| Огниково. Церковь Покрова Пресвятой Богородицы. Церковь. Действует. Престолы: Покрова Пресвятой Богородицы , Воскресения Словущего (Обновления храма Воскресения Христова) Архитектурный стиль: Классицизм Год постройки:Между 1807 и 1809. Южный придел - 1830-е. Ссылки: Адрес: Московская обл., Истринский р-н, с. Огниково Координаты: 56.007407, 36.912143 Проезд:в г. Истра продолжением улицы Ленина в северном направлении служит ул. Урицкого, ведущая в Андреевку. В Андреевке правый поворот ведёт в Огниково, левый в Полевшино. Церковь находится на территории Парк-отеля " Огниково-Покровское " . Проезд: от ст.Истра 30 до конечной остановки " Огниково " . Изменить описание Добавить фотографии Карта и ближайшие объекты To navigate, press the arrow keys. Добавить статью Церковь, некогда бывшая частью усадьбы, теперь расположена на территории Парк-отеля «Огниково-Покровское». Кирпичный храм, сооружённый помещицей кн. Марией Ивановной Лобановой-Ростовской в 1807-1809 гг., принадлежит к распространённому типу «восьмерик на четверике». В 1830-х гг. расширен южным приделом. Главными украшениями церкви служат завершающие боковые фасады фронтоны и ленточная рустовка. Храм восстановлен и действует. Существовавшая ранее церковь Покрова Пресвятой Богородицы в селе Огникове. Село Огниково известно в XVI ст. под названием «Вогнениково, Вогниково тож», находившееся Дмитровского уезда, Зарадомского стана в вотчине Троице-Сергиева монастыря «по данной Ивана Дмитриева сына Курцова 1566 года». В этом селе исстари существовала церковь во имя Покрова Пресвятой Богородицы с приделом Сергия чудотворца, уничтоженная вместе с селом в начале XVII ст. В писцовых книгах Дмитриевского уезда 1627-28 гг. значится: «вотчина Троицы-Сергиева монастыря пустошь, что было село Вогнениково, Вогниково тож, а в ней место церковное, что был храм Покрова Пресвятой Богородицы, да в приделе Сергия чудотворца, пашни церковной лесом поросло худой земли 10 чети в поле, сена 5 копен». В 1651 г. архимандрит Троице-Сергиева монастыря Адриан и келарь Симон променяли монастырскую вотчину пустошь, что было село Вогнениково, дьяку Захару, прозвище Богдан, Силину на его пустоши Московского уезда Сурожского стана – Горки малые, Горки большие, Шилову и Волкову. |
| Лист этой и другой страницы видимо представляет вставку, где роды инока Арсения Соловцова, Мисаила Сакина, Чудина Антонова, Василия Батурина, и даже род митрополита Макария и Филофея Рязанского, не гармонирует с предшествующим родом Заволоцких и князем иноком Ионою, который приплетен к роду Филофея Рязанского, равно как и род князя Ивана Туренина. Далее идет род Смирнова-Шокурова, род Тугарина, род инока Иоасафа Кошкина, род Иоанна Сыркова, Феодора и Алексея Сырковых, род Некраса Хрипунова, Бориса Щекина, род Ступишиных, Петра Нащекина, Ионы Курцова, Третьякова, Зыкова, дьяка Кожуха-Кроткого, Козорина Дубровского, Плутова, Нечаева, Макария Забелина, дьяка Никиты Титова, Андрея и Василия Щелкаловых. а после сего говорится: «А се поминание архиепископа Новгородскаго Геннадия», которое помещается почти на 15 страницах, причем в конце киноварью написано: «В сем роду имян а м е. Далее идет род Кабаковых, Григория и Иоанна Мамоновых, род Козьмы Милославского, род Маномаховых, Никиты Салорева, Астафия Плещеева, Андрея Кубасова, дьяка Феодора Панова, старицы Елены Морозы. На листе 46 киноварью написано: «Лета з ч н (1590) декабря Имена опальным людям по присылке государя царя и великого князя Ивана Васильевича всея России Ивана, Иоанна, Иоанна, Игнатия, Григория и т.д. идут разные имена, оканчиваясь князем Иваном, Василием, Андреем, Иваном и священноиереем Григорием. В конце киноварью написано: всех ч в (1992). Далее идет род Баима Войекова, род Шемяки Елизав. сына Арнетова, инока Арсения из Можайска, род Симеона Протопопа, Богдана сына Замятина, род Ивана Онучина, род Андрея Васильевича сына Черного и много других малых родов. На листе 61 значится род князя Ивана Васильевича Голицына, потом род князя Михаила Ноздроватого, Димитрия Ивановича Годунова. На листе 62 род Гомана М. Пивова, род Бессона-Кириллова Картавого, Мины Коширина казака, Прокопия Высокого Тверитянина. На листе 68 старою скорописью написан род подполковника Ивана Афанасьевича Дернова, во иноцех Иринарха, где на полях значится а ф д (1704). |
| Серьезное нарушение интересов церкви в Новгороде произошло в 1536 г., когда здесь была проведена частичная секуляризация монастырских и церковных земель. Согласно летописному рассказу, приехавший из Москвы сын боярский конюх Бунда «повеле пожни у всех монастырей отписати около всего града и у церквей Божиих во всем граде и давати их в бразгу, что которая пожня стоит, тем же монастырем и церковником» . Таким образом, земли, отобранные у монастырей и церквей, отдавались им же в аренду («в бразгу»), чем достигалось увеличение государственных средств. Если следовать только рассказу Новгородской летописи, то может создаться впечатление, что отписка земель осуществлялась лицами, приехавшими из Москвы. Однако обращение к составленным по этому поводу отписным книгам показывает активную роль местной администрации в проведении конфискации. На первом месте в них стоит имя дьяка Фуника Курцова, находившегося под началом у дьяка Якова Васильевича Шишкина, на втором — имя дворцового дьяка Никиты Великого, и только затем уже идут имена великокняжеского конюха Бунды Бикасова и лавочного приказчика Ивана Иванова. У церквей и монастырей отбирались земли, на которые у них отсутствовали великокняжеские грамоты и которые не были записаны за ними в писцовые книги. Купчие и духовные XV в. и более раннего времени («грамоты… и духовные грамоты старые за свинчатыми печатми») на эту землю были у монастырей и церквей взяты и отосланы в Москву . Конфискации захватили земли не только духовенства, но и посадских людей . К последним применялись те же принципы, что и к церквам и монастырям. Причем на государя отписывались земли даже в том случае, если их владельцы в свое время предъявляли документы к докладу администрации Ивана III . По справедливому замечанию В. О. Ключевского, в данном случае произошла замена «местных новгородских источников права новыми, московскими» . Новгородский летописец, сообщая о приезде из Москвы великокняжеского конюха Бунды и об отобрании земель у монастырей и церквей, добавляет, что «сие учинилось по оклеветанию некоего лукава и безумна человека», не указывая, впрочем, его имени. |
| Все мы знаем о Михаиле Илларионовиче Голенищеве-Кутузове - русском полководце. Род Кутузовых славен и другими значительными историческими лицами. А знаете ли вы о том, что в основе рода лежала кровь потомков Захарии Чета? Дело в том, что правнук Захарии Чета Константин Шея имел дочь, которая стала женой Федора Кутуза - основателя рода Кутузовых. А только что упомянутый Петр Михайлович Пешков (его отец - праправнук брата Шеи Ивана Красного), спустя 100 с лишним лет женился на другой представительнице рода - Марфе Ивановне Кутузовой, от которой имел двух сыновей - Семена и Андрея. Я уже не раз говорил о казнях, произведенных Иваном Грозным. Необходимо подчеркнуть - они имели место, но количество их сильно преувеличено: согласно Синодику опальных, который царь сам составил в 1583 году, для того, чтобы поминать за упокой казненных, в опричнину Грозный казнил около 4000 человек. При этом надо отметить, что за последние 7 лет своего правления он практически никого не казнил. Конечно, 4000 человек это больше, чем было казнено в правления предыдущих великих князей. Однако, до Ивана Грозного никто из его предшественников так долго не правил и не совершил таких реформ. Наконец, для сравнения с Европой можно привести цифру - в одну Варфоломеевскую ночь 24 августа 1572 года во Франции было уничтожено в 10 раз больше, чем за 8 лет опричнины - 40 000 протестантов... Еще один поразительный факт: в Кормовой книге Ростовского Бориглебского монастыря сохранилась информация о том, что царь приказал поминать Никиту Курцова «с товарищи» 28 ноября и 29 декабря. Никита Афанасьевич Фуников Курцов (потомок знаменитого Ратши) был казначеем и хранителем государственной печати, ближним человеком Ивана Грозного, родственником новгородского архиепископа. Он был казнен в 1570 году по делу о новгородской измене. Но ведь на 28 ноября (память преподобномученика Стефана Нового) приходится родовой праздник Пешковых-Сабуровых! В Кормовой книге Троице-Сергиевой Лавры род Пешковых-Сабуровых поминается именно под этим числом: «Род Пешковых. Поминати Димитрия (Семеновича, двоюродный брат отца Соломонии), Семиона, Акилины, Иоанна, Никифора (трое последних мужчин - троюродные братья Соломонии), Доминики, Димитриа, инока Сергия, инока Андреяна (Ангелова - старец, келарь Троице-Сергиева монастыря). Дачи их [на помин души - ] вотчина в Коломенском уезде на Москве реке село Сабурово» . Это говорит о том, что царь Иван Грозный выделил среди поминаемых именно семейство Пешковых, также казненных по новгородскому делу. |
| Очевидно, в связи с заключением брака стали создаваться родословные легенды, которые должны были обосновать высокое место Глинских в кругу московской знати. Родоначальник Глинских Лекса стал внуком знаменитого правителя Золотой Орды Мамая, а Мамай, в свою очередь, — отпрыском знатного рода Киятов, которые «кочевали по сей стороне Волги до Чингиз царя». В легенде говорилось и о браке одного из предков Мамая с дочерью Чингиз-хана, почему Кияты «и именуютца царского рода». Так составитель легенды пытался обосновать право Глинских быть на равной ноге с наследниками Чингиз-хана, потомками правителей Большой орды, Крыма и Казани. Однако есть основания думать, что для сына Елены, царя Ивана IV, это значения не имело. В его обширном письменном наследии мы не находим никаких сведений о предках по материнской линии. Единственные его предки, о которых он говорил постоянно и настойчиво,— это русские государи, потомки святого Владимира. Новый брак на первых порах не принес того, чего ждал от него великий князь, а именно сына-наследника. Василий снова стал ездить по монастырям с молодой женой, прося о помощи чудотворцев. Судьба подарила ему сына лишь через четыре года после свадьбы, когда великому князю было уже за пятьдесят. Долгожданный наследник родился 25 августа 1530 года, «в седмый час нощи». Он был назван Иваном, очевидно, в честь деда, великого князя Ивана III; его христианским патроном стал Иоанн Креститель. Крещению наследника великий князь постарался придать большое значение. Василий направился с младенцем в самую почитаемую русскую обитель — Троице-Сергиев монастырь. В написанном в связи с этим «Похвальном слове великому князю Василию» указано, что младенца сопровождали мамка — «Агрипина Василье. ва» — Аграфена, вдова боярина Василия Андреевича Челяднина, и кормилица, очевидно, простая женщина, имя которой автор «Слова» не счел нужным упомянуть. Крестных отцов-восприемников для княжича выбрал сам великий князь. Именно по его настоятельному желанию крестным отцом Ивана стал один из самых почитаемых старцев Иосифо-Волоколамского монастыря — любимой обители Василия III, Кассиан Босой. Старца, глубокого старика, «яко младенца привезоша» и во время совершения обряда постоянно поддерживали два троицких инока. Другим крестным отцом стал хорошо известный великому князю игумен Троицкого монастыря в Переславле-Залесском Даниил, образцовый организатор монашеского общежития, вскоре после смерти причисленный к лику святых. Третьим восприемником был старец Троице-Сергиева монастыря Иев Курцов. Это обстоятельство способствовало быстрой и успешной карьере родственников троицкого старца, которая привела затем к их трагической гибели. Впоследствии имя Иева Курцова было удалено из рассказа официальной летописи о крещении Ивана IV. |
| Во время разговора с аввой Серапионом преподобный Марк расспросил, стоит ли мир в законе Христовом, продолжаются ли гонения на христиан. Услышав, что идолослужение прекратилось, святой обрадовался и спросил: " Есть ли ныне среди мира святые, творящие чудеса, как сказал Господь в Евангелии Своем: " Аще имате веру яко зерно горушно, речете горе сей: прейди отсюду тамо, и прейдет, - и ничтоже не возможно будет вам " ( Мф. 17, 20 )? " В то время, как святой произнес эти слова, гора сдвинулась с места на 5.000 локтей (приблизительно на 2,5 километра) и придвинулась к морю. Преподобный Марк увидел, что гора двигается, и обратился к ней: " Я тебе не приказывал сдвинуться с места, но беседовал с братом; поэтому встань на свое место! " После этого гора действительно вернулась на место. Авва Серапион в страхе упал ниц. Преподобный Марк взял его за руку и просил: " Разве ты не видел таких чудес за свою жизнь? " - " Нет, отче " , - ответил старец Серапион. Тогда преподобный Марк горько заплакал и сказал: " Горе земле, потому что на ней живут христиане только по имени, а не по делам " . После этого преподобный Марк пригласил авву Серапиона к трапезе. Пищу принес Ангел. Авва Серапион сказал, что за всю жизнь он никогда не ел такой вкусной пищи и не пил такой сладкой воды. " Брат Серапион, - ответил преподобный Марк, - видел ли ты, сколько благодеяний посылает Бог рабам Своим! Во все дни мне посылалось от Бога по одному хлебу и по одной рыбе, а ныне ради тебя Он удвоил трапезу - послал нам два хлеба и две рыбы. Такой-то трапезой питает меня Господь Бог в течение всего времени за первые мои злострадания " . Перед кончиной преподобный Марк молился о спасении христиан, земли и всех, в мире и любви Христовой живущих на ней. Он заповедал авве Серапиону похоронить его в пещере и завалить вход в нее. Скончался в 400 году, в возрасте 130 лет. После погребения святого два Ангела в виде отшельников проводили авву Серапиона во внутреннюю пустыню к великому старцу Иоанну. Братии этого монастыря авва Серапион и поведал о жизни и кончине преподобного Марка. |
| Серапион, придя в Лакедемон, узнал, что здесь один благочестивый муж заражен был ересью Манихейскою. Подвижник продал себя ему и в два года успел своими наставлениями отклонить от ереси его самого и жену со всем домом его и присоединить их к Церкви. Наставив их в благочестии, Серапион через несколько времени удалился от них, отдав им деньги, за которые продал себя, и, не имея с собою решительно ничего, сел на корабль, плывший в Рим. Корабельщики, смотря на него, думали, что он сам, или кто-либо по его просьбе, перенес на корабль его пожитки, или что станет тратить золото на издержки, и поэтому без расспросов приняли его. Отплыв стадий на пятьсот от Александрии, около захождения солнца, прежде пообедали корабельщики, потом стали есть и прочие, бывшие на корабле. Видя, что Серапион не ест в первый день, они предполагали, что он получил отвращение от пищи вследствие плавания, то же было и во второй, в третий и четвертый день. Когда в пятый день во время общего обеда, увидели, что он опять ничего не ест, спросили его: «Что ты не ешь, любезный?» – «Мне нечего есть», – отвечал он им. Услышав это, корабельщики стали спрашивать друг друга, кто взял его запасы на корабль. Когда же узнали, что никто не брал их (ибо ничего у него не было), то начали бранить его и говорили: «Как ты пошел сюда без всяких запасов? Чем будешь питаться в продолжение плавания? И чем заплатишь нам за перевоз?» Он спокойно отвечал им: «У меня ничего нет кроме худого рубища, которое на мне. Отвезите и бросьте меня там, где взяли». – «При настоящем, благодаря Бога, попутном ветре, – отвечали ему, – мы не согласимся сделать этого, если бы ты дал нам даже сто золотых». Таким образом Серапион пробыл без забот на корабле, и корабельщики кормили его до самого Рима. Здесь он встретился с одним доблестным в подвижничестве мужем, учеником Оригена , Домником, который совершал великие подвиги. О нем ходила молва, что он творил много чудес; говорили, что по смерти его даже постель его исцеляла болезни. Встретившись с ним и получив от него наставления (ибо сей муж отличался и нравом, и познаниями, и словом, и жизнью), Серапион спросил его: какой еще есть здесь подвижник или подвижница? – и узнал от него об одной девице, пребывающей в безмолвии, которая двадцать пять лет жила, заключившись в своей келье и ни с кем за это время не виделась. |
| «И увидел я Ангела, сходящего с неба, который имел ключ от бездны и большую цепь в руке своей. Он взял дракона, змея древнего, который есть дьявол и сатана, и сковал его на тысячу лет, и низверг его в бездну, и заключил его, и положил над ним печать, дабы не прельщал народы, доколе не окончится тысяча лет; после же сего ему должно быть освобожденным на малое время» ( Откр. 20: 1–3 ). н) Отец Серапион Вот он (сатана) снова действует на всю свою бесовскую мощность, организуя около себя легион не только бесов, но и полчища людей... Отец Серапион – святой старец – тихо молился в своей келии. Чистой, детской, покорной душой он весь ушел в молитву. «Господи, Иисусе Христе, – кротко повторял он, – помилуй меня грешного», «Пресвятая Дево Богородице, спаси нас». Долго так молился старец в своей убогой келии и, казалось, он позабыл весь свет. Но душа отца Серапиона болела и ныла не только за себя и близких, но и за весь русский народ и за весь Божий мир. «Господи, Иисусе Христе, – шептал старец, умильно взирая на образ Спасителя, – а как же они-то там в миру-то?.. Мати Божия, спаси их под кровом Твоим», – старец будто поперхнулся, закрыл лицо обеими руками и заплакал, как ребенок. Долго так молился отец Серапион не за себя, а за ближних своих, за весь народ русский, за всех православных христиан. И только один Бог знает, сколько он пролил в эту ночь слез перед Спасителем и Божией Матерью Казанской. Было уже далеко за полночь, и все живое в природе давно погрузилось в сон, только один старец не спал и продолжал молиться. Вот он начал читать акафист Державной Божией Матери и прочитал его, наверное, до половины, как вдруг почувствовал, что не видит ни одной буквы, хотя и свеча в руке горела. «Вот напасть какая, – подумал старец, – ведь ничего не вижу». В этот момент погасла свеча в его руке и лампадка, заколебавшись, потухла. – Эге, – вздохнул старец, – это настоящая беда. – Мати Божия, Державная Владычице, – возопил он в абсолютной темноте, – спаси Ты люд православный. В этот миг что-то грохнуло с такой силой, что, казалось, само небо проломилось и низвергло на землю тысячи тонн металла. Убогая келия старца разломилась на части. Старец Серапион ясно видел, как в пролом стены заходит вражая рать. Пришедшие были черные, как тени, только глаза их пылали адским огнем. Впереди всех стоял великан, и казалось, что сила его неизмерима. |
| Удалившись оттуда в окрестности Лакедемона, блаженный Серапион услышал, что один из первых людей города, муж, впрочем, добродетельный, по вере, со всем своим домом, был манихей. Сей наилучший из монахов, так же как и прежде, продал себя этому человеку и в два года успел отклонить от ереси его самого и его жену со всем домом его и присоединить их к Церкви. Они полюбили его не как раба, но более, чем родного брата и отца; содержали его в великой чести и вместе с ним прославляли Бога. Преподав им многие наставления, Серапион, сей духовный адамант, чрез несколько времени удалился от них, отдав и этим своим хозяевам деньги, за которые продал себя, и, не имея с собою решительно ничего, сел на корабль, как будто ему следовало плыть в Рим. Корабельщики, смотря на Серапиона, полагали, что он свои пожитки уже перенес на корабль или что станет тратить золото на издержки, и потому без расспросов приняли его, каждый думая, что другой взял его пожитки. По отплытии, быв уже стадий на пятьсот от Александрии, они около захождения солнца наперед пообедали сами, потом стали есть и прочие бывшие на корабле. Видя, что Серапион не ест в первый день, они предполагали, что сей путешественник получил отвращение от пищи вследствие плавания; то же было и во второй, то же и в третий, и в четвертый день. Но в пятый, во время общего обеда, видя, что он опять сидит спокойно, они сказали ему: " Ты что не ешь, любезный? " . " Мне нечего есть " , отвечал он им. Услышав это, корабельщики стали спрашивать друг у друга, кто взял его запасы на корабль. Когда же узнали, что никто не брал (ибо ничего у него не было), то начали бранить его и говорили: " Как ты вошел сюда без всяких запасов? Чем будешь кормиться в продолжение плавания? " . И еще: " Чем заплатишь нам за перевоз? " . Он равнодушно отвечал: " У меня ничего нет. Отвезите меня и бросьте там, где взяли " . Корабельщики говорят ему: " Что ты сердишься? При настоящем, благодаря Богу, попутном ветре мы не согласимся сделать это, хотя бы ты дал нам и сто золотых. Мы пойдем к своему месту и совершим предлежащий путь " . Таким образом, Серапион пробыл без забот на корабле и корабельщики кормили его до самого Рима. Пришедши в Рим, подвижник Христов осведомился, кто в этом городе лучший подвижник или подвижница. |
| — Я спросил его, — рассказывает Серапион, — сообщи мне, отче, о том, каким образом и почему ты пришел сюда? И святой такими словами начал свое повествование: — Родился я в Афинах [ 8 ], где и изучал философские науки. По смерти же моих родителей, я сказал сам себе: «Как родители мои умерли, точно так и я умру. Итак, лучше я добровольно отрекусь от мира сего раньше, чем случится мне быть восхищенным от него». И немедленно, сняв с себя одежды, я встал на доску и отправился на ней плавать по морю. Носимый волнами, по Божественному промышлению, пристал я к горе сей. Когда мы, таким образом, вели беседу между собою, — продолжает Серапион, — то наступил день и я увидал преподобного Марка, обросшего волосами, наподобие зверя, и ужаснулся, так как его нельзя было признать за человека ни по чему, кроме как по голосу и исходящим из уст его словам. Заметив мое смущение, святой Марк сказал мне: — Не пугайся при взгляде на тело мое, потому что взятая от тленной земли плоть тленна. Потом он спросил меня: — По прежнему ли обычаю стоит мир в законе Христовом? — Ныне, — отвечал я ему, — по благодати Христовой, даже лучше прежних времен. — Продолжаются ли, — снова спросил он, — доныне идолослужение и гонения на христиан? — Помощью святых молитв твоих, — отвечал я, — гонение прекратилось и идолослужения нет. Услышав это старец возрадовался великой радостью. Потом он снова спросил меня: — Есть ли ныне среди мира некоторые святые творящие чудеса, как сказал Господь в Евангелии Своем: «если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас» (Мф.17:20). В то время как святой произносил эти слова, гора сдвинулась со своего места приблизительно на пять тысяч локтей [ 9 ] и приблизилась к морю. Святой Марк, приподнявшись и заметивши, что гора двигается, сказал, обратясь к ней: — Я тебе не приказывал сдвинуться с места, но я беседовал с братом; посему ты встань на место свое! Когда только он сказал это, гора действительно стала на своем месте. Увидав сие, я упал ниц от страха. Святой между тем, взяв меня за руку и поставив на ноги, сказал мне: |
|
|
