| Иконография И. З., как и др. древних святых, на раннем этапе неустойчива ( Weitzmann. 1970. S. 332). Древнейшие сохранившиеся изображения И. З. находятся в ц. Санта-Мария Антиква в Риме (фрески сер. VII и сер. VIII в.) и в часовне в Хирбет-эль-Мард (VII в.). Егип. памятники, напр. фреска с полуфигурой И. З. из собора в Фарасе, Нубия (2-я пол. IX в., Национальный музей, Варшава), представляют особый тип образа И. З., к-рый А. Мюсселер охарактеризовал как «яйцеголовый» ( M ü sseler. 1994. Sp. 95), что является специфической чертой скорее стиля егип. искусства раннесредневек. периода, нежели портретного облика святителя. Особенностью изображений И. З. в росписях храмов VIII-X вв. на территории древней Нубии являются архаические облачения невизант. типа. Так, на фреске из Фараса это белая фелонь без узоров, омофор, обернутый вокруг шеи так, что оба его конца лежат на груди; епитрахиль отсутствует. В левой руке И. З. держит крупного размера кодекс, крышка к-рого украшена драгоценными камнями. На фреске из ц. св. Рафаила в Тамиате (ок. 1000, Коптский музей, Каир) И. З. представлен как патрон неизвестного Нубийского епископа; облачен в белый стихарь с 2 парами т. н. источников (полос), в белую же фелонь с крещатым диагональным орнаментом и зеленым воротником-«хомутом» на шее, оба конца омофора красного цвета лежат на груди, епитрахили нет, на голове убор в виде короны, в руках небольшого размера книга. На шее ожерелье-обруч желтого цвета с такого же цвета крупной миндалевидной подвеской (функция и название украшения неизв., причем оно характерно только для иконографии И. З. в копт. росписях; см.: Innemee. 1992. P. 141, 142, 144. Pl. 29, 42). Работе мастера егип. или сиро-палестинского круга приписывают 2 створки с образами апостолов Петра и Павла (вверху) и святителей Николая и И. З. (внизу) из мон-ря вмц. Екатерины на Синае, где св. епископы, служившие в М. Азии, прославляются как преемники апостолов (Г. и М. Сотириу датируют VII-VIII вв.; см.: Sotiriou G. A. et M. G. Icônes du Mont Sinai. Athènes, 1956. Т. 1. Fig. 33-36; В. Н. Лазарев - IX в.; см.: Лазарев. 1986. С. 81; К. Вайцман - X в.; см.: Weitzmann K. The Monastery of St. Catherine at Mount Sinai: The Icons. Princeton, 1976. Vol. 1: From the 6th to the 10th Септ. Kat. B 33. P. 58-60). И. З. изображен молодым, с округлым ликом, короткими волосами, небольшими усами и бородкой, на нем светло-лиловый паллий (фелонь), желтый с крестами омофор, белый подризник, в руке Евангелие. |
| Святая великомученица Варвара Мощи св. великомученицы Варвары в Владимирском соборе города Киева. Вмц. Варвара. Греческая икона (XXI в.) Часть руки великомученицы Варвары. Монастырь Симонопетра. Афон. Вмц. Варвара Иконография Варвара принадлежит к числу особо почитаемых святых жён, изображения которых были распространены в византийском искусстве. Один из первых сохранившихся её образов представлен на фреске в Санта-Мария Антиква в Риме, 705-707 г.: святая изображена в рост с крестом в правой руке, голова покрыта мафорием, под которым виден плат. В византийском искусстве иконография Варвары складывается к X в. Традиционно святая изображается в богато украшенных одеяниях, соответствующих её знатному происхождению, в белом плате и венце (или диадеме) на голове, с крестом в руке. Встречаются изображения без плата, только с диадемой (роспись Боянской церкви свт. Николая Мирликийского (Болгария), 1259 г.; гравюра 1837 г. " Святые Спиридон, Модест, Игнатий и четверо святых " (монастырь Хиландар, Афон)) или без венца и плата, с покрытой головой (гравюра 1868 г., " Святые Параскева, Екатерина, Варвара и трое святых " (частная коллекция, Афины)). В составе избранных святых, в памятниках прикладного искусства, в клеймах житийных икон Варвара может быть представлена, как и другие святые жёны, в мафории (на серебряном кратере, Вел. Новгород, XII в. (НГОМЗ); на эмалевом ожерелье из Ст. Рязани, кон. XII в. (ГММК); на поле иконы " Богоматерь Знамение " , 1-я половина XIII в. (дом-музей П. Д. Корина)), а иногда с непокрытой головой (в клеймах 2 житийных икон начала XIX в. (ЦМиАР)). Изображения: в каппадокийских храмах - в церкви Иоанна Крестителя в Чавушине, между 913 и 920 гг.; в Новой церкви Токалыкилисе в Гёреме, конец X в.; в Чанлыкилисе в Акхисаре, XI в.; в церкви Варвары в Соганлы, 2-я половина. XI в.; а также в нартексе кафоликона монастыря Осиос Лукас в Фокиде (Греция), 30-е гг. XI в.; предположительно в соборе Святой Софии Киевской, 1037-1045 гг.; в церкви св. Николая Касницис в Кастории, XII в.; в церкви вмч. Георгия в Курбиново (Македония), 1191 г.; в церкви вмц. Варвары в Киприотианика на острове Китира, конец XIII в.; церкви св. Апостолов [Спаса], Печская Патриархия (Сербия, Косово и Метохия) середина XIII в.; в церкви Панагии в Пурко на острове Китира, конец XIII в.; в церкви свт. Иоанна Златоуста в Гераки, конец XIII - начало XIV в.; в церкви св. Димитрия в Пурко на острове Китира, начало XIV в.; на юго-западном столпе в церкви Богородицы Левишки в Призрене (Сербия), 1310-1313 гг.; на северной стене церкви Успения Богородицы монастыря Грачаница (Сербия, Косово и Метохия), около 1320 г.; на миниатюрах Минология и в греко-грузинской рукописи. |
| В VI-VII вв. в связи с распространением почитания Димитрия Солунского его изображения стали появляться за пределами Фессалоники, в т. ч. на территории Италии, что могло быть связано с первоначальным подчинением Фессалоникийской епархии Рим. престолу. Уже в 60-х гг. VI в. фигура Димитрия Солунского была включена в мозаичное изображение процессии святых на юж. стене центрального нефа базилики Сант-Аполлинаре Нуово в Равенне. Как и др. персонажи, он представлен с венцом в руках. Эта деталь, неизвестная по греч. памятникам, присутствует и в более позднем изображении мученика, сохранившемся на территории Италии,- фреске ок. 649 г. в рим. ц. Санта-Мария Антиква, где святой показан фронтально, с крестом в правой руке и венцом в покровенной левой; изображение сопровождает греч. надпись (Kaftal G. Iconography of the Saints in Central and South Italian Schools of Painting. Florence, 1965. Fig. 378). Ранним свидетельством почитания Димитрия Солунского в Константинополе служит эмалевая ставротека столичной работы нач. IX в. из Метрополитен-музея в Нью-Йорке. На верхнем поле ее крышки помещено поясное изображение святого в образе мученика рядом с фигурами святых Евстафия и Лаврентия. Замысел создателей ставротеки предвосхищает многочисленные произведения средневизант. времени с изображениями Димитрия Солунского вместе с др. мучениками. Вероятно, что подобные изображения существовали и в константинопольском храме во имя святого, построенном имп. Львом VI Мудрым. Чтимые изображения и реликварии Димитрия Солунского в средневизантийский период. В X-XII вв. широко распространились изображения святого и существенно расширилась его иконография. В этот период продолжали создаваться образы Димитрия Солунского -мученика, связанные с развитием его почитания в Фессалонике. Там же сформировалось его почитание как целителя-мироточца, благодаря чему возникла устойчивая связь между изображениями Димитрия Солунского и его реликвиями, менее характерная для почитания др. мучеников. Эта тенденция нашла отражение в ряде драгоценных реликвариев XI-XII вв., которые предназначались для мира и крови Димитрия Солунского и отличались сложной структурой, воссоздающей особенности пространства фессалоникийской базилики. |
| На Западе На Западе почитание вмч. Димитрия распространилось под влиянием Византии в Италии (напр., фреска с изображением вмч. Димитрия в ц. Санта-Мария Антиква в Риме , ок. 649 г.). Римский Мартиролог дважды упоминает вмч. Димитрие под 9 апр. (как и Сирийский Мартиролог ) и под 8 окт. (происхождение этой даты не установлено). Именно память 8 окт. вошла в более поздние Мартирологи (напр., в Мартиролог Флора сер. IX в.) и затем утвердилась в Зап. Церкви. В IX в. Анастасий Библиотекарь перевел «Мученичество» с Чудесами вмч. Димитрия на лат. язык в работе, посвященной Карлу Лысому. В результате крестовых походов и роста культурного обмена с Византией возросло почитание вмч. Димитрия на Западе. Так, согласно Хронике Петра Тудебода, вмч. Димитрий вместе с великомучениками Георгием и Феодором возглавляли христ. войско во время Антиохийской битвы в 1098 г. Крестоносцы привезли в Европу иконы и реликварии с изображением вмч. Димитрия. (Grabar. 1950. Р. 1–28). Самыми известными являются иконы XII — нач. XIII в. в соборе Сан-Марко в Венеции: вмч. Димитрий в полный рост в тунике и вмч. Димитрий-воин, сидящий на троне с мечом (LCI. Р. 41–45). Почитание у южных славян и на Руси в кирилло-мефодиевскую эпоху О почитании вмч. Димитрия славянам было известно еще до принятия ими христианства, в период расселения на Дунае, прежде всего в Сирмии (Среме). вмч. Димитрий был одним из небесных покровителей воссозданной в 869 г. Сирмийской (Паннонской) архиепископии, во главе которой стал слав. первоучитель равноап. Мефодий (869–885), уроженец Фессалоники . В ближайшем окружении архиепископа (если не им самим) был создан один из древнейших памятников слав. гимнографии — канон вмч. Димитрию. (см. разд.: Гимнография). 26 окт. в день памяти вмч. Димитрия Мефодий окончил перевод ветхозаветных книг и «святое возношение таиное с клиросомь своим вознес, сотвори память святаго Димитрия» (БЛДР. 1999. Т. 2. С. 80). Имя вмч. Димитрия помещено в числе святых великомучеников в «Молитве на диавола», относимой исследователями к кирилло-мефодиевской эпохе (Конзал В. Старославянская молитва против дьявола. М., 2002. С. 67, 109), и в «Молитве Св. Троице» (Mares F. W. An Anthologie of Church Slavonic Texts of Western (Czech) Origin. Münch., 1979. P. 70), написанной, вероятно до 1096 г., в Сазавском монастыре в Чехии и следующей в русле кирилло-мефодиевской традиции (Konzal V. Otazniky kolem cirkevneslovanske Modlitby k sv. Trojci i èeskych vlivu na literaturu Kyjevske Rusi//Palaeoslovenica: Pamatce J. Kurze (1901–1972). Praha, 1991. S. 8–23; здесь же обзор мнений о происхождении памятника). |
| Свт. Кирилл Александрийский. Фреска ц. Санта-Мария-Антиква в Риме. 757–772 гг. Предписания, как изображать К. наряду с др. святителями, известны издавна благодаря «иконописному подлиннику», к-рый атрибутируется Ульпию Римлянину (IX или X в.), но, возможно, повторяет еще более ранние: «…роста чуть ниже среднего, здоровой внешности, лоб отмечен широкими, пышными бровями, подобными аркам, длинный нос, ноздри разделены, впалые щеки, достаточно полные губы, лоб слегка плешивый, густая и длинная борода, кудрявые волосы с проседью» ( Χατζιδκης Μ. Εκ τν Ελπου το Ρωμαου//ΕΕΒΣ. 1938. Τ. 14. Σ. 404; Chatzinicolaou. 1971. Sp. 1039). В поздних руководствах указываются, как правило, возраст, детали облачения, текст на свитке: «С проседью в длинной раздвоенной бороде, в крещатой скуфье на голове, глаголет: «изрядно о пресвятей, пречистей…»» (Ерминия ДФ. С. 159). В сводном иконописном подлиннике XVIII в. подробно описана внешность и указано сходство («…скуд видом, лице, яко промождал, брови часты и вельми окружены, чело взлезно, ноздрями гугняв, долгими персты, устны надебелные, плешив, густою и долгою брадою и аки рус просед» (под 18 янв.), «…рус с проседью, брада аки Василия Великого, на конец мало раздвоилась, на главе шапка святительская, ризы на нем, саккос крестечной, в омофоре, в руках книга» (под 9 июня, см.: Филимонов. Иконописный подлинник. С. 252, 364)). В подлинниках новейшего образца подчеркивается этнический тип («египетский»), повторяются указания греческих подлинников («плешив, с проседью и с закрученной, длинноватой, разделенной на конце на две пряди бородой, в фелони и омофоре) и даются варианты текстов на свитках-«хартиях» ( Фартусов. Руководство к писанию икон. С. 311). В подлиннике из собрания С. Т. Большакова указываются особенности и цвет облачения: «…на главе шапка… риза кресты, испод лазорь, амфор и Евангелие» ( Большаков. Подлинник иконописный. С. 105. Лицевые святцы. С. 91); там же находится указание на то, как писать композицию Вселенского Третьего собора с участием К. (Там же. С. 118, 187). |
| А. Ю. Никифорова Иконография Ранние изображения А. сохранились в базилике Сант-Амброджо в Милане: на мозаике «Золотое небо» (Ciel d " Oro), ок. 470 г., в капелле Сан-Витторе; рельефе «Золотого алтаря», ок. 840 г.; мозаике IX в. в центральной апсиде базилики; кивории, 10-е гг. XI в. На мозаике капеллы А. представлен в рост, между мучениками Гервасием и Протасием, облачен в хитон, фелонь (paenula), на груди крест; черты лица индивидуализированы: А. изображен средовеком, с короткими темными волосами и небольшой бородой. Аналогичная композиция воспроизведена на рельефе фронтальной стенки кивория. На рельефах «Золотого алтаря» помещены сюжеты из жизни А.: от рождения, посвящения во епископы до смерти и перенесения его души на небо - редкий образец раннего житийного цикла, восходящего к житию, составленному св. Павлином. В основе сюжета, изображенного на мозаике апсиды ц. Сант-Амброджо и на одной из панелей «Золотого алтаря»,- эпизод из жизнеописания св. Мартина Турского («Чудесное присутствие Амвросия при погребении свт. Мартина Турского»). В восточнохрист. традиции А. обычно представлен в святительских одеждах - фелони и омофоре, с Евангелием в руке: на фрагменте фрески в ц. Санта-Мария Антиква в Риме, 705-707 гг.; в Минологии Василия II (Vat. gr. 1613. P. 227; 976-1025 гг.); в минологии Служебного Евангелия (Vat. gr. 1156. Fol. 270v; 3-я четв. XI в.); в Минологии (Oxon. Bodleian. F. 1. Fol. 20r; 1327-1340 гг.); в греко-груз. рукописи (РНБ. О. I. 58. Л. 89об.; XV в.); а также в древнерус. памятниках: напр., в росписи кон. XV в. ц. свт. Николая в Гостинопольском мон-ре в Новгороде (полуфигурное изображение над аркой прохода в диаконник), в росписи кон. XVI в. алтаря Смоленского собора Новодевичьего мон-ря в Москве; на рус. минейных иконах ок. 1597 г. (двусторонняя таблетка из собрания П. Корина. ГТГ), кон. XVI в. (ВГИАХМЗ), кон. XIX в. (ЦАК МДА, выполнена на основе строгановского образца). В «Ерминии» Дионисия Фурноаграфиота , нач. XVIII в., об А. сказано: «Старец с остроконечною бородою» (§ 8. 30); в иконописном подлиннике С. Т. Большакова , XVIII в.: «Рус, брада аки Василия Кесарийскаго покороче, риза кресты лазоревы, испод киноварь, с белилом, амфор [омофор] и Евангелие». |
| Галактрофусса (Млекопитательница) – тип Богородицы, изображаемой восседающей на престоле и кормящей грудью Младенца Христа. Сложился не ранее XII столетия. Особенное распространение получил не в Византии, где возник, а в западной католической традиции. У святых отцов, в Словах на богородичные праздники, многократно упоминается млекопитательство богоматери. Тип Галактрофуссы был наиболее прямым доказательством истинности человеческой природы Христа, причастности Его к земной жизни. то есть непреложности Воплощения. Символическое прочтение Галактрофуссы определено идеей человечности Богоматери, прообразования «человеческим» детством Спасителя непреложности, реальности будущих его мук на кресте. Возможен и аспект Богородицы – Церкви, кормящей верных. Гликофилусса (Ласкающая Богоматерь, Богоматерь Умиление) – буквально обозначает «сладко лобзающая»; тип Богородицы с Младенцем, сидящим на Её руке и прижимающимся щекой к Её щеке. По общераспространённому мнению, именно такой была наиболее чтимая святыня Влахернского храма в Константинополе, хотя наряду с Ласкающей Богородицей в этом храме были иконы и других типов. Тип Гликофилуссы, сформировавшийся в конце XI–XII вв., прообразует крестную жертву Спасителя как высшее выражение любви Бога к людям. Одновременно объятия Богоматери обозначают мистический союз Церкви с её Владыкой – Христом. Среди ранних прообразов Гликофилуссы – Богоматерь с Младенцем на фреске в церкви Санта Мария Антиква (рубеж VII и VIII вв.). Но самое широкое распространение этот тип получает в XII в., в связи с характерными «гуманистическими» тенденциями эпохи, спорами о крестной жертве и формированием, так называемой, Страстной литургии. Богородица Гликофилусса может представлять собой стоящую, восседающую на престоле фигуру или полуфигуру. Позиции Младенца также могут иметь особенности. В зависимости от этого тип и поза Гликофилуссы входят в композиции других иконографических типов (Аристократуссы, Элеусы, Эпискепсис, Дексиократуссы, Толстой, Федоровской, Донской и др.). |
| Первоначально A. M. состояла из соединения приветственных обращений к Божией Матери арх. Гавриила и св. прав. Елисаветы (Лк 1. 28; 42) с добавлением имен Марии - вначале и Иисуса - в конце; это дополнение возводится к папе Урбану IV (1261); в XV-XVI вв. A. M. часто оканчивалась: «Jesus Christus, Amen». В то время как на Востоке соединение 2 указанных евангельских текстов известно с VI в. (у Севира Антиохийского - см. «Богородице Дево»), на Западе оно впервые встречается в надписи в ц. Санта-Мария-Антиква в Риме (VII или VIII в.- DACL. T. 5. Col. 2029). Древнейшие свидетельства о богослужебном использовании A. M.- это франк. Антифонарий IX в. (антифон на оффертории - Hesbert. 5b, 7-33b), а также известное с X в. «Officium parvum [vel: Cursus parvus] Beatae Mariae Virginis» (Малый оффиций [или: малая служба, малое последование] Блаженной Девы Марии). С кон. XI в. A. M. входит в келейное правило зап. подвижников: ее повторяли 50 (60) или 150 раз в день с коленопреклонениями и земными поклонами, что заменяло молитвенное чтение Псалтири. На рубеже XII-XIII вв. появились церковные постановления, предписывавшие всем верным знать A. M. наизусть наряду с «Pater noster» (см. Молитва Господня ) и «Credo» (см. также Символ веры ) (напр. 10-е прав. («Praecipiat communia») Парижского Собора 1198 г.- Mansi. T. 22. Col. 861). Все 3 упомянутых текста в ср. века употреблялись в качестве начальных молитв (см. Начало обычное; ср. Богородичное правило). Соединение A. M. и «Pater noster» зафиксировано постановлениями Генерального капитула ордена доминиканцев 1266 г. в Трире ( Martène. Vol. 4. P. 1742) и Вюрцбургского Собора 1287 г. ( Mansi. T. 22. Col. 681) и введено в богослужебную практику, в частности, в начало часов, где оно продержалось до 1955 г. В 1-й пол. XV в. это соединение легло в основу молитвенного чтения розария . С XV в. текст молитвы был расширен за счет включения прошения о заступничестве Марии (эта полная форма приписывалась папе Александру VI (1492-1503) и встречается, напр., в трактате Дж. Савонаролы (1452-1498), содержащем истолкование A. M.). Однако в кон. XV в. это добавление еще не имело единой установленной формы и не было официально введено в богослужение, одним из свидетельств чему является критика католич. практики со стороны деятелей Реформации , заявлявших, что A. M. не является собственно молитвой, т. к. не содержит прошения. Указанное дополнение, засвидетельствованное катехизисом Тридентского Собора , было утверждено Пием V публикацией полного текста A. M. в Бревиарии 1568 г. A. M. вошла также в состав молитвы «Angelus» (Ангел Господень), в связи с чем ее текст помещался в надписях на колоколах: известна руническая надпись из Эскилле (Дания, ок. 1200; Uldall. P. 22). |
| 464 Использование необычно узкого позема на обороте иконы, обведенного красной огранкой, совпадает с цветом и шириной полей, абсолютно точно сводит область чистого света на обороте иконы к размерам диаметра нимба Христа на лицевой стороне. 465 Ср. причастный канон службы Происхождения древ и Воздвижения креста: «Знаменася на нас свет лица Твоего, Господи». 466 Хороший пример – фрески VII в. в алтаре (известны по рисунку Грюнайзена) и сохранившаяся живопись VIII в. в капелле церкви Санта Мария Антиква (знаменитое Распятие с Христом в пурпурной тунике с открытыми глазами), Синайская икона VIII в. (см.: Бельтинг X. Образ и культ. Μ., 2002. Ил. 70, 71, 87). 468 Ср., например, композиции сцены Распятия в Студенице (1206) или новгородской иконы Успения из Десятинного монастыря (ок. 1200 г., ГТГ; о ней – ниже). 470 Ср., например, фрески Курбинова В. Buзahmujcke фреске у Jyrocлabuju. Београд, 1975. Табл. XI–XII). 472 Ср.: Янин В. Л. К проблеме авторства... С. 178; Пивоварова Н. В. Фрески церкви Спаса на Нередице: Иконографическая программа росписи. СПб., 2002 (особенно в трактовке образа якобы Богоматери Халкопратийской с именем Марфа). 473 Для более точной ориентации новгородской иконы достаточно сравнить характер асистов волос с приемами золотой разделки волос в Монреале (1179–1194), где они стали мягкими, податливыми, подчиняющимися (а не подчиняющими себе) форме. Лазарев В. Н. История византийской живописи. Т. 2. Табл. 383. Близкие аналогии «Спасу» – икона Григория Чудотворца из Эрмитажа около середины XII и. (правда, несравнимо более виртуозная по исполнению), образ Христа Пантократора из монастыря Екатерины на Синае (Ασπρα-Βαρδαβκης Μ. О Χριστς Παντοκρτωρ. Εικνα κομννειας τχνης στη μον του Σιν//ΔΧΑΕ, 2002. Περ. Δ». Τ.ΚΓ» Σελ. 31–40). Предложенные Ο. Ε. Этингоф аналогии для лицевой стороны иконы – датированные мозаики Рождества Христова в Вифлееме (1167–1169), росписи церкви Спасителя в Гефсимании (ок. 1170 г.), миниатюры Евангелия из Парижской Национальной библиотеки (1146–1170) – не выходят за 1180 г., хотя и вызывают возражения нехронологического порядка (см.: Этингоф О. Е. Греко-русские или «русские» домонгольские иконы.., С. 154–155: прим. 235, 239). |
| Есть сведения о существовании в VI в. в К-поле, возможно в квартале Галата, мон-ря в честь Д. П. Вероятно, он существовал и в более позднее время. Частицы мощей Д. П. хранятся в мон-ре вмч. Пантелеимона на Афоне ( Meinardus O. A Study of the Relics of Saints of the Greek Orthodox Church//Oriens Chr. 1970. Bd. 54. S. 172). Наиболее раннее изображение Д. П. сохранилось в т. н. Капелле Врачей в ц. Санта-Мария Антиква в Риме. На фреске, датирующейся понтификатом Иоанна VII (705-707), Д. П. изображен в ряду святых целителей как монах в капюшоне с медицинскими приспособлениями в руках ( Knipp. P. 4, fig. 3). Ист.: BHG, 560-561; Acta graeca st. Dometii martyris/Ed. J. van den Gheyn//AnBoll. 1900. Vol. 19. P. 286-320; BHO, N 263; Bedjan. Acta. T. 6. P. 536-556; Greg. Turon. Glor. martyr. Cap. 99; Ioan. Malal. Chron. P. 328; Latyšev. Menol. T. 1. P. 275-278, T. 2. P. 253-257; SynCP. P. 97, 103-104, 284, 869-871; PG. 117. Col. 89 [Минологий Василия II]; Νικδημος. Συναξαριστς. Τ. 6. Σ. 174- 176; ЖСв. Авг. С. 119-120. Лит.: Сергий (Спасский). Месяцеслов. Т. 3. С. 313-315; Peeters P. S. Dometios le martyr et S. Dometios le médicien//AnBoll. 1939. Vol. 57. P. 72-104; Janin. Églises et monastères. P. 99-100; Aubert R. Dometius (saint)//DHGE. Vol. 14. P. 589-590; Amore A. Domezio il Persiano//BiblSS. Vol. 4. Col. 746; Lucchesi G. Domezio il Medico//Ibid. Col. 745-746; Σωφρνιος (Εστρατιδης). Αγιολγιον. Σ. 118; Burns R. Monuments of Syria: An Hist. Guide. L.; N. Y., 1999. P. 72-74, 233-234; Knipp D. The Chapel of Physicians at Santa Maria Antiqua//DOP. 2002. Vol. 56. P. 1-23. Луховицкий Л. В., Артюхова Т. А. Иконография Св. Доментий Персиянин. Миниатюра из греко-груз. рукописи. XV в. (РНБ. O. I. 58. Л. 124) Св. Доментий Персиянин. Миниатюра из греко-груз. рукописи. XV в. (РНБ. O. I. 58. Л. 124) Большинство ранних иллюминированных рукописных минологиев в части, где указана память святого, не сохранились. Однако можно говорить об устойчивом изображении Д. П. в цикле миней благодаря настенным росписям. Так, в настенном минологии ряда балканских храмов представлено мучение святого (побиение камнями): в нартексе ц. Сорока мучеников в Велико-Тырнове (1230), в ц. Успения Богородицы мон-ря Грачаница, Косово и Метохия (ок. 1320),- под 9 авг., в нартексе церкви в Пече, Косово и Метохия (1561, прописи 1667). Ростовое изображение Д. П.- в ц. свт. Николая в Пелинове, Черногория (1717-1718). |
|
|
