этого святого, «Благоговейного». Поэтому часто, ссылаясь на Священное Писание и Отцов, он не записывает непосредственно собственные тексты, но сообщает их «из памяти» ( κ μνμης), то есть, проникаясь, пропитываясь их духом посредством постижения и откровения. |
| НАЧАЛО ИСИХАСТСКИХ СПОРОВ Одна из главных трудностей, с которой сталкиваются ученые и историки, занимающиеся паламизмом, состоит в том, что слишком большое количество памятников византийской мысли, и в особенности – датирующихся XIV в., до сих пор не опубликованы. Цель данной статьи – рассмотреть некоторые тексты, относящиеся к началу исихастских споров, дабы пролить свет на их истоки и их исторический «климат». Как мы увидим ниже, эти тексты свидетельствуют прежде всего о том, что паламитские споры – лишь эпизод в долгой борьбе, в которой, начиная с IX в., сталкивались сторонники и противники «внешней мудрости», т. е. светской философии 772 . После победы над иконоборчеством все больше и больше византийцев стали, подобно гуманистам, возрождать в византийском обществе интерес к античным греческим авторам. Критические и компилятивные труды Фотия и древние рукописи, копированные стараниями Арефы Кесарийского , через несколько поколений сделали возможным появление целой плеяды философов, для которых богословие уже не находилось в центре интеллектуальных интересов. В XI в. Михаил Пселл и его школа открыто заявили о своей приверженности античному наследию, продолжателями которого они желали быть. Однако византийский гуманизм постоянно становился мишенью для некоторых церковных кругов, главным образом монашеских, всеми силами противостоявших этому, как они считали, возрождению язычества. Уже оппонент Фотия Игнатий был известен своим отвращением к «внешней мудрости» 773 . Вообще характерное для Византии противостояние между монахами и отдельными высокопоставленными представителями византийского клира, покровительствуемыми императорами, в значительной мере основывалось на неприязни, которую в глазах огромного числа монашествующих вызывало появление светского гуманизма. Это была настоящая драма внутри византийской культуры. Чтобы представить ее масштабы, достаточно вспомнить, что Михаил Пселл бы современником прп. Симеона Нового Богослова : два этих величайших представителя византийского духа XI в., безусловно, не были созданы для взаимопонимания. Если первый публично признавался в любви к Платону и Аристотелю 774 , второй категорически отвергал всякую светскую ученость 775 . Пселл, кроме того, был обвинен в пристрастии к «эллинским басням» и был вынужден защищать свое православие перед двумя патриархами, Иоанном Ксифилином и Михаилом Керуларием, обвинявшими его в рационализме. |
| Новости Пасха. Воскресение Христово. Осталось 17 дней Игумен Петр (Мещеринов). Протопресвитер Александр Шмеман и монашество Игумен Петр (Мещеринов). Протопресвитер Александр Шмеман и монашество I. Принято считать (особенно в среде так называемых «ревнителей чистоты Православия»), что прот. Александр Шмеман монашество не понимал и не любил. Действительно, в «Дневниках» о. Александра мы не раз встречаемся с некоторым «ворчанием» в адрес монашества. Вот несколько примеров. «Женский монастырь. С нами молодая игуменья Евгения. Всё " классично " . Опущенные глаза, походка, тихий голос... Но в душу закрадываются сомнения. Не о ней, конечно. Она, по-видимому, безупречна в этой классике. А обо всём этом стиле. Нагромождение икон, в большинстве своём – ужасных, в церкви. Твердокаменная верность форме, этому абсолютному единообразию типа... Уход не столько от мира, сколько от этого мира, во имя другого, прежнего мира с его архаичностью, непромокаемостью, отсутствием всякого " проблематизма " ... Разрушь форму – и ничего, пожалуй, не «Ужин у нас вчера вечером с архиеп. Василием Кривошеиным. Несомненно порядочный человек, открытый, терпимый и т.д. Но странное чувство: вот он провёл не то пятнадцать, не то двадцать лет на Афоне, простым монахом, но, в сущности, ужинал с нами вполне светский человек, живущий хотя и прилично, но " церковной кашей " , ограниченной всей этой смутой, современной церковной перспективой и ситуацией. В этом нет ничего плохого, ничего низкого, напротив – он кажется почти идеалом " образованного архиерея " . Мои мысли не о нём, а о том, в чём последний смысл этих учёных копаний в мистическом опыте Максима Исповедника или Симеона Нового «Мысли о судьбе Православия. Торжество сейчас – в богословии и в благочестии – монашеской линии. В Сербии всё, что возрождается, связано с покойным о. Иустином Поповичем и его двумя молодыми учениками – о. Амфилохием и о. Афанасием. Повсюду – патристика. Меня беспокоит отождествление этой линии с Православием. Это уже не pars pro а выдавание её за само " toto " В Америке – редукция Православия к иконам, всяческому " древнему " пению и все к тем же " афонским " книгам – о духовной жизни. Торжествует " византинизм " , но без присущего ему космического охвата... Для меня крайне знаменательно то, что повсюду, где эта линия торжествует, как-то выпадает Евхаристия, причастие... Монашеская линия, как это ни звучит странно, " обмирщает " Церковь, так что уходить надо не только из " мира " , но и из неё... Молодые богословы в Сербии строчат диссертации – и все, почти без исключения, о паламизме, о спорах XIV века, о всяких dii этого движения. Словно ничего другого в Православии нет. Иосиф Вриенний или – из ранних – Евлогий Александрийский и вечный Максим. Не Церковь, не её жизнь и не вызов этой жизнью – миру, а только вот этот духовный гнозис... Ещё шаг – и психологически, если не догматически, мы в дуализме, |
| Новости Пасха. Воскресение Христово. Осталось 17 дней Преподобный Никодим Святогорец (1749–1809) День памяти: 14(27) июля Никодим Святогорец (в миру Николай Калливурси) родился в 1749 году на острове Наксос. Получил образование в Смирне, затем был секретарем митрополита Наксосского Анфима. В 1775 году принимает постриг на Афоне, где начинает работу над изданием рукописи «Добротолюбие» , обнаруженной двумя годами позднее. В 1783 году уходит в затвор на 6 лет, до того, как ему было поручено редактирование издание трудов Симеона Нового Богослова . Затем занимался литературно-богословской работой, которую продолжал до своей смерти 1 июля 1809 года. Тропарь преподобному Никодиму Святогорцу, глас 3 Мудрости благодатию, отче, украшенный,/труба богогласная показался еси Духа/и добродетелей наставник, Никодиме Богоглаголивый,/всем бо подаеши спасительная учения,/жития чистаго показуя сияние/богатством Божественных твоих словес,//имиже, яко свет, мирови возсиял еси. Иной тропарь преподобному Никодиму Святогорцу, глас 1 Светило Афонское, и Наксии отрасль,/и Церкве всея богодухновеннаго учителя,/Никодима, вернии, да почтим,/иже, исполнялся мудрости Божественный,/учения бо небесная и обильная изливает вопиющим:/слава прославльшему тя Христу,/слава венчавшему тя,//слава подающему тобою нам помощь. ГЛАВА 30. О том, что во всех своих проступках нам нужно винить не бесов, а самих себя. Потому что тем, кто усерден, даже бесы не могут повредить — столь велика помощь Божия. И о том, что по силе людей и Бог попускает им искушения Авва Антоний сказал, что роду сему Бог не попускает тех браней, какие были у древних, потому что знает, что эти люди немощны и не снесут столько. 2. Авраам, послушник аввы Агафона, спросил авву Пимена. – Что делать, если бесы внезапно нападают на меня? – На тебя нападают бесы? — переспросил старец. — Они нападают на нас лишь тогда, когда мы не исполняем своих похотей. Потому что нашими бесами стали наши похоти — они-то и мучают нас, чтобы мы их исполняли. А если хочешь знать, на кого нападали бесы, так знай: на Моисея и подобных ему. |
| О внешнем виде христианина Из облака благодати в «кожаные ризы». – О скромности и приличии в мужском и женском внешнем виде. – О потомках Сифа и Каина. – Раздвоение между внутренним и внешним благообразием. – Христианское отношение к собственной внешности. – Внешний вид как проявление внутреннего состояния. – Внешний вид и ценности мира сего. Сегодня мы поговорим о внешности человека. Многим, может быть, покажется, что эта тема не имеет никакого отношения к духовной жизни, но это не так. В начале приведу несколько примеров из Священного Писания и церковной истории, чтобы доказать, что наружный вид, и в частности одежда, имеет для нас большое значение. По мнению преподобных Ефрема Сирина , Симеона Нового Богослова и других святых отцов, наши прародители, Адам и Ева , были одеты облаком благодати, подобно Спасителю, преобразившемуся на Фаворе, и были ослепительно прекрасны. Когда они лишились благодати, тогда увидели телесную, мужскую и женскую, сторону своей природы и устыдились. Когда наши прародители согрешили, то сразу почувствовали стыд и сделали себе опоясание из листьев. По предположению некоторых богословов, Адам и Ева сделали себе опоясания из листьев именно того дерева, плод которого вкусили. (Преподобный Исидор Пелусиотск ий считает, что это была смоква.) Когда Господь явился Адаму и Еве после их падения, обличил их и изгнал из рая, то Он заменил сделанную ими весьма скудную одежду на другую. Ведь опоясание из смоковничных листьев – это просто нескромная набедренная повязка, как мы можем видеть, например, по документальным фильмам о некоторых современных нам диких племенах. Господь дал Адаму и Еве «кожаные ризы». Само наименование «кожаные ризы» говорит о том, что эта одежда была более скромной и прикрывала человека с бóльшим благообразием. Вот мы видим два вида одежды: изобретенную людьми и данную Богом – и уже можем сделать некоторые выводы о том, что христианину подходит, а что нет. В более поздние времена преподобному Пахомию Великому явился ангел в облике монаха, чтобы показать, как монахи должны одеваться. Монашеская одежда отчасти унаследована от апостольских времен, потому что апостолы, по мнению святого Дионисия Ареопагита , ученика апостола Павла, были монахами именно в том смысле, в каком мы понимаем монашество. Они уже носили некоторые одежды, дополнение к которым сделал ангел через Пахомия Великого . Кто после этого скажет, что внешность и одежда не имеют значения? |
| Ок. 1596 г. К. был отдан родителями в обучение к купцу Я. Поповичу в Вильно, где лично познакомился с представителями Об-ва Иисуса (в т. ч. с богословом при униат. митр. Киевском Ипатии Потее Петром Аркудием) и по их совету вступил в 1604 г. в орден св. Василия Великого, приняв монашеское имя Иосафат. В том же году рукоположен Потеем в диаконы виленского во имя Св. Троицы мон-ря и после пострига почти 3 года добровольно не выходил из мон-ря, предаваясь в келье св. Луки духовному чтению и аскетическим практикам. К. не получил систематического образования: он обучался грамоте дома и посещал предположительно только приходскую школу во Владимире-Волынском. Житийная традиция единодушно признаёт, что К. был в значительной степени самоучкой, отмечая его страсть к чтению с детских лет. Вступив в орден василиан, К. осваивал основы богословского образования под рук. ректора монастырской школы П. Ф. Сурометниковича и иером. (впосл. архимандрит Троицкого монастыря) Иосифа Вельямина Рутского . К. свободно владел польск. языком, но не знал греческого и латыни. Последнее обстоятельство стало препятствием к получению им систематического богословского образования в Виленской академии иезуитов. Один из преподавателей академии и будущий духовник К. иезуит Валентий Фабриций Гроза (Ковальский) давал ему частные уроки богословия «по-руськи». С. Сеник считает, что К. читал и переписывал сочинения Нила Сорского и Симеона Нового Богослова, а также сочинения, связанные с исихастской традицией; сохранились 2 Слова на Усекновение главы Иоанна Крестителя, переписанные К. ( Добрянский Ф. Н. Описание рукописей Виленской публ. б-ки, церковно-славянских и русских. Вильна, 1882. С. 228). Биографы К. единодушно отмечают его особую набожность. По преданию, еще в раннем детстве во время молитвы перед Распятием во владимирской ц. св. Параскевы Пятницы он получил от Бога знамение о своей избранности к духовному поприщу: из Распятия сверкнула искра, которая поразила К. в грудь. Еще до вступления в Свято-Троицкий мон-рь К. предположительно исполнял функции церковного кантора Троицкой ц. К. отличала склонность к чрезмерно строгим аскетическим практикам (особенно суровый пост, ношение вериг, бичевание), серьезно подорвавшим здоровье К. в виленский период его жизни. |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Главные направления древне-церковной мистики «Главные направления древне-церковной мистики» Минина — общепризнанная богословская классика, безусловно одна из лучших работ по данной теме. Краткая, сжатая, но ёмкая работа. Автор прослеживает историю святоотеческой мистики от Климента Александрийского до Симеона Нового Богослова. Не вредя деталям и конкретике создает крайне убедительную и цельную картину тысячелетней истории церковной мистики. Опирается как и на первоисточники, так и на современную ему литературу (м. б. единственный недостаток этой книги — её возраст, патрология и смежные с ней дисциплины продвинулись далеко вперед по сравнению с нач. XX века). Главные направления древне–церковной мистики I. Xpucmuahckaя и внехристианская мистика Всякая религия, поскольку она цель человеческой жизни полагает в тесном общении с Божеством и это общение понимает, как глубоко–интимное переживание, содержит в себе мистический момент. Христианство не составляет исключения. Напротив, некоторые стороны его учения особенно благоприятствуют зарождению среди его последователей мистики. Его учение о душе, как образе Божием, о воплощении ради спасения человека Сына Божия, о сокровенном возрождении людей силою Духа Святого, его призыв человека к богосыновству и к единению с Богом, подобному единению Сына с Отцом (Иоан. 17, 21–23), его эсхатологический идеал (да будет Бог все во всем, — 1 Кор. 15, 28), все это образует ту почву, на которой весьма рано произросла и весьма скоро достигла пышного расцвета христианская мистика. Особенно видное место заняла мистика в жизни и учении древней греко–восточной церкви. Основная идея греко–восточного богословия — идея»обожения»( theosis), которая»была центральным пунктом религиозной жизни Востока, вокруг которой вращались все вопросы догматики, этики, мистики [ ], — в большей части своего содержания, если не всецело, — опытно–мистического происхождения. |
| Откуда идет традиция украшать храм березками и травой? 14.07.2017 08:03:05 Протоиерей Артемий Владимиров Слушать: http://radonezh.ru/radio/2017/06/08/21-00.html – Дух Святой в день Пятидесятницы сошел на апостолов, и они стали говорить на разных языках и проповедовать Евангелие по всей вселенной. Апостолы восприняли дары пророчества и управления Церковью. Батюшка, а современные христиане причастны ли этим дарам, пусть и не в той мере, как апостолы? Какие дары Святого Духа могут вместить современные христиане, ведь нам уже недоступны говорение на языках и дар пророчества? – Господь дает Святого Духа. Христос, ради страданий и воскресения Которого в мир пришла спасительная благодать, и вчера, и сегодня Один и Тот же, как свидетельствует Писание (см.: Евр. 13, 8). У преподобного Симеона Нового Богослова в одном из его гимнов сказано: «Друзья, если кто-то вам скажет, что в наши дни решительно невозможно стяжать Духа Святого, – знайте: это неправда. Ибо победа на этом поприще определяется решимостью, целеустремленностью учеников Христовых прославлять Его святое имя». Святитель Иоанн Златоуст действительно говорит, что после просвещения вселенной Благой Вестью отпала необходимость у последователей апостолов вещать слово Божие на иных языках. Кстати, этот дар подразумевал не только разумение чужестранной речи по вышеестественному благословению, но и совершенно особое славословие Творца, разуметь которое дано было не всем, как и пророчества, которые истолковывать мог не всякий, но имевший дар истолкования. В наше время, когда человечество стало весьма ущербным по причине господствующего в мире растления похотью и гордостью, проявления Духа стали крайне редкими и тайными. Большинство из тех, кто достоин рассуждать на эту тему, то есть живет чисто и честно, сообразно Евангелию, свидетельствует, что умение пребывать в сокрушенном состоянии сердца, отчуждении от внутренней гордости и тщеславия, внутреннее самоукорение, соединенное с надеждой на милость Божию, укрощение гнева, пребывание в мире сердечном, в светлости ума, готовность служить ближним бескорыстно, милование и сострадание ко всему живому, благодарственное состояние духа в отношении ко Господу и Его благодеяниям – вот неложные свидетельства действующей в нас благодати. |
| П.А. Смирнов Глава X. Переводные сочинения Содержание и значение «Добротолюбия» Переводные труды Преосв. Феофана прежде всего поражают своей громадностью. Сочинения эти следующие: 1) пять томов «Добротолюбия», каждый в 600–800 страниц большого формата; 2) огромный том «Древних иноческих уставов» – Пахомия Великого , Василия Великого , преп. Иоанна Кассиана и др.; 3) «Невидимая брань» старца святогорца Никодима; 4) Слова преп. Симеона Нового Богослова и др. Вся эта масса святоотеческой литературы по своему содержанию и направлению главным образом нравоучительного характера. Она подкрепляет основную мысль всех сочинений Преосв. Феофана о пути ко спасению глубоко назидательными примерами жизни и высоко авторитетными свидетельствами писаний древних христианских подвижников. Важнейшим из переводных произведений является «Добротолюбие», главный предмет которого составляет собрание писаний о духовной жизни первоначальников и великих учителей древнего аскетизма – Антония Великого , Макария Великого , Ефрема Сирина , Иоанна Лествичника , Феодора Студита , Максима Исповедника и многих других. Хотя сочинение это есть в общем переводное с греческого «Добротолюбия», но в нем много и самостоятельной работы переводчика. Прежде всего, русское «Добротолюбие» гораздо полнее греческого. В него вошли писания многих отцов, которых совсем нет в подлиннике. Немало прибавлено новых сочинений тех аскетов, произведения которых уже имелись в нем. В отношении некоторых святоотеческих творений вместо перевода сделано извлечение и наоборот. Несколько отделов, где было необходимо, переведено с лучшего латинского текста. Вообще же перевод сделан свободный, вольный, и его по справедливости можно назвать перифразом подлинника. Наконец, творениям предшествует краткое жизнеописание каждого автора, написанное переводчиком. «Добротолюбие» в полном своем составе представляет собой широкое, всестороннее изображение и истолкование внутренней христианской жизни. В нем открывается яркая картина движения нравственной жизни, начиная с первых признаков зарождения и оканчивая высшим, возможным для человека на земле совершенством. |
|
|
