| Случалось, что органы власти препятствовали принесению покаяния. Так, принявший от обновленцев архиерейский сан Иаков (Маскаев) пытался выехать из Оренбурга в Москву для принесения покаяния, но был задержан органами ОГПУ. В отчаянии он писал патриарху: «Если я что и сделал по малоопытности, без злого умысла, то коленоприпадающе к стопам Святительским Вашего Святейшества умоляю простить меня, недостойного и грешного, исповедую верность «до смерти» Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви. Как негодный раб, прошу Ваше Святейшество принять меня в общение; никаким обновленческим группам я не сочувствую и реформ в жизнь проводить никогда не буду без благословения Вашего Святейшества». Иаков (Маскаев) был принят в сане архиерея, а свою верность Церкви он впоследствии засвидетельствовал ревностным служением и мученической кончиной. Восстановление церковной жизни шло на фоне очередного кризиса среди обновленцев. Летом 1923 г. из ВЦС вышел В. Красницкий. Был уволен и епископ Антонин (Грановский). В знак протеста раскольник отказался от предоставленного ему обновленцами звания «митрополита» и стал вновь именоваться епископом. Видя начало своего упадка, обновленцы пытались срочно восстановить свое положение. В августе 1923 г. они образовали «Синод», председателем которого стал «митрополит» Евдоким (Мещерский), а членами – в основном архиереи старого рукоположения. Евдокимовский синод объявил о роспуске «Живой церкви», «Церковного возрождения» и «СОДАЦ», предпринял попытки объединения с Православной Церковью. Правда, через некоторое время раскольники начали ставить и свои условия, например, удаление на покой патриарха. В окружении Святейшего возможность переговоров расценили по-разному. Временный Патриарший Синод поддержал идею диалога с Евдокимом (Мещерским), однако большинство архиереев полагало, что с обновленцами нужно не договариваться, а принимать их в Церковь как раскольников. Такой позиции придерживался проживавший в Даниловском монастыре архиепископ Феодор (Поздеевский) , а также ряд видных иерархов – митрополит Серафим (Чичагов) , архиепископ Серафим (Самойлович), епископ Пахомий (Кедров) и др. Патриарх Тихон иронично именовал эту группу архипастырей «Даниловским синодом» или «конспиративным синодом», однако к их мнению прислушивался. |
| Новоселов боролся с " Живой Церковью " . Он рассылал доступно изложенные послания к мирянам и духовенству, направленные против обновленчества . Эти послания переписывались и распространялись добровольцами в разных концах страны. 11 июля 1922 года ОГПУ произвело на квартире Новосёлова обыск, предполагая арестовать его по обвинению в антисоветской деятельности. Однако Михаила Александровича тогда не было дома. 12 августа 1922 года он был арестован и до 19 марта 1923 года находился под арестом. Дело против него было прекращено в связи с тем, что при обыске не было найдено ничего компрометирующего (был изъят лишь орден Святого Станислава). 19 марта 1923 года дело было прекращено и сдано в архив. После освобождения из-под ареста М. А. Новоселов уехал в Вышний Волочек , где и поселился, жил на нелегальном положении. Затем проживал в Москве и под Москвой на нелегальном положении у разных друзей, не сняв бороды, хотя она и выдавала его. В 1922 - 1927 годы он написал свое основное сочинение - " Письма к друзьям " , посвященные актуальным вопросам церковной жизни. По сообщению ряда источников, в 1923 году он был тайно хиротонисан во епископа Сергиевского архиепископом Феодором (Поздеевским) , епископами Арсением (Жадановским) и Серафимом (Звездинским) . Однако по имеющимся сведениям, еп. Серафим с 12 декабря 1922 года был под арестом, затем - в ссылке, откуда освободился лишь в 1925 году. После опубликования в июле 1927 года декларации митрополита Сергия среди церковных людей начались смущения и смятения; стало известно, что некоторые архиереи отошли от митрополита Сергия, в частности, митрополит Петроградский Иосиф (Петровых) , епископ Гдовский Димитрий (Любимов) , к ним присоединились митрополит Ярославский Агафангел (Преображенский) и архиепископ Угличский Серафим (Самойлович) . С последним Новосёлов был хорошо знаком. Вскоре и он присоединился к этому церковному движению и как человек, пользовавшийся безупречной нравственной репутацией, стал одним из авторитетных его членов. В этот период он принял активное участие в обсуждении церковных вопросов среди духовенства и церковной интеллигенции. Вместе с протоиереем Федором Андреевым он составил обращение к заместителю патриаршего местоблюстителя митрополиту Сергию (Страгородскому) с предложением изменить церковно-политический курс. |
| Отец Неофит не одобрял выступление 20 января 1929 г. архиепископа Серафима (Самойловича), призвавшего к неповиновению митрополиту Сергию и его Синоду и советовавшего верующим обращаться к митрополиту Иосифу (Петровых) 22 . Это выступление было сделано по настоянию М. А. Новоселова, но без согласия митрополита Кирилла и блаженной Ксении (Карсавиной), которую владыка Серафим называл «мамой» и с которой советовался по важным вопросам 23 . Документы, относящиеся к составлению послания, прошли через руки духовной дочери о. Неофита Татьяны Катуар, находившейся в то время в Москве. Архиепископ Серафим запросил у Татьяны через нарочного что-то из этих бумаг, переданное попало к М. А. Новоселову — «Дяде», как называли его в кругах непоминающих. Об о. Неофите блаженная говорила: «Вот и он бы так посоветовал, помог бы сыночку, дорогу показал. Ведь он Богу сам служит и других к Богу зовет, а этот-то Дядя не с той стороны в Бога-то верует. Много ему еще надо, чтобы быть православным» 24 . Татьяна получила от о. Неофита жесткий выговор и с большим трудом ей удалось впоследствии вернуть утраченное доверие. Шаг владыки Серафима не получил одобрения, потому что, по мнению митрополита Кирилла и о. Неофита, он вынуждал всех стоящих в оппозиции митрополиту Сергию к подобным открытым заявлениям. Не исключено, что такой поступок владыки Серафима побудил митрополита Кирилла ознакомить митрополита Сергия со своим взглядом на его действия. После известной переписки митрополита Кирилла с митрополитом Сергием митрополит Кирилл был арестован и заключен в Красноярскую тюрьму 25 . Здесь произошла встреча с епископом Афанасием, с которым митрополит Кирилл затем поселился в ссылке в Туруханском крае, сначала по соседству — владыка Кирилл жил в станке Пупково 26 , а владыка Афанасий — в станке Мельничное, а затем они вместе жили в станке Селиваниха в марте – мае 1932 г. 23 ноября 1929 г. о. Неофит получил «минус шесть» (запрещение проживать в шести областях) на три года и, видимо, остался в Сибири, где пробыл дольше, чем ему полагалось — до июля 1933 г. К этому времени относится единственное сохранившееся письмо о. Неофита к епископу Афанасию 27 , написанное 25 сентября 1931 г. — в отдание праздника Рождества Богородицы в ответ на письмо, написанное в предпразднество, т. е. 20 сентября. Переписка была достаточно интенсивной — по нескольку писем в месяц совершали путь от о. Неофита к митрополиту Кириллу и епископу Афанасию. |
| Кротко и безропотно нес он послушание, данное ему Церковью, — патриаршество, изнемогая порой под этой непосильной ношей, но не сдаваясь. Не раз большевики требовали от него решений, противных его совести, грозя при этом расстрелом верных ему собратьев архипастырей и пастырей. На его глазах был убит самый близкий ему человек — многолетний келейник Святейшего Иаков, которого знала и пришла провожать вся Москва. На самого Патриарха было устроено покушение, и он на следующий день после него, с ножевой раной в спине, служил и проповедовал в Троицком подворье. Сколько пришлось пережить его любвеобильному сердцу, ведает один лишь Бог. 25 марта 1925 г., в самый день праздника Благовещения, почил от земных дел великий печальник земли Русской Святейший Тихон, Патриарх Московский и всея Руси. Перед смертью он, подобно св. Иоанну Златоустому, трижды воздал хвалу Творцу своему и, занеся третий раз руку для крестного знамения, тихо отошел ко Господу. Взят был от Церкви земной Святейший Патриарх Тихон и воссиял в Церкви Небесной новый священномученик Тихон, святитель Московский. После кончины Патриарха во главе Русской Церкви встал митрополит Крутицкий Петр (греч.— камень). По имени было и житие его. Он оказался тем камнем, о который разбивались все тщетные попытки большевиков подчинить себе Церковь. На многократные предложения властей пойти на взаимные уступки он неизменно отвечал отказом, а посылаемых к нему с этими предложениями агентов выпроваживал за дверь со словами: «Вы все лжете, ничего не дадите, а только обещаете». 10 декабря 1925 г. он был арестован. С тех пор митрополит Петр к прямому управлению Церковью уже не вернулся и до самой своей кончины, которая последовала в 1936 г., находился в различных тюрьмах и ссылках, претерпевая голод, холод и поношения от своих мучителей. Вместе с митрополитом Петром была арестована группа единомышленных с ним иерархов, проживавших в Москве. В этот период гонения на Церковь, в 1926 г., в различных ссылках находилось 117 епископов. Русская Церковь осталась без своих архипастырей. Старшим из всех остававшихся на свободе был викарий Ярославской епархии архиепископ Угличский Серафим (Самойлович), он и встал во главе Церкви. Большевики к нему начали предъявлять те же требования, какие предъявляли митрополиту Петру, для этого его вызвали в ГПУ и продержали там три дня. Не добившись от него согласия на их предложения, чекисты пробовали запугать владыку: «А если мы вас отсюда не выпустим, кто возглавит Церковь?» — «Сам Господь Иисус Христос», — последовал достойный ответ святителя. Впоследствии архиепископ Серафим был сослан на Соловки, прошел и через другие страшные лагеря и скончался в ссылке в Коми, на Крайнем Севере. |
| «Непоминающие», то есть не признавшие власти митрополита Сергия (Страгородского), могли быть канонизованы, но их дела проверялись гораздо тщательнее. Архиепископ Серафим (Самойлович), расстрелянный в 1937 году как член контрреволюционной группы в лагере в Кемерове, признан святым. В начале 30-х годов, находясь в ссылке в Архангельске, он созвал «малый катакомбный собор» — собрание нескольких ссыльных епископов, которые объявили митрополита Сергия запрещенным в священнослужении, а всю его деятельность, начиная с 1927 года, — неканоничной. В своем «Послании», опубликованном в 1929 году в зарубежных «Церковных ведомостях», архиепископ Серафим писал: «…все прещения, наложенные и налагаемые так называемым Заместителем Патриаршего Местоблюстителя м. Сергием и его так называемым временным Патриаршим Синодом, незаконны и неканоничны, ибо м. Сергий и его единомышленники нарушили соборность, прикрывши ее “олигархической коллегией”, попрали внутреннюю свободу Церкви Божией, уничтожили самый принцип выборного начала епископата». Примерно той же точки зрения придерживались святые митрополит Кирилл (Казанский), епископ Виктор (Островидов), призывавший верующих не подчиняться советской власти как власти дьявола, и некоторые другие. Феодор (Поздеевский) Когда Зарубежная церковь в 1981 году проводила свою соборную канонизацию новомучеников и исповедников российских, был прославлен как святой и архиепископ Феодор (Поздеевский). Но в Русской православной церкви его канонизировать отказались. Биография архиепископа Феодора перекликается с биографией святителя Василия Кинешемского. Они родились в одном и том же 1876 году, оба в семьях священников в Костромской губернии, окончили одну и ту же Костромскую семинарию. Вероятно, были знакомы. Потом будущий святитель Василий поехал учиться в Киевскую академию, а архиепископ Феодор — в Казанскую. Дальнейшие их пути сильно расходятся, хотя оба остались связаны с духовным образованием. Приняв монашество в 1900 году, архиепископ Феодор преподает в Калужской и Казанской семинариях, а потом становится ректором Тамбовской семинарии. В 1905 году создал в Тамбове «Союз русских людей» — антиреволюционную монархическую организацию, в которую вошли десять тысяч человек, в основном — крестьяне. В 1909 году стал ректором Московской духовной семинарии и академии, где и прослужил до революции. Он продолжал свою консервативно-монархическую линию, обличал марксизм, которым увлекались многие студенты и преподаватели, занимался богословием. Вступил в конфронтацию с либерально настроенной частью профессуры, увольнял, приглашал преподавателей из монахов или священников. При этом дружил с Павлом Флоренским (и повлиял на его выбор священства), переписывался с Василием Розановым. |
| 1925), Горьковский митр. Сергий (Страгородский; дек. 1925 - 8 дек. 1926; заместитель патриаршего местоблюстителя; впосл. патриарх Московский и всея Руси), Серпуховской еп. Алексий (Готовцев; февр.-июнь 1926; в. у.), Подольский еп. Серафим (Силичев; 28 авг. 1926 - июль 1927; в. у.; впосл. архиепископ), Ленинградский митр. Иосиф (Петровых; 8-29 дек. 1926; заместитель патриаршего местоблюстителя), Угличский архиеп. сщмч. Серафим (Самойлович; 29 дек. 1926 - 12 апр. 1927; заместитель патриаршего местоблюстителя), патриарх Сергий (12 апр. 1927 - 15 мая 1944, до 27 дек. 1936 - заместитель патриаршего местоблюстителя; до 8 сент. 1943 - местоблюститель; интронизация патриарха состоялась 12 сент. 1943), патриарх Алексий I (Симанский; 15 мая 1944 - 17 апр. 1970, до 2 февр. 1945 местоблюститель в сане митрополита; интронизация патриарха состоялась 4 февр. 1945), патриарх Пимен (Извеков; 18 апр. 1970 - 3 мая 1990; до 2 июня 1971 местоблюститель в сане митрополита; интронизация патриарха состоялась 3 июня 1971), Киевский митр. Филарет (Денисенко; 3 мая - 7 июня 1990; местоблюститель; впосл. лишен сана и анафематствован), патриарх Алексий II (Ридигер; 7 июня 1990 (интронизация состоялась 10 июня 1990) - 5 дек. 2008), митр. Крутицкий и Коломенский Ювеналий (Поярков; 5 дек. 2008 - 31 янв. 2009; в. у.), Патриарх Кирилл (Гундяев; с 1 февр. 2009). Э. П. Р. Монастыри М. е. Действующие монастыри в Москве Данилов (мужской, ставропигиальный; основан на рубеже XIII и XIV вв.; упразднен в 1930; возрожден в 1983), Новоспасский (мужской, ставропигиальный; основан в 1-й трети XIV в. (1330?) первоначально в Кремле (Спасский на Бору мон-рь); в кон. XV в. переведен на Крутицы; упразднен в 1918; возрожден в 1991), Высокопетровский (мужской, ставропигиальный; основан ранее 1379; упразднен в сер. 20-х гг. XX в.; возрожден в 2009), Богородице-Рождественский (женский, ставропигиальный; основан в 1386; упразднен в 1922; возрожден в 1993), Сретенский (мужской, ставропигиальный; основан на рубеже XIV и XV вв. |
| Бури и смуты всколыхнули и русскую эмиграцию в Южной Америке. Достаточно активное движение сторонников Советского государства натолкнулось на твердую позицию архиепископа Феодосия (Самойловича). Архипастырь отказался служить молебны о победе Красной армии. По мнению иерарха, молитва за советское правительство – «служение сатане». 287 Неудивительно, что в течение войны архиепископ подвергался нападкам в местной просоветской печати. 288 Наконец, официальный орган РПЦЗ журнал «Церковная жизнь» в 1942 г. написал, что Зарубежная Церковь молитвенно поддерживает «самоотверженных борцов против безбожников». 289 Другие авторитетные иерархи Русской Зарубежной Церкви думали иначе. Архиепископ Серафим (Соболев) запрещал русским эмигрантам вступать в формирования, воевавшие против России, называя грехом войну против своей родины. Хотя в Болгарии, которая была союзницей Германии, служились молебны о победе Германии, сам архиепископ Серафим таких молебнов не совершал. Духовные чада архиепископа Серафима – архимандрит Парфений (Стаматов) и архимандрит Мефодий (Жерев) – поддерживали связь с антифашистским подпольем в Болгарии. 290 Часть иерархов Североамериканской митрополии РПЦЗ, включая митрополита Феофила, молилась о победе советского народа. 291 Некоторые иерархи в течение войны меняли свою позицию. Епископ Шанхайский Иоанн (Максимович) в первые годы войны молился за победу Германии и изменил свою позицию лишь в 1943 г. С этого времени он начал служить молебны о победе Красной армии. 292 По имеющимся сведениям, епископ Иоанн (Максимович) совершал денежные сборы на ее нужды. 293 В 1945 г. архипастырь совершил благодарственный молебен в связи с победой стран антигитлеровской коалиции. Позволяя подчиненным иерархам иметь свободу политических взглядов, Зарубежный Синод старался избегать официальных заявлений в поддержку Германии. Так, митрополит Анастасий отказался обратиться к русскому народу с посланием, заявив, что подлинные цели Германии в отношении России ему неизвестны. 294 В 1945 г. в своем официальном послании митрополит Анастасий засвидетельствовал, что в годы войны со стороны Синода не было указаний молиться о победе Германии, наоборот, такие молитвы даже запрещались. По словам митрополита, надежды на Гитлера, выступившего против коммунизма, имели место не только за границей, но и в самой России, подтверждением чему являлась массовая сдача в плен красноармейцев в 1941 г. Однако эти надежды исчезли после того, как стали известны захватнические планы Гитлера, методы обращения нацистов с пленными, истребление мирного населения. 295 |
| Л. Казем-Бек, и они вошли в его рукопись “Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий”. “Декларация” потребовала от зарубежных епископов письменного обязательства в лояльности Советскому правительству; не давшие такого обязательства или нарушившие его будут исключены из состава клира, подведомственного Московской Патриархии. Зарубежный Синод не принял позицию “Декларации”, мотивируя это неканоничностью руководства Церковью митрополитом Сергием и превышением им своих полномочий. Из эмигрантских лидеров письменное обязательство в политической лояльности прислал лишь митрополит Евлогий (Георгиевский). Поразила “Декларация” и русский епископат. Одни епископы сразу не приняли ее вынужденную позицию. Среди них были: митрополиты Кирилл (Смирнов), Иосиф (Петровых), архиепископы Угличский Серафим (Самойлович), Псковский Варлаам (Ряшенцев), епископы Вятский и Воткинский Виктор (Островидов), Гдовский Димитрий (Любимов) и другие. 8 февраля 1928 года архиепископ Угличский Серафим писал митрополиту Сергию: “Вы, так мудро и твердо державший знамя Православия в первый период своего заместительства, теперь свернули с прямого пути и пошли на дорогу компромиссов, противных Истине Что же случилось? Неужели Вы не найдете мужества сознаться в своей роковой ошибке — издании Вашей декларации 16/29 июля 1927 года?” . Анализируя весь текст “Декларации”, можно с уверенностью сказать, что основная часть ее написана самим митрополитом, а тучковская команда взяла на себя сочинительство первой и последней частей документа. Вот так, к примеру, звучит продолжение мысли митрополита о возможности мирной деятельности в рамках закона: “Теперь, когда мы почти у самой цели наших стремлений, выступления наших зарубежных врагов не прекращаются: убийства, поджоги, налеты, взрывы и им подобные явления подпольной борьбы у нас у всех на глазах” . Как близок этот слог к газетным публикациям 30-х годов о “вредителях” и “врагах народа”. Или “тучковский” абзац о карловчанах: “Но Синод и до сих пор продолжает существовать, политически не меняясь, а в последнее время своими притязаниями на власть даже расколов заграничное церковное общество на два лагеря. |
| Пока довольно и приведённых свидетельств. Как же, однако, относятся к советской власти и сами отделившиеся? Вот митрополит Агафангел и прочие подписавшиеся вслед за ним в заявлении на имя митрополита Сергия пишут: «Чадам Церкви и прежде всего, конечно, епископату Вы (т. е. митрополит Сергий Страгородский) вменяете в обязанность лояльное отношение к гражданской власти, Мы приветствуем это требование и свидетельствуем, что мы всегда были, есть и будем лояльны и послушны гражданской власти; всегда были, есть и будем честными и добросовестными гражданами нашей родной страны». Так в чем же дело? К этому только ведь и именно к этому только и призывал архипастырей и пастырей, как и верную паству митрополит Сергий и Временный при нем Синод в воззвании 16 (29) июля 1927 г. «Мы, лояльные граждане СССР, покорно исполняем все веления советской власти, никогда не собирались и не собираемся бунтовать против неё, но хотим быть честными и правдивыми членами и Церкви Христовой на земле и не перекрашиваться в советский цвет», – так пишет архиепископ Серафим [Самойлович] Угличский. Но так заявлял и митрополит Сергий: «Нам нужно не на словах, а на деле показать, что верными гражданами Советского Союза, лояльными к советской. власти могут быть не только равнодушные к Православию люди, но и самые ревностные приверженцы его, для которых оно (Православие) дорого, как истина и жизнь, со всеми его догматами и преданиями, со всем его каноническим и богослужебным укладом. Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей родиной». Не то же ли самое, только более толково и более понятно сказано митрополитом Сергием, чем это сказано и изложено нашими отщепенцами. Так в чем же дело? Не сочтёт ли Угличский епископ Серафим «перекрасившимся в советские цвета» и почившего Великого Господина и Отца нашего Святейшего Патриарха Тихона, который в обращении к архипастырям, пастырям и пасомым от 15 (28) июня 1923 г. писал, что он не враг советской власти, что если он выступал ранее против неё, то на это его, как Главу Православной Церкви, постоянно подбивало то общество, которое его окружало, что отныне этого не будет, что он «понял ту неправду и клевету, которым подвергается советская власть со стороны её соотечественных и иностранных врагов и которую они устно и письменно распространяют по всему свету». |
| «На отход Агафангела и его группы, на их оформление в самостоятельное течение он (Новоселов) повлиял в том смысле, что подлил, как говорится, масла в огонь: он подтолкнул их на том пути – на котором они уже стояли». «Со мной Новоселов беседовал о положении в Церкви, создавшемся после декларации Сергия. Он говорил о том, что позиция декларации неприемлема для верующего народа и, в частности, для каких-то «ревнителей церковных из интеллигенции». Имен кого-либо из представителей такого рода интеллигенции при этом не было названо. О нас же, представителях иерархии, говорилось, что и нам тоже пора сказать свое слово. Позже архиепископ Серафим Угличский показал мне, переслав, кажется, его, письмо Новоселова, в котором последний анализировал трех лиц с точки зрения пригодности их к возглавлению нового церковного течения. Относительно меня и Агафангела говорилось, что мы мало пригодны: я – как склонный более к созерцательной жизни, а Агафангел – как престарелый. Называя Серафима «сынком», Новоселов выдвигал на эту роль его, как более молодого и энергичного». На следующем допросе, 23 ноября, митрополит упомянул о втором приезде к нему М. А. Новоселова, когда тот привез письмо епископа Димитрия и предложил митрополиту встать во главе антисергианского движения. На это предложение владыка Иосиф никак не реагировал, «вернее, не помню, что сказал», – добавил он. Еще в первый приезд Новоселова он слышал от него «мнение какой-то «группы интеллигентных верующих» о необходимости возглавления церковников, не согласных с политикой митрополита Сергия». Только тогда ими было решено просить об этом митрополита Агафангела. Эта «группа интеллигентов» больше всего интересовала следователя, однако митрополит Иосиф мало что мог о ней сказать. И на следующем допросе 1 декабря 1930 года «откровенно» заявил, что «о деятельности интеллигентской группы, пытавшейся руководить до известной степени церковными делами», ему лично мало известно, и он знал только несколько фактов, «указывающих на наличие и деятельность такого рода группы». О ее существовании слышал от Новоселова; архиепископ Серафим Самойлович говорил, что Новоселов кого-то объединяет; Наталья Николаевна Андреева называла Лосева и Новоселова как каких-то известных московских деятелей по церковным делам. Систематической связи митрополит Иосиф с этой группой не имел и не представлял, кто в нее еще входит. |
|
|
