| После он был восстановлен и теперь представляет цветущий город (Саида). – Известно только одно столкновение его с Израилем в Суд. 10.12 , но из него была Иезавель. Пророчество на него Иезекииля, сообразно его значению, гораздо короче пророчества против Тира. Иез.28:22 . и скажи: вот, Я – на тебя, Сидон, и прославлюсь среди тебя, и узнают, что Я Господь, когда произведу суд над ним и явлю в нем святость Мою; Не указывается вина Сидона по краткости, а только намекается на нее в ст. 24. – «Прославлюсь» в каре Сидона за нечестие и за грех ст. 24 (см. там). – «Среди тебя», который до сих пор презирал Меня. – «И узнают, что Я Господь»;] в смысле Иез.25.5 . – «И явлю в нем святость Мою» – тоже, что «прославлюсь»: слава Божия есть Его святость ( Ис 6.3 ), проявляющаяся в каре и уничтожении нечестия. Иез.28:23 . и пошлю на него моровую язву и кровопролитие на улицы его, и падут среди него убитые мечом, пожирающим его отовсюду; и узнают, что Я Господь. «Язву и кровопролитие», см. Иез.5.12 ; первые следствия осады. – «Пожирающим его отовсюду». Слав. «в тебе и окрест тебе» (окрестные поселения). Иез.28:24 . И не будет он впредь для дома Израилева колючим терном и причиняющим боль волчцом, более всех соседей зложелательствующим ему, и узнают, что Я Господь Бог. «Терном» ( Чис 33.55 ). Иезавель. «Более всех соседей». Евр. ми, «от» допускает и просто разделительный смысл: Сидон среди других соседей зложелательствовал Израилю; слав. «от». Иез.28:25 . Так говорит Господь Бог: когда Я соберу дом Израилев из народов, между которыми они рассеяны, и явлю в них святость Мою перед глазами племен, и они будут жить на земле своей, которую Я дал рабу Моему Иакову: Иез.28:26 . тогда они будут жить на ней безопасно, и построят домы, и насадят виноградники, и будут жить в безопасности, потому что Я произведу суд над всеми зложелателями их вокруг них, и узнают, что Я Господь Бог их. Речи против ближайших соседей – язычников, имеющих быть устраненными для блага Израильского царства, естественно заключаются мессианским предсказанием Израилю, главным образом духовному. – «Построят домы, насадят виноградники» ср. Ис 65.21 . 5 По индийским сагам грифы (мифологическое искажение херувимов) являются стражами золота; они роют его и строят из него свои гнезда, а индийцы получают только стружки (Ctes Aelian. Hist. anim, IV, 27. Paus. CXXIV, 6. Philostr. Vit. Appollon, III, 48). Геродот помещает этих роющих и хранящих золото грифов на севере и говорит, что аримаспы похищают у них золото (III, 116; IV, 13. 27). Крылья феникса, на который видят намек в ст.18, были χρυσοκομα (Herod. I, 73 и др.). Читать далее Источник: Толковая Библия, или Комментарии на все книги Св. Писания Ветхого и Нового Завета : В 7 т./Под ред. проф. А.П. Лопухина. - Изд. 4-е. - Москва : Даръ, 2009./Т. 4: Пророческие книги. - 1168 с./Книга пророка Иезекииля. 660-1158 с. Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
| Последнее и означает особое приобщение Духу Святому крещеного. И это один из важнейших принципов православного понимания духовной жизни, христианского совершенства, святости. Просто и кратко он был выражен преподобным Симеоном Новым Богословом : «Все старания и весь подвиг его (христианина. – А. О.) должен быть обращен на то, чтобы стяжать Духа Святого, ибо в этом и состоит духовный закон и благобытие» 228 . О том же говорил в одной из бесед и преподобный Серафим Саровский : «Цель жизни христианской состоит в стяжании Духа Божия, и это цель жизни всякого христианина, живущего духовно» 229 . Итак, оказывается, верующему, получившему в Таинствах полноту даров Духа Святого, требуется еще особое Его «стяжание», которое и есть святость. 3. Писание и Церковь Существует, на первый взгляд, как бы некое разногласие между понятием святости в Священном Писании , особенно Нового Завета, и традицией Церкви. Апостол Павел, например, называет святыми всех христиан, хотя по своему нравственному уровню среди них были и люди, далекие от святости (ср.: 1Кор 6:1–2 ). Напротив, с самого начала существования Церкви и во все последующие времена святыми ею преимущественно именуются христиане, отличающиеся особой духовной чистотой и ревностью христианской жизни, подвигом молитвы и любви, мученичеством за Христа и т. д. Однако оба эти подхода означают не различие в понимании святости, но лишь оценку одного и того же явления на разных уровнях. Новозаветное употребление термина исходит из того, какими призваны быть верующие, давшие «обещание Богу доброй совести» ( 1Пет 3:21 ) и получившие дар благодати Крещения, хотя в настоящий момент и являющиеся еще плотскими, то есть грешными и несовершенными. Церковная же традиция логически завершает новозаветное понимание, увенчивая ореолом славы тех христиан, которые своей праведной жизнью осуществили это призвание. То есть обе эти традиции говорят об одном и том же – об особой причастности христианина Духу Божию и обуславливают саму возможность такой причастности степенью ревности верующего в духовной жизни. «Не всякий, говорящий Мне: “Господи! Господи!” войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного… отойдите от Меня, делающие беззаконие» ( Мф 7:21–23 ). «Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его» ( Мф 11:12 ). |
| Пр. Иезекииль, как показывают места его книги в роде 9:8; 11:13, не менее Исаии любил свой народ. И не менее Исаии «радостно уповает» и смотрит он на Бога, от Которого ждет еще более блестящей, чем Исаия, будущности для своего народа. Но не на это, не на народ и не на эту сторону Божественного отношения к Израилю, направлено его внимание. Он смотрит на Бога, подобно прежним пророкам, как на Бога Израилева гл. о., но из всех свойств Божиих избирает одно для рассмотрения его в отношении к Израилю. Это именно святость Божию. Для него Иегова это прежде всего Святый. Он созерцает Бога со стороны Его святости. С этой Своей стороны Бог открыл Себя Иезекиилю и в Ховарском видении, и это свойство Божие постоянно предносилось уму Иезекииля в его речах о Боге. Видение на Ховаре имеет м. пр. целью показать, как возможно для Бога, при столь возвышающей Его над миром Его святости, близкое промыслительное отношение к миру, явление в мире если не Его Самого, то Его Славы или подобия этой Славы. Это возможно через посредство херувимов, как предуготовляющих для Божества в мире место для явления Его, возможно только на этих совершенных носителях Славы Божией. Слава Господня только через посредство покрывающих ее крылами своими херувимов может обнаружиться в известное время и на известном месте с доступною для земли полнотою. Так обнаружилась она в древнем Израиле. С пленом вавилонским это обнаружение не кончилось, но в нем наступил перерыв, вызванный нечестием Израиля. Нечестие Израиля возросло до того, что и херувимы не могли освятить и очистить место для Славы Божией во Израиле. Святости имени Божия грозило осквернение, поругание в глазах язычников, если бы Бог продолжал обитать долее в Израиле. «Они ставили порог свой у порога Моего и вереи дверей своих у дверей Моих, так что одна стена была между Мною и ими, и оскверняли святое имя Мое мерзостями своими, какое делали, и за то Я погубил их во гневе Моем» ( Иез. 43:8 ). «Обесславили святое имя Мое.---И пожалел Я святое, имя Мое, которое обесславил дом Израилев у народов, куда пришел. Посему скажи дому Израилеву: так говорит Господь: не для вас Я сделаю это, дом Израилев, а ради святаго имени Моего, которое вы обесславили.---И освящу великое имя Мое, бесславимое у народов, среди которых вы обесславили его, и узнают народы, что Я Господь, когда на вас явлю святость Мою пред глазами их» 36: 20–23). Из-за святости имени Своего Богу нужно было оставить греховного Израиля до тех пор, пока умалится грех его, пока он (Израиль) примет от руки Господа очищены грехи свои. Этим временным оставлением Израиля Бог вместе с тем показал, что Он не связан с Израилем на основании заключенного с ним завета, и язычники, называвшие Иегову не иначе, как богом израилевым. |
| Святость – одно из свойств Божеского естества. По отношению к тварным существам это свойство означает свободу от зла и греха вплоть до невозможности согрешить, с одной стороны, и причастность полноте нравственного добра, присущего Богу, с другой. Освящение и святость людей были целью служения Господа Иисуса Христа: «Освяти их истиною Твоею… за них Я посвящаю Себя, чтобы и они были освящены истиною» (Ин.17:17–19). По свидетельству Апостола Павла, Господь имел Своей целью создание именно святой Церкви: «Христос возлюбил церковь и предал Себя за нее, чтобы освятить ее, очистив банею водною посредством слова; чтобы представить ее Себе славною Церковью, не имеющею пятна, или пророка, или чего-либо подобного, но дабы она была свята и непорочна» (Еф.5:25–27). Источник основания святости Церкви находится в ее Главе и в Святом Духе, Который постоянно изливает святость и освящение на все тело Церкви, то есть на всех, кто соединен с ее Главой. Все члены Церкви призваны к святости: «Плод ваш есть святость» (Рим.6:22). Церковь называется святой не только потому, что обладает всей полнотой благодатных даров, освящающих верующих, но и потому, что в ней есть люди различной степени святости, в том числе и такие члены, которые достигли полноты святости и совершенства. В то же время Церковь никогда, даже в апостольский период своей истории, не была заповедником святых (1Кор.5:1–5). Таким образом, Церковь – это собрание не святых, но освящаемых и поэтому признает своими членами не только праведников, но и грешников. Эта мысль настойчиво подчеркивается в притчах Спасителя: «о пшенице и плевелах», «о неводе» и др. Для согрешивших в Церкви установлено таинство Покаяния. Искренне кающиеся в грехах получают их прощение: «Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды» (1 Ин.1:9). «Согрешающие, но очищающие себя истинным покаянием, не препятствуют Церкви быть святою…» . Однако существует некоторый предел, преступив который, грешники становятся мертвыми членами церковного тела, приносящими только зловредные плоды. Такие члены отсекаются от тела Церкви или невидимым действием суда Божия, или видимым действием церковной власти, через анафематствование, во исполнение апостольского повеления: «Извергните развращенного из среды вас» (1Кор.5:13). К таковым относятся отступники от христианства, нераскаянные грешники, пребывающие в смертных грехах, а также еретики, сознательно извращающие основные догматы веры. |
| « Церковь святая… не через слова и дела своих грешных членов, но через учение и таинства». Конечно так. Церковь свята святынею Христа. Но Христос, если вводит человека в Церковь , освящает его, делает его причастником Своей святости, и, конечно, не за «заслуги» его, а по Своей милости и благодати. Но, вводя его, Он делает его клеткой Своего непорочного тела, а поэтому сказано не только то, что Он свят, но и то, что Он «во святых почивает». «Грех не исходит из природы Церкви, но входит в нее извне… Грех в Церкви – это неудача в святости… грех в Церкви, как часть Церкви, есть темный, непостижимый, бессмысленный парадокс». Грех, оказывается, составляет часть Церкви, то есть, как автор уже сказал выше, «грех остается в Церкви», он не изглаживается, но налагает на нее темное пятно. Тогда, конечно, остается признать «неудачу в святости», то есть не внешнюю или видимую, какую-нибудь социально-историческую неудачу христианства, а неудачу внутреннюю и онтологическую, полную, одоление ее вратами ада. И кто же тогда может верить в эту Церковь , несущую в себе, по мнению Кюнга, «темный и бессмысленный парадокс»? Может быть, и автор не верит, но в каком-то искреннем, хотя нам и непонятном безумии идет по порочному кругу только видимой Церкви схоластического богословия. В этой же работе он, кстати, пишет и о катастрофическом отпадении от Церкви во всем мире, о том, что Церковь в громадной степени вытеснена из современной жизни. Что же удивляться? Верить можно только в святыню, а вера в нее теряется в самой Церкви. «Слишком многие… отделываются речью о безгрешной Церкви без ссылки на конкретную реальность». «Безгрешной» и нет в реальности, и не было, как показывают слова апостолов, приведенные выше. Существует только «один безгрешный». Речь идет не о безгрешности, но о святости, то есть о том относительном совершенстве, при котором согрешения человека не задерживают его устремления к Богу и к Его святому телу – Церкви, по слову апостола: «Я не почитаю себя достигшим, а только, забывая заднее и простираясь вперед, стремлюсь к цели, к почести вышнего звания Божия». Что касается конкретной реальности, то апостолы не «отделывались речами», но прямо ссылались на конкретную святость своих общин и своих учеников – для этого достаточно посмотреть на все эти бесконечные их обращения: «Находящимся в Ефесе (или где-то еще) святым и верным во Христе Иисусе» и так далее. И мы знаем по обетованию Божию, что и сейчас и в Москве, и в Риме, и в других местах еще живут святые и верные. А если мы не знаем (и это может быть сказано о каждом из нас, если мы имеем только рассудочное знание, а не благодатное), то не к нам ли относятся эти слова апостола: «Испытывайте самих себя, в вере ли вы; самих себя исследывайте. Или вы не знаете самих себя, что Иисус Христос в вас? Разве только вы не то, чем должны быть» ( 2Кор. 13, 5 ). |
| Церковь Христова есть Святая. Само слово «святой» значит «отделенный», «избранный», «совершенный», «праведный», «чистый от греха». Только Бог обладает подлинной святостью. Только Бог абсолютно свят. Однако для христианского образа мышления характерно приписывать свойство святости всему, что так или иначе причастно Богу или соприкасается с Ним. Свято слово Божие, свят Его закон, свят Его храм, также святы и люди, всецело посвятившие себя на служение Богу и творящие Его волю, — свята Его Церковь. Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее, чтобы освятить ее… чтобы представить ее Себе славною Церковью, не имеющею пятна или порока, или чего-либо подобного, но дабы она была свята и непорочна. Еф. 5:25–27 Святость Церкви самоочевидна. Церковь свята потому, что свят Ее Глава, Господь Иисус Христос. Церковь — таинственное Тело Его, которое не может быть несвятым. Если начаток свят, то (свято) и целое; и если корень свят, то и ветви (Рим. 11:16). Жизнь в Церкви — это жизнь во Христе. Целью спасительного дела Сына Божия, пришедшего на землю во плоти, было освящение верующих в Него: Освяти их истиною Твоею, — молится Он Небесному Отцу, — И за них Я посвящаю Себя, чтобы и они были освящены истиною (Ин. 17:17, 19). Сын Божий освятил Церковь Своим Божественным учением, Своими Крестными страданиями, смертью и Воскресением. Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее, чтобы освятить ее… чтобы представить ее Себе славною Церковью, не имеющею пятна или порока, или чего-либо подобного, но дабы она была свята и непорочна (Еф. 5:25–27). Церковь свята потому, что освящена Духом Святым в День Пятидесятницы. Благодаря действию Духа Святого каждому верующему дана возможность благодатного освящения в таинствах. В силу этого христиане становятся святыми через приобщение к святости Божией и соделываются храмами Духа Святого (1 Кор. 3:16), солью земли (Мф. 5:13) и светом миру (Мф. 5:14). О призвании христианской общины к святости говорит апостол Петр: Вы — род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет (1 Пет. 2:9). Христиане — «народ святой» не только в силу личной святости отдельных подвижников, но и в силу призвания каждого верующего к совершенству. |
| Мы, православные, переживаем подлинную святость не на манер пляшущих и кривляющихся на сцене перед микрофоном харизматиков, как это происходит у неопятидесятников, но прежде всего для нас самих литургическая жизнь в Церкви реально является средоточием духовной жизни. Сектант же ставит во главу угла не литургический соборный опыт богообщения, но свой субъективный и глубоко индивидуальный, псевдо-духовный опыт личного, а значит, и субъективного переживания. Сектант, проповедуя т. н. «личное спасение», в действительности проявляет именно «религиозный» эгоизм. Таким образом он и оказывается за порогом Церкви, где нет места личному, эгоистическому самолюбованию, но царит любовь к Богу и ближнему (в том числе и к заблудшему). Но печальное отличие наше от подлинных святых и заключается в том, что мы не можем последовательно и долго пребывать в этом блаженном состоянии. И некоторые, еще не выйдя за церковный порог, уже начинают терять и растрачивать сию благодать. Самый сильный удар по отношению к святости и благодати – это отсутствие любви в наших сердцах. И когда подобное находит место в нашей жизни, мы духовно как бы обесточиваемся. Ибо любовь и есть источник подлинной святости. Сказано: «…любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам» ( Рим.5:5 ). То есть, любовь и есть истинный дар святости. И в этом смысле Любовь Божия раскрывается для нас, когда мы евхаристически переживаем значение голгофских страданий Сына Божия как высшее проявление Любви Бога к роду человеческому. Сказано: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» ( Ин.3:16 ). Но так как любовь есть именно обоюдное чувство, то Любовь Божия должна найти отклик и в нашей душе. И нашим ответом на Любовь Божию должно стать желание исполнить волю Бога в своей собственной жизни, то есть стремление исполнить Божий Закон. Как и сказано: «Кто говорит: ″я познал Его″, но заповедей Его не соблюдает, тот лжец, и нет в нем истины; а кто соблюдает слово Его, в том истинно любовь Божия совершилась: из сего узнаём, что мы в Нем» ( 1Ин.2:4–5 ). |
| Мы, православные, переживаем подлинную святость не на манер пляшущих и кривляющихся на сцене перед микрофоном харизматиков, как это происходит у неопятидесятников, но, прежде всего, для нас самих литургическая жизнь в Церкви становится и реально является средоточием духовной жизни. Сектант же ставит во главу угла не литургический, соборный опыт богообщения, но свой субъективный и глубоко индивидуальный, псевдодуховный опыт личного, а значит и субъективного, переживания. Сектант, проповедуя так называемое «личное спасение», в действительности проявляет именно религиозный эгоизм. Таким образом, он и оказывается за порогом Церкви, где нет места личному, эгоистическому самолюбованию, но царит любовь к Богу и ближнему (в том числе, и к заблудшему). Но печальное отличие наше от подлинных святых и заключается в том, что мы не можем последовательно и долго пребывать в этом блаженном состоянии. И некоторые, еще не выйдя за церковный порог, уже начинают терять и растрачивать сию благодать. Самый сильный удар по отношению к святости и благодати – это отсутствие любви в наших сердцах. И когда подобное находит место в нашей жизни, мы духовно как бы обесточиваемся. Ибо Любовь и есть источник подлинной святости. Сказано: «…любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам» ( Рим.5:5 ). То есть любовь и есть истинный дар святости. И в этом смысле Любовь Божия раскрывается для нас, когда мы евхаристически переживаем значение Голгофских страданий Сына Божия как высшее проявление Любви Бога к роду человеческому. Сказано: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» ( Ин.3:16 ). Но так как любовь есть именно обоюдное чувство, то Любовь Божия должна найти отклик и в нашей душе. И нашим ответом на Любовь Божию должно стать желание исполнить волю Бога в своей собственной жизни, то есть стремление исполнить Божий Закон. Как и сказано: «Кто говорит: «я познал Его», но заповедей Его не соблюдает, тот лжец, и нет в нем истины; а кто соблюдает слово Его, в том истинно любовь Божия совершилась: из сего узнаем, что мы в Нем» ( 1Ин.2:4–5 ). |
| 2.3.3.6. ПРАВДА БОЖИЯ Правда Божия является следствием свойства святости, поскольку Бог свят, то Он требует святости или совершенства от Своего творения, а для достижения этого совершенства дается нравственный закон, ведущий исполняющих его к святости. При этом исполнение закона награждается, а нарушение — наказывается. В правде Божией можно различать два действия — правду законодательную и правду мздовоздаятельную. Об этих двух действиях говорит святой апостол Иаков (Иак. 4, 12): «Един Законодатель и Судия, могущий спасти и погубить», то есть Бог одновременно является и Законодателем и Судией. Законодательное действие правды Божией выражается в том, что Бог даровал человеку, во-первых, естественный закон (Рим. 2, 14-15): «ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли»… Но поскольку человеческое естество помрачено грехом, естественных сил для нравственной жизни человеку недостаточно, поэтому естественный закон получает восполнение в виде закона богооткровенного, сначала ветхозаветного Синайского законодательства, а затем и новозаветного нравственного учения, которое преподано нам в Завете Новом. Но Бог не только дает человеку нравственный закон, Он еще и производит над человеком суд в зависимости от того, как он исполняет этот закон. Во Втор. 32, 35, Бог говорит: «У Меня отмщение и воздаяние». В Рим. 2, 5-8 говорится о Боге, как о Мздовоздаятеле, Который «воздаст каждому по делам его». В Священном Писании правда Божия имеет энергийный характер, т. е. правда может пониматься как сила, которая помогает человеку достичь совершенства, осуществить правду Божию. Псалмопевец в Пс. 118, 40 просит Бога: «Животвори меня правдою Твоею». А в Пс. 102, 18 говорится, что «правда Его на сынах сынов, хранящих завет Его и помнящих заповеди Его». Здесь о правде говорится как о некоей силе, которая позволяет человеку вести праведную жизнь. |
| …не изглажу имени его из книги жизни… Здесь, на земле, приобретенную уже благодать можно снова потерять; а в Небесном Царствии Божественный свет не колеблется и не гаснет. Благодать, соединяясь с природой человека, становится навсегда основой и «сердцевиной» его личности. Земная жизнь христианина – время борьбы и испытаний, а после смерти открывается, кто он,– победитель или побежденный. …из книги жизни… Это Царствие Небесное, память Божия, богообщение, боговИдение, богозрение. Из книги смерти, хранящейся в аду, по молитвам Церкви до Страшного суда могут быть стерты имена грешников, а в книге жизни имена святых непоколебимы, как звезды на небосклоне. Вечная жизнь – это вечное приближение к Источнику света. Здесь душа восходит на степень Ангелов, а Ангелы – к славе Херувимов. Каждое состояние человека становится ступенью к иному, более высокому. В Царстве Небесном нет падения, а только непрестанный полет к Богу. В царстве сатаны после Страшного суда нет надежды, нет возвращения, а только непрестанное падение в глубины ада, дном которого является сам сатана. …исповедаю имя его пред Отцем Моим… В древние времена царь, желая за особые заслуги отличить своего подданного, сажал его на свою колесницу, и глашатай громко объявлял, чтобы слышали жители столицы, имя этого человека и подвиг, который он совершил. Это считалось самой большой честью, которую мог оказать царь. На небесах Христос исповедает имя победителей в Царстве вечного света пред Своим Небесным Отцом. …и пред Ангелами Его. Ангелы радуются каждой спасенной душе. Небесная Церковь торжествует в подвигах святых победу над сатаной и адом. Часть 7 И Ангелу Филадельфийской церкви напиши: так говорит Святый, Истинный, имеющий ключ Давидов, Который отворяет – и никто не затворит, затворяет – и никто не отворит ( Откр. 3, 7 ). …так говорит Святый… Одно из имен Божиих – «Святый». Бог – источник святыни; кто приобщился святыне, тот имеет в себе Духа Божия. Почитая святых, мы почитаем Бога, избравшего, освятившего их и пребывающего в них, как в Своих нерукотворных храмах. Воля Божия есть освящение ваше 119 ,– говорит апостол Павел; по мысли блаженного Августина , Бог создал мир ради Церкви, она должна освятить космос, и освященный космос – стать Церковью . Святость – это истинная жизнь: вне ее – распад и смерть. Святость – вечный свет; вне его – область непроницаемой тьмы, страна вечного мрака. Святость – единственная истинная мудрость, вне которой – обман, мрак и безумие. |
|
|
