| Империя Византийская, как позже империя Карловингская, смотрела на себя, как на повелительницу Рима: поэтому-то политика пап, стремясь, как выразительница местных чувств этого города, к всемирной монархии и господству, постоянно обманом проводила и ту, и другую. Политическая схема была быстро, раз навсегда установлена папством; план и основания ее обусловлены были этническим и географическим положением. Помешать, во что бы то ни стало юридическому единству Италии, чтобы не видеть над собою законной власти по близости; изгонять с полуострова одно владычество – другим владычеством и одно племя другим племенем; воздвигнуть на Западе империю, соперницу Византии; спустить на новую, едва воздвигнутую империю страшнейшую революцию, которая когда-либо угрожала государству; поражать по очереди все династии, пытавшиеся извлечь Европу из этого хаоса; царствовать над развалинами христианства, таков был результат политики, к которой присуждено было папство своим местным характером, как монархическое учреждение, стремящееся повелевать всеми без стеснения, с высоты своей маленькой римской общины; между тем как эту последнюю оно никогда не в силах было держать в повиновении. Рассыпая свои богатства вокруг на добрые дела, папство постаралось прежде всего приобресть себе любовь итальянцев; к концу VII века, когда оно достаточно утвердилось в этом, чтоб бороться с греками, папа Сергий II (т.е. Сергий I 687–701) начал революцию. Достаточно твердый в своем господстве над латинским духовенством, поддерживаемый общинами, римским сенатом, духом народа на полуострове, в нем олицетворявшего свои воспоминания и свои надежды на величие, Сергий стряхнул иго Соборов, а чтобы освободиться от императора, подстрекнул дух племенной розни в двух народах-соперниках. В этих видах он и отказался подчиниться канонам трулльского Собор 237 . Император Юстиниан (II) (685–711) приказал схватить мятежного епископа и привезти к нему; но этот последний все предусмотрел: Рим восстал, экзархат возмутился, Венеция объявила себя свободною, императорские солдаты, большею частью итальянцы, не стали слушаться императорских приказаний. |
| Они бросились в объятия друг друга, ибо их объединяла многолетняя дружба. Конвоир смущенно отошел в сторону. – Где же владыко? – наконец просил Филипп. – Еще с утра уехал по приглашению служить где-то в пригороде. – Как жаль… У меня очень мало времени. – Филипп посмотрел на конвоира. – Спасибо добросердечным людям… позволили заехать к вам по пути на новое место жительства. – Но что же, что же делать? – нервно продолжил он. – Выходит, мне не дождаться преосвященнейшего… Дайте-ка мне листок бумаги, хоть весточку оставлю о себе, а то, не ровен час, и свидеться больше не удастся… Часа через три вернулся Сергий Страгородский . Прочитав поданное секретарем письмо, поцеловал его и спрятал на груди со словами: «С таким письмом и на Страшный суд предстать нестрашно!» Потом прошелся по комнате. Сергий Лебедев молча наблюдал за всем происходящим: таким взволнованным и растроганным он митрополита не видел. Тот вновь развернул письмо и прочел его, но на этот раз вслух: «Владыко свитый, когда я размышляю о Ваших трудах для сохранения Русской церкви, я думаю о Вас как о святом мученике, а когда я вспоминаю о Ваших ночных молитвах все о той же Русской церкви и всех нас, я думаю о Вас как о святом праведнике». – Сережа, – обратился митрополит к своему секретарю, – после моей смерти будут всякие толки… многие будут осуждать меня. Сложно им всем будет понять, не зная всех трудностей, выпавших на мою долю, что я вынужден был делать в это страшное время, чтобы сохранить литургию, таинства… сделать их доступными для православных прихожан, защитить от гонений не только священнослужителей, но и молящихся… Возьми письмо, подшей в мое личное дело. Через несколько месяцев стало известно, что архиепископ Филипп Гумилевский был застрелен следователем во время допроса… Хоронили его как простого монаха в закрытом гробу, а сестре сказали, что открыть гроб нельзя, так как владыко умер от инфекционной болезни. 1937 год стал апогеем сталинского режима репрессий. К этому времени было закрыто восемь тысяч православных храмов, ликвидировано 70 епархий и викариатств, расстреляно около шестидесяти архиереев. |
| Н. Муравьев, Н. Лебедев «Подвигом добрым подвизахся, течение скончах, веру соблюдох» ( 2Тим 4:7 ). 22 июня т. г., в 7 ч. утра, скончался б. профессор Московской Духовной Академии, протоиерей Димитрий Иванович Боголюбов. Господь призвал его к Себе на 85 году жизни. В течение этого долголетнего жизненного пути покойному пришлось соприкасаться с высокими церковными деятелями, быть свидетелем и участником многих церковноисторических явлений и событий начала XX столетия. Летопись его жизни, взятая на фоне церковной истории последнего времени, далеко раздвигает обычные рамки некролога и служит скорее достоянием истории. Д. И. Боголюбов родился в 1869 г., 17 февраля. Он был сын псаломщика в с. Барабановке, Сорочинского района, Чкаловской области. В 1890 г. окончил Самарскую Духовную Семинарию вторым студентом и Правлением Семинарии был послан на казенный счет для высшего богословского образования в Московскую Духовную Академию. Там он обучался в расцвете ее ученой жизни. В 1894 г. Д. И. Боголюбов окончил Академию магистрантом и был назначен тамбовским епархиальным миссионером, а в 1898 г. приглашен и переведен в Харьков на должность миссионера. В 1903 г. Митрополитом Петербургским и Ладожским Антонием (Вадковским) был назначен Петербургским епархиальным миссионером. В 1913 г. перешел на духовно-учебную службу – сначала инспектором Ставропольской Духовной Семинарии, а в 1914 г. перемещен по собственному желанию на ту же должность в Воронежскую Духовную Семинарию. В 1917 г. участвовал во Всероссийском Поместном Соборе. В 1922 г. Д. И. Боголюбов принимает сан священника и назначается в один из московских приходов. В течение тридцатилетнего служения в сане священника он получил все священнические награды вплоть до митры. Последний этап жизни о. Боголюбова начинается, когда он переступил, в качестве профессора по Истории русского раскола и сектантства, порог Московского Православного Богословского Института, затем преобразованного в Московскую Духовную Академию. Его направил сюда еще Святейший Патриарх Сергий. Эту дисциплину он преподавал в Академии и Московской Семинарии с 1945 г. вплоть до выхода на пенсию в 1951 г., в течение шести лет. |
| Есть еще три рода Голубцовых нового происхождения (но о них ничего не сказано в Словаре). Голубцов Федор Александрович (1759–1829) – министр финансов (1807–1810) происходил из первого из перечисленных родов. С историей Петербургской Академии Наук связаны имена двух Голубцовых –один, насколько помнится, – ученик или помощник у М.В.Ломоносова, окончивший Академию в конце 30–х годов XVIII века и произведенный в переводчики; другой – гравер при Академии в 70–80–х годах того же века. Но все перечисленные роды и лица, очевидно, не имеют отношения к фамилии сельского священника. 11 Сергеем Пернаткиным, окончившим Академию 11–м по списку. Как значится в уведомлении Костромской семинарии, адресованном Администрации Академии о посылке этих лиц для продолжения обучения, они в семинарии «состояли на своем содержании, а при отправлении в Академию снабжены тремя парами белья, черной шелковой косынкой, парой выростковых полусапожек и подтяжками» [ЦГИАМ, ф. 229, 4, 978]. В брошюре «150–летие Костромской духовной семинарии» Костр. 1897 г. в выпуске семинарии 1882 г. на 1–м месте указан Вл–р Панов, на 2–м – Александр Голубцов , на 3–м – Пернаткин. 15 В 1882 г. 124 абитуриента (!) держали вступительные экзамены (БВ 1916, 10–12, с. 343). Обычный же состав курса был в 55–60 человек. 16 Высокий уровень стипендиатской подготовки А.П. Голубцова был засвидетельствован проф. А.П. Лебедевым , временно читавшим Церковную археологию и литургику в 1886–1887 гг. и которому Совет поэтому поручил составить отзыв о стипендиатском отчете А. Голубцова . В частности, А.П. Лебедев писал, что из отчета видно, что «... г. Голубцов обстоятельно изучал археологию... и представляет себе науку в строго систематическом виде, ...что прочитано им много полезного... и прочитанное усвоено с большой отчетливостью...», что хотя он очень немного занимался литургикой за недостатком времени, но ...пришел к той мысли, которую нужно признать очень верною, что «наука о церковном богослужении должна состоять не в изложении ...нашей церковной службы по литургическим книгам инее изъяснении ее смысла по известным приемам школьной экзегетики, которыми долгое время ограничивала свою любознательность наша русская литургика, – а в определении исторических основ богослужения, в историко–археологическом разъяснении его форм или генезиса». В заключении отзыва А.П. Лебедев писал, что А.П. Голубцов с успехом и достоинством может занимать кафедру Церковной археологии и литургики... (с. 10). 9 сентября 1887 года Голубцов успешно прочел две коротких лекции ( О греческом иконописном подлиннике» и «Об обрядовой стороне таинства еле–оснещения») и приступил к чтению лекций. |
| Поэтому, в интернатах этих школ введены некоторые религиозные обычаи, напоминающие порядки наших духовно-учебных заведений и пожалуй вообще монастырей. Так, там введено чтение чего-либо назидательного, во время обедов вслух всех. Наприм., прочитывают по порядку священную историю на новогреческом языке. Совершается чтение утренних и вечерних молитв для всех питомцев вместе. К сожалению, сказанный обычай иногда превращается в пустой формализм. Преосвященному Порфирию раз пришлось присутствовать на вечерней молитве учеников народного училища на о. Халлки – и вот что привелось ему наблюдать при этом. «Мальчики стояли лицом к иконе, а начальник и учителя молились на них (?). Стоя сзади, я заметил, что ни один воспитанник не перекрестился; одни из них стояли, как статуи, другие смеялись потихоньку, иные дремали облокотясь на стены. Это зрелище опечалило меня. Наконец комедия (?) была выполнена. Каких плодов, замечает автор, можно ожидать от такого воспитания, которое не только не развивает, а еще подавляет чувство религиозное в самом раннем детстве» 1765 ? Но можно полагать, что наблюдение —506— почтенного автора встретилось лишь с печальным исключением. Греческие ученые нашего времени скептически взирают на религиозное состояние греческих христиан. Благочестие Греков, по их мнению, часто лишь ограничивается суровым, по образцу монастырскому, соблюдением постов, посещением служб, и вообще обращено на внешнюю сторону религии; благочестие народа, вследствие недостатка образования, часто перемешано с предрассудками и суевериями и запечатлено фанатизмом по отношению к иноверцам. Такого мнения держится профессор церковной истории Афинского университета Диомид Кириак 1766 . А. Лебедев (Окончание следует). Сергий (Ляпидевский), митр. Московский. Происхождение пастырского служения и его необходимость 1767 : [Из лекций по пастырскому пастырскому богословию]//Богословский вестник 1900. Т. 2. 8. С. 507–549 (2-я пагин.). (Начало.) —507— Откуда ведет начало служение пастырское? Вникая в жизнь обществ, которые не хотят признавать в священстве особенного Богоучрежденного звания, мы находим, однако же, что и они не остаются без всякого начальства и властительства. |
| Сергий писал к Гонорию, и в письме раскрывал, как необходимо было все то, что предпринято Киром в Египте; жаловался на тех, кто поднимал споры по вопросу о волях во Христе, но в то же время не обинуясь заявлял, что учение об одной воле и об одном действии во Христе лучше учения о двух волях и двух действиях в Нем (Д. VI, 366–374). Сергий повел так искусно свои сношения с Гонорием, что этот легко запутался в еретических сетях, расставленных ему патриархом Константинопольским. Гонорий, как видно, был неискусным богословом, не сумел распутать всех хитросплетений Сергия и, поверив его сладким словам, принял сторону монофелитствующих. Папа в ответном послании Сергию хвалит его за его осторожность и предусмотрительность, совершенно соглашается с ним, что не следует спорить о вопросе, который не был разъяснен доселе соборами, и в заключение прямо признает учение об одной воле во Христе правильным. «Если некоторые, так сказать, косноязычные вздумали выдать себя за учителей и публично проповедывать, чтобы произвести впечатление на умы слушателей, то не должно обращать в церковные догматы того, чего не исследовали соборы, чтобы кто-нибудь осмелился проповедывать в Господе Иисусе Христе одно или два действия, о чем не решили ни евангельские, ни апостольские писания, ни соборные определения, a разве учили что-то какие-то, как мы сказали, косноязычные, нисходя к понятиям и мыслям младенчествующих. Как нужно говорить и мыслить, одно пли два действия во Христе, это нас не касается, предоставим это грамматикам или писателям, по ремеслу»; и называет подобных лиц «философами, разражающимися возгласами лягушек». Свое собственное мнение по вопросу Гонорий выражает в таких словах: «Будем исповедывать Господа нашего Иисуса Христа, одного действующего в божественном и человеческом естестве», и прямо провозглашает: «мы исповедуем в Господе Иисусе одну волю» (Д. VI, 374–380). Таким образом и папа Гонорий объявил себя монофелитом; партия монофелитов крепла и усиливалась. Но это не могло утишить споров, которые так неприятны были монофелитам, потому что эти споры грозили превратить в прах все начинания их касательно соединения монофизитов с церковью. |
| Знаю, что интересуетесь судьбою докторского сочинения, но об нем еще не было доложено, а коль скоро доклад состоится, я немедленно Вас извещу . Могу Вам только сообщить к прежде сказанному, что сочинение передано Ив. Яковлевичу Образцову по желанию митр. Иоанникия, а Митр. Иоанникию о. Образцов указан был Сергеем Васильевичем Керским. Но доселе еще ничего не сделано, и едва ли о. Образцов скоро приготовит свой доклад. В настоящее время читается его программа по Церк. Истории и по расколу – и потому ему не до того. Я, кажется, писал Вам, что программы наши читаются на частных заседаниях Синода, куда приглашаемся и мы – каждый по своей специальности. Я уже отсидел и свои программы сдал, теперь очередь за о. Образцовым. Мои программы прошли благополучно. Программа по Нравств. Богословию, согласно с моими предложениями, оставлена прежняя с некоторыми изменениями, но с тем, чтобы в ближайшем будущем выработана была новая программа, чем я теперь и занимаюсь. Дело нелегкое! Простите, будьте здоровы и спокойны. Постараюсь с своей стороны сделать все к Вашему спокойствию и удовольствию. Вашей Почтеннейшей и Добрейшей Супруге, Софье Мартыновне, мое сердечное приветствие с Новым годом! Дай Вам Господь всего лучшего. Низко кланяюсь всему Вашему ученому Собору. С глубочайшим почтением, преданнейший Ваш слуга и Богомолец Протоиерей А. Лебедев 27 26 января 1886 г. Ваше Высокопреподобие! Досточтимейший Отец Ректор Сергий Константинович! Извещаю Вас, что на прошедшей неделе доклад о. Образцова о сочинении г. Каптерева был прочитан, но еще не подписан. Будем подписывать в следующую среду. Заключение согласно с Вашими желаниями и представлениями. К критике Вашего рецензента наш рецензент прибавил указание на некоторую односторонность; автор налагает на греков за рассматриваемое время слишком густые тени. Как пойдет дело в Синоде – немедленно извещу. Все будет зависеть от Вашего Архипастыря; он заявлял, что нужно быть потребовательнее к авторским сочинениям. Сейчас прочитал последнюю корректуру Программы по Введению в Нрав. |
| Архимандрит Сергий Лебедев А.П. Нравственный облик, церковно-общественная деятельность, нестроения и злополучия Константинопольской патриархии: (От кон. XVI века до настоящего времени)//Богословский вестник 1895. Т. 3. 9. С. 275–314 (2-я пагин.). (Окончание.) —275— Новую группу константинопольских патриархов, рассматриваемых нами в данном отношении, составляют те из них, которые правили церковью от конца XVI века (по смерти Иеремии II) и до последней четверти XVIII века – до правления патриарха Самуила включительно. Пределом, от которого начинается эта группа, служит потеря патриархами константинопольскими их патриархии в монастыре Всеблаженной и водворение их же в пресловутом Фанаре, а пределом, до которого простирается эта же группа константинопольских иерархов, служит правление церковью Самуила I, во времена которого пространство власти и авторитет патриарший в греко-восточной церкви турецкого периода достигают наибольшей широты и влиятельности. Впрочем, несмотря на то, что нам предлежит теперь изучить нравственно-общественную сторону в истории константинопольских патриархов за целые два столетия, наша речь в данном случае не будет длинна. Источники этого отдела в истории патриархов и немногочисленны и небогаты сведениями, да и вообще эта эпоха в истории греческой церкви представляет немного любопытного и интересного. Прежде всего, константинопольским патриархам рассматриваемой эпохи нужно было свить себе новое гнездо, ибо прежнее у них было отнято турецким правительством еще в конце правления Иеремии II. Это удалось не вдруг. На первых порах, в 1586 году, более важное имущество, находившееся в прежней патриархии, перенесено было —276— в валашский серай в Константинополе, т. е. во дворец, принадлежавший валашским господарям. Само собой понятно, что такое водворение имущества патриархии в указанном месте произошло с разрешения владельцев этого последнего. Здесь имели пребывание и константинопольские патриархи до 1597 года. А в этом году патриархия на некоторое время переносится в новое помещение, сделавшееся собственностью константинопольской церкви. |
| Сергий писал к Гонорию, и в письме раскрывал, как необходимо было все то, что предпринято Биром в Египте; жаловался на тех, кто поднимал споры по вопросу о волях во Христе, но в тоже время необинуясь(ст.88 документа) заявлял, что учение об одной воле и об одном действии во Христе лучше учения о двух волях и двух действиях в Нем (Д. VI. 366– 374). Сергий повел так искусно свои сношения с Гонорием, что этот легко запутался в еретических сетях, расставленных ему патриархом Константинопольским. Гонорий, как видно, был неискусным богословом, не сумел распутать всех хитросплетений Сергия и, поверив его сладким словам, принял сторону монофелитствующих. Папа в ответном послании Сергию хвалит его за его осторожность и предусмотрительность, совершенно соглашается с ним, что не следует спорить о вопросе, который не был разъяснен доселе соборами, и в заключение прямо признает учение об одной воле во Христе правильным. «Если некоторые, так сказать, косноязычные вздумали выдать себя за учителей и публично проповедовать, чтобы произвести впечатление на умы слушателей, то не должно обращать в церковные догматы того, чего не исследовали соборы, чтобы кто-нибудь осмелился проповедовать в Господе Иисусе Христе одно или два действия, о чем не решили ни евангельские, ни апостольские писания, ни соборные определения, а разве учили что-то какие-то, как мы сказали, косноязычные, нисходя к понятиям и мыслям младенчествующих. Как нужно говорить и мыслить, одно или два действия во Христе, это нас не касается, предоставим это грамматикам или писателям по ремеслу»; и называет подобных лиц «философами, разражающимися возгласами лягушек». Свое собственное мнение по вопросу Гонорий выражает в таких словах: «будем исповедовать Господа нашего Иисуса Христа одного действующего в божественном и человеческом естестве», и прямо провозглашает: «мы исповедуем в Господе Иисусе одну волю» (Д. V Ι, 374–380). Таким образом и папа Гонорий объявил себя монофелитом; партия монофелитов крепла и усиливалась. Но это не могло прекратить споров, которые так неприятны были монофелитам, потому что эти опоры грозили превратить в прах все начинания их касательно соединения монофизитов с церковью. |
| Обер-Прокурор дал мне замечание или выговор, что я прихожу к нему в официальные часы, когда ему некогда со мной поговорить, и в заключение выразил неудовольствие, что я отказываюсь от ректорства в провинции. Преосвящ. Сергий выпытывал от меня, как шел экзамен. Я отвечал, что приходилось беседовать о весьма серьезных и глубоких вопросах науки богословской, a затем разговор сошел на вопрос о преимуществах старого порядка пред новым, разумеется, в некоторых, но существенных пунктах академического образования. Затем был у Высокопреосвященнейшего Леонтия, который находится ко мне в самых душевных отношениях. Так как он остается на лето Первенствующим Членом Святейшего Синода, то он обещал немедленно дать утверждение, как скоро придет от Вас представление с отзывами о моем сочинении. Он успокоил меня в том, что вопросов и рассуждений об этом предмете не будет. Итак, за Вами теперь дело. Если можно, поторопитесь. Очень рад, что мое второе сочинение Вами получено. Всем ли роздано? Передан ли один экземпляр Отцу Наместнику Леониду? Получили ли все молодые наставники, у которых я был? Вот я кого забыл – а следовало бы и ему передать: это О. Ректор Семинарии Вифанской. Если у Вас нет лишнего экземпляра, так я ему перешлю. И первое сочинение в числе 36 экземпляров, вероятно, уже получено Вами. В Варшаве я справлялся; оно уже послано. Интересно бы знать, как принято мое исследование о Лат. культе Сердца Иисусова? Еще раз благодарю Вас. Будьте здоровы. Примите уверение в моем глубочайшем почтении, с каковым имею честь быть Вашего Высокопреподобия преданнейший слуга Протоиерей А.Лебедев. 9 Достопочтеннейший Отец Протоиерей Александр Алексеевич ! Спешу поздравить Вас с блистательным успехом. Во вчерашнем собрании Совета прочитаны были отзывы о Вашем сочинении и чтение продолжалось целый час. Особенно обширен отзыв Иванцева. Совет присудил Вам степень магистра. Душевно радуясь, повторяю Вам поздравление. На днях дело о Вас послано будет в Петербург. Примите уверение в истинном моем к Вам расположении, почтении и преданности. |
|
|
