| Когда Благообразный с Никодимом в сладостном умилении сердец занимались Божественным делом снятия со креста тела Иисусова, вземля подлинно райский плод с древа крестного, как с древа жизни, и приемля обвитого плащаницею в объятия свои, как Царя с престола, как победителя с торжественной колесницы: тогда, открыв свободный доступ приблизиться к Иисусу приближенным Иисуса, стоявшим при кресте Его, пронзенной оружием скорби Матери Его, сестре Матери Его, Марии Клеоповой, Марии Магдалине, еще другой Марии и возлюбленному ученику, открыли и сердца их к свободному излиянию болезненных рыданий. Стесняемые страхом врагов Иисусовых в самой горести своей, они теперь вполне предались скорбным чувствованиям сердца, и потоками горячих слез, среди пламенных объятий тела Иисусова, как многоценным миром орошали и умащали оное. Голгофа, страшное место казни, где обыкновенно раздавались проклятия умиравших в тяжких муках преступников, Голгофа сделалась теперь священным местом Боголепного плача и оглашалась чистейшими гласами сетующих о Иисусе друзей Иисусовых, с которыми совокупно пели надгробную песнь Живодавцу и Ангелы. По обвитии тела Иисусова чистою, благовониями намащенною плащаницею, Иосиф и Никодим, в сопровождении рыдающих соучастниц погребения, с Боголепным плачем и Священным сетованием перенесли пречистое тело на раменах своих, как на престоле Херувимском, в находившийся близ Голгофы сад, принадлежавший Иосифу. Там у Иосифа был высечен для себя в камне новый гроб, в котором никто до того времени не был положен ( Лк.23:53 ). Гроб был наподобие погребальной храмины; имел вход и двери, которыми можно было входить. В этом-то покоище, как в царском чертоге, благоговейно положили тело Иисусово. Положив во гробе, обложили Его принесенными Никодимом во множестве драгоценными ароматами. Ароматы, составленные из лучших частей смирны и алоя в количестве ста фунтов при их множестве, крепости и доброте, производили сильное благоухание и далеко распространяли оное. Ими покрыто и обложено было все тело Иисусово в знамение беспредельной любви и благоговения к Иисусу, как к источнику жизни, источавшему благоухание спасения, дабы проникнутое вонями тело Иисусово пребывало непричастно вони тления. |
| Оставляя сладостные подробности Божественного дружества, – коснемся кратко того, как был воскрешен Лазарь Божественным Другом его – Христом. Лазарь сделался тяжко болен; сестры посылают к Господу с извещением о болезни друга Его. Господи! се, егоже любиши, болит. Господь, удаляясь от ненависти книжников и фарисеев, которые уже составили совет против Него, и обнародовали определение на последователей Его, что если кто исповесть Его Христом, т.е. Мессиею, Сыном Божиим, отлучен будет от сонмища, ( Ин. 9:22 ) находился в то время по другую сторону Иордана в расстоянии от Вифании не менее двух дней пути. Получив известие, Он еще два дня промедлил в том же месте, где был, и в сие время друг Его умер. Господь узнает о смерти друга Своего по Божественному всеведению; говорит ученикам: Лазарь, друг наш успе , и не спешил идти туда, дабы тем открытее в последний раз показать Божественную свою силу и могущество ожесточенным в неверии Фарисеям чрез воскрешение четверодневно умершего, и явить истину небесного Своего посланничества. Возвещая ученикам Своим о смерти Лазаря, Он смерть друга Своего назвал сном; а они, приняв это за естественный сон, приняли и за добрый знак к выздоровлению. Господи! аще успе, спасен будет ( Ин.11:12 ). После сего Он им прямо сказал, что Лазарь друг наш умер, и радуюся вас ради, да веруете, яко не бых тамо: но идем к нему ( Ин.11:14–15 ) И пошел совершить последнее на земле славнейшее чудо, чудо воскрешения четверодневного мертвеца, за которым вскоре последовало пребожественное чудо собственного Его тридневного воскресения из мертвых. Когда подходил к месту жительства, плачущие сестры, одна после другой встречая Его, говорили Ему: Господи! аще бы Ты был зде, не бы брат наш умер ( Ин.11:21,32 ) Господи! Мы знаем, что во вселенной все послушно, все покорно Тебе. Ты могуществом своим утишаешь ветры, укрощаешь волны морские, возставляешь больных и воскрешаешь мертвых, аще бы Ты был зде, не бы брат наш умер. Но и ныне вемы, яко елика аще проспит от Бога, даст Тебе Бог ( Ин.11:22 ). Спаситель, тронутый слезами и молениями сестёр о брате, Сам возмутился духом, прослезился о нем, и имея Божественное намерение воскресить друга Своего, но сокрывая оное, повидимому токмо в чувстве соболезнования говорит к сестрам: где положисте его ( Ин.11:34 ). Пришедши на место погребения Лазаря, прежде совершения чуда, возсылает молитву к Отцу Своему; по молитве обращается к бездыханному, и уже воню тления и разрушения издававшему телу, и могущественным гласом: Лазаре гряди вон, воззвав душу из недр преисподней, возвращает в бездыханное тело Лазаря. Услышав глас Сына Божия умерший, четыре уже дня бывший в недрах земли, исшел из гроба обязан рукама и ногама укроем, и лице его убрусом обязано ( Ин.11:44 ). |
| И мы в мире, тишине и спокойствии будем встречать прилучающиеся нам скорби. Если они легки, мы спокойствием сделаем их еще легче; если тяжки, облегчим их; если они могут быть отклонены, мы в спокойном состоянии способны будем предпринять меры к отклонению их; если неизбежны, приготовимся к твердому и благодушному перенесению их. Если попущены для испытания нашего терпения, для искушения нашей веры и упования, при спокойствии мы будем к себе внимательнее, в обстоящих нас противностях благорассудительнее, в отношении к Испытующему нас преданнее и в уповании на Него непоколебимее. Если скорби посланы для очищения нашей греховности, для пробуждения нас от самозабвения: то при спокойствии духа, яснее сознавая множество душевных болезней своих, живее будем чувствовать благодетельность скорбного врачевания, и благоговейно исповедуя правость судов Божиих в наказании неправд наших, тверже будем полагать и вернее исполнять пред Богом намерение о нашем исправлении. В спокойном состоянии, и среди тяжких скорбей, мы способны будем и благомысленно рассуждать, и благочестиво чувствовать, и право поступать. А это и составляет цель, для которой посылаются на нас скорби, чтобы ввести нас в сознание нашей греховности, научить благодушному терпению, как спасительному средству очищения, и укрепить в Христианском уповании и преданности в волю Божию, дабы искушение нашей веры многочестнейше злата гибнуща, огнем же искушена обрелось в похвалу и честь и славу, во откровении Иисус Христове ( 1Пет. 1:7 ). Душевный мир и спокойствие есть твердое ограждение житейской храмины нашей против бурь и ветров злоключений. Но дабы и при разлитии рек, и при возвеянии сильных ветров душевная храмина наша в самом основании своем была тверда; дабы мы при всяких прекословиях и противодействии нам, при всяких напастях и злоключениях могли соблюсти благочестивое рассуждение в нашем уме, благоговейное чувство в сердце, внутреннюю пред Богом правоту в действии и благоустроенность в самом слове: для сего необходимо нам привести себя в то самое чувствование, в котором восприял, понес и претерпел за нас все страдания Христос. |
| Рассмотрим сии Богоубийственные действия и по оным исследуем и собственные действия наши: не предаем ли, не осуждаем ли, не распинаем ли и мы Иисуса? . Часть I Что ми хощете дати, и аз вам предам Его ( Мф.26:15 ), приходит сребролюбивый ученик к Архиереям, предлагает им услуги свои в споспешествовании злому намерению их о погублении Иисуса, условливается с ними о плате за свое предательство, получает тридцать сребренников, ищет удобного случая предать ( Мф.26:16 ) и предает Иудеям льстивым лобзанием Учителя и Господа своего. О! Избави нас, Господи, Иудина окаянства. И кто бы из нас не ужаснулся открыто за мзду продать Христа, неоцененное сокровище неба и земли? Но вникнем глубже в действия свои и посмотрим: сие корыстолюбивое условие: что ми хощете дати и аз вам предам Его, не служит ли для многих из нас правилом самых повидимому добрых побуждений и действий, а вместе и неисчерпаемым источником предательств Христа и истины Христовой? Действительно растленная природа наша так заражена своекорыстием и самоискательством, что мы часто делаем и доброе для Бога, для людей, для себя, по корыстолюбивому уговору о мзде и плате. Намереваемся приняться за пост, за молитву, за дела благочестия, хотим оказать требующему подаяние, слабому защиту, бедствующему помощь, решаемся совершить в сокровенности от взоров человеческих тайные дела самоотвержения, – во всех этих случаях лукавое своекорыстие наше, еще до начатия дела, ведет уже свои переговоры, что ми хощете дати, и вступает в ряду то с Богом о душевных и телесных благах, то с людьми, в чаянии себе похвал и славы, то с внутренним чувством самоуслаждения, требуя от него самохваления и самооправдания. Корысть и самоискательство, примешиваясь ко всем нашим мыслям и расположениям, и во взаимных отношениях заставляет нас видеть и искать самих себя, и мы часто для того хвалим других, чтобы самим быть хвалимым; если кому даем, то чтобы самим лишне восприять; если кому служим, то чтобы вящше нам служили. Таким образом и в самых лучших действиях своих мы не что иное, как корыстолюбцы и наемники, которые вместо того, чтобы во всем искать единственно воли и славы Божией, пользы и спасения ближайших наших, славу друг от друга приемлем ( Ин.5:44 ), а славы, яже от единаго Бога, не ищем, и ищем все токмо своих си ( Флп.2:21 ), а неяже Христа Иисуса. А при таковых расположениях далеко ли мы отстоим от Иудина предательства? Лишь только чаемая корысть изменит нашим ожиданиям: то и мы, подобно Иуде, который под предлогом попечения о нищих, обнаружил ропот в рассуждении излиянного Мариею на главу и ноги Иисусовы драгоценного мира, как напрасной потери, и мы при неудачах под разными предлогами ропщем на Бога, ближних наших и собственную участь. |
| Да не мнят однакоже неправедные, беспечно продолжающие неправдовать, да не мнят нечистые, неудержимо продолжающие сквернить себя ( Откр.22:11 ), да не мнят, яко коснит Господь исполнением обетования. Он не коснит, но долготерпит на нас, не хотя да кто погибнет, но да вси в покаяние приидут ( 2Пет.3:9 ). Не вознерадим же о богатстве благости, кротости и долготерпения Ходатая нашего, зовущего нас к покаянию. Ожесточением и нераскаянным сердцем мы собираем себе гнев в день гнева и откровения праведного Суда Божия ( Рим.2:5 ). Может быть правосудие, взирая на наше бесплодие, давно вопиет к ходатайствующей о нас благости: посеку их, вскую упражняют и землю; отнележе прихожду ища плода от них, и не обретаю, и благость умоляет: потерпи, дóндеже окопаю окрест их ( Лк.13:7–8 .); потерпи, доколе еще употреблю все возможные средства и пути к обращению их. Когда и после всего того останутся бесплодны: тогда, как иссохшие ветви, сами себя приготовят к посечению. Умилимся толиким милосердием и долготерпением Господа; предадимся со всею покорностию Божественной благопопечительности Его, в деле спасения нашего. Но да боимся, да трепещем и внезапного посечения. Для сего будем жить, как чада, как верные, чтобы не оскорблять, а утешать Спасителя нашего. Он восприял и долготерпением носит грехи наши, мы с радостию воспримем Его правду и освящение и в терпении будем носить крест Его. Он страдал за нас. Теперь наша чреда страдать с Ним за Него и для Него. Только страдание может ввести в истинную жизнь и славу воскресения. Долготерпеливе и многомилостиве Господи, носяй тяжкое бремя грехов всего мира! Научи и укрепи нас нести иго благое и легкое Твое. Болезновавший за нас и болезнующий о нас! Даруй нам познать сладость страданий Твоих и с любовию страдать за Тебя, да страдая с Тобою, будем и радоваться живоносною радостию воскресения Твоего. Аминь. 1850 г. Апр. 21. в Вол. К. С. Слово IV. О чем мы олжны плакать при взоре на сраждущего Иисуса? Дщери Иерусалимски, не плачитеся о мне, обаче себе плачите и чад ваших ( Лк.23: 28 ) Так некогда Божественный Страдалец, поруганный и оплеванный, изъязвленный и измученный, обремененный и внешнею, а паче того внутреннею тяжестию всеродного креста, и ведомый на позорные страдания креста, – Страдалец, – предмет скорби и ужаса не только для земли, но и для неба, так говорил обратившись к следовавшим за Ним плакавшим и рыдавшим женам: Дщери Иерусалимски, не плачитеся о мне,обаче себе плачите и чад ваших. |
| Но можно чувствовать зло, плакать о зле, и не исправлять зла и не исправляться от зла, как мы обыкновенно и делаем. Видим и сами не одобряем беспорядков жизни нашей. Считаем себя грешниками, воздыхаем о том и остаемся по прежнему неисправленными грешниками. Нет! Одни самопризнательные слова, одни частые, но сухие и безжизненные вздохи не остановят потока греховного. При непрестанном глубоком чувстве греховности нашей, мы должны внутренние слезы сокрушения и болезнования соделать огненными, палящими струями, которые бы жгли и иссушали самый источник зла, так чтобы сердце наше превратилось в горящую пещь, в плавильню, где бы переплавлялись все наши мысли и желания, где бы ни одно побуждение не минуло спасительного освещения, ни одно намерение не приходило в действие не прошед огня очистительного. Выйдем из непрестанного разсеяния по внешним предметам, заключимся крепким, неизходным пребыванием в сердце нашем; будем жить сокровенною жизнию в самих себе и трудолюбно очищать внутреннее наше. С пламенником сознания будем в особенных случаях рассматривать всякое движение сердца и ума нашего без пристрастия. Родилось нечистое побуждение, восстали законопреступиые помыслы, возопием на них грозным голосом самоукорения, обличим, явим их непотребство, будем преследовать светом истины, доколе не рассеются. Пробудилась любимая страсть, мятет, повелительно требует обыкновенного себе удовлетворения, соберем против её все силы. Кроме гнусности требований противопоставим ей проникающее бездны око Всевидца, страх суда и геенны, будем отражать всеми оружиями правды. Увлекла нас страсть наша, преодолела, и среди падения будем сознавать гнусность падения, проклинать страсти наши и преступное наслаждение, и, по оплакании падения, соберем все силы встать и исправиться. Так будем поступать в борьбе с укоренившимися привычками при тысящекратных падениях. Сколько бы, повидимому, ни владычествовали над нами греховные склонности наши, с какою бы силою не увлекали нас, никогда не престанем в духе противиться им, обнажать их гнусность и питать к ним отвращение. Ни на минуту не позволимъ себе оставаться в беспечности, и в законопреступном сложении и мире с собою, но каждое намерение потщимся предварять размышлением, при каждом действии ограждать себя предосторожностию, всюду следовать за собою неослабным вниманием и по каждом возвращении в себя, встречать себя строгим испытанием. |
| Кто из нас похвалится чисто имети не только сердце, но и тело? Все мы пред Богом, Создателем и Спасителем нашим преступники закона Его, презрители св. воли Его, достойные всего гнева Его; все мы и пред ближними нашими несправедливы обидами, притеснениями, жестокостями, а паче соблазнами и примером законопреступных дел, которыми многие из нас ближних своих соблазняли, развращали, привлекали ко греху; тем более все нечисты, гнусны, порочны в самих себе, так порочны, что истинно нет греха и беззакония, нет непотребства и мерзости, которых бы каждый из нас не совершил, если не самим делом, то нечистым намерением, непотребным вожделением, безместною похотию, законопреступным покушением и самохотным, неистовым стремлением. И так, будучи все мы великие грешники, непотребные пред Богом, неправедные пред ближними, нечистые в собственных глазах своих, с какими расположениями должны провождать Спасителя нашего на страдания за нас? О! Не с иными расположениями, как с расположениями грешников, горько плачущих, болезненно припадающих и в сердечном сокрушении отпущения себе просящих? Каждый и из нас, по примеру жены грешницы, должен теперь припасть к стопам Спасителя, шествующего на страдания за грехи наши, припасть с сокрушенными помышлениями ума, с болезненными чувствованиями сердца, с пламенными расположениями любви, и всею силою, всею крепостию молить страждущего Спасителя, чтобы Он каждого из нас недостойных объяв искупительными страданиями Своими, приосенив разтленных спасительными язвами Своими, воскропив на безжизненных с животворящего креста Своего капли бесценной крови и воды во измовение грехов и прегрешений наших, чтобы каждого из нас помянул Своим милосердием и на кресте в беспредельных страданиях Своих, помянул и в живоприемном гробе Своем нас мертвых прегрешеньми и погребших страстями Божественный Образ в себе, помянул и в преисподних ада, как победитель смерти, дабы изведши нас низвергшихся во дно адово противоестественными нашими преступлениями, помянул нас и тогда, когда как Божественный Жених душ изыдет из гроба, яко из чертога, живоносною радостию воскресения блистаяся, осиял бы нас потемненных страстями, как солнце присносущным светом правды Своей, согрел нас хладных теплотою Божественной жизни Своей, рек и нам, влающимся суетами и мятущимся лестию житейскою, и нам пригвожденным к земле и похотениям плоти, рек бы и нам в духе и силе слово жизни, радости, спасения, рек, и вселил бы в нас живое и действенное расположение и помышлять, и желать и действовать то единственно, чтобы шествовать за Ним путем Креста Его, путем правды и спасения в рай. |
| Аминь. В Вол. Воскр. Соб. Апр. 8. 1848 г. Слово II. На приобщение тела и крови христовой Сия чаша Новый Завет моею кровию, яже за вы проливается ( Лк.22:20 ) Когда мы ни приобщаемся тела и крови Христовой, всегда воспоминаем жертву беспредельной любви к нам Сына Божия, принесшего Себя на крестном жертвеннике за грехи наши. Но когда приобщаемся тайной вечери в этот день, который служит для нас священным памятником самого установления оной: тогда по необыкновенному действию на нас сего священного времени, мы, в живом чувстве веры и любви, как бы соприсутствуем в самой Сионской горнице на Божественной вечери, которую Спаситель, оканчивая последнее время земной жизни Своей, совершает с особенным Божественным и желанием и действиями. На вечери Он возлежит посреди учеников, как исполненный любовию Отец посреди чад, возлежа поучает их и словом, а паче примером глубочайшего смирения, каковое показал в умовении ног их; наконец с неизглаголанною любовию разделяет с ними вечерю. По умовении ног, когда Спаситель опять возлег на вечери: тогда выразил наполнявшее Его Божественное чувство, с каким совершал Он сию вечерю: желанием возжелех, – говорит Он ученикам с пламенным чувством, – желанием возжелех сию пасху ясти с вами, прежде даже не прииму мук ( Лк.22:15 ), и с неизглаголанною любовию разделяя с ними таинственную вечерю, приемлет сперва хлеб, потом вино, и особенным Божественным действием благословляя оные, под видом благословенного хлеба предлагает ученикам в таинственную снедь – тело Свое, которое немедленно имел вознести на крест, и под видом благословенного вина – кровь Свою, которую в крестных страданиях имел излить в очищение грехов всего мира. Итак это была и прощальная и заветная вечеря. Была прощальная вечеря Учителя с возлюбленными учениками, Божественного Утешителя и Друга с избранными последователями и друзьями, была прощальная вечеря, но не скорби и печали, а Божественного утешения и любви. Но это особенно была вечеря заветная, в которой Спаситель, в отмену ветхого завета и преобразовательных кровавых жертв ( Исх.24:8 ), завещал новый завет, где таинственно под видами хлеба и вина предложил пречистое тело Свое и пресвятую кровь в искупительную жертву Богу Отцу о очищении грехов мира и спасительную снедь верным до скончания века. |
| Христиане, общники трапезы Господней! Сын Божий, возлюбивший нас до смерти, не мог больше принести жертвы за нас, как положив душу свою за нас ( Ин.15:13 ); не мог и драгоценнее оставить залога, который бы полнее свидетельствовал о беспредельной любви Его к нам, как залог священной трапезы, в которой Самого Себя предложил нам в таинственное брашно и питие. Дабы со священным желанием приобщаться нам трапезы Господней, приобщаться устами и сердцем во спасение наше, употребим несколько минут на размышление о том, с каким расположением должны мы приступать к таинственной трапезе тела и крови Христовой, дабы приобщение оной было для нас во спасение? Чтобы достойно причащаться трапезы Господней, мы должны приступать к вкушению источника безсмертного, по гласу церкви, с верою и любовию, с благоговением и чистотою. Сия чаша новый завет в моей крови, завещает нам Спаситель, я же за вы проливается. Новым Заветом, который объемлет все новозаветное строительство спасения, здесь Спаситель преимущественно именует таинство тела и крови Своей, и чашею, употребленною Им по приспособлению к Синайскому Завету, при котором Моисей, окропив народ жертвенною кровию, сказал: се кровь завета, его же завеща Господь к вам ( Исх.24: 8 ), означает вообще заветную чашу тела и крови Своей. Итак таинство Евхаристии преимущественно составляет Новый Завет , составляет, как совокупность, как сокращение и особенный залог всего того, что Божественный Искупитель сделал для нас, что оставляя нам, как драгоценное наследие, запечатлел Своею кровию, и смертию Своею завещал нам хранить оставленный от Него залог до скончания века. Во исполнение чего всякий раз, когда мы ядим таинственный хлеб сей и пием таинственную чашу сию, смерть Господню возвещаем, дóндеже приидет ( 1Кор.11:26 ). Что же завещал нам Господь в завете чаши Своея, которая есть Завет крови Его? Завещал великую волю Троичного совета, завещал тайну Божественного схождения Своего на землю, что Он Единородный Сын Божий, Господь сый всех, оставив престол славы, снишел к нам долу, как человек, открыл нам волю Отца Своего, пострадал до смерти крестныя и в крестных страданиях излил Божественную кровь Свою за нас. |
| Что значит сие, толикократно представляемое нам Церковию поразительное зрелище, как не самое трогательное воззвание к болезнованию о грехах наших? А сколько раз всеблагая рука Божия посещала нас и милостию, благоустрояя пути жизни нашей, благопоспешая начинаниям, ограждая миром наше состояние? Сколько испытывала и судом, посылая сперва легкие встречи неудач, затем более грозные вестники, – различные потери и лишения, далее ощутительнейшияе явления гнева Своего, – тяжкие болезни и злоключения, и все это премудро приспособляя к нашим греховным недугам и болезням души нашей? Ты предан пороку невоздержания, гнева, гордости. Вспомни, сколько ты слышал трогательнейших советов и увещаний, сколько тяготился внутренне своим положением; сколько раз проклинал свою слабость, сколько терпел от того чувствительнейших унижений, стыда и поношения, поставлявших тебя ниже не только твоего состояния, но низлагавших до состояния бессловесных? Пусть каждый из нас приложит сие к внутренней истории своего сердца и жизни, и если после толиких чудес Благости, непрестанно женущей и преследующей нас многоразличным призыванием, по которому несмотря на разливающееся и внутрь и вне нас зло, всегда более окружает нас то, что поспешествует нам к добру, и отклоняет от зла, если после всего сего не разумеем и не хотим разуметь благодатного посещения, за что толь ужасно наказаны были Иудеи, но беспечно предаясь влечению похотей, второе распинаем ( Евр.6:6 ) Сына Божия и поносим: то горе нам. Посмотрим оком сердечного сокрушения на предлежащего Праведника, и помыслим: Аще в сурове древе сия творят, в сусе что будет? Ежели древо животное ( Откр.22:2 ) небесного рая, произрастившее всю и поднебесную и превыше небесную жизнь, и благоплодием своих доброт питающее всю тварь, ежели и сие древо зеленое и Божественною силою преисполненное, посечено крепкою секирою суда Божия ради бесплодия земли и живущих на ней: то чего ожидать нам – древам сухим и бесплодным, или зловредными произрастениями заражающим не только себя, но и все окружающее нас, чего ожидать, кроме ужасного посечения и ввержения в геенский огонь? И что если посеченные внезапно секирою гнева Божия среди нечистот и неправд наших, предстанем в оных пред Сего, теперь милосердого для нас Искупителя, а тогда страшного Судию? Тогда и мы голосом горести, каковым в предвестие вечных ужасов вопияли Иудеи во времени, и мы еще ужаснее возопием в вечности, возопием к горам и камению: падите на ны, и покрыйте ны от лица Седящего на престоле, и от гнева Агнча ( Откр.6:16 ). Аще не покаемся, вси такожде погибнем ( Лк.3:3 ). Не забудем присовокупить к ужасам погибели нашей ужас погибели чад наших, наших ближних и искренних, нашим примером и зловредным влиянием растленных, погубленных. И когда и теперь ясно видим, а некогда и во всем ужасном свете увидим темную область неправд наших: то, сыны и дщери Иерусалимские, горько восплачем и возрыдаем ныне о беззакониях наших, дабы не плакать некогда безуспешно в продолжении целой вечности. |
|
|
