| Капитан говорил горячо и уже, разумеется, верил в красоту американского завещания, но он был и плут, и ему очень хотелось тоже рассмешить Николая Всеволодовича, у которого он прежде долгое время состоял в качестве шута. Но тот и не усмехнулся, а, напротив, как-то подозрительно спросил: — Вы, стало быть, намерены опубликовать ваше завещание при жизни и получить за него награду? — А хоть бы и так, Николай Всеволодович, хоть бы и так? — осторожно вгляделся Лебядкин. — Ведь судьба-то моя какова! Даже стихи перестал писать, а когда-то и вы забавлялись моими стишками, Николай Всеволодович, помните, за бутылкой? Но конец перу. Написал только одно стихотворение, как Гоголь «Последнюю по весть», помните, еще он возвещал России, что она «выпелась» из груди его. Так и я, пропел, и баста. — Какое же стихотворение? — «В случае, если б она сломала ногу»! — Что-о? Того только и ждал капитан. Стихотворения свои он уважал и ценил безмерно, но тоже, по некоторой плутовской двойственности души, ему нравилось и то, что Николай Всеволодович всегда, бывало, веселился его стишками и хохотал над ними, иногда схватясь за бока. Таким образом достигались две цели — и поэтическая и служебная; но теперь была и третья, особенная и весьма щекотливая цель: капитан, выдвигая на сцену стихи, думал оправдать себя в одном пункте, которого почему-то всего более для себя опасался и в котором всего более ощущал себя провинившимся. — «В случае, если б она сломала ногу», то есть в случае верховой езды. Фантазия, Николай Всеволодович, бред, но бред поэта: однажды был поражен, проходя, при встрече с наездницей и задал материальный вопрос: «Что бы тогда было?» — то есть в случае. Дело ясное: все искатели на попятный, все женихи прочь, морген фри, нос утри, один поэт остался бы верен с раздавленным в груди сердцем. Николай Всеволодович, даже вошь, и та могла бы быть влюблена, и той не запрещено законами. И, однако же, особа была обижена и письмом, и стихами. Даже вы, говорят, рассердились, так ли-с; это скорбно; не хотел даже верить. Ну, кому бы я мог повредить одним воображением? К тому же, честью клянусь, тут Липутин: «Пошли да пошли, всякий человек достоин права переписки», — я и послал. |
| 307. Андрей Всеволодович, князь друцкий, которого Всеволода сын – неизвестно, – Летопись именует его однажды, в числе князей, присланных Витовтом, великим князем литовским, на выручку Одоева, терпевшого от Татар, в 1423 г. 308. Андрей Всеволодович 308. Андрей Всеволодович, прозванием Шутиха, первый удельный князь мезецкий (мещовский), старший из двух сыновей Всеволода Юрьевича (Георгиевича), князя торусского 587), правнук св. Михаила черниговского 138). – Именуется только в родословных, из которых видно, чго он ум. в 1361 г., оставив сыновей: Александра, родоначальника князей Бирятинских 227), Федора ) Романа ), Ивана 790) и Василия, прозванием Слепой 432), князей мезецких. – Примечание. Карамзин говорит: «вероятнее, что сей Андрей был внуком, а не правнуком Михаила черниговского» (Ист. Гос. Рос. т. IV, прим. 44, изд. 1842 г.); но почему «вероятнее» – этого он не объясняет. 309. Андрей Всеволодович 309. Андрей Всеволодович, князь черниговский, сын Всеволода Святославича Чёрного, князя черниговского и, кратковременно, великого князя киевского 585), от второго брака с неизвестной, единокровный брат св. Михаила черниговского 138). Упоминается, летописно однажды, по случаю женитьбы своей на Ольге Васильковне (Васильевне) ), дочери Василька (Василия) Романовича, князя владимиро-волынского 514), племяннице Даниила, короля галичского 67), в 1261 г. Других сведений, даже родословных, о нем нет; и надо полагать, что потомства он не оставил. 310. Андрей Глебович 310. Андрей Глебович, князь рязанский, старший из шести сыновей Глеба Ростиславича, князя рязанского 615), от брака с дочерью Ростислава Юрьевича (Георгиевича), князя переяславского ), неизвестной по имени. – Именуется летописно однажды, как участник поражения, нанесенного Половцам Игорем Святославичем, князем северским 104), на р, Хирии, в 1831 г. – Дальнейших сведений о нем нет, и надо полагать, что он ум. раньше летописного дележа земель муромо-рязанских между его братьями, в 1486 г. – Примечание. Князь этот пропущен не только во всех напечатаяых родословных (нам известных), но и в «Указателе к осьми томам Полного Собрания Русских Летописей» (вып. I. изд. 1868), хотя имя его (правда, без отчества) приведено на стр. 127 т. II, П. С. Р. Л. – Г. Погодин, называя этого князя «неизвестным», отсылает однако читателя к князьям рязанским, (Исслед. замеч, и лекц. о Рус. Ист. VI, с. 127, прим. 42. изд. 1855). 311. Андрей Дмитриевич |
| И поехал в Малый Китеж, что на берегу Волги стоит, благоверный князь Георгий Всеволодович. И по построении городов тех, Малого и Большого, повелел он измерить в поприщах, сколь много они расстояния меж собою имеют. И по повелению благоверного князя Георгия намерили сто поприщ. И благоверный князь Георгий Всеволодович, узнав сие, воздал славу Богу и пресвятой Богородице и повелел также и книгу летописец написать. А сам благоверный и великий князь Георгий Всеволодович повелел всю службу отслужить. И молебен пропев пресвятой Богородице Феодоровской, по совершении службы той отплыл в струге своем в путь свой в прежде упомянутый город свой Псков. Народ провожал его с великой честью, и, попрощавшись с ним, отпустили. Благоверный же князь Георгий Всеволодович, приехав в город свой, прежде названный Псков, много дней пребывал в молитве, и в посте, и в бдении, и раздал много милостыни нищим, и вдовицам, и сиротам. А по построении городов тех прожил семьдесят пять лет. Было же в год 6747 (1239). Попущением Божиим, грехов ради наших, пришел на Русь войной нечестивый и безбожный царь Батый. И разорял он города и огнем сжигал их, и церкви Божий тоже разорял и огнем сжигал. Людей же мечу предавал, а малых детей ножом закалывал, младых дев блудом осквернял. И был плач великий. Благоверный же князь Георгий Всеволодович, слышав обо всем этом, плакал горько. И, помолившись ко Господу и пресвятой Божией Матери, собрал свое воинство, и пошел против нечестивого царя Батыя с воинами своими. И когда вступили в сражение оба воинства, была сеча великая и кровопролитие. В ту пору у благоверного князя Георгия было мало воинов, и побежал благоверный князь Георгий от нечестивого царя Батыя вниз по Волге в Малый Китеж. И долго сражался благоверный князь Георгий с нечестивым царем Батыем, не пуская его в город свой. Когда же наступила ночь, тогда благоверный князь Георгий вышел тайно из этого города в Большой град Китеж. Наутро же напал тот нечестивый царь на тот город с воинами своими, приступил приступом и захватил его. И всех людей в городе этом побил и порубил. И, не найдя благоверного князя в городе том, начал мучить одного из жителей, а тот, не вытерпев мук, открыл ему путь. Тот же нечестивый погнался вслед князю. И когда пришел к городу, напал на него со множеством своих воинов и взял тот город Большой Китеж, что на берегу озера Светлояра, и убил благоверного князя Георгия, месяца февраля в четвертый день. И ушел из города того нечестивый тот царь Батый. И после его взяли мощи благоверного князя Георгия Всеволодовича. |
| В 1236 году Ярослав Всеволодович занял Киевский престол, оставив в Новгороде князем сына своего Александра. В следующем (1237) году начался татарский погром, а в начале 1238 года сожжена была Татарами столица России – Владимир, и пал на брани с врагами св. великий князь Георгий. Но великое православное государство не могло погибнуть окончательно. Едва Батый, разоривший в один месяц 14 городов, удалился на время к Дону, в землю половецкую, – во Владимир прибыл Ярослав Всеволодович, занял великокняжеский престол и явился восстановителем столицы и всей Суздальской области. «И обновил землю Суздальскую, говорит о нем летопись, и церкви очистил от трупов мертвых, и кости их сохранил, и пришельцев 59 утешил и собрал многих людей и была великая радость христианам». Прежде всего, конечно, он похоронил в самом соборном храме своих сродниц-княгинь с их чадами и Святителя, мученически скончавшихся от огня в сем храме, а также племянников-князей, павших при осаде и опустошении Владимира. Соборный храм, как и другие храмы, к счастью сохранившиеся от погрома, хотя выжженные и лишенные своих благоукрашений, он должен был обновить. При этом, соборному храму он не мог уже возвратить всех его сокровищ. Но в сем храме чудесно сохранилась св. чудотворная икона Богоматери, целы остались белокаменные гробницы князей и святителей, и затем поставлены здесь самим Ярославом Всеволодовичем гробницы мучеников, – вот сокровище, «лучше злата и сребра и камней многоценных» 60 , которым он украсил собор. Труды обновления Суздальской области разделяли с Ярославом Всеволодовичем его братья, Святослав и Иоанн, из которых первому он дал во владение Суздаль, а второму Стародуб на Клязьме 61 . В следующем (1239) году Ярослав Всеволодович послал в Ростов за честными мощами своего брата, святого Георгия. Сии мощи, с чудесно прильнувшей к телу главой, были встречены великим князем, епископом Ростовским Кириллом, всем Владимирским духовенством и всеми гражданами, от мала до велика, и положены в соборном храме при великом плаче, заглушавшем церковные песнопения. Под тем же годом читаем в летописи известие об освящении (вероятно, по случаю обновления после повреждения татарами) церкви св. Бориса и Глеба в Кидекше близ Суздаля, построенной Юрием Долгоруким и существующей доныне. В том же году Ярослав Всеволодович ходил в поход против литвы к Смоленску, победил литовцев и поставил в Смоленске князем Всеволода Мстиславича 62 . |
| Г. 1212–1216 Глава V. Константин, Великий князь Владимирский и Суздальский. Г. 1216–1219 Глава VI. Великий князь Георгий II Всеволодович. Г. 1219–1224 Глава VII. Состояние России с XI до XIII века Глава VIII. Великий князь Георгий Всеволодович. Г. 1224–1238 Том IV Глава I. Великий князь Ярослав II Всеволодович. Г. 1238–1247 Глава II. Великие князья Святослав Всеволодович, Андрей Ярославич и Александр Невский (один после другого). Г. 1247–1263 Глава III. Великий князь Ярослав Ярославич. Г. 1263–1272 Глава IV. Великий князь Василий Ярославич. Г. 1272–1276. Глава V. Великий князь Димитрий Александрович. Г. 1276–1294. Глава VI. Великий князь Андрей Александрович. Г. 1294–1304. Глава VII. Великий князь Михаил Ярославич. Г. 1304–1319 Глава VIII. Великие князья Георгий Даниилович, Димитрий и Александр Михайловичи (один после другого). Г. 1319–1328 Глава IX. Великий князь Иоанн Даниилович, прозванием Калита. Г. 1328–1340 Глава Х. Великий князь Симеон Иоаннович, прозванный Гордый. Г. 1340–1353 Глава XI. Великий князь Иоанн II Иоаннович. Г. 1353–1359 Глава XII. Великий князь Димитрий Константинович. Г. 1359–1362 Предисловие История в некотором смысле есть священная книга народов: главная, необходимая; зерцало их бытия и деятельности; скрижаль откровений и правил; завет предков к потомству; дополнение, изъяснение настоящего и пример будущего. Правители, Законодатели действуют по указаниям Истории и смотрят на ее листы, как мореплаватели на чертежи морей. Мудрость человеческая имеет нужду в опытах, а жизнь кратковременна. Должно знать, как искони мятежные страсти волновали гражданское общество и какими способами благотворная власть ума обуздывала их бурное стремление, чтобы учредить порядок, согласить выгоды людей и даровать им возможное на земле счастие. Но и простой гражданин должен читать Историю. Она мирит его с несовершенством видимого порядка вещей, как с обыкновенным явлением во всех веках; утешает в государственных бедствиях, свидетельствуя, что и прежде бывали подобные, бывали еще ужаснейшие, и Государство не разрушалось; она питает нравственное чувство и праведным судом своим располагает душу к справедливости, которая утверждает наше благо и согласие общества. |
| Юрьев, который уступил ему Святослав Всеволодович за Суздаль; третий сын, Константин, получил Галич, четвертый, Ярослав, – Тверь, пятый, Михаил, – Москву, шестой, Василий, – Кострому. Таким образом, вся почти Владимирская область явилась в руках сыновей Ярославовых: что могли предпринять против этих шестерых князей дядья их – князья суздальский и стародубский? Ясно, что при ослаблении родовых понятий по смерти Ярослава брат его Святослав не мог долго держаться на старшем столе, был изгнан Михаилом Ярославичем московским, а после даже лишился и Суздаля, который перешёл к Ярославичам же, а Святослав и его потомство должны были удовольствоваться опять одним только Юрьевом. При этом надобно заметить, что сыновья Ярославовы и по личному характеру своему были в уровень своему положению, могли только распространить и укрепить отцовское наследство, а не растратить его: Александр получил название Невского, в отваге Андрея нельзя сомневаться, когда он решился поднять оружие против татар; Михаил прозывается Хоробритом, Ярослав идёт постоянно по следам отцовским, постоянно хлопочет о примыслах, хочет привести Новгород в свою волю, но не может этого сделать, потому что Василий костромской также не хочет спокойно смотреть на деятельность старших братьев». В 70-е годы XIII века на Северо-Востоке насчитывалось 14 княжеств вместо 6, существовавших к 1237 года. К этому надо добавить, что территории двух наиболее крупных из них, Владимирского, остававшегося главным, и Переяславского, слились воедино в результате того, что Ярослав Переяславский, после гибели брата Юрия Всеволодовича на реке Сити оказавшийся старшим среди потомков Всеволода Большое Гнездо, в 1238 году стал великим князем Владимирским. Однако в том же 1238 году он передал брату Святославу Суздаль, а брату Ивану – Стародуб. Начался процесс трансформации прежних владимирских и переяславских земель, приведший к появлению новых княжеств. Переяславль и территорию бывшего Переяславского княжества удерживались Ярославом Всеволодовичем под своей рукой и при его жизни не передавались кому-либо из его сыновей. |
| Итак, рассмотрев основные вехи жизни и деятельности юрьевского князя Святослава и его сына Дмитрия, можно сделать следующий вывод: несмотря на то, что Святослав Всеволодович был одним из младших сыновей Всеволода III Большое Гнездо, он не просто стал рядовым князем очень скромного по размерам Юрьевского княжества, но и с самых ранних лет был князем в более крупных территориальных образованиях, а в 1240-х гг. на два года даже стал Великим князем Владимиро-Суздальским. К тому же, Святослав стал довольно успешным военачальником, прививавший ратное ремесло и сыну Дмитрию. И, несомненно, Святослав Всеволодович в памяти народной останется как творец великолепного памятника белокаменного зодчества – Георгиевского собора в Юрьев-Польском. Всеми своими делами оба князя зарекомендовали себя довольно авторитетными личностями не только в Юрьевском княжестве, которым управляли, но и далеко за его пределами, а Русская Православная Церковь причислила их к лику святых. С утверждения Советской власти на территории России новое руководство страны повело политику на искоренение чуждого ей элемента – института Церкви. Для этого необходимо было подготовить соответствующую почву. В процессе дискредитации всего религиозного в ход пошли самые разнообразные меры, в том числе и вскрытие захоронений русских православных святых с целью показать, что никакой «святости» у мощей нет, а значит, и непременной ложности всего церковного учения. Всё началось со вскрытия останков святого Александра Свирского в октябре 1918 года. В советской печати утверждалось, что вместо его мощей была обнаружена восковая кукла, что в действительности не соответствовало реальному положению дел 33 с.]. Особенный размах вскрытия стали приобретать весной 1919 года. Эти акции были расценены как действенное средство антирелигиозной пропаганды и получили полное одобрение органов государственной власти. В своём постановлении от 14 марта 1919 года Наркомат юстиции указывал: «Вскрытие мощей, производимое на мессах по инициативе самих рабочих, необходимо приветствовать, так как во всех случаях, как и следовало ожидать, на поверку оказывается, что никаких «мощей» не существует, и при этом ясно для всех вскрывается многовековой обман служителей культа, а также и спекуляция эксплуататорского класса на религиозных чувствах тёмной и невежественной массы…» 33-34 с.]. Открытые раки предполагалось передавать в местные музеи. 25 августа 1920 года Наркомат юстиции издал обобщающий циркуляр «О ликвидации мощей во всероссийском масштабе». К этому времени уже было совершено 63 их публичных вскрытия, в том числе и мощей святого Сергия Радонежского в Троице-Сергиевой Лавре 34 с.]. |
| П.В. Долгоруков Князья Одоевские Помещаем здесь родословие потомству Святого Благоверного Князя Михаила Черниговского, до разделения его на различные фамилии. отцовский КОЛЕНО I: Великий Князь Рюрик † 879 КОЛЕНО II: Великий Князь Игорь Рюрикович † 945 КОЛЕНО III: Великий Князь Святослав Игоревич † 972 КОЛЕНО IV: Великий Князь Святой Владимир (во Святом крещении Василий) Святославович Равноапостольный † 1015 КОЛЕНО V: Великий Князь Ярослав Владимирович Великий † 1054 КОЛЕНО VI: Князь Святослав Ярославич Черниговский † 1076 КОЛЕНО VII: Князь Олег Святославович Черниговский † 1115 КОЛЕНО VIII: Князь Всеволод Ольгович Черниговский † 1146 КОЛЕНО IX: Князь Святослав Всеволодович Черниговский † 1194 КОЛЕНО X: Князь Всеволод Чермный Святославович Черниговский † 1215 КОЛЕНО XI: Святый Благоверный Князь Михаил Всеволодович Черниговский, замучен по повелению Батыя в орде за отказ поклониться кумирам Монгольским, 20 сентября 1246 года. Церковь Православная причла его лику Святых, и нетленные мощи его почивают в Москве, в Архангельском соборе. КОЛЕНО XII: Князь Ростислав Михайлович, сперва князь Новагорода-Великого, потом Бан Мачвы и Бан Бознанский. Женат на княжне Анне Венгерской 35 Князь Роман Михайлович Черниговский и Брянский † 1275 Князь Симеон Михайлович Глуховский и Новосильский Князь Мстислав Михайлович Карачевский Князь Юрий Михайлович Торусский Княжна Мария-Феодулия Михайловна † 1271; за Князем Василием Константиновичем Ростовским КОЛЕНО XIII: Князь Михаил Ростиславич, Бан Мачвы и Бан Бознанский † 1269 Княжна Кунгута (Кунигунда) Ростиславовна, за Королём Богемским Оттокаром II Княжна Агриппина Ростиславовна, за Лешком Черным, Князем Краковским и Герцогом Польским Князь Михаил Романович, родоначальник угасших князей Осовицких Князь Олег Романович Княжна Ольга-Елена Романовна, за князем Владимиром Васильевичем Галицким Князь Роман Семёнович Новосильский и Одоевский Князь Тит Мстиславович Карачевский и Козельский Князь Андриан Мстиславович Звенигородский † 1339 Князь Всеволод Юрьевич Торусский |
| Здесь благодаря Мстиславу торопецкому и Липецкой победе старший сын Всеволода III, Константин, усиливается не в пример перед братьями, которые как побежденные должны были удовольствоваться ничтожными волостями, данными из милости победителем. Но преждевременная смерть Константина помешала ему воспользоваться своим выгодным положением и упрочить могущество сыновей своих, которые должны были удовольствоваться одною Ростовскою волостью. Очередь усиливаться перешла к Юрию; но этот Всеволодович погиб от татар со всем семейством своим и двумя племянниками Константиновичами. Оставались еще трое Всеволодовичей, и старшим между ними был Ярослав. Этот князь уже давно из всех сыновей Всеволодовых отличался предприимчивым духом, охотою к примыслам; будучи еще только князем переяславским, он не отставал от Новгорода, все старался привести его в свою волю, несмотря на урок, заданный ему Мстиславом на Липице. По отношениям новгородским он завел ссору с Черниговом и, не надеясь получить скоро старшинства на севере, бросился на юг и овладел Киевом. Татары истреблением семейства Юриева очистили Ярославу великое княжение и обширные волости для раздачи сыновьям своим. Он отдал Суздаль брату Святославу, Стародуб – другому брату, Ивану; свою отчину, Переяславль, передал нераздельною старшему сыну Александру, остальных же пятерых сыновей поделил волостями из великого княжения, не давши ничего из него потомкам Константиновым. Неизвестно, что он дал второму сыну своему, Андрею, вероятно Юрьев, который уступил ему Святослав Всеволодович за Суздаль; третий сын, Константин, получил Галич, четвертый, Ярослав, – Тверь, пятый, Михаил, – Москву, шестой, Василий, – Кострому. Таким образом, вся почти Владимирская область явилась в руках сыновей Ярославовых: что могли предпринять против этих шестерых князей дядья их – князья суздальский и стародубский? Ясно, что при ослаблении родовых понятий по смерти Ярослава брат его Святослав не мог долго держаться на старшем столе, был изгнан Михаилом Ярославичем московским, а после даже лишился и Суздаля, который перешел к Ярославичам же, а Святослав и его потомство должны были удовольствоваться опять одним Юрьевом. |
| Император Иоанн Цимисхий воспользовался затруднениями Святослава и весной 971 года с сильным войском перешел Балканы и ударил русским дружинам в тыл. Главное сражение развернулось под крепостью Доростолом. Как рассказывает греческий историк Лев Диакон – «двенадцать раз то и другое войско могло праздновать победу...» Наконец Святослав, численность войск которого была вдвое меньше греческих, отступил и заперся в крепости. Осада продолжалась два месяца. Русские часто выходили из крепости на бой. В одной из таких вылазок они понесли очень большие потери, до 15 тысяч человек убитыми. Греки утверждают, что во время этого боя на поле появился на белом коне святой мученик Федор Стратилат и помог им одержать победу. Особый смысл в своем поражении видел и сам Святослав. Он решил, что языческие боги прогневались на него из-за того, что в рядах его дружины были христиане. После боя он приказал схватить и принести их всех в жертву богам. Среди замученных был и двоюродный брат Святослава – Глеб. По сказанию Новогородской Иоакимовой летописи, Святослав хотел таким же образом расправиться с христианами в Киеве и других русских городах. Вынужденный пойти в июле 971 года на переговоры с грекам и, Святослав подписал мир на тяжелых для него условиях: русские обязались навсегда уйти из Болгарии, отказаться от всех земель в устье Дуная и брали обязательство защищать Византийскую империю от врагов. Русская дружина ушла из Доростола вниз по Дунаю в море. Штормы на Черном море осенью 971 года задержали Святослава в походе и ему пришлось зимовать на островах в устье Днепра. Когда весной 972 года его ослабленная дружина пошла вверх по Днепру к Киеву, у Днепровских порогов на нее напали печенеги. Они перебили всех до одного. По преданию, печенежский вождь Куря приказал сделать из черепа Святослава чашу, на которой написал по-славянски: «Чужих ища, своя погуби». Наследниками Святослава стали его сыновья – старший Ярополк, которого еще прежде, уходя в болгарский поход Святослав оставил княжить в Киеве, средний – Олег, которому отец дал в удел землю древлян и младший – Владимир, который был «посажен» Святославом в Новгороде. |
|
|
