| Он боялся только душевных разбойников, твердо помня слово Спасителя: не убойтеся от убивающих тело, души же не могущих губити, убойтеся же паче могущаго и душу и тело погубити в геенне ( Мф. 10, 28 ). Уступая христианской неустрашимости духа и любви к пустынножительству, о. Исайя благословил желание старца, и старец Серафим снова возвратился в свою пустынную келью. С новым поселением старца в пустыни диавол претерпел совершеннейшее поражение. Крестьяне, избившие старца, были найдены; они оказались крепостными людьми помещика Татищева, Ардатовского уезда, из села Кременок. Но о. Серафим не только простил их самих, но и упрашивал настоятеля обители не взыскивать с них, а затем такую же просьбу написал помещику. Все были до такой степени возмущены поступком этих крестьян, что казалось невозможным простить их, а о. Серафим настаивал на своем. «В противном случае, – говорил старец, – я оставлю Саровскую обитель и удалюсь в другое место». Строителю же о. Исайе, своему духовнику, он говорил, что лучше его удалили бы из обители, нежели нанесли крестьянам какое-либо наказание. Отец Серафим представил отмщение Господу Богу. Гнев Божий действительно настиг этих крестьян; в непродолжительном времени пожар истребил жилища их. Тогда они пришли сами просить у о. Серафима, со слезами раскаяния, прощения и св. его молитв. Из своей продолжительной и разнообразной борьбы с диаволом о. Серафим вынес основательный и верный взгляд на жизнь и труды пустынножителя, которыми приносил большую пользу другим во спасение души. Так, один инок, намереваясь поселиться в совершенном уединении, пришел к о. Серафиму в пустынь и, волнуемый разными мыслями насчет пустынножительства, спросил его: «Отче! Говорят некоторые, что удаление от общежительства в пустынь есть фарисейство; что пременением оказывается пренебрежение братии или, еще, бросается на нее осуждение. Как ты думаешь?» Старец отвечал: «Не наше дело судить других. А удаляемся мы из общества братства не из ненависти к нему, а более для ого, что мы приняли и носим на себе чин ангельский, которому невместительно быть там, где словом и делом прогневляется Господь Бог . |
| радуйся, образ жития добродетельнаго и кончины мученическия явивый. Радуйся, верою несумненною врагов посрамивый; радуйся, в мучениях, яко злато в горниле, очищенный. Радуйся, яко в немощи твоей силу Божию явил еси; радуйся, яко смирением козни диавольския посрамил еси. Радуйся, блаженную славу от Бога стяжавый; радуйся, нетленным венцем с новомученики увенчанный. Радуйся, священномучениче Серафиме, веры Православныя пламенный поборниче. Кондак 12 Благодатию Духа Святаго течение жизни совершил еси и веру соблюл еси невредимо, святителю Христов Серафиме. Сего ради приял еси венец правды, уготованный тебе от Подвигоположника Христа, Емуже, в радости предстоя с новомученики и исповедники Российскими, вопиеши: Аллилуия. Икос 12 Поюще песнь хвалы Человеколюбцу Богу, дивному во святых Своих, прославляем тя, отче Серафиме, яко сокровище благодатных даров Духа Святаго явился еси. Сего ради во умилении сердца взываем ти сице: Радуйся, во обители небесныя водворивыйся; радуйся, Пресвятую Троицу присно величающий. Радуйся, в ризах белых Агнцу Божию предстоящий; радуйся, обилием веселия духовнаго преисполненный. Радуйся, в лице святителей Христовых величаемый; радуйся, в сонме новомученик российских прославляемый. Радуйся, о нас пред Господем непостыдный ходатаю; радуйся, молитв с верою к тебе прибегающих скорый исполнителю. Радуйся, священномучениче Серафиме, веры Православныя пламенный поборниче. Кондак 13 О, священномучениче Серафиме, всероссийский светильниче и воине Христов добропобедный, венцем мученичества от Господа увенчанный! Не забуди стадо твое и умоли Владыку Христа в любви к Православию нам утвердитися, в вере укрепитися и вечныя избавитися муки, да с тобою воспеваем Ему: Аллилуия. [Сей кондак глаголется трижды.] [Далее повторяем 1е икос и кондак:] Икос 1 Ангельскому служению подражая, богомудре святителю Серафиме, ревнитель Православныя веры явился еси и, душу пламенную имея, многим людем изрядный наставник был еси. Мы же, благодаряще Бога, даровавшаго нам таковаго архипастыря славна, воспеваем ти сицевая: |
| У мужа моего была следующая странная болезнь: едва только простудится он немного, как тотчас кровь бросается ему в лицо, делается напряжение жил, нервы, особенно носовые, приходят в необыкновенное раздражение, и он сначала ощущает странное щекотанье в носу, а потом начинает чихать беспрестанно. Это изнурительное чиханье продолжалось у него иногда целый день, а иногда и два и совершенно убивало его. Врачи московские и нижегородские советовали ему непременно лечиться от этой болезни и предсказывали, что у мужа моего со временем может образоваться полип. Но так как мужу моему некогда было заняться серьезно своим лечением, то болезнь вскоре очень усилилась. Тогда мы решились ехать в Саров к о. Серафиму. По приезде нашем старец, благословивши нас, тотчас же взял с печки бутылку с водой, приказал мужу моему наклонить голову и начал сам поливать водой из бутылки, потом приказал ему умыться этой водой и подал ему со своей шеи полотенце, чтобы он утерся им. С тех пор болезнь моего мужа совершенно миновалась, и он прожил еще семь лет. Отец Серафим, благословляя нас однажды на возвратный путь из Сарова домой, сказал мне: «Вот, матушка, пришли ко мне мужчина и две женщины и стали творить молитву, я их не пустил, а когда они стали очень громко стучать в дверь и мне уже нечего было делать, то я лег спать, – и потом прибавил: – Понимаешь ли ты это, матушка?» После того, по приходе нашем на гостиный двор, мы нашли там какого-то чиновника нижегородского, который приехал в Саров с женой и начал меня упрашивать сходить с ними к о. Серафиму, говоря, что они одни не смеют идти и думают, что о. Серафим не пустит их. Муж мой также просил меня, чтобы я сходила с ними. Мы пошли и по приходе на крыльцо кельи услыхали, что о. Серафим что-то делает в своих сенях. Я по обыкновению сотворила молитву, но о. Серафим не отвечал обычного «аминь» и не отпирал дверей. Спутники мои начали проситься с усилием, но он замолчал. Тогда мужчина начал громко стучать в двери, и вот мы услыхали, что о. Серафим лег спать у своих дверей, где мы стояли, и через несколько минут захрапел. Тут только поняла я, о каком мужчине и двух женщинах говорил он мне при прощании, и мы принуждены были отправиться домой в гостиницу, не видавши старца. |
| Отец Серафим благословил ее, дал св. антидора и сказал: «Тебе надобно поспешить домой, чтоб застать дома сына». Евдокия поспешила и в самом деле едва застала сына своего дома: в ее отсутствие начальство Пензенской семинарии назначило его студентом Киевской академии и по причине дальности расстояния Киева от Пензы спешило скорее отправить его на место. Этот сын, по окончании курса в Киевской академии, пошел в монашество под именем Иринарха, был наставником в семинариях, в настоящее время состоит в звании архимандрита и глубоко чтит память о. Серафима. Раз пришли к о. Серафиму в монастырскую келью строитель Высокогорской пустыни иеромонах Антоний и приезжий из Владимирской губернии купец. Они вошли вместе. Строителя о. Серафим попросил сесть и подождать, а с купцом стал немедленно говорить. Милостиво и ласково он обличал его в пороках и делал наставления: «Все твои недостатки и скорби, – говорил он, – суть следствия твоей страстной жизни. Оставь ее, исправь пути твои». Пространная речь его на эту тему проникнута была столь трогательной теплотой сердца, что и купец, к которому она прямо относилась, и строитель, для которого она была делом сторонним, тронуты были, в буквальном смысле, до слез. В заключение о. Серафим советовал купцу поговеть в Сарове и причаститься Св. Тайн, обнадеживая, что Господь, в случае искреннего покаяния, не отнимет от него Своей благодати и милости. По окончании беседы купец, настроенный к благочестию, поклонился старцу в ноги, благодарил его от всей души за его душеполезную беседу, обещался исполнить, что слышал, и, прося молитв о. Серафима, вышел из его кельи весь в слезах. Тогда строитель Высокогорской пустыни, много лет пользовавшийся вниманием и уважением о. Серафима, осмелился спросить его: «Батюшка! Душа человеческая пред вами открыта, как лицо в зеркале: в моих глазах, не выслушавши духовных нужд и скорбей бывшего сейчас богомольца, вы все ему высказали». Отец Серафим не сказал ни слова. Строитель продолжал: «Теперь я вижу: ум ваш так чист, что от него ничто не сокрыто в сердце ближнего». Отец Серафим положил правую руку на уста своему собеседнику и сказал: |
| «Всякий настоятель да сделается и да пребудет всегда в отношении к подчиненным благоразумной матерью. Чадолюбивая матерь не в свое угождение живет, но в угождение детей. Немощи немощных чад сносит с любовью; в нечистоту впадших очищает, омывает тихо, мирно, облачает в ризы белые и новые, обувает, согревает, питает, промышляет, утешает и со всех сторон старается дух их покоить так, чтоб никогда не слышать ей малейшего их вопля, и таковые чада бывают благорасположены к матери своей. Так всякий настоятель должен жить не в свое угождение, но во угождение подчиненных: должен к слабостям их быть снисходителен, немощи немощных несть с любовью, болезни греховные врачевать пластырем милосердия, падших преступлениями подымать с кротостью, замаравшихся скверною какого-либо порока очищать тихо и омывать возложением на них поста и молитв, сверх определенных обще для всех; одевать учением и примерной жизнью своей в одежды добродетелей; непрестанно бдеть о них, всеми способами утешать их и со всех сторон ограждать мир их и покой так, чтобы никогда не было слышно ни малейшего их вопля, ниже ропота – и тогда они с ревностью будут стремиться, чтобы доставить мир и покой настоятелю». В 1830 году один иеромонах, вызываемый из Саровской пустыни настоятелем в Казанскую епархию, пришел к о. Серафиму принять благословение. Он нашел старца в лесу в трудах над грядами и подошел к нему молча, не говоря ни слова. Отец Серафим, увидев издали идущего к себе брата, запел и довел до конца светилен св. Кресту: Крест хранитель... Потом о. Серафим спросил пришедшего: «Ты куда едешь, брат?» «В Казань вызывают», – отвечал пришедший. «С тобою обман, батюшка, идет, – сказал о. Серафим и прибавил: – Не ходи в Макарьевскую пустынь». А Макарьевская пустынь лежит в полугоре близ города Свияжска и называется Подгорной. «Меня, батюшка о. Серафим, вызывают не в Макарьевскую, а в Раифскую пустынь игуменом», – сказал пришедший брат, имея в виду поправить ошибку старца. А о. Серафим продолжал свое: «Я тебе говорю, не ходи в Макарьевскую». Подумавши же еще немного, примолвил: «Ну, поживи вне Сарова несколько... Опять к нам приедешь, и умрем здесь в богоспасаемой Саровской пустыни». Потом, благословив брата, старец отпустил его с миром. |
| Далее о. Василий Садовский говорит в своих записках: «Много чудного говорил батюшка Серафим об этой канавке. Так, что канавка эта – стопочки Божией Матери! Тут ее обошла Сама Царица Небесная! Эта канавка до небес высока! Землю эту взяла в удел Сама Госпожа Пречистая Богородица! Тут у меня, батюшка, и Афон, и Киев, и Иерусалим! И как Антихрист придет, везде пройдет и канавки этой не перескочит! Рыли сестры эту канавку до самой кончины батюшкиной; к концу его жизни, по приказанию его, и зимою рыть не переставали; огонь брызгал от земли, когда топорами ее рубили, но батюшка Серафим переставать не велел. Когда дело не шло на лад, то приказал хоть на один аршин или хотя бы на пол-аршина рыть, только бы почин сделали, а там после дороют!» Первая старшая мельничной обители Прасковья Степановна свидетельствует (тетрадь 6), что много чудного про эту канавку говорил батюшка Серафим. «Вот, матушка, – говорил он мне, – знаете, что место это Сама Царица Небесная избрала для прославления имени Своего. Она всегда, во веки будет вам стена и защита, и Антихрист не сможет перейти ее!» Старица Анна Алексеевна, одна из первых двенадцати сестер, рассказывает (тетрадь 6): «Шесть лет жила я на мельнице, куда нас семерых избрал батюшка Серафим, где и поместил жить нас. Тут была я самовидицею следующего чуда. Самое это место, где теперь канавка, ровное и хорошее было место, и на нем-то и приказывал батюшка вырыть канавку, дабы незабвенна была во веки веков для всех тропа, коею прошла Матерь Божия Царица Небесная, в удел Свой взяв Дивеево! Слушать-то сестры все это слушали, да все и откладывали исполнить приказание батюшкино и не зарывали канавку. Раз одна из нас, чередная, по имени Мария, родная сестра покойной Акулины Ивановны Малышевой, ночью, убираясь, вышла зачем-то из кельи и видит: батюшка Серафим в белом своем балахончике сам начал копать канавку. В испуге, а вместе и радости, не помня себя, вбегает она в келью и всем нам это сказывает. Все мы, кто в чем только был, в неописанной радости бросились на то место и, увидав батюшку, прямо упали ему в ноги, но, поднявшись, не нашли уже его, лишь лопата и мотыжка лежат перед нами на вскопанной земле. С аршин была уже она на том самом месте вырыта; поэтому-то самому и называется это началом канавки, так как сам батюшка, видя нерадение и небрежение наше к исполнению заповеди его, начал и закопал ее. Тут уже все приложили старание, и так как очень торопил этим делом батюшка, то даже и лютой зимой, рубя землю топорами, всю своими руками, как приказывал он, выкопали сестры эту святую, заповедную нам канавку; и лишь только окончили, скончался тут же и родимый наш батюшка, точно будто только и ждал он этого». |
| Вера и заблуждения Редко встречаются люди, которые отвергают силу веры, но спросите их, в кого и во что они верят? Люди науки слову «вера» часто придают значение или воображения, или неразумия; так, самый безбожный человек и тот признает, что во многих лечениях помогает только вера! В устах некоторых лиц вера имеет совсем особый и недопустимый смысл, как, например, у людей, не признающих Бога, убежденных, что мир создался химическим путем, по воле природы, которая есть не что иное, как естественная наука, всем атеистам хорошо известная. Эти люди производят слово «вера» от глагола верить, например, слову профессора, научному выводу, слову товарища, и, таким образом, оно получает смысл доверия. Другие, светские люди, готовые по временам поститься и молиться, но молящиеся больше, так сказать, нервами и впечатлительностью воображения, чем душою, которая беспрестанно жаждет земных благ, также упоминают на каждом шагу о вере, придают ей духовное значение, но в их сердцах слово это имеет безотчетный смысл. Они верят одинаково всему и всем: Богу, врачу, книгам, газетам, небесным явлениям, колдунам, гадальщикам, знахаркам и т.д. Они даже убеждены, что их вера именно и есть та самая, которая проповедуется в Евангелии. «Я верю по-своему», – говорят также многие. Печальный результат безверия! Достойно удивления, что всех учат грамматике, дабы никто не писал по-своему, а по правилам. Всем стараются дать правильное произношение, чтобы никто не говорил по-своему. Правительство издает законы, чтобы все жили по правилам, а не по-своему. Принято считать время и часы по правилам, а не по-своему. Не дозволяется строить дома без применения строительных правил, чтобы они по-своему не разрушались бы, а веровать может каждый по-своему, и это считается допустимым и чуть ли не законным. Вероятно, никакая власть не в состоянии запретить каждому заблуждаться по-своему! Читать далее Источник: Твердость духа. Священномученик Серафим (Чичагов)/Сост. Чунтонова Наталья Ивановна. — М. : Издательство Летопись, 2016. — 272 с. — Серия «От сердца к сердцу». ISBN 978-5-9905-0341-0 Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
| Воображение Воображение есть сила неразумная. Оно действует механически, картинно, искусственно, по законам сочетания образов. Воображение отвлекает людей от Бога, направляя внимание на все суетное, греховное и возмущает в человеке дух и доброе настроение. От воображения мы страдаем не только наяву, но и во сне. Таким образом, сохраняя в уме и сердце нашем все чувственное, плотское, воображение препятствует восхождению к Богу в духовной жизни, рассеивает мысли и оскверняет их нечистыми помыслами, воспоминаниями о прошлых падениях и наслаждениях. Это раздражает, отнимает покой и лишает благодати. Для духовной жизни воображение есть сила вредная и пагубная. Если в светской жизни воображение приносит не только вред, но и добро, когда оно направляет человека к представлению о блаженстве будущей жизни, помогает перенестись в Небесный мир, то почему же в духовной жизни воображение только вредно? Потому что Вездесущий, Всемогущий и Всеправедный Бог – превыше всего и вне всякого воображения. Следовательно, воображение не может соединить человека с Богом. Это доказало падение ангела, возмечтавшего быть равным Богу и превратившегося в диавола. Он наполнил ум свой воображаемыми образами и сделался изобретателем этой силы, которой пользуется для погубления людей. Памятью и воображением сохраняется в человеке все чувственное, которое он видел, слышал, обонял, вкушал и осязал. Поэтому, в жизни нашей должны иметь большое значение и память, и воображение, как силы, ведущие наше сердце по тем же хорошим и опасным путям, по которым шла наша жизнь в прошлом. Но так как строй светской жизни извращает наши внешние чувства, то не трудно понять, какое величайшее зло приносят людям эти могучие силы – память и воображение, сохраняя в уме и сердце столь много греховного, пагубного и так мало светлого и спасительного. Ввиду этого человеку необходимо бороться ради спасения с памятью и воображением более, чем со страстями и своими явными недостатками. Читать далее Источник: Твердость духа. Священномученик Серафим (Чичагов)/Сост. Чунтонова Наталья Ивановна. — М. : Издательство Летопись, 2016. — 272 с. — Серия «От сердца к сердцу». ISBN 978-5-9905-0341-0 Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
| Потомственный военный, выпускник Пажеского корпуса, сделавший блестящую военную карьеру, награжденный не то двенадцатью, не то четырнадцатью орденами, он в 1890 году неожиданно для всех вышел в отставку. Мало кто знал тогда, что еще за двенадцать лет до этого встреча с отцом Иоанном Кронштадтским перевернула сознание офицера-артиллериста. И все эти годы он изучал богословие и медицину, а уйдя в отставку, уехал в Москву и стал всерьез готовиться принять священнический сан, хотя к тому времени у него было уже четверо детей, а жена наотрез отказывалась превращаться из столичной дамы в московскую попадью. Но в 1893 году сан он все-таки принял, а через два года, овдовел, и в том же году вышла его Серафимо-Дивеевская летопись. А потом, Чичагов – тогда еще отец Леонид – добился аудиенции у государя и передал ему эту книгу и просьбу посодействовать канонизации Саровского подвижника. Ему же, по повелению императора и определению Синода, и поручили подготовить канонизацию. К тому времени он уже принял монашество и был зачислен в братию Троице-Сергиевой лавры. Потом было много назначений, пока в Успенском соборе Московского кремля его не рукоположили во епископа. «Когда (…) во мне открылось сознание, что Сам Господь требует от меня такой перемены в пути ради Его Божественных целей, что это необходимо для всей моей будущей жизни, для предназначенных мне еще испытаний и скорбей, для моего сораспятия Христу, – то несмотря ни на какие препятствия, поставленные мне миром, я исполнил святое послушание», – сказал он на своей хиротонии. Борьба с равнодушием Орловская, Кишиневская, Тверская кафедра… Еще в Орле владыка Серафим понял: не будет нормальной приходской жизни – катастрофа неизбежна. «По моему убеждению, необходимо было все реформы начать с возрождения приходов, ибо, пока народная и общественная нравственность не улучшится и жизнь наша не будет согласована с верою, никакие свободы, новые узаконения и реформы не приведут к ожидаемому результату и благополучию. Без улучшения нравственности не могут кончиться испытания, ниспосланные Господом, и не начнется возрождение духовное. Духовное же возрождение России возможно только тем путем, каким совершилось ее духовное рождение, – писал он. – Равнодушие, отсутствие ревности по вере — вот что более всего страшит!» |
| Одна из сестер, по имени Агафья, была послушницей Елены Мантуровой (171 низ). АГАФЬЯ ЛАВРЕНТЬЕВНА (459 3/4). Будет большое смятение. Многие разойдутся (текст повторяется на 628 верх). Готовьте лапти (с. 459 1/2). Ты это увидишь, только ненадолго. Согласно «Сказанию о… Пелагее» (с. 39), преп. С. предсказывает ей обстоятельства ее смерти. Чичагов этот текст не цитирует. АГАФЬЯ СЕМЕНОВНА МЕЛЬГУНОВА. См. мать АЛЕКСАНДРА Монахиня АГРАФЕНА. См. АКУЛИНА ВАСИЛЬЕВНА АКУЛИНА ВАСИЛЬЕВНА, монахиня АГРАФЕНА (228 4/5 – 229 верх). Преп. С. не в силах убедить ее не покидать Дивеево. Он предсказывает ей с помощью жестов, что она будет избита. Впоследствии она возвращается в Дивеево. Эпизод изложен Варварой Ильиничной. 267 верх. В 1829 году преп. С. делает ее приемной сестрой Прасковьи Семеновны, чтобы утешить ту после смерти младшей сестры Марии. 268 3/4. Преп. С. говорит ей: «Если бы я, убогий Серафим, был бы на погребении ее (Марии), то от духу ее было бы многим исцеление!» (236 1/2). АКУЛИНА ИВАНОВНА МАЛЫШЕВА. Эта словоохотливая сестра, которую иногда нелегко понять, уже упоминалась мной выше (с. 124–125). «На судах», т. е. в 1861 году она объявила себя глухой и слепой, как и предписал ей преп. С., иными словами, отказалась свидетельствовать (460 1/2). Так что к ее свидетельствам следует относиться с осторожностью. 236 1/3 – 242 1/4. В то же время редактор 6-й тетради сохранил ее живые рассказы о повседневной жизни преп. С. и сестер. По ее словам, она была принята в 1826 году, и преп. С. назначил ее на мельницу, но прежде на три года отправил в Казанскую общину, поскольку она была превосходной работницей. 291 1/3. Топография будущей лавры и кособокой гостиницы. 468 3/4 – 469 1/4. В старости она посвятит себя молитве и будет принимать императорскую семью. Это предсказание представляется достоверным, ибо Акулина изложила его (а Чичагов напечатал) до того, как визит состоялся в действительности. 468 2/3. Акулина излагает пророчество монаху Павлу о том, что Дивеево станет Дивеевом лишь тогда, когда их игуменья будет зваться Марией и носить фамилию Ушакова. Видимо, точнее предположить, что преп. С. сказал: «Дивеево будет диво…» Такие созвучные выражения были свойственны преп. С. |
|
|
